Проделки судьбы

Восемнадцатое число Восхода солнца было отмечено в календаре в обеденном зале красным цветом. Ранним утром им предстоит долгое путешествие. Поздним вечером того же дня, после ужина и рассказа Меродолии, Сейсар поднялась в кабинет к Израну. С задумчивым видом он стоял над небольшим столом, развернув карту. На нем был простоватый утепленный дублет – окно в его кабинете, служившим ему заодно и опочивальней, продувало. В помещении было достаточно темно, через единственное окно пробивался лишь свет луны, потому основным источником освещения служили свечи. Вплотную к стенам были придвинуты несколько высоких шкафов, забитых книгами и какими-то свертками. В углу стояло два манекена с доспехами, у стен напротив – стойка с оружием. Самым заметным оружием был его любимый боевой молот с изогнутой рукоятью и аккуратной, но крайне тяжелой головкой с серебряным напылением, темным узором и выгравированным солнцем, закрытым щитом – символом Стражи Рассвета. Точным ударом такого орудия можно было расколоть череп пополам. Висел здесь и арбалет, грозно поблескивающий в свете нескольких свечей. Кровать Израна, к которой был пристален сундук, ничем не отличалась от кроватей в казарме – такая же жесткая, узкая и неудобная, но ее владелец едва ли ею пользовался. — Изран, ты звал меня? Лидер Стражи Рассвета оторвался от карты и поднял голову. Под незрячим бельмом особенно заметны были морщины и темные синяки. — Да, звал, – сурово отвечал он, выпрямляясь во весь рост, — среди своей небольшой команды ты, кажется, выделяешься как лидер. К тому же вы внесли огромный вклад в наше общее дело. Поэтому я буду говорить с тобой о дальнейшем. Сейсар была немного удивлена, но, стоит признать, такое слышать было приятно. — До пристани, с которой мы поплывем до замка, мы доберемся в лучшем случае за шесть дней. Если учесть, что у нас еще припасы и собаки, ход будет медленным. — На пристани всего одна лодка. — Проклятие, – выругался Изран, — значит, нам потребуется еще и сколотить лодки. Или купить в Солитьюде и понести оттуда на своих. Он покачал головой. — Тридцать человек. Тридцать человек против целого замка тварей. Разве это не самоубийство? – хмыкнул он. — Может ли кто-нибудь присоединиться к нам по дороге? — Это опасно. Если мы будем идти изведанными тропами, то велика вероятность того, что о наших намерениях узнают в замке раньше положенного. Мы будем обходить все населенные пункты. — Тогда нам нужен отвлекающий маневр, – Сейсар шагнула ближе, чтобы разглядеть пожелтевшую карту, на которой уже намечен углем примерный путь. — Что ты предлагаешь? Сейсар вдруг замолчала в нерешительности. У нее была абсолютно безумная идея, но ведь Изран не знает всей правды. От него ее, однако, тяжело было скрыть – взгляд его похолодел от затяжного молчания. — Ты что-то скрываешь от меня, не так ли? Уголок губ нервно дернулся, Сейсар сжала кулаки, заведенные за спину. — Мой план прозвучит безумно. Я думаю, что лучшим вариантом будет пропустить меня и моих ребят к Харкону, оставив его без охраны, и разобраться с ним, потому что я… Довакин. И в схватке с ним имею больше шансов выжить, чем Сорин или… Агмейр. Или даже Дорак. Изран выдержал молчание в несколько секунд, а затем вытаращил на нее глаза. Сейсар поморщилась, вновь чувствуя на себе оценивающий взгляд. В который раз… — Ты, должно быть, шутишь надо мной. — Было бы чудесно, если бы все это было жестокой шуткой, Изран, – вздохнула она, — но нет, я говорю тебе правду. Или ты хочешь проверить? Параноика невозможно обмануть, особенно если параноик умен. Таковым являлся Изран. Он понял, что ему не врут, но выражение искреннего изумления не уходило с его лица. — И все это время я не знал? — А что бы изменилось, если бы ты узнал раньше? Это не было важно. Сейчас важно то, что я могу помочь своими силами. Изран заметно подуспокоился и переменился в лице. Сейсар продолжила говорить, желая увести его внимание от откровения, но дальше его ждали новости еще более шокирующие: — Я могу призвать дракона. — Ты… что?! — Из Каирна Душ, в котором мы с Сераной отыскали ее мать… впрочем, это неважно. Я не знаю, сколько он продержится. В прошлый раз он хорошо нам помог, но это время абсолютно не контролируется – это может быть пять минут, десять, а может и час. Пока мы будем плыть и высаживаться, он отвлечет внимание на себя. Заодно и работы поубавится. Если кто-нибудь из магов наколдует защитный щит, через который нас не будет видно, пока мы на том берегу и плывем, то мы, считай, застанем их врасплох. Изран оперся руками на стол, склонился над ним и пытался переварить информацию. Сейсар помолчала, дав ему время подумать. — Что будет дальше после того, как мы высадимся? — Основная часть группы пойдет с тобой пробиваться через замок – основные силы Харкона отвлекутся на вас. В это время мы пройдем по подземельям под замкам – мы уже ходили так с Сераной. Она знает эти подземелья. — Серана, – скептично фыркнул Изран, — ты уверена, что ей можно доверить поднять меч против своих сородичей? Своей семьи? Что она не заведет вас в ловушку? — Я думаю, что за все это время она в достаточной степени доказала свою полезность. И, если помнишь, я отвечаю за нее собственной головой. Изран помолчал еще немного. Сейсар показалось, что морщины на его лице сделались еще более явными и прибавили командиру возраста. — Ты предлагаешь нам стать мишенью. Сейсар с тяжестью на сердце, не сразу, но ответила: — Да. Изран прикрыл глаза, обдумывая все сказанное. Сейс вновь опустила взгляд на карту. — Большего безумства я в жизни не творил. Даже будучи зеленым, – со вздохом произнес он, погодя, — будь по-твоему. Если вам удастся выйти из этих подземелий, это будет замечательно. Если же нет, то все это будет зря, и погибнем мы все тоже зря. Так что тебе придется постараться. Сейсар молча кивнула, склонив голову. — Насчет помощи. Зал Дозора недавно был разрушен вампирами, – с какой-то тяжестью говорил Изран, — но не все Дозорные убиты. Будет здорово, если нам по пути удастся найти хоть кого-то из уцелевших, не привлекая шума. Я уверен, что они согласятся нам помочь. — Почему? — Я ведь и сам некогда был Дозорным. Сейсар удивилась, вскинув брови – тяжело представить молодого Израна, еще без шрама, в светлых одеяниях Дозорных. А потом вспомнил – когда на форт совершили нападение, он использовал какие-то заклинания, которым, видимо, научился в Дозоре. — Но ушел оттуда. Потому что они мне не верили и не желали поверить. Все крутили пальцем у виска. «Ты перегибаешь, Изран», «ты с ума сошел, Изран». И вот куда их привело неверие. Сейсар ничего ему на это не отвечала, и, в конце концов, он сказал: — Ладно, уже поздно. В последние три дня нужно неидеальных довести до идеала, а с некоторыми это будет крайне тяжело. — А что подвигло тебя покинуть Дозор? — Я же говорю – они слабы. Не могут и не хотят бороться – я могу и хочу. Я нашел этот форт в ужасном состоянии – по слухам, здесь обитала еще прошлая Стража Рассвета. Все, что ты видишь вокруг – моих рук дело. Я всю жизнь этому посвятил. И посмотри, где мы сейчас, а где Дозор. — А как вообще появилась Стража Рассвета? Спрашиваю из чистого любопытства. — Любопытство – это хорошо, пока оно не загоняет тебя в могилу. Только слухи и легенды. Давным-давно, ещё во Вторую эру, у рифтенского ярла был сын. Парень был рисковый и любил приключения… на свою беду. Кончил он тем, что превратился в вампира. Ярл не решился убить собственного сына, поэтому он угрохал кучу денег на то, чтобы построить эту крепость и нанять для неё стражу. Их задача была — держать сына ярла взаперти. Они исполняли задачу добросовестно и служили с честью. В конце концов им пришлось убить парня. Ярл изгнал их со своих земель, но они остались верны своей миссии: охотились на вампиров и убивали их. Я продолжаю их дело. «Как это благородно – иметь такую фанатичную страсть к своему делу и быть готовым умереть за него. И так неблагодарно», – с горечью отметила про себя Сейсар. — Я вижу твое выражение лица, – фыркнул он, не отрывая, однако, взгляда от карты. – У нас тут всех, в том числе и у тебя, нелегкая доля. Так неси ее с достоинством, коли не в твоей власти от нее отказаться. Изран был поистине жутким человеком – жестоким и порой даже безжалостным, но Сейсар он не пугал. Напротив – он вызывал у нее бесконечное уважение. Этот человек, излишне подозрительный и нервозный, на самом деле нес огромную ответственность за своих подопечных, и дорожил каждым из своих людей. Хоть он и не любил, когда к нему обращаются «командир», лучше лидера для Стражи Рассвета не сыскать. — Доброй ночи, Изран. Сейсар покинула его опочивальню в задумчивом настроении. Звуки в замке потихоньку утихали – время, как-никак, уже было позднее. Все потихоньку стекали в казарму. Сейсар видела, как уходил в свою башню не без чужой помощи Дексион, и сердце ее сжалось при виде ослепшего старца. Слышала знакомые голоса, доносившиеся со стороны одного из залов – Меродолия, кажется, донимала Флоренция. Что ж, вместе они смотрелись достаточно органично – жрец, который, как утверждает, общается напрямую со своим господином Аркеем, и Меродолия, которая, по всей видимости, внутри своей головы с кем только не общается. — Ты едешь с нами? Ты? И какой же от тебя толк? Может, ты под рясой припрятал парочку вампироубийственных заклинаний? — Зря ты это, – горделиво фыркнул Флоренций, — да, припрятал. И не под рясой, а в голове! Это ведь мой священный долг – обрушивать гнев Аркея на нежить. Это, кстати, обычно еще и большое удовольствие. Или ты считаешь, что все мое призваний сводится к молитве над усопшими? — Обычно этим жрецы Аркея и занимаются, разве нет? — Я не просто жрец Аркея! Я… Сейсар не слушала их дальнейший диалог и отправилась в женкую казарму. Она обратила внимание на то, что несколько коек еще пустуют. Сонная, она скинула с себя верхнюю одежду, переодевшись в то, что было предложено в сундуке – грубые штаны и легкая белая рубашка из сукна. Сверху пришлось накинуть красную стёганку – иначе можно было и замерзнуть. На сонную голову Сейсар подумала, что было бы неплохо, как все это закончится, прикупить нормальной одежды, которая не воняет конским потом и человеческой кровью, а затем мгновенно вырубилась, стоило лишь приложить голову к холодной подушке.

*      *      *

Просыпаться категорически не хотелось. Обычно в Страже все просыпаются одновременно, как только встанет солнце. Сейсар удивилась, не обнаружив вокруг никого, и вновь устало опустила голову на подушку. Как приятно было ощущать под собой постель, пусть и такую жесткую, зато не такую холодную, как снег. Ноги болели от постоянной езды – она вчера и не заметила, что бедра ее почернели от синяков. Да и голова все еще болела, что уж там греха таить. После хорошего сна она чувствовала себя разбитой. Когда Сейсар выглянула в столовую, несколько соратников приветственно махнули ей рукой. Она сделала тот же жест и нетвердой походкой прошагала к повару, чтобы взять хоть что-нибудь, что можно было по-быстрому запихнуть в рот. Телом она все еще ощущала уют койки, но пора бы уже и проснуться. Ей вручили тарелку мясного супа с хлебом, и только притронувшись к еде Сейсар поняла, насколько была голодной. Она даже вкуса еды особо не почувствовала – настолько хотелось есть. В замке было подозрительно тихо – особенно теперь, когда единственные лица, что сидели в обеденном зале, покинули его, и Сейсар осталась наедине с собой. Она и представить не могла, что быть в одиночестве – это так приятно. Наконец не нужно ни с кем разговаривать хоть несколько минут, можно просто спокойно сидеть и наслаждаться трапезой. Но мысли о грядущем все же неумолимо закрадывались в голову. Сдав тарелку, она решила пройтись. Первым делом она заглянула к загону, где содержали троллей, закованных в броню. Жуткие существа, выше человека на пару голов, если выпрямятся. Следил за ними Гунмар, а рядом располагалась мастерская Сорин. Как только Сейс приблизилась к месту, она ощутила жар плавильни и услышала стук по металлу. Работа, кажется, кипела. — Добрый день, Сорин. — Добрый день, соня, – дружелюбным, задорным голосом ответила ей Сорин, не отрываясь от своего дела. Она занималась обновлением арбалетов – меняла тетивы, колодки, смазывала спусковые механизмы, чтобы все к моменту наступления было в идеальном состоянии. — Который час? — Сорок минут до полудня. — Ох, – устало вздохнула Сейсар, силясь вспомнить, когда в последний раз спала столько. Глубокий сон без сновидений казался сладкой комой. — Вы решили меня не будить? — Ага, – она продолжала стучать маленьким молоточком по погнутому куску металла, — Изран со своими «не спи, сон для слабых», думаю, не порадовался бы, но мы решили, что вы с ребятами заслужили. В дверях загона показался Гунмар. Выдохнув с облегчением, он запер дверь на засов и снял длинные, по локоть, перчатки, откинув их в сторону. Только затем он заметил Сейсар: — Ого, добро пожаловать в нашу скромную обитель. — В замке так тихо, – проговорила Сейсар, опускаясь на стул. — Ну, все занимаются своими делами. А кто-то спит до обеда. — Гунмар! – укоризненно воскликнула Сорин. — Что? – рассмеялся охотник, поглаживая густую рыжеватую бороду. — Как продвигаются дела, Сорин? – Сейсар не ответила ему ничем, кроме как улыбкой. — Все путем, – весело отвечала она, натягивая тетиву на один из арбалетов. — Гунмар, правда, все ноет под ухом. Но к этому можно привыкнуть. — Я ною? – недовольно переспросил Гунмар, оборачиваясь к Сорин. Он держал в руках лопату, полную угля, который собирался подкинуть в плавильную печь. — Я всего лишь переживаю, это нормальное состояние, знаешь ли. — А я вот не переживаю, – отвечала она, шуточно прицеливаясь в сторону арбалетом. — Мы всадим Харкону болт прямо промеж глаз и дело с концом! «Сорин…», – укоризненно буркнул Гунмар, возвращаясь к делу. Сейсар выдавила из себя улыбку, а затем подумала, что все дела может начать и позднее. Если так носиться по всему Скайриму туда-сюда, то никакой организм, даже если ты Драконорожденный, не выдержит. Прежде всего нужно смыть с себя все следы долгого путешествия. К сожалению, это являлось проблемой. В одной из башен присутствовала ванная комната, но воду придется нагревать в котле. Радовало хотя бы то, что она есть – в Рифтене вечно сыро и холодно, и мыться в ближайшем грязном и ледяном водоеме представляется не только неприятным, но еще и опасным занятием. — А, вот ты где! Сейсар дернулась, обернувшись на веселый голосок Меродолии. Она ходила совершенно бесшумно, и к этому все еще тяжело было привыкнуть. Она тоже выглядела достаточно отдохнувшей, однако, судя по капелькам пота, выступившим у нее на лице, даже она уже умудрилась что-то сделать с утра. — Хорошо спалось, да? Гунмар, Сорин, вы не против, если я ее украду? — Кради на здоровье, пусть не отвлекает работяг от дела, – вновь съехидничал он. Меродолия развернулась на пятках, уверенно зашагав в другую сторону. Сейс ничего не оставалось, кроме как проследовать за ней. — Я все утро с этими олухами во дворе занимаюсь. Можешь представить, меня даже пару раз сбили с ног! «Невероятно», – подумала Сейсар, но ничего ей не ответила. Она уже научилась говорить с Меродолией и знала, когда именно она ждет ответа. Сейчас ей нравилось бахвалиться – Сейсар этому не препятствовала. — Юнец Агмейр действительно делает успехи, остальные заслуживают по меньшей мере уважения. С Ингьярд и Тильде я вообще боюсь разговаривать, у них такие суровые лица… – она вдруг повернулась и сурово посмотрела на Сейсар. — Где ты взяла стёганку? — Не знаю, – вяло отвечала Сейсар. — Она лежала в сундуке, бесхозная. Предположила, что могу взять. — Ладно, – губы ее поджались, уголки рта опустились, а брови Мер вскинула вверх, строя смешную гримасу удивления. — Ты какая-то вялая. Сходи хоть сполоснись, а то ведь до вечера не проснешься! Да и тебе не помешало бы, будем честны. — Да, Мер, я в процессе, – еще более измученно отвечала Сейсар, выглядя так, будто вот-вот заснет на ходу. — А, ну и отлично! – не унималась Меродолия, продолжая путь, — Изран сегодня мрачнее тучи, знаешь? Вот уж не знаю, о чем вы там разговаривали – ты ведь мне расскажешь, да? – но он сегодня на тренирующихся нас посмотрел с крыльца суровым взглядом, постоял минутку, да и пошел восвояси. Нет, он, конечно, всегда мрачный… Сейс решила, что лучшим вариантом из всех возможных будет отключиться от разговора с ней. Думы ее, однако же, не утешали ее – она теперь тоже беспрестанно думала о том, что ждет их через три дня. Паника пока не настигла ее – лишь тревожные мысли. Она вспоминала вчерашние слова Израна: «Тебе придется постараться», и эти слова внушали лишь отчаяние. С другой стороны она понимала, что отчаиваться нельзя – нужно нести это вечное бремя ответственности за всех с гордостью. С высоко поднятой головой, ни в коем случае не оглядываясь назад. Ведь если оглянешься, то можно пропасть, застряв навеки в воспоминаниях. Она не могла позволить себе такой роскоши. — Слушай, Мер, я пойду, ладно? – Сейсар, кажется, перебила ее на полуслове, что отразилось на лице Меродолии. — Ну вот, а я только до самого интересного добралась! – обиженным детским голосом отвечала Мер. — Да, да, – пробурчала Сейс, понятия не имея, о чем все это время ей рассказывала подруга, — я дослушаю в другой раз, хорошо? — Ладно, Аркей с тобой! – беззаботно махнула Мер рукой, — я пойду перекушу, шото у меня аж желудок скрутило… Сейсар что-то буркнула ей на прощание – кажется, пожелала приятного аппетита, – и поспешно удалилась в башню.

*      *      *

Через час она почувствовала себя будто заново родившейся. Было, правда, невероятно холодно после горячего пара идти по каменному замку. Вода с волос все еще капала на пол, оставляя след. Проходя мимо окна, Сейсар услышала громкие возгласы и лязганье мечей – тренировка шла полным ходом. Она поймала себя на мысли, что уже не очень-то стыдится того, что не присутствует там сейчас, со всеми. Они-то не провели больше недели в дороге, а до этого и вовсе черт знает где. Сейс засеменила спешным шагом в казарму, и там вновь встретила Меродолию. На этот раз рыжая егоза со всей любовью и трепетом натачивала небольшим точильным камнем свой стилет. С серебряной, узорчатой ручкой и рубином, вставленным в яблоко, похожим на каплю крови. Конец его был очень остер – Сейсар могла видеть это, даже не притрагиваясь к нему, но владелица продолжала бережно его натачивать. Вероятно, даже малейшее прикосновение острия этого стилета могло надрезать кожу. Меродолии не нужно было поднимать глаз, чтобы определить, кто вошел, но, сделав это, она раскрыла рот в удивлении и отложила стилет и камень в сторону. Сейс почувствовала себя неуютно под этим изумленным взглядом. — Что случилось, ты увидела перед собой самого Талоса? — Пойдем, я покажу тебе кое-что. Меродолия быстро обогнала ее и бодро зашагала впереди. Они вышли из казармы, прошли пару коридоров, и зашли в небольшой тупичок, где стояло несколько стогов сена, пара стульев, стол, деревянные кружки и пыльное зеркало. Меродолия смахнула с него пыль – это не очень помогло, но даже так Сейсар смогла разглядеть себя в достаточной степени и подметить изменения. Некогда посеревшие от грязи и пыли волосы спадали на плечи серебряными нитями. На осунувшемся лице с глубокими темными впадинами под глазами цвел синяк на лбу от падения, алела разбитая ударом Мьол губа. Тем не менее, Сейсар с удивлением заметила, что выглядит она далеко не так болезненно, как раньше. Тело окрепло - похудевшие руки обросли мышцами. Даже взгляд был каким-то другим. Она уже не помнит, каким он был ранее. — Я забыла, что ты можешь выглядеть… ну… как человек. — Спасибо. — Нет, я серьезно! – затараторила Меродолия, с восторгом проводя по еще мокрым волосам. Сейсар украдкой глянула на Мер в зеркале. Она явно была восхищена куда больше. Сейс не стала сопротивляться, когда та опустила ее на стул. — Как там Серана? Марк? — Честно говоря, не знаю, видела их пару раз во дворе. Они предпочитают тренироваться в уединении. Мне так они нравятся… — Серана и Марк? – с удивлением переспросила Сейсар. — Да нет же! Твои волосы, – ответила она, еще раз проводя по ним пальцами. Они опустились немного ниже плеч. Они даже слегка вились. — Я помню, как перепутала тебя из-за них с этой, как ее… Ольфиной. Но теперь я вижу: они совершенно другие, как серебро. Слушай, не обрезай их, а? Сейсар задумчиво посмотрела на себя в зеркало, пока Мер начала делать с ними что-то замысловатое. — Мешают. — Да брось, – обиженно фыркнула Меродолия, ловко перебирая пряди руками. Она извлекла из набедренной сумки небольшой гребень. — А если так? Меродолия расчесала ее волосы и собрала аккуратную, небольшую косу, оставив пряди у лица. Сейсар, конечно, улыбнулась в ответ на ее старания, но улыбка вышла невеселой – она с печалью отметила, что похожа так на свою сестру. Хотя во внешности они были не так уж и похожи – Сейсар всегда обладала более крепким телосложением, Орессия же была хрупкой, как стеклянная фигурка. Курносый острый носик и по-детски пухлые губы – это было не про Сейсар. Но они делили одни белые волосы и одни круглые, большие глаза. Только у нее – серые, а у Орессии… Заметив, что Сейсар опустила взгляд, Меродолия растерянно спросила: — Тебе не нравится? — Нет, – с тяжестью отвечала Сейсар, — неплохо. «Я не могу выглядеть так. Я ведь не она, пусть мы и сестры», – излишнее сходство с сестрой приносило Сейсар боль. Длинные волосы придавали ей женственности, которой никогда не могла добиться от нее мать. — Ради тебя, думаю, можно и побегать немного, как дикарка, – улыбнулась Сейсар. Меродолия нахмурилась. — Почему это как дикарка? Эк-к, глупая… Еще через час после этого разговора Сейсар наконец собралась с мыслями и вышла во двор. Кто-то устало сидел поодаль и наблюдал за теми, кто усердно тренировался. Лязганье мечей не утихало, а на дворе уже тем временем три часа дня – солнце потихоньку катилось к горизонту. Нигде Сейсар не обнаружила ни Сераны, ни Марка, ни Израна. Последнее, возможно, и к лучшему – он явно не был бы доволен таким сегодняшним распорядком дня Сейсар. Кто-то из Стражей приветственно махнул ей – она ответила тем же жестом и выбрала первого попавшегося добровольца, который хотел бы потренироваться. Таким добровольцем оказалась Салия, суровая редгардка, которая не очень любила разговаривать. Впрочем, здесь большинство шло на контакт с неохотой.

*      *      *

Только на ужине Сейсар довелось повстречаться с Марком. Он тоже выглядел свежее – по крайней мере, сбрил щетину до аккуратного состояния, пока она не переросла в бороду. Он был взмылен, и поздоровался с подругой только после того, как тяжело опустился на скамью в обеденном зале с порцией жареных свиных ребрышек, от которых пахло перцем. Он как-то странновато посмотрел на Сейсар, но ничего не сказал. «Должно быть, из-за прически», – подумалось ей. — Насыщенный денек? – спросила она, попивая светлый эль. — Можно и так сказать, – отвечал Марк, принимаясь за трапезу. Судя по тому, с каким аппетитом он вгрызался в ребрышки, он был в крайней степени голоден. Потом, еще раз взглянув на Сейсар, он не выдержал. — Тебе очень идет, кстати. — Спасибо, – устало отвечала она, вновь делая глоток горького напитка. Отлично согревает в холодные зимние вечера. — Я и поверить не могу, что через, считай, два дня, мы пойдем валить этого мудозвона-кровососа. — Ты хотел сказать, папашу твоей девушки? Марк выпучил на нее глаза, не поняв юмора. Сейсар закатила глаза. — Забей, я шучу. Обстановку разряжаю, понимаешь? Нам еще дожить до битвы надо, понимаешь. Путь-то не близок. — Как будто нам впервой, – ухмыльнулся Марк, продолжая трапезничать. Сейсар устало вздохнула. Опять все вокруг нее блещут невиданным оптимизмом, кроме нее. Столовая потихоньку пустела, Марк же с Сейсар продолжали за ужином обсуждать размеренно прошедший день. Сейс и забыла, когда в последний раз проводила его подобным образом. Столь приятно было вспомнить, что такое долгожданный отдых, что даже не хотелось идти спать, чтобы ненароком не сделать эти моменты еще короче. Ей нравилось сидеть здесь, в теплом, протопленном зале, наполненном запахом еды и болтать со своим другом. И никак не хотелось думать о том, что предстоит так скоро. Марк уловил тоску, которая начинала наполнять собеседницу, и примолк на время. — Сейсар, – она подняла на него глаза, — я хочу, чтобы ты знала, что я с тобой не потому, что меня сковывает клятва или вина. Я здесь из-за тебя. И я буду на твоей стороне до тех пор, пока ты не всадишь Алдуину клинок промеж зениц. Сейсар долго смотрела на него, а затем скромно улыбнулась уголками губ. — И куда ты денешься дальше? Марк замолк, потупив взгляд. Накануне Серана задавала ему подобный вопрос, но настолько далеко он не смотрел. — Дожить надо, сама сказала, – на его лице вновь заиграла полуухмылка. — Может, в конце концов, в Коллегию уйду. Как тебе такое? — Да уж, ты прав. Вернее сказать, я права. Не представляю тебя в магическом тряпье, – одним глотком допив содержимое кружки, она звучно стукнула ей о стол и поднялась со скамьи. — Доброй ночи, Марк. Не спи завтра до обеда, встань пораньше и тренируйся, пока силы не иссякнут, понял? — Но ведь… это не я спал… Она отмахнулась и не дослушала его, бодро зашагав в сторону казарм. Перед сном она планировала зажечь свечу и немного почитать книгу, данную Эсберном, но теперь ее еще и отягощали слова, сказанные Марком из благих намерений. Это тронуло ее до глубины души, но Сейсар вновь ощутила на себе груз ответственности. Она и так несла это тяжелое бремя спасителя мира, когда на плечах – весь мир, но еще тяжелее было осознавать, что среди людей, которых предстоит спасти от неминуемой угрозы, есть и по-настоящему дорогие тебе люди. Порой она думала, что будет, если она потеряет хоть кого-то из них, и от таких мыслей Сейсар бросало в дрожь. Она не хочет переживать эту утрату еще раз. Знала, что не сможет. Однажды ее уже сломали – кое-как, на сломанных ногах, она все равно встала, назло недругу. Но подобного повторно она позволить себе уже не сможет. В Обливион проклятую книгу, нужно поспать.