Проделки судьбы

Еще одна вспышка яркого света. Казалось, что зрение потеряно навсегда. В ушах стоял невыносимый звон. Лишь спустя несколько мгновений перед глазами замельтешило темное пятно, медленно, но верно приобретающее очертания человеческой фигуры. Затем пятно разделилось – их вдруг стало двое, что не на шутку испугало замутненное сознание. — Сейсар! Разум отозвался на имя, постепенно картина прояснялась. Сейсар не понимала, почему она лежит на земле под открытым ночным небом. Вокруг – лишь развалины. Две пары испуганных глаз смотрят на нее, а голоса взывают вернуться. Зрачок приоткрытого глаза рассеянно бегал по силуэтам, не в силах различить их, пока вспышка не дала о себе знать вновь. Силуэты шевельнулись в унисон, подобно двум темным языкам пламени, и вдруг все прояснилось. Серана и Марк. — Черт, – прохрипела Сейсар, поднимаясь на ослабевших руках. Она чувствовала какую-то горячую жидкость на лбу, волосы противно прилипали к лицу. — Он там, на балконе. Серана первая метнулась вслед за Виртуром, ведомая жаждой мести и правды. Марк помог Сейсар подняться, почему-то встревоженно посмотрев на нее, но в спешке Сейсар и не могла этого заметить. Викария они загоняли в угол. Сзади него – только перила и не менее нескольких минут полета до земли, если он до этого не разобьется о скалы насмерть. Он был похож на загнанного зверя – три человека подходили к нему с разных сторон, а он будто все еще был готов отбиваться от все сразу. Глаза его горели в ночи странным огнем. — Твои глаза, – вдруг изумилась Серана, застыв на месте, — ты… но тебя же должен был защитить Аури-Эль! Когда Виртур злобно, надменно оскалился, стало кристально ясно: перед ними стоял вампир. Древний вампир, викарий Аури-Эля, фалмер – что-то здесь просто не складывалось, выпадало из общей цепочки. Благословение Аури-Эля должно было защитить викария от обращения, но… — Да, Серана. Аури-Эль отвернулся от меня, когда один из моих посвященных обратил меня. И я отомщу. Клянусь, я отомщу, чего бы мне это не стоило. Виртур держался за свое плечо. Кажется, во время устроенного обвала он случайно ранил сам себя. — Ты что, богу хочешь отомстить, полоумный? – вдруг вмешалась Сейсар. — До самого Аури-Эля мне не дотянуться, но его влияние в этом мире в моей власти. Все, что мне нужно – кровь вампира и проклятый лук – оружие Аури-Эля. — Кровь вампира, лук… – забормотала Серана себе под нос, а потом вдруг вытаращила глаза, будто к ней пришло озарение. — Ты?! Ты создал то пророчество?! Виртур вдруг выпрямился. В белой, как и у его брата, броне, в районе предплечья, можно было увидеть трещину, открывающую вид на кровоточащую рану. — Для этого пророчества не хватает одного-единственного компонента. Крови настоящего вампира. Крови Дочери Холодной Гавани. Виртур сделал шаг к Серане, вновь пригибаясь, но на этот раз как будто для удара. Сейсар схватилась за меч, пламя заиграло на кончиках пальцев Марка, но Серана даже не сдвинулась с места – она стояла неподвижно, подобно статуе. Когда Сейсар уже собиралась сделать шаг на опережение, Серана вдруг сделала резкий выпад вперед, не давая напасть первой – она схватила эльфа за горло и подняла над собой. Марк от неожиданности растерянно заморгал глазами и даже отступил на шаг, Сейсар – застыла, как стояла. Серана, хоть и была могущественным магом, никогда не казалась физически сильной настолько, чтобы поднять рослого мужчину в доспехах. Но сейчас она, кажется, делала это без особого труда – Серана даже тряхнула Виртура, отчего тот затрепыхался и запыхтел, пытаясь освободиться. — Ты ждал, – сказала Серана таким голосом, что от него невольно стыла кровь в жилах. Она выглядела свирепо – еще более свирепо, нежели во время серьёзного боя. Сейчас она была готова разорвать его на две равные половины, и складывалось ощущение, будто она действительно могла сделать это, порвав его, как страницу, вырванную из второсортной книжки, — все это время ждал, когда сюда придет кто-то с моей кровью. Ну давай же посмотрим, есть ли в ней хоть какой-то толк! Угроза в голосе Сераны нарастала будто бы с каждым ее словом. Марк почувствовал, как в его груди что-то странно дрогнуло – это не было похоже на страх или на трепет. Скорее на все сразу. После слов Сераны стало очевидно, что нужно готовиться ко второму сражению – очередная ярка вспышка озарила балкон, и вампиршу оттолкнуло от викария. — Хватит, – вдруг раздался голос Сейсар, который был необычайно тихим, но этого было достаточно, чтобы ее все услышали. Виртур, в руке которого начал образовываться алый шар, обратил свой взор на нее, и выставил ладонь по направлению к Сейсар, стоящей ближе остальных. Серана в это время уже вскочила на обе ноги, жестом что-то показала Марку, но они не успели ничего более сделать. — FUS-RO-Dah! От ту'ума голова вдруг заболела так, что Сейсар едва не вскрикнула ему вслед, но крик удалось проглотить. Ударной волной, пролетевшей по балкону, Виртура откинуло к замерзшим перилам. Его перекинуло через них – он не успел ухватиться ни за что относительно нескользкое, и с воплем он полетел вниз. Через некоторое время чудовищный крик стих. Все стояли ошарашенные – Сейсар, в какой-то степени, тоже не ожидала себя такой решительности в действиях. Серана вдруг рванула к перилам, через которые только что перелетел Виртур, и глянула вниз. Они в сотнях метрах над землей – ничего не видать. Ударная волна была настолько сильной, что человек в броне, который упал вниз, казался невероятно крошечным и легким. Его унесло, точно перо. — Прости, если ты хотела с ним поквитаться лично. — Я хотела, но… черт возьми, – Серана, явно к такому не готовившаяся, толком не могла найти слова – это было для нее в новинку. Она смотрела вниз с таким выражением лица, будто до сих пор не понимала толком, что произошло, — я бы даже не сообразила, что этот балкон – идеальная площадка для такого… маневра. — Погодите, это и все? – Марк, казалось, только-только пришел в себя. – Так быстро? — Ты хочешь его вернуть? – вежливо поинтересовалась Сейсар. — Нет! А ты что, и так можешь? Она закатила глаза. Да, возможно, с какой-то стороны невероятно быстрая победа над викарием, который столетиями строил планы мести, казалась забавной, но каждое излишне резкое движение Сейсар отдавалось болью в голове, что не позволяло ей разделять всеобщий восторг по совершенному подвигу. — Что ж… очевидно, он не мог предугадать, что с Дочерью Холодной Гавани к нему придет еще и Драконорожденная, – заключил Марк за всех, украдкой глядя на Серану – на ее лице все еще отражалось застывшее изумление. Странный звук раздался за спинами, будто падают камни. Опасаясь худшего, все трое развернулись. Святилище поднималось, но, судя по шагам, раздающимся рядом с ним, пришло оно не одно. «Только не это», – подумалось Сейсар. Такая мысль, однако, проскользнула в головах у всех. Серана, злобно поджимая губы и до побеления костяшек стискивая кулаки, в которых разгоралось алое пламя, ринулась вперед – на этот раз она сама с ним расквитается, раз его, подонка, не добили! — Успокойтесь, это всего лишь я. Из-за святилища показался уже знакомый снежный эльф, поднимающий руки в знак того, что он не станет нападать. Серана тяжко выдохнула и опустила руки. — Гелебор, – измученно произнесла она, — это всего лишь ты, какое счастье. — Я смог попасть сюда через восстановленное дорожное святилище, а значит Виртур мертв, и Преданные больше не имеют власти над ним, – Гелебор проигнорировал то, что приветствие Сераны звучало абсолютно безрадостно – сам он звучал немногим веселее. Можно было догадаться о том, что Гелебору тяжело осознавать участь брата лишь зная, как трепетно он относится ко всему своему роду. Он держался достойно – ни один мускул не дрогнул на его лице, как не дрогнул и голос. — Гелебор… не Преданных следует винить. Виртур был вампиром. Он контролировал их. — Вампиром?! – на этот раз эльф дал слабину – излишне эмоционально отреагировал на данную новость, сказанную Сераной. Тяжело было наблюдать за тем, как меняется лицо Гелебора. Его брови изогнулись, губы поджались, но через мгновение он лишь горестно вздохнул, оставив на лице лишь спокойно-печальное выражение, — Понятно. Это многое объясняет. И в глубине души я даже рад, что Преданные к этому не причастны. Значит, надежда на то, что однажды они смогут забыть свою ненависть и научиться вновь верить в Аури-Эля, все еще есть. И… много времени прошло с тех пор, как я чувствовал нечто подобное. Вы многим рисковали, чтобы добыть лук, к тому же отстроили храм. Я не могу представить более достойных для него хранителей. Гелебор отошел в сторону – теперь можно было увидеть небольшой пьедестал позади него, посреди святилища. Оно вдруг засияло ярким светом, из-за чего святилище на несколько мгновений залило белым цветом. Серана поморщилась, тут же делая шаг назад – она, как известно, не очень хорошо реагировала на свет, а этот, судя по всему, был подобен солнечному. Сейсар тоже не очень хорошо реагировала на свет после того, как хорошо ударилась головой, потому болезненно сощурилась, но вспышка продлилась всего какие-то жалкие мгновения, а затем, на месте точки ее возникновения, точно из ниоткуда появился лук, парящий над пьедесталом и медленно кружащийся вокруг собственной оси. Все трое вытаращили на него глаза. Холодные лунные блики переливались на его зеркальной поверхности. Его изгибы и прорези тончайшей работы завораживали, богатый блеск притягивал взор – нет, не под силу еще ни одному людскому творцу выковать столь совершенное творение. На нем, казалось, нет ни единого изъяна, тетива его была тонка, отражала свет, попадающий на нее, но ее внешняя хрупкость была лишь иллюзией – тетива эта вряд ли могла бы лопнуть. Его плечи напоминали рога, изогнутые в форме плавной молнии, а полочка имела форму винта. Лук как будто бы сочетал в себе несколько стихий одновременно. Серана первая сняла его с пьедестала. Достаточно иронично, что это было совершено вампиром, но лук совершенно никак на это не отреагировал. Она взглянула на него внимательнее, и в отражении на полированных плечах увидела саму себя. — Достаточно тяжелый. Для лука. Я представляла себе, что сиять он будет посильнее. Но все же он прекрасен. — Это еще не все. Я дам вам Солнечные стрелы в своем убежище. И если вам понадобится больше информации о луке – я всегда рад вам, друзья. Если вы закончили здесь, мы можем отправляться. Спутники переглянулись молча, и через пару мгновений оглянулись коротким кивком. — Тогда следуйте за мной. Гелебор шагнул в один из открывшихся порталов. Все остальные один за другим проследовали за ним и оказались в знакомой пещере с тусклым освещением, тихо журчащей речкой. Здесь и находилось скромно обставленное убежище Гелебора. Спутникам показалось, что их здесь не было сотни лет – настолько длинным и изнурительным было их «паломничество». Наконец-то они, хоть и ненадолго, но оказались в безопасности. Здесь время как будто застывало. Лук перешел в руки к Марку. Он удивился тому, что достаточно тяжелый лук лежал в руке легко, будто был ее продолжением, да и тетива натягивалась без особых усилий. — Неправильно тетиву держишь. После колкой фразы Сейсар, лук перешел обратно к Серане. — Я знаю, что вы устали после длительного приключения. У меня есть свежее мясо, буду рад поделиться. — О, это было бы просто замечательно. Сейсар бросила взгляд на Марка – негласно все обязанности по приготовлению пищи перешли в его руки. Серана присела подле костра – даже вампиры порой устают. Она сняла сапоги и вытянула ноги на нагретые камни. Пламя завораживающе танцевало в кострище. Она вздохнула с облегчением – лук лежал здесь, под рукой. Они были абсолютно уверены в том, что никакого внезапного нападения не случится, никто не посягнет на сокровенную реликвию. Вампирам пока что неизвестен путь сюда. И нужно расправиться с ними до того, как они каким-то чудом выясняет, где и у кого лук. Поэтому в форт им надо было выдвигаться как можно скорее. После, конечно же, небольшого отдыха. — Как твоя нога? Сейсар не слушала их дальнейшие разговоры – она отошла подальше, присела у речки и увидела свое измученное отражение. Она и догадываться не могла о том, что выглядит настолько ужасно – отросшие волосы спутались, из-за пещерной пыли и грязи приобрели серый цвет, а на лбу красовалась кровавая ссадина. Кровавые подтеки достигли даже щеки. Она принялась оттирать подтеки холодной водой. Чувствовала она себя не очень – достаточно сильно ударилась головой. Проклятый Виртур. Хочется надеяться, что он поцеловался с землей. — На вот, возьми. Гелебор протянул ей тряпку, смоченную в какой-то жидкостью, от которой пахло хвоей. — Что это? — Целебная смесь из трав. Заодно и голова пройдет. Помедлив, Сейсар все-таки взяла тряпку и приложила ее к месту ушиба. Головные боли мешали довольствоваться победой и завершением приключений в бесконечных пещерах среди таких же бесконечных армий фалмеров. Ссадину обожгло холодом, из-за чего Сейсар поморщилась, поджав сухие губы. Гелебор присел рядом, глянув в воду. — И что же теперь будет с этим местом? С Благой землей? – спросила Сейсар после затяжного молчания. — Я был бы счастлив, если бы Благая земля обрела былую славу, но те времена давно прошли, – Гелебор ответил сразу же, — теперь, когда мой брат мертв, вполне вероятно, что я последний из нашего рода. — Выходит, что мы в какой-то степени виноваты в угасании вашего рода, – невесело хмыкнула Сейсар. — Не нужно так говорить. Я лишь сказал, что это возможно. Возможно также и то, что разрозненные группы снежных эльфов еще есть где-нибудь в Нирне. — А можно ли… исцелить ф… Преданных? — Хоть я и сражаюсь против Преданных, я не испытываю к ним ничего, кроме симпатии. Но я боюсь, их уже не исцелить. — Почему? Ты же выражал на это надежду. Рыцарь тяжко вздохнул. — Эти извращенные существа возникли не за один день. Это не какая-то страшная болезнь, поразившая нашу расу. Пусть гномы украли у них зрение, но должно было смениться много поколений, прежде чем они превратились в то, чем стали сегодня. — Значит, для этих бедных созданий уже нет никакой надежды? — Вероятно, они уже никогда не будут выглядеть так, как прежде, но я заметил, что за прошедшие столетия интеллект их возрос. Если бы удалось установить с ними контакт, может, они бы нашли покой. Только так они смогут узнать, что не всегда были убоги… когда-то это была гордая и процветающая раса. Сейс помолчала некоторое время, глядя в воду. Она обдумывала слова Гелебора и представить себе не могла, каково быть на его месте. Его вероломный брат отвернулся о их идеала и тоже приложил руку к гибели их расы, ведь именно из-за него произошел раскол внутри ордена Ауриэля. Вряд ли Гелебор сумеет отыскать других снежных эльфов в Нирне, ведь если они и есть, то прячутся так же надежно, как и он сам. Поиски заняли бы вечность, а он не может навсегда покинуть храм. Даже тяжело как-то становилось на душе. — А лук Ауриэля? Расскажешь еще что-нибудь про него? Гелебор, помедлив, приподнялся и подал ей руку. Он был рад, что диалог о болезненной теме наконец завершился. — А об этом, я думаю, лучше рассказать при всех, у костра. На вертеле жарился жирный кусок оленины. Сколько лет Гелебор охотится в ближайших лесах, а его до сих пор никто не заметил. Впрочем, оно и не удивительно, ведь дорога – далеко, а через эти леса и горы редко кто ходит. Пещера надежно скрыта от нежеланных гостей. Они присели рядом с Сераной и Марком. Хоть Серана и, мягко говоря, подустала от баек Гелебора, которые слышала десять раз еще в детстве от матери, она не стала возражать. Ведь до недавних пор большинство «баек» оставались именно байками, мифами, но не более. А теперь – вот он, лук Аури-Эля. Гелебор рассказал, что, если верить легендам, именно с этим луком Аури-Эль вышел на бой с войсками Лорхана - бога-обманщика, вынудившего аэдра создать мир живых. Этот лук черпает силы в самом Этериусе, соединяясь с ним через солнце. Поэтому стрела, выпущенная из этого лука, наделена магией – она обжигает, точно огнем. Солнечные стрелы вызывают вспышки солнечного света, которые особенно трудно переносит нежить, но и для живых они болезненны. Но кровь Дочери Холодной Гавани может извратить суть оружия. Гелебор понял, что данный вопрос вызван лишь чистым любопытством, но все же он брезгливо поморщился от одной только мысли о возможности такого использования. Он также сказал, что продолжит оставаться здесь, в храме Ауриэля, и охранять его от Преданных. К тому же, Гелебор – именно тот, кто может благословлять эльфийские стрелы и превращать их таким образом в Солнечные. Проблема заключалась в том, что добраться сюда – целое приключение. Он дал сразу два десятка стрел – стоит полагать, этого должно быть достаточно, чтобы сразить Харкона. Самой меткой из них всех была Меродолия, вот только где ее искать… Несмотря на чудесный вкус жареной оленины, тающей во рту, Сейс не сдержала тяжкого вздоха. Она помнит, что расстались они с Мер не на самой приятной ноте, еще и эта дурацкая книга, из-за которой все пошло наперекосяк. Сейсар так и не успела толком выяснить, где она вообще нашла ее, почему принесла именно Сейсар, и что в этой книге такого, что она так подействовала на Мер. Кто-то хотел, чтобы книгу получила именно Сейсар, но воля случая сыграла свою роль. Теперь вот, Меродолия повредилась рассудком, который и так у нее был не в порядке, а в Марке открылись магические способности, о которых он и не подозревал. Его мать владела магией, но умерла, когда ему было одиннадцать. Он и понятия не представлял, что ему, имперцу, передадутся ее способности. Впрочем, меч в руках он всегда держал достаточно неуверенно, будто боялся, что он его укусит. От этих мыслей Сейсар тихо хмыкнула. Как же он изменился с тех пор. Точно другой человек напротив нее сидит. У него и глаза горят как-то по-другому, особенно, когда он разговаривает с Сераной – удивительно, что эти двое смогли поладить. Да и сама Серана из той холодной, недоверчивой вампирши, которая предпочитала сторониться Сейсар и в особенности ее компаньонов, сама уже прижилась. Без ее вечных жалоб на погоду уже тяжело было представить любое путешествие. Но без странностей Меродолии тоже ощущалась какая-то пустота, будто вынули часть механизма, а он продолжил работать, но как-то наперекосяк. Они отобедали, передохнули часок и потихоньку принялись собираться в дорогу. Гелебор проводил их, и они распрощались. Наверное, никогда Сейсар не забудет этого лица - подобного такому уже и не встретишь, гордого, но в то же время благосклонного и доброжелательного. Снежный эльф был по-своему красив, с красными веками и белой тонкой кожей, точно светящейся изнутри. Как же грустно осознавать невосполнимую утрату ему подобных. Оставалось надеяться, что видятся они не в последний раз. Предстоял путь до самого Рорикстеда. Они с удовольствием вдохнули воздух, позволяя ему проморозить легкие – всяко уж лучше, чем бесконечные пещеры. Снег приятно захрустел под ногами. Сейсар с удивлением заметила, что голова перестала болеть. Гелебор… — Никогда не думал, что скажу это, но даэдра меня подери, как же я скучал по СКАЙРИМСКОМУ снегу! Он достал меня, этот проклятый снег, но зато он свой, родной! — Не любительница солнечных ванн, но от весны бы я не отказалась. — Ты хоть когда-нибудь прекратишь жаловаться на погоду? Любая погода прекрасна, если ты в Скайриме! — Ты с каких пор такой патриот? – вдруг вмешалась Сейсар. — Что, давно в Рифтене не был? Сейчас мы туда вернемся, подышишь запахом мочи и отсыревшего дерева, сразу же передумаешь. — Да ну его к черту, лучше уж мочу нюхать, чем неделями в пещере торчать. От фалмеров тоже не особо пахнет, если что! — Ну не знаю, я не нюхала. Выйдя на свободу, они все разом повеселели. На свежем снегу виднелись следы зверей – волков, зайцев, оленей, чувствовалась жизнь! Оставался только один вопрос, который с каждой минутой хотелось задать все больше. — И что дальше? – спросил Марк. — Ну вот, мы добыли лук, а дальше? — Я думаю, ответ ясен: пойдем и повидаемся с моим отцом. Если мы этого не сделаем, он будет гоняться за нами до конца дней наших. — Ты ведь понимаешь, что никак иначе, кроме как смертью Харкона, мы эту ситуацию не разрешим? — Это, – Серана вдруг позволила себе короткую паузу, — будет непросто. Я давно уже об этом думаю. Но ты права – другого варианта у нас нет. Мой отец уже не тот человек. Нам нужно вернуться к Израну и доложить, что да как. Одни мы там не справимся. — Твоя мать сможет вернуться? – Марк продолжал говорить, стараясь не позволить неловкой тишине повиснуть между ними тремя. Серана почему-то удивленно глянула на него, а потом потупила взгляд. — Да... я надеюсь, что да. Ей же не нужно будет более скрываться в проклятом Каирне. О, я не представляю, как бедная мама сохранила там рассудок. Сейсар поежилась от одних только воспоминаний о Каирне Душ. — Зато я почти потеряла. А мы находились там куда меньше… — Это неудивительно. Каирн – не место для живых. Мы с матерью, сама понимаешь, не можем особо называться живыми. Но все-таки у нас есть тело, мы не призраки. Сейсар вдруг задумалась о Каирне Душ, и на ум ей пришла невероятная идея. Которая, возможно, поможет сократить количество жертв со стороны Стражей Рассвета в ближайшем сражении. — Я-то думала, он на тебя жуть наводит, а у тебя такое лицо, будто ты меч в карты выиграла, а не со мной о Каирне Душ поговорила. — Ой, прости, – Сейсар совершенно забыла о том, что Серана терпеть не может, когда ее не слушают, — это я так, задумалась. Серана прищурилась так, будто пыталась прочесть мысли Сейсар. Сейс же посмотрела на нее вопросительным взглядом, будто бы совершенно не понимая, чего своим многозначительным прищуром пытается добиться Серана. Нет, карты на стол раньше времени скидывать не положено. Вдруг на них обеих обрушился, казалось бы, целый сугроб – ветка подогнулась, и снег соскользнул с нее прямо на головы, которые, благо, были защищены капюшонами. Правда, от этого менее мерзко от ощущения холодного, влажного снега на лице не стало – он обжег щеки, слепил глаза. Сейсар, не видя перед собой ничего, в то время как пыталась вытереть влажным рукавом лицо, споткнулась о предательский корень, сокрытый под толщей снега. — Марк, твою мать!

*      *      *

Через полтора часа они добрались до Рорикстеда. Стоял самый разгар дня – слава богу, без снегопада, но погоду назвать хорошей все еще было трудно. Лучи солнца не пробивались сквозь тучи, было пасмурно, сыро и противно. В поселке стояла какая-то суета, на которую путники не особо обращали внимание. Они забрали и поседлали своих лошадей – их вернули в целом состоянии, никто из них не был истощен. Тейен, увидев, что хозяйка собирается выводить ее из стойла, встала, как вкопанная. — Что ты? Неужели по мне не скучала? Тейен продолжала стоять на месте, лишь легонько шевельнув ухом. — Глупое животное, пойдем! – она присвистнула, затем пощелкала языком – все без толку, кобыла сегодня была не в настроении ехать в далекие путешествия. — Это как надо было так надоесть животному, что ей в Рорикстеде, с каким-то мужиком, лучше, чем с тобой? — А кому-то, я смотрю, мало всыпали? Самодовольная ухмылка Марка пропала – он молча повел Виконта дальше, к дороге. Когда к Сейсар подошла Серана, Тейен вдруг сделала шаг назад. — Твоя лошадь боится, когда я подхожу слишком близко. — Спасибо, Серана, я заметила, я умоляла ее сделать этот шаг на протяжении последних двух минут. Давай же, капризная кляча, не заставляй меня принимать меры! Зажралась, смотрю, да? Может, на чистое пшено тебя переводить? Сейсар в очередной раз дернула за повод, и лошадь нехотя сдвинулась с места. — Так-то лучше, – буркнула себе под нос Сейсар, вторую руку просовывая под локтем той, что она держала повод. Тейен радостно накинулась на морковь и громко захрустела ею. Серана разъезжала на лошади Стражей – мускулистый, высокий конь рыжевато-гнедой окраски. У него почти не было гривы – ее коротко состригли в форте, чтобы она не мешала коню при езде. Они залезли в седла и двинулись по дороге быстрой рысью. Сейсар выдохнула от облегчения, почувствовав себя в седле. О, какое облегчение, ноги уже начинало ломить от бесконечных ползаний по пещерам. Езда, правда, тоже далеко не расслабляющее дело, зато это всяко быстрее, чем на своих двоих. — Значит, едем в форт, говорим Израну о том, какие мы молодцы… и едем убивать твоего папашу. Я правильно понял? — Полагаю, что да. — А еще я правильно понял, что нас ожидает путешествие через весь Скайрим буквально на следующий день после того, как мы приедем туда? — …полагаю, что да, – повторилась она, — Изран не особый любитель отдыха. — Что он там говорил? «Не спи, сон для слабых?», – бросила им Сейсар, едущая слегка впереди. — Да, точно. Я бы сказала, что у меня даже есть основания подозревать, что наш командующий не так уж чист, раз так относится ко сну. — Старику нашему не помешало бы поспать – может, подобрел бы малёк! Они прыснули от смеха. Да уж, хорошо, что Изран этого не слышит – заставил бы драить весь форт. Всех, кроме Сераны, конечно. Будет нездорово, если она обидится. Стоило им отъехать на некоторое расстояние от Рорикстеда, как они заметили продолжение суеты, что стояла в деревне. Стражники сновали туда-сюда, люди стояли на дорогах, громко крича. Кто-то из них пришел босиком, кто-то в совсем легких тряпках, будто каждый что успел – то и схватил. Лица у них были какие-то испуганные, красные и опухшие – не то от холода, не то от слез. Стража уверяла их, что скоро все решится, просила сохранять спокойствие, но спокойствие им было тяжело сохранять. Дети кричали на руках у матерей, чьи волосы попутались, а глаза обезумели от ужаса. — Сохраняйте спокойствие! Гонец уже едет в Фолкрит! На всех места не хватит! — Мы замерзаем! Дайте же нам кров, вы, нечестивые! Людей было слишком много – примерно три десятка. Рорикстед был слишком мал, чтобы вместить в себя такое количество людей – они даже в единственной таверне здесь не поместятся. — Мы шли сюда босиком! На улице мороз! — Что происходит? – вмешалась Сейсар. Стражник тут же развернулся к ней. — Не езжайте через Гранитный Холм! Он спален дотла! Ее как молнией поразило. Она зависла на месте, стиснув в руках поводья – казалось, Сейсар даже людских криков не слышала. Марк и Серана находились в не меньшем ступоре. — Спален? Кем? — Драконом! Проезжайте, не мешайте, без вас тошно! Эй, вы, сопроводите женщин с детьми в тепло! В толпе поднялся еще больший крик. Казалось, они вот-вот плюнут на все и начнут лезть напролом. Было жалко смотреть на всех этих людей – на их черные ноги, стучащие от холода челюсти, безумные красные глаза. Это все напоминало какое-то безумие. Никогда еще драконы не наглели до такой степени, чтобы сжигать поселения! — Дай-ка угадаю: мы едем в Гранитный Холм? Сейсар даже слушать Серану не стала – тут же рванула по дороге. — Так я и думала. У них не осталось выбора, кроме как поехать вслед за ней. Сейсар мчала с такой скоростью, что отвыкшие от таких скоростей лошади едва разогнались в полевой галоп. Они зафырчали от неудовольствия, но покорно гнали вперед. Совсем скоро вдали показался огромный столб черного дыма, поднимающийся в воздух. Чем ближе они подъезжали, тем тяжелее было дышать смогом – лошадей пришлось замедлить, а вскоре и вовсе бросить у ближайшего поваленного бревна. — Не гони ты так! Если дракон там был, то все равно его уже там нет! — Ох, сука, блять, черт, сука, зараза, только не драконы… - матерился сам себе под нос Марк, делая широкие шаги через труднопроходимые сугробы. Сейсар же вдруг набрала огромную скорость, и вскоре уже достигла деревушки, а вернее того, что от нее осталось Лишь пепелище. Кое-где еще поблескивало пламя, тлели доски, бревна, но все потихоньку угасало. В воздухе летал пепел, оседающий на лицо и волосы. Спутники догнали ее и с досадой огляделись по сторонам. Послышался тяжелый вздох сзади. Сейсар глянула вниз – на снегу, где он не растаял от пламени, можно было даже разглядеть следы подошвы. На том месте, где снег растаял, уже осел пепел. Циркулярная пила одиноко поблескивала в разрушенной лесопилке – она поплавилась по краям от температуры драконьего пламени. Дышать было тяжело – не только из-за дыма, но и из-за запаха, который Сейсар ненавидела. От него ее тошнило, саднило глотку, а голова кружилась. Палёная плоть. Не всем удалось спастись – оно и понятно, никто не ожидал нападения. Под одним из завалов виднелась чья-то рука, похожая на горелый сук. Она, наверное, могла рассыпаться от малейшего дуновения ветра. Сейсар шагнула в сторону разрушенного дома, осторожно ступила на скрипучий порог, забрызганный грязной кровью. Она смешалась с пеплом. След шел из главной комнаты – несчастного придавило еще чем-то там. Возможно, парализовало ноги, и он пытался выбраться на улицу. — Сейс, может, ты не будешь? Она пренебрегла предостережениями Марка и шагнула вперед. В нос вновь ударила вонь. Марку и Серане тоже было тошно от этого запаха, но Сейсар ощущала его так отчетливо, что ей казалось, будто он исходит от самой нее. Будто все вокруг только и пахнет жареными трупами. Она глянула вниз уже без какой-либо боязни – сложно было точно сказать, что выражало ее лицо в этот момент. Отчаяние, злобу, траур – что угодно, кроме страха. Маленькое тело лежало посреди комнаты, пронзенное куском крыши. Волосы спалены, глаза навыкате, угли, бывшие кожей, поотваливались с лица, обнажая челюсть и зубы. Под кроватью, усыпанной пеплом, валялась детская игрушка. Сейсар согнуло пополам. Не поворачиваясь лицом к спутникам, она отвернула голову в сторону – ее тут же стошнило. Марк хотел было сделать шаг, чтобы помочь, но Серана остановила его. В глазах потемнело. Она вытерла рот, стараясь разогнуться вновь. Самая трусливая часть – или, может, самая здравая, – так и кричала, что она не может здесь больше находиться. Не может больше дышать этим отравленным воздухом. Но Сейсар развернулась и шагнула к своим компаньоном с лицом, не выражающим особо никаких эмоций. Она обошла их и заглянула в соседний дом. Здесь была таверна – помещение просторное, можно разглядеть остатки скамей, кружки на полу, и несколько почерневших тел. Желудок вновь свело. Сейсар продвинулась дальше по тому, что когда-то было деревней, и спустя минуту молчания заключила: — С севера. Он прилетел с севера. Остальные, кажется, слегка опешили от того, что она вообще заговорила, еще и начала с такого. — Откуда ты знаешь? – спросила Серана. — Не знаю. Предполагаю. Дома там самые разрушенные. Значит, наверное, сжег сначала их. Вот на этом, – она махнула в сторону злосчастного дома, в который зашла первым, — он сидел. Она бросила взгляд вперед. Позади деревни лежал снег, но на нем было много следов – людских, и, главное, драконьих. Сзади тянулся огромный шлейф из голой земли – наверное, неудачно приземлился. — Здесь он приземлился, – Сейсар подошла ближе и смогла рассмотреть темную, почти черного цвета, кровь на снегу. — И здесь был ранен. — Откуда в деревне эбонитовые стрелы? – спросил Марк, кажется, больше риторически. — Здесь есть кузня и шахта неподалеку. Возможно, поставляли в Фолкрит, – ответила ему Серана. — Кто-нибудь видел что-нибудь странное по дороге? — Я видел какую-то каменную выемку в земле огромного размера. Не на дороге, но в отдалении. Подумал, что так и должно быть. Там еще не было снега. — Курган, – тяжело вздохнула Сейсар. — Раз мы не встретили его по пути, он улетел не туда. Где еще он может залечивать раны? — Будь я драконом, я бы осела на горе. — Гор тут, как видишь, достаточно. — Даже раненый одной стрелой он вряд ли улетел бы далеко. Он взлетел и должен был проронить еще несколько капель. Давайте разойдемся и посмотрим. Они побрели в три разные стороны. Какая-то жуть пробирала до костей. Нельзя было все списать на холод – здесь было и другое. На этом месте еще несколько часов назад кипела жизнь – люди трудились, отдыхали, мирно беседовали, обсуждали политику, неурожай, последние сплетни. А потом на них напал гигантский крылатый ящер и сжег дотла их дома, детей. Выжившие лишены крова. Может, ярл Фолкрита придумает достойную компенсацию, но их семьи он компенсировать не сможет. Никакими деньгами. — Я нашел! Небольшое пятно! Они подошли к Марку – и впрямь, кровь. Прошли чуть дальше в этом же направлении и обнаружили еще одно такое же. — Значит, мы идем на восток. Они подобрали коней и поехали к ближайшей восточной горе, виднеющейся впереди. Она была не то, что бы огромной, что упрощало задачу, но уменьшало шансы на то, что дракон притаился там. Спустя пятнадцать минут езды они бросили лошадей на безопасном расстоянии. — Ступайте тихо. Кто знает, где эта тварь сидит. Они нашли подступ к горе и, прислушиваясь к каждому звуку, поднимались все выше и выше. Сейсар тихо обнажила клинок. Чем выше они поднимались – тем холоднее становилось. На снегу не было ни следов животных, ни капель крови – здесь вообще вряд ли была какая-либо жизнь, но никто из них даже не подумал развернуться. Через несколько минут Сейсар остановилась, а вместе с ней – ее небольшая команда. Ей пришлось пустить все силы на то, чтобы сконцентрироваться на звуках, абстрагироваться от зрения и осязания, вслушиваясь в скулящий ветер. Она различила звуки, которые доносил ветер – что-то отдаленно напоминающее размеренное дыхание. Выйдя из небольшого транса, она кивнула Серане и Марку и они отправились дальше. Марк выглядел озадаченным, но он не мог даже объяснить, почему – даже тихий шепот мог привлечь внимание. Вскоре они нашли, что искали. На самой вершине, где ветер стал еще более громким и холодным, дремал дракон, укрыв морду могучим крыло. Дыхание его было спокойное и тяжелое. Бледно-коричневая чешуя, достаточно небольшой размер – должно быть, не особо сильный. Если повезет, то обойдется без особых проблем. Сейсар бросила многозначительный взгляд на своих напарников – мол, думайте быстрее. Сама же она решила обойти дракона – он увидит ее с клинком не сразу. Первым делом он заметит Серану и Марка, но они-то уж точно сумеют защититься. Марк растерянно взглянул на Серану, а она и сама была в легком смятении. План на ходу придумать было сложно – у Марка с огнем не пока что не складывалось, зато хорошо он владел морозом. Жаль, что они не могут точно определить уязвимости дракона. Что ж, в таком случае придется комбинировать, что уже имеется, а еще при этом не задеть Сейсар, которая в это время пытается подкрасться к дракону с другой стороны. Жестами Серана, кажется, сумела донести до Марка, что от него требуется – по крайней мере, оставалось на это лишь надеяться, но он уверенно закивал, будто бы все понял. Вампирша вытянула руки вперед, шепча какое-то заклинание. Через несколько мгновений вокруг них начал подниматься огненный вихрь, все выше и выше. Дракон зашевелился, приподнял крыло, и Марк растерялся, позабыв слова заклинания. — Успокойся, – тихо сказала ему Серана, — не спеши. Она знала, что одно сильное заклинание заберет у него больше сил, чем череда более слабых, поскольку его приобретенные знания выходят за пределы дозволенного для магического уровня Марка. Он даже не научился еще толком копить в себе ману. Но и другого варианта сейчас не было. Он прикрыл глаза и заплетающимся языком дочитал заклинание. Прежде, чем дракон раскрыл пасть, холод и пламя вступили в бешеную схватку. Две конфликтующие стихии двинулись в его сторону – от того, что дракон дернулся назад, Сейсар и самой пришлось отскочить к холодному камню, лишь бы ее не прибило шипастым хвостом. Дракон громко заверещал, когда его обдало одновременно и пламенем, и холодом – вот так доброе утро! Он взмахнул крыльями несколько раз, пытаясь развеять заклинание, и когда он поднял могучую шею, можно было наконец увидеть обломок черной стрелы в его груди. Достаточно болезненное место для попадения. Дракон свирепо оскалился, когда сумел разглядеть своих обидчиков. Серана и Марк бросились в разные стороны до того, как он успел разинуть пасть. Поток пламени хлынул в их сторону, и он палил так беспощадно, так упорно, но огонь не встретил на своем пути жертв. Ящер с удивлением оглянулся по сторонам, не видя никого, а затем было двинулся вперед, как бок его пронзило болью. Монстр завопил так громко, что Серане и Марку, спрятавшимся за большими камнями, пришлось зажать уши, у Сейсар такой возможности не было - она вжала голову в плечи, но нужно было продвинуть клинок дальше. Но драконью тушу прорезать – это не масло на хлеб намазать. Она надавила на клинок, но тот сдвинулся лишь на несколько сантиметров. Сейсар едва успела ухватиться за рукоять обеими руками, когда дракон отшвырнул ее хвостом к стене и заверещал вновь – горячая кровь хлынула на снег. От темной жидкости поднимался пар. Рану она нанесла глубокую – меч по самую рукоять в крови, руки почти обжигало теплом, исходящим от крови дракона. Она не успела встать, да даже если и успела бы, то вряд ли много сумела сделать – морда дракона оказалась совсем близко. Его ноздри раздувались широко, а зрачки становились все более узкими. Вдруг ящер сделал шаг назад. — Alduin TINVaaK Tol Roo MeyZ. Из-за одной спаленной деревушки прибежишь сюда, – дракон рассмеялся своим хриплым голосом, а затем поднял высоко шею, — и ты называешь себя DOVah, JooR? Грудь дракона засияла холодным свечением. Сейсар в панике попыталась нащупать клинок – ничего не было рядом даже похожего. Дракон вновь раскрыл клыкастую пасть. — FeiM! Сейчас успела крикнуть спасительный ту’ум прежде, чем ее настигнет неминуемая гибель от мороза, извергаемого драконом. Она все еще не могла подобрать клинок в таком состоянии, но зато она хотя бы оставалась в безопасности на ближайшие несколько секунд. Она отползла из-под удара дракона – непривычно было… не ощущать себя вовсе. Не ощущать этот поток мороза, который проходит насквозь и оставляет иней на камне. Дракон не успел ни заметить, ни даже услышать выкинутого трюка. Сейсар посмотрела на одиноко лежащий клинок, залитый кровью, а затем на зияющую черную дыру в боку дракона. Он был залит кровью, она стекала на снег. «Черт возьми, если Серана с Марком сейчас что-нибудь не предпримут, то я встряла». И они предприняли. Меч Марк все еще часто носил при себе – так, на всякий случай. Видимо, случай как раз настал. Он оставил глубокую рану на хвосте дракона – Сейсар успела увидеть, как он заносит клинок, сияющий пламенем. Дракон вновь махнул хвостом, издавая грозное рычание – Марка сильно откинуло в сторону. Пока дракон разворачивался, Сейсар скользнула под его грудь, выхватила клинок и оказалась на спине, глядя прямо в грудину, где неподалеку красовалась стрела. Ящер уже не мог воспользоваться своими крыльями – разбег брать негде, а пока взлетит – потеряет слишком много крови. Когда он развернулся достаточно, она вонзила клинок прямо под крыло. Затем вынула и вонзила еще раз. Здесь уязвимое место. Беспомощная тварь замахала раненым крылом. Кровь хлынула на снег, лицо, одежду, неприятно обжигая кожу. Сейсар поморщилась от ее запаха – лучше уж драконья кровь, чем горелые трупы. Она попыталась встать как можно быстрее – крутанулась, вскочила на ноги, оттолкнувшись от земли со всех сил, но, как только начала убегать, услышала, как клацнула драконья челюсть прямо за спиной. От этого в голове что-то будто перемкнуло, а сердце забилось быстрее – за весь бой она еще так не нервничала, а сейчас осознала, что в ловушке. Она не сможет еще некоторое время применить ту’ум. — Эй, а с нами ты побеседовать не хочешь? Дракон с помощью взмаха больного крыла развернулся быстрее, чем в прошлый раз, и с открытой пастью кинулся на Серану. Как же ей повезло, что она успела поставить защитный барьер – она сама чуть не дрогнула, когда увидела прямо перед собой огромные клыки и длинный, тонкий язык. Барьер насытился молниями – помог Марк – и ящера обдало зарядом тока. А затем еще один удар, но на этот раз сзади. Дракон терялся, на кого ему обращать внимание – целей было несколько, и все они с разных сторон, побить их всех разом было нельзя. Потому он и проиграл – потому что загнали в ловушку. Сейсар с разбегу запрыгнула сначала на его крыло, затем – на спину. Соскользнула по шее прямо на голову, где без лишних промедлений вонзила клинок в переносицу твари. В последний раз ящер завопил, прежде чем рухнуть на землю, истекая кровью. Здесь Сейсар позволила себе растерять баланс, и рухнула с его головы, не удержав равновесия. Глаза дракона подкатились к небу, он испустил последний вздох и прекратил дышать вовсе. Реки крови лились с его туши из самых разных мест. В этот раз они действовали каждый сам по себе, и все равно вышло достаточно слаженно. Это было достаточно удивительно, ведь никакого плана изначально не продумывалось. Серана подала руку Сейсар, и та с охотой встала, запыхавшись. Марк тоже выглядел уставшим. — Ты как? У меня сердце дрогнуло в тот момент, когда он тебя чуть не схватил. — В какой из всех? — Во все, если честно. Она обернулась к Марку, который засовывал клинок обратно в ножны. — Отличный трюк с молниями, кстати. Драконья туша начала испепеляться. Знакомая схема – скоро от нее не останется ничего, кроме голого скелета. И он будет лежать здесь долгие месяцы, в напутствие остальным собратьям ящера. Интересное место для захоронения дракона – небольшая гора, которая больше пошла бы на место для гнезда. К счастью, здесь будет лишь крылатый скелет. — Вот знаешь, каждый раз этим восхищаюсь, – сказал Марк, наблюдая за тем, как драконья душа отходит к Сейсар. Драконья душа замечательно восполняла силы, расслабляла тело и дух, заживляла раны. Сейс даже подумала, что было бы неплохо, если бы драконьи души вручались после каждого изнурительного сражения – по-другому силы с их тяжкими приключениями достаточно тяжело восстанавливать. Она наконец вздохнула полной грудью, почувствовав себя будто заново родившейся. Даже настроение приподнялось после такой-то легкой победы. Но оно вновь испортилось, когда Сейсар вспомнила о том, что сделал этот дракон. Конечно, сейчас он канул в небытие, пошел на подкормку сил Драконорожденного, против которого вся их братия так упорно борется, но поселение-то уже не вернуть. Дома можно отстроить, но воскресить их жителей… — Эй, – Сейсар слегка дернулась, ощутив на плече руку Сераны, — не время скорбеть. Смотри – мы победили. Забили его, как загнанное животное. Нас еще впереди ждет куча дел, а ты будешь нести траур по Гранитному Холму? Его не вернуть. Но ты можешь предотвратить гибель остальных. Сейсар развернулась к Серане, глядя на нее каким-то слегка затуманенным взглядом. — Мы можем. Эти слова почему-то вызвали у нее улыбку. — Ты наконец-то перестала делать вид, что ты холодная и бесчувственная вампирша, которая еле терпит меня и всех моих друзей? — Что? Будешь драматизировать теперь и выставлять меня плохой? — Вот, вот это старая добрая Серана. Язви почаще, пожалуйста, а то совсем скоро хватку потеряешь. Она подняла клинок и прошла мимо Марка. Достала из кармана тряпочку и бережно протерла ею клинок от запекшейся крови. — Я тебя поддержать пытаюсь, если что! Ох, черт с тобой... Марк, как оно? Впереди лежал спуск с горы. Дальше предстояло продолжить долгий путь до Рифтена. Учитывая, где они сейчас находятся, ехать им предстоит порядка шести дней. Сейсар невесело вздохнула от таких мыслей. Хоть Серана и была права, всякие волнения и тревожные мысли вновь лезли в голову. Теперь всплыла новая проблема – где Меродолия? Кто знает, что за эту неделю ей приспичит устроить? Она ведь может передвигаться с неуловимой скоростью. Сегодня – Рифтен, завтра – край мира. Сейс очень сомневалась в том, что она сумеет просидеть на одном месте целую неделю. Обязательно встрянет в какую-нибудь передрягу. Еще больше Сейсар начинало раздражать то, что она сильно переживала за нее, будто за ребенка. Она почему-то позволяла себе забыть о том, что Меродолия, вообще-таки, безжалостная и профессиональная убийца, которая, наверное, Алдуина в одиночку завалить сумеет, а он даже не поймет, что и, главное, откуда его убило. К черту. — Давайте пошевелимся. Хочу побыстрее с этим расправиться.