Соцветия лунной орхидеи

      Собираясь отправиться на гору, Баовей перебирала ханьфу, в которые могла бы облачится. Ей не хотелось одеваться в одежды Ордена Цишань Вэнь, с пылающими солнцами на рукавах. Что если Цзян Чэн их увидит? Она вытащила из сундука нежно-зеленое одеяние, в котором была в лагере перевоспитания. Ткань выглядела не лучшим образом, хоть и постиранная, всюду виднелись разорванные части и потёртости. Девушка со вздохом опустила её, раздражённо облокачиваясь на сундук. Дверь тихонько открылась, на пороге показался Вэнь Нин. Он оглядел девушку, уныло опирающуюся на деревянную поверхность, и потрёпанное ханьфу в её руках.       — А-Лан. Если тебе нечего надеть, у м-меня тут есть… Погоди, сейчас принесу. — суетливо произнёс юноша, разворачиваясь и уходя.       Спустя несколько десятков секунд, Вэнь Нин вновь показался в дверях, держа в руках коричневую струящуюся ткань.       — Ооо… Откуда оно у тебя? — спросила Баовей, принимая протянутую одежду.       — Ха-ха… Встретимся на улице! — смущённо засмеялся юноша, уходя прочь.       Приподняв бровь и пожав плечами, Баовей отбросила светло-зелёную ткань и облачилась в новую одежду. Ханьфу выглядело неброско и слегка уныло, но это именно то, что девушка искала. Поправив сумку, она слегка скривилась от занывшего пореза на руке и направилась прочь.       Перед тем, как отправиться на гору, Вэнь Цин приготовила множество разнообразных одурманивающих снадобий, которые могли бы облегчить Вэй Усяню боль. Но потом сказала, что ни одно из этих лекарств не подходит, потому как не понятно, как они повлияют на само Золотое Ядро.       Почти полдня они шли до горы, тихо переговариваясь между собой. Вэнь Нину и Баовей предстояло держать Вэй Усяня, чтобы Вэнь Цин могла беспрепятственно провести операцию. Черноволосая нервничала всё больше, взбираясь по склону следом за родными. Ей не нравилась эта затея. Сама мысль о том, что она будет в таком участвовать, приносила боль и беспокойство. Различные неблагоприятные мысли наполняли её голову, а девушка упорно пыталась растолкать их, выгнать из своей головы.       Вершину горы укрывало одеяло из белой воздушной патоки, туман клубился, стелясь по вершине, и временами стекал на склоны, сплошь усеянные разными мелкими цветочками и густой, но не очень высокой травой. Местность с трудом можно было назвать обителью бессмертных, скорее одна из множеств безымянных горных вершин в округе. Красиво, тихо и безлюдно. Баовей на секунду остановилась, глядя как восходящее солнце освещает белое пушистое облако, зацепившееся за гору, немного отстав от брата с сестрой.       — А-Лан? — остановился неподалёку от неё Вэнь Нин, заметив, что девушка замерла.       — М? — рассеянно спросила Баовей, погрузившись в умиротворяющую тишину горной местности. — Красиво…       Брат тоже поднял взгляд вверх, окидывая взглядом вершину.       — И правда. Очень красиво. — улыбнулся он.       — Но не похоже, чтобы здесь жили бессмертные, верно? — спросила девушка, озвучивая свои мысли и переведя взгляд на Вэнь Нина. — Удивительно, что Цзян Чэн может слепо поверить в рассказы, которые ему наговорит Вэй Ин.       — М-молодой господин Цзян очень тяжело переживает утрату своего Золотого Ядра, — немного поучительно печальным голосом отозвался брат. — Возможно, сама мысль о том, что его можно «восстановить» взбудоражила его настолько, что он беспрекословно последовал куда угодно. А может он и не согласился, и мы зря сюда пришли.       — О, он согласится!.. — скептически хмыкнула в ответ черноволосая, снова переводя взгляд на вершину.       Вэнь Нин пожал плечами, не став спорить. Ещё секунду он постоял, глядя на девушку, а затем молча развернулся и пошёл вслед за идущей впереди Вэнь Цин. Баовей посмотрела вслед уходящему брату, а затем приложила руку к своему животу, вслушиваясь в яркие переливы своей звёздочки. Возможно и она сама поверила бы во что угодно, будь она на его месте. Девушка раздражённо мотнула головой. Зачем она его оправдывает?..       Когда они втроём добрались до вершины, ветер почти разогнал облака, зацепившиеся за гору, и окрестность хорошо просматривалась. На усеянной травой местности росло невысокое дерево, раскинув свои ветви в сторону. Рядом с ним раскинулась россыпь камней, один из которых был достаточно плоским и широким, чтобы уместить человека. Через некоторое время с противоположной стороны склона вышел Вэй Усянь. Он был непривычно серьёзен и сосредоточен, направляясь к ним.       — Вэй Ин. — тихо поздоровалась с юношей Вэнь Цин, подходя ближе к камню.       Вэй Усянь широко улыбнулся, оглядывая гору, где ему предстояло расстаться со своим Золотым Ядром. Баовей внутренне скривилась, продолжая держать невозмутимое выражение лица.       — Цзян Чэна не видно? — спросил он.       Вэнь Цин молча покачала головой, устанавливая сумку с инструментами около большого камня. Баовей, стоявшая рядом с Вэй Усянем, раздражённо дёрнула плечом и тут же ощутила неприятное жжение от потревоженного пореза. Рана всё никак не хотела заживать, уже несколько дней постоянно напоминая о неприятном сне. Только затянувшись, снова вскрывалась от неосторожного движения и кровоточила, вызывая тошноту.       — Что?.. Откуда это у тебя?.. — удивлённо спросил Вэй Усянь, обхватывая Баовей за локоть.       Девушка бросила взгляд на его руку, сжавшую её. Ровно над тем местом, где он взял её за предплечье, расползалось тёмно-красное пятнышко, пропитывая коричневую ткань и практически не выделяясь на его фоне. Черноволосая снова скривилась, ощущая, что в ушах начинает шуметь, и отвернулась, сглатывая.       — Прости… — спохватился Вэй Усянь, чуть ослабив сжатую ладонь, теперь лишь придерживая её руку. — Выглядит серьёзно, давай обработаем, пока у нас есть время?       — Я уже обработала!.. — чуть грубее, чем хотела, ответила девушка и вывернулась из его обхвата, стараясь не думать о порезе.       На лице Вэй Усяня промелькнуло удивлённое выражение, затем сменившись лёгкой болью, отразившейся в серых глазах. Баовей на секунду сделалось стыдно, она обхватила себя за локоть, пробормотав извинения, и попыталась спрятать руку от внимания парня.       — Вэй Ин, есть ещё одна проблема. — обратилась к юноше Вэнь Цин, отвлекая их от неприятного диалога. — Мы подготовили кучу снадобий, но… Я не могу с точностью сказать, что под их действием твоё Золотое Ядро не рассеется, как и невозможно предугадать, в какой именно момент это может случиться.       — Это значит… — тихо уточнил Вэй Усянь.       — Это значит, что ты должен непременно оставаться в сознании, от начала и до конца. — сурово глянула Вэнь Цин на юношу. — Всё-таки никто не пытался проводить подобного рода операции, и хоть я и автор этого письменного труда — это всего лишь мои размышления.       — Тогда так и поступим, — широко улыбнулся юноша в ответ на эти слова.       Вэнь Цин тяжело вздохнула, покачав головой, и развернулась, оглядывая склон. А Баовей уже готова была включать счётчик у себя в голове — сколько раз она раздражённо скривилась за это время. Она просто не могла, не хотела, принять это самопожертвование юноши. Ярость на Цзян Чэна снова всколыхнула сердце. Ну почему, почему Вэй Усянь так легкомысленно относится к этому? Девушка глубоко вздохнула, отвлекаясь от этих мыслей — она всё равно не сможет повлиять на его решение.       — Идёт, — спустя какое-то время прервала тишину сестра, указывая вниз.       Они вчетвером стояли на склоне и молча наблюдали за приближающимся Цзян Чэном. На лице у него была чёрная повязка, а в руках он держал длинную ветку, прощупывая ею окружение. Юноша вошёл в каменный лес у подножия горы, затерявшись там. Фиолетовые одежды то и дело мелькали среди камней — парень с завязанными глазами плутал, не понимая, как выбраться из этого лабиринта.       — Он что, заблудился? — скептически смотря на то, как Цзян Чэн уже в который раз бродит вокруг одного и того же камня, тихо спросила Баовей.       — Похоже на то… — со вздохом произнесла Вэнь Цин, присаживаясь на плоский камень на вершине горы. — Подождём.       — Эй! Он ведь идёт с завязанными глазами! — возмутился Вэй Усянь, защищая брата. — Я бы тоже на его месте заплутал…       Девушка тихо фыркнула, отворачиваясь и приготавливая травы, способные усыпить человека. Ждать пришлось около часа, пока вымотавшийся Цзян Чэн наконец не нашёл тропу и не последовал по ней наверх по склону. Вэнь Цин медленно встала, поправив накидку на своей голове. Баовей протянула ей свой меч, предварительно вытащив его из ножен. Её верный друг сверкнул красным кончиком в ярком свете солнца, слегка ослепив девушку. Вэнь Цин взяла в руки оружие, направляясь к юноше неслышным шагом. Неподалёку зазвонил колокол, спугнув стайку птиц, они с громким шумом взвились в небо, улетая вдаль. Цзян Чэн крепко обхватил свою ветку, словно собрался сражаться и напрягся.       — Стой на месте! — тихо, но грозно сказала Вэнь Цин, упирая меч в грудь Цзян Чэну. — Кто ты такой? Как нашёл это место?       Юноша немедленно остановился. Он сглотнул, опуская свою палку и ответил:       — Я сын Саньжэнь Цансэ, Вэй Ин! Об этом месте мне рассказывала мать в детстве.       — Зачем ты пришёл?       — В Пристань Лотоса пришла беда, мой клан уничтожен. Моё Золотое Ядро было разрушено.       — Кем?       — Сжигающим Ядра, Вэнь Чжулю.       — Кто твои родители? — бесстрастно продолжала задавать вопросы Вэнь Цин.       — Мои родители Ц… Вэй Чанцзэ и Цансэ Саньжэнь. — послушно отвечал Цзян Чэн.       Вэнь Цин повернулась к Баовей, медленно подходящей ближе и кивнула, показывая, чтобы та действовала. Девушка подожгла пучок трав в руках, направляя дымок на Цзян Чэна, сама укрываясь от запаха рукавом. Юноша пошатнулся, а затем безвольно осел на землю, потеряв сознание. Вэй Усянь подошёл ближе, поднял валяющегося Цзян Чэна и перенёс его на камень. Немного подумав, забрался следом сам и сел рядом.       — А-Лан, раздевай его. — внезапно произнесла Вэнь Цин, отворачиваясь к своей сумке.       Баовей в шоке застыла, глядя в такие же широко распахнувшиеся от потрясения серые глаза напротив. Она почувствовала, как её щеки немедленно становятся красными. Вэй Усянь и сам густо покраснел, схватившись за небрежно распахнутый, как обычно, ворот одежды. Как будто беспокоился, что девушка прямо сейчас перейдёт к активным действиям.       — Я и сам могу! — с ноткой напряжения в голосе воскликнул юноша.       Вэнь Цин с удивлением обернулась, окидывая взглядом Вэй Усяня и Баовей, покрасневших до кончиков ушей и в полнейшем шоке смотрящих друг на друга. Внезапно, она громко рассмеялась, откладывая свою сумку. Её заливистый смех далеко разнёсся по горной местности. Чувство стыда и лёгкого раздражения захлестнуло Баовей, с укоризной взглянувшей на сестру.       — Простите… Я имела ввиду Цзян Чэна, — сквозь слёзы сказала Вэнь Цин, прикрывая рукой лицо. — Потом у нас может не быть времени.       Сестра как-то очень странно смотрела на девушку и парня, чуть расслабившегося и прячущего свои глаза. Вэнь Нин, стоявший неподалёку, тоже слегка покраснел и самостоятельно занялся просьбой Вэнь Цин.       — Нет, конечно, если вам хочется, то мы с А-Нином можем отвернуться. — подтрунивала старшая сестра.       — А-цзе! — возмущенно воскликнула Баовей.       — Хе-хе… — хохотнул Вэй Усянь.       Черноволосая перевела недовольный взгляд на него. Юноша прятал глаза, принявшись развязывать свой пояс. Сама же девушка чувствовала теперь только всё поднимающийся страх в груди. Живот скрутило от осознания, что вот он, тот момент, когда Золотое Ядро будет безжалостно вырвано из тела Вэй Усяня и отдано Цзян Чэну. Баовей стиснула зубы, ей хотелось и одновременно не хотелось быть здесь. Она бы многим пожертвовала, лишь бы не видеть как он страдает.       Вэй Усянь быстро скинул с себя верхние одежды, обнажаясь по пояс. Если бы ситуация была более подходящая, то девушка давно бы уже сгорела со стыда, глядя на подтянутый юношеский торс, но атмосфера вокруг была тяжёлая, даже лёгкая улыбка на губах юноши не спасала ситуацию. Он будто пытался успокоить всех вокруг. Сказать всем — «Со мной всё в порядке, я ни капли не волнуюсь, всё это настолько обыденно, что совершенно меня не волнует». Однако черноволосая ощущала всё сильнее подступающий к горлу ком. Словно это не он, а она лежала сейчас на каменной поверхности, готовясь к тому, что из неё вырежут Золотое Ядро. Звёздочка слабо мигнула, отзываясь на мысли девушки, будто успокаивая её.       — Готов? — спросила Вэнь Цин, с напряжением глядя сверху вниз на юношу.       — Конечно. — с улыбкой отозвался он, укладываясь на каменную поверхность.       Склонившись над Вэй Усянем, сестра глубоко вздохнула и провела острым и тонким лезвием по его коже на животе. Вэй Усянь вздрогнул, но не двинулся, переводя взгляд вверх, где в светлой закатной синеве плыли пушистые перисто-кучевые облака, медленно окрашивающиеся в кроваво-красные тона.       Заранее расставленные талисманы хорошо освещали окрестности, заливая всё вокруг мягким тёплым сиянием. Вэнь Цин сосредоточенно погрузила лезвие чуть глубже в тело юноши, делая первый срез. Вэй Усянь побледнел, а затем, рвано выдохнув, внезапно задёргался из стороны в сторону, и Вэнь Цин пришлось отодвинуться, чтобы не задеть лишнего.       — Держите его! — воскликнула Вэнь Цин.       Баовей схватилась за предплечья юноши, удерживая их в статичном положении. Ей пришлось чуть передвинуться, чтобы дотянутся до них, так что она оказалась нависшей над парнем сверху, перехватив взгляд его широко распахнувшихся серых глаз. Вэй Усянь с силой скомкал свою одежду в одной руке, второй судорожно хватаясь за ладонь девушки и переплетая их пальцы. Хватка его была сильная и причиняла лёгкую боль, но черноволосая не обратила на неё внимания, сосредоточившись на том, чтобы сдержать его конвульсии.       Вэнь Нин, стоя с противоположной стороны, крепко ухватился за ноги Вэй Усяня. Юноша слабо подрагивал, но теперь почти не шевелился, и Вэнь Цин вернулась на прежнее место, снова склоняясь над ним. Она действовала аккуратно и невероятно медленно. Казалось, время застыло в этом душераздирающем моменте, не желая двигаться дальше. Сестра тем временем погрузила лезвие вглубь тела Вэй Усяня, и сделала быстрый и точный надрез. Затем ещё. И ещё. С каждым новым нажатием Вэй Усянь бледнел всё сильнее, прокусив свою губу, и тихо стонал. По подбородку его потекла струйка алой крови, скатываясь и теряясь в длинных волосах.       Баовей прошиб ледяной пот, видеть то, как он страдает от боли, но при этом сдерживается изо всех сил, чтобы не закричать, было неимоверно тяжело. Пальцы, переплетающие её собственные, стискивались всё сильнее, в серых глаза напротив плескалась волнами боль.       А затем, когда Вэнь Цин погрузила лезвие ещё глубже, юноша заорал. Господи, как же надрывно он кричал. Выл, словно зверь, попавший в ловушку, метался из стороны в сторону. Вэнь Нин и Баовей с трудом удерживали его в неподвижном состоянии, позволяя сестре беспрепятственно работать. В какой-то момент Вэй Усянь со всей силы сжал кисть девушки, причиняя яркую боль её пальцам. Девушка прикусила свою собственную губу, так же сильно сжимая его горячую ладонь в ответ. Горячие слёзы наполнили её глаза и, скатываясь по щекам, упали на щёки юноши.       — Ты… опять плачешь… когда больно… мне… — болезненно выдохнул Вэй Усянь, смотря в её глаза.       — Просто… мне тоже… больно!.. — с придыханием отозвалась Баовей, глядя на него сверху вниз.       Внезапно, юноша поднял свою руку, прислоняя тыльную сторону её ладони к своей мокрой щеке, и чуть прикрыл свои глаза, тяжело дыша. Девушке захотелось расплакаться ещё сильнее. До того нежным было это прикосновение в подобной ситуации. И почему, когда боль захлёстывает его сознание, он настолько ласков к ней? Словно ему гораздо больнее от одного вида её слёз, словно он хочет всеми силами защитить её, но ведь это она здесь, чтобы его защищать. Сердце сжималось, готовое сломаться, вслед за его болью.       Баовей совершенно не заметила как прошло время. Луна потихоньку завершила свой путь по небосводу, уступая место предрассветным сумеркам. Руки девушки слегка затекли от постоянного напряжения, и отказывались шевелится. Вэй Усянь был мокрым и очень горячим, он стонал, рвано дыша, временами его глаза закрывались, но затем снова открывались, выцепляя лицо Баовей. Казалось, что единственное, что удерживало его в сознании, это её присутствие.       С наступлением утра девушка, не в силах больше терпеть его завывания, опустилась подле него на колени, нашёптывая, что она рядом.       — Рядом… Рядом… — словно в бреду повторял за ней юноша, теряясь в этой всепоглощающей боли, и прижимался к ней своей щекой.       День начал клонится к закату, а Вэнь Цин, всё также склонившаяся над Вэй Усянем, отрезала всё новые и новые меридианы, ведущие к его Золотому Ядру. Баовей словно сама ощущала, как текущая по его телу духовная сила постепенно успокаивается, стихает, исчезает. Становится подобной пруду со стоячей водой, волны в котором больше никогда не поднимутся вновь. Она так остро чувствовала всё, будто это происходило с ней самой. Черноволосая хотела помочь сильнее, хотела облегчить его боль, пустить по его телу свою духовную энергию, но делать этого было нельзя, поэтому девушка просто тихо шептала на ухо юноши, прижимаясь к нему. Вэй Усянь, должно быть, совершенно её не слышал, пребывая на грани того, чтобы окончательно провалиться в беспамятство, но всё ещё оставался в сознании, движимый упорством. А Баовей словно сама находилась сейчас под ножом и явственно ощущала отголоски боли, которую переживал юноша.       Время текло, медленно, но текло, приближая к завершению эту болезненную для души и тела операцию. Приближался рассвет. Черноволосая готова была сломать всё вокруг от переполнявшей её сердце боли. Её губы были все искусаны, щёки — мокрыми от слёз, то и дело срывающихся с длинных ресниц. Ладонь Вэй Усяня в который раз судорожно сжалась, а затем он затих, почти полностью расслабляясь, и всхлипнул.       Баовей увидела, как, аккуратным движением кисти, Вэнь Цин достала из живота юноши маленькое золотое солнышко. Оно сияло настолько ярко, что ослепляло. Во все стороны от него расползались лёгкие лучики энергии, вихрясь и пылая. Черноволосая засмотрелась на это чудо, ощущая, как в груди бешено бьётся сердце, а её собственная звёздочка отзывается, словно пульсирует, распространяя по телу бушующие волны энергии.       Бледный Вэй Усянь из-под полуопущенных ресниц взглянул на своё собственное Золотое Ядро. Его рука, до того с невероятной силой сжимающая ладонь девушки, безвольно обвисла. Под его глазами залегли тёмные тени, но он всё ещё оставался в сознании, хрипло и тяжело дыша. Девушка подняла трясущуюся руку и провела по мокрым от пота волосам юноши, приглаживая растрепанные локоны. Вэнь Нин обессиленно опустился на камень, у ног Вэй Усяня, и стёр рукавом капельки пота со своего лба, молча наблюдая за ними.       — Всё закончилось? — тихо спросила Баовей, переводя взгляд на сестру.       — Не всё. — отрицательно мотнув головой, невероятно устало отозвалась Вэнь Цин. — Но теперь дело за малым. Я справлюсь и без вас.       Над горой начал заниматься рассвет, рассеивая туман, оседающий капельками на одежде. Утренняя роса пропитывала травы и сапоги, поблёскивая в свете восходящего солнца. Операция наконец была закончена. Бессильный Вэй Усянь с тихим вздохом провалился в беспамятство. Баовей, чувствуя как по щеке сползает капелька пота, отпустила его руку и смахнула мокрые дорожки, размазывая их по своему лицу. Оглянулась, смотря на сестру, что, используя свою ци, перемещала Золотое Ядро Вэй Ина в Цзян Чэна. Девушка скривилась и отвернулась. Она, пошатываясь, прошла вниз по склону и осела прямо на землю. В душе зияла огромная дыра, как будто это из неё только что вырезали частичку души. Девушка легла на мокрую траву и прикрыла глаза, чувствуя холодный ветер, ласкающий её кожу. Ещё секунду… Ещё секунду она полежит вот так и пойдёт назад, пойдёт к Вэй Ину.       Собравшись с силами, Баовей встала, возвращаясь. Солнце ласково грело в спину, подталкивая, птицы затянули приятную трель. Девушка забралась обратно на вершину и в шоке застыла, не в силах поверить увиденному. Вэнь Цин спешно собирала свои инструменты, Вэнь Нин стоял неподалёку, помогая ей. Бесчувственный Цзян Чэн всё ещё лежал без движения. А Вэй Усяня нигде не было.       — А-цзе! Где?.. — начала Баовей, но прервалась.       — Ушёл. — сказала сестра, откидывая налипшие на лоб волосы.       Ей эта операция далась не просто, почти двое суток непрерывного вырезания Золотого Ядра вымотало сестру. Она устало посмотрела на Баовей, а та уже ринулась прочь, услышав, что Вэй Усянь ушёл. Она никак не могла оставить его одного. Нет, скорее не хотела, а значит нужно догнать его.       — А-Лан! — громко крикнула Вэнь Цин, останавливая её.       — Я за ним! — с болью в голосе ответила девушка, оборачиваясь.       — Тц! Меч возьми! — покачала головой сестра, кидая ей оружие.       Баовей до глубины души благодарная, что сестра её понимает, поймала меч и, низко поклонившись, припустила прочь. Она спешно спускалась с горы, почти бежала по камням, осыпающимся под подошвами, практически не заботясь о том, что может оступиться и полететь кубарем. В голове билась только одна мысль, затмевая все остальные — «Успеть! Только бы успеть вовремя!».       С другой стороны от горы располагалась деревня, и Вэй Усянь должен был направится туда, чтобы ждать Цзян Чэна. Спустившись со склона, девушка оглядывалась вокруг пустынных улиц, чувствуя всё возрастающее в душе беспокойство. Сердце бешено отбивало в груди и мешало думать. Никаких следов ни самого юноши, ни прихвостней Вэнь Чжао не было видно. Неужели Вэй Ина уже схватил этот ублюдок? Неужели уже скинул его на гору Луаньцзан?! Неужели она опоздала?..       Девушка, всё ещё не веря, что не успела догнать Вэй Усяня, приметила рядом единственную в посёлке чайную, выглядящую не столь убого, как остальные здания в округе. Немногочисленные жители обходили строение стороной и спешили прочь, замкнувшись в себе, не обращая внимания на окружение. Чуть поспешнее, чем следовало бы, черноволосая ворвалась в чайную, оглядываясь по сторонам.       — Мы закрыты. — испуганно оглядывая вошедшую, произнёс единственный работник, стоявший неподалёку.       — А вы не видели тут… — быстро начала Баовей, спеша выяснить, был ли здесь Вэй Усянь.       — Так-так-так, кто тут у нас ещё заглянул? — раздался самодовольный голос позади.