Clipped Wings|Подрезанные крылья

Среда, 22 сентября, 5:00 утра

В комнате включается основной свет, и девушка невольно вздыхает, пробуждаясь от своего мирного сна. В это же время Сукуна собирает вещи в сумки. Не желая двигаться, она еще немного притворяется, что спит. Снежка, почувствовав его активность, спрыгивает с кровати и игриво ластится к Сукуне, который балует ее ласковыми словами своим раздражающе сладким тоном. Неудивительно, что кошка обожает его; иногда кажется, что с ней обращаются лучше, чем с девушкой. - Доброе утро. Твоя еда там, - он несколько раз прищелкивает языком, указывая куда-то вдаль, и она поспешно уходит. - А мне не принесешь? - Девушка садится и протирает глаза, боль во всем теле от укола постепенно утихает. - Хочешь? Я думал, ты предпочтешь еще поспать. - Нет, я понимаю, кошка для тебя важнее, чем я. - Она еще ребенок. Что это с вами, женщинами, такое - ревновать ко всему живому? - Я пошутила, - она опускается на колени рядом с ним и начинает помогать ему собирать вещи. - Она честно завоевала твое сердце, ты выбрал ей имя и дал прозвище. - Заткнись, ты смешная, - он кладет руку ей на лицо, и она кусает его за большой палец. - Она такая же папина дочка, как и я, - девушка улыбается ему и видит, как он хмурится. - Я не ее папа, она твоя кошка. - Ты ее отец, мы живем вместе, это совместное воспитание. - Я должен был оставить тебя на полу в тюрьме, - смеется он, прижимаясь головой к дверце шкафа, пока она продолжает нести чушь ему на ухо. - Я бы нашла тебя и отправила сотни любовных писем к твоей двери за то, что ты соблазнил меня. - Немного жутковато, не так ли? - Он переходит к упаковке нижнего белья и складывает его в отдельную стопку. - Ты мой, ты сам так сказал, - она проводит указательным пальцем по его груди, и он прижимает ее руку к своему животу. - Я так сказал? - Он пощипывает ее кожу, наблюдая, как она хмурится. - Ты сказал, что если я вытащу тебя отсюда, ты будешь полностью моим, я ожидаю, что ты тоже выполнишь это обещание. - Не думал, что ты действительно это сделаешь, я не принадлежу тебе. Если уж на то пошло, ты принадлежишь мне. - Я не хочу, чтобы ты принадлежал какой-то другой женщине, - девушка обнимает его и прижимается щекой к его спине. - Правда? - Ну, если ты хочешь встречаться с другими, тогда я тоже хочу завести парня, - она замечает, как его губы мгновенно поджимаются, когда он слышит эти слова из ее уст. - Ты сейчас испытываешь мои границы. - Да ну? Я просто стараюсь быть честной, - она насмехается над ним и чувствует, что он становится всё более раздраженным. - С тобой не так уж плохо трахаться, думаю, мне хватит одной женщины. - Значит, всё дело в сексе? У нас с тобой всё сводится к этому? - Да, так что поторопись и собери побольше барахла. Я хочу отправиться в путь до семи. - Ты можешь хотя бы солгать и притвориться, что что-то чувствуешь? - Зачем мне тебе врать? У тебя классная киска, милое личико, если ты единственная, кого я вынужден трахать, я бы не возражал. - Так романтично, спасибо, - с громким выдохом девушка поднимается с пола и направляется в ванную, больше сосредоточившись на подготовке к предстоящему дню, чем на том, чтобы собрать вещи. Ее поведение в последнее время начинает действовать ему на нервы, она становится слишком требовательной к тому, как он к ней относится. Чего еще она может желать? Он отдает ей всё, что у него есть, и держит ее рядом с собой. Она должна быть счастлива или, по меньшей мере, благодарна. Он не только заботится о ней, он обеспечивает ее безопасность. Честно говоря, не нужно быть сентиментальным, потому что между ними ничего нет, никаких ярлыков. Какую бы фантазию она ни создала в своей голове, ее нужно разрушить, она делает ее невыносимой.Он уважает умных женщин за то, что они бросают вызов своим стереотипам, но эта, эта просто самопровозглашенная всезнайка. Девчонка бы не обратила внимания на то, что такое любовь, даже если бы она была преподнесена ей на блюдечке с голубой каемочкой. Любовь неправильно представлена в СМИ и телешоу, настоящая любовь вытесняется этими банальными, развратными попытками исполнения пустых желаний. Любовь - это жертва, а жертвовать - значит любить. Он заканчивает опустошать шкаф и переходит к другим ящикам, разбросанным вокруг. Так много этого бесполезного хлама принадлежит ей, что вряд ли здесь есть хоть что-нибудь его. Нанеся увлажняющий крем, девушка возвращается к Сукуне и обнимает его. Он не отталкивает ее, но и не отвечает взаимностью. - Прости, - она кладет подбородок ему на грудь и пристально смотрит на него снизу вверх. - Тебе и правда стоит извиниться, разве ты не видишь, как много я для тебя делаю? Я делаю всё, чтобы ты была в безопасности, этот мир - опасное место. - Я знаю, мне просто важно твое внимание. - Мое внимание всегда приковано к тебе, и только потому, что я не распускаю руки, это не значит, что мне всё равно. - Я бы не возражала, если бы ты чуть больше распускал руки, - девушка поджимает губы, и он улыбается, наклоняясь, чтобы чмокнуть. - Я бы не возражал, если бы ты была чуть менее стервозной. - Ты был таким же со своей женой? - В глубине души она надеется, что он скажет "да". Это заставило бы ее чувствовать себя лучше в той ситуации, в которой она оказалась. Девушка перебирает пальцами пряди его волос, пока он смотрит ей в глаза. - Нет, - отвечает он коротко и сдержанно, но она не может понять, подходит ей этот ответ или нет. - Это хорошо? - Для тебя - да. - Это щекотливая тема, не так ли? - Вовсе нет, просто часть моего прошлого. Ничего особенного. - Что произошло между вами двумя? - У нас ничего не вышло, и она подала на развод, - это не та история, которую ей рассказывали. Почему он так скрытничает? - Ты ведь не убивал ее, правда? - В его глазах вспыхивает ярость. Ей не следовало быть такой прямолинейной. - Ты что, совсем тупая? Зачем мне убивать свою жену? Это всё равно что спрашивать, убил бы я тебя после всех тех неприятностей, через которые сам прошел, - его рука крепко сжимает ее горло, и ее глаза наполняются слезами. - Ты такая неблагодарная, это невыносимо. Я бы никогда не причинил вреда тому, за кого несу ответственность, ты, как никто другой, должна это знать. Что такая маленькая шлюшка, как ты, делает с кем-то вроде меня, я не знаю. Что бы я ни делал, чтобы оттолкнуть тебя, ты тут же возвращаешься. Я вижу это по твоим глазам, почему ты не можешь просто отпустить меня? То, чего ты хочешь, со мной невозможно, - он прилагает больше усилий и чувствует, как ее слезы капают ему на кожу. - Просто собирай свое дерьмо, я закончил этот разговор, - он убирает руку, наблюдая, как по ее лицу текут слезы. Не говоря ни слова, девушка опускается рядом с ним, помогая собрать вещи, и звук ее всхлипывания наполняет тихую комнату. Было ясно, что для него это щекотливая тема, но непонятно, почему он солгал об этом. Неужели он так боится показаться уязвимым? Прокручивая его слова в голове, она приходит к осознанию. Намеревался он это сделать или нет, он относится к ней, как к своей жене. Это нечто большее, чем секс, но он не хочет этого признавать. Он никогда не смирится. Девушка стягивает через голову одну из его футболок и обхватывает себя руками. Как только все сумки упакованы, она помогает ему погрузить их в машину. Снежка забирается на заднее сиденье и кутается в одеяло, оставленное для нее. Девушка замечает пятна своей крови на пассажирском сиденье и вспоминает, как его совершенно не волновал тот факт, что она могла повредить машину. В тот момент она была для него единственным приоритетом, и ему было наплевать на всё остальное. Он мог спасти ее, но не смог спасти свою жену. Она пристегивает ремень безопасности, и он трогается с места, не обменявшись ни словом, ни даже взглядом. Когда он хватал ее за горло, он не причинил никакой боли, скорее это был метод запугивания. Она проводит пальцем по тем местам, на которые он давил, и по коже невольно пробегают мурашки. Ей нравилось, как он обращался с ней. То, как он говорил - резкими, но значимыми словами, и агрессия, которую он проявлял, - начинают ее заводить. Вероятно, это наименее здоровый способ справиться со всем этим, но это лучше, чем доводить себя до тошноты каждый раз, когда он набрасывается на нее. Прежде чем отправиться в путь, он заезжает на заправку, чтобы заправить бак. Даже в кепке и медицинской маске его личность не скроешь, кого он обманывает? Пока он идет к машине, девушка лениво поигрывает с освежителем воздуха, на мгновение отвлекаясь от проблем, с которыми столкнулась ранее. Хлопанье дверцы автомобиля сигнализирует о его возвращении, и он снова садится на водительское сиденье, сбрасывая импровизированную маскировку. Хриплый звук привлекает внимание, и он поворачивает к ней голову, протягивая плитку шоколада и карту близлежащих штатов, которые он купил на заправке. Она кладет предметы на приборную панель, и он наклоняется, чтобы схватить ее за щеку и запечатлеть на губах долгий, страстный поцелуй. Когда он чувствует, что она улыбается, он отстраняется, но не убирает руку. - Вот моя девочка, - он проводит большим пальцем по ее ресницам, чувствуя, как они трепещут от его прикосновения, - Почему бы тебе не выбрать место, куда мы направляемся? - У тебя нет ничего на примете? - Она открывает карту и проводит указательным пальцем по всем местам. - Это твой выбор, мне всё равно. - А как насчет этого места? - Она обводит часть карты, и он пожимает плечами. - Техас, никогда раньше не был. - Я тоже, подумала, что было бы забавно побывать в каком-нибудь новом месте. - Ты относишься к этому как к отпуску? - Сукуна усмехается, снова кладя руки на руль, чтобы продолжить поездку в выбранное место. - Возможно, это лучше, чем суровая реальность, - она разворачивает свою шоколадку, и он вонзает в нее зубы, откусывая первый кусочек, не спрашивая разрешения. - Вкусно. - Сукуна! Это мое! - Она отталкивает его руку и убирает шоколадку подальше от него. - Я купил, поделись со мной, - он хватает ее за запястье и притягивает к себе. - Нет, ты слишком много откусываешь, мне ничего не останется. - Я собираюсь откусить от тебя, если ты не поделишься, - его клыки высовываются изо рта, и он широко раскрывает глаза, наблюдая, как она съеживается на стуле перед ним. - Это была шутка, не обязательно каждый раз воспринимать ее так серьезно. Я съел всего несколько человек, даже не все их тела целиком, а только те части, которые мне хотелось. - О, так тебе просто хотелось перекусить икроножными мышцами, но от этого легче не становится! - Я больше так не делаю, - он слишком беспечно относится ко всему, это кажется почти забавным. - Не могу поверить, что поцеловала тебя. - Ты также не можешь поверить, что позволила мне трахнуть тебя? - Твой член никому не причинил вреда, а ты - да. - Я впервые слышу, чтобы кто-то говорил мне что-то подобное, чувствую себя ущемленным, - он смотрит на нее краем глаза, как будто искренне обижен таким заявлением. - Теперь ты понимаешь, что я чувствую. - Я думаю о тебе больше, чем как о секс-кукле, а кто я для тебя? Твой говорящий фаллоимитатор? - Я тебя ненавижу, - она не может удержаться от смеха; его остроумие не имеет себе равных. - Пока мой член в тебе, мне всё равно, что ты говоришь. Называй меня как хочешь, я знаю, тебе от этого приятно, - на его губах появляется ухмылка, и он снова обращает свое внимание на дорогу. - Это не похоже на тебя - быть собственником. - Ну, как ты и сказала, я весь твой. Это значит, что и ты вся моя тоже, - этими словами он заканчивает разговор, берет ее за руку и оставляет лежать на рычаге переключения передач.

18:50 вечера

Мили езды и всеобщее молчание - вот и всё, что происходит. Время от времени они останавливаются, чтобы заправиться и отдохнуть, но это, пожалуй, всё. Теперь, когда машина подъезжает к тому, что кажется забытым уголком Техаса, и девушка, и Сукуна теряются в догадках. Выйдя на улицу, они на мгновение оставляют Снежку и свои вещи позади, и их встречает жуткая тишина города-призрака. Солнце опускается за горизонт, фонарные столбы оживают, отбрасывая тени на пыльные улицы. Вглядываясь в окна заброшенных зданий, девушка не может отделаться от ощущения, что попала на съемочную площадку старого южного фильма. Проходя мимо здания, похожего на местный бар, она крепче сжимает руку Сукуны и заставляет его остановиться. Она показывает через заляпанное стекло на всех людей внутри; в основном это пожилые. Поскольку им нужны указания куда идти дальше, они проходят через двери и направляются к бармену. Он работает один, и на вид ему под шестьдесят, скорее всего, он заодно является и владельцем заведения. - Привет, мы... - не успеваете она закончить фразу, как мужчина прерывает ее. - Что-то здесь не часто видишь новичков! Двое молодых людей, что я могу для вас сделать? - Его громкий голос привлекает всеобщее внимание к ней и Сукуне, в то время как живая музыка продолжает греметь. - Мы ищем, где остановиться, есть ли свободные места в мотеле или гостинице на длительный срок? - Сукуна облокачивается на стойку и указывает на бутылку "Хеннесси". - У нас есть отель, там должно быть довольно много свободных мест. Вам нужно спросить у парня, который там работает, я с ним не очень лажу, - мужчина, обслуживающий бар, наливает два бокала и пододвигает их. - Мы пойдем узнаем, сколько я должен? - Сукуна наклоняет голову и притягивает девушку ближе, так как она начала отходить от него. - О, не беспокойся об этом! Вы здесь новенькие, считайте это желанным подарком. Отель прямо по дороге, - он разводит руками, и Сукуна кивает. Когда бокалы пустеют, они с Сукуной выходят из бара и продолжают бесцельную прогулку. К счастью, всего через несколько минут они видят отель. Он выглядит обветшалым, но остается надеяться, что интерьер придаст ему еще больше привлекательности. Весь этот город выглядит так, словно был построен в 1800-х годах, девушка бы не удивилась, если бы это было так. Сукуна толкает скрипучую деревянную дверь, и оба входят в тускло освещенный коридор. На стойке регистрации их никто не встречает, поэтому Сукуна сам отправляется на разведку. Стены украшены старыми картинами, и каждый шаг гулко отдается от истертых половиц. Обстановка кажется устаревшей, ковер под ногами безвкусный и неуместный. Через несколько мгновений дверь распахивается, врезаясь в стену. Появляется взъерошенный мужчина средних лет, скрестивший руки на груди и пристально смотрящий на Сукуну. Не говоря ни слова, он садится за стол и достает из карманов книгу и ручку. Когда его глаза встречаются с ее собственными, в его взгляде появляется что-то почти хищное, но девушка быстро списывает это на усталость после долгого дня в дороге. - Чего вы хотите? - Мужчина швыряет книгу на стол и роется в ящике, чтобы достать сигарету и зажигалку. - Комнату, мы ищем что-то долгосрочное, вы можете это предоставить? - Сукуна мгновенно отвечает своей отрепетированной репликой, и мужчина несколько раз кашляет от дыма. - Вы двое женаты? - Он пристально смотрит на них, и девушка замечает огромный крест, висящий на стене позади него. Похоже, у него сильные религиозные убеждения, и она надеется, что Сукуна знает, что нужно сказать. - Да, мы недавно поженились, - она хватает Сукуну за руку и лучезарно улыбается мужчине за столом, отвечая за него на вопрос. - Здесь поблизости нет школ, если у вас есть планы растить детей, вам лучше отправиться в другое место, - мужчина постукивает ручкой, всё еще оглядывая с ног до головы все открытые татуировки Сукуны. - Мы пока не собираемся заводить детей, вы можете дать нам комнату или нет? - Терпение Сукуны на исходе, девушка физически ощущает это по тому, как крепко он сжимает ее руку. - Могу, вы будете платить мне ежемесячно. Я возьму двести пятьдесят долларов прямо сейчас, и ключи в вашем распоряжении. Пока Сукуна пересчитывает наличные в своем бумажнике, девушка чувствует покалывание в затылке и замечает, что мужчина пристально смотрит на нее, а его язык медленно обводит губы. Волна дискомфорта захлестывает, заставляя придвинуться еще ближе к Сукуне, и он обнимает ее. Когда он видит руку Сукуны на ее теле, он раздраженно стонет и отводит глаза, ожидая, когда ему передадут деньги. Пересчитанные купюры скользят по деревянной поверхности, и мужчина хватает их, пересчитывая сам, прежде чем порыться в ящике и бросить связку ключей. Сукуна крепко держит их и ведет ее вверх по лестнице, здесь всего один этаж и четыре комнаты, так что найти ее будет нетрудно. Когда дверь в комнату распахивается, она быстро закрываете ее, прежде чем Сукуна успеет направиться обратно к машине. - Тебе не показался странным тот мужчина за стойкой? Он стряхивает с себя ее руку и прислоняется к стене, глядя на нее с любопытством. - Нет, он казался угрюмым. Все старые ублюдки такие. - Клянусь, он облизнулся, глядя на меня, но, возможно, я слишком много думаю. - Иди приляг, если ты думаешь, что что-то не так, то мы подождем, пока случится что-нибудь еще. Это могло быть простым совпадением, - он похлопывает ее по спине и подталкивает к кровати, каркас которой издает скрип, когда она ложится ничком. Именно так она и поступает, лежит там, пока Сукуна ходит подогнать машину поближе к зданию. Эта комната выглядит устаревшей, синий ковер и обои в цветочек не очень удачно сочетаются, как и отвратительно большое настенное украшение, висящее над телевизором. Это даже не плоский экран, а встроенный телевизор, стоящий на комоде. Она взбивает подушки на кровати и перестилает простыни, которые вяло подогнаны, но этот человек явно не заботится о внешней привлекательности своего бизнеса. Вероятно, именно поэтому у него нет клиентов: никто в здравом уме не стал бы тратить деньги, чтобы оказаться здесь. Лампа излучает желтый свет, и всё вокруг очень пыльное. Девушка приоткрывает окно и выключает основной свет, делая всё возможное, чтобы комната выглядела по-домашнему уютно; к этому наверняка придется долго привыкать. Сукуна снова появляется в дверях, позволяя Снежке свободно разгуливать по ее новому дому. Она тут же бежит в ванную, и никто из них не пытается ее остановить, оба устали. Он небрежно ставит сумки в угол и обнимает девушку, покрывая поцелуями всё ее лицо, пока толкает на кровать. Очевидно, что он инициирует, и она более чем готова подчиниться. Его губы находят путь к ее шее, а ее пальцы перебирают его волосы, сигнализируя о взаимном согласии и желании. - Знаешь, ты справилась со всем этим лучше, чем я думал, - он покусывает ее кожу, наслаждаясь прерывистыми всхлипами, которые она издает. - Я хочу этого, вот почему. Сначала я думала, что нет, но я всё еще привыкаю. - Тебе нравится, когда тебе отлизывают? - Сукуна проводит языком по ее уже покрытой синяками коже, и она прижимается еще крепче, теребя короткие пряди волос. - Не знаю, в моих прошлых отношениях это всегда было неловко. - Сколько раз? - Он отстраняется, и его пальцы скользят по внутренней стороне ее бедра, приподнимая свободную ткань шорт, чтобы подразнить. - Только дважды. - Я покажу тебе, как это делается правильно, хотя это не будет обычным делом, - Он опускается и начинает целовать внутреннюю поверхность ее бедра. Девушка инстинктивно сводит колени, и он ворчит. - Держи их раздвинутыми, тебе нечего стесняться. Я всё это уже видел, - он снова раздвигает ее ноги и спускает шорты до щиколоток. Она практически обнажена в своих черных трусиках, на которых бесстыдно проглядывается большое мокрое пятно. Небрежные поцелуи скользят по краю, а его зубы цепляются за ткань трусиков. Он стягивает их вниз невыносимо медленно, отчего стыд только усиливается и захлестывает ее целиком. От его дыхания волоски на коже встают дыбом. Вместо того, чтобы наброситься, он начинает с пальцев, позволяя им исследовать ее самое уязвимое место. Звуки, которые возникают в результате его движений, наполняют комнату, а ее влажность создает непристойное хлюпающее эхо. Он убирает пальцы и кладет их в рот, глядя прямо на девушку, на ее широко распахнутые глаза. Эту тонкую, дерзкую ухмылку невозможно скрыть, он точно знает, что делает. Опускаясь еще раз, он, наконец, прикасается к ней ртом, его язык прокладывает дорожку вверх по ее складкам, пока не достигает клитора. Крепкая хватка его рук на бедрах усиливается по мере того, как она готовится к интенсивности его прикосновений. Никакая подготовка не могла подготовить к тому, насколько удивительно он нежен, что сильно отличалось от его обычного отношения к сексу. Это заставляет сердце неудержимо биться, а страсть внутри распространяется по каждой клеточке тела, как лесной пожар. С каждым повторным движением его язык исследует и скользит по разным местам, выводя один и тот же круговой узор, пока он не находит идеальное местечко. Время от времени он бросает на нее проницательный взгляд, его взъерошенные волосы задевают разгоряченную чувствительную кожу. Несмотря на иллюзию власти, которую она должна чувствовать в этот момент, ясно, что именно он контролирует ситуацию, доминирует над ней, даже когда стоит на коленях, преданно удовлетворяя ее потребности. Он неумолим, и у него это здорово получается. Для человека, который предпочитает получать удовольствие от секса, он в своей стихии, даря его ей. Он быстро двигает языком, наслаждаясь хриплыми стонами и тем, как она время от времени сжимает бедра, когда чувствует приближение оргазма. Он сосредотачивает свое внимание на всех самых востребованных местах и не останавливается, когда ощущает вкус ее смазки на своем языке, это только побуждает его продолжить. У нее никогда не получалось продержаться больше одного раунда, особенно если они следуют друг за другом, и она начинает терять самообладание. Возбуждение берет верх, и крики становятся громче, эхом разносясь по комнате. Чувствуя, как она приближается к кульминации, он ускоряет темп, на его губах играет понимающая ухмылка, когда он с нетерпением ожидает второго оргазма. Это ошеломляющее ощущение, оставляющее в блаженном оцепенении, когда ее снова захлестывают волны удовольствия, каждая из которых сильнее предыдущей. Должно быть, проходит всего несколько минут, прежде чем она кончила во второй раз, и он старательно собирает всё до последней капли. Он поднимается на колени и вытирает ее влагу с уголка рта. Затем прижимается губами к ее собственным, позволяя своему языку проникнуть в рот. Она пробует себя на вкус, но он так и не дает ей перевести дыхание. Вопреки ожиданиям, он ложится рядом и прижимает девушку к себе. Поцелуи, которыми он покрывает ее лицо, заставляют ее сердце трепетать — это всё, чего она хотела. - Мне не следовало кричать на тебя раньше, я был зол. Ты же знаешь, что я никогда бы не причинил тебе боль, не так ли? - Я знаю, мне жаль. Я просто хотела услышать всю историю, ты единственный, кто может ее пересказать, - она прижимается головой к ткани его майки, и он гладит ее по спине. - Она действительно хотела развестись, но я пытался переубедить ее. Между мной и ее родителями было соглашение, что я буду с ней; они платили мне за это приличную сумму денег. Она была милой, но слишком наивной. Она вышла из себя, когда узнала, что происходит у нее за спиной, и покончила с собой на кровати у меня на глазах. Я пытался вмешаться, но трудно что-то сделать, когда пуля попадает прямо в центр чьего-то лба. Она была великолепна, но я никогда не забуду, как она выглядела, когда я увидел ее конечности, разбросанные по простыням. Я никогда не хотел убивать ее, она не должна была умирать. - Ты не убивал ее, она застрелилась сама. Вероятно, в тот момент она поняла, что жить будет незачем, если ты уйдешь, когда полностью получишь свое жалованье, я бы поступила так же. - Это было ужасно, но я всегда был невосприимчив к подобным вещам. Я не любил ее, я знаю, что ты так думаешь, просто кажется, что она не должна была так умереть. - Когда меня пырнули ножом, тебе было не всё равно? Ты беспокоился обо мне? - Их пальцы переплетаются, и он сжимает ее руку, прежде чем заговорить. - Сначала я не испугался, но ты начала так быстро бледнеть, когда мы были в машине. Я пытался тебя разбудить, но ты была без сознания, будто свет вырубили. Я поклялся тебе, что со мной ты будешь в безопасности, и если я позволю тебе умереть, то это будет нарушением моей клятвы. - Я постараюсь отстирать пятна с сиденья завтра, знаю, ты не хотел портить машину. - Тебе и не нужно, я скоро куплю новую. Эта будет списана. - Начинаем новую жизнь? - С тихим смешком она приподнимается и устраивается верхом у него на коленях. - Если это то, на что мы претендуем, то конечно. Не забывай, ты теперь моя жена, ты уже сказала кому-то, что мы женаты. Мне придется искать работу, я не могу продавать наркотики пенсионерам. Как ты думаешь, их заинтересовал бы кокаин? - Может быть, если бы ты продавала обезболивающие, то стал бы успешным. Я полагаю, быть твоей женой не так уж и плохо, мы могли бы разыграть хорошую постановку. - Я должен купить нам кольца. - Убедись, что они будут красивыми, - ее лицо расплывается в лучезарной улыбке, отражающей радость, которая наконец-то поселилась в сердце. - Оно в любом случае будет выглядеть красиво, если будет на тебе, - он облизывает ее губы языком, прежде чем запечатлеть на них последний долгий поцелуй. - Ты слишком хорош в комплиментах, - шепчет она ему в губы, и в ответ из его горла вырывается смешок. - Я хорошо знаю свою девушку, - он отстраняется и выскальзывает из-под нее. - Ты уходишь? - Ненадолго, - он снимает свою майку и бросает ее девушке, его тепло всё еще там, как и его естественный запах. Она сворачивается его в комок и прижимает ткань к лицу. Он роется в сумках и достает свежую рубашку. Снежка выбегает из ванной и с разбегу запрыгивает в сумку с одеждой Сукуны, будто у нее есть встроенные датчики только для него. Он берет ее на руки и целует в крошечную головку, прежде чем оставить на ее попечение, и теперь она соревнуется с маленьким пушистиком за то, кому достанется майка. После того, как кошка обнаруживает, что несколько ее крошечных укусов не помогают, она сдается и решает устроиться на животе девушки, признав свое поражение. Сукуна бросает на нее последний взгляд, прежде чем выйти из комнаты. Он прикусывает язык и внутренне корит себя за то, что втянулся в эту семейную рутину и подсознательно обнаружил, что наслаждается этим. До какой бы слабости он ни опустился, это чуждо его телу, и часть его хочет продолжать идти по другому пути. Несомненно, вы привносите в его жизнь свет, вызывая чувство блаженства, которое он никогда не ожидал испытать снова. Печально поддаваться таким отчаянным эмоциям, но он не может осуждать себя, он тоже человек. Она умная женщина, но в то же время не слишком сообразительная, и он считает, что это идеальное сочетание. Ему всё сойдет с рук, если он правильно подберет слова, а она извинится перед ним, несмотря на то, что он был неправ. Он всегда добивается своего. Не говоря уже о том, что с ней неплохо трахаться; он знает, что это не первый ее раз, но такое ощущение, что это так. Мужчины до него, очевидно, не знали, как вести себя в постели, или их члены никогда не производили такого впечатления. Она принадлежит ему, и никто другой не должен иметь права даже смотреть на нее. Если бы он мог, он бы запер ее навсегда, но он передумал. Он позволит ей исследовать город в одиночку, он маленький, и Сукуна достаточно доверяет ей, чтобы поверить, что она не попытается сбежать. Она знаешь, что так же желанна, так что нет смысла устраивать побег. Она уже принадлежит ему, и он может наслаждаться ею, эксплуатировать сколько душе угодно.