Татуировкой на его сердце

Прохладный ветер, гонимый по улицам с Темзы, приятно остужал его разгорячённую от физической нагрузки кожу. Немного замедлившись, Драко смахнул со лба упавшую на глаза прядь, переключил чересчур резвую песню в наушниках на более плавную, в исполнении Фрэнка Оушена даже лиричную, и продолжил бежать в среднем темпе. Постепенно в парке у нового фешенебельного района Лондона, где Малфой каждое своё утро начинал с пробежки, стали мелькать знакомые лица. Все они жили в построенных его компанией годом ранее пентхаусах, в одном из которых располагалась квартира и самого Драко. На часах возникла отметка о выполнении ежедневной нормы бега, и парень тут же свернул к витиеватой дорожке вдоль небольшой посадки, ведущей в сторону дома. Оставшуюся часть пути он бежал трусцой, периодически кивая местными жителям или останавливаясь, когда кто-то завязывал с ним короткую беседу. В это время район становился чересчур многолюдным, что, признаться честно, приносило Малфою больше раздражения, чем удовольствия: собачники выходили со своими неукротимыми питомцами, отчего становилось значительно шумнее, семьи заполняли парковки, разъезжаясь по работам и школам, пожилое поколение спускалось на утренние, как они сами любили называть, оздоровительные прогулки. Драко переехал из Мэнора в этот район всего полгода назад, но достаточно быстро выучил привычный темп жизни его жителей и подстроил под него свой: в Уилтшире на пробежку можно было выйти хоть вечером и сбежать в сторону леса, где в роли компаньона выступала лишь тишина, следующая за ним по пятам в неторопливом темпе, — здесь же, если он не желал устроить себе бег с препятствиями из-за многочисленных пешеходов, приходилось вставать не позднее пяти утра, хоть ранние подъемы давно перестали быть для него проблемой. За последние пару лет его организму даже каким-то образом удалось приспособиться к одному из проявлений сбившихся биологических часов — к бессоннице. Стоило только Малфою в очередной раз попытаться уснуть, не выпивая при этом колбочку зелья без сновидений, как мысли, оставляющие после неприятный осадок где-то там внутри, набрасывались на него точно изголодавшиеся собаки на последний кусок мяса. Спроси его, и Драко вряд ли вспомнит, когда в последний раз действительно высыпался. Даже вымотанный работой парень мог вздремнуть всего пару часов и проснуться как по будильнику во второй половине ночи с отчётливым чувством покинувшей его дремоты, на место которой вновь пришла она. Бессонница. Как надоедливая, преследующая даже после расставания бывшая подружка, она продолжала настигать его в самые неподходящие моменты: девушка рядом, согревающая его тело своим, могла видеть уже пятый сон, а Малфой часами пялился в потолок; чертежи или документы, когда он засиживался на работе допоздна, плыли перед глазами и даже этого состояния было всё ещё недостаточно, чтобы проспать крепким сном больше двух часов. Четыре часа. Его максимум. Хотя нет, всё-таки был один день, который он мог отметить благодаря запоминающемуся ощущению долгожданного высыпания. На мальчишнике у Забини он надрался так сильно, что, уснув в четыре утра, а проснувшись в восемь из-за чьих-то уже вовсю ласкающих его губ, Малфой был действительно поражён своему первому за предыдущий год глубокому сну. Но даже в этом, как могли бы сказать врачи, изнурительном состоянии для организма он умудрялся найти положительные последствия — отсутствие здорового сна позволяло ему подолгу задерживаться на работе. Архитекторы других фирм попросту не успевали за заданным им темпом работы. То, на что у других уходили месяцы, «MZN Architecture Group», — их основанное три года назад с Забини и Ноттом бюро — благодаря постоянной ночной работе Малфоя над чертежами могло справиться за пару недель. Последние два года с момента, как они закончили Хогвартс, Драко практически жил своей работой: засыпал с мыслями о новых проектах, а во время повседневной рутины составлял графики и планировал чертежи. У него превосходно получалось поддерживать статус неисправимого трудоголика. Малфой стал точной копией своего отца, по стопам которого его подростковая версия всегда так боялась пойти. Как часто подкалывали его Блейз с Тео: «работа прямо стала твоей женой, которая не выпускает из дома даже ради встреч с друзьями». Ну и если продолжать выкладывать всю правду, то Драко не то чтобы был сильно недоволен. Вообще-то недовольство в принципе отсутствовало, ведь та жизнь, выстраиваемая Малфоем долгими годами из маленьких кирпичиков, сейчас окружила его неразрушимой башней, заточение в которой приносило ему только удовольствие. Жаловаться на пару вытекающих, пусть порой и немного неприятных последствий, достижения долгожданной цели? На исполнение мечты? Как-то наивно и по-детски, разве нет? Телефон в руке завибрировал от пришедшего напоминания о встрече с главой строительной фирмы, с которой совсем недавно они подписали контракт о поставках материалов, и мысли мгновенно переключились на работу. По пути к главному входу Малфой внёс пару заметок в планер и, наконец, оказавшись перед открывающимися дверьми, встретился со сменившим ночного охранника консьержем. Мужчина пожилого возраста как всегда улыбался ему вежливой улыбкой. — Не изменяете себе, мистер Малфой. Каждое утро возвращаетесь с пробежки в одно и то же время. Драко хмыкнул, стянув наушники, и оставил их болтаться на шее. — Что-то же в этом мире должно оставаться стабильным. — Людям бы поучиться у вас постоянности. — Вы слишком меня переоцениваете. Всё-таки я не лучший пример для подражания, — покачал головой Малфой. — Хорошего вам дня, мистер Томпсон. На его пожелание консьерж лишь сдержанно кивнул, уже переводя своё внимание на другого выходящего из дома. Драко прошёл в сторону лифта, на ходу доставая из своих спортивных шортов ключ-карту. Только он остановился у серебристых дверей кабины, как те с характерным звуком разъехались, а оттуда выбежали неугомонные, едва не сбившие его с ног двойняшки и их отец — семья жила этажом ниже, поэтому Малфой был хорошо знаком с ними. Он перебросился парой незначительных фраз с мужчиной, извинившимся перед ним, и вошёл в лифт. Стоя в замкнутом пространстве кабины, постепенно поднимающейся вверх, Малфой прислушивался к своему неровному дыханию и тихими вдохами старался усмирить пульс после тренировки. В мыслях перебирал список запланированных на сегодня дел, вынеся как основное собрание с его отделом по поводу приближающейся ежегодной конференции в Нью-Йорке. Там они надеялись представить проект, над которым работали последние три месяца, и найти новых деловых партнёров для финансового обеспечения. Лифт остановился, и Драко шагнул в свою квартиру, сразу сбрасывая у входа кроссовки. Весенние лучи солнца, что привели вместе с собой первые тёплые деньки, проходили сквозь панорамные окна и полностью освещали пространство. У Малфоя была особая слабость к одному из ритуалов его утренней рутины, когда он позволял себе выкрасть свободную минутку и просто стоял у окна, вглядываясь в пейзажи постепенно просыпающегося Лондона. Для него это было своеобразной медитацией до момента, когда он сам становился участником этих бесконечных движений в городе. Драко прошёл на кухню, что была отгорожена от гостиной лишь небольшой перегородкой из деревянные реек, и взял со стола подготовленную заранее бутылку протеинового коктейля. Осушил в пару глотков и оставил на том же месте, зная, что, как только домоправительница придёт на смену, к его возвращению бутылка уже будет стоять идеально вычищенной на том же месте, квартира — сверкать до блеска, а из кухни облачками расплывутся смеси манящих ароматов. На ходу стягивая с себя потную футболку, парень побрёл в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. По широкому коридору, где по обе стороны от него располагалась всего пара комнат, он дошёл до располагающейся в самом конце спальни. Квартира стиля лофт не была особо большой по квадратуре, однако эффект объёмности всё же создавался из-за преобладающего открытого пространства и застекаляющих почти весь первый этаж окон в пол. Драко всё ещё хорошо помнил, как в детстве, бродя по бесконечным коридорам Мэнора, что порой могли завести не в самое приятное место, часто ловил себя на слабых нотках подступающей паники и уже тогда решил: в его доме будет только свет и простор. Ощущение свободы и лёгкости. Пространство было почти не заставлено громоздкой мебелью, из-за чего каждый, кто только переходил порог, мгновенно задавался вопросом: «Ты только переехал?». Нет, чёрт возьми, Малфой просто был грёбаным перфекционистом, больше всего на свете ненавидящим захламлающие каждый свободный уголок безделушки. Книги? Ладно, это он ещё мог вынести, ведь часто сам ленился донести прочитанное до библиотеки. Прочая херня вроде женских принадлежностей, которыми порой пытались заставить его ванную? Как-нибудь в другой жизни, пожалуйста. Его квартира меланхоличной палитры была грёбаным олицитворением того самого холостяцкого жилища, рисующегося фантазией людей, стоило им только услышать: «Да, я живу один». Малфой прошёл в свою комнату и тихо прикрыл за собой дверь, чтобы не разбудить мирно сопящую на кровати девушку, рыжие волосы которой разметались по подушке, а оголённое тело было полностью предоставлено для разглядывания из-за спустившегося вниз одеяла. Он подошёл к ней и опустился рядом с кроватью на корточки. Оставил едва ощутимый поцелуй на лопатке, прежде чем так же аккуратно провёл рукой по слегка вьющимися волосам и, призвав акцио полотенце, скрылся в ванной. Там Драко забросил в корзину для белья одежду и сразу же прошмыгнул в душевую кабину, располагающуюся прямо напротив высокого окна. Горячие струи воды потекли по его телу, огибая мускулистый рельеф, как только он прокрутил настраивающий температуру вентиль. Около минуты он просто стоял под водой, смотря в окно и слушая, как капли разбиваются о кафель, прежде чем потянулся к шампуню. Малфой стянул с волос резинку, распуская пучок, и капли воды мгновенно утяжелили отросшие пряди. Едва Драко успел намылить голову, как лёгкий холод от тихо открывшейся двери в застеклённую душевую задел его кожу, а следом на неё же опустилась маленькая женская ладошка. Когда Малфой обернулся, чтобы пожелать «доброго утра» наглой нарушительнице его уединения, мягкие губы обрушились на него поцелуем. Длился он едва ли больше минуты, прежде чем девушка опустилась перед ним на колени, а в его голове отчётливо пронеслась мысль, что, возможно, на работе он сегодня всё-таки появится в приподнятом настроении.

***

Вероятно, когда Дьявол создавал свой личный рейтинг самых адских мест на планете, утренний Лондон вошёл в первую десятку. Особенно его магловская часть, в которой за последние пару лет Малфой был вынужден появляться гораздо чаще, чем ему хотелось бы на самом деле, из-за сотрудничества фирмы с маглами. Одно из таких сотрудничеств и вынудило его мало того, что выехать раньше из дома и перекроить всё расписание из-за незапланированного бранча с клиентами, встречу с которыми Нотт посчитал важной для репутации компании, так ещё и простоять около часа в пробке. Ему было необходимо постоянное ощущение контроля, и, когда происходило нечто такое, что расшатывало стабильность в его мире, выстроенном идеально состыкующимися друг с другом кирпичами, Малфой чертовски раздражался. Его секретарше уже пришлось передвинуть собрание, назначить клиентам другое время для встречи, а это всё портило безукоризненную репутацию компании, которую они заслужили всегда правильно и вовремя исполненной работой. Именно, блядь, поэтому Драко не понимал, чем руководствовался Нотт, — которому он собирался устроить хорошую взбучку, — когда так убедительно настаивал на этой встрече, где ему пришлось около часа выслушивать идею какой-то неугомонной женатой парочки о реконструкции их резиденции. Тео взял под свою ответственность ведение маркетингового отдела, что означало — вопрос нахождения заказчиков целиком и полностью лежал на нём и его сотрудниках. Нотт никогда не подводил фирму в действительно трудном вопросе ориентированности на клиентов, и порой Малфой всё ещё не до конца верил в успешно проделанную другом работу, ведь часто вспоминал те года, когда парень отличался взбалмошностью и безрассудством. И всё-таки к его приезду Теодору не помешали бы хорошо подготовленные аргументы в свою защиту, а иначе руки Драко на его шее сомкнуться так же туго, как сейчас на руле из-за злости на хаотичную езду других водителей. Он проехал всего пару метров, прежде чем ряд машин снова остановился. — Блядь, да сколько можно! — раздражённо воскликнул он, ударив ладонью по рулю. Драко сделал глубокий вдох, чуть прикрыв глаза. Со всех сторон слышались гудки машин и рёв моторов. Какие-то даже более злые, чем сам Малфой, водители уже вовсю кричали друг другу в окна брань. А ведь он мог просто аппарировать после встречи и уже давно быть в офисе, если бы не эта идиотская наблюдательность маглов, которые так любили оценивать статус по каким-то мелочным элементам: часы, которые ты носишь на руке, эмблема фирмы, вышитой на твоём костюме, и главное — покажи брелок, какой машины ты держишь в руке, и тогда я поставлю свою финальную оценку, которая и станет гарантом успешности заключённой сделки с какой-нибудь важной персоной. За несколько лет работы с маглами высшего класса Малфой навсегда усвоил, что на роскоши у тех был пунктик. Встречают по одёжке? Да, это был именно тот случай. Драко потянулся к панели управления и, прокрутив колесико, чуть прибавил звук. По радио играла какая-то любовная баллада неизвестной ему исполнительницы. Малфой уже хотел переключить на другую волну, когда довольно-таки резко песня сменилась на разговорную передачу радиоведущего, в обсуждаемой теме которого мелькнуло знакомое имя, словно преследующее его последние несколько лет во всём медиа-пространстве. «Гермиона Грейнджер завершит своё длившееся практически год мировое турне в рамках поддержки её самого нашумевшего альбома уже сегодня в Лондоне! Фанаты тем временем уже строят новые теории: вернётся ли девушка в Америку ради работы над новым проектом в качестве актрисы, о котором в последнее время ходит много слухов, или останется в Англии, где живёт её семья и готовятся к свадебному торжеству брат Гарри Поттер и его возлюбленная Пэнси Паркинсон, известная нам, как владелица косметического бренда, набирающего в последнее время всё большую популярность?». Ведущий прекратил свою речь, и звучание его голоса сменилось знакомым бархатным вокалом, заставившим Малфоя так быстро выключить радио, что кнопка едва не была вдавлена в панель из-за резкости. Импульсивно. Эмоционально. Так по-грейнджеровски, не правда ли? Глумливая насмешка подсознания, вновь подкинувшего ему мысль о девушке, заставила Малфоя чуть ли не зарычать от злости. Чёрт. Только не сейчас. Только не снова и только не о ней. Протяжной гудок развеял уже спешно вылетающие из потаённой шкатулки щепетильные воспоминания, скрытые в запыленном уголочке его разума, в которую он уже несколько лет усердно и так блядски безуспешно пытался заключить её. И всё же Драко слишком хорошо знаком со своим разумом, чтобы точно знать — этот ублюдок просто поджидал более дерьмого момента, когда можно запустить грёбаный кинопоказ о Грейнджер в голове. Например, вот как сейчас, когда на улице мелькнула чья-то кудрявая макушка, а воображение уже начало рисовать вместо незнакомки её. Наверное, ему уже давно пора бы привыкнуть к постоянному упоминанию этого имени… Прошло грёбаных три года с их разрыва, а сердце в груди каждый раз словно сжималось невидимой рукой, что желала сделать ему побольнее. Три года. Два из которых Драко ещё лелеял в себе надежду найти Грейнджер и просто… Просто увидеть. Просто поговорить, хоть этот единственный разговор и мог поставить финальную точку в их оборвавшейся на драматичном конце истории. И один год смирения — даже если он точно знал, в какой точке мира девушка находилась в эту самую минуту, это не изменяло того, что Гермиона жестоко обрубила все его попытки исправить ошибку. Она просто исчезла. Так основательно и бесповоротно. Словно её никогда и не было в его жизни. Словно она была лишь плодом разыгравшегося воображения, что однажды решило подкинуть ему до щемящей в груди боли реалистичный сон. И будто, чёрт возьми, специально в последнее время новости о Грейнджер буквально окружали его всюду: то она выпустит очередной трек, то даст концерт, то снимется в новой фотосессии. Перед глазами до сих пор стояли её достаточно откровенные снимки для нового кампейна Victoria’s Secret, которые Малфой увидел, разумеется случайно, когда пролистывал ленту социальных сетей. Разумеется, он не разглядывал эти фотографии, как какой-то пубертатный подросток, нашедший у отца стопку эротических журналов, на которые позже ещё и подрочил. Разумеется, он этого не делал. Грейнджер расшатывала его самообладание, даже когда находилась на другом континенте. За тысячи миль от него. Что уж говорить о происходящем сейчас: мало того, что они были в одной стране, так ещё и в одном грёбаном городе, многие места в котором словно запускали кассетный проигрыватель в его памяти, так точно и красочно визуализирующий воспоминания из их общего прошлого. Напряжённость в груди усиливало и осознание, что медленно приближалась свадьба Пэнси и Гарри. На которой, разумеется, будет она. И это даже не предположение. Это точное знание из случайно увиденного когда-то списка приглашённых гостей. Погрязнув в мыслях, как происходило всегда, когда Грейнджер пробиралась в его голову, Малфой даже не заметил вновь начавшееся движение. Позади него раздался мощный гудок, заставивший вздрогнуть от внезапности. Осознание, что в этот самый момент пробка заново создавалась уже им, побудило Драко надавить на педаль газа и наконец-то выехать на свободную часть дороги. Оставшийся путь до офиса прошел без приключений. И, как он себя очень старательно убедил, без мыслей об одной кудрявой ведьме. Малфой припарковался на своём месте, вытащил с задних сидений чертежи и наконец вышел из машины. Погода в этом году сполна радовала любителей тепла. Стояло только начало апреля, а термометры уже превышали прошлогодние показатели. Драко даже помнил, как той весной в это же время ещё ходил в кашемировом пальто, а сейчас шёл лишь в классическом чёрном костюме — за пару лет существования в образе «главного архитектора престижной компании» они окончательно вытеснили из его гардероба всякие джинсы и толстовки. Стоило ему только распахнуть двери, как в вестибюле Малфоя уже встречала его секретарша Оливия. К груди она прижимала стопки папок, которые наверняка ему предстояло просмотреть за день, а в руках держала бумажный стаканчик с кофе. — Добрый день, мистер Малфой, — поприветствовала она его с вежливой улыбкой. — Добрый, — кивнул он ей, принимая из её рук кофе и бумаги. — Я знаю, что ты выслала мне информацию по почте, но повтори, пожалуйста, что у нас сегодня на повестке дня. — В вашем кабинете вас ждут мистер Забини и мистер Нотт, с которыми вы перенесли утреннее совещание. Скоро должны прибыть инвесторы, через час подъедут заказчики ландшафтного плана по городскому проекту, а после обеда у вас запланирована… Речь девушки не прекращалась всё то время, пока они шли в сторону отдела. В здании была заложена удобная планировка, которая позволила разделить офис на три главных отдела: отдел Малфоя был полностью отведён под архитектурное дело, где ежедневно трудились искусные мастера своего дела с, как и он когда-то, необъятными амбициями; отдел Теодора занимался маркетингом, рекламой и всем, что позволяло их компании устойчиво держаться на слуху; Забини и пару его «умников», как лестно их называл Нотт, вели все юридические дела компании. Он как раз прошёл мимо отдела Нотта, отметив отсутствие парня на рабочем месте. Всё-таки возвести вместо бетонных стен стеклянные было правильным решением — это очень помогало Малфою отслеживать действия практически всех сотрудников. Он ведь уже упоминал новообретенный пунктик на контроле? Кабинет Малфоя располагался в самом конце его отдела, поэтому, прежде чем добраться до уединенного помещения, Драко пришлось пересечься с большим потоком сотрудников, у каждого из которого нашёлся к нему вопрос: одному нужна подпись для утверждения проекта, другому — консультация по оформлению заказа, третий протягивал чертежи. За два года работы компании Малфой собрал команду, на которую действительно мог легко положиться — они буквально были заводным двигателем всего бюро. — …А к обеду уже будет готов костюм, который вы заказывали у мадам Малкин для бала вашей матери. Кстати, она всё ещё ждёт ваш ответ: точно ли вы посетите его сегодня со своей спутницей? Драко замер всего на секунду, сжимая ручку двери. После секунды раздумий он распахнул дверь и одновременно с этим выдал ответ: — Отправь Нарциссе цветы с открытой, а там напиши что-нибудь про завал на работе и… Его речь прервалась сразу же, как только серые глаза матери, строго смотрящие словно в самую душу, уткнулись в него. Блядь. — Я не ослышалась, милый? Это уже третий бал, который ты собирался пропустить? «Милый», слетевшее с её уст, было снабжено отборной порцией отчитывания. С таким же успехом она могла выругаться и вряд ли бы ощутилась разница. В такие моменты Драко казалось, что он являлся не двадцатиоднолетним мужчиной и владельцем фирмы, которая совсем недавно пополнила список Forbes, а тем же десятилетним мальчишкой, которого мать ругала за игры с павлинами, влекущие за собой последствия в виде порванных рубашек. Он перевёл взгляд на парней, сидевших в противоположном от Нарциссы конце стола их переговорной, что по совместительству являлась вторым кабинетом Драко — первый располагался на втором этаже, и Малфой часто забывал о его наличии вовсе, ведь у второго было преимущество в виде быстрого взаимодействия по срочным вопросам с сотрудниками, соседство с которыми разделяли лишь стеклянные стены. Блейз и Тео прижимали к губам побелевшие кулаки, которыми пытались сдержать приглушённо звучавший смех из-за комичности разворачивающейся сцены. Мудаки. — Ты неправильно меня поняла, мам, — принялся оправдываться Драко, проходя в глубь кабинета. Он остановился у своего стула, занимающего центральное место за столом, и повесил на спинку пиджак. Рядом как раз занимала место мать, к щеке которой он склонился в быстром приветственном поцелуе. — Я буду сегодня на балу. Всего лишь хотел прислать цветы с открыткой, чтобы предупредить об опоздании. Отточенное годами мастерство исполнения безупречной лжи переменило настроение Нарциссы. — Сделаю вид, что поверила тебе, Драко. Малфой цокнул, закатив глаза. Нарцисса посмотрела на задыхающихся от сдерживаемого смеха парней. Строгий взгляд и требование, озвученное следом, заставили тех принять самый серьёзный вид, на который они в данный момент только были способны: — Мальчики, можете оставить нас с Драко, пожалуйста? Два предателя вместе с Оливией вышли из кабинета ещё до того, как женщина успела договорить предложение. Но перед этим оба не лишили себя возможности послать ему издевательские взгляды, которые уже спустя секунду сменились громким хохотом, прозвучавшим за стеной. Веселитесь, пока не началось совещание, придурки. — Этот бал очень важен, родной, — начала серьёзно Нарцисса, поднимаясь с кресла, чтобы поравняться с ним. Мать остановилась прямо напротив и принялась поправлять его галстук. — Ты проводишь их по несколько раз в год, мам. И каждый раз всё проходит одинаково. Хотя нет, конечно, — изобразил он, что вспомнил весомый аргумент в пользу слов матери, — меняются декорации и музыка. Как я мог это упустить... Нарцисса недовольно покачала головой на его подтрунивание, но он всё же успел заметить, как уголки губ матери всего на секунду чуть приподнялись. — Но сегодня всё будет иначе. Мы с Джейн так долго планировали его, пригласили стольких новых людей, — слышалось нескрываемое восхищение в тоне женщины, явно уже мыслями пребывающей на празднике. — Она даже пригласила выступить одну девушку, с которой они на протяжении некоторого времени вместе работали над новой музыкой Джейн. Представляешь, после долго перерыва она снова выйдет на сцену? — Представляю, — закатил глаза Драко. — На приглашениях вы ясно дали понять, в чью честь организован бал. — Пообещай мне, что придёшь. Заодно хочу тебя там кое с кем познакомить. Люциус давно дружит с отцом той девушки, и мы подумали, что вы могли бы… — Мам, у меня есть девушка. Нарцисса испустила недовольный вздох. Драко продолжил, не обращая внимания на явное желание матери возразить его словам: — И ты это прекрасно знаешь. Сколько ещё раз мне нужно попросить тебя прекратить эти попытки свести меня с кем-то подходящим по вашему с отцом мнению? — Но эта твоя девушка — она… — Хейли. — Добрый день, миссис Малфой. Нарцисса тут же обернулась, как только за спиной раздался голос девушки, уже около минуты наблюдающей за его диалогом с матерью. Хейли Эндерсон. Судьба вписала в сценарий его жизни встречу с ней всего год назад, когда миниатюрная рыжеволосая девчонка с очками, закрывающими половину лица, пришла устраиваться на должность ландшафтного дизайнера. Испытательный срок показал, что она обладала хорошей базой знаний, которая за время её стажировки несколько раз позволяла им выйти из затруднительных положений, а чертежи и макеты стали доказательством имевшегося за хрупкими плечами опыта. Хейли будто была его женской версией. Всегда сдержанная. Ставящая в приоритет работу. Полгода он видел в ней только сотрудницу, всегда безукоризненно выполняющую свои обязанности, пока один крупный проект и совместно проведённые ночи в офисе за работой над ним не показали — за этой когда-то непробиваемой, созданной из строгости стеной, на самом деле скрывалась девушка. Простая девушка с тонкой, чуткой натурой, которую Малфой постепенной разглядывал. Влюбился ли он в неё? Постепенно ты точно начнёшь что-то чувствовать к человеку, с которым проводишь большее количество своего свободного времени. Дружеские обеды переросли в романтические ужины. Свидания не завершались скромным поцелуем в щёку, а продолжались в смятых простынях его кровати. Ну и в конечном счёте, сложившийся служебный роман стал главной темой обсуждения как на работе, так и в прессе. Заголовок «Больше не холостяк?» с прикреплённой фотографией поймавшего их на свидании репортёра до сих пор помнился Малфою, а день, когда ранним утром он только пришёл в офис, где Дафна уже встречала его с разъяренным взглядом и новым выпуском «Пророка», укрепил в голове мысль — никогда не доводить Гринграсс до крайней степени злости.

— 𓆩ꨄ︎𓆪 —

Ноябрь, 2018

— Поверить не могу, что ты так поступил с Гермионой! — кричала на него Дафна, размахивая перед лицом свежим выпуском «Пророка», на первой полосе которого красовался их с Хейли поцелуй у одного из ресторанов на Косой Аллее. — Ты же хотел вернуть её! — Я пытался сделать это, ты знаешь, Дафна, — парировал Малфой. — Я объехал пол грёбаного континента, чтобы найти её, а каждый раз, когда находил, — даже не она сама, а близнецы красноречиво посылали меня далеко и надолго. Гринграсс в ответ лишь фыркнула и презрительно произнесла следующее: — Ну, видимо, и правильно делали, раз ты так усердно пытался, Малфой, что при первой же возможности забрался под юбку к первой попавшейся! — Дафна, ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — старался говорить сдержанно Драко, хоть и чувствовал, как раздражение перетекало в гнев из-за слов девушки. Единственным сдерживающим фактором, почему он всё ещё не повысил голос, был Блейз, молча наблюдающий с другого конца кабинета за их ссорой. — О, поверь, знаю... Знаю, что ты никогда не изменишься, чёрт тебя подери, и правильно Гермиона сделала тогда, что бросила тебя! В комнате повисла мрачная тишина. Кровь, кажется, даже замедлила ритм циркулирования, дав физическую реакцию на слова, что рассекли воздух в комнате. Слова, что словно невидимая пощечина, полоснули по щеке Малфоя и оставили после себя покалывающее жжение. — Не смей, блядь, больше говорить об этом, — произнёс он ледяным тоном, чётко отделяя одно слово от другого. — О ней, обо мне… О нас. Потому что, Гринграсс, ты не знаешь и малой доли того, что происходило между нами. И никогда не узнаешь, что я чувствую, понимая, что с каждым днём она всё дальше от меня! — под конец он всё-таки сорвался на крик, не сумев сдержать бурлящие внутри чувства. — Зато Скитер знает, что ты чувствуешь, — издевательски протянула Дафна, даже не вздрогнув от его крика. — Прочитай статью, Малфой, и поздравь себя, ведь теперь… Ты окончательно потерял её.

— 𓆩ꨄ︎𓆪 —

С Хейли было просто забыться. Существовать в переписанном сценарии так, будто и не было девушки, однажды полностью перекроившей своим появлением все привычные установки жизни. Будто не она разбудила те чувства, о наличии которых Малфой ранее и не догадывался. Будто не она стала для него одновременно как смертоносным ядом, так и панацеей. Хейли не устраивала истерик, не манипулировала, как это делала Астория. Не пробиралась под самую кожу, не копалась там, в его груди, среди чувств, как Гермиона. С ней было просто и спокойно, а второе стало действительно желанным в его изводящей мозг рутине — работа, дом, снова работа. Тишина и уют, которыми окутывала его Эндерсон, когда они оставались наедине, были чувствами, ради которых он так ждал окончания рабочего дня и возвращения домой. С Хейли ему было тихо. Мысли о Грейнджер разбегались по уголкам, когда Эндерсон прижималась к его боку, пока по кабельному они смотрели очередной излюбленный девушкой ромком, глупость и банальность сюжета которого заставляли Малфоя фыркать, а её хохотать. Воспоминания о Грейнджер медленно стирались, когда чужие губы ласкали его собственные в тонком намёке о приятном для обоих времяпрепровождении. Фантазии о Грейнджер выветривались, когда другой голос тихо постанывал ему на ухо, а тело извивалось. С Хейли ему было удобно. Потому что только пока рядом была она, можно было попытаться соврать самому себе, что он действительно забыл и давно отпустил Грейнджер. Что на самом деле, пока Хейли целовала его, он вовсе не представлял ощущение других губ — более полных и до сводящих зубы приторных, вкус которых хотелось кусать и впитывать, чтобы требующими дозу рецепторами ощутить всю её сладость сполна. Не представлял под своими ладонями другое податливое тело, всегда так ластящееся к его коже, будто сами прикосновения становились жизненно необходимы каждой клетке. Не прикрывал глаза и не позволял фантазии рисовать её дурманящие разум образы, а воспоминаниям доставать с дальной полки старые записи её голоса. Для правдодобности. С Хейли было правильно. И в то же время ощущение неправильности происходящего каждый раз подкрадывалось к нему вместе с осознанием, что в Хейли ему было недостаточно Гермионы. — Хейли, — изобразила на лице приветливую улыбку Нарцисса, обращаясь к девушке. — А мы как раз о тебе говорили, пока ты не прервала наш разговор, не дождавшись его окончания за дверью, как это делают остальные. Эндерсон в ответ лишь промолчала, скромно поджав губы. Ещё одно качество, которое ему нравилось в ней, — умение скрывать и сдерживать истинные эмоции. Непринятие родителями его выбора никогда не было тайной. Скорее неприятной темой, которую они всячески старались избегать. Неприязнь, возникшая к Эндерсон ещё с однажды произошедшего совсем случайно знакомства с родителями, всё ещё оставалась для Малфоя непонятна. Нарцисса объяснялась этакой материнской интуицией, подсказывающей ей, что он якобы заблуждался насчёт девушки, а Люциус просто оставался Люциусом и при любой возможности продолжал упоминать расторгнутый когда-то брачный договор с Гринграссами. Пока его родители всеми возможными способами пытались навязать ему своё мнение и порой в открытую проявляли враждебность по отношению к Хейли, она защищалась вежливостью и добротой. — Меня предупредили о вашем присутствии, миссис Малфой, но я была вынуждена вмешаться в вашу беседу, потому что Драко уже ждут инвесторы нового проекта, — словно заготовленный заранее ответ отчеканила Хейли и после обратилась уже к нему: — Они только начали просматривать документы у Забини, иди к ним. — Почему их не привели ко мне в переговорную? — Потому что Нотт с Забини посчитали недопустимым прерывать ваш очень важный разговор с матерью, — произнесла она саркастичную часть предложения значительно тише, чтобы не услышала Нарцисса, выжидающе смотрящая на сына. — Мам, мы можем с тобой договорить позже? Это очень важно, и мне нужно… — Ступай уже, Драко, — очень усиленно сдерживала недовольство Нарцисса. — И не забудь, пожалуйста, что сегодня ещё и отец планировал зайти к тебе. Уже по пути к другой зоне офиса, пока по одну сторону от него шла Хейли, звонко цокая каблуками своих туфель, а по другую — Оливия с необходимыми документами для переговоров, Малфой раздражённо произнёс: — В следующий раз предупредите меня, пожалуйста, заранее обо всех родственниках, которые собираются наведаться к нам. Не офис, а проходной двор, чёрт возьми.

***

— Ну что, парни, вас снова можно поздравить? Мистер Малфой и мистер Нотт подошли к бару, у которого Драко стоял с Блейзом и Тео, ожидая, когда бармен сделает их заказ. Виски со льдом. Желательно, блядь, покрепче, потому что после суматохи сегодняшнего дня его организм нуждался в дозе чего-то такого, что растечётся по венам горячим теплом и ударит расслаблением прямо в мозг. — Ещё одна успешно заключённая сделка! — чересчур эмоционально произнёс мистер Нотт, сжав плечо довольно улыбающегося ему в ответ сына. Успешно заключённая сделка? Скорее успешно выебаный мозг инвесторами, до последнего пытающимися пропихнуть свои требования в договоре. Видите ли, их не устраивал процент прибыли. Малфоя тоже порой много чего не устраивало. Особенно, когда такие люди, не разбирающиеся в его деле, пытались перестроить работу под свои стандарты. Чёрт возьми, он не учил их финансам, значит, пусть они и не вмешиваются, как правильно ему нужно прорабатывать архитектурные проекты. Переговоры шли три часа и за это время даже Забини, всегда сдержанно подходящий к работе с юридической стороны, в которой требовалась только хладнокровность, успел вспылить, вылетев из переговорной под громкий хлопок закрывшейся за ним двери. Спусковым крючком стала просьба инвесторов пересмотреть договор их юристом. Хотите нажить себе недруга в лице Забини? Усомнитесь в качестве проделанной им работы. Только после разговора Драко с основным вкладчиком тет-а-тет на договоре появилась желанная подпись. Подпись, означающая, что их фирма уже совсем скоро выйдет за границы Англии и начнёт с Франции. — Могли ли мы ещё год назад предполагать, что наши парни так феерично завоюют свою нишу в бизнесе? — всё не унимался отец Тео, обращаясь уже к Люциусу. Тот стоял с полуулыбкой, сжимая в руках гранёный стакан, и смотрел на Драко с долей гордости. Малфой едва не фыркнул. Сейчас-то отец хвалился успехами Драко всем подряд, а ещё год назад, когда дела шли не так хорошо, как они с Тео и Блейзом загадывали, только и делал, что вставлял палки в колёса и при каждой встрече читал ему свои нравоучения о неправильно сделанном выборе.

— 𓆩ꨄ︎𓆪 —

Декабрь, 2017

Если бы не Нарцисса, Малфой бы послал к чёрту когда-то устоявшуюся традицию проводить каждое воскресенье семейные ужины. Один час. Один грёбаный час в неделю, когда Люциус не отказывал себе в возможности лишний раз осудить его и принизить значимость хоть и небольшого, но имевшегося успеха на работе. Целый час он выслушивал прилетавшие от отца насмешки и ехидные комментарии. С момента официального открытия фирмы прошло уже полгода. И сказать, что дела идут хреново — всё равно что не сказать ничего: проекты срываются, сделки не подписываются, нанятые сотрудники увольняются из-за отсутствия работы. С каждым днём банковский счёт их фирмы стремительно приближается к плачевному состоянию. Они находили клиентов, только подписывали договоры, как что-то всегда срывалось. Заказчики звонили на следующий день и отказывались от работы с фирмой, объясняясь нахождением больших профессионалов, готовых взяться за проект. Впервые с момента, как он только загорелся этой идеей, ему хотелось всё бросить. Послать к чёрту, извиниться перед отцом и стать идеальным сыном в глазах Люциуса, вероятно, грезящего во снах, как в один день Драко, наконец, придёт к нему и согласится взять в свои руки будущее крупнейшей в волшебном мире финансовой корпорации. Да и к тому же… Их с отцом договорённость, заключённая ещё в тот день в Хогвартсе, когда Люциус узнал о махинациях, проделываемых Драко за его спиной, всё стремительнее приближалась к концу испытательного срока. «Я даю тебе год. Поставишь за это время фирму на ноги — я больше не буду требовать от тебя участия в делах компании. Если же нет — ты возвращаешься и работаешь уже на моих условиях» — слова отца, с которыми Малфой засыпал и просыпался. Ещё ни дня не прошло, чтобы он не вспоминал тот их разговор. — Как дела на работе, милый? — без какого-либо подтекста спросила мать, подцепив вилкой спаржу в тарелке. — А ты спроси у отца. Это он любит заглядывать к нам периодически, чтобы высказаться, как я порчу репутацию Малфоев одним наличием «этой архитектурной фирмы». — Не дерзи матери, — сразу же, о неужели блядь, отчитал его Люциус. — Она всего лишь интересуется твоими делами. Как и я. — Правда, Драко, — нежно окликнула его мать, тем самым побудила его оторвать взгляд от тарелки и взглянуть на неё. — Ты появляешься тут раз в неделю и молчишь почти всё время. Мы волнуемся за тебя. — Волнуетесь? — насмешливо переспросил он. — Может, я и появлялся бы здесь чаще, мама, если бы отец не упрекал меня каждый раз. Может, я бы делился с вами новостями, если бы в ответ не слышал сплошное осуждение, — всё повышал Драко голос, пока в конец совсем не сорвался на отца: — Может быть, у нас бы даже получалось притворяться идеальной семьёй, если бы ты не пытался обанкротить мою компанию! — Во-первых, ещё раз повысишь на мать голос, зачарую рот cиленцио, — абсолютно невозмутимо ответил Люциус, продолжая разрезать стейк. Он театрально выдержал паузу, закинув кусочек в рот, и протянул немного времени, разжёвывая его. После, наконец, перевёл на Драко взгляд и спросил: — А, во-вторых, о каких попытках обанкротить тебя идёт речь, Драко? Малфой фыркнул. — Не делай вид, что не понимаешь, отец. Все наши сделки срываются, клиенты уходят в другие фирмы. У нас… У нас ничего не получается. — Ну, разумеется, — просто пожал он плечами, — вы ведь работаете всего ничего. Показательных примеров качественного исполнения проектов нет, поэтому заказчики вам и не доверяют. — Ни черта подобного, — клацнул Малфой зубами от раздражения. — Знаешь, когда я заметил некоторую закономерную последовательность в каждой из сорвавшихся сделок, попросил одного знакомого из Аврората помочь мне проследить, кто уводит клиентов. И вот представь моё удивление, когда мы раскопали, что за базой данных нашей фирмы велась слежка: только появлялась информация о заказчиках, как в тот же момент им высылались предложения от других более крупных архитектурных бюро, готовых взяться за работу. Думаешь, я поверю, что ты к этому не причастен? Люциус молча смотрел на него, позволяя услышанному осесть в голове. Драко решительно глядел в ответ, ожидая от отца признания. Нарцисса же словно была плотиной, сдерживающей поток бушующих эмоций между сыном и мужем. — Вот, что я думаю, Драко, — заговорил отец, отложив с брюк салфетку, которой протёр рот. — Ты наконец-то повзрослел и понял, что бизнес — ещё одна иерархия, которая не может существовать без подпольных махинаций. Поздравляю с раскрытием, но происходящее… Не моих рук дело. Драко опешил, услышав совсем не тот ответ, который ожидал. За много лет работы в корпорации отец оброс толстым слоем хитрости и манипулятивными наклонностями, но зато было качество, которое он не утерял… Его отец никогда не врал. Люциус сам же научил его ещё в детстве: «Хочешь заслужить себе достойное место в обществе — сделай так, чтобы люди тебе доверяли». Одна ложь — всё посыпется, как выстроенные рядами фигурки в домино. Для владельца компании, на которой держался чуть ли не весь бизнес в магическом мире, такая ошибка могла стать фатальной. Именно поэтому Драко ощущал лёгкую растерянность, продолжая слушать отца: — Хоть я всё ещё не до конца принимаю эту идею архитектурной фирмы, но вижу потенциал и именно поэтому я не влезал в ваши дела. — Тогда откуда ты знаешь о сорванных сделках? — Не один ты заметил, что в ваших неудачах явно кто-то замешан. И ни у одного тебя есть знакомые в Аврорате. Мне тоже предоставили информацию, которую удалось раскопать всего неделю назад. Сегодня после ужина я хотел поговорить с тобой об этом, но ты уже успел сделать виновником меня. — Только не пытайся сейчас заставить меня чувствовать себя виноватым, — опередил он возможные слова отца. — Ты достаточно наделал и наговорил за это время, чтобы я подумал на тебя. — Я знаю. Но ты мой сын, Драко, я бы никогда не стал подставлять тебя. — Хорошо, — после минутной заминки, вызванной раздумьями, ответил Малфой, — я верю тебе. Но вот только если это был не ты, то… — А вот об этом… Я уже не знаю.

— 𓆩ꨄ︎𓆪 —

Виновник тогда так и не нашёлся. Работающая уже два года аврором Миллисента до сих пор числила то дело нераскрытым. Махинации продолжались ещё некоторое время, пока какой-то продвинутый в магловском хакерстве программист полностью не переписал все защитные коды базы данных. И тогда… Тогда фирма наконец-то медленно, но уверенно начала подниматься с колен, на которых их силой удерживала невидимая рука какого-то мстительного ублюдка, на ноги. На те самые ноги, что теперь крепко удерживали его компанию на самых высоких позициях. То, что нас не убивает, — делает сильнее, да? Драко сполна ощутил на себе правдивость этой фразы. — В этот раз нам не очень повезло с инвесторами, — признался Блейз. — Думаю, они ещё доставят нам хлопот со своими претензиями. — Я предупреждал, что с французами лучше не связываться, — наставническим тоном говорил Люциус. — Когда дело касается бизнеса, они слишком педантичны. Но в любом случае, вы молодцы. Правильно делаете, что начали расширение с ближайших стран. Напоследок, прежде чем уйти, Люциус поднёс к стакану Драко свой и произнёс: — Молодец, сын. Малфой кивнул ему и взглядом проводил отца, которого уже завлекли в разговор всё продолжающие прибывать на бал приглашённые гости. — Чёрт, Нарцисса с Джейн сегодня прямо-таки размахнулись, — не сдержал комментария Тео, также заметивший превышающее обычное количество людей на подобных мероприятиях. — Мать хотела сделать своё возвращение на сцену грандиозным. Судя по декорациям, — кивнул Забини в сторону сцены, где сейчас играл классическую музыку оркестр, — она решила сделать из этого зала грёбаный Сизарс-пэлас. — Будь хорошим мальчиком, Блейзи, — начал стебать друга Нотт. — Позволь мамочке повспоминать её лихую молодость в Вегасе, где она отжигала свои концерты с твоим плохишом-гитаристом папочкой. Драко не сдержал смешка, когда Забини ударил кулаком Тео прямо в плечо. Тот буркнул тихое «козёл» и всё равно продолжил: — Да ладно, ты же должен чувствовать приятную ностальгию по Вегасу, мистер-меня-зачали-в-городе-грехов. — Нотт, мне сейчас действительно придётся зачать один грех, если ты не заткнёшься. — Ты слишком напряжён, милый, — начал изображать заботливость Теодор, взявшись за разминание плечей Блейзу. — Мне позвать миссис Забини, — и нет, Нотт сейчас имел в виду не мать Блейза, — чтобы она помогла тебе избавиться от стресса? — Ну если у тебя, конечно, получится её найти, — фыркнул Блейз. — Она куда-то исчезла полчаса назад. Они почти одновременно повернули головы и начали оглядывать зал, ища знакомые макушки. Среди толпы, разбившейся на небольшие кучки в потоке бурного обсуждения последних «новостей светского общества», как любили они лестно называть банальные сплетни, Драко заметил воркующих за их общим столиком будущих мистера и миссис Поттер. Дафны рядом с ними не было. Он перевёл взгляд дальше, чтобы в наконец выдавшуюся свободную минутку среди постоянного вежливого переброса фразами рассмотреть общую картину бала. Сегодняшняя тема напоминала ему атмосферу времен 20-х, «эпоха Гэтсби». Роскошь, считываемая с каждого изысканного женского платья. Золото, пестрящее как в элементах декора зала, так и во взрывающихся в бокалах пузырьках игристого. Элегантность и помпезность мероприятия, организованного двумя женщинами, имена которых ассоциировались с жизнью, будто сошедшей со страниц глянца. Куда не взгляни — везде что-то ослепительно сверкало. Вдали, среди пар, мирно танцующих у сцены, Малфой заметил вышедшую со стороны гримёрок Дафну. Суетливые движения выдавали волнение девушки. Драко нахмурился и только собрался сказать об этом Забини, как вдруг, первое — мимо него пронеслась какая-то очень буйная пожилая пара, громко обсуждающая что-то на… Испанском? Второе — хрустальные люстры, яркие блики от которых прыгали по залу, лучисто освещая пространство, в один миг все потухли. Волна удивлённых вздохов, вызванных неожиданной сменой обстановки, прокатилась по всему периметру, прежде чем весь свет вновь вернулся. Но уже направлен он был только в одну точку. Там, где в ту же секунду раздалась музыка, а следом прозвучал знакомый до блядской боли в душе голос. Её голос.