Соцветия лунной орхидеи

      Холодные капли дождя скатывались по лицу и смешивались со слезами. Она стояла и улыбалась, глядя в даль. Чувство, будто потеряла сегодня всё, что у неё было. Последний кусочек огрызка под названием «семья» и близкий человек. А всё потому что доверилась не тому. Бывает и такое, что поделать.       И сейчас она стоит здесь, на мосту. Хочет спрыгнуть? Девушка не знает, ведь цели как таковой нет. Но тогда зачем пришла сюда? Тоже не знает. На ней всего лишь лёгкая ветровка, кроссовки и спортивные штаны. Но холодно ли ей под порывами ветра и усиливавшим ливнем? Наверно… Нет? Она понятия не имеет. Со смертью тёти будто потеряла все чувства и реакции. Кукла с обрезанными нитями — вот кто она.       Нет, её тётя не была манипулятором или ещё кем, но… В этой говняной жизни женщина была единственным якорем, единственной надеждой на лучшее. Та всегда поддерживала девушку, хоть и не любила, как должно, но была рядом. Зачастую можно было услышать от неё мат да недовольство, но… Заботилась, этого не отнять. А теперь что? Ту отняли у неё. Кто бы мог подумать, не хватило всего нескольких минут, просто не дожила до реанимации — истекла кровью сначала у девушки на руках, а потом в машине скорой помощи. Машина даже приехала быстро, вот дела, в современное время такая скорость, да только что толку.       А близкий человек? Кусок дерьма, вонзивший нож в спину. А ведь она доверяла ей! Доверяла своей подруге, сестре, кусочку души и получала это же в ответ… Так она думала. Однако, та тварь же и устроила покушение на тётю. Женщина была богата, да, но даже не думала, что подруга покусится на это! Да Господи! Тётка не переписала ей всё — та ничего не оставила. Пусть тварь теперь подавится своей неудачей. Только… А ей что делать?       Она перелезла через перила, вода манила её, но девушка пока держалась. Вот же он! Путь к освобождению. Только не успела даже мысли допустить, как услышала голос сбоку:       — Настолько надоело? — и как она не услышала, что рядом кто-то подошёл? Причём, так же перелез и стоял на обрыве, как и девушка. — Что? Не могу поинтересоваться?       — С чего ты взял, что надоело? Может меня парень бросил. А что, как раз по возрасту подхожу — сопливую малолетку бросил какой-то говнюк, а та от горя решила с моста сброситься. — усмехается девушка, наклонив голову набок, открывая тем действием шею, куда начала активно затекать дождевая вода. Сам парень был весь в спортивном костюме, на голове кепка, на той капюшон, а во рту сигарета. Как он вообще умудрился закурить в такой ливень?       — Не похожа ни капли. Те рыдают, кричат громче всех о нежелании жить, но ссут прыгать. А ты готова. Тебя ведь ничего не держит и ты просто решила поразмышлять напоследок? Вижу, что да. — парень выпустил дым, поднимая голову к небу. Нашёлся тут философ. Но она усмехается снова и забирает сигарету, затягиваясь, не щадя лёгкие. — Вот и спросил.       — А ты тут что делаешь? Решил скрасить одиночество разговором? — девушка хрипит, но упорно делает затяг за затягом, пока не скуривает до половины фильтра, а после выкидывает окурок в тёмную пропасть. — Скажу «спасибо», если ты зажжёшь ещё одну. Как ты вообще это сделал под дождём?       Тот оскаливается и прикуривает две разом — самому себе и девушке. Так и стоят некоторое время, каждый в своих думах и одним воздухом на двоих. О чём думает собеседник она не знает, да и знать не хочет. А зачем? Даже смеётся глубоко в душе — всегда говорила, что сигарету в рот не возьмёт никогда, а вот поди ж ты. Лёгкие горят, но ей это нравится, создаётся ощущение, что ещё до сих пор жива. Только вот оно не вдохнёт жизнь в пустую оболочку. Огонёк души уже почти затух, так смысл ей и дальше бороться?       — Знаешь, я понятия не имею, что у тебя произошло, да и как-то не горю желанием узнать, мне глубоко плевать. Однако, могу сказать точно, что ещё не время тебе помирать. Отомсти всем, кто насрал тебе в душу. Плюнь в них в ответ. Чем не вызов, а? — парень пристально смотрит на неё, будто заглядывая в саму суть. Но разве там ещё хоть что-то осталось? Зачем? Зачем он пытается разжечь пламя в ней? — Хоть я и напомню сейчас свою прабабку ведьму, но вот что скажу: твоя судьба не здесь и не сейчас. Ты родилась позже, чем должна была. Но это ведь не значит, что всё потеряно? Свой путь найдёшь ещё, но надо же отплатить той же монетой прогнившим тварям?       Девушка в ступоре смотрит на него, а тот снова скалится. И протягивает руку. Она переводит взгляд на неё, не зная как реагировать. Она же… Она… В душе вспыхивает пламя ненависти, а решимость подбрасывает угольки, дабы то горело ярче. Девушка хватается за руку, как за последнюю ниточку к жизни. Да, она умрёт, но сначала отомстит тем, кто забрал у неё последнюю часть живой души и предал все чувства. Парень уже привычно оголяет оскал и приглашает поехать к нему выпить за начавшуюся месть. Да, потом они разойдутся как в море корабли, но…       Парень сделал то, что шептало ему прабабкино предчувствие, а девушка встала на тропу войны. Он сделал то, в чём она нуждалась в тот момент больше всего — подарил надежду и зажёг огонь. Теперь она чувствовала, что ещё рано, но обязательно заберёт своё. Её нить судьбы только должна начаться.

∆∆∆∆∆

      Баовей открыла глаза, отсутствующим взглядом смотря в потолок. В голове колебались обрывки сна, обрывки… чего-то далёкого и забытого. Черноволосой казалось, что девушка, приснившаяся ей этой ночью, не имеет к ней совершенно никакого отношения. И парень, было в нём что-то такое до боли знакомое. Его оскал заставлял девушку и саму расплываться в ответной ухмылке, словно… по привычке. Интересно, из-за чего та рыжеволосая девушка находилась в таком подавленном состоянии? Будто смысла для жизни больше не видела. Интересно, а как её зовут?       Баовей была совершенно без понятия, получилось ли у той девушки исполнить желаемое в прошлом, или её план провалился, но она искренне сочувствовала ей, мысленно желая удачи. Черноволосая села на кровати, смотря на свои руки. Внезапно пришло осознание, что она не дышит. Воздух всё не хотел набираться в лёгкие, отчего те начали гореть, словно это она была там, на мосту. Лишь спустя некоторые доли секунд она смогла сделать спасительный вдох, но тут же закашлялась. Внутри застыл вкус никотина, будто она сама только что сделала затяжку. Баовей снова закашлялась и скривилась. Отвратительный привкус. Возможно во сне это и казалось наслаждением просто от того, что все лёгкие горели, и ту девушку снедало желание спалить всё дотла изнутри, но здесь, в реальности, когда Баовей окружает невероятно чистый и свежий воздух, это казалось чем-то мерзким.       С трудом встав на одеревеневшие ноги, девушка подошла к столику, где со вчерашнего остался не до конца опустошённый чайник и, даже не думая о приличиях, она приникла к носику посуды, глотая без передышки, стараясь заглушить ощущения горящих лёгких и противного запаха. Зелёный чай, хоть и остывший, но сохранивший аромат, пришёлся как никогда кстати. Она отставила чайник в сторону, переводя взгляд в окно.       Сон постепенно мутнел, расстворяясь в розовой дымке восходящего солнца. Как бы она хотела забыть и тот кошмар, что приснился ей несколько дней назад, выплеснувший на поверхность зыбкий страх сломать написанное просто своим присутствием. Баовей неспешно подошла к окну, вглядываясь в чистое безоблачное небо, становящееся с каждой секундой всё светлее. Парень что-то говорил по поводу предначертания… Глупости, если поразмышлять. Судьба — это то, что мы строим сами.