Windy.

В отличии от вторника, дела со средой обстоят несколько лучше. После мучительных двух часов с маленькими проказниками которые то и дело пытались совершить акт суицида, то стремясь взять с земли все что валяется и выглядит минимально вкусно, то постоянно забираясь в разные опасные места из которых ее хрен вытянешь, я выгуляла собаку и благополучно пошла высыпаться, что впрочем у меня не вышло. Среда уже традиционно означает психотерапию после обеда, так как в этой стране в среду уроков на второй смене нету. Сегодня вот, отличительная черта только то, что Лена фиолетовая пригласила нас всех собраться после обеда и потусить, как бы я сильно не ненавидела это слово, лучшего перевода того слова с английского я придумать не могу. Мой терапевт находится в Люцерне, что означает, мне нужно добираться туда на поезде примерно 35-56 минут, в зависимости от того, какой поезд я возьму. Грустный факт из этого дня - у Мары нету никаких уроков на первой смене, по крайней мере в нашем корпусе, только на второй смене она должна учить ребятишек итальянскому. Я не видела ее уже два дня, без понятия, как у нее сейчас дела, только вчера вечером после детского ада, мне пришло сообщение от Лены фиолетовой, моей лучшей подруги, что она видела ее, она проезжала на велосипеде, и если верить словам Лены, улыбалась ей в ответ. Не хочу каркать, но мне кажется немного легче, без понятия правда, то ли судьба решила надо мной смиловаться, то ли я научилась контролировать это. Мне стоит сообщить это моей терапевтше, ну и тот факт, что я еще больше начала думать о Мисс-Странные-Выражения-На-Английском, точнее, я уже даже и не перестаю, это мое обычное состояние. Жаль только, что после двух раз подряд, что она появлялась и фигурировала у меня во снах, сновидения с ее участием прекратились, и я вновь вижу до смерти скучноватую темную проэкцию вместо моих любимых серых глазок, что сфокусировали свой взгляд на мне и внимательно наблюдает за каждым моим, выдуманным моей фантазией, действием. Мысль о ней заставляет меня вновь и вновь брать эти карты таро, постоянно повторяя одни и те же, до жути забивающие мою голову, вопросы - что она чувствует, что она думает, что хочет, чего добивается и чего она искренне боится, что заставляет ее молчать, что она от меня скрывает, скрывает ли она это от меня только от меня. Никогда, слышите меня, никогда не давайте человеку с навязчивыми мыслями и предрасположенностью к гиперфиксации на живых обьектах карты гадания в руки. Еще немного и карты уже не смогут больше терпеть эти часы мучений и садизма, издевательства и искаверканья их значений мною, эти глупые самонадеянные интерпретации самых негативных и ничего хорошего не сулещих арканов, желая видеть лишь то, чего мне искренне хочется, думая, что так я реализовываю свои желания, делая своего рода манифестацию, хотя на самом то деле, все, чем я все это время занимаюсь является лишь мотивированием самой себя и конечно же, всеми любимым самовнушением. Но что в этом плохого, если так порассуждать? Без иллюзий и самообмана я бы уже давно лежала под землей и потихоньку бы разлогалась пока моя душа бы транствовала по этой планете. Если так посудить, иллюзии, фантазии это и есть то, что прибавляет нам силы, заставляет двигаться вперед. Когда ты ставишь себе цель, именно воображение того, как ты радостный наконец то ее достигаешь, сподвигает тебя еще сильнее стараться добиться того, что для тебя так важно. Поэтому, что в плохого в том, что бы считать, что моя учительница по английскому неравнодушна ко мне? Ну и будем честны, она сама запустила это бедствие. До сих пор помню, как когда она для меня была лишь забавным персонажем с интересной предысторией и моделью поведения, она задала первый вопрос о чем то личном своему ученику, и я оказалась этим учеником. Она спросила, нету ли у меня в семье англо-говорящих, автоматически похвалив меня за мои навыки в ее предмете, что признаться, было очень приятно. Я помню также, как она сказала одну фразу, фразу которая льстила бы каждому ученику, не в зависимости от того, помешан ли он на своем преподавателе или нет. "Ты слишком хороша для моих уроков." - было самое приятное, что я когда либо слышала от своих учителей английского. Что еще интересно, никто раньше, кто вел у нас этот язык, не подмечал того, как я хороша в нем, и кроме этого, у нас в классе имеются еще ребята, чей уровень почти такой же как у меня, как например Лена кучеряшка и Сорайя, они отлично разговаривают на инглише. Поэтому не сложно было предсказать, что мне понравится ее если не особое, то слегка повышенное внимание и тот факт, что среди всех англо-говорящих в нашем классе она выделила именно меня. Если мои надумывания и предположения насчет ее чувств все таки являются моей выдумкой - узнав о причине зарождения чувств в ней, Мара скорее всего будет сожалеть об этих действиях, о том что заставила меня почувствовать себя особенной. Но если я права, уверена, ей было бы приятно узнать, что ее интерес мною обоюден, и может я даже намного больше хочу узнать о ней, чем она бы хотела узнать обо мне. Это чистая правда, я всей душой хотела бы узнать ее как человека, познакомиться с настоящей ею, узнать что ей нравится, кроме того, что я нашла в интернете, и конечно стать к ней ближе. Это настоящая противоположность гуманности, что ученики должны воспринимать учителей исключительно как источник знаний, как бесчувственных роботов которым они должны потыкать, ну а в случае швейцарской школы, над которыми они могут насмехаться, показывать минимум уважения и сочувствия и с которыми они могут вести себя как им вздумается.