Соблазн поспать

      Это было довольно тихое утро. Совсем недавно поднявшееся солнце ещё не нагрело потрескавшуюся землю, но уже чувствовалось тепло. Беспокойный ветер гонял перекати-поле по дороге, а в воздухе в опасных для здоровья количествах витали поднятые со вчера дорожная пыль и песок.       Лежавшая на брошенной в гору разнообразного мусора потрёпанной кровати Пайпер ещё не видела этот пейзаж, но в точности знала, как он выглядел. Она догадывалась, что солнце должно было сиять приятным золотом, как понтовые безделушки городских или как спицы на колёсах байка Цезарь в свете разведённого Лайтером костра. Оно наверняка украшало лилово-голубое небо так, как хорошие фары украшают крепкий грузовик, и превращало кажущуюся бесконечной свалку в блестящий сундук сокровищ...       — Ээй, Пайпер, — затормошила её, судя по резкому и нетерпеливому голосу, Люси, — Хватит спать!       — Ммм...       Открывать глаза совершенно не хотелось. Пайпер знала, что сейчас свалка была поярче пламенного Озера Золы: разбросанные повсюду пластиковые этикетки, стеклянные бутылки и металлические детали слепили не хуже лампочек в баре Бернис. Но вставать было надо.       «Ещё пять минуточек, ну пожалуйста» — заскулил в голове знакомый голос. Хотя... гораздо более, чем знакомый. Это был её собственный, Пайпер, голос.       — Эй, а ну быстро! Проводник уже ждёт в машине, — её снова затормошили, — марш к баранке!       О землю ударилось что-то тяжёлое, подозрительно похожее по звуку на горячо любимую Люси шипастую дубинку, и издалека послышались сдавленные испуганные визги. Пайпер доверяла Люси: она не ударила бы так сразу... Ключевое слово — сразу. Надо было подниматься, да.       Пайпер попробовала пошевелить правой рукой, но внутренний голос снова взмолился: «Не вставай, пять минут, не вставай!»       Он был настолько громким, что недовольную Люси на его фоне было совсем не слышно. Ну и дела...       «Мы так давно не спали на кровати, старушка! Всё старые диваны, палатки и откинутые сидения! Разве ты не чувствуешь, как нам хорошо?»       Как бы стыдно не было соглашаться, это действительно было так. Пайпер столько времени провела в пути, что забыла жизнь без боли в спине. Дорога, дорога и ещё раз дорога... Только она, бронебойный грузовик Бивнесталь, банда байкеров и бесконечный перевоз контрабанды (а иногда и людей) из точки А в точку Б. И никакого человеческого сна.       «Не помнишь, как долго мы не спали на подушке? О, великий кактус пото-пото, подушка! У нас с тобой так давно не было хорошей подушки... Полежи ещё немного, совсем немно...»       Звучало чертовски убедительно. Так, что улыбка распласталась по веснушчатому лицу об одной мысли о желанных пяти минуточках.       — Пайпер, вставай, живо! Хочешь здесь сдохнуть?! — В голосе Люси послышалась тревога вперемешку с угрозой, — кто, по-твоему, поведёт твою любимую Бивнесталь?!       «Не слушай её, она молодая и ничего не понимает» — заговорщецки шептал внутренний голос, пока Пайпер силилась вспомнить, почему вообще спит на свалке, а не в салоне. «Она до сих пор думает, что есть что-то дороже, чем хороший сон, чем все наши с тобой любимые вещи... Чем наши воспоминания о них...»       «Например, дороже, чем эта подушка. И этот матрас. И это утро!»       Пайпер уже сотню раз сама с собой бы согласилась. Но...       — Сейчас же не проснёшься и я тебя ударю! — Прогорланила Люси. Она даже не прятала своё беспокойство, и это явно указывало на то, что происходило что-то серьёзное.       Да, Пайпер будет поумнее своего внутреннего голоса.       Она открыла глаза и почти сразу зажмурилась. Солнце, как ей и представлялось, светило золотом на лилово-синем небе. И, как и предполагалось, бликов от мусора было достаточно, чтобы заставить человека ослепнуть.       «Нет, не надо, вернись!» — запищало что-то внутри черепной коробки.       Пайпер его проигнорировала. Она присела, опираясь на руки, и проморгалась. Дышать было тяжело. Тело как будто бы пронзила сотня игл, и Пайпер поняла, что помимо всего прочего у неё очень сильно болела голова.       — Доброе утро, блин, — недовольно пробурчала Люси. Она дулась: блондинистые брови были почти полностью сведены к переносице. Но в такой эмоции читалось не раздражение, а скорее беспокойство.       Пайпер наконец продрала глаза и медленно, осторожно избегая новой вспышки боли, слезла с потрёпанной кровати. Затем так же осторожно спустилась по хламу к земле. Мир немного закружился, но это ничего. И не такое бывало.       — Спасибо, что разбудила, — сказала Пайпер, — мы до сих пор в зоне излучения, да?       Её собеседница положила свою вездесущую дубинку на плечо и спрыгнула с кучи мусора за ней. Её шлем немного покосился на голове, но вечно беспокоящаяся о внешности Люси его не поправила.       — Проводник сказал, что излучение становится опаснее и что мы не должны терять ни минуты, — бросила Люси. — Все уже готовы.       Быстро направляясь к грузовику нетвёрдым от долгого сна шагом, Пайпер взглянула на золотое солнце над свалкой. Всё же оно оказалось лучше, чем то, что она себе представляла. Лучше, чем тот сон, о котором грезила.       Поспи Пайпер ещё полчасика — сыграла бы в ящик.       — У меня может быть первая стадия облучения. Достань, пожалуйста, аптечку с сывороткой. И давай, как выберемся, — Пайпер перевела дух, открывая дверь в грузовик и мысленно готовясь гнать Бивнесталь так, как не гнала её никогда до, — заедем в больницу.       Люси слабо, нервно и почти обиженно, засмеялась.       — Это ты тут водитель.