В лучах заката

Кагеяма Рей пришла в сознание, длинные ресницы задрожали, словно крылья бабочки затрепыхались на ветру. Её обоняние сразу уловило стерильный запах больницы: смесь медикаментов, где преобладали спирт и хлорка. Девушка медленно открыла глаза и увидела над собой высокий белый потолок. Просторная палата была наполнена мягким светом, который исходил от небольших ламп, расположенных по периметру комнаты. Несмотря на то, что сияние не было ярким, оно заставляло пострадавшую щуриться. За окном пылали лучи заката, но прозрачные занавески скрывали красивый панорамный вид. В углу палаты находился широкий стол, на котором располагались букеты цветов в вазах, корзинки с фруктами и различные подарки, они пестрели на фоне пустой стены. Рядом с кроватью была тумбочка, на котором стоял стакан и графин с водой, с другой стороны — передвижная капельница с пакетами физраствора. Только сейчас Рей обратила внимание на катетер, ведёный в вену на её руке. В голове всплывали обрывки воспоминаний: яркая вспышка, удар, скрежет металла, темнота, вой сирен. Девушка пошевелила фалангами пальцев, приподняла руки и согнула в локтях, подмяла подушку себе под лопатки, чтобы видеть больше. Двигаться было неприятно, вся левая часть её тела ныла. Она попыталась пошевелить ногами, но смогла это сделать только правой, левая практически полностью была зафиксирована гипсом. Дверь палаты открылась, и вошла медсестра. Увидев, что пациентка проснулась, она радостно улыбнулась и подошла к ней. — Здравствуйте! Как вы себя чувствуете? — спросила она, внимательно наблюдая за ней. Кагеяма не смогла ответить и лишь головой кивнула на тумбочку. — Ох, сейчас, — медсестра налила воды и поднесла трубочку к губам пациентки. Та с жадностью начала осушать стакан, а закончив, ещё минуту молчала. — Ужасно… — прохрипела спортсменка, морщась от головной боли. — Сколько я была без сознания? — Неделю. Вы помните, как здесь оказались? — Я попала в аварию, — заметив изучающий взгляд работницы медицинского учреждения, она продолжила. — И остальное я тоже помню. Я Кагеяма Рей, родилась 7 июля 1989 года. — Очень хорошо. Главное сейчас не волнуйтесь, отдыхайте, всё самое страшное уже позади. Вы в безопасности. — Вы можете сказать насколько серьёзна моя травма? — спросила она единственное, что её реально беспокоило. Вместо определённого ответа медсестра сообщила, что скоро придёт врач, и вышла из палаты. Девушка осталась одна, наедине со своими мыслями и сомнениями. Но ждать ей пришлось недолго. — Добрый вечер. Очень рад, что вы очнулись. Ваши родители уже знают об этом и должны скоро приехать. — Прошу, не томите. Вы знаете, кто я. Мне важно узнать вердикт. — Я понимаю, хорошо вас понимаю, — мужчина в примирительном жесте подошёл ближе. — При столкновении вы получили лёгкую черепно-мозговую травму, потеря сознания произошла по причине болевого шока. Помимо прочего ушиб бедра, рёбер, плеча, остальные механические повреждения... — Моё терпение не вечно, не кормите меня сухими фактами. — Может, вы хотели бы дождаться родных, прежде чем узнать всё? — Я смогу продолжить играть в национальной сборной? Я имею право знать. — При автодорожной аварии был получен вывих каленного сустава, выявлено повреждение костей голени: перелом центральной части большеберцовой кости в сочетании с травмой верхнего конца малоберцовой кости, — объяснил врач. Дальше он не продолжал. — Мне плевать, что сломано! — девушка перешла на крик, дёрнув рукой, она чуть не вырвала иглу из вены. — Я смогу играть?! — Боюсь, — мужчина не ответил на грубость, лишь понимающе кивнул. — учитывая то, что вы уже травмировали колено раньше, а также совокупность всех ваших травм сейчас… Всё это не позволит вам больше играть в профессиональный волейбол, — после этих слов Рей перестала дышать. — Сначала вам необходимо пройти реабилитацию, мы вам поможем вернуть ноге работоспособность. Спустя время вы сможете ходить и переходить на лёгкий бег, однако другие нагрузки приведут к плачевному исходу… Что дальше говорил мужчина Кагеяма благополучно пропускала мимо ушей. Она узнала ответ на свой вопрос. Закончив монолог и совершив осмотр, врач удалился. Девушка прижала здоровую ногу к груди и уткнулась лбом в колено. Сначала слёзы полились беззвучно, градом скатываясь по щекам, затем тишину нарушили всхлипы, дыхание Рей нарушилось. После, сжав рот ладонями, девушка закричала, она выла и кусала свои руки, ей так хотелось разрушить здесь всё, что должно было её подбодрить: разорвать букеты, выкинуть фрукты, сломать подарки. Но она даже не могла встать, за это она ненавидела себя ещё больше, её бесила слабость и беспомощность, ярость в ней вызывало перечёркнутое будущее, к которому она так стремилась. Только взобравшись на вершину, она упала на самое дно. Ночью, когда звёзды засверкали на небосводе, в палату вбежали обеспокоенные родители Кагеямы, её старшая сестра, они были рады, что девушка наконец пришла в себя, эта неделя тянулась для всех родственников мучительно медленно. Столько слов любви срывалось с их уст, но Рей на них не реагировала. И только маленький Тобио прикоснулся к её руке и сжал ладонь. Девушка повернула к нему голову, глаза её стеклянные и бездонные поглотили брата целиком, мальчик никогда не видел такого взгляда. Впервые он испугался кого-то, страх отобразится на его лице вместе с сожалением. Рей, заметив это, машинально улыбнулась и погладила его по голове. — Прости… — прошептала она. — Мы так и не покушали курочку…