Моя любовь - Моё проклятье

Юнги сбросил с себя оцепенение.       — Джун, нам срочно нужно поговорить с Чо Джихёном. Парень на видео — его сын, Чо Чоннам. Я даже не подозревал, что Чони в Кёнджу. Возможно, он причастен к пожару в доме Тэ и знает, где Гук и Тэхён.       — То есть ты хочешь сказать, что извращенец, который подарил цветы Тэхёну — это сын дворецкого? — опешил Намджун. — Чонгук говорил, что вы дружили с Чоннамом с детства.       — Вот именно! — воскликнул Мин. В его голове начали складываться кусочки пазлов, которые выстраивались в одну картинку. Но не хватало главного. Почему? Какой мотив?       — Он всегда был с нами. Везде. Он мог беспрепятственно появляться в усадьбе. Чоннам знает дом Гука как свои пять пальцев, так как бывал там практически с младенчества.       — Ты намекаешь, — глаза Кима сузились, — что он как-то причастен к убийствам омег Чонгука?       — Да, — уверенно подтвердил Юнги, в котором эта уверенность крепла с каждой секундой. — И ещё он был очень близок с Сонилем. Особенно после смерти Ёниля. Но затем Чоннам исчез из моего поля зрения. Он уехал отсюда и пропал.       — Подожди, — встрял Минхо. — Но ведь Чоннам, насколько я знаю, альфа. Зачем ему убивать омег господина Чона?       — А вот этого я не могу понять, — задумчиво пробормотал Юнги. — Наверняка он просто помогал Сонилю.       — Стоп! — вдруг заорал Чимин. — Какие омеги?! Какие убийства?! Вы о чём?! Пак с расширенными от ужаса глазами осматривал всю компанию, пытаясь понять о чём речь.       — Амариллис, — успокаивающе произнёс Минхо, который был в курсе всех сплетен, касаемых Чонгука, — я тебе потом всё объясню. Ребята, по-моему, нам пора выдвигаться. Чем раньше мы что-то выясним, тем лучше. Никто не знает, что у него или у них в голове.       — Ты прав, — произнёс Джун. — Но я думаю, всем не стоит идти в дом Гука. Это будет выглядеть весьма странно. Я и Юни туда наведаемся. А вы оставайтесь здесь. На всякий случай. Вдруг Тэ с Гуком объявятся.       — Я с ума сойду от беспокойства, — пробурчал Пак.       — Чимин, приготовь ужин, пожалуйста, — без тени улыбки на лице попросил Юнги. — Если умеешь, конечно.       — Не очень, — вздохнул Пак.       — Я помогу, — сразу же отреагировал Минхо. — Заодно расскажу тебе о Чонгуке. Ну всё, что я знаю.       — С моими кактусами аккуратно, — приказал Мин, выходя в коридор. — Они мне как дети.       — Не волнуйся, Юн. Я не собираюсь подавать к ужину твои кактусы, — заверил омегу До. — Как только что-то узнаете, сразу же дайте нам знать.       — Хорошо, — ответил Намджун и поспешил за Юнги. Пара вышла из дома. Ночь тихо опустилась на засыпающий город и густой лес. В воздухе всё ещё явственно ощущался запах гари. Выйдя со двора, Юнги украдкой бросил взгляд на обгоревший домик Тэ. В сердце Мина защемило от чёрных обугленных окон. Не помог его оберег. А ведь он так на него надеялся.       — Ты в порядке? — поинтересовался Джун, беря омегу за руку.       — Нет, Джун, — признался Юнги. — Не в порядке. Осознание, что мой брат — убийца, добивает меня. Возможно, Тэ уже в его руках. И Гук. Если они пострадают, то как мне дальше жить?       — С ними всё будет хорошо, — тихо проговорил Ким, прижав к себе Юнги. — Мы их найдём. Не терзай себя тем, что твой брат такой. Не ты в этом виноват. Не от тебя это зависело, малыш.       — Наверное, ты прав, — пробормотал Мин, чувствуя нежный поцелуй альфы на своём лбу. — Пойдём. У нас действительно нет времени на мои страдания.       — Предлагаю подъехать на машине, — улыбнулся Джун. — Так быстрее.       — Я ключи не взял, — виновато буркнул омега и шмыгнул носом.       — Я взял, — Джун достал ключи от машины Юнги. — Ты же не против?       — Нет. Поехали.

***

Намджун позвонил в дверь. Во всём доме горел свет. Практически во всех окнах. Что было весьма странно. Обычно свет по ночам включался только в коридорах. Дверь незамедлительно открыли.       — Добрый вечер, господин Ким, — дворецкий поклонился Джуну и посмотрел на Мина. — Юнги? Что вы здесь делаете в такой час? Что-то стало известно о господине Чоне и его женихе?       — Нет, господин Чо. Мы по другому вопросу. Намджун прошёл внутрь. Юнги слегка кивнул дворецкому и проследовал за альфой. На него сразу же обрушились воспоминания. Этот дом был свидетелем и радости, и горя не только семьи Чон. Семья Юнги была тесно связана с ней. Усилием воли Мин заставил себя не смотреть на стеклянный купол.       — По какому? — лицо Джихёна, как всегда, было под холодной маской невозмутимости.       — Господин Чо, — Джун внимательно посмотрел на дворецкого, — где ваш сын?       — Чоннам? На мгновение в глазах Чо промелькнул испуг. Но омега быстро взял себя в руки.       — А у вас разве есть ещё сын? — приподнял бровь Ким. — Да. Где на данный момент находится Чоннам? Он в городе?       — В городе, — спокойно ответил Джихён. — Он сейчас дома. Что случилось? Зачем он вам? Юнги, ты можешь мне сказать?       — Дядя Джихён, как давно Чоннам вернулся в Кёнджу? — спросил Мин, пряча руки в карманы. — Ответьте честно. От этого многое зависит.       — Он что-то натворил? — дворецкий внезапно побледнел. — Юнги, он как-то причастен к пожару в доме жениха Чонгука?       — Мы не знаем, — пожал плечами Мин.       — Он вернулся сюда примерно тогда же, когда приехал господин Чон, — пробормотал Джихён. — Неужели он снова взялся за старое? Господи, я так надеялся, что всё прошло.       — Что именно прошло? — нахмурил брови Намджун. — Кстати, вы здесь Ли Сониля не видели?       — Сониля? — искренне удивился дворецкий. — Нет. Я его не видел уже много лет. Впрочем, как и своего сына. Но он внезапно вернулся.       — Дядя Джихён, — встрял Юнги, — что вы имели в виду под «всё прошло» и «он взялся за старое».       — Боже, — простонал Чо. Он махнул рукой на свои обязанности дворецкого. Омега молча сел на маленький диван, стоящий рядом с белым роялем, и обхватил голову руками.       — Господин Чо, — настойчиво повторил Намджун, — вы можете объяснить свои слова?       — Мой сын всегда был влюблён в Чонгука, — послышалось приглушённое бормотание. — С самой юности.       — Но ведь он альфа! — вырвалось у Юнги. — Как?       — Юни, тише, — попросил Джун. Альфа присел рядом с Джихёном и положил ему руку на плечо.       — Продолжайте, — мягко попросил Ким. — Джихён, от вашего рассказа, возможно, зависят жизни двоих людей.       — Я не сразу заметил эту ненормальную любовь, — прошептал дворецкий, сгорбив плечи. — А когда понял, то уже было поздно. Я застал Чоннама, мастурбирующего на фотографию Чонгука, когда ему было тринадцать лет. Я пытался с ним поговорить. Даже говорил, что приму его любого, ведь он мой ребёнок. Тогда я не особо заострил внимание на том, что это был именно Чонгук. Просто подумал, что Чоннам экспериментирует. В то время у него начались проблемы со здоровьем. Начали пропадать феромоны альфы. Врачи разводили руками. Никто не мог понять, почему это происходит. Он альфа, но переставал пахнуть им. Исчезал именно запах. Всё остальное было в порядке.       — Но почему мы этого не заметили? — перебил Мин. — Мы же все были рядом с ним постоянно. И я хорошо помню его альфий запах.       — Ему назначили лекарства. Они помогали, пока Чоннам их принимал. Но сейчас он совсем перестал их пить. И у него нет запаха ни альфы, ни омеги. По крайней мере, я ничего не почувствовал, когда видел сына.       — Вернёмся к Чонгуку, — влез Намджун. — Ваш сын был в него влюблён. Но ведь это не преступление.       — Да. Не преступление. Но он помешался на Чонгуке, — Джихён тяжело вздохнул. — Я не раз находил у него в комнате фотографии Гука. И только его. Даже если это были какие-то совместные фото с друзьями, то Чоннам вырезал с них всех, оставляя только себя и Чонгука. Он ночами бредил. Я неоднократно слышал, как он Гука зовёт во сне. И чем больше взрослел Чоннам, тем всё больше эта любовь становилась похожа на одержимость. Когда Гук и Ёниль начали встречаться, Чоннам разгромил свою комнату.       — Что вы знаете о гибели Ёниля? — осторожно поинтересовался Намджун.       — Ровно столько, сколько и остальные, — честно ответил дворецкий. — Я был здесь, когда это произошло.       — А Чоннам? — подал голос Юнги.       — Нет.       — Дядя Джихён, вы уверены? — глаза Мина прищурились. — Где именно вы были в тот момент, когда мой брат упал?       — На кухне. Я давал указания повару насчёт званого обеда.       — Но этот дом огромен, — Юнги обвёл рукой помещение. — Вы могли и не знать, что Чоннам здесь. В то время ни для кого не было странным, что мы здесь постоянно ошивались. Вы были на кухне с поваром. Гук разговаривал по телефону со мной. Старший господин Чон был в своём кабинете с поверенным. И только неизвестно, где находились в это мгновение Сониль и Чоннам.       — Но он был дома, — пробормотал Джихён. — Когда я вернулся, он был там. И плакал навзрыд, говоря, как любил Ёниля.       — Вы ведь вернулись домой после всего случившегося, — резонно заметил Джун. — После допроса полиции, после того, как увезли тело Ёниля, прошло довольно много времени.       — Вы думаете, это Чоннам столкнул Ёниля? — в глазах дворецкого заплескался ужас. — Нет. Не может быть. Он любит Гука, но не до такой же степени, чтобы начать убивать.       — Остаётся ещё Сониль, — буркнул Юнги. — Но необходимо поговорить с Чоннамом. Может быть, они сошлись на почве ненормальной любви к Чонгуку? И создали секту поклонения Чону?       — И ты думаешь, что он нам обо всём расскажет, если это так? — хмыкнул Джун, поднимаясь. — Но узнать, зачем он цветы посылал Тэхёну нужно. Да ещё и в таком виде. Что-то это совсем не вяжется с вашим рассказом.       — Я совсем запутался, — Юнги потёр глаза. — Чоннам любит Гука. Верно, дядя Джихён?       — Да, — подтвердил дворецкий. — Он сам мне об этом сказал.       — Тогда зачем он обкончал букет Тэ? — ляпнул Мин. — Что-то здесь не сходится. Бред какой-то. Джихёна передёрнуло от отвращения, когда услышал, что сделал его сын. «Видимо гнилые гены всё же взяли своё, — с сожалением подумал Чо. — Как бы я ни старался. Я приложил все усилия, чтобы он рос в любви и заботе. Я дал ему всё, что мог. Ничего не помогло». Да. Чоннам был его родным ребёнком. Но если он преступник, то Джихён не станет его покрывать. Одно дело, когда омега думал, что у него не совсем правильный сын со странными предпочтениями. Но совсем другое, если он причастен к убийству.       — Пойдёмте ко мне домой. Чоннам должен быть там, — тихо проговорил Джихён. — Я вспомнил ещё кое-что.       — Что? — полюбопытствовал Джун.       — Чоннам просил установить камеру в спальне Чонгука. Но я отказал.       — Камеру?! — воскликнули в один голос Юнги и Джун.

***

Чонгук отказывался верить своим глазам. Они все ошибались. Как же они все ошибались. Чоннам присел перед Гуком и взял его за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза.       — Если бы ты знал, сколько раз я планировал эту встречу, милый, — елейным голосом произнёс Чо. — Вижу, ты удивлён. Ну что же, я старался. Ведь ты даже и не подозревал, что я всегда рядом с тобой. Гуки, я был рядом всё это время. А ты даже не удосужился узнать, как у меня дела. Просто свалил из Кёнджу и всё. Забыл лучшего друга. Но я приехал за тобой.       — Чоннам, зачем ты это делаешь? — прохрипел Чонгук, у которого всё пересохло в горле. — Я думал, это Сониль. Но ты?       — Пёсик? — усмехнулся Чоннам. — Он тоже здесь. Отдыхает. Чоннам кивнул в дальний угол. Чон посмотрел туда, куда указывал Чо, и увидел на куче какого-то тряпья Сониля с блаженной улыбкой на губах. Омега отсутствовал в этой реальности, не реагируя на происходящее вокруг.       — Что с ним? — процедил сквозь зубы Гук. — Что ты с ним сделал?       — Он в мире грёз, — улыбнулся Чоннам. — Не переживай, твой дружочек в полном порядке. И по доброй воле здесь.       — Ты его накачал наркотой? Зачем? Гук снова попробовал освободиться, но наручники не дали ему этого сделать. Лишь больно впились в кожу, оставляя красные следы на запястьях.       — Тише, любимый, — проворковал Чоннам. — Поранишься. Я не хочу, чтобы на твоём прекрасном теле остались шрамы. Чонгук судорожно соображал, что делать. Безумный блеск в глазах Чоннама говорил о том, что и он, и Тэ в большой опасности. Альфа решил тянуть время. Джун должен начать поиски. Он уже наверняка знает, что они не погибли в огне. Чон напряг всю свою память, вспоминая, как себя нужно вести с психопатами. А то, что Чоннам является именно им, у Чона сомнений не осталось. «Они любят разговаривать, — подумал Гук, которому на память пришёл какой-то фильм. — Любят трепаться, что и как они сделали, чтобы добиться своей цели. Надеюсь, это правда».       — Чоннам, ты можешь мне объяснить, зачем ты это делаешь? Чонгук постарался чтобы его голос звучал спокойно. Сейчас от этого зависит его жизнь и жизнь Тэхёна. Омега до сих пор не пришёл в себя, сидя безвольной куклой у стены напротив.       — Потому что я тебя люблю, — как ни в чём не бывало заявил Чоннам, отпуская подбородок Чонгука. — Люблю, милый. Давно и безрезультатно. До этого времени. Чо поднялся и принялся расхаживать туда-сюда перед Гуком.       — Но ты этого не хотел видеть. Предпочитал мне этих убогих омег. Чем они лучше меня?! — зло воскликнул Чоннам. — Чем?!       — Потому что они омеги, — тихо сказал Чонгук. — Чони, я никогда не предпочитал альф. Как я мог на тебя обратить внимание? Ты же альфа.       — Ну можно сказать, что уже нет, — неожиданно миролюбиво произнёс Чоннам. — Альфьего запаха у меня нет. Детей я делать омегам не могу. Я бесплоден. А моя задница ничем не отличается от омежьей. И она тебя ждала всё это время.       — Неужели ты думаешь, что после всего я буду с тобой? — ошарашенно прошептал Чонгук. — Чоннам, это ведь ты убил Лихёна и Ёниля? Сониль здесь же ни при чём?       — Будешь, — уверенно заявил Чо. — Я тебя выдрессирую. А вот насчёт Сониля я бы не был так категоричен. Он мне помогал.       — Как? — спросил Гук, подавляя в себе нарастающее раздражение.       — Давай я тебе расскажу всё по порядку. Ведь ты же сгораешь от любопытства. Пока наш омега в отключке, мы можем поговорить.       — В смысле, наш омега? — Чонгук обеспокоенно посмотрел на бессознательного Тэ. — Что ты задумал?       — Милый, я полюбил Тэхёни так же, как и тебя, — торжественно объявил Чоннам. — Вы мои оба. Если бы этого не случилось, то Тэ был бы уже мёртв, как твой муж и Ёниль.       — Значит, это твоих рук дело?       — Моих, — мерзко улыбнулся Чоннам. — Кстати, за дедушку извини. Я не хотел. Это случайно вышло.       — Дедушку? — оторопело проговорил Гук. — Ты виноват в смерти дедушки?       — Да. Но, честно, я не хотел, — Чо с сожалением посмотрел на Чонгука. — Я нечаянно его толкнул с лестницы. Вот за него приношу искренние извинения. Я любил твоего дедушку.       — А папа? — с замиранием сердца спросил Гук. Перед ним сейчас стояло его проклятье во плоти. Старый шаман не обманул. Человек, с которым дружил с самого детства, с кем он ел за одним столом, которого когда-то считал почти братом, стал его страшным проклятьем. Он методично забирал у Гука любимых людей. Из года в год заставлял жить в страхе перед очередной потерей.       — Нет. Здесь я ни при чём. Но смерть твоего папы меня натолкнула на мысль, что, прикрываясь словами старого шамана, я могу убрать всех со своего пути. И до тебя, наконец, дойдёт: чтобы не терять омег, стоит переключиться на альф. Точнее на меня. Вспомни, когда умер твой папа, ты сам мне весь вечер твердил о проклятье и что ты в этом виноват. Вот именно тогда и созрел мой план.       — Господи, мы же были практически детьми. И ты уже тогда начал планировать смерти моих ещё несуществующих омег? Чонгук уже перестал чему-либо удивляться. Человек перед ним безумен. И был таким практически всегда. Сейчас главное — не злить его. И пытаться подольше вести диалог. Ещё Чона очень беспокоило, что Тэхён до сих пор не пришёл в себя. Хотя это, может быть, и к лучшему. Тэ не стоит всё слышать.       — Ну почему же несуществующих? — возразил Чоннам, прислушиваясь к вою волка в лесу. — И что это шавка Мина развопилась? Или это не он?       — Я не знаю. Чонгуку очень хотелось верить, что это кошмарный сон. Он сейчас проснётся в постели с Тэхёном. Поцелует любимые губы. Будет долго и нежно поглаживать стройное обнажённое тело, доверчиво прижавшееся к нему. Но это не кошмар. Это явь. Он прикован к стене. Его любимый без сознания. Так называемый друг в отключке под наркотиками. И перед ним, как по подиуму, расхаживает самый настоящий безумец.       — Вот, кстати, Мин и был моей первой преградой, — продолжил Чо. — Вы вечно куда-то сбегали вдвоём. И меня это бесило. Я хотел быть для тебя незаменимым, но ты меня с лёгкостью заменял на Юнги. Думаешь, я не знаю, как вы часами торчали на той грёбаной поляне? Я всегда за вами следил. И если бы ты хоть пальцем к нему прикоснулся, то Мин был бы первым, кто быстро покинул бы этот бренный мир. Но ты предпочёл милого Ёни. Эх, Ёниль, Ёниль. Глупый любопытный мальчик, так не вовремя зашедший в твою комнату. Я готовил ему другую смерть.       — Он что-то увидел там? — без особого интереса спросил Гук. Чувство омерзения затапливало его душу.       — Да. Он зашёл как раз в тот момент, когда я кончал на твоё бельё, — поведал Чоннам. — Если бы не это, то малыш Ёниль ещё бы пожил. Но всё произошло как нельзя лучше. Мне повезло, что никто не видел, как я его тащил на крышу поговорить. Этот дурачок хотел тебе всё рассказать. Глупыш. Он так красиво падал. Как подстреленная птица.       — Замолчи, — пробормотал Чонгук. — Не говори мне больше ничего.       — И ты не хочешь узнать, как умер твой муж? — удивился Чо.       — Нет. Слышать, как этот урод убивал ножом его супруга и неродившегося ребёнка, было выше сил Чонгука. Единственное, чего сейчас хотел Чон, это освободить руки и крепко сжать ими шею Чоннама, перекрывая доступ кислорода в лёгкие. Чтобы эта тварь сдохла, задыхаясь в агонии.       — Как хочешь, — пожал плечами Чоннам. — Я тебе позже расскажу. У нас времени много.       — Нас уже ищут, — уверенно произнёс Гук, морщась от боли. — Ты об этом не думал?       — Никому в голову не придёт искать вас в лесу, — возразил Чо. — Особенно здесь. И особенно полиции. Когда они очухаются, мы уже станем одной дружной семьёй. Любящей семьёй. «Господи, — мысленно простонал Гук, — он и на самом деле в это верит. С ним бесполезно разговаривать. Он слышит только то, что хочет».       — К слову о семье, — Чоннам подошёл к Сонилю. — Я не хочу его прогонять. Гуки, ты же не против, если пёсик останется с нами? Он так забавно кончает. Как зверёк. Чо наклонился к омеге и провёл по его лицу рукой. Ничего не соображающий Сониль ещё шире улыбнулся и слегка застонал.       — Он был рад смерти Ёниля, — Чоннам вернул своё внимание Чону. — Он всегда ненавидел брата. Ты об этом знал?       — Нет. Как ты его вообще перетянул на свою сторону?       — Он обожает мой член, — выдал Чоннам. — Безумная и пламенная любовь у него к моему агрегату. Хочешь, покажу? Не дожидаясь ответа, Чо вжикнул молнией и достал свой член.       — Пёсик! — позвал он Сониля. — Смотри, что у меня для тебя есть. Омега сфокусировал свой взгляд на ещё невозбуждённом пенисе Чоннама. Ли облизал губы и встал на четвереньки. Он медленно пополз к Чо. Его глаза не видели ничего, кроме вожделенного члена.       — Сониль, нет! — закричал Чонгук. — Прекрати! Очнись! Сониль! Но на его крик никто не обратил внимания. Губы омеги обхватили член Чо. Он начал с наслаждением сосать, возбуждая Чоннама.       — Давай его оставим, — простонал Чо. — Мне его жаль почему-то. Но ты, Гуки, его трахать не будешь. Только Тэхёна и меня. Больше никого.       — Я в аду, — обречённо прошептал Чонгук, плотно закрывая глаза. — Я умер и попал в самое пекло. Глаза он смог закрыть, а вот уши нет. И Гук слышал каждый протяжный стон, каждый чавкающий звук, моля о том, чтобы Тэ сейчас не пришёл в себя. Продолжение следует…