Соцветия лунной орхидеи

      Баовей прогуливалась перед предстоящим уроком, когда увидела толпу парней, о чем-то громко переговаривающихся. Один из парней сидел на перилах округлого каменного моста, согнув одну ногу в колене, а вторую свесив вниз и кидал в воду камешки. Его тёмные одежды аккуратно обрамляли стройное тело, а длинные волосы перевязывала красная лента в высокий конский хвост. Другой парень надменно стоял рядом, скептически скрестив руки на груди. Он был одет в фиолетовые одежды с пучком на голове. «Орден Юньмэн Цзян?» — быстро спрятавшись за деревом, подумала девушка и прислушалась.       — Неужели я сейчас ещё недостаточно притворяюсь благопристойным? — донесся до неё мелодичный голос парня, сидевшего на перилах.       «Какой у него приятный бархатный тембр…» — восторженно подумала Баовей, из-за дерева разглядывая юношу. Они все здесь были довольно красивыми, но этот выделялся своей живостью и харизматичностью. — «О чём я вообще думаю?!» — Девушка встряхнула головой, отгоняя от себя ненужные мысли, и вновь сосредоточилась на разговоре.       — Ты точно станешь пятном позора на его безупречной репутации учителя. — Закатил глаза к небу второй парень в фиолетовых одеждах.       — А правда, что в Пристани Лотоса намного веселее, чем здесь? — спросил кто-то в толпе.       «Вот уж не сказала бы я, что здесь сильно скучно…» — тихо фыркнула Баовей мысленно. Конечно, немного уныло и однообразно, но, занятой поглощением всевозможных учебников, девушке совсем не приходилось скучать. Юноша рассмеялся, пустив очередной камешек скакать по поверхности воды и ответил:       — Веселее или нет — это уж зависит от того, как ты будешь развлекаться. Но что чистая правда — там нет такого количества правил и не нужно вставать так рано.       Баовей отстраненно подумала, что действительно, Орден Гусу Лань просыпался в пять утра и засыпал в девять часов вечера, никаких исключений не допускалось. Парень в желтых одеждах с мягкими чертами лица привлёк внимание девушки и вывел её из задумчивости. Он, держа в руках красиво расписанный веер, вдруг шагнул вперёд и сказал:       — Вэй-сюн, послушай моего дружеского совета. Облачные Глубины — это совсем не то, что Пристань Лотоса. Пока находишься здесь, не вздумай дразнить одного человека.       — Кого? Лань Цижэня?       — Нет, не этого старика. Тебе стоит вести себя сдержанно с его самой большой гордостью, с Лань Чжанем.       Сердце подскочило в груди от упоминания Лань Ванцзи и… Он сказал Вэй-сюн? Вэй Усянь? О, господи, неужто она и правда видит перед собой одного из главных героев новеллы?! Придушив радостные возгласы в зародыше, девушка ещё внимательнее стала наблюдать за толпой ребят.       — Это тот, что такой хорошенький, да? — снова раздался мелодичный голос сидевшего парня.       — Можно подумать, в Ордене Гусу Лань есть хоть кто-то некрасивый! Адептов с неправильными чертами лица они даже не принимают. Если сможешь, найди мне там хоть одного человека заурядной внешности, — кажется, не в силах упустить возможности съязвить, отозвался второй.       — Хорошо, хорошо. Чрезвычайно красивый, — юноша в черных одеждах указал на голову. — С макушки до пят весь в белом, на голове лобная лента, а за спиной — серебряный меч. Он действительно очень красивый, но лицо у него такое каменное, словно он в трауре.       — Ага, это он! — задумчиво постукивая по своим губам веером, уверенно ответил третий парень и немного помолчав, добавил, — Но он же медитировал в уединении последние несколько дней. А ты приехал только вчера, когда же ты успел его увидеть?       — Вчера ночью.       — Вчера но… Вчера ночью?! — ошарашенно спросил второй парень, — В Облачных Глубинах же комендантский час. Где ты его видел? И почему я не знаю об этом?       — Там. — Улыбчивый парень махнул рукой в сторону Баовей, указывая на вершину невероятно высокой стены.       Девушка в страхе юркнула за толстый ствол дерева, глубоко и часто дыша, размышляя, заметил ли её кто-нибудь, когда по указке вся толпа молодых заклинателей посмотрела в её сторону. И когда гул в ушах стих, а сердце подуспокоилось, девушка решилась выглянуть из своего убежища. Диалог продолжался и Баовей решила, что очевидно, её никто не заметил. Хотя, спустя секунду, ей показалось, что она увидела, как Вэй Усянь искоса поглядывает на неё, при этом как ни в чём не бывало продолжая разговор с толпой.       — …прочим, Лань Чжань был весьма хорош.       — Тебе точно конец, Вэй-сюн! Никто и никогда ещё не ставил Лань Чжаня в такое неловкое положение. Скорее всего, теперь он имеет на тебя зуб. Берегись, хоть Лань Чжань и не ходит с нами на уроки, но зато он отвечает за наказания!       — А чего мне бояться? Ведь все говорят, что он с самых юных лет был чудо-ребёнком. — Юноша ни капельки не испугался, махнув на того рукой и поднялся со своего места, следуя за толпой, которая неспешно поплелась на урок. — И раз он такой одарённый, то, должно быть, уже давно выучил всё, что преподает его дядя, и теперь только и занимается медитацией в уединении. Не думаю, что он найдёт время, чтобы поквитаться со мной. Я…       Вэй Усянь запнулся. Они как раз проходили мимо стены с выдолбленным в ней окном, и за ним увидели в ланьши длинноволосого юношу в белоснежных одеждах и туго затянутой на затылке лобной лентой, сидящего с неестественно ровной спиной и словно окутанного инеем и льдом. Он окинул их холодным взглядом. Адепты разных орденов резко замолчали. Баовей отлепилась от дерева, быстро юркнув в толпу. Ученики молча вошли в комнату и так же молча расселись по местам, старательно избегая садиться за столы вокруг Лань Ванцзи. Девушка, спешно затесавшаяся среди них, нашла себе место позади. Юноша с веером попытался сесть туда же, но черноволосая была быстрее, и он, удручённо повесив голову, сел спереди.       — Вот он и пришёл за тобой. Теперь надейся только на себя! — прошептал Цзян Чэн, потрепав Вэй Усяня по плечу.       — Ага… Эй! — внезапно ткнув брата в бок сказал Вэй Усянь, легким кивком головы указывая назад на Баовей. — А это кто?       — Это молодая госпожа Вэнь, говорят она прибыла незадолго до нас вместе со своей старшей сестрой. — тихим шёпотом произнёс Цзян Чэн — Как ты можешь этого не знать? Весь Гусу гудит об этом вот уже сколько времени… И вообще! Не разговаривай со мной, сиди тихо!       Хоть переговаривались они шёпотом, но сидевшей неподалёку Баовей было прекрасно всё слышно. Покрывшись краской, она сделала вид, что не расслышала, о чём шепчутся братья, уткнувшись глазами в стол. Адепты вокруг тихо переговаривались о своём, и Баовей раскрыла учебник, задумчиво пролистывая его. Хотя искоса всё равно поглядывала на сидевших в окружении людей. Вот, в первых рядах, с идеально ровной спиной сидел Лань Ванцзи, смотря строго вперёд. Изящный второй белый нефрит, которого она видела впервые так близко от себя за всё своё пребывание в Гусу. Через место от неё, развалившись, словно находится у себя дома, сидел улыбчивый и невероятно харизматичный Вэй Усянь. Рядом с ним, поджав губы, находился недовольный Цзян Чэн. Похоже, что юноша с веером, чьё место она заняла, являлся никем иным, как Не Хуайсаном. Спустя некоторое время в комнату зашли несколько девушек, рассевшись по свободным местам. Баовей никого из них не знала. Где-то в толпе заклинателей в жёлтых одеждах точно должен находиться и высокомерный Цзинь Цзысюань, но его тоже выцепить было проблематично. Возможно вон тот, который хмуро разглядывал корешок учебника, не обращая внимания на гул вокруг. Или вот этот, тихо переговаривающийся с другим адептом Ордена Ланьлин Цзинь…       В комнату вошёл Лань Цижэнь, прервав разговоры и выводя Баовей из задумчивости. Учитель был высок и подтянут, с длинной козлиной бородкой и с такой же идеальной осанкой, что и Лань Ванцзи. Полностью соответствующий традициям, принятым в Ордене Гусу Лань, он имел весьма и весьма приятную наружность. Но атмосфера чрезмерной педантичности и жёсткости, окружающая его, давала все основания называть его стариком. В одной руке он держал свиток, который не замедлил развернуть, да так что добрая часть бумаги оказалась на полу, и невозмутимо начал зачитывать правила Ордена Гусу Лань. «Наверное, только Лань Чжань может с такой внимательностью слушать такой скучный свод правил…» — подумала Баовей, тихонько вздыхая. Она слушала учителя вполуха, разглядывая ровно написанные строки перед собой.       — Вэй Ин. — Вдруг с грохотом бросил свиток на пол и едко улыбнулся Лань Цижэнь. — Ответь мне на один вопрос.       Баовей вздрогнула, отрываясь от учебника. Его окрик напугал её, казалось, он уловил, что она не сильно вслушивается в его прочтение. Однако учитель был полностью сосредоточен на Вэй Усяне. Один его вопрос перетёк во второй, второй в третий. Старик Лань всё задавал и задавал вопросы, а Вэй Усянь безошибочно на них отвечал. Девушка была счастлива, что спрашивает он не её — из головы спешно вымывало казалось бы выученные знания, и в мыслях творилась только каша. Беглые ответы Вэй Усяня заставляли всех присутствующих восхищённо смотреть на него. Похоже, они чувствовали такое же облегчение, что и Баовей, молясь, чтобы юноша продолжал отвечать также складно и ни в коем случае не запнулся, дабы Лань Цижэнь не начал поиски новой жертвы. Тем временем учитель продолжил:       — Ты — ученик Ордена Юньмэн Цзян, так что ты и должен был знать назубок все ответы на предыдущие вопросы, и тебе нет никакой причины гордиться собой. Ответь мне лучше вот на что. К примеру, жил на свете один палач, и были у него родители, жена и дети. За всю свою жизнь он обезглавил больше сотни человек, а сам внезапно скончался прямо посреди городской площади, и в наказание за его деяния труп выставили на солнце на семь дней. Вскоре затаённая злоба сделала своё дело — он восстал и начал убивать. Как следует поступить?       На этот раз Вэй Усянь медлил. Все остальные решили, что он не знает ответа, и заёрзали от волнения. Баовей спряталась за спиной Не Хуайсана, который весь съёжился, тоже пытаясь спрятаться за своим веером, и попыталась вспомнить, о чём Вэй Усянь размышляет. Лань Цижэнь забранился:       — Что вы на него смотрите? Я и вам этот вопрос задал. Не заглядывать в учебники!       Ученики быстро убрали руки с книг, в которых хотели подглядеть подсказку. Они тоже не знали верного ответа. Каждый надеялся, что старик Лань спросит не его. И, когда старик увидел, что Вэй Усянь по-прежнему молчит, и только размышляет над чем-то, то обратился к Лань Ванцзи, а все остальные ученики с облегчением выдохнули, благодаря Небеса, что он не выбрал кого-то из них. Баовей тоже слегка расслабилась, хоть в голове и крутились нужные знания, но облекать их в слова под таким напором было боязно.       — Ванцзи, объясни ему, как следует поступить.       — Правило трёх «У»: Упокоение, Усмирение, Уничтожение, — бесцветным голосом отчеканил Лань Ванцзи, слегка кивнув в знак уважения к учителю. Вэй Ина не удостоил же даже взглядом. — Сначала следует обратиться к его родственникам и исполнить его последнюю волю — дать ему возможность отпустить свои земные заботы и упокоиться с миром. Если это не сработает — усмирить его. Если же он зашёл слишком далеко, и преступления его столь сильны, что тёмная энергия злобы не рассеивается, — полностью уничтожить. Все заклинатели обязаны строго придерживаться этого правила. Никакие отклонения недопустимы.       — Безупречный ответ. — удовлетворённо кивнул Лань Цижэнь, затем, помолчав, добавил. — Вы всегда должны быть такими же основательными и убедительными, неважно, как заклинатель или как обычный человек. Если кто-то убил нескольких мелких оборотней в горах у себя дома и заработал себе пустую славу, а теперь расслабился и самодовольно гордится собой, то этот юноша рано или поздно навлечёт на себя позор.       — А можно вопрос? — спросил Вэй Усянь, подняв брови и бросив взгляд на профиль Лань Ванцзи.       — Говори. — покровительственно ответил Лань Цижэнь.       — Хоть «Упокоение» и идёт всегда первым, всё же зачастую его невозможно выполнить. «Исполнить последнюю волю и дать возможность отпустить земные заботы» только кажется простым. Хорошо, если усопший хотел новую одежду. Но что если он желал отмщения и убийства множества людей, как поступить в таком случае?       — Именно поэтому за упокоением следует усмирение, а при необходимости — уничтожение. — сказал Лань Ванцзи.       — Какое расточительство, — слегка улыбнувшись, сказал Вэй Усянь и, немного помолчав, добавил, — на самом деле я знал ответ, просто размышлял о четвёртом способе.       — Я никогда не слышал ни о каком четвёртом способе, — хмуро произнёс Лань Цижэнь. Вэй Усянь заговорил:       — При жизни палач обезглавил более сотни человек, а в смерти преобразился в лютого мертвеца, что совершенно очевидно проистекает из условий его кончины. Так почему бы заклинателю не вскрыть могилы его жертв, пробудить в них затаённую злобу, собрать из них сотенную армию и использовать в битве против лютого мертвеца…       Он задавал вполне логичные вопросы. Баовей было всё равно, использовать ли тёмную энергию вместо духовной или нет, но сама бы она навряд ли когда-нибудь решилась бы воспользоваться подобным. Лань Ванцзи, наконец, повернул голову и посмотрел на него. Лицо его по-прежнему ничего не выражало, лишь брови слегка нахмурились. Лань Цижэнь же пришёл в такую ярость, что даже его козлиная бородка затряслась от гнева. Он вскочил на ноги и заорал:       — Невежда! Упокоение — это сама квинтэссенция заклинания тварей! А ты же отказываешься изучать способы их упокоения и даже предлагаешь повышать уровень их затаённой злобы! Ты отрицаешь этику и мораль и извращаешь естественный порядок вещей!!!       — Некоторые вещи становятся бесполезны после упокоения, так почему бы не найти способ обратить их во благо? Усмирение — это как возведение дамб, так что, получается, это не главный способ… —спокойно ответил Вэй Усянь.       Все в ланьши застыли, боясь пошевелиться. Баовей тоже тихо сидела, молча слушая размышления юноши. Знание оригинала накладывало определённую ответственность, так что она вновь отстранённо подумала, как же несправедливо обошлась с ним реальность, что он из размышлений, перешёл к действиям. Ловко уворачиваясь от книги, что Лань Цижэнь швырнул в нахального юношу, Вэй Усянь, не поведя и бровью, продолжил дальше:       — Духовное начало — это светлая энергия, затаённая злоба — тёмная энергия. Светлая энергия копится у человека и с её помощью можно раскалывать горы и осушать моря, то есть использовать в своих целях. Так почему же нам не научиться использовать и тёмную энергию?       — Тогда ответь мне на ещё один вопрос! Как ты можешь гарантировать, что тёмная энергия будет подчиняться тебе полностью и не навредит остальным? — жёстко отрезал Лань Цижэнь, запустив в сторону Вэй Усяня еще одну книгу.       — Я ещё не думал об этом! — одновременно отвечая и уклоняясь от пролетевшей книги, сказал Вэй Усянь.       — Что ж, если ты подумаешь об этом, то заклинатели всего мира просто не позволят тебе существовать! А теперь пошёл прочь! — в ярости выдохнул Лань Цижэнь.       Вэй Усянь пулей вылетел из класса, как будто и мечтать о большем не смел. В классе наступила гнетущая тишина. Старик Лань в недоумении застыл, а затем медленно позеленел от злости, смотря вслед убежавшему парню. Спустя несколько долгих секунд тишины в комнате, учитель успокоился, продолжая урок. Его нудный заунывный голос клонил в сон и смысл слов ускользал от Баовей, молча старающейся успевать за потоком лекции. Когда занятие закончилось, радостные ученики убежали прочь, параллельно галдя, что надо найти Вэй Усяня, чтобы обсудить то, как он дерзко повёл себя с учителем.       Черноволосая сначала хотела отправиться вслед за ними и понаблюдать, но прямо у выхода из ланьши столкнулась с Лань Сичэнем, который как раз заканчивал разговор с Лань Ванцзи, и собирался уходить, но увидев девушку остановился. Второй Нефрит даже не обратил на неё внимания, развернувшись и направившись прочь.       — Как первый день учёбы? — спросил Лань Сичэнь, слегка улыбаясь и глядя вслед толпе, уходящей прочь.       — Лань Сичэнь! — радостно улыбнулась появлению юноши Баовей. — Честно говоря, весьма… Шумно.       Девушка слегка замялась, раздумывая как бы лучше преподнести свои ощущения, не сказав при этом, что, когда Вэй Усянь покинул их, то урок наполнился монотонностью и скучными дотошными деталями.       — В вашей библиотеке в одиночестве спокойнее… — продолжила Баовей, бросив взгляд на уже опустевшую улицу. — И… интереснее.       — Основы — это то, без чего ни один человек не сможет двигаться вперёд. — наставнически откликнулся Лань Сичэнь, слегка улыбнувшись и приглашая девушку проследовать за ним.       — Это верно… — пробубнила Баовей, соглашаясь и шагая рядом.       В голове отстранённо крутились мысли о том, что сейчас делают Вэй Усянь и Лань Ванцзи. Нашли уже ребята взбаломошного юношу? Обсудили с ним всё, о чём галдели? Лань Сичэнь немного помолчал, а затем прервал размышления девушки:       — Ты уже решила, какой инструмент хочешь выбрать?       — О… — растерялась Баовей. Конечно она выбрала — отзвуки мелодий сяо Лань Сичэня до сих пор звучали в ушах. — Я бы… Я бы хотела научится играть на сяо.       Юноша слегка рассмеялся, прикрывая рот рукавом.       — Ожидаемо. — ответил он, внезапно протягивая ей учебную флейту. — Держи.       Баовей ошарашенно обхватила инструмент, разглядывая гладкое белое дерево. На пробу она дунула в него, извлекая резкий звенящий свист. Лань Сичэнь слегка поморщился, отводя взгляд в сторону.       — Ой… Спасибо! — воскликнула девушка, смущённо отворачиваясь и больше не пытаясь играть.       — У меня есть немного времени, так что я мог бы объяснить тебе основы прямо сейчас. — покровительственно отозвался Лань Сичэнь.       — Я… Буду только счастлива! — радостно откликнулась Баовей, расплываясь в широкой улыбке.

∆∆∆∆∆

      За три дня обучения Баовей поняла, что из Лань Сичэня мог бы выйти превосходный учитель, а Лань Цижэнь не только вёл свои уроки в самой скучной и тягомотной манере из всех возможных, но ещё и проводил контрольные по всему изученному материалу: политические изменения в мире заклинателей, раздел сфер влияния кланов, известные изречения, семейные древа… На лекциях всё это казалось священным знанием, способным вознести к вершинам. На контрольной же превратилось в тяжкие кандалы, которые тянули к земле.       В итоге шпаргалки так и летали по классу, и, конечно же, Лань Ванцзи, внезапно выйдя на охоту, поймал нарушителей на горяченьком, а Лань Цижэнь вновь впал в неописуемую ярость. Раньше молодые ученики и без того были непоседами, но во всяком случае, никто не решался пойти против установленных правил, и все сидели смирно, прижав ягодицы к икрам. Но сейчас, с появлением Вэй Ина, все те, кто раньше лишь мечтал о всяческих безобразиях, теперь вдохновились его смелостью и стали вести себя более чем разнузданно, бродя по ночам и распивая алкоголь, когда им захочется. С каждым днём становилось всё хуже и хуже.              И Вэй Усяня вновь наказали. Наказанием было месяц переписывать Разделы о Добродетели и Надлежащем Поведении. Но в этот раз Лань Цижэнь строго сказал всем, чтобы во время наказания никто не болтался рядом и не вздумал переписывать правила за него. И приставил к нему пристально следящего за всем Лань Ванцзи.