Проделки судьбы

      — А теперь… атакуй!       Сейсар вместе с Марком тренировались на заднем дворе уже около полутора часа, делая перерыв лишь чтобы сделать пару глотков воды, а затем вновь скрестить тренировочные мечи. Парень был знатно вымотан, и в конце концов он всё-таки сдался, отговариваясь тем, что «смертельно» устал, но в его оппонентке ключом била энергия. Спасти его смог лишь подошедший, прихрамывая, сэр Роберт, сначала оценивший взглядом ситуацию, а затем грозно посмотревший на дочь.       — Ты решила учить других, пока ты учишься сама? — он хмуро смотрел на неё, ветер трепал густые белые волосы в разные стороны.       — Он у нас уже два года мальчик на побегушках, почему нет?       — Ты — середняк, не забывай. Тебе самой ещё учиться и учиться. Марк, иди отдохни.       Измученный оруженосец, поблагодарив своего господина, положил меч на стойку для оружия и поспешно удалился, а Сейс явно расстроилась, что такая прогрессивная тренировка была сведена на нет отцом. Однако сэр Роберт не стал долго медлить, и, схватив меч со стойки, без предупреждения напал на зазевавшуюся дочь, к чему она явно не была готова, и начала отбиваться абы как — руки словно бы сами себя не слушали, а сконцентрироваться всё никак не получалось.       — Ко внезапному нападению нужно быть готовым всегда! — отец, воспользовавшись тем, что его излишне энергичная дочь не могла найти фокус, с силой ударил её локтем в живот. Сквозь мягкую, но толстую броню это не было слишком больно — удар был рассчитан на падение. От него Сейсар не смогла защититься — она вообще мало какие удары блокировала, поэтому упала на землю, как мешок с картошкой. Отец ожидал подобного исхода и хмуро посмотрел на неё. Дочь одолевала злость, и это как раз-таки стало её стимулом. Она поднялась с земли, подобрала меч и встала в стойку. Отец пока что только готовился, возможно, продумывал тактику, но Сей внезапно почувствовала что-то для себя удивительное… словно все её чувства обострились. К ней наконец пришла концентрация: она будто бы предсказывала любые действия соперника, чувствовала их, поэтому знала, что отец начнет с мощного силового удара, и, ловко отпрыгнув в сторону, заскочила за спину и контратаковала мощным ударом в спину. Роберт удержал равновесие, оправился и с резким разворотом вновь перешел в атаку. Сейсар блокировала ряд быстрых ударов, что впечатлило сэра Роберта, но когда он хотел схитрить и нанести внезапный удар, дочь сделала неожиданную подсечку, и на этот раз даже закалённый в боях сэр Роберт не смог удержаться на ногах и упал. Дочь с гордой улыбкой посмотрела на отца, опираясь на тренировочный затупленный меч.       — Ну как?       — Честно говоря, я не знаю, что с тобой случилось, но, видимо, вчерашнее недоразумение на тебя повлияло, — сэр Роберт, подобрав меч, встал, и с не меньшей гордостью посмотрел на Сейсар. — Но это не значит, что твои занятия на этом закончатся.       — Конечно, но на сегодня точно, — Сей поставила меч на стойку и сняла толстый колет. Этот был затянут сильней того, к которому привыкла она — в нём даже дышать с трудом удавалось, потому Сейс вздохнула с облегчением. Зато она теперь действительно гордится собой. Вот только что это было? Такое незнакомое, но странное и приятное ощущение, когда знаешь, что сделает соперник в следующую секунду, куда поставит ногу и с какой силой ударит. Должно быть, это и было как раз то диковинное чувство, приходящее с опытом, и ей весьма понравилось испытывать его.       Вдруг Сейсар услышала неподалёку шевеление, а за углом дома заметила знакомый подол платья, но там никого не оказалось. Тишина умиротворяла, тёплый ветерок дул в лицо и даже принёс в волосы зелёный листок. Сей, решив, что ей показалось, повернула в обратную сторону, и тут же увидела прижавшуюся к стене за поворотом сестру, которую рефлекторно схватила за руку. Та сильно испугалась, вздрогнула, а лицо её побледнело и выражало такой страх, как будто бы она увидела привидение. Но это была всего лишь её старшая сестра, заставшая Орессию врасплох.       — Великие Боги… ну, хитрости тебя годы не лишили, — оправившись от сильного испуга, сказала Ори. Волосы её сзади были заплетены в аккуратную причёску-розу, а мелкие прядки ниспадали на плечи, поэтому ветер разносил их в разные стороны. Такую обычно носила мама.       — Ты действительно думала, что я не найду тебя? Пф, да запросто! И вообще, ты меня только что старой назвала, мелкая.       — Ой, посмотрите, кто-то обижается! — она громко рассмеялась и прикрыла рот рукой. — Давай поспорим, что ты меня не найдёшь.       — Ори, нам уже не десять лет…       — Но раз ты строишь из себя всеведущую, то давай проверим, права ли ты. Даже не думай возражать. Пока не знаю, на что спорить, пока прятаться буду, там и придумаю. Считай.       Поведение младшей сестры ввело старшую в недоумение, и она, опять же, хотела что-то возразить, поскольку не хотела позориться — не маленький ребёнок же уже. Но Орессия, придерживая юбки своего синего платья, поспешно скрылась. Сей знала любые места, в которых могла прятаться её сестра, поэтому сначала решила проверить их. Первое находилось за домами вокруг увядшего древа, и Сей на всех ногах помчалась туда, пока ещё не поздно — Ори никогда не любила ждать, значит, сдастся быстро, поэтому искать нужно быстро и ускоренно. Сейсар уже успела почувствовать по дороге, словно бы ей снова двенадцать. В какой-то степени это было даже приятно. Её охватил азарт, и теперь её более не волновала детскость этих игр — почему бы не вспомнить ненадолго свою юность?       Вот и показался дом, за которым, возможно, пряталась сестра. Но тут Сейсар почувствовала что-то неладное. Ей просто стало здесь неуютно, и не потому, что каждый прохожий считал своим долгом задеть её плечом — что-то в привычном порядке было не так, словно одна маленькая деталь нарушила весь ход вещей. Неподалёку Ольфина Серая Грива, как обычно, шла с рынка. А может, и не с рынка, а от Адрианы — ходили слухи, что они очень неплохо ладят и часто общаются, а она шла примерно из того направления. Тень от высокого дома порой накрывала её полностью. Это была красивая женщина — лицо её было едва ли не безупречным по своим чертам, гладкости и белизне. Ольфина держалась статно — походка у неё была уверенная и женственная, женщина была полна грациозности и какого-то почти королевского величия. Она, увидев Сейсар, ограничилась коротким приветственным кивком. Серые Гривы и Бури Клинков старались по возможности избегать друг друга из-за разных политических взглядов, а уж Сынов Битвы Серые Гривы терпеть не могли, несмотря на то, что семьи когда-то да дружили. Бури Клинков же не желали вмешиваться в эти разборки, они просто стояли на своём и держались в стороне от конфликтов, занимаясь своими делами. Ольфина же ничего не имела против Сейсар — это было взаимно, но знакомы они толком не были. Уходящая девушка уже почти потерялась в толпе, и Сейс уже хотела продолжить поиски, как вдруг увидела уже знакомую рыжую голову, осторожно и быстро пробивающуюся сквозь поток людей. Казалось, словно бы она повторяла каждый шаг уходящей Серой Гривы, наступала на её следы легко и изящно. Она плыла по потоку людей плавно и незаметно, подобно водяной змее. Девушка очень сильно выделялась среди остального народа, но её никто не замечал. В голове Сей в очередной раз пронеслось «что-то тут не чисто», и поэтому она пошла вслед за уходящими девушками, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Поток народа постепенно уплывал по своим делам. Болтливый жрец Талоса всё также проповедовал свою религию, кто-то подходил и слушал, кто-то кричал обидные и неприличные вещи в его сторону, но жрецу словно бы всё ни по чем — в любую погоду он здесь.       Ольфина остановилась около огромного увядающего дерева, в который раз печально посмотрев на него. Действительно, зрелище не из красивых — он цвёл здесь, сколько Сейсар себя помнит, но в один момент завял, и больше не цветут на когда-то прекрасном древе розовые лепестки, лишь скорбно опадают оставшиеся. Нордка (кажется, это была нордка) приблизилась к Ольфине, что-то ей сказала, глядя на дерево, а та лишь согласилась, кивнув белой головкой. Сей не слышала их диалог, но видела, как незнакомка сделала под плащом подозрительные движения рукой. Взгляд уловил, как таинственная девушка мягко положила ладонь на рукоять своего тонкого клинка, и лезвие уже было блеснуло в ножнах, яркий блик заплясал на стали…       — ОЛЬФИНА, ОТОЙДИ!       Она закричала во весь голос — Серая Грива недоумённо обернулась на Сейс, но заставил её опомниться звук металла едва ли не перед её лицом — женщина, оказавшаяся убийцей из Тёмного Братства, уже вынула клинок, но слишком поздно — стража уже сбежалась на место, готовая схватить преступницу, но та, осознав всю безвыходность ситуации, кинулась бежать со всех ног, с силой расталкивая толпу. Бежала она так необычайно быстро, что стража за ней не поспевала, но лучники пытались попасть в правонарушительницу, осыпая её градом стрел. И попали. Белая ткань сразу же окрасилась в красный на плече. Убийце пришлось остановиться — она было согнулась пополам от острой боли, но услышав приближающуюся со всех сторон стражу, поняла, что ей всё-таки нужно продолжать бежать, иначе её немедленно схватят. Стража у главных ворот не поспела за ней, что было дальше — уже неизвестно, незнакомка скрылась за воротами.       — Ты спасла меня… — Серая Грива подошла к своей спасительнице с настолько удивлённым лицом, словно бы Сей — последняя, от кого Ольфина ожидала помощи.       — Пустяки, — Сейс натянула улыбку, которая сразу же пропала — она сама не ожидала от себя такого. Если бы не Орессия, задумавшая всю эту глупую игру, у Сейсар бы не получилось спасти Ольфину, и тогда бы здесь была трагедия. Детская забава по счастливой случайности превратилась в подвиг.       — Я не забуду этого. Моя семья не забудет. Я у тебя в долгу, — Ольфину, кажется, даже трясло от страха — мало у кого такие встречи с ассасинами кончаются хорошо. Ей несказанно повезло, что Сейс оказалась неподалёку.       — Готова спасать прекрасных дам хоть каждый день, — Серую Гриву это, кажется, развеселило, но она всё ещё была в смятении и ясно давала понять своим состоянием, что ей нужно домой. И без того бледная кожа приобрела болезненно-зеленоватый оттенок, и Сейс даже казалось, что она слышала её сердцебиение. Побледневшая Ольфина быстро отправилась домой после этого происшествия, а Сейсар почувствовала себя настоящим героем, спасителем дня.       Стражники вернулись с пустыми руками. «Как ей, во имя всех Богов, удалось сбежать с стрелой в плече?», — сокрушалась Буря Клинков, негодуя по поводу безалаберности местной стражи. Здесь, кажется, даже со стрелой в колене убежать реально. Они заметно были огорчены своим провалом, но это их не очень-то оправдывало: на человека было совершено покушение, а эти олухи даже не смогли поймать преступницу. Сейсар отвлеклась от этого недоразумения, поскольку услышала звонкий, задорный голос младшей сестры, которая с победным лицом шла сюда. Сейс уже приготовилась выслушивать, какая она медленная, но у неё тоже появились ответные аргументы.       — Вау, как ты быстро ищешь, — Орессия подошла к ней, скрестив руки на груди и по-детски гордо задрав голову.       — Между прочим, я Ольфину спасла. На неё хотели напасть средь бела дня.       — Ох, да ты герой! Но ты всё равно меня не нашла. Хотя Ольфина у тебя теперь по гроб жизни в долгу. Как думаешь, где я пряталась? — она развернулась и пошла по направлению к дому, а старшей пришлось последовать за ней. Она так спокойно отреагировала, не осознавала, что человек чуть не был убит средь бела дня на площади — Сейсар даже этому несколько удивилась, но в этом и была вся наивность юной Орессии. Ольфину ведь спасли, что ж за неё теперь волноваться?       — Ну, я рассчитывала, что где-то тут. Ты любила тут прятаться.       — Знаешь, у меня был такой вариант. Но потом я подумала, что это уж слишком легко — ты первым делом пойдёшь сюда, что и сделала и, благодаря мне, спасла Ольфину. Ого, больше, чем я планировала… но в итоге я спряталась за Йоррваскром. Кстати, Вилкас очень милый.       — Как тебя вообще в Зал Йоррваскра пустили?! — возмутилась старшая сестра.       — А ты мне завидуешь? Да ладно, я же не внутрь зашла, а вокруг никто ходить не запрещает. Это же Зал. Соратники не из самых неприятных личностей.       — Ты знаешь о них не больше моего, — разговор о Соратниках становился очень неловким. У Сейсар никогда не хватало мужества пойти и поговорить с ними о вступлении. Высокая самооценка в момент падала куда-то на уровень ног так резко и тяжело, как металлическая балка. Ори что-то там ещё болтала, но её сестра не очень вслушивалась в хвастливый лепет. Она чувствовала, как люди на улице порой смотрели на неё, как на что-то из ряда вон выходящее — стоило только сорвать контракт Братству. Скоро этот случай у всего Вайтрана на слуху будет. Сейсар теперь не отпускало ощущение, что из-за этого случая со срывом контракта она поплатится за чужую жизнь. Это была простая паранойя, но, тем не менее, становилось жутко от произошедшего. Убийцы из Тёмного Братства умеют мстить.       Она попыталась отогнать от себя дурные мысли, как вдруг поняла, что они уже почти у порога дома. Мать в тот момент вышла с корзиной, одарив их обеих спокойным взглядом. Тут Беатрис поглядела на Сейс оценивающим взглядом:       — Ты всё-таки надела эту рубашку?       — …мать.       — Я шучу, конечно же, — Беатрис по-доброму рассмеялась. Смех матери был бесценен, особенно искренний — смеялась она не так уж часто. Длинные рукава тёмно-красного с чёрными атласными лентами платья покрывали её сухие руки. Белые волосы спадали на плечи, но очередным порывом ветра их отправило обратно за спину. — Ори, хочу прогуляться. Ты сходишь со мной на рынок?       — Но мы же вчера ходили… — судя по внезапно сдвинувшимся бровям и сменившемуся взгляду, сестре явно эта идея не понравилась. — Пусть идёт Сейсар.       — Чего? — ей предложение понравилось не больше.       — Хорошая идея. Возражения не принимаются, дорогая дочь, прогуляйся с матерью.       Больше всего сейчас, как раз-таки, не хотелось тащиться обратно, встречаться с изумлёнными лицами, идущими навстречу. Хотя походы за продуктами осуществлялись либо Марком, либо Уллой, их служанкой. Но у Бурь Клинков была интересная семейная черта — активность. Даже отец, будучи в отставке, не бросил тренировок, Деон так и вообще дома не бывал, Орессия, хоть и пребывала большую часть времени в доме, на одном месте долго усидеть не могла, мама любила прогулки, а Сейсар... про неё и вовсе не нужно говорить. Нехотя старшая дочь потащилась вслед за матерью. Они шли молча, но стоило им пройти вниз и пройти мимо «Дома Воительницы», как навстречу вышел не кто иной, как брат Ольфины. Он распинался долго о том, что он в долгу у их семьи и благодарил за спасение его драгоценной сестры. У него было очень интересное лицо: симпатичное, но глаза Авюльстейна имели такой разрез, что казалось, словно он всегда переживал невыносимую тоску, и в общем-то об этом человеке складывалось приятное впечатление, но грозным его назвать было нельзя. Беатрис, конечно, удивилась произошедшему, будучи совершенно не в курсе последних событий. Почтенный господин вежливо поцеловал её руку, а Сейсар поблагодарил отдельно, пообещав помочь в любой момент. «Серые Гривы и вправду дорожат друг другом», — размышляла она, разглядывая лицо этого статного мужчины в летах.       — Ты мне об это не рассказывала, — когда он ушёл, мать первым делом завела диалог об этом. —       Не успела, — Сейсар же отделалась коротким ответом, ведь говорить тут, в сущности, было нечего. Она всё ещё чувствовала великую гордость за саму себя, но распинаться об этом не очень-то хотелось — было желание оставить эту победу как бы лично для себя, и ни с кем этим трофеем не делиться.       Пока мать на рынке разговаривала с продавцами, приветливо улыбающимися, Сейсар скучающе оглядывалась по сторонам. Обыденная людская рутинная жизнь — все толпились на рынке, кто-то, как и мать, пытался торговаться. Изольда, симпатичная цветочница, как обычно, спорила с Назимом, местным аристократом, которому явно не нравилась вся эта городская суета — он для всего этого был слишком гордым. Несмотря на это, напыщенный мужчина сам крутился во всей этой суете и стремился всем напомнить, что его это невероятно раздражает. Вдруг Сейсар пошатнулась, в глазах начало темнеть, и она поняла, что вот-вот опять наступит очередное видение. Её пугало то, с какой частотой они приходят — привыкать к этому Сейсар ни в коем случае не хотела, но и не знала, как избавиться от этих миражей. Сначала она то и дело проваливалась в темноту, словно бы теряла зрение, но затем вновь возвращалась в реальность, будто каждый раз её окунали головой в ледяную воду. В висках начало звенеть, что вынудило Бурю Клинков схватиться за голову.       Хелген.       Хелген.       Хелген.       «Хватит!», — у Сейсар, терзаемой странным голосом в собственной голове, едва хватило сил сдержать крик. Одно и то же слово повторялось, сводя её с ума. Она не понимала, что ей нужно делать в злополучном Хелгене, но внутренний голос уже слишком настойчиво велел туда ехать. Он прямо-таки приказывал это делать, кричал всё громче и повелительнее, пока в конечном итоге не превратился в…       — Сейсар, Сейсар! О Боги… С тобой всё хорошо?       Мать гладила её по спине, поддерживая, чтобы дочь не упала посреди рынка. Люди недоуменно смотрели на неё уже в который раз за день, где-то слышались перешептывания: «она что, пьяна?», «и это — её дочь… пьяница». Беатрис не обращала никакого внимания на шепотки, озабоченная лишь состоянием собственной дочери. Очертания её встревоженного лица прояснялись в глазах. Сейсар вспыхнула от стыда, как только поднялась и, стараясь не глядеть ни на кого, сказала матери:       — Пошли.       Сейсар уверенно растолкала зевак, направляясь домой. По ней и правда было похоже, словно бы Сей пьяна — ноги несли её то в одну сторону, то в другую, словно бы она никак не могла определиться и понять, где же нужное направление. Голова раскалывалась на части, точно по ней били кузнечным молотком, но упёртая Буря Клинков пыталась этому сопротивляться, шагая в сторону дома.       — Ты что, пила? — догнавшая её мать всё никак не унималась со своими расспросами. Сейсар нервировало это. Её беспокоили головные боли и видения, которым не было конца — наседающая на уши мать никак не облегчала страданий.       — Мама. Мне нужно в Хелген. Завтра же, — она едва могла разглядеть Беатрис сквозь мутную тьму в глазах. Что-то внутри неё зашевелилось раненной змеёй.       — Ты что, сдурела?! В военное время? Что тебе там делать?! В этой-то дерев…       — Пусть едет, — начинавшийся скандал на подступе к дому прервал сэр Роберт, гремящий тяжелыми доспехами, словно бы только что с битвы пришёл. Он заботливо взял у жены тяжёлую корзину, полную продуктов и, предчувствую расспросы о том, почему он так средь бела дня ходит в таком виде, опередил жену. — Я и сам хотел съездить, пусть, значит, она поедет. Мне нужно передать Алвору его меч. Не знаю, что тебя понесло в Хелген, но как раз передашь ему меч. Всё равно по пути. Я пока займусь другими делами.       Отец очень часто спасал старшую дочь от напоров матери. Сейчас же он словно чувствовал, насколько ей не нужны эти препоны на пути, и благосклонно разрешил той ехать, а Беатрис не нашлась, что возразить — в конце концов, война сюда ещё не добралась, и весомого аргумента у неё не было. У Сейсар аж камень с души упал. Она не знала, зачем ей в Хелген, но знала, что ехать туда нужно, и очень срочно — в ином случае Сейс была уверена, что видения в конечном итоге лишат её остатков разума. Или же случится что-то нечто худшее. Она не могла представить что, хоть и жизнь посылала ей неясные намёки, которых она не понимала. Беатрис, кажется, попыталась всё-таки оспорить решение своего мужа. Однако он свёл все возражения на нет, хоть жене это не понравилось. Она так паниковала, словно сама отправляется в самое сердце войны. Зная Беатрис, она бы первая сунула голову в пасть дракона, лишь бы не рисковать собственными детьми.