Сбежать

Тем же вечером, после встречи с Мару, Эми вызвонила Эмераду. Взволнованная опасностью, что могла коснуться ее друзей, близких и, в конце концов, отца, которого она с трудом нашла спустя столько лет, она впопыхах выложила подруге всю информацию и после еще долго упрашивала не распространяться и не нестись сломя голову на поимки Маркеллы. Кое-как Эмераде удалось вставить свое слово. — Я и не думала об этом, Эмилия. — Правда? — Маркелла — лишь сказка. Ты уверенна, что это та самая Маркелла из сказаний? — Уверенна. На ней наручники, которые ты сделала. После этих слов надолго воцарилось молчание. — Эмерада? Ты здесь? — Не верится… ты точно видела наручники? — Да, но что не так? — Наручники я надевала не на Маркеллу, а на руководителя Черно-белых масок. — Подожди минутку… тогда выходит, что Мару Кагаяки, Маркелла и глава Черно-белых масок… Эми выдержала паузу, прежде чем сказать «один и тот же человек». Об этом удивительном совпадении первой узнала Белл, а за ней уже и вся Вилла-Роза. — Я и не знала, что Мару такая крутая! — обрадовалась Цубаса, когда ей рассказали, кто такие Черно-Белые Маски. — Выходит, что инквизиция ищет не Маркеллу-ведьму, а Маркеллу из Масок, — Норд решил глотнуть чаю и перевести дух. — Как они узнали, что это один человек? Сузуно хмуро глядела в пустоту. Мао стоял в стороне и слушал те обрывки мыслей, которые изредка выдавали его соседи, пытаясь составлять из них полноценный диалог. Он незаметно для себя начал прокручивать в голове события, так или иначе связанные с Маркеллой. Была она маленькой девочкой или уже подросшим магом — при любом раскладе вызывала у Мао неприятные ощущения. — Почему мы вообще это обсуждаем? — не выдержал он. — Потому что мы в опасности, — с укоризной пояснила Камадзуки. — Тогда почему ты не направила инквизицию на ее след? Из шкафа показался Урушихара, явно увлеченный беседой остальных жильцов Вилла-Розы. Изменять традициям молчаливого наблюдателя он не хотел, однако не вставить свои три копейки никак не мог. — Ты ведь сам не хочешь этого, Мао. — И она не сделала ничего плохого! — встряла Цубаса. — По крайней мере, она не желала никому зла и хотела помочь простым людям Энте Исла, таким как мы. — Но не как мы, — отрезал Мао. — Хватит уже на нее дуться, — Урушихара отодвинул дверцу шкафа посильнее. — В конце концов, она помогала тебя тренировать. — И жила в моем замке… — Брось, она жила с Адрамелехом и Малакодой, в замке она не была толком. — Хочешь сказать, ты готов защищать ее от инквизиторов? После того, как она бросила нас? Урушихара загадочно наклонил голову. — Ты сам виноват. На часах был поздний вечер, шло время, а пролить свет на ситуацию могли лишь дальнейшие действия преследователей. Смирившись с этой мыслью, все пятеро разошлись по своим комнатам и вскоре Вилла-Роза погрузилась в сон.

***

Спустя неделю, Сибуя полностью была подготовлена к празднику. В центре города на каждом углу было множество гирлянд, искусственной паутины, тыкв и других праздничных атрибутов, всюду фотографировались нарядные люди, почти все заведения обзавелись тематическими меню. Не остался в стороне и Магрональд, в котором уже который год ишачил Мао, надеясь хоть сколько-то улучшить качество жизни своих генералов, свою собственную, а теперь еще и маленькой девчушки, свалившейся на его голову из неоткуда. Бедняжка была совсем одна, да еще и выслеживалась стайкой ангелов, во главе с Габриэлем. «Кстати об ангелах, — задумался Мао как-то в обеденный перерыв, — где Рагуэль и остальные?» Чихо громко хлопнула дверью, за что извинилась. — Я тебя отвлекла? — спросила она, заметив, как парень переменился в лице. Обедали они одни, так что разговор вышел вполне откровенным. — Я не понимаю, почему ангелы от нас так резко отцепились? — Может быть они нашли себе новую цель? Ты не пробовал обсудить это с Урушихарой? — Они только и делают, что обсуждают Маркеллу. — Вот как… Сасаки вовсе не надо было знать, кто такая Маркелла и почему о ней говорят. Глядя на раздосадованного парня, на душе у девушки становилось спокойней, ведь главное, что эта особа уж точно не импонировала ему. Чихо вынула из кармана шоколадку, купленную по дороге на работу, развернула ее и предложила парню. — Ну не с лапшой же… — Прости… — она неловко отдернула руку. — Да нет, это ты прости. С этими историями я сам не свой. — Знаю, Мао, — успокаивала его Чихо, — я вижу, как ты волнуешься за всех нас… но сейчас от того, что ты будешь ломать голову, лучше не станет. Тебе надо расслабиться хоть немного. — Наверное ты права. Чихо улыбнулась. — Я рада, что ты понимаешь.

Дзимботе, Тиеда, Токио

— Я рада, что ты понимаешь, Маркеллушка. — Ага… все, давайте, аривидерчи. Завтра в больнице меня будете отвлекать. Только что Мару проводила нежданных гостей в лице Мики Шибы и Лайлы, что внезапно нарисовались на пороге. Нежданными они были вовсе не потому, что пришли, не предупредив, а потому, что явились «не вовремя», а «не вовремя» было, по мнению Кагаяки, неотъемлемым критерием всех их визитов. — И обязательно выберись на центральную площадь! Там есть выставка и аттракционы! — крикнула вслед Лайла. — Мне не десять лет! — отвечала Мару, — До свидания! Она грохнула дверью, вышла в гостиную и взмахнула руками. — Ну где ты, когда ты так нужен! Обращалась она ни то к ангелу, ни то к призраку, Мару и сама толком не знала, кто гостит у нее уже около месяца. Не дождавшись ответа, она опустила руки и направилась на кухню. В начале своего фееричного больничного Мару ловила себя на разговорах с призрачной сущностью, которой сперва опасалась, но позже подобное ей наскучило. Призрак уже который день не появлялся, и Мару то ли в шутку, то ли в попытках придать себе уверенности, начинала беседу с воздухом. Сперва она посчитала это нелепостью, ей было стыдно перед собственной квартирой, но позже Кагаяки заключила, что болтовня с воздухом и с самой собой, является, на деле, одним и тем же. После такого открытия, Мару больше ничего не смущало. «Надоело сходить с ума» — за эту неделю стало главной цитатой Кагаяки. Мики Шиба уже не первый день получала видения и предчувствия, связанные с Сефирот, и все они являлись поводом наведаться к Маркелле. «Имей ввиду, ты можешь доверить мне любую тайну». — «Обязательно». — «Я рада, что ты понимаешь». Этим закончился сегодняшний их разговор. Но Маркелла вовсе не спешила посвящать сефиру в детали происходящих с ней странностей. Ее зрение стало совсем редко пропадать, Мару решила, что все прошло само собой. Врачи имеют свойство иногда забываться. Они вдруг решают, что не могут заболеть. Вот и сейчас, Мару лежала на диване, размышляя о нелегкости бытия, позабыв обо всех своих проблемах, решив вдруг, что все дела, мыслимые и немыслимые, уже завершены. Вскоре она заскучала и решила рискнуть — выйти на улицу не по нужде, а просто так. Прокатиться до центра и, может быть, посмотреть на празднование дня ужасов. — Был бы здесь Малакода… — Мару ехидно усмехнулась, — или еще кто из некромантов… был бы настоящий Хэллоуин. Под некромантами Мару, конечно же, имела ввиду малебраншей и некоторые другие кланы демонов, практикующие в числе прочего некромантию. Этим ребятам уж точно удалось бы устроить праздник. Девушка не торопясь переоделась и покинула квартиру, прихватив с собой любимую кожаную куртку. Размеренным шагом она миновала коридор, спустилась на первый этаж и выглянула из подъезда прямиком во двор жилого комплекса. Клен засыпал дорогу багрово-красной листвой, а маленький каменный фонтанчик больше не журчал — его обычно отключали в предверии зимы. Мару подошла к своему мотоциклу, что преданно ждал ее под окнами. Она смахнула росу с сиденья, завела мотор и направилась из вечно сонного Дзимботе в громкую Сибую. На первом же перекрестке Кагаяки увидела многоярусного снеговика из огромных спелых тыкв, украшенного красными лентами и цветами. Надпись на табличке рядом гласила: «Только в октябре! Посетите нашу тематическую выставку!» Адрес, написанный снизу маленькими буквами, Мару несколько раз произнесла вслух, чтобы не забыть по дороге. Остановившись около главного входа в парк Йойоги*, Мару обнаружила большую афишу, с помощью которой можно было подробно ознакомиться с расположением всех секторов парка. По обе стороны от ворот стояли тканевые привидения, а сбоку висел большой интерактивный календарь, напоминавший, что до Хэллоуина осталось всего три дня. Сегодня же мало кого можно было увидеть в костюмах. Мару не волновал этот вопрос, ей не важен был сам праздник — главным для нее было скоротать время и, быть может, найти по дороге такого же скучающего собеседника. Кагаяки прошла в парк, наполненный желтеющими деревьями и радостными криками детей, прогулялась вдоль торговых рядов, состоящих из маленьких палаток с тематическими сувенирами. Ей даже удалось попробовать тыквенного сока у входа в большой полосатый шатер в самом центре парка. Под шатром находилась выставка скульптур, сделанных исключительно из овощей и фруктов. Вход был свободным, Мару встретила семья из кукурузных початков, перцев и кабачков. Головы, само собой, заменяли спелые тыквы, а волосы были сделаны из золотистой соломы. Под потолком кружили стайки морковных летучих мышей, картофельные гоблины гонялись за свекольными, а вдалеке виднелся высокий чесночный йети. Самым интересным Кагаяки сочла малюсеньких фей, расположенных на вытянутом столе. Они были сделаны из орехов, а крылья из стручков зеленого гороха, каждая была не выше пяти сантиметров. Поистине удивительная работа. Мару даже потрудилась измерить их, приложив к каждой указательный палец, за что схлопотала замечание от одного из смотрителей. «Сварливая старуха…» — подумала Мару, параллельно наблюдая за маленьким яблочком, катившимся по столу. Оно упало на траву и скрылось под тканью холщовой скатерти. Мару потянулась за ним, а когда наконец нащупала его под столом и собралась было вытереть о рукав и незаметно откусить кусочек, ощутила сильный удар. В ушах зазвенело и лицо, словно волной, окатила резкая ноющая боль. — Черт!.. — вскрикнула Кагаяки, и отошла на пару шагов. Она потерла лоб и засекла знакомое лицо. — Люцифер? Урушихара… — Ну здравствуй, — пробурчал Ханзо, растирая ушибленный подбородок, — людей калечишь? — Врачи людей обычно не калечат, знаешь ли. — В данной ситуации ты скорее танк. — Ладно-ладно, прости, я не хотела, — девушка пригладила челку. — Так что ты тут делаешь? — Гуляю… в общем-то. Мару огляделась, заметив вдалеке развеселую Цубасу, скакавшую вокруг одного из тыквенных монстров. Факт того, что некогда великим генералом демонов, отдававшим приказы сотням и тысячам солдат, сейчас помыкала маленькая девчушка, очень позабавил Мару. — Я так понимаю, ты не по собственной воле тут. — Есть немного. — Тогда, может, разрешишь составить тебе компанию? Урушихара оглянулся: Цубаса продолжала рассматривать экспонаты периодически озиралась по сторонам и, убедившись в том, что злобные смотрительницы отсутствуют, протягивала руки к тыквам и другим овощам. — Да без проблем, — он взял девушку за руку и уверенно повел вглубь зала. Кагаяки шагала чуть позади парня. Она перестала глазеть по сторонам и уставилась на тонкие пальцы Урушихары, розовевшие на холоде. Генерал Западного Континента всегда прятал ладони в перчатках, Маркелла редко видела их и каждый раз поражалась тому, как сильно его аккуратные руки похожи на руки молодого придворного клавикордиста*, игравшего в вестибюле одного из постоялых дворов в Санкт-Эйр. Прекрасный музыкант. Прекрасные руки. В самом центре выставки стояла бревенчатая круглая платформа, на ней красовалась жемчужина коллекции — огромный корабль, сделанный из всевозможных овощей. Тут-то Мару и Урушихаре и удалось найти основную массу посетителей. Люди фотографировали друг друга на фоне огромной конструкции, а смотрители только и успевали, что с укоризной качать седыми головами. Маркелла с детства была влюблена во флот и все, что с ним связано. Ей не разрешалось приближаться к кораблям, так как пехотой всегда руководил Альсиэль, открыто недолюбливавший девочку. Пару раз молодой Король Демонов протаскивал подругу на борт, за что оба потом выслушивали длинные нравоучительные лекции от вышеупомянутого генерала. — Какой красивый… — прошептала девушка. — И большой. Должно быть, на многих хватило бы этих овощей. — Да… — Многих можно было бы накормить… Мару опомнилась, догадавшись вдруг, к чему клонит ее приятель. — Если ты про голодающих детей Африки, Урушихара, то… Парень покосился на девушку. Он будто хотел загипнотизировать ее, и у него это здорово получалось. Мару не отрывалась от сливовых глаз ни на секунду. Ее губы чуть дернулись, она сжала их и незаметно облизнула. — Да, ты прав, — согласилась Кагаяки. Вдруг она почувствовала, как теплая рука Урушихары выскользнула из ее ладони. К ним подбежала Цубаса и принялась судорожно переминать рукав кофты Ханзо, пытаясь найти подходящие слова. — Люциферчик, миленький… ой! Привет, Келла! Люциферчик… — Что случилось? — спросила Кагаяки. — Я там это… там такое!.. — Ну что там?! — не выдержал Ханзо. — Я там монстра сломала! Прямо напротив входа… Спустя несколько минут Урушихара, Цубаса и Мару шли по парку и оглядывались на шатер, что остался позади. Как ни в чем не бывало, троица тихонько покинула выставку, а разбитая тыква с вырезанными лицом, валявшаяся на полу, проводила их печальным взглядом. Цубаса шла посередине и без стеснения расспрашивала Мару обо всем на свете, избегая лишь разговоров о Мао и демонах. — Ты знаешь, Мару… а Люцифер готов тебя защищать, — невзначай упомянула она. — Что прости? — Рассказываю: как-то раз мы обсуждали тебя, и Люциферчик сказал, что будет защищать тебя при любых обстоятельствах. — Не было такого, — сказал Ханзо. — А еще он сказал, что любой, кто считает, что тебя должна забрать Инквизиция — идиот. — Да? — Нет, — встревал Урушихара. Цубаса продолжала переиначивать слова парня, хитро поглядывала на него время от времени, пока Мару вникала в смысл слов девочки и не могла определить, правда все эти рассказы или нет. Ханзо молча шел в стороне, не в силах остановить поток фантазии Цубасы. Изредка он отрицал ее слова, сухо и безучастно. Который раз не наблюдая на его лице ни единой эмоции, Мару окончательно решила сменить тему. — Может найдем еду? Цубаса запрыгала на месте. — Давайте лучше отыщем сувенирную лавку! А может посмотрим на аттракционы? Тут наверняка есть комната страха! Мару слегка улыбнулась. — Комната страха начинается там, где народ встречается с танцами Микити… Цубаса теперь с осуждением смотрела на Мару. Шутку она не оценила, тогда как Урушихара слегка прикусил губу и опустил лицо. — Тише, вдруг она услышит… — сдавливая смешок, сказал он. — Точно-точно, — Мару сжала плечи и напуганными глазами осмотрелась. — если мы ненароком, — она прижала руки к груди и продолжила хриплым голосом. Пробудим это древнее зло… Ханзо тихо усмехнулся, наблюдая за отыгрышем Мару. Цубаса тоже начала хихикать — до того забавно Мару изображала ужас. — Все, переигрываешь, — сказал парень, когда Мару уже почти задыхалась от страха. Она вышла из образа, после чего все трое еще раз рассмеялись. Мару наблюдала за Урушихарой как тот, улыбаясь, пытался перестать смеяться, как у него это почти получалось, после чего он вновь вспоминал о глупых сравнениях Мару и приступ сдавленного смеха предательским образом возобновлялся. — Неужели тебе она тоже показывала? — смущенно спросила Цубаса. — Да, и я искренне надеялась, что я единственная, кому довелось это видеть. Трое продолжили путь. Их окружали яркие вывески и кучи желтых листьев, из которых иногда выныривали головы детей. Мару шутила, краем глаза поглядывая на Урушихару. Они общались, обсуждали последние новости этого мира, Цубаса рассказывала о своем детстве и жизни на Энте Исла. Так они вышли из парка, не дойдя до комнаты страха, ибо Цубаса вдруг решила, что слишком взрослая для таких вещей. «Ты просто трусиха», — комментировал Урушихара. Прошли они и мимо всевозможных головокружительных аттракционов, ведь такие встряски напрочь лишили бы беседу душевности. «Да ты просто боишься, что тебя стошнит!» — мстила Цубаса. Небо начинало темнеть. Выслушав несколько жалоб от уставшего падшего и голодной сефиры, Мару предложила остановиться около станции Хатагая. Они зашли в ближайший общепит, где Кагаяки ждал большой сюрприз. Внутри было чисто и безлюдно. Мару подошла к кассе, долго заглядывала меню, вывешенное под потолком, затем опустила глаза и увидела очередное знакомое ей лицо. Мао буквально только что натянул фартук и козырек, очутившись за кассой. При виде гостьи лицо его стало на полтона безжизненней. — Днем было интереснее. — Чего? — Не важно, — буркнула Мару, вспоминая недавнюю встречу на выставке, — А где же «здравствуйте, что Вам угодно?» — Здравствуйте, что Вам будет угодно? — процедил кассир сквозь стиснутые зубы. Мару посмотрела на товарищей. — Вы что будете? — Я буду картошку фри, двойной чизбургер, — начала Цубаса, — малиновую тарталетку и большой ванильный коктейль! А еще, если никто не против, я возьму… — Придержи коней! Кажется, Мао выкрикнул это машинально и только сейчас осознал, что рядом с девушкой стоят еще два посетителя. На немой вопрос позже ответил Урушихара. — Значит на выставке были… что ж, здорово. — Да, и я очень голодна! — облизывалась Цубаса. — А не жирно ли? — Я оплачу, — сказала Кагаяки, — Урушихара, ты что будешь? Ханзо, пребывая в некотором недоумении, посмотрел на Мару, затем на Мао. Картина явно достойна была называться «меж Везувием и Килиманджаро». С одной стороны Кагаяки, готовая оплатить ему обед абсолютно безвозмездно. Попросить можно было, на примере Цубасы, сколько душе угодно. Однако с другой стороны Садао, который пусть и не мог позволить Урушихаре скупить все меню, но с легкостью мог не пустить сегодня домой. Выбор тяжелый. — Если тебя смущает этот тип, — Мару ткнула пальцем в Мао, — я могу выбрать сама. — Ты вообще-то с моим генералом разговариваешь… — шипел парень за кассой. — А ты почему заказ не записываешь, а? — отвечала тем же тоном Кагаяки. — А вообще-то я не голодный, — соврал Урушихара, опасаясь последствий неверного выбора. Чуть позже Мару, с видом бандита с дикого запада, заказала двадцать штук куриных крылышек с соусом терияки и маленький кофе, приправив все колким «побыстрее». Трое расположились за столиком. «Она мне мстит…» — подумал Ханзо, когда увидел гору соблазнительной жареной курочки с бронзовыми хрустящими боками. — Бери, — сказала Мару и придвинула к нему коробку, — я сама столько не съем. — Правда? — А сам как думаешь? Газировки можешь у мелкой взять. Цубаса обиженно надула губу. — Я не мелкая. Я тебя в несколько тысяч раз старше. — Опустим, — сказала Мару и сделала большой глоток. Мао маячил вдоль стойки в полном одиночестве, изредка поглядывая на Мару. Когда их взгляды пересекались, что происходило достаточно часто, он видел, как девушка изо всех сил старается показать ему, как им недовольна. Его поступки задевают ее точно так же, как и она задевает его — вот, что давало Мао сил. Он не принимал ее ненависти, пусть и знал, на что она злится. По его разумению, Маркелла была виновата в их ссоре ровно в той же мере, что и он сам. «Не надо было уходить, идиотка», — подытожил он, и снова Мару посмотрела на него с осуждением. Эти переглядки заметила и Цубаса. — Может вам с Мао стоит поговорить? — спросила она. — Что? — опомнилась Мару, — Нет, не стоит. — Почему? Может, если вы обсудите все, то сможете наладить отношения? — Есть конфликты, которые нельзя решить мирным путем. Даже если он станет объяснять, я никогда не пойму его, а он не поймет меня. — Но… Урушихара пихнул девочку локтем. Мару сделала последний глоток и поставила пустой стаканчик. — Уже почти стемнело, а мне еще за мотоциклом идти. Поэтому я, наверное, пойду. Спасибо, что прогулялись со мной, с вами весело. — Тебя проводить? — спросил Урушихара. — Ты ведь ног не чувствуешь, сидите уж, — она накинула куртку и быстро вышла. Цубаса прикусила губу. — Это из-за меня? — Нет. Просто мы пришли не в то место. Вернувшись в Йойоги и отыскав там свой мотоцикл, Мару приколесила домой и упала на диван. Она достала из кармана пачку сигарет и зажигалку и в полной тишине стала смотреть на неподвижный пейзаж из крыш домов и высотных башен. В воздухе образовалось облако терпкого дыма. Усевшись поудобнее, Мару осторожно провела пальцем по ладони, за которую сегодня держался Урушихара, и по месту, куда легли подушечки его пальцев. Она вспоминала его лицо и пыталась для себя определить, сильно ли оно поменялось с тех пор, как они последний раз виделись на Энте Исла. Оно было все таким же выразительным и легким, каким было всегда. Хоть природа и наградила Люцифера внешностью, далекой от стандартов красоты, принятых как в мире демонов, так и в людском, Мару находила в его необычных чертах лица все самое завораживающее и удивительное. Ей так хотелось видеть его чаще, ведь, кажется, только его лицо способно было пробудить в ней чувство прекрасного. В дверь постучали, развеяв в сознании девушки упоительный портрет. Она прошла в коридор, питая слабые надежды, что это Урушихара и Цубаса, чудесным образом вычислившие ее адрес, и сейчас она воочию увидит того, кого минутой назад воображала. Все еще пребывая в легкой эйфории, Мару прошла в коридор и смело распахнула дверь. Розовая дымка перед глазами развеялась, когда на пороге Мару увидела людей в бордовых капюшонах. — Здравствуй, Маркелла. Давно не виделись. Вот и случилось то, чего Мару так опасалась и ждала одновременно. Она отскочила от двери, попыталась найти хоть что-то, чем можно было обороняться, но ни зонт, ни обувная ложка не способны были помочь в схватке с магами. В говорившем Кагаяки признала капитана отряда разведки Святой Инквизиции и в безысходности улыбнулась. — Наконец-то.