Моя любовь - Моё проклятье

Тэ ошалело хлопал глазами, пытаясь осознать услышанное. У него есть дядя? Но он никогда не слышал от дедушки о ещё одном сыне. Дедуля всегда рассказывал ему только о родителях.              — Джихён, вы уверены? — пробормотал Тэхён. — Возможно, это ошибка.       — Тэхён, ты копия своего отца, — ответил Чо. — Черты твоего лица более утончённые, чем у Ёнсу, но ты как будто скопирован с моего брата. Даже родинка на носу есть.       — Но почему я о вас ничего не знал?       — Я ушёл из семьи задолго до твоего рождения. Я даже не был знаком с твоим папой. Мне было девятнадцать лет, когда я это сделал.       — Почему?       — Мы с твоим дедушкой очень сильно поругались. Он был против моего замужества. А я был глуп и ничего не видел вокруг, кроме своей любви. Юношеский максимализм подтолкнул к побегу. Я оскорбил своего папу. Оскорбил отца, он тогда ещё был жив. Сказал, что у меня нет больше семьи. Ни родителей, ни брата, который поддерживал их мнение. Они все считали, что альфа, которого я выбрал, не достоин меня. И, как видишь, оказались правы. Я вышел замуж и через год развёлся. Но попросить прощения у родителей мне не позволили гордость и страх. А затем случилось то, о чём я тебе уже рассказал. Я переехал сюда и начал новую жизнь, стараясь не думать о родственниках.       — Вы ведь могли обратиться к ним за помощью.       — Нет, Тэхён. Не мог я заявиться на порог родителей, беременный от насильника. Времена были совсем другие. Да и отец бы сам меня вышвырнул. Он был очень строгий и старой закалки.       — Я не знал деда. Он умер до моего рождения, — тихо сказал Тэ. — Вы знали, что мои родители погибли?       — Нет, — печально вздохнул Джихён. — И о том, что умер папа. Когда я увидел шкатулку у Чонгука, то не мог понять, почему она у него оказалась. Сразу подумал, что папа нуждался в деньгах и просто продал её. Я навёл справки и узнал, что все мои родные мертвы, кроме племянника. Если честно, то я хотел найти тебя. Но ты сам появился с Чонгуком за руку в этом доме. И я сейчас не знаю, что мне делать, Тэхён. Мой сын вас похитил. Твой двоюродный брат — сумасшедший убийца. «И хотел меня изнасиловать», — пронеслось в голове Тэ. От этой мысли Тэхён содрогнулся. Но он не стал её озвучивать. Джихёну и так сейчас нелегко. Сын оказался маньяком. Все родные ушли в мир иной. Информация разом обрушилась на этого человека, как лавина, подминая под себя.       — Наверное, зря я тебе об этом рассказал, — прошептал Джихён. — Не нужно было говорить. Прости меня. Ты бы дальше жил, не подозревая о том, что Чоннам твой брат. Вновь я допустил ошибку. Из глаз старшего омеги снова заструились слёзы. Он закрыл лицо руками и горько плакал, искренне желая в этот момент уйти вслед за родителями и братом. Туда, где не будет этого кошмара.       — Джихён, пожалуйста, не плачьте, — пробормотал Тэ. Но он не знал, что можно ещё сказать дворецкому. Что бы Тэхён ни сказал, это положение не исправит. Реальность действительно ужасна.       — Звёздочка? — раздался хриплый ото сна голос Чонгука. — Что ты здесь делаешь? Альфа в одних пижамных штанах появился на кухне. Он непонимающе смотрел на омег сонными глазами.       — Господин Чо? А когда вы вернулись?       — Чонгук, — сквозь рыдания проговорил Джихён, забыв все формальности, — прости меня. Я умоляю, прости меня.        Чонгук молчал и смотрел на дрожащие плечи Джихёна. Он ничего не мог ответить. Не мог сказать, что омега ни в чём не виноват. Не мог простить. Из-за его сына жизнь Гука была адом на земле. Где-то в глубине души альфе было жаль дворецкого. Возможно, когда-нибудь Чонгук найдёт в себе силы, чтобы простить человека, который родил его личное чудовище. Но не сейчас. Не в эту минуту, когда всё ещё так живо в памяти.       — Тэ, пойдём в постель, — устало произнёс Чонгук. — Нужно ещё немного поспать. Днём мы уезжаем отсюда.       — Но, Гук, — Тэхён с жалостью смотрел на Джихёна, — мы не можем оставить его в таком состоянии.       — Звездочка, ты очень добрый, — вздохнул Гук. Тэхён сделал умоляющие глаза.       — Пожалуйста, — прошептал омега, выпятив нижнюю губу, которая мелко задрожала.       — Тэ, прекрати. Не надо на меня так смотреть.       — Пожалуйста, — голос Тэхёна стал похож на шелест. — Гуки, не будь таким жестоким.       — Не нужно, Тэхён, — прервал их Джихён, вытирая слёзы. — Я всё понимаю. Извините меня, господин Чон. Я сейчас же уйду из особняка.       — Господин Чо, — проговорил Гук, не выдержав влажный жалостливый взгляд Тэхёна, — идите в свою комнату, успокойтесь и отдохните. Утром мы обо всём поговорим.       — Спасибо, господин Чон. Спасибо, Тэхён. Дворецкий встал и, низко поклонившись, вышел из кухни.       — Тэ, что это было? — покачал головой Гук. — Я теперь всегда буду делать всё, что ты захочешь, стоит тебе только сделать глаза щенка?       — Но мне его жалко, — надул губы Тэхён. — Он же не виноват, что Чоннам моральный урод. Гук, он многое мне рассказал. Ты будешь в шоке.       — Давай, ты мне об этом поведаешь в постели, — предложил Чонгук. — Твои глазки опухшие. Плакал, пока я спал?       — Чуть-чуть, — слегка приврал Тэхён. — Пойдём в кровать. Твои руки болят? Омега осторожно взял забинтованную руку Чонгука.       — Да. Лекарство перестало действовать, — честно ответил альфа. — Пойдём. Пара направилась на второй этаж, уже не замечая странностей роскошного дома. Они были поглощены друг другом. Им было не до шорохов и скрипов. Этот дом скоро перестанет быть собственностью Чонгука. В нём поселятся другие люди и создадут новую историю, полную своих радостей, горестей, успехов, трагедий. Лишь только семейные портреты и личные вещи родителей Чонгука покинут этот особняк и обретут пристанище в доме Гука и Тэ. Всё остальное останется в распоряжении будущих владельцев.

***

Мин пристально следил, чтобы Намджун, не дай бог, не уронил хотя бы один горшок. Альфа терпеливо расставлял колючих любимцев своего парня по своей квартире, следуя приказам Юнги.       — Джун! Ну куда ты его запёр?! — возмутился омега, увидев, как Ким поставил горшочек с синим кактусом на высокий шкаф.       — Подальше от моих глаз, — проворчал Намджун. — Юни, он же страшный и уродливый.       — Он мой любимый! Неси на кухню! Юнги переехал к Намджуну буквально вчера. И по всей квартире стояли коробки с вещами омеги. Ким то и дело спотыкался о них, но был на седьмом небе от счастья. Наконец-то он дождался любимого. Сам Джун уехал из Кёнджу ещё месяц назад вместе с Чонгуком и Тэхёном. Юнги остался в городке, чтобы завершить все дела. Альфа каждые выходные мотался из Сеула в Кёнджу и обратно. На уговоры продать дедушкин дом Юнги не поддался, заявив, что он не может этого сделать. Во-первых, это его наследие. Во-вторых, Ёниль похоронен в Кёнджу. В-третьих, там где-то в лесу бродит его пушистый питомец. И в четвёртых, если Намджун его разочарует, то Юнги будет куда свалить из Сеула. Последний довод Джуну очень не понравился.       — У тебя маленькая квартира, — констатировал Юнги.       — Двести квадратных метров тебе недостаточно? — удивился Джун, снимая кактус со шкафа. — Милый, а твоя губа не дура.       — Моим цветам места мало, а не мне, — парировал Мин. — А вообще, кто-то мне домик обещал.       — Купим, — улыбнулся Джун. — Пойдём на кухню. Сам поставишь этого уродца, куда захочешь.       — Джун, что известно о Чоннаме и Сониле? Они вошли на кухню. Омега ещё вчера прикинул, что он здесь изменит. Холостяцкая просторная кухня альфы его не устраивала. «Совсем непригодная для готовки, — снова подумал Юнги, оглядывая помещение. — И какой дебил её планировал?»       — Чоннам находится под стражей. И Сониль тоже, — сказал Джун, не зная, куда приткнуть несчастный горшок. — Юни, куда его ставить?       — На стол, — заявил Юнги.       — То есть я каждый день в его компании есть буду?       — Джун, ты меня взял себе всего. А я с ним неразлучен. Так что теперь не ной.       — Ладно, — буркнул альфа. Он поставил горшочек и сел за стол.       — Они проходят психиатрические обследования, — продолжил Джун. — Твой брат вполне вменяем и даёт показания. Только вот он наркоман со стажем. Скорее всего, Сониля сначала положат на лечение от наркозависимости, а затем будет суд. И ему вынесут приговор. С Чоннамом дела обстоят похуже. Он сейчас усиленно делает вид, что был не в себе. Но то, как он планировал убийство Лихёна, говорит об обратном.       — Кстати, а как на самом деле погиб муж Чонгука? Юнги уселся напротив Намджуна и, подперев рукой щёку, приготовился слушать. Джуну очень хотелось снять очки с омеги и страстно поцеловать. Но Мин был явно настроен на беседу об убийствах. Джун уже прекрасно знал, что лучше Юнги дать то, что он хочет. Иначе можно и по лицу получить. Его парень очень своенравный омега. Но именно это и цепляло Намджуна в Юнги. Да чего уж греха таить, его всё цепляло в Юнги. Все достоинства и недостатки, загадочные татуировки и странная любовь к кактусам.       — Я не понимаю, как Чоннам вообще допустил женитьбу Чонгука? — нахмурился Мин. — Как такое произошло?       — Дело в том, что Гук и Лихён уехали в Нью-Йорк жить. И свадьба состоялась там. У Чо были какие-то проблемы с документами, поэтому он не смог поехать за Гуком сразу. Пока он решал свои вопросы в Сеуле, Чонгук благополучно женился в Нью-Йорке. Если бы не это, то Лихён погиб бы намного раньше. Чоннам ни за что не дал бы ему сказать «да» Гуку у алтаря. Но всё это время рядом с молодожёнами был Сониль. Он подготавливал почву к приезду Чоннама. Установил камеры в их квартире. Украл ключи и сделал дубликат. Он мило общался с Лихёном, зная, что тот скоро умрёт. Даже тот факт, что муж Чонгука забеременел, не вызвал у Сониля никакой жалости ни к омеге, ни к неродившемуся малышу. В его голове был только член Чоннама и очередная доза наркоты от Чо.       — А как он вообще подсел на наркотики? — полюбопытствовал Мин.       — Первый раз Сониль попробовал таблетку радости практически сразу, как погиб Ёниль. И ему её дал Чоннам. По словам Сониля, Чо рассказал ему, что это он убил Ёниля. Тогда же они впервые вместе попробовали наркотики.       — Почему Чо ему это рассказал?       — Чоннам увидел на похоронах улыбку Сониля. Пока другие были убиты горем потери, Сониль украдкой счастливо улыбался, думая, что этого никто не видит. Но Чоннам заметил и справедливо решил, что омега может стать его союзником, который, кстати, всегда неровно дышал к Чо. После похорон Чоннам ему в подробностях поведал, как убил Ёниля. И впервые положил в рот Сониля экстази и свой член.       — Пожалуйста, не нужно подробностей об их извращениях, — поморщился Юнги. — Блевать сразу тянет. Меня интересует, откуда у Чоннама деньги? Ведь Джихён не обладал какими-то огромными средствами, позволяющими Чони покупать наркотики.       — Как оказалось, Чо отличный программист, — задумчиво произнёс Джун. — Он начал зарабатывать деньги ещё подростком. Именно эти навыки ему позволили взломать систему наблюдения в доме Чонгука в Нью-Йорке и удалить записи, как он входит в квартиру Чона, синхронизировав время. Это навело полицию на ложный след. Позже ему деньги давал твой брат. Сониль спал с богатыми альфами за вознаграждение. И часть денег приносил Чоннаму. Этим заниматься его заставил Чо. Времени работать у него не было. Так как он постоянно следил за Чонгуком. При обыске квартиры Чоннама в Сеуле нашли тысячи записей с Гуком с камер наблюдения. В компьютере, на флешках и даже на дискетах. Он сохранил всё. Каждую запись. Все они были аккуратно подписаны: день, месяц, год. Чо сталкерил Чонгука двадцать четыре на семь. Днём и ночью. Единственное место, где не была установлена камера — машина Гука.       — Он психопат, — тяжело вздохнул Мин, поправляя очки. — Так что же произошло в Нью-Йорке?       — Перед тем, как Чо заявился в квартиру Гука, Сониль подарил Чонгуку бутылку вина, напичканную снотворным. Они следили за парой и знали все их привычки. Знали, что Лихён любил до поздней ночи смотреть романтические комедии в гостиной. А Гук уходил спать, выпив перед этим бокал вина. Поначалу Чо хотел застать Лихёна одного. Но Чонгук в связи с беременностью мужа начал работать дома, чтобы не оставлять омегу ни на минуту. А Чоннам дико не хотел, чтобы этот ребёнок появился на свет. Он даже малыша, который ещё не родился, люто ненавидел. Ему пришлось придумать другой план. В тот день Гук, как всегда, выпил вино и отправился спать, поцеловав перед этим мужа. Как на зло, на улице разыгралась гроза, прогнав всех потенциальных свидетелей с улицы. Чо незаметно проник в здание с чёрного входа. У него был дубликат ключей. Ими он открыл дверь в квартиру. Лихён ожидаемо был в гостиной, а Чонгук спал наверху в спальне, ни о чём не подозревая. Чо тихо прошёл на кухню и взял самый большой нож.       — Остановись, — попросил Юнги. — Я не могу слышать подробности убийства. Это выше моих сил.       — Хорошо, — кивнул Джун. — Когда дело было сделано, Чоннам уничтожил все улики. И обставил так, как будто это Лихён сам себя убил. Он вложил ему нож в руку. Забрал недопитую бутылку вина со снотворным, заменив её на другую. Даже бокал, из которого пил Гук, ополоснул и плеснул туда чуть-чуть нормального вина, чтобы экспертиза не показала признаки присутствия снотворного в остатках напитка. При этом он не оставил ни одного отпечатка. Стёр записи с камер наблюдения в коридорах здания. Сониль был в это время в гостинице и развлекался в баре, обеспечивая себе алиби. Никто не знал, кроме Ли, что Чоннам в Нью-Йорке.       — По сути, ведь могли Чонгука заподозрить в убийстве мужа, — протянул Мин.       — Так его и заподозрили, — усмехнулся Намджун. — Но доказать ничего не смогли. Плюс ко всему хороший адвокат. Но сплетни гуляли среди людей вплоть до ареста Чоннама.       — Ужас. Надеюсь, его упекут надолго.       — Это полиции рассказал Сониль. Сам Чоннам делает вид, что ничего не понимает. Но доказательств с каждым днём всё больше. В Нью-Йорке снова возобновили дело Лихёна. Так что Чо не отвертеться от правосудия. Наказания не избежать. Мне кажется, что психическая экспертиза будет не в пользу Чоннама. Слишком всё продуманно было.       — Психушка или тюрьма — не важно, — отмахнулся Юнги. — Главное, чтобы он был изолирован от людей. В частности от Тэ и Гука. А что насчёт папы Чонгука? Его смерть тоже была кем-то спланирована?       — Нет. Просто остановилось сердце. Так бывает. Эта смерть ни на чьей совести.       — Ты уверен?       — Да. Это ещё раз досконально проверили. Милый, мы с тобой заговорились, — Намджун посмотрел на часы, — и уже опаздываем. Через полчаса мы должны быть у Чонгука.       — Я только приехал, — недовольно пробурчал Юнги, поднимаясь, — а уже должен переться на новоселье. Нормальные люди дома покупают месяцами.       — Не бубни, мой ангел, — Джун последовал примеру любимого. — Мы ненадолго к ним. Поздравим и вернёмся домой. И ты дальше будешь расставлять свои колючки. Только я прошу, в спальню их не сели.       — Для спальни у меня фиалки, — заявил Мин.       — Спасибо и на этом, — шутливо поклонился Джун. — И потом, я хочу тебя познакомить со своими друзьями. Больше чем уверен, Сокджин тебе придётся по душе. Он муж Чон Хосока, заместителя Чонгука. Такой же, как и ты, языкастый.       — Чего? — скосил на альфу глаза Юнги. — Мужчина, вы забыли, что я потомок шамана? Договоришься и будешь на горшке всю ночь сидеть.       — Так в этом случае не нужно потомком шамана быть, — округлил глаза Намджун. — Достаточно меня к плите подпустить. И мы оба на горшке сидеть будем.       — Боже, за кого я замуж собрался?! — простонал Юнги.       — Что?! — воскликнул альфа.       — Что?       — Что ты только что сказал?       — Ничего я не говорил, — сделал невинное лицо омега. — Пойдём! Мы опаздываем! Мин шустро направился в коридор.       — Ты сказал, что собираешься за меня замуж! — настаивал Джун, догоняя Юнги. — Я слышал!       — Никуда я не собираюсь. Отстань!       — Но я слышал!       — У тебя глюки!

***

Тэхён в столовой отдавал последние распоряжения господину Пэку. Скоро прибудут гости. Он впервые принимал гостей. Новый дом, новая жизнь. Тэ не захотел жить в старом доме Гука. Слишком много ненужных воспоминаний. Да и тот факт, что там когда-то были камеры Чоннама, нервировал Тэ. Он хотел об этом забыть. Забыть спальню с бордовыми простынями, где он занимался любовью с Чонгуком, искренне веря в то, что не нужен ему. В этой комнате его бабочки сгорали заживо, принося невыносимую боль. Чонгук сразу это понял, как только увидел лицо Тэхёна, когда они вернулись из Кёнджу. Омега долго стоял перед дверью в комнату их свиданий и не решался её открыть. Альфа мягко увёл Тэ в свою настоящую спальню, пообещав заколотить эту дверь. Но и через несколько дней Чонгук чувствовал напряжение Тэхёна. Омега был как натянутая струна. Он не мог расслабиться ни на минуту. И Чон решил, что это место не подходит для его новой семьи. Альфа предложил купить другой дом. Такой, какой Тэ захочет. В итоге они приобрели очень красивый и большой дом. В нём было много воздуха и света. Было тепло и уютно. Но именно Тэхён для Чонгука излучал это ласковое тепло.       — Всё в порядке? — поинтересовался Чонгук, входя в столовую. — Моя помощь не требуется? Он подошёл к жениху, который через несколько месяцев станет его законным супругом, и нежно поцеловал в губы.       — Нет, дорогой, — улыбнулся Тэ. — У меня всё под контролем. Только я чуть-чуть волнуюсь. Ведь ты меня представишь своим друзьям.       — Не стоит, Звёздочка, — Чонгук прижал к себе омегу. — Намджуна ты хорошо знаешь. А Хосок с Джином тебе понравятся. Чимин не приедет?       — Нет. Он укатил на Чеджу со своим парнем.       — Кстати, как же Минхо удалось задобрить отца Чимина? Насколько я знаю этого альфу, он очень строг.       — Там история приключилась. Прямо как в лучших дорамах про любовь, — рассмеялся бархатным смехом Тэхён. — С них роман можно писать хоть сейчас.       — Ты мне ничего не говорил по этому поводу, — недовольно произнёс Гук.       — Ты был занят компанией. И как-то не до Чимина нам с тобой было.       — Пока нет гостей, я весь внимание.       — После того, как мы уехали из Кёнджу, Чимин тоже уехал. На фоне тоски по любимому у Минхо слегка поехала крыша, и он решил поговорить с отцом Чимина. Он ничего не сказал Чимину и приехал в Сеул. Перед посещением господина Пака Минхо решил немножечко выпить для храбрости. В это время на отца Чимина напала ностальгия. Решив вспомнить молодость, когда он был скромным студентом, он отпустил водителя домой. А сам пошёл в бар. По странному стечению обстоятельств, Минхо и отец Чимина оказались в одном заведении. Старший альфа себе заказал выпить, но его бумажник и телефон остались в пиджаке, который благополучно увёз водитель. Сердобольный Минхо оплатил выпивку пожилому господину, не подозревая, кто перед ним. Слово за слово они разговорились и просидели в баре почти всю ночь. Минхо рассказывал Паку, как он любит Чимина. Что готов луну достать с неба и звёзды. Готов продать магазин в Кёнджу и открыть здесь свой цветочный бизнес. В ногах у отца Чимина готов валяться, только бы он ему позволил встречаться с омегой.       — И чем всё закончилось? — спросил Гук, улыбаясь.       — Тем, что они очухались только на утро в доме Пака. Папа Чимина их обнаружил в прихожей, спящих на диване в обнимку. Сначала нагоняй получил господин Пак. Но когда на крики папули спустился Чимин и увидел, с кем отец надрался, то улюлей отхватил уже Минхо. До речь потерял, когда понял, что всю ночь бухал с отцом своего омеги. Я бы на это посмотрел, — захихикал Тэ. — Минхо и молчит. Это что-то из области фантастики. Короче, господин Пак увидел в Минхо замечательного парня, отличного собутыльника на всякий случай и довольно умного альфу. Он милостиво разрешил Чимину и До встречаться. Но потребовал, чтобы Минхо часть своих обещаний выполнил. Переехал в Сеул и открыл здесь свой бизнес. Как-то так.       — Я за них рад. Они подходят друг другу. Мне так кажется.       — Ещё как подходят. Юнги их зовёт птичками-говорушками. Раздался звонок в дверь, прервав их беседу.       — Идём встречать? — тихо спросил Тэхён, беря Гука за руку.       — Да, Звёздочка. Пара вышла в прихожую встречать первых гостей в этом доме. Господин Пэк впустил посетителей. Это были Джин и Хосок. Практически сразу же за ними в дом вошли Джун и Юнги. Весёлый смех и шумные разговоры начали заполнять собой дом. Чонгук смотрел, как Тэхён искренне улыбается и шутит с его друзьями. Как глаза омеги светятся счастьем. Тэ был здесь на своём месте, среди этих людей. Пальцы альфы коснулись шрамов на запястье. Напоминание о том, что нужно постараться забыть. Его любовь перестала быть проклятьем. Она стала даром. В этом новом доме будет другая жизнь. Жизнь с этими людьми, которые сейчас смеются в прихожей. Но Гук никогда не сможет забыть голубые глаза Лихёна, очаровательную улыбку Ёниля, стук маленького сердечка нерождённого сына. Дедушку, папу, отца. Они навсегда останутся в его сердце. Он не сможет их забыть. Так же, как и не сможет простить Сониля и Чоннама. Никогда. Это будет в нём до последнего вздоха. То, что именно Тэхён оказался родственником монстра, искалечившего его жизнь, Чонгуку показалось злой насмешкой судьбы. Альфа обозвал судьбу сукой, но принял этот факт. Тэ ни в чём не виноват. Дела с Джихёном обстояли немного иначе. Чонгук всё ещё не мог найти в себе силы поговорить с ним. До сих пор. Когда они уезжали из Кёнджу, разговор так и не состоялся. Гук знал, что Тэ иногда общается с дядей. Но закрывал на это глаза. Ведь у Тэхёна только он остался из семьи. Чудовище, сидящее в тюрьме, Тэ за родню не считал.       — Всё хорошо? — обеспокоенно спросил Тэ, почувствовав настроение Чонгука. Гости уже прошли в столовую, оставив наедине хозяев.       — Да, Звёздочка, — улыбнулся Гук.       — Чонгук, — Тэхён вдруг покраснел, — я тебе должен кое-что сказать.       — А это до вечера подождать не может? — приподнял бровь альфа. — Уже все собрались.       — Я… — замялся омега. — Но я должен тебе сказать.       — Тэ, что случилось? — улыбка на лице Чонгука сменилась тревогой. Тэхён наклонился к уху альфы и тихо прошептал:       — Гук, нам нужно в ближайшее время организовать в доме детскую. Сказанные Тэхёном слова медленно проникали в Чонгука, заставляя сердце биться в два раза быстрее. Он крепко обнял омегу, не в силах совладать с эмоциями.       — Спасибо, моя любовь, — сдавленно проговорил Чонгук, целуя макушку Тэхёна. — Спасибо. Судьба иногда вознаграждает за страдания. Она даёт второй шанс на счастливую жизнь не всегда и не всем. Но кто этого заслуживает, тому воздаётся сторицей. The End.