За глазами Лары. Тень Пророка

Ей выделили самое почетное место. На протяжении всего празднества и коронации Лара чувствовала себя неловко, затесавшись среди знати Пайтити, быстро забывшей, как еще пару дней назад они здесь же улюлюкали во время казни мятежников, также стоявших сейчас вровень с ними, за спиной Унурату, облаченной в богатые яркие одежды и золотую маскапайчу с перьями редких птиц. Она больше не была опальной царицей, а вернула себе статус полноправной правительницы Пайтити, и регалии у нее были соответствующие, как и у Эцли, занявшего место наследника, стоявшего рядом с Ларой. Она произносила торжественную речь об объединение, спасение города и счастливых переменах, что их ждали, перед собравшимся народом Пайтити. Люди стояли у подножия лестницы, ведущей во дворец в Верхнем городе, где уже не было никаких следов секты Кукулькана, благоговейно слушая ее и издавай восторженные крики. Опять же, не могло не поразить то, как быстро они сменили вектор своей верности: еще на прошлой недели они любили Амару и уважали сектантов, а уже сегодня склоняли голову перед царицей, которая была вынуждена еще не так давно прятаться в пещерах нижнего города, среди простого народа. Она была рада, когда все закончилось. Все же, Лара не была создана для таких больших сборищ, и уже тем более ей было не по себе, когда Унурату выразила особую благодарность ей, иноземке, спасший их народ. Рев толпы был оглушительными, когда они скандировали Илла. Имя, которое ей дали после того, как она совсем неожиданно для себя очнулась в Пайтити, куда ее, как сообщили ей после, принесла сама Алый огонь, оставившая ей и кинжал и шкатулку, где больше не было заключена великая сила. Теперь это были просто очень искусно сделанные артефакты и не более того. Следов раны на груди тоже не было. Как будто ее не ударяли в сердце вовсе. На празднике оставаться Лара не собиралась, хотя Унурату также прилюдно даровала ей привилегированное место в обществе Пайтити и пригласила остаться среди них. И уже в уединение, после взаимного молчаливого решения не говорить о том, как именно Лара спасла царицу, та подарила ей луну со своего королевского кулона, как личную благодарность за то, что она убрала тень с солнца, который отныне будет их символом, а не затмение. Это было роскошное предложение для белой ишик вроде нее, а почти воистину божественные. И как бы часть не хотела если не навсегда, то задержаться здесь хотя бы на пару месяцев, чтобы исследовать город без дышащих в затылок врагов, Лара все же не могла остаться. Ей нужно было вернутся домой как можно скорее. Может быть, когда-то в будущем она вернется сюда, но сейчас перед ней лежал иной путь, более не скованным временем и внеземными силами. Путь, все еще наводящий ужас даже больше, чем Троица, более не существующая, но по которому Лара все же думала, что больше хочет пройти, чем нет. — Ну что, теперь в Кувак Яку, палья Илла? — дразняще спросил Иона, шедший рядом с ней к пристани, где их ждала лодка, и используя титул, который ей дал народ Пайтити. Когда она очнулась в Пайтити, он уже был здесь. Лара была права, и Иона был очень зол на нее за то, что она ушла без него, и, несмотря на травмы, отправился следом, прибыв уже после того, как ее нога ступила в Город Змея. Но, видимо, когда Алый огонь, чей вид вызвал благоговение у большей части народа, принесла ее, бессознательную, со шкатулкой и кинжалом, в компании своих йаашиль, о которых здесь знали, но никогда не видели вблизи, заставил его сменить гнев на милость. И когда она проснулась, он даже не читал ей лекции и не ругался. Просто в который раз обреченно попросил больше его так не пугать, явно понимая, что это бесполезно. — А ты? — в тон ему спросила Лара, бросив веселый взгляд на друга из-под ресниц. — Я так поняла, что с Эбби у вас взаимное притяжение, и все такое прочее… Иона смущено почесал затылок. — Ну, есть такое, — неловко произнес он, а потом с улыбкой выпалил. — Мы хотим вместе съездить на побережье. Пляж, море, коктейли, танцы… — Я рада за вас, — искренне сказала Лара, когда заметила, как он стыдливо замолк, как будто боялся ее обидеть тем, что, кажется, нашел счастье в лице Эбби. Края пустоты в ее груди заныли, но холод впрямь немного утих и она могла дышать. Нет, ей было больно и так будет еще явно долго. Может быть, Лара даже прольет еще слезы и была уверена, что темные дни отнюдь не позади, хотя сейчас вроде бы стало чуть-чуть легче и не так тяжко. Но это не значит, что она действительно не радовалась за Иону. — А ты? — тихо спросил он. — Троицы больше нет, теперь ты можешь спокойно колесить по миру и разграблять гробницы, не боясь, что тебя поджидают наемники на каждом углу. Лара слабо улыбнулась. — С меня пока хватить пыли, беготни и мертвецов, — ответила она, а ее рука неуверенно легла на еще пока совсем плоский живот. — Мне сейчас это вредно. Страх совершить ошибку, сделать что-то не так, как и ужас перед детьми, все еще присутствовал в ней, и, возможно, он останется с ней надолго. Но Лара не привыкла отступать перед трудностями. Кроме того, проснувшись после того, когда думала, что этого больше не случится, когда ощущала тот страх потери этой «возможности», она поняла, что искренне желала, чтобы девочка из ее видения с этими прекрасными прозрачно-голубыми глазами увидела свет и уже через несколько лет бегала по поместью, которое было слишком большим для нее одной и слишком безжизненным. К тому же, знать, что она больше не последний Крофт, также было неожиданно приятно. — Вредно? — растеряно спросил он. — С тобой что-то не так? Я думал, что ритуал не оставил следов, и что Источник… — Не оставил, а Источник ушел из меня, — твердо прервала его Лара. — Совсем. Она это ясно чувствовала. — Тогда что?.. — обеспокоенно спросил Иона, положив руку ей на плечо и тормозя на месте. — Птенчик, ты меня уже пугаешь… Давай отвечай, что с тобой, пока старине Ионе не стало совсем дурно и тебе не пришлось нести меня на себе до самого Кувак Яку. Лара издала тихий смешок. — Успокойся, Иона, — ободряюще сказала она, похлопав его по руке. — Я не умираю, если ты об этом. Лара сделала паузу, и хитро вскинула бровь. — Кстати, ты лучше скажи мне, что там с предложением стать крестным моего первенца. Ты еще хочешь им быть? — невинно спросила Лара, наклонив голову на бок. — Если так, то лучше тебе вернуться с побережья и прилететь в Англию хотя бы… через пару месяцев, плюс-минус пару недель. Точный срок я еще не знаю, но обязательно озабочусь этим, как только прибуду домой. В конце концов, кто знает, насколько силы Источника замедлили ранее все процессы в моем теле… Иона потерянно моргнул. — Что? — пробормотал он, кажется, окончательно упустив нить того, что она говорила. — Птенчик, я что-то совсем ничего не понял. Что за еще за первенец?.. Причем тут Источник? То есть… Ты же не?.. В смысле, как? Нет, я знаю, как, но… но… но… Его речь стала совсем сбивчивой, глаза стали огромными и почти идеально круглыми, когда Иона начал заикаться и смотреть то на нее, то на нее живот, взмахивая руками. Это было так забавно, что Лара не удержалась от смеха. — Оу, ты пошутила, — выдохнул Иона, приняв ее веселья за реакцию на удачную шутку, и махнул рукой. — Ну ты даешь!.. А я то уже было подумал… — Все верно ты подумал, друг мой, — с ухмылкой сказала Лара и вновь похлопала его по плечо. — Я… я беременна. Она впервые сказала это, и невольно даже застыла, так странно звучали эти слова из ее уст. Привычный страх и ужас на миг вспыхнул ярче, будто признав это вслух сделало ее состояние по-настоящему реальным, но решимость дойти до конца и все же узнать, сможет ли она, Лара Крофт, стать матерью, и подарить этому ребенку детства, которого лишили ее, была все также крепка. Может быть, даже сильнее. — Я беременна. Технически уже полгода как, но из-за Источника я сейчас не подхожу к концу этого естественного процесса, а только в начале, — увереннее повторила она и, прищурившись, покачала пальцем. — И помнится, как ты, Иона Майва, обещал мне, что поделишься своим обширным опытом, что делать с детьми от рождения и до шестнадцати лет. Надеюсь, что ты сдержишь это слово, потому что кроме тебя едва ли найдется много людей, способных справиться с нами, Крофтами. И с фальшивым смирением пожала плечами. — А дальше, так и быть, я уже сама как-то будут думать, как быть, — вздохнула Лара, и нахмурилась, увидев, как Иона застыл с широко распахнутыми ртом. Она помахала перед его лицом рукой. — Эй, ты в порядке? — тихо спросила Лара. — Я знаю, это немного шокирует и сама еще не до конца осознала, но… — Ты беременна, — недоверчиво прошептал Иона. — У тебя будет ребенок. Лара медленно кивнула. — Ирина, — вдруг сказала она, назвав имя, которое звучало самым правильным из возможных. — Это девочка и ее имя будет Ирина. Ирина Амелия Крофт. Да могло ли быть оно каким-то другим? Только по той причине, что именно его назвал ей Яков, когда она все эти месяцы назад просто ради интереса спросила, как он первоначально хотел назвать Софью, Лара должна была выбрать его. В конце концов, кроме глаз, а она была уверена, что они будут голубыми, только имя ее дочь и получит от своего отца. Жестоко было бы лишать ее этого. Выбор второго имени для ее дочери тоже совсем не подлежал обсуждению. «Моя дочь», — еще раз мысленно произнесла Лара. Она пыталась привыкнуть к этому непривычному словосочетанию, которое было странным на вкус, но все же достаточно… приятным, после чего вновь вернула внимание к Ионе. Шок уже немного сошел с его лица, он наконец прикрыл свой распахнутый рот, а в его темных глазах зародилось понимание того, что она не шутит и осознание того, чей это мог быть ребенок. Лара видела, что помимо этого, еще тысячи вопросов теснились в его голове, и рвались с уст. Вопросы, ответы на которые не была уверена, что сможет сейчас, или когда-либо, дать ему ответы. — Ирина Амелия Крофт, — медленно повторил Иона, наконец вновь подав голос, после чего слабо улыбнулся. — Очень серьезное имя для маленькой девочки, а? И больше ничего. Иона не стал задавать эти многочисленные вопросы, который у него явно были, и, как обычно, проявил такт и отодвинул неудобные моменты в сторону, чтобы смотреть только на светлую сторону затронутой темы. За это Лара его и любила. Он всегда был таким и она могла положиться на Иону в вопросе того, что насильно ей в душу тот лезть не будет. Лара пожала плечами. — Уж какое есть, — слабо улыбнулась она, разведя рука в сторону. — Ну так что, ты согласен быть крестным, или передумал? Иона ухмыльнулся шире. — Конечно нет, птенчик, — твердо ответил он, и игриво подмигнул ей. — В конце концов, мне все еще очень нравится перспектива увидеть этот маленький ужас, который там у тебя получится. Где же я такое еще увижу? Лара закатила глаза, хотя внутри нее разлилось облегчение радость от слов Ионы, и, толкнув его в плечо, продолжила путь к пирсу и лодке. Ей натерпелась добраться до Кувак Яку, а там до ближайшего аэропорта и домой. В Англию, где в ближайшие пару лет она хотела осесть, чтобы просто побыть дома, отдохнуть, и устроится в своей новой роли, о которой почти не думала и едва ли думала, что примерит. Конечно, все действительно не будет просто. Ей все еще будут преследовать страхи и неуверенность. Панические и даже предательски унылые мысли о том, что это все же не то, чего она хотела. Будет скука из-за долгого сидения на одном месте и жажда действий. Жажда приключений и новых находок в таинственных гробницах, которые еще только предстояло найти и чьи тайны все еще были не разгаданы. Будет даже злость на этого глупого Пророка и его глупые глаза, поставившие ее в это положение, а потом неожиданный слез из-за того, что он исчез. Будет много темных дней. Но будет и светлые. Уже через месяц после того, как они покинут Перу, Иона явится в поместье вместе с Эбби, где задержусь до самых ее родов, составляя столь нужную ей порой компанию, даже если Лара этого не хотела признавать. Конечно, у нее был Уинстон и Хиллари, но это совсем другое. Будет изумление от ее меняющегося тела и первых трепетаний в утробе, которые приведут ее в такой шок, что она будет просто часами сидеть на месте, пытаясь уловить это странное ощущение жизни в ней. Будет ремонт в ее старой детской комнате, откуда наконец выбросит свои вещи, которые не решалась трогать во время первого ремонта, эгоистично желая оставить эти кусочки ее некогда счастливого детства на месте. И чьи стены украсит некоторыми из картин матери, а на одну из полок ляжет Атлас, внутри которого все еще слабо теплился оранжевый свет. Будет неожиданный звонок от Сэмми, которая робко поздравит ее с будущим прибавлением, видимо, узнав об этом от Ионы, и такой же неуверенный вопрос, не хочет ли Лара ее навестить. Будет рождение Ирины. Во время грозы и прямо в поместье, и если бы не Эбби, как ни странно, имевшая опыт акушерском деле, то Лара не знала бы, как пережила это. Потому что было больно. Чертовски больно и страшно. У Лары было много травм за всю жизнь, но это не шло не в какое сравнение. Ей хотелось, чтобы мать была рядом, чтобы рядом был Яков, которого то то звала, то проклинала. Она сломает пару пальцев Ионе, в одну из схваток сжав их слишком сильно, за что позже ей будет очень стыдно. Хотя он будет только смеяться и говорить, что это небольшая жертва за то, чтобы на свет появилась новая и такая идеальная Крофт. А Ирина была такой во всех смыслах этого слова. Маленькие пальчики, мягкая кожа, пара хороших легких, темный пушок на макушке, и самые прекрасные прозрачно-голубые глаза на свете. В тот момент Лара ошеломленно замрет, мгновенно забыв о боли и слезах, когда Эбби положила в ее неловкие трясущиеся руки этот шевелящийся маленький сверток, недовольно вещающий на весь мир о том, как было жестоко вырвать его из уютного теплого лона. Ее в который раз одолеет страх раздавить или уронить эту крошечную малышку. Но любые остатки сожалений или неуверенность испарятся. А их место заняло всепоглощающее тепло, распирающее грудь почти до боли, яростное желание защитить, и абсолютное обожание к этому маленькому созданию, благодаря которому Лара больше не будет одна, и все раны в ее душе и сердце наконец совсем затянуться рубцовой тканью. Но все это будет потом. Сейчас она в уютной компании Ионы, откинув голову назад, сидя на скамейке в лодке и наслаждаясь теплом перуанского солнца, направлялась прочь от места, где наконец закончилась эта мучительная и длинная глава ее жизни под названием «Месть и Троица», чувствуя, что может спокойно вздохнуть и двинуться дальше по жизненному пути. И совсем еще не зная, что помимо всего грядущего, силы в ларце Иш Чель также исполнили ее отчаянное желание. Что в тот момент, когда солнце вновь «возродилось» на небосклоне, а земля престала дрожать от подземных толчков, далеко от Перу, на другом конце земли, в руинах древнего города, в одной из самых высоких башен, тень, которая была за плечом Лары, когда она получила силу бога, вновь обрела жизнь и дыхание, как и прежде, до своей смерти в этом месте. Уже не тень и не бессмертный, но совершенно точно живой. Мужчина, который после радостной встречи со своей старшей дочерью, ставшей за это время более чем достойным лидером их народа, покинет долину, где провел не одно столетие, и отправится в большой мир. Его путь, долгий и извилистый, как река, петлявшая среди холмов и лесов, займет почти три года. Но наконец он доберется до Англии, найдет нужный город и неуверенно постучит в двери поместья Крофтов, готовый подарить ей и их дочери свои оставшиеся смертные годы, как пожелал в момент их самой первой встречи, если Лара того пожелает. А что было дальше? Кто знает? Ведь это уже совсем другая история. История, которой еще только предстоит случиться в будущем, чьи пути неисповедимы, как извилистые тропинки в густом лесу, и удивительны в своих непредсказуемых поворотах. Будущее, которое не было высечено на камнях каких-то древних гробниц, где было заключено лишь прошлое, смиренно ждущие, пока один из неугомонных Крофтов их раскроет, чтобы начать новую главу в истории этой необычной семьи.

Конец.