Проделки судьбы

      Чёрный дым клубился в дали ясного летнего неба. Айрилет мигом ринулась в сторону башни — судя по дыму, она должна быть уже недалеко. У Сейсар спёрло дыхание — что же там произошло? Есть ли выжившие? «Спасательный» отряд заволновался, но с сомнениями понёсся за своим командиром, поэтому Сейс на месте долго стоять не пришлось. С каждым шагом роковое место приближалось к ним, Айрилет постепенно удалялась — отряд начинал отставать. Вскоре все заметили, как даже она остановилась, но затем, найдя убежище, залегла под большой камень. Отряд охнул, догнав хускарла, и Сейсар, запыхавшись, подняла глаза, дабы оценить обстановку.       — Нет…       Всё было разрушено. От башни тут почти камня на камне не осталось — вокруг всё горело, в воздухе витал знакомый запах крови, мяса и горящих человеческих трупов, оставшееся здание покосило в сторону, с него до сих пор сыпались камни, которые ещё не успели отвалиться. Вторая половина башни же разрушилась, и теперь её обломки лежали в пожжённой траве. Сейсар начала давиться кашлем из-за запаха дыма и плоти, какой-то стражник оттащил её к тому же огромному булыжнику. Айрилет с пустым взглядом смотрела разруху, вслушиваясь в то, как догорает то, что ещё не успело. Стражники в момент замолчали, потупив взгляд — с такой опасностью лицом к лицу они ещё не встречались. Многие ли из них действительно готовы были умереть? Воины растерянно оглядывались, прижимаясь к своему укрытию. В любой момент чудовище могло вернуться и настигнуть их. От такого сильного кашля Сейс несколько раз пришлось сплюнуть на землю, глаза неприятно покраснели и заслезились. Тогда данмерка, наконец, прервала молчание:       — Он здесь определённо был, — Айрилет никто не ответил. Сейсар поглядела на неё. «Если так боится хускарл, то что говорить об остальных?», — с горечью подумала она. В храброе сердце Айрилет предательски закрадывался страх. Сейсар видела, как поникли головами воины. Они держали в руках свои шлемы и орудия, а лица были полны печали — их привели сюда на смерть. Отчаяние поразило отряд, как смертоносная чума. Айрилет видела и не могла такого допустить. — Давайте, соберитесь! Вы же не трусы, верно? Вы гордые мужья, обнажите мечи и будьте готовы к бою! Защитите Вайтран! — не обнаружив в округе дракона, данмерка первая вскочила и со звоном вынула тонкий сверкающий меч из ножен, уверенно направляясь ко входу в башню, стараясь обойти дым, хоть пожар потихоньку и начинал угасать из-за резких порывов ветра. Хотя Айрилет и была напугана не меньше собственных подопечных, она уверенно шагала навстречу неизвестности и, быть может, своей смерти. Сейсар оценила это в ней — должно быть, так бы себя и повёл на её месте настоящий лидер. Воины, кое-как воодушевлённые смелостью своего командира, встали и, схватившись за рукояти мечей, направились за ней. Сейсар шагала не так уверенно, как все остальные, и в который раз убеждалась за одну лишь неделю, что на самом деле мир страшнее, чем она думала. Но теперь уже было слишком поздно — она не могла опозорить честь своей семьи или ударить в грязь лицом, побег не был для неё выходом. Теперь она смирилась с тем, что, быть может, погибнет. Это стало делом чести. Сейсар твёрдо решила, что в этом бою она и покажет, чего она стоит на самом деле, а если не выстоит — значит, ничего из себя и не представляла, и всё это была лишь слепая гордыня.       Тут один из выживших дозорных вышел из полуразрушенной башни на подкашивающихся ногах, которые вынесли его к выходу. Он выронил шлем из рук — лицо светлого норда было чёрным от копоти, на щеках блестели белые дорожки от слёз. Хватаясь за стены, он вышел на свет, который больно ударил тому в глаза. Пара воинов помогла ему преодолеть разваленную лестницу. Отряд был счастлив узнать, что выжил хоть кто-то. Айрилет сама бросилась к нему.       — На… назад. Он до сих пор где-то здесь. Он схватил… Хроки и Тора, когда они бросились бежать, — запинаясь от кашля, хрипло произнёс стражник, пытаясь дышать свободной грудью, но после того, что он повидал — вряд ли у него это теперь когда-нибудь получится.       — Стражник! Что произошло?! Где этот дракон? — тёмная эльфийка нетерпеливо пыталась докопаться до правды, переживая, что чудовище может вернуться. — Ну же, быстрее!       — Я не знаю! — мужчина смог наконец прийти в себя, когда один из стражников дал ему флягу с чистой водой. Он выпил около половины, а остальным решил умыться. Лицо его вмиг преобразилось — видны были шрамы на лбу, где-то поседевшие пряди и испуганные глаза.       — Святые угодники, он возвращается! — мужской голос оповестил о возвращении дракона. Все глаза теперь были обращены на небо — чёрная точка на горизонте стремительно увеличивалась, вот-вот готовая настигнуть их. Тогда паника прошлась в отряде, воины заахали.       — Мечи к бою! Мы должны победить его! Кто, если не мы? Давайте, покажите, что вы не кучка младенцев! — Айрилет прокричала это так, чтобы услышали все, кто находился вокруг неё, чтобы к ней прислушались и не поддавались страху. С резким звуком отряд почти синхронно обнажил мечи, подняв их к небу, готовясь принять смерть или победу. Сейсар не вытащила меч и наполовину, но Айрилет, увидев тёмное узорчатое лезвие, можно сказать, была приятно удивлена. Однако Сей всё ещё колебалась — клинок будто сам не хотел выходить из ножен. Её точно парализовало при виде этих лиц, преисполненных какой-то мнимой решимостью. «Это ложь, — мыслила Сейсар, — они не могут так страстно желать умереть». Если это тот же самый дракон — не выживет никто. Чему же они тогда так радуются?       Дракон, чья чешуя крепче стали почти любого искусного смертного кузнеца, словно бы с гордостью в глазах настиг новых жертв. Всех моментально накрыла огромная тень, а от одного лишь взмаха мощных крыльев сотрясалась земля и поднимался столб пыли. Дракон, глядя свысока на жалких смертных созданий, заинтересованно наблюдал, что предпримет его обед. Конечно, для него это всё лишь игра с едой. Сейсар обратила внимание, что тварь была куда меньше предыдущей. Тогда её постигла ужасная догадка: что, если у них есть предводитель? Вожак, которому они все подчиняются?       — Огонь!       Когда по команде ярловского хускарла стражники синхронно выпустили в дракона стрелы, все они, стукнувшись о крепкую чешую, сломались или просто градом упали обратно на землю. Айрилет громко выругалась — стальные стрелы его не ранят точно. Сейсар могла поклясться, что видела в глазах крылатого змея насмешку. Что способен сделать человек против этого могущественного создания, потомка древнего божества?       — Сейсар! У тебя колчан!       Сама же Сейс, застывшая и побледневшая в ужасе, пришла в себя только из-за голоса Айрилет. Да, рассчитывая примерно на эту ситуацию, Сей взяла с собой колчан стрел из чистейшего эбонита с таким наконечником, что если попадет — уже не вытащишь. Однако, лук она с собой не взяла — тяжеловато было бы нести и меч, и лук на себе одновременно, особенно в такой спешке. Ведь лук, особенно, если хороший — не пушинка. Данмерка, чьё сердце воинственно пылало жаждой сражения, в глазах которой читалась решительность и лишь тёмные отблески страха, которому она не давала волю, кинула Сейсар довольно потрёпанный временем и жизнью лук, подобрав первый попавшийся на земле. Вряд ли мёртвому он уже понадобится. Сейс рванула в разрушенную башню и тотчас скрылась в её тени. Когда она оказалась внутри, то поняла, что теперь не может подвести всех этих людей, обречённых на смерть. Если не победить дракона здесь, то он доберётся до Вайтрана, и тогда… Сейсар не хотела думать, что будет тогда. Шаткие каменные ступеньки преодолевались одна за другой, пока Сейсар наконец не выбежала на открытую крышу башни. Земля вновь содроглась — дракон серовато-зелёного цвета сел чуть ли не вплотную к отряду, но по приказу Айрилет они не понеслись, сломя голову, в пасть к дракону, а начали подходить к нему с разных сторон. Могущественному созданию это, однако, никак не угрожало — ему хватило лишь разок взмахнуть крыльями, чтобы отправить песок и пепел в глаза людям. Огромная драконья пасть распахнулась в следующий момент, словно бездна, обнажая ряд острейших, крепких зубов, размером больше человеческой кисти. Шквал огня извергся из пасти дракона, поразив свою цель. Чудовище могло бы сжечь их всех разом, но оно игралось с добычей. Вот он наблюдает, как сгорает в пламени, срывая голос, молодой юноша. Он сорвал с себя шлем и бросился на землю, перекатываясь с бока на бок, и конечности несчастного человека содрогались от боли, но никто из союзников не смог бы ему помочь. Айрилет стиснула в руках клинок и издала рык из самой груди. Доспехи плавились в жарчайшем огне, плоть начинала потрескивать, сгорая, словно полено в очаге. Кожа полопалась, вскоре он уже не будет похож на человека — от него останется лишь что-то, напоминающее тело, скрюченное и умершее страшной и болезненной смертью.       В этот момент длинную, мускулистую шею дракона поразила стрела, чего тот явно не ожидал. Яркие, озлобившиеся змеиные глаза сразу же нашли виновника — взгляд устремился на башню. Лазурная синева блеснула в свете солнца, и Сейсар ахнула, замерев под этим разгневанным взглядом. Тетива взволнованно затрещала, натянутая уже туже некуда, но руки задрожали, он уже потерял к ним интерес — его интересовала лишь новая заноза с луком. Взмахнув крыльями и осыпав щебнем всех подошедших противников, дракон мощно поднялся в воздух, издавая рёв, который, видимо, было слышно и в Вайтране. Одна-единственная стрела красовалась у него в шее, сероватая чешуя окрасилась тёмно-бордовой кровью. Существо закружилось над башней, и любая стрела бы градом отскочила от его чешуи, кроме той, что носила в колчане Сейсар. Монстр застыл в воздухе прямо напротив Сейсар, которая дрожала от страха, так и стоя с натянутой тетивой и очередной стрелой, на чьём остриё ярко блистало солнце, словно бы готовясь атаковать вместе с Сейсар. Но она не могла долго держать тетиву натянутой, поэтому, заворожённая, опустила лук. Чудовище держало с ней зрительный контакт, и она не могла посметь сдвинуться. Было в этом взгляде змеиных глаз что-то, что внушало первобытный страх.       — Какая отвага, я впечатлён, — голос дракона был слегка хриплым, но низким и величественным, пропитанным могуществом и властью. По одному лишь голосу было понятно, что эти существа были созданы для земного господства — этот голос закрадывался в душу. Что-то внутри кричало, пыталось заставить тронуться с места и побежать, и тогда жертва бы получила шквал пламени в спину и сгорела заживо. Как тот несчастный парень, погибший всего минутой назад, чьё тело ещё догорало и распространяло свой смрад. Сейсар, впервые услышав драконий голос, едва ли не вскрикнула, подпрыгнув на месте — она давно знала, что у них есть свой язык, но слышать, как разговаривает дракон… Удивительно. Страшно. Но она не могла двинуться с места. Голос сознания призывал её сохранить хотя бы несколько из этих уходящих в Совнгард людских душ, что так по-скотски нагло отбирает монстр, не ценя ничьих жизней. — Балан хокорон. Твоё поражение — честь для меня, Мирмулнира, и ты умрёшь здесь, смертное создание.       — Почему… почему ты разговариваешь со мной?!       Мирмулнир проигнорировал фразу человека. Раздалось что-то знакомое, похожее на «Йол». Если бы Сейсар вовремя не ретировалась на лестницу — от неё бы давно уже ничего не осталось. Пламя озарило крышу башни, Сейсар пригнулась, прячась под лестницей. Она почувствовала, как пот крупными каплями стекает по лбу. Раздался звук молнии, бьющей прямо в цель, а затем громкий драконий рык. Они имеют довольно большую сопротивляемость грозовым атакам, а многие виды драконов почти неподвластны огненной стихии. Это Сейс узнала из книжек, что ещё совсем недавно читали детям, как невинную сказку, а теперь же их можно было использовать, как учебное пособие. Такой разряд молнии заставил бы обычного человека мгновенно пасть замертво, но дракон — не человек, хотя удар ему тоже не понравился. Но неужели среди кучки стражников нашёлся маг? Скорее всего, это Айрилет. Дракон, именуемый Милмурниром, начинал гневаться. Сердито махнув крыльями, он зацепился огромными лапищами за край башни.       — Вы падёте, смертные.       Драконий голос громом раздавался в небе. Приговаривая что-то на своём родном языке, дракон взмыл в воздух, сорвав ту часть башни, за которую ухватился. Истерзанное построение начало крошиться, с него летели осколки, камни и щебень — ещё одна такая выходка, и построение просто не выдержит. Мирмулнир выпустил из когтей оторванную часть крыши башни. К счастью, из отряда никто не пострадал — все вовремя разбежались в разные стороны. Айрилет скомандовала стражникам, но очередной град стрел прошёл зазря. Сейсар поняла, что медлить нельзя — дракон начинал сердиться. Она, спотыкаясь и поскальзываясь, сбегала по лестнице вниз, когда змей пробил противоположную стену. Сейс прибило к стене тяжёлым камнем, он сильно давил на ноги, из-за чего девушка не смогла сдержать полный боли крик, но сейчас никто не смог бы ей помочь, никто не слышал крика — стражники растерянно стояли и не знали, что делать, поражённые страхом — в воздухе дракона могла поразить лишь Айрилет молниями, но даже она промахивалась из-за его быстрых движений. Как такое огромное существо может двигаться так быстро? Сквозь дыру в стене Сейсар увидела, как дракон приземлился, и стражники начали его окружать. Лук выпал и укатился по лестнице, все шансы дотянуться до него были равны нулю. Сейс казалось, что кости вот-вот затрещат под тяжестью, ломаясь на мелкие кусочки, она отчаянно пыталась спихнуть камень с себя, но вместо этого он только сильнее давил на неё. Мирмулнир, не церемонясь, сделал пару неуклюжих шагов, опираясь на крылья, что служили чудовищу передними ногами, и приблизился вплотную к стражнику. От него разило страхом. Но человек не медлил ни секунды — казалось, он на чистых инстинктах пронзил челюсть дракона снизу, где чешуйчатая броня не защищала плоть, лишь крепкая кожа. Горячая, словно огонь, кровь, заструилась по рукам, обжигая, но отважный мужчина стойко терпел. Мирмулнир издал нечеловеческий вопль, полный боли. Отряд разбежался в разные стороны, а мужчина пронзительно закричал от резкой боли в ушах — он вдруг понял, что после этого разряда боли перестал слышать. Все звуки, даже драконий рёв, стихли. Вытащив красный от крови меч, стражник не успел более ничего сделать. Дракон подхватил его пастью и сомкнул клыки, легко проломив доспехи. Они с хрустом проломились под огромной силой, или это были кости? Бедный парень кричал прямо в драконьей пасти, но когда существо начало мотать его из стороны в сторону и подкидывать прямо во рту, пережевывая, беспомощное тело натыкалось на всё новые клыки, по которым стекала человеческая кровь, и тогда последний крик оборвался. Кости звонко хрустели во рту Мирмулнира в последний раз, драконья пасть наполнялась кровью и человеческими внутренностями. Он проглотил мёртвое, но ещё тёплое тело, пасть забрызгалась кровью. Воины в ужасе застыли, а кто-то даже бросил меч. Дракон, учуяв страх, сжёг одного из таких трусов моментально.       Айрилет объял гнев. Она одной из первых бросилась на чудовище, прорывая мечом одно из его крыльев. Сейсар в ужасе наблюдала за всем этим, пока не смогла столкнуть с себя камень. Она ползла по лестнице с луком в одной руке, не в силах передвигать ногами. В конце концов, Буря Клинков просто скатилась по лестнице, повторяя знакомый сценарий. Слёзы обожгли щёки, уши заложило от криков. Перекошенное от страха и боли лицо того воина, закатившиеся глаза до сих пор стояли ясной картинкой в памяти. Сейсар зажмурилась и издала отчаянный всхлип, силясь прогнать нашедший морок. Солнечный свет ударил в глаза, когда ей пришлось встать на ноги. Удалось это не с первого раза. Буря Клинков на ватных ногах сумела выбраться из башни. Одно крыло дракона было окровавлено и изрезано — взлететь он точно больше не сможет. Расправившись с очередным стражником, ему в глаза бросилась Сейс. Её-то он уж точно запомнил, но Мирмулнир был уверен, что смог убить её. Дракон сделал пару шагов в её сторону, раскрыл пасть, что бы выпустить огненный шквал, но его в очередной раз сотрясла молния — на этот раз он реагировал на неё острее. Сейсар с удивлением заметила, что чудовище слабело — неужели шанс был? Оно развернулось в сторону Айрилет, стоявшей с мечом в одной руке, другая же ярко искрилась.       — Вы, люди, слишком глупо рискуете своей короткой жизнью, — надменно оскалился Мирмулнир.       — Если так, то я готова умереть, — данмерка заглядывала в самые глаза дракона. Тот, подивившись такой нахальности, выкрикнул давно знакомые слова: «Фус-Ро-Да». Айрилет прибило к стене вместе с оставшимися воинами. Дракон разинул пасть, как вдруг глаз его змеиный лопнул и вытек. Тетива с треском разорвалась, выпустив последнюю стрелу. Мирмулнир истекал кровью. Наполовину ослепший дракон, чувствуя вместо родного глаза лишь обжигающую сталь и жидкость, стекающую по его чешуйчатым щекам, в порыве боли издавал громкий рёв, неся разрушение вслепую. Стражники успели разбежаться в разные стороны и залечь на землю, когда ящер хвостом пробил башню. Подкосившись, постройка наконец не выдержала и рухнула. Добрая часть упавшей башни свалилась на одного из мужчин, а от самого сооружения остался только огрызок в виде нижней части. Обезумевший от боли и гнева, дракон во все стороны выпускал шквалы огня, а воинам оставалось только уклоняться.       Оправившись от боли, дракон не сразу нашел своего обидчика, но острое драконье зрение второго глаза не подвело его — ослабевшего соперника он увидел спустя секунды, девушка не могла встать с земли. Его настигла другая проблема — оставшаяся горстка стражников окружала его, и тогда Мирмулнир мощно ударил по земле длинным хвостом, отчего та сотряслась. Это подействовало как ослабление и отвлекающий манёвр, но сыграло это на руку не только ему — Сейс всё же смогла встать, опираясь на меч. Боль в ногах всячески препятствовала этому, дрожь по телу и неприятная боль в голове лишь усугубляла ситуацию. Ещё раз взглянув на развалины, Сейсар поняла, что сдаваться сейчас — значит сдаться навсегда. Все эти жертвы и разрушения не могут быть напрасны. Она с гневом посмотрела на метавшегося ящера. «Кто ты без своих крыльев?», — в свирепстве злорадствовала она. Мирмулнир вновь отвлёкся на кого-то, но почувствовал приближающиеся шаги и, растолкав всех здоровым крылом, гневно приблизился к едва живой смертной, сверля ту единственным глазом, а во взгляде читалась лишь ненависть. Злобы в глазах Сейсар было не меньше — она ощущала, как она пульсирует внутри, разливаясь по телу обжигающим пламенем. Дракон, обезумевший от ярости на людей, совершил попытку захватить в пасть назойливое создание, чтобы заставить его умереть мучительной смертью в жаркой драконьей пасти, но вместо этого верхнее нёбо его пронзило острой болью, а затем драконий зрачок сузился, когда Мирмулнир почувствовал во рту собственную кровь. Она была тёмной, почти чёрной — куда темнее, чем у людей. Ящер не смог даже сомкнуть челюсть, чтобы откусить хотя бы конечность Сей. Мокрая и скользкая от крови и слюны рука, вместе с мечом, выскользнула из драконьей пасти, поражая другое место — под челюстью. Примерно туда же, куда ранил и тот стражник. Оставшиеся воины с боевыми криками понеслись в атаку. Не сумев пробить драконью чешую на спине, те стали таранить второе крыло и шею — довольно слабые места. Дракон замотал головой, пытаясь растолкать всех, но усугублял своё же состояние, всё сильнее истекая кровью. Он чувствовал близкую кончину, его добивали, но смертью его стала, как неожиданно, Сейсар. Она пустила остаток сил на последний рывок, вонзая эбонитовую сталь как можно глубже в драконью шею, меч намертво застрял в тугих мышцах.       Кровь забрызгала не только руку, но и её всю. Огромное количество крови окрашивало погоревшую траву и землю в алый — её было настолько много везде и всюду, что, казалось, будто всё вокруг утопает в кроваво-красном море. Стражники, едва нашедшие силы двигаться, отошли в стороны по команде Айрилет, когда Мирмулнир, чувствуя приходящую смерть, силился сопротивляться ей и зверски мотал головой. Из пасти дракона скользнуло пламя, не шквал, этого не хватило, чтобы сжечь обидчика, но хватило, чтобы обжечь руку, которой Сейсар рефлекторно закрыла лицо. С криком Сейсар схватилась за обожжённую руку, не уследив за её движениями. Меч остался в драконьей пасти. Она рухнула на колени, так и держась за руку. Она не чувствовала её, вместо конечности — сплошная боль, невыносимая. Она корчилась, едва вынося эту пульсирующую муку. Кожа напоминала яркий пылающий уголёк. От боли из глаз посыпались искры, а вместе с ними — слёзы. Сейсар казалось, что она вот-вот потеряет сознание, в глазах темнело от нескончаемой боли. Дракон был слишком близко. Если бы он сам не бился в припадке боли, возможно, сумел бы прикончить свою обидчицу, но силы покидали его.       — НЕТ! — голос Мирмулнира осел — он это скорее прошипел, нежели проговорил, и издал свой последний, предсмертный вопль, пронзивший небеса. Воины отпрянули от него, закрывая уши. Дракон, мотая головой, словно бы сопротивляясь приближающейся смерти, которая всё настигала его, испускал из пасти, в которой смешалась и своя, и чужая кровь, пламя, выражающее гнев и страдание. Мирмулнир не планировал, что жалкая горстка стражников сумеет побороть его, повелителя небес, но он чувствовал присутствие чего-то не совсем человеческого среди них, присутствие того, что стало причиной его кончины. Зрачок сузился до такой степени, что, казалось, вот-вот лопнет. Он был уверен в том, что переродится, до последнего, но теперь дух из его плоти стремительно вырывали, а он силился удержать его внутри, но раны чудовища кровоточили всё сильнее и сильнее, орошая землю кровью. Он никак не мог её удержать, рядом была сила могущественнее. — Довакин…       Это было единственным, что Мирмулнир понял перед смертью. Понял, что умер он окончательно, и не от руки простого смертного. Всё застыло, когда огромная драконья туша с грохотом упала на землю и прекратила любое движение. Его разорванные крылья расползлись в разные стороны. Прекратились даже страдальческие крики и всхлипы Сейсар — она пребывала в полном забвении, не видела и не слышала ничего. Её тело не чувствовало дыхания горячего ветра на коже, уши не слышали бряцанья доспехов союзников, а глаза видели лишь тьму. Сквозь мутную тёмную пелену та могла заметить лишь то, как оставшиеся пять стражников, измученные, раненые и грязные, вместе с Айрилет подняли к небу мечи с победными криками. Веки тяжелели, смыкались, сердце пронзала острая боль, словно его кололи тысячью клинков. Совсем ослабевшая Сейс ощущала, как её покидают последние остатки сил и сознания, а грудь вздымалась всё реже и тяжелее, пока вдруг не прекратилась боль. Она просто исчезла, не оставив ни следа после себя, лишь воспоминание, ещё жившее в сознании. Сейсар не смогла поднять сомкнутые веки, чтобы узнать причину, но она почувствовала, как её с силой перевернули на спину, а потом с испуганным криком кто-то шарахнулся от неё прочь. «В чём дело?», — голос Айрилет эфемерным эхом отдавался в голове. Девушка внезапно распахнула глаза, словно бы не по своей воле, зрачки сужались до маленьких черных точек, она задёргалась на земле, словно в припадке, хватаясь за голову и с рыком срывая волосы, спутавшиеся от грязи и пота. Странное ощущение переполняло её. Раньше она никогда такого не испытывала. Боль и усталость просто пропали, словно битвы и не было вовсе, яркий свет забил в глаза так, что всё вокруг побелело — казалось, всё, слепота, но нет. Незнакомое ощущение перерастало в чувство настигающей мощи и эйфории, что-то столь могущественное переполняло всё тело и подпитывало душу, заживляло раны и устраняло боль, производя эффект, с которым не сравнится ни одно лечебное заклинание или зелье опытного алхимика. Тело переполняла энергия, не помещалась и била ключом. Что-то приятно задвигалось в груди, прямо рядом с сердцем.       Яркая вспышка света в глазах ушла. Сейсар, словно бы отправившаяся за пределы всего Нирна всего на минуту, приподнялась на локтях. Мерзкие запахи дыма, крови и пыли смешались воедино, Буря Клинков оглядела происходящее — отряд стоял за Айрилет, с перепуганными глазами глядя на лежащую девушку, в глазах самого командира читалось удивление настолько сильное, что Сейсар даже засмущалась — она не могла понять, что же такого они увидели. Тело не болело, хотя Сейс точно помнила, как её рука потемнела от пламени, а ноги невыносимо болели и едва держали тяжёлое тело с доспехами. Поднявшись, она не обнаружила нигде боли, осмотрела обожжённую руку, и забилось сердце от страха — Сейсар не могла никак поверить в то, что это её рука. Она сжимала и разжимала кулак, постепенно терявший свойство подвижности, но при этом не чувствуя никакой боли, лишь ощущая, как под пальцами шелушилась мёртвая кожа. Бурю Клинков поразил глухой ужас. Сердце так болезненно стучало, что оно, казалось, сейчас просто выпрыгнет из груди. Она подумала, будто сходит с ума. В какой-то момент Сейсар была уверена, что потеряет сознание навсегда, но теперь она собственными глазами видела всё вокруг себя. И даже лучше, чем раньше. Словно бы все её чувства вмиг обострились.       — Обернись.       Айрилет нарушила тишину. Тогда Сейсар поверг ещё больший ужас. Только поднявшаяся на твёрдые ноги Сейсар подумала, что рухнет вновь. Раздался крик, который Буря Клинков не смогла сдержать, даже зажимая рот рукой. Перед собой она увидела дракона, нет, его скелет — крепчайшие кости, из которых когда-то делали доспехи легендарным воинам. На нём не было чешуи и плоти, мёртвый, но всё же открытый змеиный глаз не смотрел тебе в душу, не отражался в нём человеческий лик, не сверкал он, словно самый дорогой камень, на солнце, и не мерцал безжизненным огоньком, всё таким же угрожающим вот-вот ожить и сеять разруху дальше. Смотрел на Сейсар один только крепкий драконий череп, расколотый в месте удара. От могущественных, окровавленных и изрезанных, словно бумага ножницами, крыльев, остались лишь тонкие кости. Крылатая тварь пала от руки смертных позорной для дракона смертью, утратив всю свою жизненную энергию.       — Глазам своим не могу поверить… Ты… Довакин. — один из стражников сделал шаг вперёд. Рыжая щетина почернела от копоти и грязи, со лба стекал грязный пот. Другие стражники удивлённо, с неким страхом в глазах, обходили драконий скелет, а Айрилет осталась стоять на месте, выронив меч из скользких от пота рук.       — Что… что я? — от шока Сейсар не сразу нашлась, что ответить, а когда наконец смогла произнести хоть что-то, произнесла тихим, сорванным голосом.       — Тогда, в древние времена господства драконов над землёй, Драконорожденные убивали их и пожирали души, крадя то могущество, коим обладали твари. Это ведь произошло, правда? Тебе удалось поглотить драконью душу?       — Я… я не знаю, что со мной произошло. Я просто… я…       — Есть только один способ удостовериться в данном. Крикни. Чем больше Драконорожденные поглощали душ — тем могущественнее становились, и даже самые сложные крики становились для них простыми. Сказания говорят, что только Довакины могли кричать таким способом, получая всё большее могущество, даже без обучения умея использовать могучие Крики, чего не могли добиться простые смертные, — мужчина вновь прервал подкатывающую к горлу Сейсар истерику.       — А ведь точно! — вмешался другой стражник в разговор. — Мне дед рассказывал про Драконорожденных. Это те, кто рождаются с драконьей кровью в жилах, как сам Тайбер Септим.       — Чёт я не помню, чтобы Тайбер убивал драконов.       — Придурок, не было тогда уже никаких ящеров летающих! Это они сейчас появились впервые за… за целую сраную вечность!       — Но а как же древние сказания?       — Вашу мать, закройте рты! — рыжий стражник вмешался в спор, назревавший между его товарищами и повернулся лицом к своему командиру. — Ну, а ты что скажешь, Айрилет? Ты что-то совсем притихла.       — Лучше замолчите и не говорите о вещах, в которых вы ничего не смыслите, — Айрилет грозно рыкнула на них всех, и мужчины замерли, выслушивая её. — Перед нами мёртвый дракон, вот это я понимаю. Значит, их можно убить. Остальное по типу ваших людей-драконов меня не интересует. Кто-то может убивать тварей — ну и хвала Богам.       — Ну да, тебе этого не понять, хускарл. Ты же не норд, — стражник произнёс это с ноткой желчи, не скрывая этого.       — Я объездила весь Тамриэль и видела вещи куда более странные, — она проигнорировала язвительную речь подопечного, гордо скрестив руки на груди и не ведясь на провокацию. — Я советую вам полагаться на собственную силу, а не на то, что говорят вам ваши нордские бр… легенды.       — Ну что? Если ты и впрямь Довакин, получится ли у тебя крик? — всё тот же стражник, нагло проигнорировав Айрилет, обратился к Сейсар, которая окончательно потерялась в потоке возникшего из-за неё спора. Он смотрел на неё с немым благоговением, и она не понимала, почему.       Отряд выжидающе замер, ожидая чуда. Сейс растерялась — на неё свалилось слишком много в один момент, она старалась думать, что это всё лишь чистая случайность — возможно, им показалось, и вовсе не она поглотила долбанную душу, а кто-то… другой. Она уже готовилась доказать, что они ошибаются, так как не знала драконьего языка, пока не вспомнила события в храме Ветреного Пика. Та стена, что звала к себе, та скрижаль, что казалась каким-то образом знакомой. Всё это не могло быть простым совпадением. Сейсар набрала в лёгкие столько воздуха, сколько смогла, чувствуя, как вместе с ним в них набирается что-то тяжёлое, создающее непривычное и странное ощущение, сравнимое с гордостью, властью и могуществом, но оно выходило за пределы этих понятий — это было что-то высшее. С выдохом, вместе с громким «Фус», эта материя добралась до глотки и вырвалась в виде толчка. Сейсар случайно крикнула тому рыжему стражнику под ноги, от чего те подкосились и он рухнул на колени, но держась за меч, поднялся с тяжестью в теле. Этого было недостаточно, чтобы с великой силой прибить ни в чём неповинного мужчину к остаткам башни, но хватило, чтобы тот потерял равновесие, и чтобы доказать, что юная девушка, выходец из знатного клана, всё же действительно оказалась героем из нордских легенд. Сей поняла, что именно этот крик, только втрое сильнее, Мирмулнир использовал на Айрилет, и тот драугр на самой Сейсар. Кажется, до данмерки это тоже дошло, из-за чего та громко охнула, а сама «Драконорожденная» испугалась собственного слова, звонко прозвучавшего у неё в голове. Из глаз от неожиданности посыпались искры, а горло с непривычки отозвалось острой болью, из-за чего Сейс начала кашлять едва ли не кровью в долгом и мучительном приступе. Её придержал кто-то из стражников, чтобы та не рухнула вновь. Остальные, в том числе и Айрилет, застыли.       — Мать моя Боэтия… ты и впрямь… Довакин…       — Твоя рука, — хускарл, видимо, только сейчас заметила серьёзное ранение, и с удивлённым взглядом смотрела, как Сейс держится именно этой рукой за горло. — Тебе не больно?       — Нет… — Сейсар удалось подавить приступы кашля и кровь, подступающую к горлу, но она всё же потом тонкой струйкой заструилась по губе и подбородку.       — Твою мать, да нам срочно нужно обратно в Вайтран. Эй вы, за мной! — Айрилет махнула стражникам рукой, подавая сигнал идти за ней обратно в город, но стоило ей сделать шаг, как она едва ли не упала — правая нога задрожала и подкосилась. Пара стражников попыталась ей помочь, но тех она быстро растолкала, ударив по рукам. — Эй, парни, со мной всё нормально! За собой бы лучше следили.       — Айрилет, ты ранена…       — Пустяки, — на замечание девушки она ответила горделивым фырком — видимо, той было неприятно, когда обсуждают её раны. У Айрилет неплохо получался образ невозмутимого воина. Хотя, если она и правда объездила весь Тамриэль, значит, она побывала во многих сражениях, но было ли что-то страшнее этого?       Воины, пережившие тяжелую битву, возвращались домой. Необходимо было дать распоряжения забрать тела павших собратьев. Сейсар шла в числе первых, позади хромающей Айрилет. Она была больше не в состоянии что-либо говорить, словно потеряла дар речи, хотя это действительно чуть не случилось. Ей хотелось упасть и просто кричать, кричать, пока не охрипнет, а когда охрипнет — всё равно будет кричать, пока окончательно не потеряет голос. Из глаз время от времени струились слёзы, но на это уже никто не обращал внимания. Несмотря на это, Сейсар было стыдно. С каждым шагом ей казалось, что она позорит собственный клан. Ей было противно вспоминать весь тот страх, что сковывал её прямо во время сражения и не давал двигаться, пока умирали люди. Да, она убила дракона. Да, она герой из легенд. Но трусливая Сейсар не могла себя таковой считать. Сей считала себя маленькой и беззащитной девочкой, которую, видимо, слишком сильно по голове ударило бумерангом за её высокомерное поведение и лицемерный, раскрепощённый образ жизни. Неужели своей гордыней она рассердила богов? Многие подумали бы, что быть Довакином — это великий дар. Но Сейсар так не считала. Ей хотелось вновь тренироваться в своем дворике и мечтать о приключениях. Но на неё свалилось больше, чем она просила. А началось всё с внезапных видений и поездки в Хелген. Нервы были на пределе, внутри что-то колебалось. Вряд ли теперь просто так оставят и позволят спокойно жить носителю драконьей крови в жилах. В жилах, в которых раньше струились самоуверенность и гордыня. Где же теперь оно всё? Куда подевалась вся храбрость после роковой битвы? Ногами она ступает по земле, которой раньше гордилась. Теперь для Сейсар это всё невыносимое проклятие.       Среди ясного неба прозвучал гром. Тучи начинали стремительно сгущаться. Отряд шёл молча, не спеша, поэтому, когда они подошли к Вайтрану, на усталые головы закапали первые капли дождя. В небе вновь раздался гром. Но это был не просто раскат. От столь сильного толчка сотряслась земля. По небу прокатился голос, который было слышно во всей округе:       — ДО-ВА-КИН.       Такое просто не могло послышаться в громовом раскате. Отряд в замешательстве озирался, пытаясь выискать источник звука. Доносился он откуда-то со стороны гор, но создавалось ощущение, что крикнули прямо над головами — настолько отчётливо было слышно мужской голос.       — Это был призыв, — наконец вымолвил один из мужей. — Призыв седобородых.