Тигр в засаде

Я не знал, с какой стороны зайти, чтобы встретиться с Чонгуком, и только часами просиживал на его странице. Отыграть всё назад и напроситься на съёмки я тоже не решался. Под влиянием порыва зарегистрировался, выбрав ничего не значащий ник, и написал под одной давнишней публикацией акростих. Человек Останься Навсегда Где бы я ни был Утешиться не в силах Конец О том, что всем отметившимся могут прийти оповещения, я как-то не подумал. «гениально, блин» «два соджу этому поэту» «лучше отнимите у него выпивку» «если ты не пидор, я тебя утешу» — написал инкогнито. Я стёр стих, но кто-то добрый его заскринил и выложил опять, а на это я уже не мог повлиять. Решив, что соцсети не моё, я удалил аккаунт. Чонгук больше не писал посты и не активничал в обсуждениях. Видимо, период съёмок начался. На случай, если всё-таки увижу Чонгука, я решил подготовиться. Деньги у меня были — господин Ро снабдил меня неплохой суммой, но до сих пор я к ней не притрагивался. На свои нужды зарабатывал в кафе с едой навынос. Посетителей там не было, только курьеры приезжали за заказами. Главное, график был отличный, с десяти до трёх. На этот раз мне пришлось взять деньги режиссёра, куртка была дорогая. Чёрная, короткая и без воротника. Ещё я сходил в парикмахерскую, здорово офигев от того, сколько берут за стрижку. Настал день, когда мы с господином Гиёном поехали на ежемесячное обследование в больницу. Ради этого ему пришлось сделать перерыв в работе, но оно того стоило. Тестов не было. Господина Ро позвали в кабинет вместе со мной и провели беседу, расспрашивая меня о планах на будущее. Они даже не совещались, вынесли вердикт сразу. — Вы уже несколько встреч показываете хороший результат. Можно вас поздравить, юноша, вы вполне дееспособны и не обязаны быть под опекой. Я посмотрел на господина Гиёна, на лице которого отражалась неподдельная гордость. — И больше не надо сюда приезжать? — спросил я. — Только если соскучитесь по кому-то из нас, но мы надеемся вас никогда здесь не увидеть, — пошутил председатель комиссии. Мы поблагодарили и вышли. — Господи, я думал, этого никогда не случится, — выдохнул я. — А я не сомневался. Такое событие надо обязательно отметить. Я с улыбкой кивнул. Мы поужинали в ресторане в пригороде. Господин Ро сказал, что отвезёт меня вместе с вещами домой в воскресенье, так как в ближайшие дни выкроить время нет никакой возможности. — Вы уже снимаете фильм? — Большинство сцен этой части уже сняты. — Я думал, фильмы снимаются месяцами. — Ну, во-первых, кроме активной стадии, сюда входит подготовительный период и постпродакшн, где будут монтировать, заниматься цветокорректировкой, работать со звуком. В общем, ещё огромная техническая часть. Во-вторых, основные съёмки предстоят зимой, по сценарию юный период наших героев не слишком длительный, хотя и важный. — Там будут откровенные сцены? — спросил я вкрадчиво. — Только в одной части. — В какой? — не унимался я. — В этой самой. Но всё будет аккуратно, не хотелось бы, чтобы нас закрыли. Могу рассказать, как это происходит. Я кивнул. — Когда снимается постельная сцена… В этот момент я чуть не проткнул стол палочкой. — …Все решает ракурс. Степень откровенности имею в виду. Можно показать человека в полный рост, можно частями, можно со спины. — А как их видно в вашем фильме? — Одного фрагментарно, другого во весь рост, сзади. — Кого? — Того, чью папку ты читал, Чонгука. — Как он согласился? — Этот мальчик профессионал. Там все способные, несмотря на неопытность. Если что-то лишнее попадёт в кадр — потом это обрежется. Посмотрим, я ещё рассчитываю, что лента пройдет на телевидение. — Зачем вам рисковать и включать это в фильм? Я продолжал ковырять палочками стол, и режиссёр осторожно забрал их и положил в тарелку. — Постельные сцены должны быть обоснованы. Другая часть фильма эмоциональная и подробная. События первой концентрированы и состоят из коротких сцен и диалогов. Потом материал частями будет вставлен в нужных местах в основную линию. Сейчас это выжимка из прошлого, почти клип. Мы забегались, меняя локации. Больше времени уходило на подготовку к сценам, чем на непосредственую работу актёров. Ты не представляешь, какой ты красивый. Тебе очень к лицу новая причёска. — При чём тут это? — Прости, весь день хотел сказать. Я чувствовал себя опустошенно, аппетита как не бывало. Лишившись палочек, я продолжил крутить стакан. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Что я должен хотеть вам рассказать? — устало ответил я. — Думаю, что это как-то связано с фильмом. — Как это может быть связано с фильмом? — Зеркалишь? Я промолчал. — Вместо того, чтобы радоваться, сидишь без лица. — Как мне поможет, если я расскажу? Тем более говорить нечего. — Может быть, тебе станет легче? — Не станет. — Попробуй. — Если кому-то станет легче — это вам. — Расшифруешь? — Ну, вы удовлетворите любопытство. — Неужели ты думаешь, я спрашиваю, потому что сую нос в твои дела? — Ничего я не думаю. И я рад, просто так долго ждал, что избавлюсь, наконец, от диагноза, что даже перегорел. — Тэхён, насчёт переезда… я ведь не настаиваю. Оставайся. — Спасибо, господин Гиён, но мне будет лучше дома. Я совсем не думал, что там будет лучше. И будет ли мне вообще где-то лучше. Возможно, я просто соскучился по дому. После ужина он отвёз меня в свою квартиру и уехал на остров. В этот вечер мне захотелось написать Чонгуку в комментарии кучу гадостей. Даже воскресил свой аккаунт, но удалил опять. Я представлял, как обнажённого Чонгука касаются снова и снова, дубль за дублем. Он дрожит, закрывает глаза, стонет от удовольствия, потеет. Ему нравится, он отдаётся целиком и по-настоящему. Какой способный мальчик, хороший мальчик. Я тру кулаком нос и глаза, судорожно вздыхая от нестерпимого желания зареветь. Какая у него кожа? Как он пахнет? Какой он внутри? Как бы я его трахал? Я спускаю штаны и двигаюсь жёстко и быстро, захлёбываясь рыданиями. Ты бы так же выгибался из-за меня? Ты бы стонал? Будь моим, пожалуйста. Я сделаю для тебя всё, что захочешь. Хочешь, убью, хочешь, умру? Только будь. Только прими, зови, проси, прикажи, возьми, люби. Коснись меня. Я обещаю. Я клянусь тебе, Чонгук, если ты только коснёшься… Я умру. Хоть раз, хотя бы одну ночь. Я заплачу́ за это всем. Я упал на колени, сильно сжимая себя в последних движениях, уткнулся в пол лбом и заскулил от бессилия.

*

В субботу позвонила бабушка. Спросила, как дела в школе. Я съязвил, что получил грамоту за успехи в учебе. Но потом она сказала, что у мамы в школе тоже всё хорошо, и как здорово было бы, если бы я приехал их навестить. А потом трубку взяла мама. — Здравствуй, — сказала она, не добавив ни «Тэхён», ни «сын». — Что с бабушкой? — Был инсульт. — Когда? — Давно ещё, в прошлом году. — Спасибо, что сообщили. Что, чёрт возьми, с этими людьми не так? Трудно было поверить, что в нас одна кровь. — Твой опекун передал нам, что ты возвращаешься домой. — Бывший опекун. — Могу я попросить тебя об одолжении? — А что тебе подсказывает совесть? Она шумно выдохнула в трубку в лучших традициях дыхательной гимнастики. — Пока тебя не было, мы сдали в аренду дом. Но ты решил так неожиданно вернуться… — Прямо-таки решил! А перед этим решил съехать. — Прошу, дай договорить. Это нелегко. — Почему? — Я пытаюсь донести до тебя, что дом сейчас занят. Повремени с переездом хотя бы месяц. Мы можем передать тебе плату за аренду. Если бы не болезнь бабушки, я бы не стала искать жильцов. Но на лекарства уходит порядочно денег. — Я хочу увидеть бабушку. — Конечно, когда угодно. — Я хочу жить с ней, как раньше. — О нет, ты просто не представляешь её состояние. — Мы справимся. — Она моя мама, это моя обязанность. Как иронично, она любит свою маму, а мне свою любить не позволяет. Она продиктовала адрес, и я услышал, как сестра закричала: «Тэхён приедет, Тэхён приедет!» — Мы договорились насчёт отсрочки? — Договорились. Пока я собирался ехать к бабушке, несколько дней превратились в пару недель. Мне стало тяжело выходить из дома, и на работу я выкатывался с трудом. А когда банка с таблетками оказалась пуста, то забил и не пошёл за новым рецептом. Я всё думал, что скоро закончатся съёмки, а я так и не увижу Чонгука. Это была полная аналогия с навязчивым убеждением из прошлого признаться Чонгуку до истечения последнего школьного дня. Всё повторялось. Мне казалось, я справлюсь с наваждением. По крайней мере, хотелось бы. Его аккаунт не обновлялся, но я стал теперь бояться этого. Ведь новый пост мог значить, что Чонгук вернулся к учёбе. И тут вдруг судьба зашвырнула меня на одно из своих ответвлений. Господин Гиён сообщил, что каст «юного» периода со всеми причастными празднует завершение работы. Поэтому господин Гиён заедет за мной вот прямо сейчас, ну или в течение получаса, и возражений не примет. Я, конечно, не хотел обидеть ни его, ни себя, и полез в шкаф за кожанкой. Джинсы и футболка у меня и так были. Кроме того, в магазине вместе с курткой я купил чокер, и теперь, стоя перед зеркалом, то цеплял, то снимал его. На другом конце квартиры пискнул электронный замок и голос господина Ро позвал меня. — Иду, — крикнул я и кинул последний взгляд в зеркало. — Не, на байкера не похож, на девку похож, — сказал вдруг Тигр.