Короткий миг жизни

      Следующий день не был запоминающимся. Был… Никаким. Словно его вычеркнули из жизни, пропустили. Ну, так казалось Вару. Сам он из комнаты весь день не выходил. Не хотел встречаться с валетами взглядами. Вчера он слишком много сказал. Стоило промолчать, наверное. Теперь у них есть вопросы, и им ничего не мешает их задать. Самым правильным решением было просто не спускаться вниз, оставшись в комнате одному со своими мыслями. А ещё с самого утра голова почему-то разболелась, не давая покоя. Болела сильно, так сильно ещë никогда не болела. Вару подумал, что этот ноябрь плохо на него влияет. Но лучше было мучаться одному в комнате, чем в гостиной с остальными. Правда, мучался он не совсем один. Пик куда-то уходил с утра, а потом вернулся в комнату, при этом как-то странно глянув на валета. Вару не придал этому значения и продолжил страдать в гордом одиночестве.       Страдалось идеально. Полдня как в забытие. Проснувшись часов в двенадцать, уже через час он снова уснул. Проснувшись снова часов в семь вечера, Вару начинал завидовать Габриэлю и задаваться вопросом, откуда всё-таки головная боль. Сначала думалось, само пройдёт, но не проходило. Даже хотелось спустится вниз, взять обезбол, но попытка встать провалилась. Как только он встал с кровати, в глазах потемнело, поплыло, и он плюхнулся обратно, не делая больше попыток двинуться. Пик с другой стороны комнаты хмыкнул. Вару не ответил ему и отвернулся к стене. Но уже через секунду его потрясли за плечо. — Отъебись. — тихим, хриплым голосом огрызнулся Вару. — Чего помираешь, пельмень варёный? — хмыкнув ещё раз, осведомился Пик. — От тоски по неродному брату, — закатил глаза валет, — Слезами упиваюсь, скоро захлебнусь*. — А если правду? — беспокойство не было в характере Пика, но в связи с обстоятельствами грозилось появится. — Бошка раскалывается, — честно ответил Вару, не видя смысла дальше страдать фигнёй. — А вниз чего не пошёл? — Ага. Чтобы они все сразу стали спрашивать, нафига я в аптечке роюсь? Не. — Лежи здесь, труп полумёртвый, — Пик удалился из комнаты, получив в ответ «сам такой» и никак на это не отреагировав.       Вару сложил руки на груди, закрыл глаза и притворился мёртвым. Вдруг Зонтик зайдёт. Хотя Зонтик к Пиковым никогда не зайдёт. Да и не стоило его лишний раз выводить. Только нервного срыва им сейчас не хватало. Завтра похороны, вот и молчат они. Жалеют, боятся. А смысл? Зачем боятся смерти? Она наступит рано или поздно. Нет смысла её страшится. Всё воля случая. Чего-то избежать нельзя. Боятся смерти бессмысленно. По крайней мере, так Вару пока* казалось. Даже смерть Габриэля его не сильно впечатлила. А жалеть нужно живых, а не мёртвых. Живым ещё можно помочь. Живых нужно беречь, пока они рядом. А жалеть или умирать вслед за ними уже бессмысленно. Помнить, уважать, грустить, но не умирать вслед за ними. Вару не знал, что должно произойти такого, что-бы он изменил своё мнение. А в том, что такое произойдёт вообще, он сильно сомневался. Впрочем, жизнь полна неожиданностей. Вернулся Пик. Кинул в Вару пачку обезбола, на что получил стон умирающего, и поставил на тумбу стакан. — На, труп недомёртвый. Выпей. Может, поможет. — О, спасибо, Великий король. Что бы я без вас делал? — шуточно поблагодарил Вару, сквозь боль садясь на кровать и отправляя таблетку в рот, тут же запив её водой. — Ну, как минимум страдал от головной боли до завтра, пока Феликс не вытолкал бы тебя из дома, — рассудил Пик, наблюдая за валетом. — Курилка сказал, что у тебя метеозависимость или типо того. — А его ты зачем спросил? — поморщился Вару. — А я не спрашивал. Он сам сказал, пока я в аптечке копался. Целую лекцию прочёл об изменчивости погоды, неестественному теплу осени и привёл статистику людей, у которых от этого бошка болит. Пришлось его прервать и наверх пойти. — И чем я обязан такой чести, что вы ради меня потащились вниз за лекарством? — полусерьёзно спросил Вару. — Ну, смерти твоей у меня в планах не было, — пожал плечами Пик. Не говорить же ему, что он просто боится, что история повторится? — А что было? — тоном наивной девочки спросил Вару, явно издеваясь и не веря в свои слова. — Тебя так интересуют мои планы на тебя? — выгнул бровь Пик. — Боюсь за сохранность своей задницы, — самым невинным тоном ответил Валет. — Не бойся. Я буду аккуратен, — парировал король. — Ой, да иди ты! — Вару повалился обратно на кровать, — Мне теперь кажется, что ты и не шутишь. — Ну-ну. Смотри там. Я ведь могу и правда не шутить. — Уже боюсь, — съязвил Вару, но тут же стал серьёзным, — Ладно. Правда спасибо. Не знаю, что бы ночью делал без этого. — Пожалуйста, — Пик пожал плечами и лёг на кровать, — Спи тогда. Курилка сказал тебе передать, что выходим завтра в шесть. — Ещё лучше, — возмущённо пробормотал Вару, — Тогда спокойной ночи? — Ага.

***

      Утром состояние не изменилось. Вару совершенно не хотелось вставать, но он сам себя заставил. Пойти следовало хотя бы из любопытства, так как на кладбище он ещё не успел сходить. Да и он не дурак. Понимал, что не похоронить нельзя, а не быть при этом событии невежливо как-то… Ну, нельзя пропустить такое, а почему, Вару не мог чётко сказать. Просто нельзя, вот и всё. Даже если бошка щас расколется на две половинки.       Еле как встав, Вару оделся. Пика в комнате не наблюдалось. Видимо, он уже спустился вниз. Как всегда пораньше, чтобы не ждали его потом. Вару на подкашивающихся ногах вышел из комнаты, захватив с собой сумку. Судя по шуму в гостиной, все собрались там. Полумёртвое состояние из-за головной боли плюс голод. Шаг, шаг, шаг. Как в тумане… Оступился. Нижняя ступенька всё ближе. Противное столкновение… Не произошло. — Эй, вот только не надо нам второго мёртвого, — проворчал Пик, ставя валета на ноги. — Да я и не собирался вроде, — фыркнул Вару. Впрочем, он был благодарен. — Ага. А с лестницы не ты пытался упасть? — Пик смерил его подозрительным взглядом, — Чего падаешь-то? — Бошка ещё со вчера болит. Знаешь ведь. Вот и темнеет в глазах. — Поесть не хочешь? По крайней мере, от голода не откинешься. — Не, — Вару отрицательно покачал головой, глядя на нервного Фёдора у двери, — Щас не хочу. Только хуже будет. — Ну, как знаешь, — Пик поставил себе ещё одну галочку. Не забыть про это. — Выходим! — громко оповестил всех Куромаку, привлекая к себе внимание. Федя встрепенулся и открыл дверь.

***

      На улице было почти темно. Ноябрь всё-таки. Скоро зима уже будет. Холодно. Зябко. Мороз пробирает по коже, заставляя вздрагивает. И не только от погоды. От острого, тянущего ощущения, что они здесь не просто так. Они здесь, потому что один из них мёртв. Покинул этот мир. Покинул их навсегда. Это место страшное, мрачное, печальное само по себе таило души мёртвых людей. Тех, кого уже не вернуть. Тех, по кому можно лишь страдать, но это не изменит ситуацию. Ничего уже не изменит. Никто и никогда не сможет вернуть мёртвого к жизни. Ничего не заставит вернуться время вспять.       Данте умело притворялся спокойным, глядя на могилу валета, внутренне ощущая всю пустоту от этой смерти. Всё потому, что он остался один. Он не сказал Вару всей правды. Жалеть мёртвых бессмысленно, но они всегда остаются в сердце. Всегда тянут к себе. И от силы этой тяги зависит жизнь человека. Останется ли он на земле или пойдёт вслед за мёртвым. Данте бы не пошёл, но тоска ощущалась им сейчас везде. Он точно знал, что сможет это пережить. Но смогли бы остальные… Хороший вопрос.       Зонтик нервно теребил рукав кофты. Куромаку пытался уговорить его остаться, но он отказался. Не быть на похоронах брата друга, было бы для него ужасной ошибкой. Здесь было страшно, холодно и мрачно. Казалось, что мертвецы встанут прямо сейчас и потянут себя к ним. В ужасное царство мёртвых. Затянут в чёрный омут смерти. А глубина* большая, не выплывешь. Феликс молча поддерживал его, стоя позади. Зонтик больше всего боялся, что что-то такое может случится с каждым из них. Он правда боялся смерти. Очень. Боялся, что потеряет тех, кто ему дорог, кто стал ему семьёй. Даже холодные Пиковые не дали бы его в обиду, он знал это. И вот такой маленький промежуток времени способен забрать человека в объятия смерти. Это ужасно. Здесь… Такая короткая жизнь… Зонтику это не нравилось.       Вару едва держался, чтобы не упасть. С каждой минутой становилось всё хреновее. Ему казалось, что его держит сырой воздух. Вообще он не видел больше причины здесь быть. Гроб уже в земле, можно идти. Вроде и память почтили, и на кладбище посмотрели. Здесь было именно так, как представлялось Вару. Но ничего интересного. Много мёртвых навевали свою атмосферу смерти. Удивительно, правда? Но Вару даже нравилось. Сама атмосфера. А вот смерть не очень. У этих людей могло быть ещё много времени… Судя по соседним могилам: Разбился на мотоцикле 2001-2019 Утонула 2008-2023 Повесилась…       Вару зацепился взглядом за последнюю могилу. Что должно было случится, чтобы она… На фотографии была светловолсая девушка лет пятнадцати. На её могиле не было цветов… Таких и не хоронят на кладбище обычно. Не по законам веры. Откуда здесь эта могила? Кто-то добился, видимо.       Вару отвернулся. По коже прошёл холод. Самоубиться… Неужели… Всё-таки реальный мир не так хорош, как казался. Неужели эта девушка была настолько одинока, что решилась на такое… Точно. Надпись. «Покойся с миром, Солнышко. Он уже ждёт тебя там.»       Умереть ради кого-то… Сильный поступок. Но бессмысленный. Зачем губить свою жизнь вслед за жизнью дорогого человека?.. Но следующая мысль сбивает с толку: «А зачем жить, если дорогой человек мёртв?»       Откуда Вару знать? Он никогда не любил. Он не умеет любит. Он даже не человек. Лучше об этом не думать. Лучше подумать о том, как бы не грохнуться на промороженную землю от темноты в глазах. Вару уже проклял всю эту погоду. В карточном мире её и не было почти. У него так точно. Не было этой сильной головной боли. На плечо легла рука. Вару не удивился. Пик ещё со вчера о нём беспокоился. Не то были причины, Вару и не был против. Король не лез, даже полезен был. Вару подумал, что на его месте делал бы тоже самое. Оставаться без поддержки здесь совсем не хотелось. — Всё в норме? — спокойный голос возвращает в реальность. Правда, голова от этого не перестаёт болеть. — Не очень, — честно признался Вару, наблюдая за небом. Тучи сгущались, обещая скорый дождь. Только этого не хватало. — Надеюсь, это скоро кончится, — Пик глянул на остальных, стоящих неподалёку, — долго здесь стоять бессмысленно. Надо продолжать жить. — Ага, — минута молчания. Капли дождя стали больше. Вару ощущал их холодные струйки на своих кудрях. Впрочем, надевать капюшон он не собирался, — Дождь начинается. — мы так промокнем все, — фыркнул Пик, — Скорей бы домой. Зачем так долго страдать-то? Мёртвых не вернуть.       Вару не ответил, но в душе был согласен. Они продолжили стоять под начинающимся дождём. Ни один, ни другой не спешили накрывать головы. Дождь нравился им обоим. С самого выпуска из карточного мира. Красивый такой. Холодный, как и они сами. Тихий, неприступный, свободный. Неподвалстный никому. Родной такой. Наверное, хотя бы ради него стоило бороться. За чистый, свежий, сырой воздух поздней осени. За мрачную и тёмную атмосферу. За красивые пейзажи, что обязательно выведет на бумаге карандаш, подвалстный тонким и умелым пальцам. Осень была любимым временем года Пиковых. Кто же знал, что именно она станет столь печальной…

***

      Дома никто не проронил ни слова. Всё молчали, словно до сих пор отпевали мёртвого. Казалось, слова были лишними. Не стоило сотрясать воздух просто так. Не хотелось тревожить тишину, что поселилась в их доме. Спокойную такую. Дарящую надежду, что больше ничего такого не случится. Что ничего больше не собьёт* их с нормальной жизни. Что всё будет хорошо…       Пустые слова. Слова, которые говорят, чтобы отвести на задний план главную проблему. Проблему, с которой надо справится, но которую никто не видит. У этого мира свои законы. Невозможно играть по его правилам. Потому что правил нет. Система сама решит, когда не входишь в её рамки. Земля сама столкнёт тебя в пропасть отчаяния, когда ты перестанешь быть ей нужен. На самом деле так легко сломать человека. Всего лишь отнять то, что дорого ему больше жизни. Отнять смысл. Открыть прямую дорогу в объятия смерти. Дать умереть…       Смерть неизбежна. Но видеть её страшно. Страх заедает в глубине души, не давая жить дальше спокойно. Зонтику казалось, что все вокруг лишь притворялись спокойными. Сам он уж точно притворялся. После увиденного он не мог сосредоточиться ни на чём. Сразу вспоминалось лицо бубнового валета. Бледное, безчувственное, неживое. Мёртвое.       Федя с Джокером попрощались и ушли к себе. Наверное, будут вдвоём переживать горе, не вынося его за рамки своих отношений. Все молчали, всё больше нагнетая атмосферу смерти. Безразличными оставались лишь Пиковые. Пик как всегда бесстрастно смотрел на мир, а Вару, страдая от своей головной боли, почти не обращал внимания ни на что. Но Зонтик подозревал, что эта смерть его тоже не сильно задела. Он вообще был загадкой для Зонтика. Не то чтобы остальные были как раскрытая книга, но Вару из них был самым сложным. Он вроде как не был безчувственным, но и не был таким открытым. Словно точно знал, на что тратить свои эмоции, а на что не стоит. И даже если чувствовал что-то, то скрывал за очками. Тоже загадка. Зачем ему они? Что такое могут увидеть остальные, чего Вару не хотел бы показывать? Он ведь молчит, никогда не скажет, что с ним происходит и почему.       Вот и сейчас он молча пошёл в комнату, хотя явно был бледнее и чувствовал себя плохо. Пик тоже пошёл за ним, захватив с собой тарелку с макаронами. Зонтик просто наблюдал, размышляя о том, что Пиковые могут быть совсем другими наедине. Только вопрос остаётся открытым: зачем эти маски?       Зачем скрывать чувства, зачем делать вид чего-то одного, когда чувствуешь совсем другое? Зонтик искренне не понимал их, но чувствовал, что за этим стоит что-то действительно стоящее. Наверное, они знают то, что другим скрыто. Иначе зачем… Тот же Куро умело делает вид спокойствия, пока в его глазах сверкают молнии. Так почему Зонтик не может так? Или Вару прав и то, чего нет в его карте, он просто не может чувствовать… Наверное. Но что будет дальше? Что будет, если всё останется таким, какое сейчас? Не станет ли это самой большой ошибкой?.. Никто не знает…

***

      Вару упал на кровать, радуясь тому, что наконец-то может перестать стоять. Хотелось просто раствориться, перестать чувствовать эту боль. Дверь еле слышно хлопнула. Пик зашёл в комнату, поставив что-то на тумбочку. — Проснись, полудохлый, — он ткнул в Вару коленои, — Щас отключишься, если не поешь. Мне второй смерти не надо. — Я не хочу вниз тащиться… — проныл Вару. — Тебе и не надо. Я принёс уже. Стакан и таблетка так же на тумбе. Я в душ, а ты поешь. — Слушаюсь и повинуюсь, — пробурчал Вару. Впрочем, он был вовсе не против поесть. — Вот и отлично. Сразу спокойной ночи. — Ага.       Вару поел, выпил таблетку, глянул за окно. Небо всё ещё было затянуто тучами. Не было даже намёка на луну. Дождь кончился. Вару хотелось порисовать, но доставать блокнот из ящика было лень. Голова ещё не прошла. Оставалось лишь лечь спать и подумать. Подумать о том, что будет дальше. Вроде всё нормально. Но было у валета смутное чувство, что эта смерть далеко не последнее чёрное пятно в их жизни. Скорее это только начало. А будущее скрыто чёрной дымкой. И будущее это будет не самым сладким. Такова жизнь…