Татуировкой на его сердце

Малфой встряхнул кистями рук, попытавшись сбросить напряжение, но слабая ноющая боль всё ещё тянула где-то под кожей, между сухожилиями. За шесть часов, что они с Хейли провели на конференции, он ответил на такое количество рукопожатий, что, без сомнений, руки вечером захочется открутить и положить куда-нибудь рядом на полку. Вместе с головой, по ощущениям плавящейся от усталости. Драко потянулся к стеклянной бутылочке из-под сока, куда сегодня перелил обезболивающее зелье, — чтобы не привлечь внимание маглов к странному виду и цвету содержимого в колбочке, — и сделал ровно соответствующее дозе количество глотков. В этот раз ему почти удалось подавить желание скривиться. Даже к этой гадости удалось привыкнуть, так когда эти тупые ноющие спазмы мигрени тоже станут… чем-то обыденным? Чем-то, на что он будет реагировать с таким же пренебрежительным «само пройдёт», как на покалывание в правом боку после интенсивной пробежки. Драко чуть прикрыл глаза, ощущая, как боль становилась незначительной, так же чувствовалась, но скорее как… Как там говорят детям перед уколом — укус комарика? Да, теперь это хотя бы не ощущалось попыткой организма измельчить мозг на кусочки. — О Господи! Драко вздрогнул и распахнул глаза от высокого визга, пронзившего перепонки. Громкий звук повлёк новый приступ боли. Он повернулся к источнику шума, убирая в сторону зелье. — Вы мистер Малфой? Для меня большая честь с вами познакомиться, я — Джессика Янг. Молодая девчонка, на вид лет семнадцати, с волосами пудрово-розового оттенка и очками, как у гика, протягивала ему руку. Для очередного, блядь, рукопожатия. Она смотрела на него с широко открытыми глазами, и в моменте из-за мелькнувшего в зрачках блеска восхищения Драко показалось, словно в него вселился какой-то святой. Уж слишком выраженным был очевидный восторг от встречи с ним в её глазах. Драко поджал губы, подавив улыбку, вызванную нелепым видом девчонки в футболке с… Это что, единорог? — Ваши архитектурные идеи невероятные! — воскликнула она привычным американским акцентом, с этой их раздражающей манерой проглатывать половину слогов. — На зимних каникулах мы с родителями останавливались в отеле, который вы построили в Йоркшире, и, боже мой, никогда ещё мне не хотелось провести все каникулы, не выходя из здания! А всё это внимание к деталям поражает. — Э-эм, спасибо, — Драко неловко оглянулся по сторонам, когда девчонка слишком резко затрясла его руку. — Это вам спасибо! Я изучаю в колледже ландшафтный дизайн и мечтаю пройти стажировку в вашей компании, — возбуждённо щебетала она, размахивая руками. — Это… круто, — Малфой прочистил горло, поправляя галстук. — Но мы временно прекратили сотрудничество с университетами, так что в другой раз. Когда… — Драко окинул её быстрым взглядом, щурясь при виде, Салазар, ярко-розовых конверсов, — повзрослеешь. — Я уже взрослая, мне семнадцать! — Малфой еле сдержал порыв закатить глаза. — Меня послал на эту конференцию университет, ну знаете, как это бывает, — поблажки для выдающихся студентов, — хвастливо протянула она. — Хорошо, выдающийся студент, — со слабо уловимой насмешкой повторил он. — У тебя есть портфолио? — О, да-да, сейчас! — Она быстро сбросила с плеч рюкзак и среди прочего хлама вытащила плотно забитую рисунками папку. Её движения были до смешного копошливыми. — Вот! Драко как раз принимал из её рук папку, когда почувствовал, как сзади к нему подошли Оливия с Хейли. Не оглядываясь, он передал в руки ассистентки портфолио. Очередное. Они собрали подобных папок «на рассмотрение» уже около двух десятков. Но что-то подсказывало Малфою, что изучит он лишь портфолио Джессики. В ней хотя бы был искренний энтузиазм, пока в остальных считывалось лишь высокомерное самомнение. Они все будто считали, что делают ему одолжение, когда предлагали свою кандидатуру. И это была одна из причин, почему Малфой ненавидел подобного рода мероприятия. Сборище скучных снобов, вечно оценивающих тебя по внешнему виду. Ты интересен им, только если способен предложить нечто такое, что прибавит нулей в их и без того огромном банковском счету. Малфой хорошо помнил свою первую конференцию. Магловскую. Где на его фамилию всем было абсолютно посрать. Маленькое, только начинающее архитектурное бюро — что они могут предложить, когда ежегодно таких открывается сотни и столько же уходят банкротами? Не то чтобы у него были заранее завышенные ожидания, но тогда Драко, наверное, впервые в жизни почувствовал себя… никем. Одно дело — мир волшебников, где его семья веками оставалась в числе самых уважаемых, а влияние фамилии вкупе с бесчисленным количеством галеонов в хранилищах по всему миру давали такую власть, которая некоторым «особо важным» маглам и не снилась. Магловский мир был отличен от ему привычного. Традиции переписывались, тенденции менялись ежедневно, интерес людей с неуловимой скоростью перескакивал с одной темы на другую. За маглами и их темпом жизни было тяжело, практически нереально угнаться — с таким выводом Малфой тогда покинул эту грёбаную конференцию, где ублюдки в накрахмаленных рубашках словно состязались между собой в степени высокомерия и зазнайства. Вернувшись в Лондон, Драко понял: если они хотят сделать себе имя в обоих мирах — придётся изворачиваться в идеях, предлагая маглам нечто совершенно новое. Волшебников-то только совсем недавно наконец перестали удивлять телефоны, а что говорить о безумцах, придумавших однажды путешествия в космос на непонятных конструкциях. Когда на следующий год Малфой вновь оказался на нью-йоркской конференции, он едва успевал договариваться с одним, как свои условия для сделки предлагал уже следующий. Их бюро удалось отвоевать проект на реконструкцию бизнес-района в центре Лондона, вблизи Сити, и быстрое исполнение по срокам вместе с новым взглядом на виденье делового района привлекли необходимое внимание общественности. Посещение конференции в этом году стало скорее вынужденной мерой. Малфой понимал, что давно перерос её уровень и ему уже было пора отправлять кого-нибудь вместо себя. Та же Хейли сегодня прекрасно справлялась и без его вмешательства. И он ведь так и планировал поступить до всей этой ситуации с Уэбстером. Он хотел отправить Лиама, но парню пока не хватало опыта в ведении переговоров, а обстоятельства вынуждали в кратчайшие сроки обзавестись «подушкой безопасности», и рисковать Драко не мог. Потому-то снова и приходилось терпеть это раздражающее общество. Но да похер, он был готов выдержать и ненавистные взгляды завистников, оценивающие — у конкурентов и одобрительные партнёрские, если в итоге это стоило того, что теперь его фамилия имела немалое значение даже здесь. — Мы изучим твоё портфолио, и, если нам понравится, — свяжемся, когда снова откроем программу стажировки. Джессика едва не взвизгнула от радости и, пролепептав слова благодарности, убежала в том направлении, где проходила выставка макетов с проектами, выставленными на тендер. Драко хмыкнул и обернулся к девушкам, что вежливо ожидали завершения разговора. — Ну что у вас? — Теодор заработал в этом месяце премию, потому что, и правда, как только мы упомянули семью Феррасов, — Драко нахмурился, пытаясь понять, о ком шла речь, — ну тех, кого ещё ты описал «взбалмошной женатой парочкой». — А, вот оно что. Семейная резиденция, Малфой наконец вспомнил. — Так вот, одним из инвесторов оказался их уже наслышанный о тебе внук. Феррасы так расхвалили твой проект, что в итоге его мнение стало авторитетным при принятии итогового решения. — То есть мы… — Заключили эту сделку, да! — восторженно воскликнула Хейли и кинулась к нему, обнимая за шею. — Мы теперь полноправные владельцы будущего филиала на Манхэттене! Драко рассмеялся над бурной реакцией девушки и ответил на её объятие, положив ладони на бёдра, обтянутые классической чёрной юбкой. Он бросил взгляд на Оливию, неловко опустившую глаза к острым носам своих туфель, и аккуратно отодвинул от себя девушку. Момент действительно был чересчур интимным для места, в котором они находились. — Но это ещё не всё, — не обратила внимания на неловкость, повисшую невесомым облаком, Хейли и продолжила слишком эмоционально делиться деталями разговора. — Когда мы уже подписывали документы, один из них поинтересовался, не занимаемся ли реставрацией. Естественно, я сказала, что занимаемся, и тогда они предложили нам изучить проект реконструкции Гарлема. — Разве это не что-то вроде местного гетто? — Вот именно! Это «чёрное пятно» Манхэттена хотят полностью перестроить под новый элитный район для обеспеченного класса. — Но ведь там живут люди, — нахмурился Драко. — Всякие бандиты и наркоманы, постоянно задерживающие аренду? — снисходительно вскинув бровь, задала скорее риторический вопрос Эндерсен. — Мэр ещё пожмёт тебе руку, когда это место наконец перестанет упоминаться в газетах с криминальными заголовками. — Надо подумать об этом, — с сомнением протянул Малфой. — Кто бы там ни жил, нельзя просто взять и лишить их крыши над головой. — Да о чём тут думать, Драко? — возмутилась Хейли. — Ты только представь, за какие суммы будут выставлены апартаменты. — Я сказал, что подумаю, — повторил по слогам он, медленно теряя терпение, и для девушки это стало знаком заткнуться. Хейли сглотнула, моментально напрягаясь. — Хорошо, ты прав, — выдавила она из себя, звуча уже привычным ей сдержанным образом. — Надо всё внимательно изучить, прежде чем браться за такой крупный проект. — Вот именно, — ответил он её же словами. — Оливия, через сколько у меня презентация? — Мне как раз только что передали, что ваше выступление перенесли на завтра. Кто-то из выступающих сегодня не уложился по срокам, и организаторам пришлось поменять время. — Слава Мерлину, — аж выдохнул от облегчения Драко. — Я уже валюсь с ног, но мне ещё нужно заехать на лейбл Уэбстера. — Разве ты не хотел заняться этим завтра? — нахмурилась Хейли и вновь подошла к нему ближе, смахнув с его пиджака несуществующие пылинки. — Завтра я лучше быстро расправлюсь с выступлением и мы вернёмся в Лондон, — Драко взял в руки папки и пошёл в сторону выхода. — Кстати, Оливия, свяжись с отделом транспорта, пусть перенесут активацию порт-ключа. — После полудня будет удобно? — Да, как раз. Оливия кивнула ему, вписав задание в ежедневник, и отошла на пару шагов назад. Хейли же, наоборот, поравнялся с ним, обхватив его за плечо. — Твоя презентация назначена на утро, у тебя ещё будет время заехать на лейбл. А я уже забронировала нам на вечер столик в японском ресторане, — и не нужно было даже смотреть на девушку, чтобы по одному лишь звучанию голоса услышать огорчение. — Мы ведь так и не отпраздновали твой день рождения. — Закажи что-нибудь в номер. Драко лишь равнодушно отмахнулся, даже не взглянув на неё, когда они уже вышли на улицу. У самого входа их ждал водитель, но с ним Малфой решил отправить девушек, а сам — поймал такси и сел в него быстрее, чем Хейли успела среагировать на его слова. Сегодня ему точно не до романтических посиделок. По крайней мере, не с ней.

***

Драко вышел из зала переговоров и издал облегчённый стон, прижавшись затылком к стене. Он не знал, кого именно нужно было благодарить за долгожданную благосклонность судьбы к нему, но решил начать с Бога, когда ещё на стойке ресепшена его предупредили, что Уэбстер, к их огромнейшему сожалению, не сможет присутствовать на встрече и вместо него будет другой представитель. Когда он увидел Шарлотту, сидящую во главе стола, тяжеленный груз напряжения тут же рухнул ему под ноги, превратившись в никчёмную груду камней. Этот день и так достаточно его потрепал, Малфой не выдержал бы даже часа в компании Уэбстера, и чутьё подсказывало, мужчина был того же мнения, потому-то и послал вместо себя жену. Всё прошло быстро, представители продюсера лишь напомнили ему условия вложения денег в проект, предоставили договор, который он в этот раз изучал долго, предельно точно и внимательно, особенно строчки мелким шрифтом, и финальная подпись, означающая, что реализация проекта может начаться хоть сегодня, была наконец-то поставлена. Малфой чуть ослабил галстук, но этого всё равно было недостаточно, и снял его вовсе, устав за день от давления на горло, хотя… это скорее было психосоматикой, и напрягал его вовсе не лоскуток ткани. Драко забросил галстук во внутренний карман пиджака, на который обычно накладывал незримые чары расширения, и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Он бросил быстрый взгляд на часы. Семь вечера. В ресторан они уже не успевали, но у него было полно времени зайти за бутылкой вина и цветами в качестве извинения перед Хейли. В конце концов, она обеспечила им сегодня около десятка новых заказчиков, и Драко не всегда понимал, как это у неё выходило, но сделки проходили беспроблемнее, когда девушка сидела за столом переговоров. Тео говорил, дело в женском обаянии, Малфой же считал, что клиентам противоположного пола просто было приятнее видеть ту, что отнесётся к их предпочтениям с большим пониманием и внимательностью, чем мужчины. И это было очередной причиной, почему мозг словно распиливали надвое, когда он вновь задумывался: что будет, если Хейли уйдёт из компании с их расставанием? Драко спрятал от неё те папки с портфолио, которые сегодня целенаправленно собирал у тех, кто представлялся ландшафтными дизайнерами, ведь уже было пора… Пора искать ей замену и перестать оттягивать расставание. Он не мог больше мучить Хейли. Как и не мог продолжать изображать тёплые чувства, когда перетерпеть её прикосновения удавалось лишь с крепко сцепленными зубами. Блядство, о чём вообще речь, если после их недавнего секса Драко простоял под душем около часа, пока капли стирали с тела запах девушки, её касания — всё то, что должно было подарить телу необходимую разрядку, но напрягало только сильнее. Малфою хотелось содрать с тела кожу, настолько сильным было это омерзение. К самому себе. Она ведь наверняка чувствовала, как за какие-то два месяца их отношения из относительно нежных стали натянутыми. Ещё недавно он сам водил её на свидания, а сейчас прикладывал немало усилий, чтобы изобразить нечто очень отдалённо напоминающее романтику. Хейли правда была хорошей и не заслуживала такого отношения. Она ему верила. А это было самой большой ошибкой всех, кто когда-то ему доверялся. Потому что потом приходилось как-то учиться жить без сердца. И Драко на собственном опыте знал, как дерьмово это ощущается: когда карма его всё-таки проучила за каждую женскую слезу, послав в жизнь кареглазую шатенку. И что бы Грейнджер ни говорила — в итоге это она уничтожила его. Ведь это ему было тяжело без общения с ней, без сладкого привкуса блеска на губах после её поцелуев, без хрипло протянутого «доброе утро». Это он видел сны с её участием, он хотел оказаться в её объятиях, которых всегда было достаточно, чтобы вся хуёвость дня мгновенно забылась. Это он не мог представить своего будущего без неё, пока Гермиона… Интересно, она ощущала хоть малую долю того же, когда ложилась с Линчем в постель? И речь ведь даже не о сексе. Когда он обнимал её перед сном и шептал «спокойно ночи», неужели она не представляла в эти моменты его? Потому что Малфой представлял. Часто. Всегда. Драко покачал головой, устало потирая виски. Слишком. Много. Мыслей. Ему на сегодня их уже достаточно. Похоже, вино отменяется и он возьмёт себе что-то покрепче. Что-то, чему удавалось на несколько часов залить зияющую пустоту в груди, а ему позволяло почти безупречно отыгрывать на следующий день эмоцию «у меня всё ахуенно», хотя вряд ли это «ахуенно» должно иметь привкус виски на губах, которое он практически ежедневно вливал себе в горло после работы, чередуя с умиротворяющим. Это не должно ощущаться, словно похмелье после недельного запоя, словно постоянная заёбанность, словно навязчивое желание сдаться, нашёптываемое неугомонным зверинцем в сознании. Малфой пошёл по коридору к лифтам, когда дверь справа от него резко распахнулась и ударила прямо по плечу. Он не успел среагировать и выругался, прижав к месту удара ладонь. Будет синяк, наверняка. Из комнаты звукозаписи вышел человек, и, увидев его лицо, желание оставить такой же синяк только в зоне его физиономии завитало в воздухе навязчивой идеей. Дверь за ним захлопнулась, наконец открывая полный обзор, и, когда их глаза пересеклись, слабое удивление отразилось в мимике обоих. — Какого… Что ты здесь забыл, Малфой? — слегка ошарашенно звучал Линч. Лицо парня тут же сделалось угрожающим, но Драко лишь насмешливо вскинул бровь, оглядывая его весьма потрёпанный вид. Салазар, хоть бы причесался... — А что, непонятно? Приехал ради тебя, — драматично вздохнул Малфой, прикладывая ладонь к сердцу. — Извини, за цветами не успел заехать, уж очень спешил. На линии челюсти Линча показались желваки, и Драко чудом удавалось сдерживать довольную улыбку от мыслей, сколько дерьма вскипало в этом ублюдке каждый раз, когда они встречались. Ройс сделал шаг к нему, готовясь что-то сказать, когда дверь снова распахнулась и оттуда вышла Гермиона. Это… блядь, какая-то шутка? — Ройс, ты случайно не забрал мой… Малфой? — Она опешила. Глаза Гермионы расширились, и она, будто испуганно, огляделась по сторонам, приглаживая волосы. — Господи, ты что, преследуешь меня? С их встречами в Лондоне он уже смирился, учитывая, что эти «неслучайные случайности» им организовали то друзья, то родители. Но в чёртовом Нью-Йорке, серьёзно? Лицо Гермионы отражало практически те же мысли, и Драко был готов расхохотаться вслух, реально не до конца веря, что она не какое-то помутнение вроде тех, когда психи начинают выдавать желаемое за действительное. Неужели всё стало настолько хуёво? И в следующую секунду действительно стало, когда он, просканировав её взглядом, почти физически почувствовал, как со спины его будто кто-то ударил дубинкой. Ёбаное блядство. Собственнический инстинкт яростно заревел в груди, когда в нос ударил характерный, очень знакомый ему запах. Грейнджер пахла сексом. Она пахла другим мужчиной. — Я… На губах Линча заиграла понимающая улыбка, когда до него, очевидно, дошло, почему Малфой запнулся. Драко проигнорировал его «выкуси-взгляд» и внимательнее осмотрел Гермиону, будто на её коже вот-вот должны были появиться волдыри от чужих касаний или он секунду назад узнал, что она смертельно больна. Вот только из них троих болен был только он, Малфой понял это, когда почувствовал, как вид её распухших от поцелуев губ царапнул сердце, будто игла для винила, пока она, абсолютно беззаботная и здоровая, такая блядски расслабленная оргазмом, смотрела на него лишь слегка непонимающе. — Я вроде не нанимался секретарём, чтобы отчитываться обо всех своих действиях. Гермиона вздрогнула, и Малфой понял, что его голос звучал так, будто он едва сдерживался, чтобы не задушить нахрен Линча голыми руками. Его голос звучал так же, как раньше, надменно, презрительно, когда он ещё не становился ёбаной размазнёй в её присутствии. — Съебись с прохода, Линч, — Драко оттолкнул его плечом и пошёл вдоль коридора. Блядь, блядь, блядь! Малфой пытался изображать небрежную, ленивую походку, чувствуя спиной, как она провожала его взглядом, но кровь шумела в ушах. Ладно. Ладно. Нахуй всё это. Идея вернуться и превратить смазливое лицо уёбка в кровавое месиво, конечно, привлекательная, но, поддайся он желанию, — вновь перекинет себя на несколько игровых полей назад. А сейчас, когда их последняя встреча с Грейнджер наконец-то сдвинула всё с мёртвой точки, он не мог такого допустить. Драко почти вбил кнопку вызова лифта и выдохнул, досчитав до ста секунд за тридцать. Из кабины вышла уборщица, везя за собой тележку, и Малфою пришлось отойти, чтобы пропустить женщину. Он едва заметно склонил голову вправо, заметив, как Линч ушёл в направлении переговорной. Ой, да ладно, побежал жаловаться Уэбстеру? Ты-то, сука, только это и умеешь. Гермиона же вернулась обратно в студию. В его голове что-то щёлкнуло. Или прозвенело, как закрывшиеся двери лифта, в которые он так и не зашёл. Не важно, что именно, но мысль «а с какого это хера он должен снова уходить?» прозвучала достаточно громко и убедительно, чтобы Драко так и остановился на месте. — Извините, не могли бы вы… Продуманный за секунду план в голове больше напоминал наспех придуманную отмазку «должно прокатить». Драко догнал уборщицу, которая с огромным усилием толкала тележку. Он опустил взгляд, заметив, что левое колёсико было слегка повёрнуто, и присел на корточки. Один из болтов открутился, мешая остальным ехать ровно, и Малфой аккуратно закрутил его пальцами, прилагая немного усилий. — Ой, спасибо. Сколько я уже мучаюсь с этой тележкой, — пролепетала женщина, по-доброму улыбнувшись ему. — Вы что-то хотели спросить у меня? — Вообще-то я хотел вас кое о чём попросить, — начал издалека Малфой. — У вас же наверняка есть ключи от всех помещений. Мне нужно, чтобы ту студию, — он указал себе за спину, — вы снаружи закрыли минут на тридцать, когда я туда войду. — Но мне запрещено так делать, когда внутри находятся люди. — М-м, да понимаю… — протянул Драко, изображая огорчение. — Один момент. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака кошелёк с магловскими деньгами и положил в тележку, рядом со стопкой полотенец, несколько купюр. — Хотя за тридцать-то минут разве может что случиться? — тут же поменяла своё мнение женщина, и Малфой, удовлетворённый её ответом, ухмыльнулся, всё-таки добившись своего. — Поверьте, ничего, что было бы ей неприятно, точно не случится. Они дошли до студии, когда женщина вынула из кармана ключ, и Драко, благодарно кивнув ей, вошёл внутрь. Послышался щелчок, который в накрывшей комнату тишине тут же привлёк внимание обернувшейся ко входу Гермионы. Она застыла, уставившись на него абсолютно шокированно. Малфой лениво подпёр плечом дверь, окидывая красноречивым взглядом исписанные бумаги, разбросанные вокруг рояля, за которым сидела девушка. — Я смотрю, член твоей новой «музы» вдохновляет не так, как мой, и приходится… — он изобразил задумчивость, — имитировать? — Малфой? — Грейнджер резко подскочила с табурета, сменив шок на возмущение. — Как ты… Как ты попал сюда? — Дверь была приоткрыта, — Драко кивком головы указал на вход. — Я услышал твой голос и подумал, ничего страшного не случится, если я зайду послушать. — Ты неправильно подумал. Убирайся отсюда! — её голос аж подскочил, когда она вскинула руку, указывая на выход. — Не могу, — деланно беспечно пожал плечами Малфой и, оттолкнувшись от двери, стал неторопливо подходить к ней, сокращая расстояние, цепко наблюдая, как с каждым его шагом Грейнджер вжималась в инструмент, будто мысленно продумывала пути отступления. — Ещё как можешь, — пыталась она звучать настойчиво. — Я серьёзно, проваливай, иначе я позову охрану. — Я реально не могу, Грейнджер. Уборщица заперла нас с тобой здесь, представляешь? — театрально развёл он руками, продолжая разыгрывать безучастность. — Ч-что? Как это она нас заперла?! — Грейнджер быстро метнулась к двери, когда он почти добрался до неё, и попыталась дёрнуть ручку. Когда дверь не поддалась спустя несколько отчаянных попыток, взгляд Гермионы панически забегал, пока она вновь не напоролась на него. — Ты заставил бедную женщину это сделать? — Ага, и купюра в сотню долларов. — Малфой, ты что, совсем из ума вышел? — воскликнула она и, подхватив с рядом стоящего дивана подушку, кинула в него. Драко рассмеялся, отмахнувшись от неё. — Господи, что Ройс подумает, когда увидит тебя здесь?.. — Надеюсь, подумает, что я пришёл на помощь твоему, очевидно, утерянному вдохновению. Ну давай, детка, как в старые добрые времена, — протянул он, лакомясь каждой секундой происходящего. Драко снова стал медленно подступать к ней, пока Гермиона, наоборот, отходила как можно дальше. Это бы даже напомнило ему игру в кошки-мышки, где он бегает за ней и постоянно догоняет. Вот только ловушки уже были заранее расставлены, и её нужно всего-то подтолкнуть, чтобы его мышка снова попалась. — Сядешь ко мне на колени, я тебя поцелую, и рифма снова польётся рекой. — Драко проглотил конец фразы «как твоё возбуждение» и чуть наклонил голову вправо, смотря на неё проникающе. — Тебе ведь этого не хватает, да? Я вижу это по количеству впустую потраченной бумаги. — Ты несёшь бред, — после короткой паузы, явно взятой на придумывание так и не пришедшего в голову колкого ответа, грубо отчеканила Грейнджер. Она снова подбежала к двери и ударила по ней, закричав: — Помогите, меня заперли! — Я наложил заглушку, так что, пока не получу от тебя все ответы, мы отсюда не выйдем. Гермиона резко обернулась, яростно прищурившись, и Малфой вовремя успел заметить, как её взгляд зацепился за лежащую рядом с ним палочку на крышке рояля. В его глазах заплясали озорные бесовщины, когда он понял примерный ход мыслей девушки, и едва она успела проделать пару шагов, как он уже забрал её палочку, пряча вместе со своей во внутренний карман пиджака. — Сейчас же верни мою палочку! — она гневно топнула ножкой, чем очень его повеселила, и бесцеремонно распахнула пиджак. — Эй-эй, полегче, — откровенно забавлялся он, смеясь скорее от щекотки, а не от абсурдности происходящего, когда пальцами Грейнджер забегала по его рёбрам. — Я тоже еле держу себя в руках, но сексом мы нашу проблему не решим. — Проблемы только у тебя, Малфой. С головой! — она крикнула и ударила его кулаком прямо в плечо. Ни одна мышца его лица не дрогнула, Гермиона же напротив чуть скривилась и потрясала рукой. — Но мы и так это все знали, ведь не просто так ты загремел в Мунго. Они замерли практически одновременно. Брови Драко непроизвольно сдвинулись к переносице, когда он уставился изучающе, пытливо на то, как глаза Грейнджер суматошно заморгали, а сама она выглядела так, будто хотела скрепить себе рот степлером. — Ты знала? — Я выписываю «Пророк», — резко полоснула она словами и вернулась к попыткам добраться до палочки. Малфою надоело наблюдать за её никчёмными копошениями, и он резко обхватил её талию, усаживая Гермиону прямо на клавиши. Громкий звук сыгранных невпопад нот и шокированный визг девушки разрезали ненадолго погрузившуюся в тишину студию. — «Пророк» тогда не про больницу написал, — звучал его низкий голос твёрдо и уверенно. Сегодня Малфой был намерен выпотрошить из неё всю правду, чего бы ему это ни стоило. — Скитер наплела много дерьма, но про Мунго не написала ни слова. Так ответь мне, откуда ты… — Я приходила к тебе, ясно?! И её хлипкая броня пала. Оба громко дышали, смотря друг на друга, и Малфой слышал отголоски ещё проносящегося после взрыва эха, после брошенной им в неё взрывчатки, что расколола стены Грейнджер, будто она старательно выстраивала их не бетонными блоками, а картонными коробками. — Приходила ко мне, — слегка потрясённо повторил он. — А после сильно пожалела об этом, так что тот секундный порыв, ошибка — ничего не значит. — Нихера подобного, — грубо отрезал он, нависнув над девушкой. — Я скажу тебе, что это значит. Ты завралась, Грейнджер. — Ну тебе-то я точно не конкурент, — огрызнулась она и попыталась подняться, но Драко подошёл ещё ближе, втискиваясь между её бёдрами, окончательно вжимая в поверхность инструмента. Грейнджер пришлось задрать голову, чтобы послать в него испепеляющий взгляд, и Драко, разумеется, только лишь для того, чтобы облегчить ей задачу, склонился практически к самым губам девушки. Проигнорировав, как она дёрнула головой, старательно изображая неприязнь от контакта их кожи, он прошёлся пальцами по её шее, перемещаясь к подбородку, чтобы зафиксировать девушку в таком положении. — Малфой, отпусти меня, — наверное, она хотела звучать жёстче. Наверное. Но прозвучало это скорее как просьба. — Отпущу, если ты скажешь мне правду. И, видимо, она правда чувствовала себя загнанной, раз с её губ так просто слетело… — Хорошо, — тихо пробормотала Гермиона, смотря на россыпь чёрных крупиц в свинцовой радужке его глаз. — Хорошо? — Да, хорошо, — уже твёрже повторила Грейнджер, сморгнув помутнение в расширившихся зрачках, и язвительно добавила: — Если это избавит меня от твоего общества, то давай, спрашивай. Драко прищурился, злясь на её уже обыденную резкость. Протяни ей палец — она откусит руку, и Малфой не знал, нравилось ли ему, что теперь-то они были на равных, или бесило, что она превратилась в такую… неприступную стерву. Он подступается ближе, и она дарит ему иллюзорное чувство, будто стена пробита, когда на самом деле внизу поджидает ловушка с изголодавшимися, готовыми распахнуть свои пасти акулами, а его руки, как удачно, избиты в кровь. Их характеры стали похожими. Они с Грейнджер будто две скалы, упрямые и властные, непробиваемые, готовые бесконечно сталкиваться друг с другом, но не позволять себя сломать или хотя бы огранить неровности. — Это возбуждает, — вдруг произнёс Драко, наблюдая, как она облизнулась, собрав языком помаду, ни на секунду не отводя от него взгляда, как загнанный зверёк, который боялся сделать лишнего вздоха перед хищником. — Видеть, что ты стала моей женской версией. — Очевидно, ведь ты любишь только самого себя. — Очевидно, ты стала исключением. Их зрительный контакт сейчас мало напоминал переглядки влюблённых, скорее… борьбу бывших супругов, заебавших друг друга настолько, что в финале их истории не осталось абсолютно ничего, кроме взаимной ненависти. Да, Драко наконец понял, что ему напоминала каждая их встреча. Столкновения, борьбу, попытку одного сломать другого, и, очевидно, в этот раз сдаваться первым никто не собирался. Гермиона сглотнула, и бёдрами отодвинулась назад, всё ещё пыталась держать между ними дистанцию, которая никогда и не существовала. Наверное, её просто разрубила сама сука-судьба, когда их взгляды впервые встретились. — Скажи мне правду, детка, — склонился он ближе, заглядывая в глубину карамельных глаз, в которых всегда растекалась честность. — Глядя мне в глаза, скажи, что забыла нас. Скажи, что забыла меня, и я оставлю тебя в покое. — Не было никаких нас, — ответила она, словно заученной, тщательно отрепетированной перед зеркалом фразой. — Когда дело касалось моих чувств, я никогда не врал тебе, — честно признался он, прижавшись к её лбу своим. Он прикрыл глаза и услышал, как судорожно Грейнджер втянула воздух. Его рука опустилась ниже, нежно коснулась шеи, там, где всегда заметно пульсировала вена, а после спустилась к острым ключицам. Малфой остановился только когда добрался до яремной ямки, надавливая пальцем на участок кожи, в котором когда-то идеально помещалось физическое доказательство его чувств. — Разве? Ты ведь сам мне признался, что я была… Как ты там говорил? — изобразила она хмурость, якобы что-то вспоминая, перед тем как щёлкнуть пальцами. — Всего лишь очередная? — жестоко бросалась его же словами Грейнджер. — Можешь уточнить, в каком временном промежутке я превратилась из «никого» в «исключение»? — Господи, Грейнджер, у меня не оставалось выбора, когда всё зашло настолько далеко! — не выдержал он и повысил голос. — У тебя был выбор, и ты выбрал не меня! — и её голос вслед за ним подскочил в обвиняющем тоне. — А теперь смотри, как я выбираю себя, его, да кого угодно, чёрт возьми, но никогда больше я не выберу тебя! Драко едва заметно пошатнулся, когда её слова пронзили тело ударной волной. Он слышал, как глубокая обида с яростью скрепились в прочную коалицию и заняли собой всё место в её ожесточившемся сердце. Они предельно ясно давали понять: для него там больше не найдётся даже укромного местечка. — Я теперь с Ройсом, а ты… Хочешь правду, да? — фальшиво усмехнулась она, с удовольствием бросая ему в лицо слова, расщепляющие кожу кислотой. — Вот тебе правда: когда я узнала, что ты за человек, Малфой, ты стал для меня абсолютно никем. Малфой сцепил челюсти, считывая с её лица, как она наслаждалась каждой секундой своего триумфа. Как её глаза омрачились наслаждением, как она точно знала, сколько боли доставляла ему каждым, под прицелом рассчитанным словом. — Обычно к тому, кого считают «никем», не приходят, когда узнают дерьмовые новости. — Считай это временным помутнением. Жалостью, — едва бросила она, сверкнув острым взглядом. — Ну нет, детка, это не жалость, — уголок его губы потянулся вверх, а голос снова обрёл уверенные нотки. — Это доказательство, что ты по-прежнему влюблена в меня. Он знал, что звучал чересчур самоуверенно, и замеревшая от шока Грейнджер только подтверждала его мысли. Воспользовавшись её потрясённым онемением, он подтянул её за подбородок ближе и продолжил говорить вкрадчиво, почти в самые губы: — Я — единственный мужчина в твоей жизни, Грейнджер. Прими это наконец, потому что будущего, в котором ты не принадлежишь мне, не существует. Тишина в комнате звенела. Драко смотрел лишь ей в глаза, отсчитывая необходимое количество вдохов, понадобившихся Грейнджер, чтобы озвученное обрело смысл в её голове. — Так докажи это. Настала его очередь поражённо моргать. — Что? — Докажи, что все твои пафосные слова не пустой звук, — уверенно бросала она ему что, вызов? — Ты пытаешься взять меня на «слабо»? — с еле уловимым неверием уточнил он. — Пытаюсь понять, как далеко ты можешь зайти в этот раз. Он склонил голову к её уху, почувствовав, как девушка вздрогнула, когда его губы обхватили мочку. Кончик языка захватил кожу, и Грейнджер инстинктивно подвинулась ближе, потеревшись животом о его паховую зону. Драко проглотил завибрировавший в груди рёв, каким-то чудом подавив это почти звериное желание накинуться на неё и стереть чужие отпечатки на теле, заставить Грейнджер задыхаться от его запаха на её коже. Гермиона не двигалась, наверное, даже не дышала, когда он опустился ниже и оставил на шее целомудренный поцелуй, лишь на секунду давая своей истинной натуре вырваться и прикусить участок кожи. Он оторвался от неё, заметив, как костяшки её тонких пальчиков побелели, так сильно она вцепилась в крышку рояля. Он усмехнулся и опалил её губы многообещающим шёпотом: — Увидишь. Гермиона задрожала. Малфой мотнул головой, и кончики их носов потёрлись друг о друга. Её глаза неотрывно следили за каждым его действием. Он бы мог поцеловать её прямо сейчас. Гермиона выглядела такой… готовой, словно первые секунд десять, наверное, даже не соображала бы. Она бы ответила ему. На чистом инстинкте. На одну секунду смяла бы его губы, перед тем, как здравомыслие бы снова, блядь, одержало победу и оттолкнуло его. Наверное. — Я пиздец как скучаю по твоим поцелуям, Грейнджер. Малфою хотелось, чтобы она наконец взяла себя в руки, оттолкнула его, потому что сам он явно был не в состоянии это сделать. Хоть сообщи, что в здание летит уничтожающий всё на километры вперёд метеорит, на город сбрасывают атомную бомбу или за дверью всё уже уничтожено огнём, он не сдвинется ни на один блядский дюйм. Но её рука переметнулась с рояля к лацкану его пиджака, ухватившись, как за спасательный трос, а лицо находилось непозволительно близко, и она, будто специально играясь с его терпением, подтянулась ближе. Драко сглотнул, ряд её закрученных тушью ресничек дрогнул, когда он наклонил голову вправо, как делал всегда, когда собирался поцеловать. — И знаю, что ты тоже скучаешь. Ведь скучаешь, да? Её кулачок сжался, и было ли это предостережением или попыткой притянуть его ближе — Малфой не знал. В любом из случаев подействовало так, что рычаги снова дали сбой в слаженной системе самоконтроля. Нахуй всё. Он сдался. Расстояние между губами было ничтожным. Малфой уже даже чувствовал своими её затаившееся в ожидании дыхание, когда дверь резко распахнулась. Оба замерли, так и смотря друг на друга. Малфой оторвался первым и медленно повернул голову. Ухмылка расползлась на его лице при виде аж покрасневшего от злости Линча. Драко даже не стал отодвигаться от неё, понимая, в каком положении он застал их, вот только Грейнджер… не разделяла того же энтузиазма. Она с силой оттолкнула его от себя и, спрыгнув с инструмента, подбежала к парню. — Ройс, это… Всё не так, как выглядело! — спешно оправдывалась Грейнджер, пока Малфой лишь лениво прислонился к гладкой поверхности рояля, сдержав смех над киношностью её фразы. — Да, Ройс, — издеваясь, протянул Драко в той же интонации, — я вовсе не зажимал тут твою невесту. Не без её желания, разумеется. — Ты грёбаный кусок дерьма, — оттолкнул Линч в сторону Гермиону, отчего она чуть не упала, и Малфой был готов уже за это впечатать лицо ублюдка в асфальт. Всего несколько шагов, и Ройс оказался прямо перед ним. Он попытался взять его за грудки, но реакция Малфоя сработала на опережение, и это Линч оказался тем, кого в итоге втолкнули спиной в стену. — Малфой, отпусти его! — крикнула Гермиона, тут же подлетев к парням, взгляды которых, заряжённые взаимной ненавистью, метали молнии. — Расслабься, Грейнджер, я не трону твоего женишка, — отпихнул он от себя Линча, окинув небрежным взглядом. Драко поправил пиджак и вытянул из внутреннего кармана её палочку, возвращая Грейнджер. Глаза Линча сузились, когда их с Гермионой пальцы задели друг друга, и Малфой усмехнулся, разглядев, как в его зрачках отражалась чистая, неподдельная ревность. А ещё злость. Дохуя злости. И это доставляло Малфою какое-то извращённое удовольствие, как ублюдок наконец-то мог сполна прочувствовать то же, с чем когда-то приходилось мириться ему. Когда он вился вокруг неё, а Драко лишь молча терпел. Охуенно. Вот они и поменялись местами. Теперь Малфой носит статус «бывшего, с которым она, разумеется, «никогда» не испытывала того же», а Линч… молча терпит. Просто, блядь, вау. У жизни реально паршивое чувство юмора. — Не могу обещать того же, — взъерепенился Линч и снова подошёл к нему. — Приблизишься к ней снова хоть на метр, и я… — Ну? Ты что? — сделал ответный шаг Драко, дёрнув подбородком. — Давай, напряги извилины. Придумай что-нибудь интересное. — И я сделаю так, что в этот раз ты надолго протянешь ноги на больничной койке. — О, так ты тоже в курсе, — театрально приложил он руку к сердцу, улыбаясь шире. — И часто обсуждаете меня за семейными ужинами? Или я становлюсь главной темой в постели, когда она кончает, выкрикивая моё имя? — Я предупредил тебя, Малфой, — сцепив челюсть, процедил Линч. — Ага, обязательно не приму к сведению, — небрежно бросил он, закатывая глаза. Он оттолкнул Линча плечом и пошёл к выходу. Но у двери остановился и, словно вспомнив о чём-то, поднял вверх указательный палец. — О, чуть не забыл, — обернулся Драко. — Грейнджер, красный или белый под цвет платья? — Ч-что? — она выглядела такой растерянной, словно окончательно перестала понимать происходящее. Драко хмыкнул. — Кабриолет, на котором ты сбежишь со мной с вашей свадьбы: красный или белый? — Чёрт, да я… — снова дёрнулся Ройс, но Драко остановил его словами. — О нет, чувак, без тебя. Тебе могу предложить только чёрный катафалк. Вдруг сзади послышался смешок. И они с Линчем оба знали, кому принадлежал этот смех. Драко расплылся в широкой улыбке, заглянув парню за спину, где Гермиона прикрывала рот ладошкой, пока Линч выглядел так, будто вот-вот должен был засвистеть, как закипевший чайник. — Тебе смешно? — рявкнул он, и у Малфоя инерционно сжался кулак, когда он повысил на неё голос. — Нет, Ройс, я просто… — сразу же поспешила оправдаться Гермиона, но её лицо всё ещё украшала плохо сдерживаемая улыбка. — Потрясающе, — ударил Линч ладонью по крышке рояля, и несколько листов разлетелись в стороны. — Тогда оставайся с ним, раз тебе так нравится, как этот мудак снова дурит тебя. Линч пронёсся мимо него, но Драко даже голову не повернул, до тех пор пока вслед за парнем не попыталась побежать Грейнджер. Но он обхватил её плечо, останавливая попытку Гермионы догнать Ройса, и притянул к себе. — Ты не ответила на мой вопрос, — вскинул он бровь, склонив голову. Гермиона прищурилась. — Красный, — резко бросила она. — На нём хотя бы не отличишь следов крови, когда Ройс действительно уничтожит тебя за подобные выходки. Малфой горько усмехнулся. — Неужели ты ещё не поняла? — спросил он. — Только ты одна способна меня уничтожить. — Безрассудно говорить такие вещи человеку, который тебя ненавидит. — И разве это не всем известная истина, что ненависть — лишь одна из извращённых форм любви?