История одной злодейки

Папа ударил тростью по моим икрам, заставляя меня сжать зубы так сильно, что свело челюсть. Из красных полос показались капельки красной крови. — Встань в строй, — строго сказал он, явно не довольный моей боевой стойкой. Я молча сделала шаг назад, а в следующую секунду, когда папа отвернулся, почувствовала легкое похлопывание по спине. Посмотрев в сторону брата, я мимолетно улыбнулась, после чего тут же возвращая маску безразличия. — Вам уже 16, дети мои, и стоит быть серьёзней, ведь скоро вы пойдёте на ваше первое задание, — продолжил отец, — Особенно ты, Арлекино. Как лидер команды ты должна показывать лучшие результаты, а не воображать из себя черти кого. Я опустила голову, чувствуя как мои щёки горят то ли от стыда, то ли от злобы. И зря я не смотрела прямо, потому что, стоя первой в строю, я пропустила то, как отец махнул рукой, отпуская нас. Блядство. Поспешно развернувшись направо, я широким шагом зашагала к выходу. За мной трое парней - трое моих братьев - сделали тоже самое, семеня за мной. Горячая воды слегка обжигала кожу. Я поморщилась и тут же отругала себя за то, что обратила внимание на боль от соприкосновения воды и новых ран. Стук в дверь напомнил мне, что пора закругляться. Отключив воду и наспех вытираясь белым полотенцем, я натянула черные штаны и спортивный топ, вылетая из ванной комнаты. На ходу заплетая косу из длинных белых волос, я толкнула ногой командную комнату, обнаруживая братьев рассевшихся кто на диване, кто на столе. По крови мы не семья, но ведь это не важное, правда? Когда каждому из нас было по четыре года нас забрали из семей, называя нас проектом: Черная Комната. Двадцать детей разделили на пять команд по четыре человека, наказав нам, что теперь мы не просто «команда», а «семья». Отец, организатор всей этой заварушки, превозносит себя как бога, решив, что теперь имеет права менять нам имена. Я уселась возле Пьеро, страдальчески закидывая голову назад и громко выдыхая. — Перевезать? — спрашивает тот, на что я мотаю головой. — Нет. Ткань уже прилипла. — Больнее будет, — замечает Пиноккио, спрыгивая со стола. Я лишь морщусь и отмахиваюсь от него: — Пофиг. Главное не сейчас. Уроки на сегодня закончены, а до отбоя остался еще час, так что заняться было откровенно - нечем. Я тупо пялилась на вентиляционное окно, раздумывая, что бы такое сделать, как вдруг в голову ударила явно плохая и чокнутая идея. Странно, что лампочка над головой не появилась. — Проникнем в кабинет отца? — спросила я без задней мысли, за что получила три ошарашенных взгляда. — Ты в своём уме? — прошипел как змей Аладдин. — Вполне, — пожала плечами я, — да ладно вам, нам же надо тренироваться для первого задания. Чем вам не тренировка? — Если отец узнает… — начал Пьеро, но я его оборвала: — Значит не узнает. Ну что, за оборудованием? Через пять минут мы уже были в форме с рациями и сочли перед открученной вентиляционной панели. Проход достаточно большой, чтобы проползти туда, что я и делаю первая. За мной пролазит Аладдин и Пиноккио. Пьеро стоит на стрёме. На первом же перекрёстке мы расползается на 3 стороны. Спустя еще поворотов пятнадцать я захожу в тупик. — Черт, — выдыхаю я, обдумывая, как бы развернуться. Какой-то стук сверху заставляет меня перевернуться спину. Бинго. Кое-как поелозив, я всё же встаю на ноги и подтягиваюсь наверх, упираясь ногами и руками в две стороны. Поднявшись так на пару метров, я останавливаюсь возле маленького отверстия, откуда видно кабинет отца. Там стоят несколько ученых и сам папа. На столе лежит черный открытый чемоданчик из которого виднеется уколы и шприцы. — Их нужно подчинить, — проворчала женщина в возрасте в белом халате, — Они лучшие из всех команд. Сыворотка затуманить их разум. — Она экспериментальная, мы не знаем, какой эффект она воспроизводит на людей, — влез теперь мужчина. — Свиньи подчинились без вреда для их здоровья. — Синьи не люди. Отец потёр переносицу: — Сколько займет ввести сыворотку? — Минут десять не больше, — ответила всё так же женщина. Кивнув своим мыслям, пап махнул рукой: — Подготовьте Арлекино, Пиноккио, Аладдина и Пьеро. Твою мать. Быстро спустившись вниз и вернувшись обратным маршрутом, я зашипела в рацию, жестом показывая Пьеро заткнуться: — Все обратно. Сейчас же. Потом я повернулась к ошарашенному парню: — Мы уходим сейчас.