The last day

-Этот парень с первых минут показался... Странным, скорее двинутым.

Он забежал в класс, практически упал, споткнувшись об порог, представился писком, ломающегося в период пубертата, голосом. Сапнул абсолютно всем, будто всегда учился здесь и тяжелым шагом направился к единственному свободному месту рядом со мной на предпоследней парте. Как и все в этом месте, проигнорировал мое существование, не удивительно, я - тень, я - калька на настоящего человека и нигде, вообще нигде не может быть мне места. - Слушай, а ты стремный, знаешь? Он обратился ко мне, не снижая голоса. - Быстро ты нашел кому можно гадости говорить, ты им точно понравишься. Я ответил и утопился внутри поверхности парты, надеюсь он пересядет, потеряется где-нибудь. Однако, учитывая насколько он яркий, я буду замечать его даже в толпе таких же безмозглых, озлобленных... Идиотов. Но он не терялся, продолжая загораться еще ярче, идиот улыбнулся кривыми передними зубами и захохотал. - Давай их тут нахуй всех перехуярим. Он это прошептал, но мне показалось, будто этот голос зазвучал в моем сознании. - Каждого, всех, вместе. - Боже, блять, заткнись уже. Парень придвинулся ближе и заглянул в мою мотороллу, с которой торчал черный провод от наушников. - «Патология»... Серьезно, ты и такое слушаешь? Я положил телефон на парту экраном вниз и нахмурил брови. Так хочется сейчас его удушить, сначала руками обвить шею, пальцами найти сонную артерию, надавить ногтем большого пальца... - Я с ними согласен. Как тебя зовут? Я тяжело выдыхаю и закрываю глаза. - Дилан я. Он хмыкает и начинает ржать. - Что? Дерьмо? Приятно познакомится, я - лох! Лох? Отлично! Лох тыкает мне в плечо открытой ладонью, я медленно оборачиваюсь. Хочеться в эту ладонь харкнуть. И протягиваю руку, он берет ее и нежно сжимает, я чувствую его мазоли, шершавость руки. Фу блять. - «Синдром живого трупа», шаришь? Я киваю головой и вновь отворачиваюсь. Подозрительно живой этот труп в зеленой кофте в черную полоску. Какой-то он… Вызывает привыкание. - Давай без дерьма, Ло… Просто, Ло, чем занят после школы? - Ло? Мне нравится. Ло достал с черного, кожаного портфеля блокнот и записал свой номер - дал мне. В этот момент я, кажется, стал догонять, что теперь полностью принадлежу ему. Школа - аттракцион ада. Я не влился с самого рождения ни в одно из существующих движений и компаний. Можно ли сказать, что меня задирают? Да нет, скорее, пытаются подшутить, стараются не замечать, свалить меня на кого-то другого. Так делали родители, так делали учителя, мой психолог после попытки суицида, так делают вообще все вокруг. А я не просто тело, которое можно бесконечно шпынять из угла в угол и, сука, врать, что пытаешься помочь стать нормальным. На тридцать долбоебов лишь один адекватный и, конечно, если вокруг столько скота и ко мне подойдет один из них и скажет, что я не нормальный, да, ему поверят, потому что его скотство - норма, а мое скотство - патология.

Бред.

Ло - еще один поехавший, но он влюбил меня тем, что не пытается помогать и достучаться до «настоящего Дилана» внутри моей головы, отнюдь, он ебашит напрямую, смотря в глаза, раздавливает мозг и вот-вот я что-то начну ощущать, еще чуть-чуть надавить и эмоции случаться, я уверен. Мы часто сидим у Ло в комнате, он показывал как фоткает людей на камеру и потом проявляет пленку в кабинете отца. На фотографиях размытые лица женщин, мужчин, наших сверстников в разных местах города и, что меня заинтересовало больше всего, целый альбом с фотографиями кабинетов и коридоров школы. Ее вход, кабинка охранника снаружи и внутри, туалеты женские и мужские, столовая, актовый зал - все лежит будто в какой-то определенной последовательности, будто это было планом. Я не задался вопросом «зачем?», мне было интересно «как?». Столько материала и всего за две недели учебы? Серьезно, этот парень работает слишком быстро.

***

Ло часто касается меня полностью открытой ладонью, гладит, тычет, казалось, тоже хочет почувствовать хоть что-то. Но, не чувствует, я знаю. Он в очередной раз положил свои лапти мне на голову и, перебирая черные волосы, завел нескончаемую мелодию. - На самом деле можно из уксуса и соды сделать подобие бомбочки. Знаешь такие? Которые в бутылках хлопают тихо. Я таким лет в восемь маялся. Я киваю, его руки накрывают мои плечи и сжимают слегка. - А теперь про активированный уголь, марганцовку и спички. Дым и мерзкий запах, уже интереснее получается, да? Я вновь киваю и отодвигаюсь подальше от края кровати к стене. Матрас у него мерзотный, скатывается в одну сторону. Он садится ближе, разворачиваясь корпусом. - Анальгин и гидроперит, скорее дым, чем взрыв. Он кладет руку на мое бедро. Я взрываюсь. - Да, сука! Понял я! Не трогай меня! Ло улыбается и убирает руку, садится рядом, многозначительно смотрит в плакаты с какими-то нишевами группами, о которых знает только он и пол испанца. Собеседник, практически мучитель, поднимает локоть и невзначай кладет мне на плечо. Заебал уже. Он открывает рот. - Нам нужно вот именно дымовых штук пятнадцать. В столовую четыре, на входе три, актовый четыре, по две на второй этаж и две запасных. Нам не нужно много и не нужны бомбы, они не взровутся. Ло кладет ладонь на мой живот и немного надавливает, гладит. Гад. - Эту ошибку совершали до нас - слишком много сил на бомбы, хотя не имея должного опыта и образования невозможно сделать нормальную. Она взорвется, возможно, но не когда нужно, а вот суть дымовой шашки - распугать скот, чтобы они бежали к выходу, где мы их чпоньк - чпоньк . Я вздыхаю и подаю слабый, встревоженный голос. - Если они смогут выйти у нас будет меньше времени. Ло задумался и улыбнулся, прижал меня к себе. - Нам не нужно много времени. Это дело часов двух, можно трех, не больше. Ты просто не понимаешь какой результат мы выдадим, учитывая все снаряжение, которое есть уже и которое надыбаем чуть-чуть позже. Потерпи только, принцесса моя. Я закатил глаза на это выражение. Но, если так подумать, больше времени нам и вправду не нужно, учитывая ошибки тех, кто делал это до нас… Да, он прав, я согласен.

***

Моя девушка стала волноваться, что я перестал проводить время с ней, хотя по сути все наши отношения сводились до мерзких «Я тебя люблю, котик», «Да, и я тебя люблю, солнышко».

Это так раздражает.

Сколько времени занимало общение с Шерон, бесполезное, ведь не приносило никаких плодов. Мы не разговаривали, с ней нельзя этого делать, потому что не о чем. Встречаться предложила она, отношения тянет она, а я как не относился к ней серьезно, так и не отношусь, просто жду, когда она же решит расстаться. Ло говорил, что отношения просто убивают индивидуальность и настоящий, сформированный человек не нуждается во второй половинке, ведь и так целый. Я согласен, чувствую на себе это сейчас, что мне не надо это настолько, что буквально ничего не делаю. Я встречаться начал только чтобы заткнуть отца, опровергнуть, что я пидор, больше цели нет. Зачем цель, блять, для отношений. Это бесполезно. Как-то мы гуляли с Ло по парку, он учил меня фотографировать, и сказал одну вещь, с которой я не мог справится последующие четыре дня. Он вкинул, что отношения пришли к нам сами, и он даже не про мою девушку, он говорит про человека напротив меня - то есть, про себя. Я так долго не мог спать, все шарил по мозгам, пытался понять и понял. Наши отношения с Ло - вот образец здоровых, крепких любовных и дружеских отношений людей, то что мы оба не искали, они сами нашлись. Тут и тактильность, общее дело, понимание кто кем является и разговоры. Боже, наши разговоры это то, что никогда со мной не случалось. Понятные, интересные, что самое главное, никаких чувств, ни одного слова про этот бред. Я ненавижу слово «люблю», глагол, означает, что ты кого-то лелеешь, готов прогибаться, забывать о своих потребностях, подставляться, защищать… Слишком много глаголов. Мне нравятся существительные, они по сути, это предметы, название, простое и не требует внутренней подоплеки. Вот Ло - тоже предмет, как и я, как и все вокруг. И мне хорошо об этом думать.

***

Мы сидели у меня дома. Ло взял в руки старую ibanez моего отца и пытался на ней подобрать на слух басовую партию какой-то там песни какой-то там группы «Ночные снайперы», 31-ая весна, вроде. Он медленно трогал басовую струну указательным пальцем, а остальной ладонью глушил, не нужные сейчас, три нижние струны. Он перевел взгляд на меня. - Кстати, ты же понимаешь, что мы понесем все просто в рюкзаке? Ни в коем случае не в гитарном чехле, под рубашками, хаха. - Блять, мы что настолько тупые, или к чему это? Слишком заезжанно, особенно чехол… Ло заулыбался, мол, «не души» и вернулся к гитаре, продолжая щупать ее мягкие струны, что-то типа нейлонок, хотя нет… Очень мягкие железные струны, я не могу зажимать жесткие, кожа тонкая. Я упал спиной на пол и смотрел в потолок. Мы не делаем домашку, мы не сдаём экзамены, все это казалось свободой, будто именно такой жизни я грезил и ждал. Ло часто говорит, что не различает лица, просто не умеет, он запомнил меня по одному запаху и черным волосам - дальше не может. Я ему в отмеску кулаком дал по лицу, потому что долго хотел и ждал повода. Да мы дрались, он вырвал пару клоков волос и разбил мне губу, приложил лицом к стене - этого хватило, чтобы я сказал спасибо и перестал лезть. Просто хочется физического контакта, наверное, хочется прикосновений, жетоких, больных. Мой товарищ отложил гитару и лег рядом со мной в кучу бомбочек из соды и лимонной кислоты, мы так развлекаемся, иногда снимаем на видео как закидываем бомбочки в открытые окна и подъезды, чтобы бомбануло как следует. Ло говорит, что я так выражаю злость, через насилие. Я устал уже говорить, что всецело верю ему. Друг повернулся ко мне лицом, со своей измученной улыбкой и поднял палец вверх, некий жест «пистолетик» - его любимый. - Я знаю где достать еще дробовик 12 калибра, БУшный, удлененный ствол, деревянный корпус. Понимаешь к чему я? Ло опёрся на руки и навис над моим лицом. - Мы должны будем подпилить все наше оружие, чтобы сделать его мобильным. В последний день, когда все будет идеально мы просто достанем его со шкафа. Деревянный корпус шикарный для этой цели, лучше не придумаешь. Он положил голову мне на грудь и руки запустил под лопатки. - Ты, наверное, уже думал что-то по этому поводу, но, Ди, я уверяю, мой план кажется намного логичнее, я имею в виду. Ты наверное считаешь, что лучше будет иметь четыре и больше оружия, разного. Нет, Дилан, лучше два, может три, но надёжных. Я просто слушал его пустоту и молчаливо кивал. На самом деле я вообще не думал, хотя Ло право убежден, что я днями напролет разрабатываю план. Он часто извиняется, когда считает, что срывает мои планы. Боже блять, у меня нет никаких планов, я полностью врос в Ло.

***

В школе мы держимся подальше друг от друга, чтобы не вызывать подозрений. За меня давно взялись, еще с начала средней школы, я не могу даже пример этого отношения привести, настолько привык, что считаю нормальным. Нет, меня не избивали, слишком много чести тратить на меня время. Меня вытравливают по-другому, изощренней - игнором. Меня не существует, а если я начинаю говорить, заместо ответа по кабинету разносится шепот. Я не устраиваю дебошь, я не попадал в крупные истории, меня не обзывали, не крали вещи - ничего из этого. Тогда почему я соглашаюсь с Ло сделать то, что мы планируем? Для Ло последний день - начало, для меня - конец. Нет, я давно решил, что прям там в последний день меня не станет, я больше ничего так сильно не хочу. Ло задирает всех, практически убивает своим существованием. Вот в его гнев я бы никогда не хотел попасть. У него реально были какие-то проблемы с головой, может семьей, иначе я не могу обьяснить зачем он режет сначала себя, а потом приходит и прессует вообще всех вокруг. У Ло очень громкий голос, очень сильные руки, он быстрый и проворный, когда злиться его колени трясутся и гримаса выражает презрение, только с оскалом, как у бешеной собаки. А разозлить Ло очень просто, стоит просто не так посмотреть. У него, наверное отсутствие понимания, что он делает больно. Он часто и мне невзначай сжимал и перекручивал руки, зажимал по углам, а потом удивлялся, почему я заплакал.

Странный.

Больной,

Мой друг, в общем.

Сегодня я решил прижаться к нему сам, со спины, обхватить руками и ладонями погладить от живота до груди. Он долго просто смотрел на мои руки, а потом взял за запястье и сжал, обернулся на мой писк и долго извинялся. Я не виню его в этой боли, он не виноват в этом, я уже понимаю.

У Ло серьезные проблемы с головой.

Но это будто только я замечаю, не представляю какую боль внутри он испытывает, что это выплёскивается наружу. Мне его жаль? Нет, не жаль, я в принципе такой эмоции сложной испытывать не умею, скорее просто понимаю и все.

***

Ло шуршит пакетами в коробке и достает от туда камеру, разглядывает блестящий корпус, хлопает по его краю и открывается отсек для флешки. - То, что нужно, не больше не меньше, потому что дорогие модели по сути для нашей цели - лишняя трата денег. Ло улыбается и вставляет флешку в отсек, надавливает на нее и она покорно вставляется с щелчком, на экранчике камеры высвечивается "Connect". Только чего она там подключила? Память? Память подключают? Я задумался, засмотревшись в сторону и дотронулся кончиками пальцев до нижней губы. У меня была привычка жевать циркуляр на губе, теребить его, перекручивать и оттягивать - со стороны выглядит будто я его сейчас оторву, но на самом деле это просто медитативное действие. Я услышал как Ло ржёт и протягивает руку к моему лицу. - Дай-ка я тоже покручу серёжку твою. Он сидел на полу с камерой в руках, объектив которой направлен на меня. Я дернулся и отодвинул его лапищу от себя. - Ну… Дилан, думает и думает, он всегда думает и мало говорит. Ло вертел камерой вокруг меня. - Вот такой у него носик, такие глазки, такой вот ус один торчит. Недобрил. Ди, за такой усик в трусики не пустят. Он продолжал тыкать в меня свою камеру, безнадежно заполняя память флешки мусором. Я вскипал, еще один выпад и я вмажу, но Ло перебил мои умыслы. - Давай домашнее порно снимем. Я сжимаю кулак и со всего размаху впечатываю его в щеку товарища. Достал, вывел! Ло завалился на спину и прижал ладонь к пострадавшей щеке, некоторое время просто стонет и материться, а потом вскакивает и всматривается в экранчик камеры. - Ди, пидорас тупой! Я это заснял, ура! Я закатываю глаза, ведь ожидал драки, но Ло быстро переключился, как-то даже подозрительно быстро. Я впервые за весь день открываю рот. - То есть, теперь в нашем альманахе будет видео, как я тебе вмазал? Ло замолчал и проморгался, он активно закивал. - Это будет в самом начале. Он нажимал на кнопки камеры, с интересом ее изучая, пока я опять зааутировал куда-то в стену.

Я представил какого это, убить человека.

Ло мог бы пойти на это, а я? Я представил как будет вонять мертвое тело и зажмурился. Пожалуй, это самое мерзкое последствие смерти. Я, сука, ненавижу вонь. Мне не нравилось как пахнет Шерон, такой измученно сладкий блеск для губ. Помню, в детстве случайно нашел такой у мамы и намазал губы, потом блевал пол дня. Ло пах, на удивление, вкусно, чем-то независимым, просто приятным и теплым, потому, что Ло всегда какой-то горячий, его руки, лицо и корпус. Я это понял сразу же, еще в первый раз, когда он начал лапать мое безвкусное, холодное, бледное тело. Греться об него я не собираюсь, я люблю мерзнуть. Ло положил ладонь на мою голову и стал гладить по лохматым волосам. - Такие густые, как шерсть у пса. И вновь я не понимаю, он пытается подколоть или сделать комплимент. Тем не менее я киваю, мол, да, спасибо, я мало того дерьмо, еще и пес. Ло наклонился, высунул язык и облизал мою щеку, у меня не получилось удержаться. - Ло, блять, опять!? Ло выплюнул короткое «Да» и, несмотря на преграду в виде моей руки вновь наклонился, повалил на пол и продолжил вылизывать щеки.

Он невыносим.

***

Товарищ держал меня за руку, с силой сжимая, мы шли по полевой дороге, глотая пыль от проезжающих машин. Я закрыл ладонью нос и рот, чтобы не кашлять, а Ло весело и с песней сошел с дороги и потянул меня по тропинке к стрельбещу. Здесь его дядя Джон. Тоже ебанутый, как мне казалось, хотя, немного тише. Джон заметил нас и подозвал к будке, он широко раскинул руки прежде чем начать говорить. - Полная атараксия! Ло закатил глаза. - Мы пришли, Джон. Типа, привет? Джон махнул рукой, отвернулся и шагнул в ржавую будку. - Ло, тебе бы почитать не помешало. Знаешь, кто такая Моська? Ло заглянул в будку, но Джон вытолкал его винтовкой, потом стал ей крутить. - Вот она Моська. Винтовка Мосина, ехе. Товарищ отвел взгляд, явно раздраженный поведением родственника, потом хмыкнул и шагнул за ним к стрельбещу. Самопальное стрельбище представляет собой пустырь, выпаленная трава, примерно на расстоянии десяти-пятнадцати метров стоят скамьи с бутылками. Ничего лишнего и никаких выебонов. Это просто хобби Джона, как мне объяснил Ло. У этого странного человека во всем белом, присутствует замажки к социопатии, не менее. Ло рассказывал, как в детстве Джон часто показывал ему снафф, объяснял какие наркотики безопасные, где их брать, с кем стоит дружить, а кого стоит убить нахуй. Причем, Джон определял пригодность человека по расовой принадлежности. Я уж не стал говорить, что у меня есть еврейские корни, так, на всякий случай. Джон взял моську, вытолкнул патроны из обоймы, заполнил вертикальный магазин крупными дурами и затолкал его обратно, щёлкнул предохранителем. - Седьмой калибр, друзья, здоровенные, да? А ведь бывают еще больше. Джон приложил винтовку к плечу, расставил ноги, слегла согнул колени и нажал на курок. Взрывная волна от этого звука ударила по ушам и я быстро заткнул их руками. Не привык я к таким звукам, очень неприятные. Зато когда разлепил глаза, на скамейке не хватало одной бутылки, зеленые осколки валялись на земле. Ахринеть, попал с такого расстояния? Хотя, может если я научусь, это стрельбище покажется детской площадкой. Ло все еще раздраженно поглядывал на действия дяди, то как он опустил винтовку и передал ее мне. Я чуть ли не уронил моську на землю, тяжелая, просто как кусок плотного, резного металла. Джон похлопал меня по плечу и передвинул на место, где ранее стоял сам. Я отрицательно завертел головой, потому что еще один звук выстрела точно выдержать не смогу. Джон был немного глухим, потому что предпочитал стрелять без наушников, наверное, давно не придает значения отдачи, звуковой волне и звону в ушах после спуска курка. А я-то! Я не могу так, я не ебанутый, честно! Джон не отпускал мои плечи, нагнулся к лицу и стал шептать. - Главное прижми ее к плечу, когда выстрелишь немного ударит, не пугайся, привыкай. Он взял мои руки в свои, приложил приклад куда нужно и пальцем указал куда направить прицел. - Да держи ты её прямо, и будь нежен, как с женщиной. Ло сзади засмеялся, мне из-за этого хохота захотелось навести винтовку на него. - Да, вот так. Давай, симпапуля, ебашь. Я почувствовал, как мои ладони взмокли, но крючок я все равно нажал и перед глазами засверкали искры. Я опустил моську вниз, ощущая трясучку в коленях, ток от пяток ударил в голову. Это неописуемое чувство.

Какого, одним таким нажатием отнять жизнь?

Перечеркнуть судьбу человеческого мусора, прекратить прямо здесь и сейчас.

Ло прижался ко мне сзади. - Ты глаза-то открой, герой, ты не попал.

Да пошёл, ты!