Harmony

И теперь, почти забыв все свои прошлые слова, он всё больше и больше любит Т/и. Мысли, что он не сможет сделать девушку счастливой — до сих пор тревожат, но он каждый раз старается не слушать себя и свои мантры, а идти туда, куда ведёт сердце. Может хоть в этот раз он не ошибётся. Лежа рядом, разглядывая умиротворённое лицо, Чанбин понимает насколько погряз в любви. До безумства. Ноутбук, который стоял в конце кровати, остался всё там же — Чанбин его не убирал — и чтобы он не мешал, парень побоялся и хотел было уже выключить фильм, но там вдруг началась интимная сцена. Чанбин немного удивился, ведь жанр у фильма — детектив и комедия, а то, что на экране вовсе не похоже на один из перечисленных жанров выше. Но вдруг на его руку ложится чужая. Он поворачивает голову в сторону, и видит сонную Т/и, которая только что проснусь. — Нет, давай уже посмотрим до конца, — бубнит она, а глаза у самой слипаются. — Но... — пытается вставить свои пять копеек Чанбин. — Нет, нужно досмотреть, — серьёзно произносит девушка, смотря грозно, но от того смешно и мило. Чанбин не возражает, наоборот, интересно стало. Он садится обратно, находя удобную позу. Т/и протирает глаза и также поднимается, упираясь спиной в изголовье. Она не сразу понимает, что сейчас будет в фильме из-за того, что только что проснулась. Но вдруг она осознает, и даже на момент перестаёт дышать. На экране ноутбука сцена в полном разгаре. Т/и медленно поворачивает голову к Чанбину совсем на чуть-чуть, чтобы глянуть на него. Он спокойно смотрит фильм, как и было велено ею же. Т/и отворачивается, проводя рукой по лицу, а в мыслях громким эхом произноситься: «Ужас». Если бы она знала, что нужно будет смотреть на обнаженных людей, то этот фильм вообще бы не выбирала. А ведь всё ещё можно прекратить? — Ну-у, всё-таки ты был прав, давай уже заканчивать, — поднимается девушка и уже тянется к ноутбуку, но слышит ответ: — Не нужно, давай уже посмотрим, там всего осталось пару минут. Т/и смотрит на время, которое им ещё предстоит посмотреть — час и больше. Она бросает взгляд на парня, в ответ улавливая усмешку. Чанбин будто сказал, пожав плечами: захотела — смотри. Сцена всё больше и больше разгоралась, донося из динамиков развратные звуки. Т/и от неловкости начала кусать губы, то и делая, что отводя взгляд. Ей больше не хочется смотреть этот несчастный фильм, однако и уснуть она не сможет из-за напряжения. Чанбин рядом выглядит совершенно непоколебимым, таким спокойным, что Т/и становиться не по себе. Она его не боится, ни в коем случае, но то, что он так безразлично следит за действиями героев в фильме, вызывает вопросы. Девушка обращает внимание на экран, цепляясь на мужское тело. Мышцы накачанные, кожа светлая. По комнате раздаются вульгарные стоны и тяжёлые вздохи, которые заставляют краснеть. И всё бы ничего, это просто сцена из фильма, даже возможно не несущая смысла, однако есть одно «но». Т/и читала много разнообразных книг, в которых часто описывались постельные сцены, и к подобному она относится спокойно. Но читать или смотреть в одиночку, отличается от того, чтобы смотреть сцену для восемнадцати с кем-то. Тут и сейчас — рядом с ней лежит тот человек, к которому у неё любовные чувства, и от того фантазия идёт против неё. Вместо того, чтобы просто смотреть фильм, Т/и, точнее её мозг, экспериментирует. Это смущает настолько, что хочется просто растворится в воздухе. Т/и украдкой смотрит на парня, и вздрагивает, когда на неё посмотрели в ответ. Девушка не понимает, что сейчас происходит, всё так странно. Эти взаимные короткие взгляды, которыми они случайно обмениваются, настолько частые, что Т/и не знает куда себя деть. — Так, всё, — разорвала тишину между ними девушка. Она закрыла ноутбук и убрала его на тумбу, после чего залезла под одеяло, отворачиваясь к стене. Чанбин, в отличии от Т/и, не стал так спешить засыпать. Ему стало непроизвольно жарко от просмотра фильма, и лезть под одеяло будет сплошным мучением.

***

За окном давным давно на небе появилась Луна, а её свет и уличный проникал в комнату через открытое окно, освещая потолок. Т/и уже долго не может уснуть, потому кажется, что время остановилось. Ей не спокойно. Она не может уснуть из-за волнения, которое так и не прошло после окончания фильма. Внутри пылают странные чувства, потому и сон ни как не приходит. И объяснение этому есть — Чанбин, лежащий совсем рядом. Он, когда Т/и отвернулась, чтобы погрузиться в царство Морфея, обнял её сзади. Притянул к себе вплотную, а его горячее дыхание оказывалось на неё шее. Тёплые руки обняли за живот, крепко, но в тот же момент нежно. Т/и никогда не будет против таких ласковых действий, будь то просто объятия и что-то больше, и сейчас действия Чанбина ей приятны, но они странно ощущаются. Каждый участок кожи, которого касался парень, горят словно в огне. Дыхание прерывистое, а руки влажные. Девушка подобного никогда не ощущала, ведь таких ситуаций и не было в её жизни. Волнение, напряжение — обычные для неё чувства, но на этот раз они не такие. Она волнуется, ибо Чанбин очень близко. Напряжена, потому что Чанбин также очень близко. «Он уже наверное спит» — подумала девушка и развернулась лицом к парню, но отстраниться не удалось ни на сантиметр. Т/и смутно видит из-за тусклого освещая, но точно может сказать, что глаза Чанбина закрыты. Т/и тихо шепчет, не выдерживая то, что рвётся наружу: — Помнишь, я тебе говорила, — делает паузу, — «Мы разные, но от этого не легче»? — Т/и молчит, ожидая ответа, но его нет. Она продолжает, тяжело выдыхая: — Но мы так похожи. Я не могу сказать чем, но... я уверена, что это что-то да значит. Девушка рассматривает умиротворённое лицо Чанбина словно в первый раз. Взглядом цепляясь за штангу в брови, за колечко в губе, за осознание, что всё это действительно реальность. Не сон, не нечто иное, а в самом деле явь. Т/и смотрит на губы напротив, не раздумывая, произнося тихо и в тишине: — Я люблю тебя, — она полностью отдалась атмосфере, и чувства, что бушевали внутри, словно извержение вулкана. — Поэтому, ты сможешь ради меня — сжечь этот мир до тла? Переводя взгляд вверх, Т/и встречается с чужим. Дыхание задерживает. За ней наблюдали, её слышали. Слышали каждое слово, которое пусть и было тихо сказано, но в такой громкой тишине признание звучало ещё более оглушительно. Чанбин с момента окончания просмотра фильма глаз сомкнуть не смог. Он держал около себя девушку нежно, поглаживал слегка талию, но совсем чуть-чуть, чтобы не напугать. Но из-за того, что Т/и была рядом, было одновременно и хорошо, и плохо. Чанбин не ребёнок уже давным давно, и сдерживать себя отлично умеет. Но не тогда, когда рядом Т/и. Ему тяжело даётся «держаться на расстоянии» с Т/и, с ней нужно вовсе по другому. Обнимать и целовать — то, что хочет делать Чанбин, но свои же слова иногда не разрешают это делать. Но сейчас, посреди ночи, когда на тёмном небе яркая луна, а в его объятиях греется его любовь, произносящая слова, которые Чанбин хотел услышать будто всю свою жизнь, но в то же время лучше бы он не слышал их никогда, сорвали крышу. Он глотает ком волнения, отвечая перед тем, как страстно поцеловать желаемые им уста: — «Какие мы бы разные не были, ради тебя я пожертвую всем миром». Т/и глаза от удивления широко распахивает, но ощущая тёплые губы на своих, закрывает веки, отвечая взаимностью. Возбужденно целуя ответ, ощущая, как тело пылает. Чанбин возвышается над Т/и, перекидывая её на спину. Его взгляд скользит от глаз девушки к приоткрытым розовым губам, на которые падает свет и подчёркивает то, что губы все влажные. Длинные волосы рассыпались по подушке, а женская грудь часто вздымается. Т/и смотрит взглядом, в котором полно нескрываемой страсти, но интересно, она сама же об этом знает?