новобрачный поневоле

      30.12              Утром Антон проснулся от того, что по его груди кто-то усиленно топчется, пытаясь выбрать самое удачное положение. Находился он не в своей, остывшей со стороны партнёра, но очевидно не одинокой постели — если бы она была одинокой, непонятный комок морщинок и большого количества тепла не пытался бы сейчас ледяными лапами промять ему ребра под свою форму, неистово вибрируя и требуя внимания.              Антон накрыл котенка рукой. Неужели этот чудик сам на него взобрался? Не то чтобы кровать Игоря — такое уж неприступное место, но настолько беспомощное и маленькое создание вряд ли смогло бы на неё влезть… Антон бросил взгляд на дверь и таки обнаружил истинного виновника торжества. Игорь с улыбкой наблюдал за стремительно развивающимися отношениями двух котенков.              — Доброе утро.              — Он очень эффективно заменяет тебя, — вместо ответного приветствия вяло улыбнулся Антон, поглаживая котенка по голове и позвоночнику одним только указательным пальцем — вся ладонь на малыше попросту не умещалась. — Раньше я с утра всегда надеялся увидеть тебя рядом, а теперь буду надеяться увидеть его.              Игорь закатил глаза, но подошёл и опустился на кровать, медленно растекаясь односторонними, странного вида объятиями по Антону.              — Я всё равно буду рядом. По крайней мере, пока ты спишь в моей кровати, — он отнял руку Антона от котенка и прижал к своим губам. Жест был несомненно милый, но ребенок его всё равно не то чтобы оценил — очевидно, тяжесть человеческой руки на теле ему нравилась гораздо больше, чем абсолютная свобода. — Он очень мёрзнет, кстати. Только что мне под одежду лез.              — О, в этом конфликте я не на твоей стороне уж точно. Я тоже хочу к тебе под одежду, — улыбнулся Антон, привстав и придерживая котенка, чтобы он не сполз вниз.              Однако Игорь продолжил лежать головой на его бедрах, явно не желая покидать своего положения.              — Нет, — спустя короткую паузу отозвался он.              — Нет?              — Я с радостью, но не хочу сделать тебе больно.              Антон отвёл взгляд. Он бы мог предложить связать Игоря, оставив лишь его одного руководить процессом, или забить и позволить делать больно, или ещё что-нибудь такое, что наплевало бы на его «нет». Но, во-первых, конечно, Антон уважал «нет» Игоря, а, во-вторых, он не мог говорить слишком много пошлостей, когда в его руках всё ещё отчаянно ищет укрытие от холода безымянный ребенок.              Антон подтянул край одеяла с противоположной стороны кровати и укутал в него чудика. Однако чудика одеяло не устроило и он скоро, что было удивительно при его-то только начавшей развиваться грации картошки, выбрался из него.              — А ещё, похоже, ему нравятся пушистые вещи. В пледе с дивана внизу он спал спокойно.              — А нафиг ты его тогда притащил?              — Он проснулся и начал меня домогаться, — вздохнул Игорь, нехотя отстраняясь от Антона, но развалившись поперек кровати. — Я подумал, что натравить его на тебя будет лучшим вариантом.              Антон фыркнул, подбирая ноги к себе и обнимая колено — больше всего, наверное, сдерживая самого себя от того чтобы влезть на Игоря сверху. Натравить котенка на него было, конечно, хорошей идеей, но Игорь не учел, что проснуться и начать его домогаться может и сам Антон.              Кот продолжал неуютно мяться на одеяле — в ход пошёл голос, напоминающий пищалки в детских игрушках, и Антон невольно задумался о том, что анатомия голосовых связок у малыша именно такая.              Наконец ему на глаза снова попался Игорь — ребенок с кратким «пур-р» неуклюже, но уже намного быстрее и уверенне подошёл к нему и стал придирчиво обнюхивать волосы как что-то, что ещё ни разу, видимо, не было изучено. Вряд ли ему хоть сколько-то понравился запах мяты при условии, что она была не кошачьей, поэтому кот полез дальше прямо вперед, игнорируя всякие пути обхода. Антон предотвратил новые домогательства Игоря, забрав ребенка на руки — раздался новый возмущенный писк.              — Не ори. Пойдем покажу где есть что-то пушистее, — сюсюкающий голос парня медленно отдалялся дальше по коридору и исчезал на лестнице. Игорь записал себе очередное большое мысленное замечание, что можно было бы сделать за время отсутствия Антона — к примеру, и его, и свою кровати обеспечить пушистыми пледами, бросить в аптечку больше противоаллергенных, подумать над одеждой для этого удивительно мерзнущего существа… хотя, наверное, последнее лучше будет решить именно с Антоном.              После праздников у них ещё будет немного времени, чтобы позаниматься какими-то глупыми «семейными» делами вдвоем. Семейными. Пф. Ну, теперь у них правда семья, появился ребенок, который характером пошёл в о-папу. Хм… если Игорь уже построил дом и принялся за воспитание сына, сейчас ему осталось только посадить дерево? Или лучше сначала закончить с сыном? За это время как раз построит ещё один дом, на участке которого вырастит и сына, и дерево. И второго сына. Двуногого. Но не кенгуру.              Игорь почему-то слишком сильно задумался о месте, в котором хочет жить в будущем, и в этот момент сам себя ассоциировал с Обломовым. Лежит, пялится в потолок, строит какие-то планы на будущую жизнь и даже не пытается заставить себя подняться с постели… хотя у Игоря дни, конечно, проходят куда продуктивнее. Например, на часах всего одиннадцать, а он уже вставал сегодня. Герой.              Впрочем, вся его продуктивность не имеет смысла, если рядом нет Антона. Такого желанного и до тошноты любимого Антона, для которого он готов и встать раньше, и лечь позже, и сбить режим вообще к хуям, просыпаться в семь вечера и засыпать через трое суток в семь утра, только если его Антону будет нужно… но вряд ли Антон заставит его совершать такие подвиги — он сам-то на них не способен.              Глаза все так же смотрели в потолок, но перед взором возникли совсем другие картинки. А если бы во время его течки Игорь сидел дома? Антон бы выделил себе время на сон, или продолжил нескончаемо стелиться под него и всё так же податливо подставлять зад члену, пальцам и языку? О боже, в следующий раз ко всему этому ведь можно будет привлечь ещё и вибратор… Игорь беспомощно закрыл лицо руками. Нужно выпить подавители, он уже чувствует этот навязчивый зуд долбящегося в самый центр мозга гона.              Игорь поднялся с кровати и спустился вниз. Шёл он, конечно, к аптечке на кухне, несмотря на то, что аптечка была и в ванной, но по дороге всё равно обнаружил Антона на диване в гостиной, фотографирующего плед с торчащей из него маленькой розовой головой с большим серым пятном почему-то только на одном ухе. Пройти мимо не получилось бы даже если бы он очень хотел.              — Ты уже определился с именем?              — Склоняюсь к Васудеве.              — А я говорил, что он будет Васькой, — усмехнулся Игорь, оперевшись локтями на спинку дивана и смотря на кота. — Почему ты всегда сопротивляешься перед тем, как всё равно сделать по-моему?              — Взвешиваю другие варианты помимо решения моего дорогого мужа, — фыркнул Антон, поднимая на него голову. Вообще-то, он пытался спровоцировать Игоря на короткий поцелуй в благодарность за комплимент, но внимание альфы было приковано к коту. — Я не виноват, что твоё обычно оказывается самым лучшим.              — Потому что я лучший.              — Ты такой только до тех пор, пока я рядом, — Антон не выдержал и сам потянулся к нему, чмокнул в щеку и поднялся с дивана. — Не буди его. Мне кажется, ты слишком громко смотришь.              Игорь вздохнул, оттолкнувшись руками от дивана и продолжив двигаться к своей первоначальной точке назначения — может, убегая от Антона, или только от своих мыслей об Антоне. По-настоящему громко, наверное, он смотрит на него — так, что парню становятся сразу ясны все его желания, планы и то и дело проигрывающиеся в голове воспоминания. Этот чертов диван напротив окна, или другой диван — напротив телевизора, или стол на кухне, или стол для готовки… Игорь всячески пытался уйти от них, но мебель то и дело попадалась на глаза, а человек, которого он так старательно доводил до оргазма на этой мебели как в фантазиях, так и наяву, следовал за ним.              — Надежда говорила, что сама заедет за тобой?              Игорю нужно было отвлечься. Диалог о посторонних вещах, а в особенности о матери Антона — лучшее лекарство. Хотя она на самом деле тоже очень даже ничего… Он нервно прикусил язык, наказывая внутренних демонов. Срочно, срочно нужны медикаменты.              — Да, в шесть или около того, — пожал плечами Антон, зевая. Для него разговор, конечно, был обыденным явлением, он и не подозревал, какую борьбу Игорь ведёт сам с собой прямо сейчас. — Так что у нас есть достаточно времени для вечера.              Игорь распахнул дверцу шкафчика и спустил аптечку на стол. Из-под снятой крышки на него взглянули два десятка картонных коробочек, но в интересах была только широкая пластиковая баночка, позорно теснящаяся в углу.              — Достаточно для чего?              Откручивая крышку, Игорь ощутил, как по его телу поползли чужие руки, сковывая в объятиях. Горячий шёпот разлился над самым ухом, так ярко контрастируя со слабым грохотом двух или трёх таблеток на дне баночки:              — Я хочу тебя связать.              Игорь закинул в рот сразу обе выпавшие в ладонь пилюли, набрал воды в стакан и выпил, стараясь игнорировать прижимающееся к нему со спины тело.              — Здорово, — равнодушно отозвался он, хотя сжатые от напряжения кулаки уже отдавали мелкой дрожью. — А хуй тебе не пососать? Мне казалось, ты всегда серьёзен, когда дело касается «нет».              Руки сползли с тела тем же путем, которым пришли — скользнули по животу и бокам, на секунду задержавшись кончиками пальцев под ребрами. Антон нехотя отстранился.              — Прости.              Боже, это не он должен извиняться.              — Знаешь… я подумаю над твоим предложением. После того, как ты вернёшься.              Игорь спиной почувствовал нахальную усмешку на лице Антона.              — Только не сдрочись насмерть, пока будешь думать, — «нет» Игоря, очевидно, не означало, что Антон больше не будет его трогать, раз его ладони скоро легли на плечи альфы. — Если тебе интересно, я в рамках общего развития пару раз игрался с шибари.              — Боже. Чего ты вообще не делал?              — Много чего, но всё это готов попробовать с тобой. Сделаешь мне кофе?              * * *              Антон донимал его весь день.              Четыре бесконечных часа Игорь терпел нескончаемые попытки соблазнить, затащить в кровать, пригласить на поебаться и склонить к сексу, но ни разу ни одной не поддался. Хотя, надо признать, соблазн был очень велик, а закипающая в венах злость только больше подталкивала к тому, чтобы дать Антону то, чего он хочет, а заодно наказать за несоблюдение установленного обоими договора и банальных правил приличия, за неразумность, недальновидность и инфантильность в поступках и за слишком уж красивые глаза.              Но здоровье Антона выше его слабостей. Он не может просто сдаться, тем более, что скоро муж вообще уедет.              Уедет. Игорь даже не осознавал до конца, что больше его тревожит в этом слове.              Антона не будет рядом, Игорь полностью потеряет возможность контроля, и нет, он не ёбнутый манипулятор, он просто привык к «сам», хочет сам видеть, знать, чувствовать, что его омега в полном порядке, хочет сам обеспечивать ему это.              Антона не будет рядом, дом снова потеряет свои краски и жизнь, которую омега так старательно, но безрезультатно в него вдыхал, стены, потолок, дверные ручки и перила лестницы снова начнут источать гнев, тоску и суицидальные мысли.              Антона не будет рядом, не будет его постоянного присутствия прямо под боком или всего лишь через стену, не будет прикосновений без причины и всего, что составляет их любовь материально — вместо них мысли и воспоминания, не оставляющие воспалённый рассудок ни на секунду, и часы, проведённые в чате или на страничках в соцсетях, хотя Игорь совсем не фанат ежесекундных сообщений и сталкерства.              Антона не будет рядом. Вероники тоже не было.              Эта мысль давила на мозг больше других, заставляя сердце тревожно сжиматься, пропуская удары. Игорь не верил в проклятия, но горький опыт подталкивал бояться этого обстоятельства, сильнейше переживать и волноваться. Он не мог никак на это повлиять, так что и успокаивать себя приходилось любыми способами — начиная от того, что шанс внезапно потерять одинаково дорогих людей в похожих обстоятельствах чрезвычайно мал, заканчивая тем, что, ну, по крайней мере, в этот раз едут они не на автобусе ранним утренним рейсом, и Надежда вряд ли предпримет попытку уснуть за рулём посреди трассы…              Игорь выдохнул. Находящийся в состоянии стресса из-за самых разных обстоятельств организм посылал самые разные сигналы о том, что этот стресс получает, но отвлекаться было очень трудно. С одной стороны — Игорь ужасно боится за Антона и все оставшееся время до шести вечера хочет провести рядом с ним, попросить сказать что-нибудь успокаивающее и позволить сжимать себя в беспокойных объятиях, но с другой… даже подойти к Антону было задачей со звёздочкой, снова разделяющейся на «во-первых» и «во-вторых», вполне соединяющихся в одно целое: Игорь боится сорваться с цепи, а Антон его к этому только подначивает. И это очередная причина стресса.              Игорю было бы куда проще, если бы Антон вёл себя как привычно милый Тоша, всегда немного сонный, но улыбчивый, ласковый и абсолютно не опороченный никакой грязью ни внешне, ни мысленно. Но прямо сейчас Антон таким не был, для него словно последней целью на год стало лечь под альфу, одновременно находящегося в самом прекрасном и отвратительном расположении духа для этого.              Он понятия не имел, больше его бесит или заводит поведение Антона, но прекратить думать о нём было невозможно даже если Антон на другом этаже, в другом конце дома, даже если сюсюкает периодически просыпающегося кота, даже если разговаривает с кем-то из дедушек о предстоящей встрече. И неясно, чего хочется больше — наорать за то, что лезет и несмотря на уговоры так безнравственно крутит перед ним задницей, или отодрать на ближайшей плоскости до звёздочек в глазах, предварительно отхлестав ремнём до болезненных ссадин на неприлично покрасневших ягодицах.              Игорь, вообще-то, не фанат садизма. Но гон очевидно подкручивает все имеющиеся в голове шестерёнки.              Подкрученные шестерёнки лениво провернулись, едва воспринимая взглядом цифры на экране телефона. «16:51». На улице постепенно темнеет, хотя совсем недавно солнце даже не задумывалось о том, чтоб скатиться за горизонт. Должно быть, его что-то испугало, раз решение о прятках было принято так внезапно.              Игорь окинул взглядом соседские дома, понимая, что даже такой осточертевший пейзаж сможет увидеть только через пару дней. Сегодня он ещё мог себе позволить самостоятельно пешком сходить в аптеку и магазин, продышаться, освежить голову и на полчаса отвлечься от бесконечного потока мыслей, но завтра такая роскошь уже станет ему недоступна, сколько бы он ни выпил таблеток и насколько трезвым бы себя ни чувствовал. Да и незачем будет выходить, если блокаторами он озаботился сегодня, а привязанность сохраняет только к одному омеге, не допуская и мысли чтоб смотреть на других… остаётся только самого себя запереть в неприступном замке и ожидать конца мучений.              Дверь хлопнула о дверной косяк. Лицо обожгло теплом дома, растопив все впивающиеся в кожу морозные иглы. Игорь разулся, стащил с плечей пуховик и направился на кухню, медитативно расфасовывать по разным частям кухни содержимое пакетов.              Однако от этого процесса его довольно скоро отвлекли.              Позади раздались неспешные шаги, короткие и предельно осторожные. В жилах снова медленно начала закипать кровь — что он, крадётся что ли, чтоб снова напасть со своими приставаниями? Догадки быстро подтвердились: горячее и влажное тело скоро прижалось к его спине, мигом намочив футболку, а в ягодицы упёрся слабый, но чертовски сильно ощутимый стояк.              Игорь рывком скинул только опустившиеся не его плечи ладони и развернулся к мужу.              — Антон, ты меня уже задрал!              Омега невольно отступил на шаг, беспомощно подняв ладони, словно не понимал, что сделал не так. В глазах же, лишённых всякого подобия удивления и испуга, снова барахтались черти — Игорь уже мог кивнуть им, здороваясь, и спросить о самочувствии, настолько частыми были их встречи. Антон ничего не делает просто так, он надоедает ему, зная, что в ответ ничего не будет, а может будет, но только по его сценарию, конечно, он привык, что Игорь стелется под него белой скатертью и выполняет все приказы.              — Какого хуя ты ко мне лезешь?! Я, блять, просил тебя остаться в стороне и оставить меня в покое, почему ты снова ведёшь себя как ебаный ребёнок?! — Игорь шагнул навстречу, вынуждая Антона ещё отступить, затем ещё раз и ещё, до тех пор, пока парень не упёрся бедрами в кухонный островок.              Но даже сделав это он не прекратил вести себя как можно более порнушно — он отставил руки, опираясь ими в глянцевую столешницу, чтобы ничто не мешало сверкать перед альфой обнаженным и влажным после душа торсом, согнул одну ногу в колене и наклонил голову, исподлобья обжигая таким невинно-заинтересованным взглядом, что Игорь сжал зубы от злости.              Блять, он хотел этого — он получит, в тройном, мать его, объёме, Игорь, вообще-то, очень щедрый муж.              Мужчина развернул его лицом к острову, собирая обе руки Антона в одну свою и вжимая податливое тело в твердую эмаль. Со стороны того наконец раздался хоть какой-то звук — Антон мимолётно крикнул, но почти сразу же сам себе пугливо заткнул рот, прикусив губу. Боится спугнуть, ну конечно. Вот только у Игоря уже есть план, которому он намерен следовать.              Пальцы очевидно больно сжимались на запястьях, но Антон не издавал ни писка и только едва елозил бедрами, не то пытаясь притереться задницей к члену мужа, не то собственным — к острову. Игорь остановил извращения над мебелью, вжимаясь пахом в ягодицы Антона так, что столешница от давления наверняка болезненно впилась в его бедра, а сам парень дернулся, но далеко не от боли.              Игорь провёл свободной рукой по спине Антона, позволяя себе короткую ласку перед тем, как пальцы сгребут в кулаке влажные кудри и потянут их вниз, вынуждая парня запрокинуть голову.              — Мне нечем сейчас закрепить твои ебаные ручонки, поэтому сам их в замок сожми и следи за тем, чтоб там и лежали, — прошипел Игорь на ухо Антону, невольно вынуждая зафиксировать взгляд на вытянутых руках, до сих пор прижатых к столу чужой ладонью. — Не дай бог ты доведёшь всё до этого ещё раз, я вобью в этот дурацкий стол кольцо и буду пристегивать тебя к нему наручниками, так ты меня уже заебал.              Игорь услышал, как у Антона перебило дыхание. Тело подрагивало от напряжения, но полностью покорялось власти альфы, не смея двигаться — только пальцы, волнуясь, нашли друг друга и сцепились, словно боясь потерять.              Игорь на секунду ослабил хватку, пытаясь осознать, какого чёрта он вообще делает и почему Антон ничего не предпринимает… но вместо этого пришёл совсем к другому выводу.              — Господи, тебе действительно это нравится.              Антон промолчал, не ответил даже кивком, только едва заметно ухмыльнулся, одновременно донося до Игоря наглое «наконец-то догадался» и провокационное «тебе тоже».              Игорь отпустил его запястья и волосы, слабо толкнув кончиками пальцев затылок, и не без удовольствия посмотрел на то, как Антон растянулся на островке, не отрывая рук от столешницы и выгибаясь в пояснице.              Игорь давал себе шанс одуматься, но эту секунду, смотря на требовательно прижимающиеся к его паху ягодицы и поднимающиеся с каждым неровным вдохом плечи, нахрен его отверг. К чёрту то бля, это бля, у него эта картинка вставала перед глазами только за последний час — раз двадцать.              И это он ещё вышел проветриться, блять.              Игорь стянул резинку белья Антона к бёдрам и расстегнул ремень — его звон, наверное, омеге послужил лишь сигналом о том, что скоро от его жопы не останется и следа. Вот только вряд ли он ожидал, что снаружи.              Ремень звонко ударил по заднице, оставляя после себя жгучую, быстро начавшую наливаться розовым цветом полосу. Антон снова слабо вскрикнул и, похоже, снова закусил себе губу.              — Ты собираешься молчать? — осведомился Игорь, обводя ладонями ягодицы парня, сжимая их и чуть разводя в стороны только чтобы полюбоваться влажным, чуть приоткрытым из-за недавней растяжки кольцом мышц. Конечно, Антон сделал всё заранее. Позаботился о себе любимом.              — А ты хочешь послушать мои визги?              — Хочу знать, что ты в сознании и не ревешь.              — А если я зареву, это что-то поменяет?              — Самому интересно.              Антон хмыкнул, но его размышления быстро прервал новый удар — пальцы в замке сжались сильнее, белея на кончиках.              — Почему ты раньше не сказал, что тащишься от такого? — с усмешкой спросил Антон, за тон своего голоса получив по ягодицам снова — в этот раз после удара последовал негромкий стон.              — Я не тащусь, просто ты меня заебал.              — Я не знаю насколько далеко ты стоишь, но готов поклясться, что уже чувствую, насколько же ты не тащишьс-яау!..              Голос соскочил, когда кожа ремня снова встретилась со стремительно краснеющей кожей Антона. Каждый удар сопровождался мелким вздрагиванием и судорожным вздохом, наверняка Антон жмурил глаза и пытался унять дрожь в коленях, но этого Игорь не видел: на его глазах белые круглые ягодицы окрашивались яркими полосами, а по бёдрам медленно стекала влага, и это дурманило похлеще гона, сводило с ума больше, чем убеждать человека в ложности его воспоминаний.              Заставляло Игоря отчаянно желать присвоить себе этого омегу навсегда.              Этого очаровательного, потрясающего, по всем параметрам невероятного омегу. Со всех ракурсов завораживающе красивого, красивого когда находится в доминирующей позиции и настолько же красивого в настолько унизительном положении, красивого до ужаса, до безумия, до того, что хочется прямо сейчас сковать его по рукам и ногам, прижать к себе и водить везде за собой на поводке, пусть знает своё место, сученыш, пусть только посмеет попытаться уйти от своего природного предназначения, этот ебаный мир просто не позволит ему находиться рядом с кем-то другим, он принадлежит Игорю, Игорю, Игорю.              Ремень с отвратительным звоном пряжки о плитку упал на пол. Антон сильнее закусил губу в предвкушении, услышав звук расстегивающейся молнии — ему казалось, что он одержал победу над мужем.              Руки Игоря легли на ставшую горячей от ударов раскрасневшуюся кожу, задерживаясь на ней, словно впитывая наслаждение от факта, что он оставил свой весьма значительный след в жизни Антона на ближайшие пару дней. Хотелось больше, оставить на нём следы на всю его гребаную жизнь, чтобы Антон всю жизнь вспоминал только о нём, хотелось затмить всех его бывших и будущих, и, да, блять, половину он уже сделал!              — Антон, я хочу, чтобы ты набил мою фамилию на пояснице.              Игорь не церемонясь рывком вошёл во всю длину и навис над Антоном, упираясь ладонями в столешницу. Между ними ещё было расстояние, но Антону казалось, что альфа придавил его к островку всем своим весом, кроме этого ещё и сжимая лёгкие изнутри тяжёлыми феромонами.              — Моё имя на шее, — он медленно вышел и грубо вошёл снова, выбивая из груди омеги весь воздух, заставляя крепче сжать пальцы и приложить ещё больше усилий для того, чтобы колени не подкосились. — Название компании на животе. Еловый лес под ребрами. План моего дома на бедрах. Мою роспись за ухом.              Каждый пункт сопровождался новым мощным толчком, каждый толчок — мелкой дрожью и громким скулежом со стороны омеги. Перед глазами плясали звёздочки, в голове шумело, мысли мешались настолько, что Антон был готов беспрекословно выполнить все сумасшедшие желания Игоря, удовлетворить все его собственнические закидоны.              — Забей всю руку датами, связанными со мной. Мой День Рождения. День нашего знакомства. День свадьбы. Первый поцелуй. Знакомство с моими друзьями. Первая ссора. Первый секс. Твоя течка. Первый раз когда ты побывал в моём офисе…              Темп стремительно нарастал. Антон сам не заметил, как скулеж превратился в громкие восклики, а Игорь слегка стянул его за талию с островка чтобы обвить пальцами член, трепетно пульсирующий одновременно от недостатка внимания и предвкушения оргазма.              — Подожди, нет… я сейчас…              — Давай, дай мне повод выйти из тебя и наконец достать гребаный презерватив, иначе, клянусь, я повяжу тебя без него, — вполголоса проговорил Игорь, уткнувшись лбом в плечо мужа, едва заставив себя прекратить порывистые, быстрые движения.              Антон кончил от одной только мысли о вязке, вжавшись в тело мужа насколько только это было возможно. Игорь неохотно вышел и с ещё большей неохотой отстранился от омеги, даже после оргазма отчаянно требующего его внимания. О, боже, пусть не переживает, Игорь обязательно его ему даст.              Антон едва мог восстановить дыхание, но всем своим видом просил продолжения. Смазка в большем количестве текла по бёдрам, поражая воображение и фантазию ещё сильнее, но ещё больше Игоря заводило то, что Антон так и не отпустил руки. Его послушание заставляло думать об ошейнике и поводке ещё более красочно.              — Может, подумаешь о противозачаточных? — предложил Игорь, притягивая Антона к себе, вынуждая невольно отпустить руки и упереться ими в края столешницы.              — Твое желание кончить в меня пройдет после гона, — хмыкнул Антон. Тело само собой в ожидании большего слегка напряглось, когда между ягодиц упёрлась головка уже скованного в латекс члена. — Но да, я… схожу перед течкой к… ко врачу…              Мышление сбилось — его снова изнутри распирало давление крупного члена на все самые чувствительные точки. Снова начинающий подавать признаки жизни собственный член заставил подумать о том, что Антон выиграл джекпот в способности к регенерации.              — Какой же ты узкий после того как кончишь, блять, — рыча, Игорь уткнулся носом в загривок Антона. Влажные волосы, источающие запах его шампуня, в сотый раз такой мелкой деталью напоминали, что омега целиком принадлежит ему. — Твоя задница так сильно хочет вязки? Если твоя мать приедет ровно в шесть, то ей придется застать нас в весьма неловком положении. Как ты на это смотришь?              Антон ответил не сразу — сначала раздался вымученно-сладкий, до неприличного громкий стон, когда Игорь, на пару мгновений остановившись, ударил по и без того покрасневшим ягодицам ладонью. Пауза отозвалась по телу омеги ещё более яркими импульсами, заставляя выгнуться, подставить зад возобновившимся грубым, быстрым, почти болезненным, но таким желанным движениям.              — Меня ни разу не вязали!.. — выкрикнул Антон так, словно это было последним шансом на спасение, вот только спасения Антон не хотел.              Как и не хотел ещё одной паузы. Какого черта Игорь вообще нашел в себе силы, чтобы в момент непонимания остановиться и вопросительно посмотреть на Антона?              — Ты дважды залетел.              Антон вздохнул. Ему не хотелось обсуждать это сейчас, ему нужно кончить на члене Игоря раз десять подряд за один заход, а не вот это вот всё.              — Могло быть намного больше. Просто те два раза попали в те двадцать процентов успешного зачатия без узла. Урок биологии окончен? Мне больше нравится практика.              — Мне тоже, — Игорь вновь повернул лицо Антона к себе, позволяя себе оставить долгий поцелуй на покусанных губах. — Особенно мне нравится понимать, что я первый. Хоть в чём-то.              Антон усмехнулся, но с новым толчком короткая усмешка превратилась в судорожный стон. Локти сами собой согнулись, заставляя парня прильнуть щекой к столешнице.              — Но, честное слово, в следующий гон тебе придется меня связывать, — пальцы сжались на талии омеги, насаживая его глубже на член.              — О, так мне разрешено принять участие в следующем гоне?              — Нет, но ты проигнорировал мою просьбу и в этот, а связать не успел. Остаётся надеяться на следующий раз.              — Интересно… из-за кого я не успел?..              — Из-за своей сучливости. Хотя, должен признать, мне она охуеть как нравится.              Антон закусил губу. Хотелось сказать что-нибудь о том, что он всегда себя так вел и Игорю следовало сдаться его напору раньше, раньше выпороть, зафиксировав руки, и выебать так, что после первого оргазма Антон уже через минуту готов на второй, но голосовые связки снова и снова перебивало удовольствие. Антон выкрикивал имя мужа, мешая его в дьявольском похотливом коктейле звуков вместе с шлепками тела о тело, неожиданно громким хлюпаньем смазки и стонами Игоря, и совсем не сопротивлялся тому, что им уже двигают как только захочется. Но это ещё не самый расцвет гона…              Темп незаметно нарушился. Движения стали рваными и ещё более резкими, Антон ощутил лёгкую боль там, где его тело крепко сжимали пальцы, вот только всё это заставило лишь испытать ментальный оргазм от понимания, что альфа уже на грани. По телу пробежали мурашки, Антон, немного поколебавшись, опустил руку к собственному члену, но кончил только от того, как Игорь вновь навис над ним, входя последним глубоким толчком и вновь упираясь ладонями рядом с головой Антона.              Антон не сразу ощутил пустоту внутри, но вот чтобы осознать стекающую по бёдрам смазку много времени не понадобилось. Возбуждение накатило с новой силой, но пришлось остановить себя.              Со стороны лежащего на столе для готовки телефона Игоря раздался звонок, оповещающий о чьём-то желании попасть на участок.              — О боже. Мама, — испуганно пробормотал Антон и стрелой, но на ватных ногах сбежал из кухни. Вероятно, в свою комнату.              Игорь хмыкнул, провожая взглядом удаляющуюся фигуру, поправил одежду и, подняв с пола ремень, вдел его в петли джинс заново.              * * *              Когда дверь открылась, лицо Надежды сразу охватили краски смущения и неловкости. Очевидно, из-за гона Игорь феромоны совсем не контролировал, и они во всех красках и подробностях расписывали все его недавние эмоции и чувства. Да и самим гоном, наверное, от него пасло на десять километров вокруг.              Надежда неловко кашлянула, переступая порог. Игорь тоже, несмотря на всю свою уверенность, не смог оставить взгляд зафиксированным на ней.              — Кхм… похоже, я прервала вас с Антоном. Прошу прощения.              — Не извиняйтесь. Если бы не Вы, Антон бы из меня всю душу вытянул. Или я из него, — Игорь неловко тряхнул головой, слишком поздно осознав, что сам взялся за лопату и стал копать себе могилу. В подробностях, вообще-то, смысла не было. — Чай? Кофе?              — Кофе, спасибо.              Игорь искренне поблагодарил небеса и чуть не поверил в бога за то, что вне компании Надежды ему придется задержаться подольше.              На кухню он вошёл стараясь дышать как можно медленнее и легче. В помещении всё ещё стоял запах Антона и, должно быть, его самого тоже; они душили, но далеко не физически — кислород перекрывали только поступающий в мозг. Каждую секунду нахождения здесь Игорь чувствовал как постепенно деградирует и мыслями всё больше походит на пещерного человека, которому срочно нужно вернуть его омегу обратно на стол кухни и довести всё до того финала, которым оно и должно было кончиться. Тяжёлой пульсацией в набухшем узле, сковывающим давлением чужой плоти, лёгкой дрожью от перенапряжения и пеленой слёз на глазах парня — наверняка первая вязка будет для него нестерпимо болезненной, вот только, даже будучи уверенным в этом, Игорь невольно задумался о том, действительно ли Антон заплачет или с матом и скрипом зубов вытерпит такой малоприятный подарок природы…              В голову с новой силой стали лезть мысли об Антоне, податливо расстелившемся перед ним на столе и покорно принимающем его член, игнорируя факт отсутствия какой-либо контрацепции и самоконтроля альфы тоже. Игорь честно пытался их отогнать, но перед взором снова и снова вставала картинка, которую он пять минут назад с по-настоящему порочной жадностью впитывал в воспоминания и на самую сетчатку глаза. По-блядски прогнувшаяся спина, горящие красным упругие ягодицы и растянутая массивным членом дырка, до дискомфорта туго сжавшая его после оргазма, но не прекращающая течь липкой смазкой…              …Кроме кофе для Надежды, на кухне Игорю нужны были подавители.              Кофемашина жужжала, перекрывая разливающимся в воздухе ароматом кофе все остальные запахи. Игорь высыпал в ладонь пару таблеток и выпил их, игнорируя возможные последствия от передозировки. Ну что там? Пониженное давление? Сонливость? Отравление? Очередное негативное влияние на печень? Да что угодно, зато ему будет не до секса.              Раздались уже знакомые шаги. Игорь обернулся к Антону сразу, в зачатке убивая мысли о том, что пятнадцать минут назад всё началось точно так же. Впрочем, поведение парня само сразу же отбило всё желание думать о его восхитительной заднице — движения были плавными, но простыми, совсем не грациозными, а лицо выражало мягкую нежность.              — Тебе лучше? — искренне поинтересовался Антон, остановившись рядом с Игорем и наблюдая за тем, как кофе постепенно заполняет стакан. Наблюдение, правда, продлилось недолго — затем Антон перевел взгляд на лицо альфы.              В груди что-то ёкнуло. Такая забота со стороны Антона действительно тронула Игоря, вот только он не позволил себе расплываться лужей перед ним и довольно усмехнулся:              — О, да, Тош. Ты отличное лекарство.               — Так и скажи, что поркой просто хотел освободить всех своих внутренних демонов, — точно так же, словно сытый кот, улыбнулся Антон, снизив голос до шёпота. Игорь в очередной раз почувствовал себя обманутым ангельской внешностью. — Придумай ещё что-нибудь такое к моменту когда я вернусь. Хочу чтобы первый секс в следующем году был особенным.              Игорь нервно сглотнул, принимая поражение. Если Антон продолжит с таким беспристрастным лицом болтать про секс, Игорь точно найдет, чем этот болтливый рот заткнуть… о боже.              — Отнеси матери кофе, пожалуйста.              Антон обвел его быстрым взглядом, пожал плечами, возвращая на лицо всё ту же мягкость, подхватил кружку и направился обратно в гостиную.              Игорь подошёл к окну и вдохнул глубже, стараясь привести мысли в порядок. Как-то это все неправославно.              Вернуться в гостиную он смог только через пару минут, когда сердцебиение успокоилось, а мысли от задницы Антона всё чаще стали сводиться к желанию просто-напросто обнять его. В последний раз перед десятком других последних.              У них осталось не так много времени — в лучшем случае полчаса, проведённые за непринуждённым разговором, пока Антон заканчивает со сборами… вот только Антон уже полностью собран, ему осталось только сменить домашнюю одежду на уличную, забрать рюкзак с вещами из комнаты, напоследок обласкать котёнка и уехать.              Уехать…              Игорь не заметил, как весь его рассудок окончательно растворился в этом слове, все те остатки и крупицы, что ещё не были поглощены вселенской тоской. Мозг отчаянно сопротивлялся пониманию, что вот-вот расстанется со своим главным источником гормонов счастья, но проигрывал и весь погружался в отчаяние. Дыхание беспощадно перебивало, да и дышать в общем не хотелось, если Антона не будет рядом.              На верхнем этаже раздался жалобный писк. Васудева проснулся, наверняка неуклюже свалился с кровати Антона на разбросанные рядом с ней подушки, пробрался через их сугробы и, миновав коридор, встретился с новой преградой — лестницей. Пересилить её у маленьких лапок без лишних травм вряд ли бы получилось, а потому котенок предпочёл более безопасный метод и стал звать на помощь.              Антон, не решившийся садиться на диван ни рядом с Игорем, ни рядом с матерью, ни садиться вообще, бросился к лестнице, пока Надежда просто удивлённо вскинула брови.              — Вы завели кошку?              Игорь кивнул, обернувшись и смотря за действиями Антона. Лицезреть его хотелось как можно дольше.              — Да. Сфинкса. Антон назвал его Васькой, — ответил он, как заворожённый наблюдая за каждым шагом мужа. Парень спускался по лестнице, прижимая к груди розово-серый пятнистый комок морщинок.              — Это ты его Васькой назвал, — буркнул в ответ Антон, остановившись рядом с матерью и демонстрируя ей котенка. — Это Васудева.              Мама хихикнула, улыбаясь малышу и едва ощутимо ткнув его в розовый носик.              — И правда, Васька.              Антон закатил глаза.              — Ну вы сговорились!              — Нет, просто мои решения всегда лучшие, — потянулся Игорь, всем своим видом строя из себя гордого и независимого человека.              В действительности он уже был готов броситься к Антону в ноги и умолять не бросать его. Он мог признать его победу в любом вопросе, правоту в любом мнении, только бы омега остался рядом.              Антон в ответ фыркнул, садясь на корточки перед диваном и снова отдавая всё своё внимание котенку. Уже в который раз за этот день…              Это могло бы длиться вечность, если бы из сумочки Надежды не полилась мелодия ненавязчивого рингтона. Она встала с дивана, прошла к ней и, немного покопавшись, достала звонящий телефон.              — Ну вот, дедушки уже звонят. Да, о-пап?..              Игорь бросил взгляд на Антона и заметил, как у того помрачнело лицо даже несмотря на присутствие Васьки. На душе отчего-то стало чуть легче. Он не один… может, Антон не переживает так же сильно, но отъезд очень очевидно тоже его волнует. Может, он тоже хотел бы остаться дома.              — Да нет, мы ещё не выезжали, я только за Антоном заехала… как куда? Он с сентября с мужем живёт.              Антон усмехнулся себе под нос, о чем-то подумал несколько секунд, выпрямился и сделал пару шагов к лестнице.              — Мам, я собираться тогда пойду, — предупредил он Надежду и после этого бросил взгляд на Игоря, добавив уже тише: — Ты идёшь со мной.              Игорь не стал сопротивляться и вслед за мужем пошёл к лестнице.              Стоило ему приблизиться к порогу комнаты Антона, парень обвил пальцы вокруг его шеи и без предупреждения затянул вслед за собой, впиваясь в губы таким же бесцеремонным, но полным тоски медленным поцелуем. У Игоря перебило дыхание от внезапности и приторной нежности, зато ладони без промедления легли на талию омеги, прижимая его ближе и говоря лишь о желании постоянно держать его настолько рядом с собой.              — Я просто хочу чтобы ты знал, что я действительно тебя люблю, — неохотно отстранившись и всё ещё держа глаза закрытыми проговорил Антон. — Ты — мой муж, и у меня есть миллион причин вернуться к тебе, не считая той, что я просто не планирую умирать на обратном пути. После этой короткой разлуки хочу остаться с тобой на намного более долгий срок, так что, надеюсь, ты будешь к этому готов. А теперь отпусти меня, иначе я снова тебя поцелую и в этот раз за конечный исход ручаться уже не буду.              Игорь широко улыбнулся ему, потеревшись носом о щёку парня и неохотно спустив ладони ниже, там, где прикосновения уже совсем не ограничивали Антона, но всё ещё были ощутимы.              — Я тоже тебя люблю.              Антон подался ласкам, снисходительно улыбаясь и позволяя Игорю спуститься по щеке ниже, к шее, но затем остановил его, указав куда-то в сторону.              — Около шкафа коробка со швейной машинкой, подарю о-деду на Новый Год. Будь добр, отнеси её вниз.              Игорь вздохнул, оставил короткий поцелуй на чувствительной коже и отстранился, чтобы унести-таки коробку.              * * *              На плечи медленно опустилась усталость. Глаза слипались, но Антон продолжал провожать взглядом проплывающие за окном белые, незатейливые, тоскливые и однотипные пейзажи. Рев мотора убаюкивал, играющая в машине музыка начинала звучать ещё более задним фоном, мысли становились всё громче, перед взором рождались образы, которых наяву не было.              Антон думал об Игоре.              Минуты перед приходом матери было самыми яркими за день, ему несомненно хотелось бы их повторить, но мозг сейчас прокручивал совсем другие воспоминания, словно пытаясь выбрать из них самое ненужное, неважное и при этом понимая, что все они — нужные и важные. Тело ещё горело касаниями подрагивающих рук, Антону казалось, что красные следы, подобные весьма неприятному окрасу его ягодиц, вот-вот проявятся на щеках и подбородке, шее, спине, предплечьях и талии. Становилось жарко несмотря на то, что куртка давно покоилась на заднем сидении, но по спине шёл холодок тревоги.              Интересно, как Игорь чувствует себя сейчас? Антон не мог и представить его беспокойства. На месте мужа он бы уже дважды сошёл с ума. На месте мужа… он бы Игоря не отпустил. Никуда, никогда, ни за что, ни за какое благо. Он бы не смог. Он бы не выдержал.              Антон вздохнул и перевел взгляд на телефон, в приступе всё той же тревоги сжимаемый пальцами. Ему хотелось бы отреагировать сразу, в первые же пару мгновений, если бы Игорь написал или позвонил — хотелось сразу показать, что он всё ещё здесь, всё ещё рядом несмотря на расстояние, всё ещё готов помочь и успокоить, если потребуется.              Вот только Игорь молчал.              Впереди было ещё два часа не слишком-то разнообразного пути. Съезд на трассу помельче, несколько населенных пунктов по дороге, пару остановок просто чтобы не слиться с машиной воедино. Привычно и, наверное, приятно даже больше, чем последующие дни в деревне.              Антон хотел бы в ближайшем будущем пережить эти два часа вместе с Игорем.              Допустив лишь одну мысль о нём, Антон не смог остановить себя от того, чтобы самому открыть чат с мужем и написать первым.              

Вы:

я в порядке. люблю тебя, если что

19:37

             Ответ пришёл незамедлительно.              Kater:       Отлично. Я тебя тоже, если забыл       19:37              Антон глупо улыбнулся экрану, погасив его и откинувшись головой назад. Может, позволить себе немного поспать? Вся атмосфера располагает к этому. Вот только через секунду телефон вспыхнул снова.              Kater:       По десятибалльной шкале: насколько некомфортно тебе сейчас сидеть? ;)       19:37              Антон закатил глаза, быстро печатая ответ.              

Вы:

пошёл нахуй. 10/10. ерзаю тут как будто с шилом в жопе

19:37

      

      Kater:       Я старался :))       Если всё идёт по плану, я надеюсь, что ты будешь вспоминать обо мне каждый раз когда попытаешься сесть :))))))       19:37              Антон вздохнул, хотя продолжал улыбаться подобно каждому влюблённому дураку. У мамы, наверное, скоро появятся вопросы, но его это не волнует — чувства осели в груди горящим комом пламени, из-за которого вот-вот кончится зима, уступая место поре романтичной весны.       

Вы:

внатуре, пошёл нахуй

19:38