Fast lane

Пролог

      Две великолепные гоночные машины пересекают финиш, и издалека ему не видно, кто же оказался первым. Однако что-то подсказывает, что победа за тем, за кем она и должна быть. Улыбка расползается по лицу, и напряжение сменяется внутренним ликованием (хотя результат всё ещё неизвестен). Но через секунду эйфория и возбуждение превращаются в ад, и всё резко меняется — происходит взрыв.       За всего один вдох он словно в замедленной съемке видит, как впереди к аварии разом двинулись другие машины. Слишком медленно. Ночь озаряется ярко-рыжими цветами. Асфальт горит.       Возможно, он заранее знал, что рано или поздно всё этим кончится. Но столько преодолеть для того, чтобы в итоге столкнуться с трагедией? Пусть так, пусть хоть весь мир рухнет, но... Он не готов терять его.       Реальность приобретает нормальную скорость, и он срывается с места.

Глава 1

Два короля

Они оба из Питера — города лидеров,

В Питере талантов видимо-невидимо.

Давно не любители — настоящие профи.

Им пофиг: кто что подумал, кто что сказал,

Они садятся за руль и жмут по газам.

Летят только вперед, ни метра назад,

Их жизнь — любовь, драйв, раш и азарт.

За неопределенное количество времени до

      Мирон просыпается в холодном поту. Ему снова снилось, что Рудбой разбился. Отдышавшись, Мирон переворачивается на спину и понемногу успокаивается. Ваня — бог на дороге, и, даже несмотря на то, что он уже не раз по чужой вине попадал в аварии на треках, он никогда не теряет контроля. То, что видел во сне Мирон — страшная авария и горящий асфальт — ему точно не грозит.       Мягкая рука проходится по плечу и гладит грудь, заставляя Мирона отвлечься. Он улыбается и, повернувшись к Соне, целует её.       — Ты разговаривал во сне, — шепчет она, прижимаясь ближе.       — Что говорил? — руки Мирона уже свободно двигаются под одеялом.       — Ваню звал, — Соня забирается на него сверху. — Кошмар?       — Просто плохой сон, — отмахивается Мирон.       — Тогда доброе утро.       Мирон обожает такие добрые утра. Он знает, что Соня не претендует на роль единственной и вообще на него планов не имеет. Им просто часто хорошо бывает вместе. Если бы Мирон помнил, что такое любовь, он бы, не раздумывая, весь мир бросил к её ногам. Или хотя бы приложил все свои усилия для того, чтобы у них получилось построить что-то более серьезное, чем быть друзьями с привилегиями. Отношения, там, доверительные... Но о каком доверии может идти речь, если Мирон регулярно меняет половых партнёров, не отдавая при этом очевидного предпочтения женщинам или мужчинам? Не испытывая ни к кому ничего сильнее симпатии.       Тем не менее, даже весёлый искренний Ваня не назвал бы Мирона бесчувственным. Поскольку было кое-что, что Мирон любил всем своим сердцем, чему отдавался без остатка и чему был готов посвятить всю свою жизнь.       Автомобили.       Провести десять часов в гараже, копаясь в двигателе, и даже не заметить, как пролетело время — это про Мирона. Семь дней в неделю находиться за рулём, в машине же спать, есть и заниматься сексом — также. Всаживать крупные суммы в топливо и запчасти, делать серьёзные ставки на гонках, самому же в них участвовать, врезаться, переворачиваться, разбивать своих любимиц и заново их восстанавливать своими собственными руками... Парадоксальный круговорот? Нет — его жизнь, которую он ни на что и никогда не променяет.       Просто Мирон до дрожи любит спортивные тачки, а с людьми как-то вот не выходит.       Как пошутил однажды великий король скорости Рудбой — не нашлось ещё человека, который бы смог очаровать и заинтересовать Мирона хотя бы отдаленно так, как красивая машина.       С некоторой тяжестью на душе, но...       Мирон с ним согласился.

↑↓

      «Ночь опускается, и просыпается мафия». Да, именно так они шутят про свои ночные сборы с местной отбитой стритрейсерской тусовкой, на один из которых сейчас и едут.       Как обычно находясь за рулём, Мирон смеется с самой классической ситуации их с Рудбоем общения: они несутся по улицам ночного Питера, дерзко подрезая друг друга и нагло петляя между машинами обывателей, поздно возвращающихся домой или направляющихся куда-то отдохнуть. Обогнав Окси, немец Вани очень близко проходится с ни в чём неповинной серой Хондой, едущей перед Мироном. Шуганувшись, её водитель (оказавшийся девушкой) пронзительно тормозит, и Окси приходится достаточно резко объезжать машину.       Он заливается еще сильнее, когда впереди и Ване приходится затормозить. Не прекращая угорать, Мирон равняется с ним слева и тоже останавливается возле стоп-линии. Да, светофоры они уважают. Пока над головами горит красный и идёт отсчёт квадратных цифр, Окси поворачивается вправо, слегка наклонившись и полностью опустив стекло с пассажирской стороны. С возвышенным выражением на своём табле, олицетворяющем незаинтересованность, Рудбой выглядывает в окно, на котором держит локоть, и, перехватив сигарету пальцами, выдыхает дым в сторону Мирона. Часть даже попадает Окси в салон.       — Ты девочку напугал! — Мирон не может не смеяться с отшибленного Евстигнеева.       — А ты опять плетёшься в конце, — равнодушно произносит Ваня, затягиваясь, — мне надоело тебя ждать, сейчас либо стартуем нормально, либо я уёбываю вперёд, и вместе приехать не получится.       — В конце, значит, — Мирон улыбается, а на светофоре тем временем остается десять секунд. — Моргни мне в зеркало заднего вида, чтобы я понял, что ты не остался за мостами.       — Да ты сначала из моего съеби, бесит твой ксенон.       Под ногой, при легком надавливании на педаль газа, сладко урчит двигатель, и Окси быстро облизывает губы в предвкушении. За две секунды до того, как загорается зелёный, белый Шевроле Камаро и синий БМВ М5 срываются с места. Стартовать на жёлтом — их давняя традиция. Мирон улетает вперёд, усмехаясь: его американец, конечно, послабее рудбоевской машины-убийцы (Окси, в отличии от него, этой ночью на трек не собирается), но разгоняется он быстрее. Главное теперь — не проебать первенство. Но Ваня уже спустя полминуты оказывается рядом, и они идут нос к носу. Окси поворачивает голову вбок, переглядывается с довольным Рудбоем и успевает понять, почему же тот так лыбится, лишь когда различает впереди затор. Фёдоров снова отрывает глаза от дороги, не сбрасывая скорость, и видит, как Рудбой показывает ему рукой "пропусти". Этому умному парню он доверяет (к тому же, Ваня намного лучше знает город) и поэтому спокойно перемещает правую ногу на педаль тормоза, выжимает левой сцепление и переключается на скорость поменьше. Ваня перестраивается вперёд и врубает левый поворотник, показывая, по какому пути лучше объехать; Окси на автомате движется за ним и, осознав чуть позже, что имеет в виду Рудбой, моргает ему дальним (тем самым ксеноном ебучим, и этот факт знатно веселит Мирона), говоря, что понял.       Они снова переходят в режим состязания друг с другом, и Мирон обгоняет Евстигнеева на прямой, что само по себе довольно удивительно — Окси сегодня на стареньком и "бюджетном" спорткаре. Но перед самым финишем (местом назначения), Рудбой влетает дрифтом в крутой поворот, и Мирону приходится уворачиваться от заднего бампера его Бэхи. Ускорившись, Ваня первым выезжает на открытую парковку, заполненную людьми и яркими спортивными тачками. Лихо развернувшись на месте и добавив асфальту пару жирных следов от шин, он останавливается в центре расступившейся толпы, лицом к Окси, и тот одновременно с ним тормозит, протащив боком.       Народ поворачивается и видит, как дым рассеивается и открываются одновременно дверцы белого Камаро и синего БМВ, и оттуда выходят их владельцы — местные короли.       Рудбой выныривает из тачки и вырастает над ней с одному ему присущей грацией. Он, как обычно, в чёрных удлиненных шортах, белой футболке со смешным принтом и вырви-глаз кроссовках, отливающих всеми цветами радуги. Ярко-малиновые волосы в этот раз даже не скрывает кепка, и толпа этому прилично удивлена.       Когда Мирон выкидывает из салона левую ногу, под его чёрным конверсом расплескивается лужа, и тогда Окси бодро выпрыгивает из машины, в обычных синих джинсах и чёрной футболке с очередной остроумной надписью. Он проводит рукой по коротким тёмным волосам и с лёгкой улыбкой ловит взгляды парней и девушек вокруг.       Двое великолепных царей в два шага приближаются к толпе, и поверх музыки раздается недовольное восклицание Мирона:       — Ты заднеприводный, какого хера я у тебя отсасываю на поворотах?!       Фраза звучит просто великолепно, и бóльшая часть людей вокруг замолкает и в недоумении пялится на Окси и Рудбоя.       — Во-первых, если кто-то из нас тут и заднеприводный, то это не я, а ты, — отвечает Ваня так, чтобы слышал его только Мирон, но затем делает прибавку, увидев его лицо: — Окей, у тебя полный привод, не суть. Во-вторых, — Рудбой повышает голос, — то, что у моей тачки ведущая ось — задняя, вообще-то, прибавляет некоторой еботни. А в целом — научись водить, Мир, заебал, ты должен секунды выигрывать на поворотах, а ты проёбываешься...       — Я просто спишу всё на твой ахуительный дрифт, — Фёдоров закатывает глаза.       — Любой дрифт — это торможение, — снисходительно улыбается Рудбой, хлопая Мирона по плечу, и уходит к ребятам.       — Блять, — рычит Окси, — внебрачный сын Шумахера, сука.       Обстановка вокруг что надо. Мирон мигом забывает про свои возмущения и, широко улыбаясь, идёт здороваться с братишками. Громко играет приятный немецкий хопчик из какой-то машины, на самодельной "сцене" танцуют девочки в обтягивающих шмотках, все угорают, спорят, что-то обсуждают, делают ставки — всё, как Окси и любит.       — Брат, ты в этот раз на любительской тачке! — восклицает чувак, которого Мирон в любое время дня и ночи неистово рад видеть.       — Я же сегодня зритель и спонсор, Дим, — отвечает Окси, с размаху схватив его широкую руку, а затем обнявшись.       — Знаю я, какой ты спонсор... Ставить на Рудбоя уже даже не смешно, он за последний месяц всех имеет с завидным постоянством.       — А чё, молодых талантов нет? — Мирон заглядывает в бумажки, которые держит в руках Шокк.       Дима здесь батя. Именно он управляет всеми заездами, отвечает за турнирную сетку, организует каждое важное событие на дорогах, назначает и собирает ставки, следит за тем, чтобы никто не выёбывался больше нужного, да и вообще опекает тусовку на высшем уровне. И да, он в двадцать первом веке ходит с бумажками, этого динозавра к технике не приучить, Мирон пытался, но в итоге забил.       — А ты что, ставишь на молодых талантов? — скептически усмехается Шокк, качая головой. — Я думал, у тебя Рудбой единственный.       — Рудбой и без моей поддержки справится, а вот подстегнуть молодняк я люблю!       Окси не врёт — он действительно часто делает ставки на ребят, которых даже не знает, или на тех, в ком узрел талант. Главное, чтобы с этими талантами в заезде не участвовал Рудбой, ведь тогда бабки на ветер. Тягаться с Ваней из тусовки не мог никто, даже сам Мирон, который спокойно выносил любого умника, на супер-дорогой или крайне бюджетной тачке. Окси несколько раз серьёзно (не на улицах, соблюдая все правила дорожного движения, кроме ограничения скорости, а на треке) гонялся с Рудбоем, и смачно проебывал ему. Хотя однажды он таки догнал Ваню и финиш они пересекли вместе, Мирон зарёкся участвовать в заездах вместе с Евстигнеевым. У них был договор: поддерживать статус королей и не соревноваться друг с другом. Ни в одной из публичных гонок они отныне не участвовали вместе. В итоге обоих опасались и уважали одинаково. Даже боготворили.       Дима принимает ставки всех желающих, набежавших к нему и отрезав его от Окси, пока Рудбой взахлёб спорит с одним из своих братанов, Ромой, о том, что лучше — Кваттро или ИксДрайв*. Мирон усмехается — Ваню бензином бесплатным не корми, а дай попиздеть о немцах.       Окси запрыгивает на капот шокковского Доджа и усаживается там, достав себе сигарету. Затягиваясь, Мирон с довольным таблищем оглядывается вокруг.       Их с Ваней машины стоят в стороне, как и автомобили многих прибывших ребят. Возле рудбоевского БМВ сгруппировалось несколько человек, восхищённо разглядывающих новый тюнинг (уж Ваня-то постарался), и среди них — Порчи, их общий друг, с миром гонок связанный опосредованно, но делающий крутую музыку, под которую они тут часто зависают. Мирон поворачивается в другую сторону и видит, что у обозначенного старта уже стоят две из четырех заявленных машин. Не хватает Бэхи Рудбоя, которую сейчас облизывают автолюбители, эстеты и просто фанаты, и тачки какого-то чувака, о котором Мирон никогда не слышал. Или просто не приметил, внимания не обратил. Новые персонажи в их открытом для сотрудничества на дороге мирке появляются часто, но текучка просто невероятная, и Окси уже заебался всех запоминать.       Музыка меняется, и вдалеке Мирон видит Рестора, чувака, который устраивает так называемые элитные заезды на дорогих тачках с ахуевшими ставками. Участие в таких мероприятиях всегда чревато потерей большой суммы, достоинства, а порой — конечности или даже жизни. Данную "лигу" они называют «Прайм», и Мирон там однажды был. Еле до финиша доехал, но выиграл. И зарёкся это повторять. Евстигнеев же участвовал в подобных заездах неоднократно: несколько раз въебался, но тоже смог всех дёрнуть, поднял неплохие бабки и собирался посетить их ещё пару раз — мечта о Ламбо сама себя не исполнит. Окси с неискренней улыбкой кивает Саньку, который, заметив его, салютует ему пивом.       А затем он слышит, как голос Бушидо перебивается оглушающим битом, набирающим громкость. Осознав, что звук приближается, Мирон оборачивается.       На парковку выезжают три совершенно неизвестных тачки, и из одной из них и вправду бьёт по ушам неприлично громкая, даже для их тусовки, музыка. _____ *ИксДрайв и Кваттро — это системы постоянного полного привода немецких автомобилей БМВ и Ауди, соответственно. (здесь и далее примечания, очевидно, автора)