Проделки судьбы

Они проснулись далеко не с самыми первыми лучами солнца, позволив себе отоспаться и даже не задумываясь о том, чего этот сон мог им стоить. Сейсар, как и Меродолия, прекрасно понимала, что каждая секунда на счету – им нужно разобраться с вампирами и забрать свиток как можно скорее, но когда силы на исходе, желаемого добиться очень тяжело. Поэтому только лишь после того, как они вдвоем плотно насытились в очередной раз и отмылись от длительных поездок, спутницы задумались о том, что пора бы и в путь выдвигаться. Марк не попадался Сейс на глаза все утро, и она даже успела заволноваться. По пути они еще раз исследовали форт и его окрестности, узнали несколько новых имен. Так, на всякий случай. Марк сидел с самым суровым видом, какой только мог состроить, и потягивал хмельной напиток из темной кружки. По нему нельзя было сказать, что он продежурил всю ночь, размышляя о произошедшем – о смерти господ, о встрече с Сейсар и освобождении от звания. Не то, что бы последнее радовало Марка. Марк сожалел о том, что не сослужил достойную службу клану, сожалел о том, что всего этого могло и не быть. Как бы не пыталась переубедить его Сейсар, он чувствовал немалую дозу вины на себе. Дозу вины за то, что повелся на коварный трюк, покинул дом, хотя клялся оставаться в нем и ждать возвращения. Ему кажется, что он вечно будет нести ответственность перед Сейс. В то время как она не понимала, кой смысл уже так глумиться над самим собой, если все уже кончено? Вендетта совершилась, и больше ничего не поделаешь. Меродолия ушла раньше них, собрав, как ей казалось, достаточно информации. А вот Марк и Сейсар решили рыть глубже, не желая вновь плутать по всему Скайриму. Если с поиском людей у Меродолии все более, чем отлично, то у этих двоих – не очень, и сведения им нужны были как можно более точные. В основном больше они ничего не смогли выпытать у Израна, а у остальных Стражей и подавно. Поэтому, прошерстив все, они двинулись по немногочисленным наводкам в сторону двемерских руин. Путь лежал долгий. В последнее время у них он коротким не бывает. «Далеко ли Мер?», - подумалось Сейсар, пока они медленно продвигались в сторону Маркарта. Она так быстро смылась, что Сейс даже толком поговорить с ней не успела. Видимо, в своем желании отделаться от этого побыстрее Сейсар оказалась не одинока. Марк старался по возможности молчать, хоть через некоторое время и стало заметно, что он практически засыпает на ходу. Сей пыталась ему что-то предъявить по этому поводу, но он оказался действительно слишком сонным для любых споров. Оно и неудивительно. Привалов они практически не делали, ехали только вперед. Все больше карта становится ненужной, ибо по этим окрестностям Сейсар ездила столько раз, что уже успела зазубрить здесь практически каждый камень. Особенно места в районе Айварстеда. О да, эти дороги она не забудет никогда. В очередной раз она отмечает изменения в своем новом спутнике. Не только внешние, но и внутренние. Он стал гораздо более сдержанным, хоть через эту внушительную маску мужества и проклевывается тот старый Марк – скромный и неуверенный. Он до сих пор периодически неловко смеется над ее шутками – тупыми или искрометными, все равно смеется. Ей было удивительно наблюдать, как все эти черты совмещаются в таком знакомом, но при этом будто совершенно новом человеке. — Как давно ты знакома с этой… леди? — Слышала бы она, как ты ее назвал, диву дала бы, – рассмеялась Сейс, дергая повод и разворачивая лошадь. — Наше знакомство произошло очень спонтанно, она со мной, эм… Примерно с тех самых пор, как произошел «инцидент». — Хмф, – задумчиво хмыкнул Марк, помолчав некоторое время, словно бы анализировал полученную информацию. — Я же вижу, что ты не доверяешь ей. — Да, доверия она действительно не внушает, да и у меня пока что нет абсолютно никаких причин довериться ей. Я бы и не доверился. — Не отзывайся о ней так, она не раз спасала мою задницу, – несмотря на сказанные слова, где-то в глубине души Сейсар осознавала, что знает лишь ту половину Меродолии, что она показывает ей. И, тем не менее, доверяла ей. Ведь если бы не она, Сейс бы так и истекла кровью на том берегу. Удивительно, но им никто не препятствовал. В последнее время судьба как будто бы смиловалась над Сейсар, подарив спокойные дороги и путешествия. Она так давно не видела драконов, что складывалось впечатление, что вся эта муть с драконами – лишь чья-то дурацкая шутка. К сожалению, это лишь «обман зрения» - в жизни не бывает все так просто. Когда они поздней ночью разбивали лагерь, устраиваясь на ночлег, Сей в кои-то веки почувствовала себя как дома даже среди этих бесконечных полей, периодически сменяющихся лесополосами. Возможно, присутствие Марка на нее сыграло таким образом. Он создавал одним лишь своим присутствием какую-то уютную атмосферу, похожую на ту, что царила раньше в доме, и это вызывало будоражащее чувство ностальгии. Тем не менее, Сейсар совсем не знала, как развить тему разговора. Марк так искренне радовался любому зарождающемуся диалогу, а она аж терялась при виде такого, понимая, что это уже другой человек. — И как же тебе сейчас в стражах? — Форт был единственным местом, где мне были рады, – он смотрел вверх, разглядывая небо сквозь листву, припорошенную белоснежным покровом. — Смею жаловаться лишь на ту стряпню, которую мне подавали, когда я только присоединился к ним. Мерзость. — Очень удивительно, вчерашний ужин мне запомнился надолго, – попыталась отшутиться Сейс. — Это сейчас с провизией у них дела более-менее наладились, – как-то тоскливо улыбается Марк, не сводя взгляда с темных листьев. Ночь сегодня необычайно холодная. Они укрылись под утесом, куда не достают зимние ветра, но толку было мало. Темные волосы Марка припорошило снегом, но он выглядел так, словно ему действительно не холодно. Он стал таким немногословным по сравнению с тем болтуном, что раньше носился по двору. Эта сдержанность пугает в первое время. — Вот так обстоятельства меняют людей. Я – Страж Рассвета, ты – Довакин. — И оба, в какой-то степени, спасаем мир. Мне до сих пор тяжело смириться с мыслью, что я – живой щит для всего Тамриэля. И даже сам Марк видел изменения в Сейсар. Она все еще любит подкалывать его, но в глазах он видит нынче вместо того тщеславия и гордости такую самоотверженность и уверенность, что через нее даже не видно всю ту смертельную усталость, которая одолевает ее. Неделя дорог – день отдыха. Поначалу они даже узнать друг друга не могли – словно заново знакомиться пришлось. Справа виднелась небольшая полоса горных хребтов, слева – бескрайние пологие степи и поля. Какой удивительный край – Предел. Ландшафт здешних земель такой непостоянный, меняется пейзаж километр за километром. Вот вроде ты и по Вайтрану едешь – трава высокая, зеленая и сочная, присыпанная снежком, которую с радостью бы пощипали изморенные кони, а вот уже кончается Вайтран, и сменяется он каменными пустошами и ветреным краем. Такой разный, но такой удивительный. Сейсар припоминает большинство из этих мест. Помнит, как бежали они с Меродолией прочь от предела. Она помнит черный дым и яркое пламя, охватившее поместье Говарда. Как вчера помнит тот день, в который языки огня, жадно облизывая каменные стены, поглощали проклятый дом с концами. Помнит Меродолию, казалось бы, неуязвимую, но так серьезно раненую. Больше Марк с Сейс особо и не разговаривали, хотя и заметно было, что Марк пытался развивать диалог. То там погоду прокомментирует, то тут отметит неровность дороги. Напряжение между ними нарастало лишь потому что они не знали, куда конкретно ехать. Изран указал примерное направление – по нему они и поехали. Двемерских руин пока что было не видать. Они устроили недолгий привал, и, пока Сейсар остановилась перекусить, Марк отошел на разведку. И вернулся он только минут через двадцать с радостными вестями – неподалеку виднелось что-то, похожее на руины. И седлали они коней снова, несясь по показанному Марком направлению. Вскоре перед ними действительно предстало что-то подобное, но лишь отдаленно напоминающее руины. Куча резных камней, разбросанные то тут, то там двемерские вазы из чистого корунда, какие-то высокие колонны… — Знаешь, Марк, по-моему, это не совсем то, что нам надо… – задумчиво фыркнула Сейс, пиная чашу, валяющуюся на земле. Чаша с громким звуком покатилась вниз по камням, падая в реку и уносясь течением. — Ой, ребятки, вам тут мешок гироскопов не попадался? Честное слово, прям вот тут лежал… Сейсар подпрыгнула и побледнела от испуга. Всегда бдительная и осторожная нынче, теперь она напоминала мел. Достаточно молодая и, сразу видно, энергичная девушка, облаченная в кожаную броню, высокие сапоги и широкие перчатки с ремешками, что-то увлеченно искала, словно бы вообще не обращая внимания на незнакомцев. Как она вообще умудрилась так тихо подкрасться? — Сорин Журар? – судя по тону Марка, он и сам не ожидал ее здесь увидеть так скоро. Женщина, услышав свое имя, выгнулась, словно кошечка, наконец любопытно оглядывая двух незнакомцев, словно действительно заметила их только сейчас. Лицо ее действительно напоминало чем-то кошачье – нос ее был вздернут кверху, молодая, белая кожа усыпана рыжими веснушками. Волосы ее рыжие были небрежно примерно по подбородок, и, сколько бы ей на самом деле не было лет, вся эта звездная россыпь веснушек на ее щеках, скулах, вздернутом носике украшала ее, молодила, и лишь небольшие морщины в уголках рта выдавали ее. — Ой, а вам чего-то надо? — Сорин, Изран велел нам разыскать тебя. — Изран? – она выпрямилась еще больше, начиная казаться выше ростом. — Да нет, тут, наверное, ошибка, он в последнее время ясно дал понять, что моя помощь ему не нужна. Он наговорил мне столько гадостей перед уходом, что мне едва верится, что Изран способен передумать, - она заправляет одним движением рыжие волосы за уши, обнажая белое лицо. Теперь она кажется еще более молодой, чуть ли не девочкой. Она сердитым взглядом сверлит и Марка, и Сейсар, твердо ожидая ответа. — Так или иначе, мои нынешние дела интересуют меня гораздо больше. — Сорин, дело гораздо серьезнее, чем ты можешь себе представить. Скайриму угрожают вампиры, – Сейс перебила только начавшего говорить Марка, твердо решив, что говорить будет она. — Скайриму угрожают вампиры. — Вампиры? Серьезно? – видимо, это произвело сильное впечатление на Сорин, раз она так сразу встрепенулась. Обычно люди до последнего не верят в подобные вещи, считая это вздором да байками. «Пока гром не грянет – мужик не перекрестится». — Ну, теперь-то он, наверное, припоминает то, что я выдвинула как минимум три сценария, как вампиры расправятся с местным населением. Ну и что они натворили сейчас? — У них… есть Древний свиток, – Сейсар произнесла это с такой тяжестью на сердце, что это, кажется, почувствовал даже Марк. Но не удивленная Сорин Журар. — Я этого и предполагать не могла… интересно, – задумчиво, но скорее растерянно ответила она. Нахмурившись, она несколько мгновений смотрела куда-то вниз, себе под ноги, словно принимая самое ответственное решение в своей жизни, словно прямо сейчас в ней боролись две разные стороны. — Уж не знаю, что они собираются со всем этим делать, но тут Изран, конечно, прав… Раз у них Древний свиток, то дело – дрянь… Она отвлеклась от Сейсар и Марка, размышляя вслух, словно их рядом вообще больше не было. Они пересеклись взглядами, думая об одном и том же. Да, Сорин Журар действительно очень интересная личность. Интересно, как дела у Меродолии с ее заданием? — Что ж, – словно бы подводя итоги, бодро начала Сорин после некоторого молчания. — Стоит узнать, что да как – хотя бы из соображений самозащиты, – она говорит это с такой гордостью, словно делает одолжение, но тут же Сорин меняется в лице. — Но я не готова бросить этот проект. Столько работы, столько открытий! Либо помогите мне отыскать гироскопы, либо я остаюсь здесь и продолжаю работу. — Сорин! – Сей, кажется, начинала выходить из себя, и только присутствие Марка сдерживало ее от излишних наездов на потенциального компаньона. — Время не резиновое! — Я все понимаю, но масштаб проделанной работы слишком велик. Так, значит, в последний раз я видела сумку вон там… Тупые грязекрабы… Журар пресекала любые попытки договориться с ней – ей нужны были лишь гироскопы. Неважно, вампиры ли на дворе, драконы, но ее открытия она поставила превыше всего. Так и разошлись все трое на поиски одного лишь потерянного кошеля с гироскопами, который якобы утащили тупые грязекрабы. Марк перешел на другой берег, переступая по камням ледяную речушку, и скрылся где-то там, в снегах за холмом, Сорин решила более внимательнее осмотреть ближайшую местность, а Сейсар пошла в противоположную от спутника сторону. Спустившись вниз, ближе к воде, она не заметила ни одного грязекраба – не сезон, слишком холодно. Студеный ручеек струился меж камней, журчал, а сумки было не видать. Терпение Сейсар подходило к концу, пока ремень проклятой сумы не показался под припорошенным снегом кустом. Удивительно, она что, не могла пройти метров десять и сама найти эту сумку? — Сорин, – недовольно буркнула Буря Клинков, кидая увесистую ношу ей на стол. Тогда-то и вечно спокойный, но ныне раздраженный Марк на горизонте показался. — О, спасибо большое! – а она, конечно же, была крайне возбуждена, — Не бог весть что, но он поможет мне в моем исследовании. Ну что ж… – она смерила окружающую ее обстановку печальным взглядом, — Мне здесь немного доделать, и я выдвинусь. Вы могли бы ехать вперед. — Мы подождём, если не мешаем.

* * *

Пока Сейсар с Марком разбирались с Сорин и её кошельком, где-то в глуши брела Меродолия. Она вышла из форта еще рано утром, до восхода солнца. Тристан остался в конюшне. Теплая меховая накидка защищала ее от мороза, белый капюшон покрывал рыжую голову. На снегу следы искать проще, но вышла она на них лишь ближе к полдню, блуждая уже несколько часов в Рифтенских рощах, прочесав практически весь лес. Она практически не думала ни о чем, сосредоточенная лишь на своей миссии. Если Сейсар и посещали периодические мысли о том, все ли в порядке у Мер, то у самой Меродолии мало того, что все было в порядке, но даже мыслей не возникло о возможных проблемах у своих товарищей. Возможно, она настолько была уверена в их успехе? Назвать их «профессионалами» можно было с натяжкой, но, тем не менее, почему-то Мер даже не сомневалась в их успехе. Как, конечно же, и в своем. Хрупкий слой наста хрустел под ногами, редкие порывы ветра обдували раскрасневшееся лицо. Следы запутались и вскоре пропали метрах в двадцати от крепкого утеса и по виду небольшой пещеры. Она выглядела скорее как логово, и, может быть, Гунмар охотился именно за обитателями этой пещеры? Как бы Меродолии не хотелось лезть в чужую берлогу, а пришлось. Внутри темный каменный коридор был широким, но при каждом шаге с потолка то и дело сыпалась земля, словно он готов был обвалиться. Впереди, в округлом помещении, его так и вовсе не было – большая дыра наверху освещала это место, а кое-где лежал снежок. Мер вслушивалась в тишину, но никаких посторонних звуков расслышать не могла, зато зрение ее не подвело – на свежем снегу виднелись следы, но не человеческие, а медвежьи. Рядом лежал, очевидно, свежий волчий окровавленный труп и крупные кровавые следы, ведущие от него вглубь пещеры. Значит, обитатели здесь все-таки есть. Стараясь не шуметь, Меродолия прокрадывалась к выходу, осторожно отодвигая редкие ветви без листьев. В воздухе повисло напряжение – Мер знала, что шуметь здесь нельзя, иначе рискуешь нарваться на разъяренного медведя. Посреди пещеры находился огромный камень, на котором лежал на этот раз человеческое растерзанное тело. Хозяин пещеры долго себя ждать не заставил – громкий рев сотряс стены пещеры. На всякий случай Меродолия подняла с земли топор, лежащий рядом с телом. Если медведя не удастся обойти, то он будет явно эффективнее, чем ее клинки. Раненый зверь агрессивнее раза в три, а медведь был истерзан глубокой раной, которую успел нанести ему прошлый посетитель берлоги. На его темной шерсти на свету заалела багровая жидкость, казавшаяся на шерсти черной. Он хромал на одну заднюю лапу, и не смог бы побежать с достаточной скоростью даже при желании. «Ну что ты, миша, кровью истекаешь?» – она сжала резную рукоять покрепче и делала короткие, тихие шаги, приближаясь к «мише». Медведь учуял чужака, но не увидел. Он гневно озирается и вопит, вопит, чувствуя опасность. Меродолия заходит за камень, слыша, как переваливается с ноги на ногу тяжелая медвежья туша. Он тяжело дышит, внюхивается, обходит камень, но противник успевает перехитрить медведя – Мер запрыгивает на камень, и, замахнувшись топором, спрыгивает прямо на массивную спину, всадив топор в медвежий череп. Именно укрытие спасло ее от грозного хищника. Медведь, затрепыхавшись и издав последний вой, заваливается на бок. Теперь эта пещера действительно пустует. Несколько капель крови брызнуло прямо на чистый белый кафтан с широкими рукавами, запачкав его. Меродолия опечаленно выдохнула – что ж, ей не привыкать. Она спешит убраться из медвежьей берлоги и снова почувствовать свежее дуновение морозного ветра. Зима – не самое приятное время года, зато какое красивое! Как прекрасны эти темные стволы деревьев и хрупкие ветви без листьев, усыпанные белым порошком, как хмуро затянуто небо темными облаками, что не позволяют пробиваться солнцу, и лишь сыпят больше, больше этого снега. Еще минут десять брела Меродолия в округе, пока наконец не услышала неподалеку копошение. Четкие человеческие следы отпечатались на следу. Что ж, если это не разбойники, то, очевидно, цель поисков! Она охотно пошла по следу, ведущему в глушь, стараясь по-прежнему не терять бдительности. Леса Рифтена опасны в любое время года. Кто знает, нападет ли на тебя сзади медведь, тролль или прилетит в затылок стрела? Темная человеческая фигура, закутанная в теплую меховую одежду, показалась между деревьями, и, окрыленная успехом, Меродолия практически подлетела к мужчине. — Черт возьми, я две недели этого медведя выслеживаю, а тут выясняется, что он пал от твоей руки! – приветствие его было недружелюбным, даже наоборот, но Меродолию это нисколько не волновало. Лицо его не соответствовало грубой молодости голоса – четкие морщины от носа старили его, делали лицо более четким, словно вытесанным из камня. Его темную густую бороду припорошил снег. Его ни с кем не спутаешь – Гунмар не похож на всех этих местных бандитов, каким бы брутальным не казался его вид. Да, он скорее был похож на охотника, с этим рогатым наплечником из овечьего руна. — Я не уверен, знак ли это доблести или глупости. Что тебя сюда принесло? — Добрый день, – Мер поздоровалась с ним тепло, словно они давно знакомы, — Я от Израна. Ему требуется твоя помощь. — Израну? Чья-то помощь? Вот уж я не думал, что когда-то услышу эти слова. Право, он опоздал на несколько лет, у меня теперь другие дела, мне сейчас не до того. Он ведь сам меня уверял, что никакая помощь ему не нужна и он сам со всем справится, в чем дело? — «Сейчас» тебе не до того, а что будет потом, когда будет поздно? – она говорила о вещах невеселых с таким глупо-наивным видом, что ее маска беззаботности и легкомыслия заставляла опешить. Именно поэтому Меродолия либо притягивала и располагала к себе людей, либо отталкивала раз и навсегда своей невообразимой переменчивостью. — Мы собираем силы против вампиров. — Вампиров? – Гунмар недоуменно нахмурил черные брови. — Это… Многое меняет. Расскажи мне подробнее. — Кажется, у вампиров Древний свиток. Мы точно не знаем, но… — Клянусь Девятерыми...! – собеседник перебил ее своим удивленным возгласом. Он подорвался, выпрямился, напоминая теперь совсем другого человека. — Так и быть, я выслушаю Израна и посмотрю, чем смогу помочь. Где он? — Нам нужно в Форт Стражи Рассвета. — О, он всё еще со своим Фортом… Сидит там в совей маленькой крепости, никого не впускает, – Гунмар оказался на удивление ворчливым. Или, быть может, настроение такое? Тем не менее, он целиком и полностью согласился помочь Стражам Рассвета. Или хотя бы выслушать просьбу Израна. Что Мер, что Гунмар, как оказалось, оба хорошо ориентируются на местности, поэтому найти кратчайшие обходные пути им не составило труда. Не придется даже идти через город, вечно серый и унылый. Рифтен, даже одевшийся в белые зимние одежды, сохранял атмосферу мрачности и тоски. Обе группы выдвинулись снова в Форт, но вот Сейсар, Марку и Сорин дорога предстояла гораздо более долгая.