Простите, Ваше Величество

На горизонте виднеется колоссальных размеров столб дыма - сгорает до тла очередная деревня, падшая от двух пар громадных рук с причудливыми черными отметинами. О нем начали слагать легенды. Его приход всегда сопровождается людскими криками, запахом крови и дыма от начинающегося пожара. Эта высокая и устрашающая фигура движется от входа в деревню, далее по основной дороге. Какой-то бедолага, случайно оказавшийся на пути фигуры, внезапно вскрикивает: — ОН ЗДЕСЬ! РЁМЕН СУ....— крик прерывается свистом быстрого и до миллиметров точного удара: у бедолаги отлетает голова. Сукуна ухмыляется, ногой отпинывая тело паренька подальше, взором полного безразличия окидывая уже полыхающую деревню. Он взмахивает рукой - толпа проклятых духов, которая ранее покорно шла за ним, как будто срываясь с цепи, побежала, рассыпаясь по всей деревне. Рёмен продолжил свой путь по главной дороге. Движения Короля Проклятий отточены, элегантны, но в то же время тяжелы. Внезапно послышался детский плач в одном из догорающих домов. Лицо Сукуны искривилось в нездоровой ухмылке - твердыми, почти нетерпеливыми шагами он направился в горящий дом. Спустя несколько минут плач прекратился - Рёмен вышел из здания, одной из четырех рук смахивая пламя горящего дома со своего кимоно. На уголках его губ виднелась свежая, алая, еще не загустевшая кровь. Постепенно деревня погружалась в тишину, проклятия выходили из горящих домов сытые и довольные, сразу подползая к своему господину, чтобы начать мурчать ему на непонятном людям наборе звуков слова благодарности. Сукуна и бровью не повел, осматривая догорающую деревню, утопающую в ярком запахе крови. К мужчине подошел невысокий мальчик с белыми волосами и красной отметиной на них, поклонившись. —Господин, как вы думаете...— заговорил мальчик. Сукуна лениво перевел взгляд на мальчика, молча махнув рукой, мол, продолжай. Мальчик кивнул в ответ на жест. — господин, так как вы думаете... о чем поет ветер? Сукуна закатил глаза, скрестив обе пары рук. —Ветер не умеет петь, Ураумэ. — голос Сукуны был глубоким, раскатистым и громким. От каждого, даже безобидного слова, все проклятия вокруг него вздрагивали. Мужчина снова перевел взгляд на догорающую деревню. Когда-то ему приносили большую радость подобные нападения на деревни. Но в последнее время даже и кровавый хаос надоел ему. Рёмену хотелось начать настоящее кровавое побоище с кем-то хотя бы приблизительно равным ему по силе. Даже если битва будет не на физическом уровне. Ему просто до выворота кишок необходим был кто-то, кто сможет бросить ему вызов.

***

Рассвет. Юная особа лет восемнадцати, Мирра, девушка с милым, но почти незапоминающимся лицом, сидит на цветочном лугу возле свой деревни с другой девушкой. Подруга Мирры, Каа, сидела за спиной девушки, заплетая ей длинную косу. Мирра приоткрыла глаза, вздохнув, но все еще слегка жмурясь от легкого ветра. —Каа... как ты думаешь. О чем поет ветер? Вторая девушка посмотрела на небо, пожав плечами, снова переключая свое внимание на шелковые волосы подруги. —Разве ты что-то слышишь в его песнях, глупышка?—Спросила Каа, вплетая в косу подруги белый полевой цветок. Мирра снова закрыла глаза, как бы настраиваясь на то, чтобы услышать те самые затейливые звуки свиста ветра, отдаленно похожие на слова. —Пока молчит. Но, знаешь, мне кажется, что он одинок. —Кто еще одинок? Ветер? — спросила Каа, казалось бы, чтобы просто поддержать разговор, все еще фокусируясь на косе в ее руках. —Да, ветер. Порой он холодный, порой теплый. Но он так одинок, ему ведь некуда лететь, его никто не ждет. А быть может, мы слышим и чувствуем ветер лишь потому, что он просто еще не нашел дорогу домой, поэтому и носится по всему миру, пытаясь обрести долгожданный покой. Каа повернула Мирру к себе лицом, обеспокоенно, даже как-то недоверчиво смотря на подругу. —У тебя случилось что-то? Почему ты вдруг, ну, даже не знаю, вместо вечных разговорах о сыне старейшины, вдруг заговорила о таком? Мирра пожала плечами, мол, девушка сама не знает, что послужило поводом для таких перемен в обычном потоке мыслей. Каа вздохнула, мягко ущипнув ее за нос, улыбнувшись: —Пожалуй, тебе больше не стоит так рано вставать и тащить меня за собой на луг. Спустя какое-то время девушки пошли с луга обратно в деревню, возвращаясь к привычной дневной рутине. Мирра аккуратно зашла в дом, снимая свою обувь, на цыпочках идя в свою комнату и бесшумно ложась на футон. Девушка закрыла глаза, попытавшись заснуть. Внезапно она уловила какой-то неприятный слабый запах - запах гари. Мирра встала с футона, подходя к окну, выглядывая любопытным носом в открытые ставни. На горизонте виднелся огромный столб дыма. Мирра нахмурилась. —Погодите-ка... Глаза девушки округлились. Мирра сорвалась с места, осознание нахлынуло на нее взрывной волной. Спустя полчаса вся деревня знала, что рядом с ними сгорела другая горная деревня. А это означает лишь то, что следующей деревней будет их собственная. На главную площадь деревни вышел старейшина, взмахом руки заставляя толпу, находящуюся в панике замолчать. — Мы пошлем в ту деревню кого-нибудь. Быть может, это просто пожар. В итоге, спустя пять минут глухого урчания обеспокоенных масс на площади, в горящую деревню решили послать сына старейшины. Мирра в это время стояла рядом с Каа, начиная трясти ее за руку. —Они не понимают! Они отправляют его на верную смерть! Каа закатила глаза, взъерошив Мирре волосы: —Не волнуйся ты так за своего любимого сыночка старейшины. Вот увидишь, он вернется живой и невредимый. Мирра грустно всхлипнула, кивнув, все снова разошлись по своим делам. Но даже несмотря на это, многие все равно не прекратили перешептываться: "Король Проклятий..?" "Нам всем конец" "Стоит уходить уже сейчас" "Обычный пожар, не более" "Сын старейшины не вернется" "Мы не успеем сбежать" "Деревня и правда просто горит, полагаю" Мирра шла домой с неприятным осадком на сердце - девушка отчетливо слышала все сплетни, отчего ей становилост еще хуже и еще тревожней. День перерос в поздний вечер, но сын старейшины так и не вернулся. Мирра села на футон, готовясь ко сну. Но сон, к сожалению, так к ней и не приходил. Девушка вздохнула, вставая обратно на ноги, натягивая на себя свое обычное кимоно. Она выскользнула на улицу, мягко пройдя по ночной прохладной траве к берегу ближайшей реки. Затем она села рядом с огромным камнем, один конец которого находился на суше, а другой немного заходил в воду. Девушка вздохнула, вытянув ножки в прохладную воду. По другую сторону камня кто-то тяжело вздохнул. Послышался глубокий, почти томный мужской голос: —Ага, значит женщина, судя по ногам. Мирра ойкнула, сразу же убрав ножки. Но что-то остановило девушку заглянуть за другую сторону камня. Внезапно обнаруженный собеседник тоже, казалось, не горел желанием знакомиться. —Простите пожалуйста, я могу уйти. Просто.. не спится, вот и пришла к воде. —Чтобы утопиться?—снова послышался мужской голос. —Нет, вовсе нет. Мужской голос печально вздохнул, как будто бы даже расстроился. —Вам тоже не спится, господин?—мягко спросила Мирра. Но в ответ на какое-то мгновение она получила лишь тишину. Казалось, будто мужчина на той стороне камня обдумывал, стоит ли ему вообще говорить с ней. Мирра некоторое время сидела молча, но потом все же вытащила из внутреннего маленького кармашка кимоно плетеный пакетик с ярко пахнущими целебными травами. Девушка протянула руку с пакетиком к другой стороне камня, держа на раскрытой ладони пакетик. —Что это? — спросил мужской голос с ноткой пренебрежения, и может быть даже отвращения в голосе. —Это от бессонницы. Из этих трав можно сделать отвар, попробуйте. Мирра не видела его руки, но почувствовала, как мешочек забрали с ее ладони. Большая и удивительно горячая рука мужчины больно и глубоко царапнула ее... когтем? —Ай..! Девушка посмотрела на свою руку с глубокой царапиной на руке. —Вы поцарапали мне ладонь. — недовольно прошептала Мирра. Голос же как-то по-садистски посмеялся: —Даже если я сделал это случайно, я все равно не собирался платить добром за, по твоему мнению, добро. Мирра нахмурилась, пробурчав себе что-то недовольное под нос. Девушка встала и ушла. По дороге домой, Мирру не покидало чувство какой-то тревоги. Взгляд девушки опустился на поцарапанную ладонь. Если там останется шрам - будет плохо. С такими мыслями она вернулась домой, заползая под одеяло на своем футоне, предварительно красивым белым платком перевязывая себе ладонь с царапиной.

***

Сукуна сидел у берега реки, смотря на маленький плетеный пакетик трав в своей ладони. По сравнению с его рукой, пакетик был почти ничтожен. Мужчина поднес ладонь к своим глазам, внимательно осмотрев свой черный длинный ноготь - на нем осталась капелька крови. Рёмен приоткрыл губы, длинным языком подцепив маленький шарик жидкости, занося его себе в рот, смакуя. Губы Короля Проклятий расплылись в улыбке. — Неплохо, женщина, не плохо... Мужчина снова перевел взгляд на мешочек в своей руке. Зачем она дала его ему? Глупая, видимо, она не знает, что ему некогда спать. Да никогда и не хотелось. Сукуна встал с травы, выкинув мешочек в реку. Постояв какое-то время у воды, молча наблюдая за тем, как мешочек спокойно и тихо уплывает по течению, Рёмен развернулся и тяжелыми шагами направился к лесу, где его уже ждали его проклятия, ждущие знака, чтобы ворваться в очередную, обреченную на смерть деревню.

***

Мирра проснулась от знакомого едкого запаха дыма - но теперь уже ее дом полыхал в огне. Девушка вскочила, начиная закашливаться. Мирра сразу же бросилась в комнату своих родителей - там были лишь лужи крови. По всей деревне раздавались ужасающие крики - крики приближающейся смерти, сопровождаемой огнем. Девушка выбежала на улицу. Ее чуть не сбил с ног какой-то житель, за которым гнался среднего размера уродливый проклятый дух. Девушка отшатнулась, отходя на шаг назад, прикрывая рот и нос краем своего кимоно, чтобы не задохнуться в дыму. Не найдя взглядом родителей, видя лишь лужи крови, Мирра со слезами на глазах вскрикнула: —Каа! Девушка побежала к дому подруги. Прибежав к нему, она поняла, что он сгорел одним из первых. Вокруг шастали проклятые духи, заживо пожирая и раздирая людей. Мирра пятилась назад, пока не уткнулась в чью-то широкую спину. Девушка сразу же обернулась. Ей пришлось поднять голову, чтобы увидеть фигуру полностью. Это был высокий, ужасно мускулистый, судя по выступающим мышцам из под накидки, мужчина. Когда он медленно повернулся к ней лицом, Мирра чуть не потеряла сознание. Весь мир вокруг пропал, казалось, звуки людских криков и пожара моментально исчезли, оставляя за собой гнетущую тишину. Несмотря на повышающуюся в деревне температуру, по коже Мирры пробежали муражки от холода. Перед ней несомненно стоял Король Проклятий. Четыре огромные руки, скрещенные на груди, огромный закрытый рот на животе, черные отметины на груди и руках, лице, две пары глаз... Сукуна опустил на нее вниз взгляд, изогнув бровь, как бы удивляясь тому, что остался живой невридимый человек. —Что за нонсенс? Почему ты еще дышишь? — раздался знакомый глубокий мужской голос. Мирра вздрогнула. Да, точно, это ведь он, тот мужчина с берега реки. —Вы.... ты...—попыталась что-то сказать Мирра. Сукуна снова изогнул бровь. Он резко и грубо схватил Мирру за руку, поднимая ее над головой девушки, ближе к своему лицу. Увидев белый платок на ее ладони с выступившим кровавым пятном от раны, мужчина задумался. Да, точно. Это та самая человечишка, предложившая ему выпить трав для сна. Нелепо, но смело. Рёмен стянул с ее раны платок, отбросив кусочек ткани на землю. Вид все еще открытой раны порадовал мужчину. Сукуна прекрасно помнил вкус крови Мирры: вкус металла, присущий любой крови, соли и чего-то даже сладкого, что он нашел только у нее. Рёмен поднес ее ладонь ближе, на удивление мягко надавливая клыками на ладонь девушки в месте разреза, заставляя рану открыться еще больше. Поднеся ладонь еще ближе к своим губам, он впился ими в рану, начиная слабо, но верно высасывать небольшие потоки крови. Мирра же стояла в боевой готовности: готовности потерять сознание прямо здесь и сейчас. Девушка до крови прикусила губу, зажмурившись, чтобы не закричать от боли. Заметив, как с ее губ капает кровь от ее сильного прикуса, Сукуна убрал окровавленную ладонь девушки, потянув Мирру на себя. Его взгляд полностью фокусировался на месте разреза от клыка на ее губе. Он взял Мирру четырьмя руками за кимоно, поднимая над землей, чтобы полакомиться вкусным любимым трофеем уже из губы девушки. Сукуна поднес свои губы к ее губам, но далеко не для какого-нибудь смазливого поцелуя, нет. Его почти огненной температуры дыхание обжигало кожу девушки. Мирра зажмурилась снова. Между его губами и раной девушки оставались считанные сантиметры, как вдруг вернулись все проклятия, снова сытые и довольные. Это означало, что все люди съедены, деревня уничтожена. Если кто и смог сбежать - то это маловероятно. Сукуна злобно поморщился, сжав кимоно Мирры настолько сильно, что его длинные когтеобразные ногти впились в нежную кожу девушки, оставляя маленькие капельки крови в месте прикосновения четырех рук. Когда он повернул голову к проклятым духам, Мирра воспользовалась возможностью, свахтив какой-то кусок обвалившегося почти сгоревшего забора, со всей силы шарахнув мужчину по голове. Сукуна округлил глаза, резко повернув к ней голову обратно. В первую очередь, в его четырех огненно-красных глазах мелькал чистый гнев. Но также там можно было увидеть частичку извращенного веселья и, быть может даже восхищения. Еще никто и никогда не смел так нагло напасть на него, пусть даже и слабо. — Кто ты думаешь такая, чтобы в своем маленьком мозгу даже просто допустить мысль о том, чтобы поднять на меня руку? Мирра, если честно, думала, что этот момент и его лицо, перекошенное гневом и какой-то садистской улыбкой, будет последним, что она увидит в своей жизни. А его слова, громкие, пропитанные чистым злом, эхом раздавались по всей догорающей деревне. — Отвечай. Не услышав ответа, Сукуна сильнее сжал девушку четырьмя руками. Послышался хруст ребер - Мирра потеряла сознание от внезапной вспышки боли. Мужчина осознал, что немного переборщил со своей хваткой. Он раздраженной фыркнул. Все же, воспользовавшись моментом, он приподнес тело девушки к своим губам, зубами мягко вгрызаясь в ее нижнюю губу, с которой капала кровь. Он так бы и наслаждался вкусом этой крови, если бы не спокойный тихий голос мальчика с бело-красными волосами - слуги Сукуны, Ураумэ, нарушил зловещую тишину. — Господин, мне стоит приготовить ее вам? - так же спокойно спросил Ураумэ. — Нет. — злобно и удивительно резко рыкнул Сукуна. Ему просто нравился опьяняющий вкус крови Мирры. По мнению Короля Проклятий, это было даже лучшего любого дурманящего разум алкоголя. Сукуна снова прильнул к нижней губе девушки, губами и зубами выдавливая капли драгоценной сладкой крови. В конце концов он недовольно фыркнул, отстраняясь. Какое-то время он осматривал ее лицо, поворачивая его из стороны в сторону своими черными когтями. "Ничего необычного. Она даже не выдающаяся красавица." - мрачно подумал Сукуна, почему-то слегка негодуя. Но потом мужчина вспомнил протянутый ею мешочек с травами и отражение ее улыбки в воде, даже несмотря на то, что их разделял камень на берегу. — Жалкое зрелище.— после этих слов Сукуна точным движением перекинул Мирру себе через плечо, пренебрежительно протерев руки от крови об одно из проклятий, стоящих вокруг, ожидающих его приказов. — В замок. - раздалась громкая команда, не оставляющая места для аргументов. Мимо пронесся легкий порыв ветра. Так о чем же поет ветер?