новобрачный поневоле

      26.12       Извиняться Игорь умеет. С толком, с расстановкой, с проглотом. Везёт не иметь рвотного рефлекса — такие подвиги всегда легко даются. У Антона редко когда получается брать в рот полностью, особенно у Игоря, но его это в данный момент вообще нахрен не интересует, это же не у него в горле сейчас находится член, трепетно пульсирующий в предвкушении удовольствия.       Антон перебирал волосы мужа, стараясь обходиться без того, чтоб давить на затылок, насаживая его по самые гланды, но выходило плохо. Удовольствие от того, как член со всех сторон сдавливает горячая плоть, как мягко по нему скользит напряжённый язык, как наслажденный скулёж Игоря пропускает мелкую вибрацию по стволу… сносило крышу. Антон невольно запрокинул голову, с громкими стонами вдыхая раскалённый воздух, и сильнее сжал волосы мужа, чувствуя, как подступающий оргазм сводит ноги.       Излился Антон ярко, без предупреждения сразу в горло Игорю. Тот возникать не стал — молча сглотнул и выпрямился, откидываясь на спинку дивана идентично мужу и хрустнув позвоночником.       — Я прощен? — уточнил он, наблюдая, как Антон начинает лениво приводить себя в порядок.       — Я не обижался. Ты сам себе что-то придумал, — заулыбался Антон, повернув голову к Игорю и взяв его за подбородок сразу же, как расправился со штанами. — Но спасибо. Всегда приятно, когда такой занятой мужчина вроде тебя находит время поработать ртом в действительно важных целях.       Игорь закатил глаза, но позволил себе чмокнуть Антона в губы. Да, прямо после минета.       — Всегда пожалуйста.       Антон широко улыбнулся и откинулся на спинку дивана, позволяя себе просто наслаждаться послевкусием оргазма.       Игорь совсем недавно вернулся с работы, прошло минут десять с момента, как он зашёл на порог. Едва перешагнув его, он сразу полез к Антону извиняться. Вчера строил из себя альфа-самца, а сегодня — послушного пёсика, которому можно просто указать глазами на ширинку и он сам всё поймет и сделает. Как же Антон рад, что судьба привела его к замужеству вот за этим человеком, не жалеет ни секунды о сделанном когда-то выборе.       Антон же сегодня вообще никуда не ходил. Для него школа в этом году осталась в прошлом, пусть и пока не официально, но на самом деле его уроки уже мало интересовали. Контрольные были сданы уже на прошлой неделе, почти все оценки за четверть тоже выставили. Больше его присутствие никого волновать не будет, тем более, что идентично ему поступала добрая половина класса.       Праздничное настроение намного важнее ставших бессмысленными свободных уроков. И это праздничное настроение очень сильно повышал праздничный отсос при свете гирлянды на ёлке.       — Какие у тебя планы на неделю? — потянувшись, спросил Антон и упал головой на плечо Игорю.       — Сегодня была встреча, завтра съезжу к отцу, в среду корпоратив, — отчитался тот, положив свою голову поверх Антона. — В четверг я весь твой, в пятницу провожу тебя с родителями в деревню. В субботу и до самого четверга гон, но обещаю шлюх домой не водить.       Антон улыбнулся, потеревшись щекой о плечо мужа. А после, подумав, закинул на диван ноги и устроился на Игоре намного удобнее.       — Можешь привести одну, разрешаю. Свою секретаршу.       — О боже…       Они оба посмеялись и продолжили молча сидеть в обнимку. В голове Антона медленно кружились мысли касательно его дел на неделю. В общем-то, ничего такого. Предновогодне посидеть с Фади и Сашей, поздравить их с наступающим, что-то подарить, собрать вещи к дедушкам, в ближайшие два дня закончить работу над оставшимися поздравительными монологами… и, конечно, закончить с подарком Игорю. Прежде всего из-за этого Антон решил пропускать школу последние дни пред Новым Годом — чтобы появилось больше свободного времени, которое можно занять им.       — Я буду скучать по тебе, — мурлыкнул Антон куда-то в шею Игорю, глубоко вдыхая запах ели. Как бы забрать его с собой, чтобы оставаться таким же счастливым каждый вечер перед сном?       — А я-то как.       — Надо будет перед отъездом запереть комнату. Ну… на всякий случай, — Антон хмыкнул, представляя, какой бардак может застать в своей спальне по возвращении домой. Что будет, если оставить альфу в гоне в комнате омеги, полной его вещей и запаха? Да ничего, блять, хорошего. Антону повезет, если он увидит мебель целой.       Игорь пожал плечами. То, на котором лежал Антон, сильно приподнять, очевидно, не вышло, но получилось ровно настолько, чтобы поза омеги перестала быть настолько удобной.       — В среду корпоратив, значит? — переспросил Антон, выпрямляясь. Игорь тяжело вздохнул:       — Только не начинай…       — Я просто подумал о том, что утром ты с похмелья опять злой будешь, — цокнул Антон, закатив глаза, мол, «за кого ты меня вообще принимаешь»! — А как мне общаться с любимым мужем, когда ты рычишь на меня по поводу и без?       Игорь пораскинул мозгами, сопровождая это соответствующим покачиванием головы, и пожал плечами.       — Вот и я не знаю. Придётся что-то делать.       — Или не делать ничего, — предложил Игорь, наблюдая за каждым движением Антона. — Если ты не будешь ко мне лезть и я тупо лягу спать, значит у меня не будет поводов на тебя злиться. Разве не так?       Антон хмыкнул. Тут ещё попробуй не лезть, когда он сам тащит тебя к себе в кровать и валит в объятия, оканчивающиеся соответствующим желанием любить. А сопротивляться Антон не может ему ни физически, ни морально — слишком любит моменты, когда Игорь настолько любвеобильный и тактильный.       — Я подумаю. Может, потерплю твою вредность, если ночью будешь хорошо себя вести, — он улыбнулся, и в ответ получил новый быстрый поцелуй в губы, от которого отшатнулся и неловко рассмеялся. — Да боже! Ты мне только что сосал!       — И я готов сделать это ещё раз, если потребуется, — он снова наклонился поближе к Антону, но парень отвернулся, не прекращая смущённо смеяться.

* * *

      27.12       Небо уже потемнело, но на этом участке земли темно не было. Над землёй возвышались высокие фонари на стройных черных ножках, каждый дом светился десятком огней и всё это отражал искрящийся, пушистый снежный ковёр. Игорь даже свет фар на дороге различить не мог — лучи терялись в огромном сосредоточии света.       Отцовский особняк был одним из самых крупных зданий в этой части пригорода, словно напоминая об очередном различии старшего и младшего Александровых. Виктору необходимо чувствовать свое превосходство во всём, его дом отстроен в пять этажей и стоит в самом элитном из всех подобных населенных пунктов, охраняется двадцатью людьми, все из которых — огромные альфы, каждый из которых больше похож на медведя или гориллу. А Игорь… Игорь предпочитал более скромный образ жизни, хотя нельзя отрицать, что в его владении есть и подобные поместья в разных точках России. А ещё Германии, Италии, США…       Разговор с охранниками не был долгим. Игорь молча отдал ключи одному из них, чтобы тот перепарковал машину туда, где она должна стоять — сам Александров об этом загадочном месте даже не задумывался.       Дверь открывал немолодой мужчина во фраке, седой и закрученными усами — дворецкого отец себе подобрал прямо как в фильмах. Он ничуть не изменился с юности Игоря — все та же седина и закрученные усы, вот только фрак теперь был темно-малиновый, а не черный, как раньше. Когда в отце проснулась такая любовь к этому цвету?       — Виктор Огненович в гостиной на втором этаже, — оповестил мужчина, принимая у Игоря пальто, которое очевидно не впишется в ряд отцовских — ярких, разукрашенных, кое-где вышитых даже золотом.       — Я понял, спасибо.       Игорь сбежал из этого дома больше десяти лет назад — сразу же, как ему исполнилось восемнадцать. Долго жил в квартире неподалеку от института, потом снимал ближе к центру. Вот только по итогу пришёл к тому, что он совсем не фанат квартир. Да, вид на город с высоты — это здорово, на огоньки миллионов окон он мог бы смотреть вечно, вот только это совсем не то, что ему нужно. В пригороде тихо и, кажется, даже дышится проще, хотя он в эти высказывания никогда не верил.       Здесь ничего не меняется на протяжении всех десяти лет, как редко бы Игорь ни приезжал и что бы ни случалось в жизни Виктора. Белые стены, потолки, упирающиеся в самое небо, золотые ручки дверей, светлая плитка, отполированная руками уборщиков до того, что свободно отражала собой все силуэты, лепнина, окружающая каждый источник света на потолке. То ли привычно аристократический стиль, то ли что-то более современное — за всю жизнь Игорь так и не разобрался.       Отец с Анастасией сидели на длинном, загнутом в форму круга диване у декоративного камина. Игорю даже постучать не по чему было, чтоб привлечь их внимание, так что пришлось просто натянуть на лицо вежливую улыбку и поприветствовать без предпосылок.       — Добрый вечер.       — О, приехал наконец! — воскликнул отец, ставя на журнальный столик перед собой бокал с чем-то очевидно алкогольным. Игорь незаметно вздохнул — хуже чем разговор с отцом может быть только разговор с пьяным отцом. — Я уж думал ты забыл.       — В офисе задержался, — кивнул Игорь, проходя вглубь гостиной ближе к родителям, и, пожав руку отцу, сел на противоположную сторону дивана. — А вы… как у вас дела?       — Ой, у нас всё прекрасно! — вступила в разговор мама, оторвавшись от спинки дивана. — Отметим Новый Год здесь, но зато после свадьбы полетим в Эмираты! Уже планируем медовый месяц.       Игорь дернулся. По телу прошёлся разряд тока от всплывших в памяти слов, вот только давать волю воспоминаниям он не хотел. Не хотел разочаровываться в себе в очередной раз.       — Ну, Насть, остынь, — возразил Виктор, погладив её по руке. — Мы ещё свадьбу не до конца спланировали… Кошмар, Игорь, как вы с Антоном умудрились все сделать всего за месяц?       Игорь почувствовал, как по лицу поползла улыбка от одного лишь упоминания Антона. Он оперся щекой на руку, стоящую локтем на подлокотнике дивана, и пожал плечами:       — Антон очень талантливый организатор.       — Да, вот только весь отпуск ты потом просидел в Питере, — заметил отец, но Игорь отмахнулся:       — У Антона важный год, ему летом ещё экзамены сдавать. Я не хотел, чтобы он выпал из обучения на целый месяц, — он наклонил голову, смотря в пол. — А без него за границей было бы совсем не то… да и несправедливо.       Игорь кашлянул, наконец заставив себя сесть прямо. Раскис тут прямо на глазах у отца! Ему это все видеть, вообще-то, не обязательно. Хотя Игоря не отпускала мысль о том, как же он соскучился по Антону всего за день. З а о д и н д е н ь. А впереди ещё целая неделя, которую он проведет дома один. Наедине со своим гоном, бесконечным возбуждением, злой, недолюбленный, до ужаса влюбленный в своего омегу и способный соскучиться по нему за один рабочий день. Они не виделись в худшем случае девять часов, а там придется терпеть его отсутствие почти семь суток…       Виктор хмыкнул, подливая в бокал новую порцию коньяка.       — «Несправедливо» ему… неужели рад был торчать дома всё время?       Игорь наклонил голову, размышляя, и кивнул.       — М-мм… да. Даже жить легче стало, как с Антоном съехались.       — Прямо после свадьбы. Как православно.       Игорь пожал плечами, мол, как уж получилось.       Отец перевёл тему, вот только Игорю было не слишком интересно слушать его россказни. Виктор говорил что-то про Анастасию, про подготовку к свадьбе, про новую машину и планы завести собаку, но Игорь не вслушивался. Ему хватало лишь периодически кивать и понимающе мычать в ответ на нескончаемый поток слов, но мыслями он был уже не в этой комнате.       Воспоминания взяли верх.

* * *

      31.12.2017       — А после свадьбы мы полетим в Эмираты! — восхищённо протянула Вероника, вскочив с дивана и подхватив с журнального столика один из бокалов с шампанским. Игорь правда хотел сказать ей, чтобы она перестала размахивать руками и порхать по комнате, когда в руках находится что-то жидкое, но не смог. Слишком прекрасной и счастливой она выглядела в этот момент — не хотелось нарушать её хорошего настроения.       — Ник, ну какие Эмираты? Я тебе ещё предложение даже не сделал, — напомнил он, не решаясь вставать следом за Вероникой и просто рассматривая её, любуясь каждой деталью.       Её круглые кудри, спадающие на плечи.       Её искрящиеся счастьем голубые глаза с длинными ресницами.       Её короткое обтягивающее платье с золотистыми пайетками, сверкающими при каждом движении.       Её открытые плечи, украшенные рюшами платья, и по-особенному покачивающиеся из-за туфлей на каблуках бедра. От восхищения не возникало даже вопросов зачем она их надела, если празднуют они дома.       Она. От неё невозможно отвести взгляд, но Игорь и не старался.       — Ты? — Вероника возмущённо тряхнула волосами, посмотрев на Игоря так, словно он высказался насчёт плоскости земли. — Я думала, это сделаю я.       — Надеюсь, не прямо сейчас…       Вероника хихикнула, отпивая шампанское, а Игорь всё-таки встал со своего места. Захотелось быть ближе к ней, ближе к самому настоящему искусству. Какие боги нарисовали это бесподобие? А может, она одна из них?       — Ну а что? Ты с предложением почему-то не торопишься, — с шутливым укором произнесла Вероника, не давая ни одного знака, чтоб сомневаться в её несерьёзном тоне. — Могу хоть сейчас спросить, готов ли ты на мне жениться. Может, хотя бы в этом году мечта выйти за тебя сбудется?       Игорь пожал плечами.       — Может, в этом веке.       — Ну блин! — Вероника шутливо толкнула его в плечо, но улыбаться не прекратила. — Тебя же даже отец уже подгоняет, чтоб женился быстрее. Всю компанию в этом случае пообещал отдать… ну тут сама судьба благоволит.       — А тебе лишь бы компанию, — Игорь притянул её ближе к себе за талию. Чтобы смотреть на девушку, приходилось приподнимать голову — высокие каблуки длиной, наверное, сантиметров десять, делали своё дело. — Обещаю, что сделаю тебе предложение в течение следующего года. В нечётные просто несчастливые браки заключаются.       — Ты это придумал.       — Я же должен как-то оправдываться.       Вероника снова заулыбалась, опуская голову ему на плечо. Воздух был заполнен надеждами и мечтами, предвкушением нового года, который наверняка будет ещё лучше, чем прежний.       Вот только Игорь обещания так и не сдержал.

* * *

      27.12       — Игор.       Голос отца был пропитан недовольством и суровостью. Игорь прямо как в детстве невольно выпрямился, не желая давать лишних поводов для злости.       — Ты меня слушаешь?       — Вить, будь помягче, — вполголоса вмешалась Анастасия, тронув жениха за плечо. Виктор вздохнул и снова заговорил — чуть спокойнее, хотя Игорь всё ещё слышал в его голосе звон металла.       — Что я только что говорил?       — Что ты думаешь, ротвейлер или амстафф. Но мне кажется, что для начала вам стоит завести бульдога, — ответил Игорь, едва собирая мозги в кучу. В голове отголосками играли слова отца, и Игорь очень надеялся, что ассоциативный ряд провёл правильно. — Это считается всё ещё бойцовской породой, но характер у них более сговорчивый…       Виктор недовольно хмыкнул. Игорь успел подумать, что всё-таки неправильно понял его слова, вот только отец возразил:       — Игорь, бойцовских пород не существует.       Игорь вздохнул:       — Я выразился так, чтобы определить их в одну условную группу, по признакам которых ты… собираешься выбрать породу.       Виктор удовлетворённо кивнул. Анастасия посмотрела на сына удивлённо и словно даже с сочувствием, вот только Игорь решил этому не придавать значения. Разговоры с отцом похожи на бесконечный экзамен, который начинается внезапно и в котором либо действительно стараешься, либо посылаешь его нахуй. Сегодня Игорь не мог позволить себе второй вариант — не хотелось производить плохое впечатление на будущую жену отца. Как свою мать Игорь все ещё её не воспринимал и, наверное, не будет воспринимать никогда.       Отец налил ещё коньяка. Судя по тому, как он наклонял бутылку, она уже кончалась. Игорь невольно задумался о том, что стоило бы смыться до того, как Виктор достанет вторую и, вне всяких сомнений, предложит и ему. И Игорь, как бы не пытался убедить себя и отца в том, что ему ещё ехать сегодня домой, не смог бы отказаться. Три года беспросветного алкоголизма дают о себе знать, а может так на психику влияют гены: отец, дед, прадед и прочие предки никогда не были равнодушны к алкоголю, раз в итоге их любовь пришла к основанию компании.       Игорь не замечал, как за разговором начинал снова проваливаться в свои мысли. Виктор — не самый интересный собеседник, для него уж точно. Должно быть именно поэтому отец окружил себя людьми, которые будут любить и слушать его вне зависимости от того, есть интерес или нет. А Анастасию он тоже купил, или ей действительно хочется слушать его россказни?       Если так, то любовь — страшная сила. Если нет, то страшной силой становятся уже деньги.

-

      Выбраться из дома Игорю позволили только через час. Игорь решил даже не дожидаться, пока всё тот же охранник вновь выгонит машину из гаража, просто выскочил на улицу, где вновь во всю повалил снег, и закурил. Отец, кажется, не сильно рад, когда у него курят прямо на крыльце, он чуть ли не как в средних веках обустроил себе целую отдельную комнату для подобного, вот только Игорь на эти запреты всегда клал. Бесить отца он любил, но старался не делать этого в открытую: такие изощренные методы, как машина марки, которую Виктор презирает, сигареты на крыльце, неподобающего статуса друзья, «варварское» отношение к распитию алкоголя или любовь к «пидорской» музыке и цвету нравились ему намного больше.       Сзади послышался щелчок открывающейся двери. Игорь обернулся, думая, что сейчас наткнется на презрительный взгляд дворецкого или сразу самого Виктора, однако за порог вышла Анастасия, вытаскивая из внутреннего кармана кожаной куртки пачку сигарет.       — Здесь нельзя курить, — улыбнувшись, напомнила она, и Игорь улыбнулся в ответ, видя, как она поджигает сигарету и щелкает кнопку.       — Если бы было нельзя, отец не поставил бы здесь пепельницу.       Анастасия коротко посмеялась, подходя ближе. В воздух взмыла вторая струйка дыма вперемешку с паром изо рта, молча сообщающая о том, что они оба сейчас занимаются чем-то крайне нехорошим и почти что противозаконным в данных условиях.       — Как там Антон?       — Всем доволен, я думаю, — пожал плечами Игорь, даже не зная, как состояние Антона действительно охарактеризовать. Хотя когда он видел его утром, парень даже во сне выглядел счастливым. — На праздники поедет отмечать к родственникам в деревню на окраине Ленобласти где-то.       — А ты где будешь?       — Дома. С гоном мало куда выберешься.       — Ну да…       Анастасия вздохнула, смотря куда-то вдаль. Сигареты тлели вместе с лёгкой виной за противоречие нравственным устоям, которые здесь воцарил отец — с каждой затяжкой становилось всё больше похуй.       Снег падал на землю, покрывая собой тщательно вычищенные дорожки. Высокие фонари пусть и освещали весь участок, но выглядело это лишь робкой попыткой искоренить чувствующееся здесь одиночество. В чём-то Игорь всё же похож на отца — его дом точно так же источает меланхолию, одиночество и жуткий страх перед ним. Прошло уже почти четыре месяца, как он живёт в нем не один, но алкоголь, смертельная печаль и суицидальные мысли навсегда пропитали стены, делая их чистый белый цвет не таким уж и чистым.       — Отец часто с тобой так?       Игорь вопросительно посмотрел на мать, вот только до смысла вопроса успел додуматься прежде, чем озвучила она.       — Да, но и контактируем мы теперь не так часто. Когда я на него работал было намного хуже, — качнул головой он, затягиваясь в последний раз и кидая бычок в пепельницу, которая ни в коем случае не должна была использоваться по назначению. — Однажды пришлось перед ним лично диплом защищать. После защиты в университете. И было намного сложнее, потому что он никогда не озвучивает чего хочет и что люди ему должны дать.       У таких людей всегда должны быть переводчики — их близкие люди, прожившие с ними всю жизнь, вот только у Виктора не было ни одного такого. Он всегда жил в одиночестве, пусть и дом всегда был полон людей, а оттого в непонимании окружающих, словно говорит на выдуманном языке.       — Да… он немного своеобразный человек.       Игорь пожал плечами. Своеобразный? Жестокий, алчный, похотливый, лицемерный, хотя интеллигентный, начитанный, подчиняющийся всем правилам этикета и местами даже справедливый.       Ну, может и впрямь своеобразный.       Справа послышался мягкий рёв мотора. Из машины вылез охранник, который, кажется, в этой машине вовсе не помещался, прошёл к крыльцу и отдал Игорю ключи.       — Спасибо, — кивнул ему Александров и вновь вернул взгляд на мать. — Я поеду, наверное. Уже поздно.       — Да, конечно, — улыбнулась она, потушив сигарету о слой снега на перилах и оставив окурок в пепельнице. — Приезжай почаще. Я очень рада видеть, что тебя воспитали достойным человеком.       Анастасия раскинула ладони в ненавязчивом призыве к объятиям, который Игорь даже не сразу понял. А как только понял, слишком долго не мог собраться с мыслями чтобы на него отозваться. Вот так просто?       Всё-таки решившись, Игорь шагнул вперёд и вначале позволил ей обнять себя, а после осмелился и коснуться в ответ. Чувство было странное. Где-то на уровне подсознания он, кажется, всё ещё помнил эти прикосновения, но это же подсознание никогда не позволяло их вспомнить. По коже с каждой секундой новой, всё более ощутимой волной прокатывались мурашки, становилось тепло даже при двадцатиградусном морозе на улице.       Может, так и должно было быть.

* * *

      28.12       — А кто это тут у нас опять нажрался?       Антон смотрел на него как на провинившегося ребёнка, разбившего вазу или накосячившего любым другим безобидным способом. Игорь прижимался к дверному косяку не только плечом, но и виском, и смотрел на Антона таким взглядом, что становилось сразу ясно: он всё ещё сфокусирован на точке, которая пару секунд назад была дверью.       — Я абсолютно трезв… абсолютно.       Антон фыркнул.       — Если ты абсолютно трезв, то я — монах, — фыркнул он, однако отошёл с порога, позволяя мужу неуклюже завалиться в дом. — Ты как себя чувствуешь? Голова не кружится?       — Да ну… я почти не пил… — уверил его Игорь, разуваясь и попутно стягивая с рук перчатки. Антон вздохнул: в перчатках, зато без шапки или хотя бы шарфа. Модник херов.       Он позволил себе подойти ближе и коснуться пуговиц на пальто мужа прежде, чем это сделает сам Игорь. Вывернул из петли первую, вторую, взялся за третью, внутреннюю… и при этом чувствовал, как неотрывно и жадно на него смотрят, а вокруг явно ненарочно начинает собираться облако возбужденных феромонов.       Только расправившись со всеми четырьмя пуговицами, Антон поднял взгляд выше. С его рук Александров моментально перевел всё внимание на лицо, провел ладонями по плечам, осторожно сжал предплечья и притянул Антона максимально близко к себе, чтобы сразу уткнуться носом в шею и заполнить лёгкие любимым запахом.       — Ты так приятно пахнешь, — шепнул Игорь в шею Антону, ни на секунду не допуская даже мысли отстраниться. — Я не знал, что можно так много думать о твоём запахе, когда передо мной целый зал других. Ты какой-то… просто невероятный…       Антон вздохнул, улыбаясь, и обнял Игоря в ответ. Снова эта невозможно сладкая нежность. Он и забыл, каким ласковым может быть пьяный Игорь, хотя первые разы думал что никогда не забудет, настолько восхищался этим обстоятельством.       — Я так тебя люблю, — Игорь наконец отстранился от шеи Антона и взглянул ему в глаза с такой любовью, что Антон невольно по-собачьи склонил голову набок. — Я никогда не встречал таких омег как ты. Ты просто… удивительный.       Антон умиленно рассмеялся, но всё равно покачал головой:       — Игорь, ты пьян. Тебе нужно лечь спать.       — Ложись со мной. Я буду обнимать тебя всю ночь… не верю, что ты действительно мой муж. Господи, я женат.       — Да, уже почти четыре месяца, — напомнил Антон, стараясь отогнать от себя мысли о том, что осталось всего два. Может, не осталось? Они любят друг друга, у них о т н о ш е н и я! Какое тут «осталось»?       Руки со спины перешли на грудь, но только для того, чтобы подцепить края пальто и стянуть его с плечей всё ещё озадаченного браком, заключённым ради его же выгоды. Как поздно к нему пришло осознание. Ничего, Антон тоже иногда теряется, когда об этом думает.       — Пойдем в кровать. Подумаешь об этом ещё, пока будешь засыпать.       — Я уже не усну… мы с тобой действительно женаты. Ты мой муж. Охереть…       Антон снова засмеялся, взял Игоря за руку и потянул в сторону лестницы. Люди от него, конечно, бывали в восторге, но чтобы вот так спонтанно, спустя аж полгода знакомства… едва ли.       И это определенно делает Игоря самым увлекательным экземпляром из коллекции парней Антона.       Самым любимым.