Сбежать

В то же солнечное воскресное утро Сасаки Чихо твердо решила посвятить день учебе.

Хатагая, Сибуя, Токио

Чи выбрала самое строгое платье, что у нее было — по ее разумениям, это должно было мотивировать ее не отвлекаться — и вышла из дома. В этом сером облегающем платье с воротничком она была сама на себя не похожа: оно вытягивало ее в росте, сбавляло яркость кожи и придавало лицу серьезности. Невысокий хвостик делал ее образ максимально сдержанным и официальным. От такой концентрации мрачности Чихо на мгновенье стало дурно. Она привыкла к нежным и ярким оттенкам: розовому, желтому, салатовому, но сегодня был не тот день, когда она могла позволить себе выглядеть как сладкий зефир. Она шла в библиотеку, ей нужно было полностью сконцентрироваться на подготовке к экзаменам. Сасаки вышла из дома. Солнечные лучи падали ей на щеки, она прищурилась и уверенной походкой направилась к библиотеке, помахивая сумочкой с длинным ремешком. По дороге она умудрилась два раза остановиться посреди улицы просто потому что чужой миленький щенок подбегал к ней и начинал вертеться под ногами. Чихо тут же останавливалась и просила у хозяина разрешения погладить животное. Уже на подходе к серому зданию, она свернула в ближайшую кофейню и потратила десять минут на ванильный латте. «Да что такое… — опомнилась Сасаки, — Уже половина десятого. Не отвлекайся!» Она вышла из кофейни и побежала к дверям библиотеки. Найдя нужные учебники, Чихо уселась за столик у окна в читательском зале, открыла тетрадь и начала писать конспект. Она выделяла важные мысли яркими цветами, рисовала таблички и клеила стикеры в нужных местах. Замечтавшись, она могла оставить на полях маленькие рисунки, большая часть которых не имела значения. Это могли быть цветочки, зайчики и прочие милые вещи, но один рисунок вогнал Чихо в краску. На полях тетради, в самом низу листа был недорисованный минималистичный портрет темноволосого парня с очаровательной улыбкой. «Интересно, чем Мао занят…» Чихо постепенно начала забывать об учебе, о правилах, которые должна была повторять к экзамену. Она думала о Мао, хотела его видеть и это все, что ей было нужно. Она корила себя за то, что саморучно ограждает себя от него. Как она могла пойти на такое? Пусть экзамены и важны, но терпеть разлуку с объектом обожания было невыносимо. Казалось, Чихо не могла больше ни читать, ни писать, ни запоминать. Ей хотелось одного. Она поняла, что ничего не сможет делать, пока не увидится с Мао. «Я так часто к нему хожу… — подумала Сасаки, — Что если в скором времени я начну его раздражать?» Серьезный настрой девушки сошел на ноль. «Нет, я не могу оставаться тут… Но и к Мао пойти не могу…» Внезапно в голову словно пуля вонзилась мысль, — «А что, если там Эми?» Чихо никогда не удавалось скрыть свою глупую ревность. Удрученная раздумьями, она глядела в окно. Небо тускнело на глазах, и Сасаки слабо различала, из-за погоды это или всему виной ее тоска и воображение. Ясно было одно — Мао испортил ей все планы.

Вилла-Роза Сасадзука, Сибуя, Токио

Ашия, Мао и Урушихара пытались смириться с мыслью о том, что Маркелла — их давний союзник — была рядом все это время. Сузуно плелась позади них, то и дело оборачиваясь и пугаясь каждого шороха по дороге. — Может выключишь параноика? — предложил Ханзо, — Она не будет тебя преследовать. Голос у Камадзуки был тише обычного: «С чего ты взял?» — Ты ей и даром не сдалась. Оказавшись у дома, Сузуно растолкала парней и вбежала на второй этаж. Чуть позже Мао заметил, как она наглухо зашторила окна в своей комнате. — Ну что, — сказал Садао, пытаясь хоть немного разрядить обстановку, — Добро пожаловать домой! Урушихара с кислой миной оглядел комнату. Ничего не поменялось за время его отсутствия, только лишь его компьютерный столик был куда-то убран и перепутанные провода торчали теперь не из шкафа, который являл собой берлогу Люцифера уже так долго, а из белого пакета, стоящего в углу комнаты, куда их любезно сложил Ашия, дабы лишний раз не напоминать себе о существовании своего коллеги. Ханзо прошагал к окну и вдруг вспомнил про одну из своих самых любимых вещей на свете, которую к несчастью не успел прихватить с собой в больницу, отчего его пребывание там был скучным донельзя. Он принялся рыться в белом пакете, затем в шкафу и когда уже напрочь отчаялся самостоятельно найти вещицу, он обратился к Широ, ибо только он мог распихать по углам все приданное Ханзо. — Где моя приставка? — Ничего не знаю, — отрезал Ашия и поставил чайник на плиту. Ханзо еще раз взрыл все ящики шкафа, за что немедленно получил подзатыльник от Ашии, попрепирался с ним на этот счет, постоял на месте, вспоминая, куда он мог положить свою консоль и, решив, что пора сделать перерыв, стал разбирать рюкзак. — Она выросла, скажи? Ашия открыл холодильник. — Я как же. — Помнишь, какой маленькой она была? — Как забыть. И зачем Тюрдис ее притащила… — Ну… — Люцифер почесал уже почти зажившие царапины на щеке. — Маленький ангел один в лесу… это… странно, да? — Как она вообще там оказалась? — Сбежала из церкви, она же нам рассказывала. — А как она попала в церковь? Люцифер вытряхнул гору фантиков из рюкзака. — Без понятия. По комнате кто-то пробежал и остановился у окна. — Привет, Люциферчик! Урушихара тяжело вздохнул. Около него красовалась девочка, чуть ниже его ростом, с лавандового цвета волосами и сливовыми глазами. — Как здоровье? — спросила она совсем еще детским голосом. — Сойдет… Ты мою консольку не видела? Девочка протанцевала в коридор. — Она у меня, сейчас принесу! — И с какой же радости она у тебя? — прошипел Урушихара, медленно поднимаясь с колен. Цубаса глупо улыбнулась и со всех ног рванула в сторону лестницы. — А ну стой! — крикнул Урушихара и бросился вдогонку нарушительнице порядка. Они сбежали вниз по лестнице и повернули в сторону второго корпуса Вилла-Розы. Там, в квартирке на первом этаже, уже сидели Норд и Эми за чашечкой чая. — Цубаса, перестань топать, — попросил мужчина, — Здравствуй, Урушихара, давно не виделись. — Он был в больнице, пап, — подсказала Эми, пока Урушихара судорожно искал в комнате свою приставку, а Цубаса прыгала вокруг него, мешалась, и звонко хихикала. Тем временем Ашия налил себе и Мао чаю. Они сели, угнетенные недавней встречей, и спустя минуту молчаливых раздумий, глядя на металлический чайник, начали говорить. — Мой господин, стоит ли нам сообщить об этом Эмилии? — Нам нет. За нас все сделает Сузуно. — Вы уверены? — Более чем. Ты помнишь, под каким впечатлением она была? Ашия кивнул. — Мао? — вдруг послышалось из прихожей, если малюсенький закуток у двери можно было так назвать. В дверях стояла Чихо, которая все-таки решилась зайти к своему объекту воздыхания. Она робко поправила воротник платья. — Могу я зайти? Неуверенность в голосе девушки, которая только и делает, что улыбается и попадает в передряги, связанные с Энте Исла, заставила Мао напрячься. — Конечно, Чи, в любое время… Все хорошо? — Да! Я просто… волновалась, не помешаю ли я вам. — Ты нам никогда не помешаешь. — Правда? Чихо скромно улыбнулась и залилась румянцем. Однако в душе сияла улыбка до самых ушей, ведь услышать такое от Мао — лучшее, что могло произойти с ней за весь день. У Мао же день начался совсем иначе. Сузуно сидела в соседней комнатке и активно писала новую заметку в дневнике. Сама она наназывалего «Дневник путешествий инквизитора или Путеводитель по Энте Исла», но по сути это был самый тривиальный личный дневник, в какие люди обычно записывают сокровенные мысли. Сегодня в нем появился новый раздел: «Маркелла и все что о ней известно». — Так, внешность есть… выпученные синие глаза, черные взъерошенные волосы, два метра ростом… Сузуно зачеркнула фразу «два метра ростом», посчитав это чересчур неправдоподобной информацией, и исправила на «средний рост около ста шестидесяти сантиметров». — Смерть какая страшная и пугающая, — подытожила Камадзуки, — Теперь мне понятно, почему дети на Энте Исла так ее боятся…