Слабость плоти

      — Меня просто поражает тот факт, что ты к этому времени не догадался использовать один из самых тонких и точных инструментов, которые только существуют, для чего-то большего, чем создание элементарного оружия! Что бы ты делал без моей помощи? Так и продолжил бы клепать новые, всё большие машины войны и разрушения, что способны сеять только погибель и разорение? — не скрывая своего дурного настроя, произнёс Пертурабо, в который раз оглядывая результаты нашей работы. Страницы чертежей и документов исследований исчислялись уже тысячами, однако мы прорабатывали каждую букву и символ, столь важной была задача.       — Продолжал бы создавать оружие, и, уверен, оно всё равно выходило бы превосходным, — не желая спорить, ответил я, также перепроверяя работу машинного духа с помощью стандартного опроса. — И твоя помощь лишь ускорила неизбежное… Так, дух говорит, что всё хорошо, и буквально просится уже начать работу. Он очень сильно желает покрасоваться своими возможностями перед другими машинами.       Пертурабо показательно закатил глаза. Хотя мой брат оказался прекрасным дополнением в моей научной деятельности, закрыв многие мои дыры в не самых развитых областях, его характер оказался, мягко скажем, не самым лучшим.       И не в том плане, что он мешал мне или сопротивлялся моим начинаниям — я всегда приводил логичное обоснование своих действий, с которыми он был вынужден через силу, но соглашаться. Однако это не мешало ему бесконечно нудеть по абсолютно любому поводу.       Вот только результат нашей работы абсолютно стоил всех трудностей. Небольшой, серый и идеально гладкий прямоугольник полтора метра на два десять, был выполнен без всяких излишеств и приятных глазу деталей - чистая эффективность, воплощённая в результате работы миллионов невидимых глазу механизмов.       Мои наниты являлись уже довольно долгое время самым странным элементом моих возможностей. С одной стороны, в нашем распоряжении находилась возможность мигом решить множество проблем с их помощью, вот только реальность была куда более тонкой вещью, чем могло показаться.       Микроскопические машины могли как стать панацеей от большинства болезней, так и привести человечество к новой угрозе вымирания. Одна проблема «серой слизи», где наниты просто пожирали всю материю и увеличивали своё число в геометрической прогрессии, была вполне реальной опасностью, стоит их снабдить достаточно хорошим источником энергии и дать не в те руки.       А что насчёт совершенного биологического оружия, которое можно создать максимум за пару дней? Или максимально тонкая ликвидация какого-нибудь важного представителя Империума с помощью моих творений? Незаметного повреждения работы заводов и пустотных кораблей с генераторами поля Геллера?       Наниты являлись образцов невероятно сложной технологии, которую пока что слишком опасно раздавать по всей галактике, полной угроз в виде ксеносов-телепатов, воров внешности и просто не самых доверенных личностей, чьи души находились в плену корысти, глупости и коррупции. С помощью моих машин, например, куда проще уничтожить ту же Терру, чем даже самой мощной из доступных термоядерных бомб — её элементарно сложнее скрытно провести или на главную цитадель человечества, чего нельзя сказать о крошечных образцах техники.       Поэтому приходилось либо держать все образцы под собственной рукой, либо отдавать редкие коды доступа собственным сынам. И то даже в этом случае из-за моего программного кода они были сильно ограничены в возможностях, чтобы в случае потери машин или их кражи врагами, одна ошибка не стала апокалиптичной проблемой.       Но мне всё равно хотелось использовать подобное достижение на благо человечества, и только с помощью Пертурабо наконец-то удалось достаточно ограничить и защитить микроскопические машины, чтобы начать использовать их в массовом производстве.       Мои навыки взлома и защиты информации были довольно хороши, однако мой брат оказался настоящим уникумом проникновения и использования слабостей — он сам нашёл и помог исправить одиннадцать методов, с помощью которых можно было использовать дар человечеству против него.       Плюс, именно с его помощью мне удалось настроить нанитов на работу с организмами и всем живым — Пертурабо был гением во всех областях наук, моментально схватывая любые идеи, хотя и не выходил на мой уровень в случае работы с чистым железом. В этом плане я оказался узким специалистом, пока он являлся исследователем широкого профиля. Идеальное дополнение, приведшее к созданию настоящего инженерного чуда, во многом более полезного, чем какой-то чрезмерно большой пожиратель минералов:       — …Если ты считаешь, что чужие голоса в голове, рассказывающие об устройстве машин, являются даром, а не признаком клинической шизофрении, то у меня для тебя плохие новости, брат, — произнёс он, на мгновение явив свету невероятно редкое событие, называемое «улыбкой». Однако сразу же после этого Олимпиец вновь вернул всю серьёзность, при этом убрав все когитаторы с данными в сторону. — Но испытания всё равно требуются. Просто не смысла медлить и дальше. Приготовься, включим машину, через три… два… один!       После того как программа начала работу техники, лишь едва слышимый гул электро-магнитного генератора стал знаком того, что прямоугольник начал действовать. Он, а также показания на наших датчиков, сообщали, что всё в порядке. Убедившись в простом факте, что ничего не планирует взрываться, мы кивнули друг дружке, после чего поднесли к машине первый образец.       Маленький тёмно-зелёный росток, явно доживавший свои последние деньки - образец одного из уже практически вымерших растений, собранных на самой Терре. Стоило нам только положить его на центр машины, как поверхность той мигом дрогнула подобно жидкости и всего через несколько секунд полностью поглотила растение.       На серебристой поверхности мигом вспыхнул зелёный экран, начавший раскрывать все данные про клеточный состав и состояние образца, а также список всех предложений и изменений по его модификации и лечению. Ничего, способного стать образцом биологического оружия, лишь специально внедрённые и допустимые нами улучшения вроде повышения срока жизнедеятельности или скорости роста при особых условиях.       По сути своей, это коробка являлась простейшей и одновременно невероятно сложной генетической «кузней», где могла как излечить практически любую физическую болезнь человека, так и разработать лекарство и начать его массовое воспроизводство, при этом просто улучшив любое растение или животное, что поможет тысячам аграрных и животноводческих миров человечества.       И судя по идеально здоровому буро-коричневому плоду что поднялся спустя десяток минут, машина работал без сбоев, и даже острый взгляд моего брата-перфекциониста не нашёл изъянов, отчего можно было праздновать появления нового творения, что улучшит жизнь бесчисленного количества людей.       Причём не с помощью убийств или причинения вреда, а благодаря лечению и творению — мы очень сильно постарались, чтобы исключить возможность создания любого биологического оружия, способного навредить человечеству. А образцы техники, способной творить нечто подобное против ксеносов, имелись лишь в двух экземплярах — по одному на каждого из нас.       Дух внутри машины также радовался проделанной работе, а потому чуть ли не светился от гордости - он оказался удивительно умён и опытен для чего-то только что созданного, но тут оставалось только разводить руки - так и не удалось узнать у Магнуса что-то про них, так как тот резко оказался занят другой, куда более важной проблемой. Но пока ничего не ломалось, можно было и не спешить.       — …Хорошая работа, — удовлетворённо кивнув, произнёс мой брат, осмотрев машину. — Даже сочту её превосходной. Понять только не могу, как ты вообще без моей помощи лечил сынов Магнуса? Он вообще знал, что ты действовал практически вслепую?       — Нет, и всем будет лучше, если и дальше не будет знать, — моментально ответил я. — В качестве платы за сохранение этого секрета готов предоставить образцы Чёрного камня. Помню, ты упоминал какое-то там пятно, что мелькает перед глазами? Если эта проблема связана с Имматериумом, то он должен с ней помочь и вернуть тебе самое обычное зрение с чистотой рассудка.       Молот Олимпии ничего не сказал, и лишь благодарно кивнул. Мы оба простояли так ещё несколько минут, отдыхая разумом и наслаждаясь результатом, после чего одновременно переглянулись. У каждого из нас была целая куча идей, которые можно реализовать с помощью этой машины, а потому нечего было ждать. 

. . .

      — Господин, у нас появились проблемы, — глубоко поклонившись и опустив взгляд в стальной пол моего офиса, начал говорить один из моих подручных астропатов. — Мир-кузница Дарксана отказывается поставлять новые образцы техники, пока не будет решён внутренний конфликт на поверхности планеты и не будет гарантирована безопасность мира, поставляющего большинство устройств психо-индоктринации в трёх ближайших секторах. И совет сектора очень сильно настаивает на том, что только вы сможете разобраться с этой проблемой, прежде чем она дойдёт до Марса и вызовет ненужную и слишком яркую реакцию. Гражданская война на поверхности столь важного мира может стать причиной очень крупного скандала.       Представший передо мной разумный был представителем самого обычного и распространённого типа псайкеров, что только были известны Империуму, называемого Астропатами. Их души связывались с сущностью моего отца, что в процессе сильно поражала их возможности и лишало зрения, однако позволяло сделать навыки более узко заострёнными, при этом гарантировав защиту от угроз варпа.       Первое время мы с Магнусом даже рассматривали идею того, чтобы весь его легион провести через подобную операцию, однако быстро отбросили её. Не только это ставило нас в довольно глупое и жалкое положение, где мы просили отца решить проблему, решить которую он нам сам же поручил, так и с чисто технической стороны имелись вопросы.       Изменение плоти — это очевидный варп-феномен, связанный в первую очередь с душой чародеев. А потому идея привязать тысячи проклятых сущностей к сильнейшему чародею галактики и была столь рискованной — потеря Императора, или просто серьёзное его ранение, ударило бы по Империуму куда сильнее, чем гибель даже нескольких легионов.       Но к самым обычным людям-астропатам у меня не было вопросов. Хорошие и очень полезные специалисты, без которых просто невозможна связь между разными уголками галактики. Стоило заняться созданием системы связи меж звёздами без использования варпа, но пока что эта задача казалась слишком уж необъятной. Пертурабо занят разборкой со своим легионом и какими-то тренировками, а мне же приходилось заниматься собственными проектами.       — …Передай, что я прибуду к этой жрице, как только смогу, — закончив набирать один отчёт, я с усталостью поднял голову и кратко ответил пришедшему. — Требуется отдать несколько приказов моим сынам насчёт войны с одной недавно обнаруженной империей орков, но сразу же после этого в ускоренном темпе двинусь к центру кризиса. Однако перед подготовкой хочу связаться с самым вышестоящим представителем культа в системе. Передай ему моё приглашение на личный разговор. В любом случае требуется обсудить также мои предложения насчёт улучшения повышения безопасности работы на заводах.       Астропат глубоко кивнул, после чего молча отправился к своему ковену, чтобы приготовить передачу сообщения. Правда, не чтобы проводить какой-то тёмный и мрачный ритуал для путешествия души в другом измерении — просто это ближайшее место со станцией вокс-связи сверхдальнего действия. Магия магией, но старые добрые радиоволны продолжали занимать важное место в галактической связи.       Пока у меня было время до встречи и сбора с представителем культа, была возможность заняться другой очень важной вещью — бюрократией и написанием тысяч отчётов. В основном отдачей новых приказов флотилиям моего легиона, что и без меня продолжали присоединять новые мир в лоно Империума, а также многочисленные ответы на послания жрецов Омниссии, просивших у меня ответов на многие практические и не очень вопросы.       И если это были технические вопросы вроде того, какую именно марку адаманта необходимо использовать при постройке сверхтяжёлых танков, то всё было бы отлично. Однако порой приходили и вопросы теологического характера, из разряда допустимых и нет догм Машинного бога. И вот здесь я начинал сбоить, вынуждаясь прерываться на придумывание достойных ответов, что не разожжёт веру, а добавят жрецам толику рациональности и трезвого взгляда на мир.       Предложения от уважаемых магосов взять их в ученики, или попытки «умников» накатить жалобы на своих соперников даже не стоили полноценного упоминания. Тысячи тысяч подобных бумаг, приходящих ко мне чуть ли не каждый день, уже выжгли из меня любое желание сопротивляться или злиться от подобного идиотизма.       Осталось лишь холодное принятие и даже некоторое облегчение, так как это всё было ещё крохотным объёмом макулатуры по сравнению с теми горами, что передавала Имперская администрация. К счастью, ими занимались уже мои люди, годами обучавшимися в моих административных корпусах далёкого Схеналуса, а потому каждого можно было назвать невероятным профессионалом.       Уже прошло почти двадцать пять лет, как я покинул родной мир, и количество бумаг стало на       порядок меньшим, благодаря уже возросшему штату специалистов, однако всё равно приходилось изредка, вроде этого момента, вчитываться в их текста, чтобы следить за нормальной работой фундаментальных основ любого государства.       Встречи с влиятельными личностями и выслушивание их желаний — это такая же часть работы, пусть куда менее неблагодарная. Потому как это хотя бы может развлечь, или просто познакомить с некоторыми интересными личностями. Потому как гражданские войны являлись локальной проблемой без особых рисков — ну что обычные люди, пусть даже вооружённые, могли предоставить в качестве серьёзной угрозы?

. . .

      Представительница слуг Омнисии, от оригинального тела которой осталось лишь полтора килограмма серого вещества, скрытого в самом центре двухтонной механической многоножки с гуманоидным торсом, скрестила металлические руки и с любопытством наблюдала за шествием, что явно планировало добраться до её личной кузницы в попытке свергнуть её и установить новую власть на планете. Ей сильно не нравилась эта перспектива, что можно было понять по слегка опущенным антеннам на голове.       И если остатки человеческого мышления в разуме Лиань Хи не обманывали её, то эти люди были настроены серьёзно — молча шедшие единым строем, абсолютно синхронно и даже перестав тратить время на столь любимые органиками бесполезные вещи вроде моргания и дыхания.       Миллионы мужчин, женщин и детей двигались через орудия и армии скитариев, превращавшие их в груды мяса, однако никто даже не показывал страха или малейшего желания сбежать. Пустые и лишённые эмоций глаза казались странной аномалией, однако Лиань давно признала, что даже в прошлом не очень хорошо разбиралась в чувствах обычных людей, а потому даже не желала учиться тратить время на подобную чепуху сейчас, сбросив оковы мяса и костей.       — …Госпожа, вы уверены, что нынешний конфликт можно назвать исключительно гражданским? — рядом с техножрицой раздался голос куда более человекоподобного слуги Омнисии из генеторов, что даже обладал кусками плоти, настоящей чешуёй и всеми шестью руками. — Мои датчики показывают, что мозговые волны наших слуг несколько изменены чужеродной силой, и не могли так исказиться в случае простейших возмущений… Скажу честно, даже моего последнего биологического глаза достаточно, чтобы отметить их явно нечеловеческое поведение. Наши эксперименты не могли вызвать такое.       Лиань Хи не полагалась на столь бесполезные вещи как субъективные мнения, лишённые строгих фактов, а потому решила сама всё проверить. Мигом подключившись к десяткам тысяч камер, покрывших собой большую часть центрального района города, она начала сверхбыструю обработку данных.       И только когда спустя одиннадцать с половиной минут она заметила тёмный силуэт, двигавшийся на огромной скорости меж тенями и лишь на две десятых секунды показавший себя, техножрице удалось разобраться с потенциальным источником их проблем. Трёхметровый ксенос с длинными кожаными крыльями на спине, чёрной хитиновой бронёй, а также уродливой головой летучей мыши оказался достаточно крупным аргументом, чтобы даже самые упёртые консерваторы признали очевидные и пришли к консенсусу:       — Хммм… — сохраняя всё тоже ледяное спокойствие, произнесла Лиань синтезированным металлическим голосом. — Думаю, теперь мы точно можем обсудить вашу гипотезу.