Лжец

Десять часов назад

      Ранним, по меркам Пэнси, утром она наблюдала за Грейнджер, которая металась по дому на Гриммо, и за напряжёнными лицами Нотта и Малфоя. Интуиция подсказывала ей, что происходит что-то неладное. Нутром чуяла подвох.       Взять хотя бы молчаливого Уизли, который вальяжно восседал в кресле и пафосно курил. Он не кидался, не истерил, не вступал в спор со слизеринцами. А слизеринцы не вступали в конфронтацию с ним.       Конечно, она знала, что между Уизли и ее друзьями установилось негласное перемирие из-за предстоящего суда, но все равно Паркинсон не могла отделаться от мысли, что неспроста это гнетущее молчание нарушалось лишь топаньем Грейнджер, судорожно собирающей вещи.       — Тебе точно не нужна помощь? — поинтересовалась Пэнси.       Сглотнув, Гермиона молча покачала головой. Книззл вился у ног Уизли, и тот брезгливо взирал на питомца.       — Ты уверена, что нам нужен кот? — спросил он Гермиону.       Та, замерев на мгновение, излишне резко вцепилась в бисерную сумочку. Грейнджер, не глядя, просто кивнула.        Бросив беглый взгляд на Драко и Тео, Пэнси увидела в их глазах безразличие к происходящему. Неужели ей одной виделось, будто Гермиона боится Рона?       Нахмурившись, она откинулась на спинку дивана и скучающим тоном протянула:       — Что-то давно вас не было, Ронни. Плотно мирились?       Голубые глаза сощурились.       — Наслаждаемся спокойствием и единением, — улыбнулся Рон.       Теодор внезапно закашлял.       — Понятно, — хмыкнула Пэнси, взглянув на друга.       Вдруг камин гостиной озарило зеленым пламенем, и, переступив порог, вошел Поттер, который с самой счастливой улыбкой на губах ринулся обнимать Гермиону и здороваться с Рональдом.       — Хорошо, что вы пришли! У меня невероятные новости, — затараторил он, снимая мантию аврора.        Зеленые глаза прошлись по гостиной, и, заметив Паркинсон, Поттер подошел к ней. Легкий поцелуй в скулу пустил жар по телу. Их отношения оставались в подвешенном состоянии, но столь нежные порывы Поттера заставляли Пэнси чувствовать себя влюбленной и счастливой дурочкой.       Она зарделась и тихо отозвалась:       — Привет, Гарри. Как ночная смена?       — Здравствуй, Поттер, — Драко.       — Поттер, доброе утро, — Тео.       — Рад видеть тебя, Гарри, я скучал, — несвойственным ему тоном поздоровался Рон и демонстративно, не используя палочку, растворил сигарету в воздухе.       Гарри поморщился.       — До сих пор не могу привыкнуть к тому, что ты куришь.       Рон хотел было ответить, но Гермиона нарочито громко прочистила горло и, натянув улыбку, обратилась к Гарри:       — Так что там за новости, Гарри?       — О, ребята, — хмыкнул Поттер и плюхнулся рядом с Паркинсон. — Мы поймали убийцу Кингсли! Точнее, этот придурок сам явился в Министерство.       Поттер улыбался во все зубы, но остальные присутствующие в зале, видимо, не разделяли его радости. Гермиона побледнела и странно посмотрела на безучастного Нотта, чей взор был устремлен в пол. Драко рассматривал ногти, а Уизли…       Оставался беспристрастным. Чересчур.       — Кто же это, Гарри, не томи? — сказал он.       — Яксли, — твердо заявил Поттер. — Он явился в Министерство с целью выкрасть какие-то документы. Конечно, его сразу поймали. И тот мгновенно во всем сознался.       Воцарилась тишина. Никто не поздравлял Гарри, никто не пылал счастьем. Паркинсон еще больше убедилась в том, что есть нечто от нее намерено сокрытое.       Пэнси такой расклад не устраивал.       — Это замечательно, — поддержала она Гарри и, прильнув, крепко обняла его. Стоило разбавить странно молчаливую обстановку.       Изумленный безразличием друзей Гарри неловко ответил на объятия.       — Спасибо, — буркнул он. Спина его напрягалась. Шепотом осведомился: — Я сказал что-то не то?       Девичьи пальцы в нежном жесте заскользили по его спине. Гарри, все еще ранимый после пережитых ужасов, порой с трудом справлялся с эмоциями, но все равно оставался сильным. Это и влекло Пэнси — его уверенность. Благо проблемы с алкоголем почти исчезли.       — Нет, пирожочек, — соврала Паркинсон. — Просто они в шоке.       — Гарри, — несмело начала Гермиона, — что именно сказал Яксли?       Неужели Грейнджер решила побыть подругой? Браво!       Поттер отстранился от Пэнси и откинулся на спинку дивана.       — Сообщил, что ворвался в поместье Кинсгли, — Гарри замолк на мгновение, — убил в отместку за смерть Волдеморта, а позже пустил метку в небо. Прозаично, не правда ли?       Протяжно вздохнув, Гермиона бросила резкий острый взгляд на Рона, который отстраненно слушал Гарри и слегка хмурился.       — Это замечательная новость, — воодушевленно произнес Рон. — Теперь магическая Британия может спать спокойно. Может, придете к нам на ужин? С Пэнси. Отметим поимку мерзкого пожирателя.       — Ты уверен, Рон, что мы в состоянии принимать гостей? — встряла Гермиона немного возмущенно. — Я все-таки болела.       — Гарри — наш друг, Гермиона. Мы всегда ему рады, — улыбнулся Уизли слишком… зловеще, как показалось Паркинсон.       Все напрочь сквозило фальшью. Пэнси не покидала мысль, что происходящее — тщательно спланированный спектакль для отвода глаз.       Но чьих?       Спустя еще пару неловких диалогов и кривых улыбок Рон и Гермиона спешно покинули Гриммо 12, прихватив с собой ее вещи и кота.       И Пэнси бы сочла их уход обычным, если б глаза Грейнджер не наполнились искренним отвращением в том самый миг, когда рука Уизли слегка ее коснулась.       Пэнси была полна решимости выведать у друзей, что, черт побери, происходит. Главное, не заставлять нервничать Гарри. Пусть будет в блаженном неведении.

***

      — Серьезно, мистер Риддл, ужин?! — выплюнула Гермиона, переступив порог камина, и с силой швырнула бисерную сумку.       Сидящие и мирно читающие утреннюю газету Август Руквуд и Антонин Долохов безразлично взглянули на прибывшую парочку, книззла, который недовольно замурчал, и бедную сумку, одиноко валяющуюся на полу.       — Мы должны отметить поимку убийцы нашего доблестного министра. Почему не отужинать с Поттером и его новой пассией? — пожал плечами Том и, щелкнув пальцами, обратился к появившемуся эльфу: — Накрой для меня и мисс Грейнджер завтрак на террасе.       Домовик, поклонившись, отчалил выполнять просьбу.       Гермиона еще раз обвела пространство взглядом, не веря своим глазам: самые опасные преступники в истории волшебной Британии потягивали кофе и читали газету, как нормальные люди, коими не могли являться по своей природе.       — Антонин, — гнев обуял Гермиону, и она не могла противиться ему. Вкладывая максимум ярости в свой голос, она продолжила: — Это вы убили Кингсли?       Послышался самодовольный риддловский смех. Долохов же, оторвавшись от газеты, красноречиво посмотрел на Грейнджер.       — Гермиона, ты в себе? — осведомился Антонин. — По-твоему я, честный человек, способен на убийство? Как только язык повернулся у тебя…       Он деланно вздохнул и покачал головой. Грейнджер насупилась: конечно, они не скажут ей правду, пока Волдеморт не разрешит. На что она надеялась, задавая такой вопрос? Но ярая потребность в правде не давала ей покоя.       — Однако, странно получается, — не унималась Гермиона. — Яксли появляется здесь, а потом чудесным образом оказывается в Министерстве и дает чистосердечное признание.       — Наставили на путь истинный, — подал голос Август. — Исправляемся, мисс Грейнджер. Работаем на благо британского аврората.       Теперь же Риддл смеялся во весь голос.       Осознав, что правды от кучки Пожирателей и их главаря она не добьётся, Гермиона, взяв Живоглота на руки, вознамерилась уйти. «Идиоты», — мелькнула мысль.       — Мой лорд, — услышала она почти у лестницы, — целитель разума мистер Андерсен прибудет после обеда. Я обрисовал ему вашу проблему. Говорит, попытается разобраться.       Риддл, буднично разглядывая кипу бумаг на столе, улыбнулся краешком губ.       — Замечательно. Просто замечательно.       Видеть Волдеморта в столь приподнятом настроении было странно. А странности Волдеморта более чем настораживали Гермиону. Не сулили ничего хорошего.       Встретившись с голубыми глазами, Гермиона увидела в них вереницу тайн и нечистых помыслов.       — Составите компанию мне за завтраком, мисс Грейнджер? — прозвучал вопрос, который не мог иметь отрицательного ответа.       — Не думаю, что у меня есть выбор, — резюмировала она.       — И это всецело твоя вина, — продолжил Лорд. — Не мне взбрела идея женить на себе Темного Лорда.       Поджав губы, Гермиона промолчала. Признаться, она начинала жалеть об этом.       — Позвольте сначала умыться и переодеться, — вздохнула она и, не дожидаясь ответа, ушла.

***

      Классический английский завтрак с чайником дымящегося кофе на террасе, окруженной красивым садом, над которым постаралась Молли, протекал лишь под звон приборов.       Гермиона жаждала задать тысячу и один вопрос. Любопытство пожирало ее изнутри, но терпение Лорда не безгранично, а вчера она более чем достаточно потрепала ему нервы своим безрассудством. Неизвестно, как сегодня он отреагирует на ее дерзость. Поэтому она решила молчать.       — Не хочешь сказать мне спасибо? — поинтересовался Волдеморт.       Взметнув брови от удивления, Гермиона отложила вилку и уставилась на Темного Лорда. Невольно закралась мысль, что Рональд никогда так красиво не выглядел: идеально уложенные рыжие волосы, скуластое лицо, темно-коричневый твидовый костюм и кипенно-белая рубашка с серебряными запонками. Эдакий денди.       — За что? — прожевав булочку, уточнила Грейнджер.       — За всё. За поимку Яксли в конце концов, — раздраженно бросил он.       Гермиона задумалась: неужели он правда не причастен к гибели Министра?       — Простите, но в ваше благородство мне верится с трудом, — заявила она. — И в вашу непричастность тоже.       — Признаю, у тебя для этого имеется масса причин, но разве мои нынешние действия не говорят об обратном?       Действительно. Ей, стало быть, следовало простить Волдеморту все прегрешения, попытку убийства, пытки, заточение, геноцид магглорожденных в конце концов, только потому что он позволил ей взять чистую одежду и забрать книззла с Гриммо?       — Не говорят, — не сдержалась Гермиона.       Волдеморт вскипал.       — И мое намерение вернуть память твоим родителям тоже не говорят? — низким голосом спросил он.       Гермиона чуть не поперхнулась.       — Вы делаете это не безвозмездно, прошу заметить.       — Ты хочешь приструнить меня, Гермиона, неужели ты рассчитывала, что я сдамся так легко?       — Надеялась.       — Как глупо с твоей стороны.       Грейнджер промокнула салфеткой губы и, выпрямившись, откинулась на спинку стула.       — Допустим, я соглашусь на ваши условия, но как вы собираетесь это сделать? По моим данным, снять заклятье забвения, тем более такое обширное, почти невозможно.       Хитрая улыбка заиграла на его губах.       — Что же, благополучие Британии уже не так важно для тебя? — съязвил Волдеморт. — Помнится, одна юная ведьма во время войны стерла память Долохову, но, как ты видишь, он восстановил воспоминания.       В голове пронеслись фрагменты сражения в кафетерии. И правда, Долохов сейчас всё помнит.       — Как раз таки ради Британии я это и делаю, — возмутилась Гермиона. — Мне нужны гарантии. Четко оговоренная клятва или же магический контракт. Доверять вашим обетам я не хочу.       Стиснув челюсти, Волдеморт схватился за вилку так сильно, что костяшки побелели. Гермиона на мгновение вновь ощутила подступающий к горлу страх.       — А мне нужны кресло министра и реформы. Глобальные реформы.       Тон его был резок. Гермиона же ответила ровно:       — Которые не должны угнетать магглорожденных, оборотней или других существ. Это издевательство.       — Не бывать животным в стенах Министерства или Хогвартсе! — грозно прошипел Волдеморт. — Хочешь, чтобы из-за забывчивых профессоров пролилась волшебная кровь? Пострадали твои обожаемые дети-магглокровки? Если магглорожденных я готов стерпеть, то оборотней, вампиров и прочих полулюдей — нет. Увы, моя дорогая, но мне нет дела до этих мерзких тварей.       Узрев намек в его словах, Гермиона понурила плечи. Конечно, Лорд, покопавшись в воспоминаниях Рональда, узнал о случившемся с Гермионой на третьем курсе, но она никогда не винила Римуса. Мало ли, что могло произойти.       — Перестань жалеть всех подряд,— больше приказывал, нежели рекомендовал Волдеморт. — Смотреть противно, как ты стараешься быть хорошей для всех…       — Почему вы спасли меня от вампиров? — Гермиона задала очень неожиданный вопрос.       Лорд, нахмурившись, вскинул изумленный взгляд и положил приборы на стол. Завтрак стремительно остывал.       Заметив удивление, Гермиона продолжила:       — Вы же могли бросить меня там. Сказать, что я умерла при исполнении. И тот вампир, заточенный в стенах министерства, вы же убили его. Нотт видел вас. К чему все это?       Тягостное молчание опустилось на террасу. Лорд неотрывно буравил Гермиону взглядом, но не произнес ни слова.       — Я пошлю за тобой эльфов, когда придет целитель разума, — прозвучал холодный ответ.       Волдеморт ретировался, оставив ее одну.       — Ничего не понимаю, — прошептала она.

***

Шесть часов назад

      Стройный высокий лысый мужчина лет пятидесяти на вид озадаченно осматривал Волдеморта, то бишь Рональда. Покручивая седые усы, он щурил зеленые глаза и приговаривал:       — Очень интересно. Очень-очень интересно.       Объятая тревогой Гермиона сидела поодаль на стуле и нервно дергала ногой. Она мечтала услышать хорошие вести.       Когда явился целитель разума, мистер Андерсон, в груди Грейнджер встрепенулась надежда, потому что тот сразу же поведал им о самых тяжелых случаях, с которыми ему пришлось работать. Пораженная и отчасти наивная Гермиона поверила мужчине, когда как Волдеморт демонстративно закатил глаза, буркнув, что знай он кого-то столь блестящего в области колдомедицины, то немедля бы прибрал к своим рукам.       — С чего вы взяли, что целитель Андресен бы согласился? — нахмурилась Грейнджер.       — Я умею убеждать, — бросил он с лукавой усмешкой.       Конечно, Гермиона тотчас возжелала расспросить его об устранении Обливиэйта.       — Увы, юная леди, но устранение столь обширного забвения не под силу мне, — грустно ответил Андерсен, искоса поглядывая на Волдеморта, который глаз не спускал с прибывшего целителя.       Сухо кивнув, Гермиона села на стул и стала ждать вердикта.       И вот спустя полчаса разных манипуляций под театральные вздохи Волдеморта Андерсен, колдуя палочкой, за что-то ухватился.       — Никогда… ничего подобного… не видел, — хмуря светлые брови, пролепетал целитель.       Гермиона напряглась. Лорд же резко отозвался:       — Не тяните. Могу ли я избавиться от тела этого мальчишки? У меня был другой кандидат для переселения на примете…       Невольно поддавшись вперед на стуле, Гермиона вцепилась в подол красного платья, которое она надела после завтрака, и излишне эмоционально спросила:       — Кого?!       — Твое, — хмыкнул Антонин. — Пустишь в себя Темного Лорда?       Все мужчины громко рассмеялись, а Гермиона почувствовала себя полной дурой.       — Очень смешно, — процедила она сквозь зубы.       — Позвольте продолжить, юная леди, — профессорским тоном прервал шутливую атмосферу Андерсен, — я изумлен тем, что мне показывают чары. Фактически, вы завладели телом полностью. От и до. И несмотря на следы черной магии в вашей душе, вы сейчас обладаете качествами, что были присущи мальчику. Его гормоны, химические реакции организма, воспоминания, сознание — все это осталось и… стало частью вас. Безвозвратно. Я никогда ничего подобного не видел! Это, простите, чудо или проделки судьбы. Словно смешались воедино двое, но один растворился в другом. Будто боги решили над вами подшутить…       С каждым словом выражение лица Волдеморта мрачнело. Голубая радужка становилась алой. Гермиона сглотнула: видеть его гнев ее не прельщало.       — Что вы несете? — взревел Риддл. — Пытаетесь убедить меня, что я навсегда останусь в этом чертовом теле? За это я плачу сто галлеонов?       Андерсен, почуяв гнев, стушевался.       — Прошу прощения, милорд. Я сделал все, что мог.       — Что с мальчишкой?       — Признаться, не знаю. Следов его присутствия нет, лишь чувства и эмоции. Оболочка и нутро.       — Скажите, как это исправить?! — наседал Волдеморт. — В книге, в которой я данный ритуал нашел, было сказано, что использовать его возможно лишь один раз в жизни, но этот вариант меня не устраивает. Крестраж? Могу ли я сделать его?       — При всем уважении, милорд, ваша душа черная, почти обугленная, она держится за счет вашей сильной магии и юного тела, не тронутого злом. Вы просто… не выдержите еще больше темной магии. И последний ритуал сказался на ней весьма… мощно.       Андресен пятился назад, а Лорд медленно двигался к нему, крутя меж пальцев изогнутую палочку. Взгляд Волдеморта был красноречив.       — То есть вы сейчас ставите меня перед фактом, что исправить ничего нельзя?       — И мне весьма прискорбно сообщать вам такие дурные новости, м-м-милорд, — бормотал Андресен.       Гермиона больше не могла находиться в душной, тесной комнате. Стены давили на неё. С трудом поднявшись на негнущихся ногах, она ощутила солёные слёзы на глазах и, не оглядываясь, покинула мужчин.       Надежда на возвращение Рона угасла.       Надежда на избавление от Волдеморта угасла.       Обхватив себя руками, Гермиона брела по ненавистному дому. Теперь это — ее пристанище на всю жизнь. Ей не выбраться отсюда никогда. Горячая соленая влага текла по щекам. Добравшись до комнаты, Гермиона от бессилия рухнула на кровать.       — Прости, Рон. Пожалуйста, прости.

***

      Проводив Гермиону нечитаемым взглядом, Август осведомился у Тома:       — Мне вернуть ее, милорд?       — Оставьте, — отозвался Риддл. — Пусть порыдает, а то больно нервная.       Кроваво-красный взгляд устремился к бледному как полотно Андерсену. Тот трясся от страха.       — Твое прибытие оказалось бесполезным для меня, — вздохнул Том.       Август предполагал, что сейчас его Лорд совершит убийство. Влияние грязнокровки было велико, но чего не отнять у Волдеморта — его темное начало. Личность, быть может, и смешалась с эмоциями мальчишки, но тьма, таящаяся в Томе, непомерна.       — Мой Лорд, — скулил целитель, которого Руквуду пришлось вызвать сюда за двойную цену и очень долго убеждать, — я знаю ведьму, которая может вам помочь.       — Неужели?       Андерсен судорожно закивал.       — Я-я-я напишу вам адрес. Она… странная, но дело свое знает.       Том расплылся в зловещей улыбке.       — Жду, — бросил он.       Целитель, гулко сглотнув, вынул из кармана пергамент и дрожащими руками что-то начертал. Лорд выхватил листок и, пробежавшись глазами, пуще прежнего разозлился.       — Вы отправляете меня к этой сумасшедшей русской старухе? Чем эта ведьма, которая даже палочкой не владеет, сможет мне помочь?       Август нахмурился: о ком они говорили?       — Поверьте, — взмолился Андерсен, — она видит многие вещи. Она сможет помочь!       Облизав пересохшие губы, Андерсен совсем поник. Взгляд его наполнился беспросветным ужасом. Он встал на колени и опустил глаза к полу. На миг Август пожалел его, ибо блестящий ум мог сгинуть в небытие из-за гнева Волдеморта.       — Убить бы тебя, — прошипел Лорд, взирая на целителя сверху вниз. — Но я буду умнее и обяжу тебя дать мне клятву верности. Такие умные люди нам понадобятся, не так ли, Руквуд?       — Конечно, милорд. Вы как всегда очень милосердны.       Подняв взгляд, Андерсен ошеломленно помотрел на Пожирателей и Волдеморта. Тряхнув головой, он уточнил:       — Верности? Вы, прошу прощения, хотите, чтобы я принял метку? Вашу метку, милорд?       — Великая честь для любого волшебника, — кивнул Антонин.       Лорд вскинул древко, готовясь произнести заклинание, как вдруг Андерсен твердо заявил:       — Лучше смерть, чем служение такому, как вы.       Рука замерла в воздухе. Том вздернул бровь, будучи изумлен таким решением.       — Что?       — Я сказал, что лучше смерть, нежели принятие метки. Это мое, — Андерсен словно посмелел, — последнее слово.       Обомлевший Волдеморт с минуту лицезрел стоящего на коленях целителя, но вдруг, исказив лицо в гримасе ярости, бросил два заветных слова:       — Авада Кедавра.       Зеленый луч пронзил мужчину, и тот мгновенно пал замертво.       — Уберите здесь, — прозвучал ледяной приказ, и Волдеморт мгновенно удалился.       Антонин и Август, протяжно вздохнув, многозначительно переглянулись и принялись выполнять поручение в полной тишине.