Все, что между нами

Юлия шагала по пустынной улице, с трудом борясь с пронизывающим ветром. Шарф, плотно завязанный на шее, не спасал, а на щеках ощущался неприятный холод. Казалось, что даже воздух стал тяжелым и ледяным. Зима в этом году была особенно суровой, а утренний мороз пробирал до костей. Её пальцы замёрзли, несмотря на перчатки, а ноги в дешёвых сапогах давно онемели. Но Юлия шла дальше, как на автопилоте. Впрочем, она всегда ненавидела зиму — не только из-за холода, но и из-за мрачной, угнетающей серости. Голова гудела. Выпитое вчера явно дало о себе знать, хотя она и не перебарщивала. "Ну и зачем мне надо было это? С утра лучше б кофе горячий выпила," — раздражённо подумала она, проклиная вчерашний вечер. Казалось, эта боль в голове стала её постоянным спутником. Что-то давило, гудело, словно напоминая о том, что она слишком часто пытается забыть. На улице было пустынно, лишь изредка проезжали машины, разрезая тишину утреннего города. Дома вдоль дороги выглядели словно нарисованные — серые, холодные и безжизненные. Только редкие огоньки в окнах напоминали, что внутри всё-таки кто-то живёт. Юлия подтянула шарф на голове пониже и ускорила шаг. До ларька было уже недалеко. В голове промелькнула мысль о Кащее. Её лицо невольно исказилось — от досады или, может, от чего-то ещё. Вспоминать его было неприятно. Она встретила его не так давно, но этого было достаточно, чтобы его образ прочно засел в её сознании. Холодный, невозмутимый, а порой и откровенно пугающий. С ним всегда было ощущение, что он знает о тебе больше, чем ты сама. Его голос вдруг словно раздался в её голове, когда он в последний раз назвал её "Куклой". От этого прозвища у неё по спине пробежал холодок. С одной стороны, она хотела забыть этот момент, а с другой — он почему-то всегда всплывал в её памяти, как только она оставалась наедине с собой. Юлия помотала головой, пытаясь отогнать эти мысли. "Хватит думать о всяких дурацких вещах," — сказала она себе и зашагала ещё быстрее. Подойдя к ларьку, она остановилась, чтобы передохнуть. Тусклая вывеска, знакомая до боли, была как символ её серых будней. Потрескавшаяся краска, скрипучая дверь и вечное ощущение сырости внутри. Юлия достала из кармана ключи, провела по ним пальцами и тихо чертыхнулась, уронив их в снег. Наклонившись, она подняла их, отряхнула снег и вставила в замок. Тот скрипнул, словно возмущённо, а потом дверь наконец поддалась. Внутри было так же холодно, как снаружи. Обогреватель не справлялся — он давно работал через раз, и Юлия даже перестала надеяться на нормальное тепло. Сбросив капюшон, она подошла к столу и бросила на него перчатки. Её взгляд скользнул по прилавку, полкам и старому чайнику в углу. Всё как всегда. Юлия включила свет, который загорелся слабым жёлтым пятном. Ларёк сразу показался ещё мрачнее, чем на улице. Она прошла за прилавок, накинула старый шерстяной кардиган, висевший на стуле, и включила обогреватель. Тот издал жалобный звук, но начал потихоньку нагреваться. Юлия стояла за прилавком, опираясь на него руками, и смотрела в мутное стекло. Снаружи уже начинало светать, но снег всё ещё продолжал идти, забивая дорожки. Её мысли снова вернулись к Кащею, хотя она и не хотела этого. Его слова, его взгляд, его манера говорить — всё это кружилось в её голове, как снежинки за окном. "Чего он от меня хочет? Почему вообще появляется в моей жизни?" — задумалась она. Но ответов у неё не было. Только ощущение, что что-то большое и важное приближается, как буря. И этой буре, казалось, не было конца. Она вздохнула, поправила кардиган и машинально начала разбирать мелочь из кассы, чтобы отвлечься. Ещё одно утро. Ещё одна бессмысленная смена. И ещё один деЮлия шагала по пустынной улице, с трудом борясь с пронизывающим ветром. Шарф, плотно завязанный на шее, не спасал, а на щеках ощущался неприятный холод. Казалось, что даже воздух стал тяжелым и ледяным. Зима в этом году была особенно суровой, а утренний мороз пробирал до костей. Её пальцы замёрзли, несмотря на перчатки, а ноги в дешёвых сапогах давно онемели. Но Юлия шла дальше, как на автопилоте. Впрочем, она всегда ненавидела зиму — не только из-за холода, но и из-за мрачной, угнетающей серости. Голова гудела. Выпитое вчера явно дало о себе знать, хотя она и не перебарщивала. "Ну и зачем мне надо было это? С утра лучше б кофе горячий выпила," — раздражённо подумала она, проклиная вчерашний вечер. Казалось, эта боль в голове стала её постоянным спутником. Что-то давило, гудело, словно напоминая о том, что она слишком часто пытается забыть. На улице было пустынно, лишь изредка проезжали машины, разрезая тишину утреннего города. Дома вдоль дороги выглядели словно нарисованные — серые, холодные и безжизненные. Только редкие огоньки в окнах напоминали, что внутри всё-таки кто-то живёт. Юлия подтянула капюшон пониже и ускорила шаг. До ларька было уже недалеко. В голове промелькнула мысль о Кащее. Её лицо невольно исказилось — от досады или, может, от чего-то ещё. Вспоминать его было неприятно. Она встретила его не так давно, но этого было достаточно, чтобы его образ прочно засел в её сознании. Холодный, невозмутимый, а порой и откровенно пугающий. С ним всегда было ощущение, что он знает о тебе больше, чем ты сама. Его голос вдруг словно раздался в её голове, когда он в последний раз назвал её "королевной". От этого прозвища у неё по спине пробежал холодок. С одной стороны, она хотела забыть этот момент, а с другой — он почему-то всегда всплывал в её памяти, как только она оставалась наедине с собой. Юлия помотала головой, пытаясь отогнать эти мысли. "Хватит думать о всяких дурацких вещах," — сказала она себе и зашагала ещё быстрее. Подойдя к ларьку, она остановилась, чтобы передохнуть. Тусклая вывеска, знакомая до боли, была как символ её серых будней. Потрескавшаяся краска, скрипучая дверь и вечное ощущение сырости внутри. Юлия достала из кармана ключи, провела по ним пальцами и тихо чертыхнулась, уронив их в снег. Наклонившись, она подняла их, отряхнула снег и вставила в замок. Тот скрипнул, словно возмущённо, а потом дверь наконец поддалась. Внутри было так же холодно, как снаружи. Обогреватель не справлялся — он давно работал через раз, и Юлия даже перестала надеяться на нормальное тепло. Сбросив шарф, она подошла к столу и бросила на него перчатки. Её взгляд скользнул по прилавку, полкам и старому чайнику в углу. Всё как всегда. Юлия включила свет, который загорелся слабым жёлтым пятном. Ларёк сразу показался ещё мрачнее, чем на улице. Она прошла за прилавок, накинула старый шерстяной кардиган, висевший на стуле, и включила обогреватель. Тот издал жалобный звук, но начал потихоньку нагреваться. Юлия стояла за прилавком, опираясь на него руками, и смотрела в мутное стекло. Снаружи уже начинало светать, но снег всё ещё продолжал идти, забивая дорожки. Её мысли снова вернулись к Кащею, хотя она и не хотела этого. Его слова, его взгляд, его манера говорить — всё это кружилось в её голове, как снежинки за окном. "Чего он от меня хочет? Почему вообще появляется в моей жизни?" — задумалась она. Но ответов у неё не было. Только ощущение, что что-то большое и важное приближается, как буря. И этой буре, казалось, не было конца. Она вздохнула, поправила кардиган и машинально начала разбирать мелочь из кассы, чтобы отвлечься. Ещё одно утро. Ещё одна бессмысленная смена. И ещё один день, который не отличался от предыдущего.

***

Кащей открыл глаза, чувствуя, как затёкшая шея неприятно ноет. Диван, на котором он спал, был старым, с продавленными пружинами, но это его не беспокоило. Он никогда особо не думал о комфорте. Дом — это место, где можно просто упасть и отключиться. Он сел, потянувшись за сигаретами на журнальном столике, что стоял рядом с диваном. Стол был завален: пара пустых бутылок, мятая пачка с недоеденными сухарями, несколько мелких купюр. Взяв сигарету, он щёлкнул зажигалкой, глубоко затянулся, и горький дым наполнил лёгкие. Потолок, на который он смотрел в тишине, казался будто ближе. Старые облупившиеся обои на стенах, давно требующие замены, добавляли комнате унылости. Это была двухкомнатная квартира, но толку от этого не было. Одна комната стояла почти пустая — там валялись коробки, какие-то вещи, которые он даже не помнил, откуда взялись. Во второй, где он спал, царил хаос. Денег у него было достаточно. Даже больше, чем у большинства тех, кто работал по-честному. Он мог бы сделать здесь всё как надо: мебель, новый ремонт, чистота. Но это всё казалось лишним. Он сюда приходил только переночевать. Да и то не каждый день. Кащей выпустил дым в сторону окна и провёл рукой по лицу. Сигарета тлела в его пальцах, пока он сидел, опираясь локтями на колени. Юля. Эта девчонка снова была в его мыслях. Она снилась ему сегодня ночью — снова со своим дерзким взглядом, этим чуть насмешливым выражением лица. — Вот же зараза, — пробормотал он себе под нос, стряхивая пепел в пустую пепельницу. Она сидела в его голове уже несколько дней. И это злило. Девчонок в Казани полно — красивые, дерзкие, сильные. Они бегают за ним, смеются его шуткам, ждут от него знака. А эта... Нос воротит, будто она выше всего этого. Кащей хмыкнул и покачал головой. Её лицо снова всплыло в памяти. Гладкие черты, чуть вздёрнутый нос, карие глаза, которые так цепко смотрели на мир. И ещё этот её характер, который одновременно бесил и восхищал. Он медленно поднялся, стряхнув пепел на пол. На подоконнике стояла кружка со вчерашним остывшим чаем. Он поднёс её ко рту, сделал глоток, поморщился и поставил обратно. На стуле возле стены висел его чёрный кожаный плащ. Дорогой, сделанный из качественного материала, он был его любимой вещью. Плащ выделял его среди других, подчёркивая статус. Он не носил дешёвки. Этот плащ был всегда с ним, становился чем-то вроде второй кожи. Кащей взял плащ, накинул его на плечи, привычно не застёгивая. Провёл ладонью по карману, проверяя, на месте ли зажигалка. Он затянулся ещё раз, выпуская дым через приоткрытое окно. Внизу, на улице, несколько прохожих спешили по своим делам. Морозный воздух пробивался в квартиру, слегка освежая её затхлую атмосферу. "Чем она меня зацепила?" — снова пронеслось в голове. Её упорство, её холодность. Она отличалась от всех остальных, и это бесило. Зачем она появилась в его жизни? Он не хотел в этом разбираться. Но факт оставался фактом: она поселилась в его мыслях и не собиралась уходить. Он стряхнул окурок, раздавил его об подоконник и бросил в переполненную пепельницу. Оглянулся на разбросанные вещи, раскиданную одежду. Идти наводить порядок? Нет, не сегодня. Да и не завтра. Кащей бросил взгляд на своё отражение в тусклом зеркале, что стояло прислонённым к стене. Усталое лицо с резкими чертами, немного щетины. Глаза, в которых читалась смесь усталости и упрямства. — Баба как баба, — сказал он себе и ухмыльнулся. Но он прекрасно знал, что это неправда. Юля не такая, как все. И именно это не давало ему покоя.

***

Вечер в ларьке тянулся медленно, и чем дольше Юлия сидела, тем больше её тянуло закрыть глаза, но она не могла себе этого позволить. На улице давно стемнело, а мороз заставлял её время от времени притягивать руки к чашке с горячим чаем, чувствуя, как тепло растекается по ладоням. Смена почти подходила к концу, но голова болела от вчерашнего алкоголя. Конечно, она пила немного, но этого хватило, чтобы ощущать последствия. Иногда её пробивало на слабость, и она чувствовала, как глаза тяжелеют, но всё равно старалась не поддаться усталости. Нужно было дождаться конца смены, а там — домой, в тёплую кровать. Юлия сделала очередной глоток чая и посмотрела на старый калькулятор, который стоял на прилавке. Пару раз она попыталась посчитать, сколько дней уже работает в этом месте, но цифры будто ускользали. Неважно. Главное — работать и не думать о ненужных вещах. Тихий скрип двери прервал её размышления. Юлия подняла голову, ощутив, как невольно напряглась. Утренний скрип был одним из тех звуков, которые могли бы разбудить даже самых стойких. Она уже привыкла к ним, но этот был другим. В воздухе, почти ощутимом, витало предчувствие чего-то. Кто-то вошёл. На пороге стоял Цыган. Это был тот, с кем она танцевала на дискотеке в ДК, в ту ночь, которая казалась такой далёкой. Признаваясь себе, она помнила каждый его взгляд, каждое его слово, но тогда было слишком много людей и эмоций, чтобы что-то из этого запомнить на долго. А теперь вот он снова стоял перед ней, с букетом цветов в руках. Букет был небольшой, завернутый в розовый целлофан, а ленточка, которой был перевязан, была чуть ярче самой упаковки. Цветы ей были незнакомы, но что-то в их виде, в их свежести сразу привлекло её внимание. Цыган с милой улыбкой подошёл к прилавку. У него не было привычной уверенности, с которой он порой ходил по тем местам, где часто бывал. Его взгляд был мягким, почти задумчивым, но его губы не скрывали улыбки. Она не могла точно понять, почему, но у неё промелькнула мысль, что он снова за чем-то интересным. — Привет, Юль, — сказал он, оглядываясь и почти скользя взглядом по простому интерьеру ларька. — Привет, Цыган, — ответила она, немного удивлённо. Онн слегка наклонил голову и протянул букет. — Хотел бы, чтобы ты немного порадовалась. Это для тебя. Юлия с сомнением взяла цветы. Взгляд её был всё ещё на букете, но в её глазах промелькнула тень недоумения. Как и что заставило его принести их? Возможно, из-за танца? Цыган в этот момент не спешил, он стоял, наблюдая за её реакцией. — Я не ожидала, что ты придёшь, — сказала она, поднимая глаза. — Думал, что приятно будет, — он усмехнулся. — Тут ведь не только за цветами приходят, Юль. Она слегка засмеялась, поглаживая букет в руках. — Спасибо. — Она почувствовала лёгкую неловкость. Не было в её жизни таких сюрпризов, и теперь, получив их, она немного растерялась. Но Цыган смотрел на неё так, что стыдиться было немного странно. — Ты тут работаешь, — сказал он, кивая на магазин. — Давно? Юлия пожал плечами, не очень стремясь раскрывать эту тему. — Уже какое-то время, — ответила она. — А ты как, чем занимаешься? Цыган смахнул что-то с плеча, усмехнувшись. — Да так, свои дела, — сказал он, не раскрывая подробностей. — В общем, хотел пригласить тебя завтра вечером в кафе «Снежинка». Юлия снова приподняла брови. «Снежинка». Она слышала название этого места, ведь это было заведение, которое принадлежало Вадиму. — В «Снежинке»? — спросила она, не скрывая удивления. Цыган кивнул. — Да, ужин, посидим спокойно. Ты работаешь, да? После смены? Юлия задумалась. Ужин — хорошая идея, и правда, почему бы и нет? Однако, мысли о том, что это связано с людьми из криминального мира, сразу дали о себе знать. Не хотелось бы снова ввязываться в такие дела. — Завтра? — уточнила она. Цыган кивнул. — Да, если будешь свободна. Буду рад провести с тобой вечер. Юлия немного помолчала, всё ещё размышляя, но в конце концов решила, что поужинать с ним не так уж и плохо. Тем более, это могло бы отвлечь её от будней. И, если честно, она не была против узнать, что вообще за человек этот Цыган. — Ладно, — ответила она, — но не жди от меня слишком много. Я после смены, возможно, буду не в самом приподнятом настроении. Цыган усмехнулся. — Не проблема, — сказал он, — главное, чтобы ты пришла. Юлия поставила букет на прилавок, пытаясь скрыть свои мысли. Всё же ей было приятно, что он пришёл и привёз такие цветы, но при этом она не могла избавиться от того чувства, что всё это не такое уж и простое приглашение. — Так что, до завтра, — сказал Цыган, и развернулся к двери. — До завтра, — ответила Юлия, наблюдая за тем, как он уходит. Когда дверь за ним закрылась, она вернулась к своим мыслям. Это была приятная встреча, но в её голове всё равно крутились сомнения. Цыган был симпатичным, он действительно уделял ей внимание, но её интуиция подсказывала, что этот парень — не просто дружелюбный знакомый. Все эти цветы, приглашения в кафе, это всё казалось слишком красивым, чтобы быть правдой. Да, он не был таким, как остальные — не таким грубым, не таким навязчивым. Но всё равно был связан с теми людьми, с которыми Юлия не хотела иметь дела. Преступный мир, Юля. Не забывай об этом. Она усмехнулась своим мыслям. Нельзя было просто так расслабляться. На всякий случай нужно держать ухо востро. Впрочем, если уж она решила пойти, не было смысла беспокоиться заранее. Завтра разберёмся.

***

Юлия закрыла магазин, потянувшись к засову на двери и проведя рукой по лбу. Было не холодно, но зимний воздух в Казани всё равно проникал в каждую щель. Она перевела взгляд на небольшой букет в руках, который Цыган оставил ей как небольшой, но такой яркий подарок. Цветы всё ещё оставались свежими, и её пальцы ощущали их хрупкую текстуру, что почему-то не давало ей покоя. Приятное чувство от того, что кто-то обратил внимание, не отпускало её, хотя она и пыталась быть рациональной. Юлия сделала несколько шагов, ощутив, как вечернее небо над городом затягивает туманом, а всё вокруг погружается в полуосвещённую тишину. Прохожие на улицах спешили домой, их лица были усталыми, но всё равно, в их взгляде можно было прочитать усталость, притворённую лёгким спокойствием. Все шли домой, и каждый, казалось, был поглощён своей целью. Юлия шла среди них, но чувствовала себя немного другой. Она улыбается букету. Цветы были такими живыми, яркими, а она, кажется, ещё никогда не держала в руках ничего подобного. Это было вроде лёгкой радости, которая заставила её забыть обо всех заботах дня. Цыган, конечно, был опасным человеком. В её голове постоянно возникали сомнения, особенно учитывая его связи. Но сейчас, в этот момент, она решила не думать о сложных вещах. Пусть это будет приятным моментом, пока он длится. Она прошла мимо витрин, в которых отражались огоньки уличных ламп и лицо прохожего, обернувшегося на её взгляд. Чужие глаза на секунду встретились с её взглядом, и Юлия поняла, что в этом городе все друг друга знают, хотя кажется, что нет. Это чувство невидимой связи, как будто вся Казань была на связи, хотя каждый в ней был сам по себе. Она вспомнила, как с друзьями ещё в школе часто обсуждала этот момент, как каждый знал друг друга, не зная. И в этот момент Юлия поймала себя на мысли, что слишком много времени думает о том, что не должно быть в её жизни. Она пыталась держаться за мечты и выстроить свой мир, но всё становилось всё сложнее и сложнее. Когда-то её мечта была стать юристом. Она помнила, как засыпала с книгами, изучая законы и записывая пометки на краях тетрадей. Она мечтала поступить в университет, стать юристом — быть умной, независимой, сильной. Но потом пришли проблемы с деньгами. Мать не могла бы потянуть такие расходы, а Юлия не могла просить её об этом. И вот мечта осталась в прошлом. Она знала, что даже если бы поступила на бесплатное обучение, ей нужно было бы жить в другом городе, а мама одна не смогла бы покрыть все расходы. Тратить деньги на то, чтобы Юлия училась, — это было бы слишком для их семьи. Поэтому, по совету самой матери, она выбрала иной путь — работу. В какой-то момент её мечты о праве просто растворились в трудовой реальности. Вместо того чтобы быть студенткой университета, она стала работать с утра до вечера, а когда было свободное время, шла домой и помогала матери. Её мир сужался до стен квартиры, да и те уже не казались такими крепкими, как раньше. Юлия посмотрела на стекло витрины, в котором отразилось её лицо. Кто-то со стороны, возможно, увидел бы юную девушку с букетом цветов, смеющуюся и чуть задумчивую. Но она видела в себе гораздо больше — все эти годы работы, каждую минуту, проведённую в мечтах, что когда-нибудь всё изменится, что она, наконец, сможет вернуться к своей мечте. Мечта юриста. Мечта неосуществимая, потому что, что бы она ни делала, её жизнь была слишком приземлённой, а мечта — слишком высоко. Юлия сделала глубокий вдох и ускорила шаг. Не хотелось останавливаться. Всё равно ничего не изменишь. Она решила, что нужно просто идти и не обращать внимание на то, что было позади. Когда она подошла к дому, перед дверью её уже ждали звуки доносящиеся из кухни. Шум посуды, телевизор играющий на фоне уборки мамы. Избегая лишних вопросов от мамы, которые наверняка смутили бы ее, Юлия оставила цветы в своей комнате, намереваясь чуть позднее принести банку с водой, для букета. Направившись на кухню, женщина в возрасте улыбнулась дочери. — Привет, доченька, — мама встретила её, прижимая к себе в тёплые объятия. — Ты как? Всё хорошо? Юлия кивнула, чувствую, как уют дома мгновенно согревает её после этого холодного дня. Она сняла пальто, в котором ещё не успела даже почувствовать себя комфортно, и взяла из рук матери тарелку с супом, который так сильно манил своим ароматом. — Всё хорошо, мам, — ответила она, улыбаясь. — Как ты? — Тебе какой ужин приготовить, а то ты что-то устала такая. Хотела тебе твои любимые пельмени, но всё время как-то не успевала. А, может, супчик? — мама продолжала задавать вопросы, приготовив для неё, как всегда, всё самое лучшее. Юлия села за стол, разглядывая любимую чашку, в которой её мама подавала чай. Всё было как всегда, но в душе появилась тень других мыслей. Даже несмотря на домашний уют, даже несмотря на то, что она всегда чувствовала поддержку, ей казалось, что в её жизни не хватает чего-то большего. Возможно, это был тот самый шанс, который она так долго искала. Они начали ужинать, и по телевизору шла какая-то передача о жизни в городе, о праздниках. Но Юлия не могла сосредоточиться на экране, её мысли были где-то далеко. Быть юристом? Почему бы и нет, если бы не столько обязательств? Может быть, когда-нибудь она всё же попробует. Но пока что ей было спокойно здесь, рядом с мамой, в этом уютном доме, который был её маленьким миром, несмотря на все те тяжёлые решения, которые она принимала. Всё было так, как должно быть.

***

Юлия так и не заметила припаркованную у ларька старую "Волгу". Мутные стекла автомобиля отражали лишь тусклый свет уличных фонарей, но внутри сидел он — Кащей. Он не торопился уходить. Спокойно наблюдал за тем, как Цыган, тот, с кем она ранее танцевала в ДК заходит к ней, с этим веником, как девушка позже выходила с магазина, закрывая смену, улыбается цветам и идет своим путем. Его взгляд был угрюмым, скрытым за стеклом, его тёмные глаза следили за каждым её движением. Глупое чувство ревности закралось в груди Кащея. Он был насторожен. Он знал эту девочку совсем немного, пару дней, и всё это время она, как было ему видно, казалась далёкой, недосягаемой. Но почему-то мысль о том, что она может быть заинтересована в другом мужчине, терзала его. Может быть, это было его собственное неосознанное желание притянуть её к себе, может, это было что-то другое, что-то более необъяснимое. Но ревность охватила его, как нежданный холод. Он не был сентиментальным человеком, уж тем более — не думал, что его мог бы интересовать кто-то, кого он знал всего пару дней. Но что-то в этой девушке было. Что-то, что заставляло его думать о ней, быть рядом, следить за каждым её шагом. Её самостоятельность, её гордость — всё это было ему чуждо и в то же время притягивало. И вот сейчас, глядя, как она уходит, не обращая внимания на его машину, не замечая его, — что-то в нём сжалось. Это чувство он не любил. Оно было чуждым, даже нелепым. В его груди поселилась какая-то непонятная тяжесть, не дающая покоя, и он всё больше и больше понимал, что эти ощущения были явно не в его привычном репертуаре. Кащей ещё некоторое время сидел в своём автомобиле, наблюдая, как Юлия исчезала за поворотом, а её шаги всё удалялись от него. В конце концов, он резко завел машину и уехал восвояси. Она могла быть просто очередной девушкой в его жизни, но почему-то его это не успокаивало.