новобрачный поневоле

      07.10       Антон отполз дальше от края кровати под чужим напором, а после вовсе рухнул на спину, полностью поддаваясь пригвоздившему его к матрасу телу. На губы сыпались нескончаемо частые трепетные поцелуи, тело покрывали следы нежных прикосновений, а разум просто расплывался, стоило Антону сосредоточить на чем-то размышления; рядом с Игорем течка чувствовалась намного сильнее, его феромоны били прямо в горло, заставляя задыхаться и теряться в собственных мыслях.       На теле Антона все ещё висела одежда, но сейчас, перед Игорем, он чувствовал себя абсолютно голым, раздетым до того, что наружу становились вывернуты даже ребра, обнажая самую душу и предлагая её Игорю в букете грудной клетки словно кольцо в киношной бархатной коробочке. На такие жертвы Антон был не готов, он даже не предлагал — Игорь брал сам и брал настолько умело, что у Антона даже не появлялось никаких претензий. Он послушно следовал всему, что его просили сделать, порой даже бессловно — всё только для того, чтоб снова ощутить блаженные пятнадцать секунд экстаза, такие короткие по сравнению с полным сроком течки и совсем не способные помочь…       С каждым оргазмом тело будет просить ещё — до тех пор, пока ему не заправят полный бак и в матке не появится намёк на новую жизнь. Это ощущение ненасытности Антону даже нравилось. Идти против природы, пользоваться её имеющими вполне конкретную функцию изобретениями только ради того, чтоб получить своё греховное, низкое удовольствие. В этом что-то есть…       Антон шумно выдохнул, когда Игорь на несколько секунд оторвался от его губ, покрывая поцелуями лицо. Широкие ладони невзначай скользнули по бёдрам, и Антон послушно инстинктивно раздвинул их, открывая взгляду влажное пятно от смазки как на нижнем, так и на постельном белье.       — Растянешь меня сам? — пользуясь моментом, выдохнул Антон. Игорь усмехнулся, сощурив глаза, оглаживая бедра Антона широкими, властными прикосновениями.       — Я думал, ты снова подготовился заранее.       — Я хотел, — честно признался Антон. Игорь намеренно провел дорожку поцелуев вниз, остановившись на шее и заставляя парня запрокинуть голову. — Но ты вроде упоминал, что для тебя прелюдии очень важны, а я бы не смог тупо целоваться когда уже ко всему готов… терпения бы не хватило. А так… это ведь тоже считается за прелюдию?       Игорь внимательно слушал его на протяжении всего высказывания, а после этого мягко несдержанно засмеялся. Антон ощутил, как легкий стыд краской прилил к щекам — наверное, его размышления были всё-таки слишком глупыми.       — Ты такой милый, Тош, — Игорь провел носом от ключицы до самой мочки уха парня, секундно коснулся её губами и зашептал: — С того момента, как мы начали жить вместе, я, в принципе, понял, что у тебя очень хорошо развита фантазия и изобретательность в теме секса, но не думал, что это проявляется даже так.       Игорь провел ладонями вверх по бёдрам, залезая под ткань длинной футболки и цепляя резинку трусов. Антон приподнял зад, позволяя стянуть их с себя совсем.       — А ещё, конечно, я не думал, что ты свою точку зрения даже аргументируешь… всегда перед сексом устраиваешь своим любовникам демонстрацию умения думать логически?       — Это часть развлекательной программы, — ухмыльнулся Антон, прикрывая глаза и намеренно вытягиваясь на кровати так, чтобы и без того приподнятая ткань футболки поднялась ещё выше, оголяя живот. Ему доставляло огромное удовольствие то, как за наблюдением глаза Игоря загорались не то от простой похоти, не то жадно, с пониманием, что, подкинув ему Антона, судьба определила по-настоящему лучший исход событий. — Но ты не любовник. Ты муж. Забыл?       — Еще бы у тебя любовники были, — Игорь наконец заговорил в полный голос, отстранившись от уха парня, но зато проводя ладонями по внутренней стороне бедер — в ответ Антон послушно развел их. — Спасибо, что напомнил. Что бы я без тебя делал.       — Обращайся.       Антон закусил губу, почувствовав, как пальцы провели по чувствительному кольцу мышц, но не надавливая и пока вообще никак не заявляя о скором проникновении. Интересно, долго Игорь будет с ним играться?.. Антон надеялся, что нет — он не хотел бы тратить на предварительные ласки слишком много времени, он уже ясно дал Игорю понять, что для него сейчас важен лишь результат, а не процесс.       Хотя рядом с Игорем процесс приобретал всё бо́льшую значимость. У Антона пока даже в мыслях не появлялось просто попросить его войти — в голове вертелось лишь бесконечное «трогай». «Касайся», «целуй», «кусай», «сжимай», «гладь», «тяни», «обнимай», да хоть «бей» — главное, «оставайся рядом».       Антон нервно сглотнул, поймав себя на столь тревожной мысли, но решил не придавать этому значения. В конце концов, все легко объясняется его течкой — Антон не хочет быть один, когда у него под боком целый альфа, готовый ему помочь… услужить.       Антон пытался строить целомудрие, когда Игорь раздвинул его ноги, но ровно пять секунд — до того момента, пока изнутри его всего не пробило разрядом тока приятное чувство заполненности. Все мышцы разом невольно напряглись, из горла вырвался довольный стон, а член, ещё минуту назад даже не дававший о себе знать, за считанные секунды встал по стойке «смирно». Антон закрыл глаза кистью руки — наверное, это выглядит глупо…       Игорь не сказал об этом ни слова — он наклонился к Антону, заставляя головку члена полоснуть по животу, и стал выцеловывать шею. Палец медленно растягивал узкое пространство, но этого было слишком мало. Антон был на грани, чтобы попросить вставить второй, но молчал, понимая, как придурошно у него надламывается голос от возбуждения.       Поцелуи спустились вниз, задевая острые ключицы. Переход с чувствительной зоны на не такую чувствительную был практически незаметен с точки зрения ощущений — Антон уже весь был одной сплошной эрогенной зоной и пылал под чужими прикосновениями. Медленные мелкие толчки сильно выбивали Антона из состояния простого наслаждения моментом. Антон позволил себе просто получать удовольствие, а это обстоятельство сильно отвлекало, не давая никаких эмоций взамен.       Антон внезапно свёл бедра, закрывая руку Игоря в очень своеобразном капкане. Тот интерпретировал знак правильно, отстранился от ключиц и спросил:       — Что такое?       — Мне мало… — выдохнул Антон шёпотом. — Вставь второй.       Игорь послушался его и ввёл безымянный палец. Оба медленно заскользили по плотно облепившей стенки смазке, пробуя жар его тела на вкус. Антон застонал: лёгкий дискомфорт сопровождался тяжёлым возбуждением. Альфа склонился над ним, целуя шею со стабильно, но слишком часто дергающимся от сглатывания слюны кадыком, стараясь отвлечь его от неприятных ощущений и сосредоточиться только на удовольствии. Это помогало: Антон почему-то был сильно напряжён из-за самой ситуации, но от нежных прикосновений постепенно плавился и обмякал в чужих руках.       — Всё хорошо? — на всякий случай осведомился Игорь, вытаскивая пальцы, поблескивающие на свету из-за естественной смазки. Сам не зная зачем, альфа их лизнул; на языке повис такой же приторный вкус, как и запах мужа, давивший на его терпение весь вечер — сладкий, спустя пару вдохов уже кружится голова и начинает тошнить, но, тем не менее, он размашисто провел по пальцам снова, собирая с них всю эту липкую массу.       Лежащий поперек кровати омега тупил в окно, неестественно запрокинув голову, со все так же стеснительно сведенными коленями. Слышалось лишь его тяжелое дыхание. Приглушённый свет, глубокая ночь, наконец-то ощущение ровной и стабильной поверхности под собой и само время после долгой поездки создавали вокруг свою, неповторимую атмосферу и сонность.       — Это… было приятно, — выдохнул всё же Антон и привстал на локтях. Нашлись силы даже на то, чтоб нахально улыбнуться. — Но меня ебали и получше.       — Не делай выводы раньше времени. Сегодня тебя ещё не ебали, — ответно усмехнулся Александров.       — Значит, не тормози, — Антон снова грациозно выгнулся, стараясь показать себя во всей красе. Игорь полюбовался на это несколько секунд, позволил себе провести рукой по изгибам, но быстро отстранился.       Как бы ни доверял Антону и своей реакции, без презервативов он всё ещё не мог.       — Позу подскажешь? — вскрывая серебристый квадратик с помощью зубов, поинтересовался Игорь.       Антон почувствовал, как к горлу подкатил ком и внизу все снова накрыло пульсацией чрезвычайно сильного возбуждения. Когда на мозг надавили воспоминания недельной давности, лучше совершенно не стало — Антон едва не заскулил в предвкушении, подумав о том, как Игорь снова войдёт, как член снова изнутри надавит на мягкие стенки и самую чувствительную точку в его теле… Антон встал на колени и оперся о изголовье кровати с такой покорностью, словно ему приказали, а не просто спросили.       Игорь довольно улыбнулся, натягивая контрацептив на член и рассматривая Антона. Кожа между бедер блестела от смазки, кольцо мышц призывно пульсировало в ожидании члена; стоило провести по нему лишь пальцами, чтоб Антона снова пробила мелкая дрожь, а с губ сорвалось новое «пожалуйста!» в то ли просящем, то ли приказном тоне. Его словарный запас с каждой минутой становился всё более скудным и ограниченным — похоть овладевала разумом все сильнее.       Игорю это безбожно нравилось.       Он мягко надавил бедрами, входя в податливое хрупкое тело. Антон крупно вздрогну и согнул упирающиеся в изголовье руки, выгибаясь, но не толкаясь навстречу члену, словно говоря Игорю, что сейчас он весь в его власти. Единственное, что сорвалось с губ — протяжный стон, практически невольно сформировавшийся в имя мужа.       — Игорь…       По телу новой волной вязко разлился жар, вытесненное членом обилие смазки новыми ручьями потекло по бёдрам и остановилось у колен, оставляя мокрые следы на простыни. Пальцы крепче сжали древесину — низкое удовольствие разлилось по телу сладкой судорогой, мешая думать. Мысли мешались в одну кучу, которую впору было сейчас выкинуть куда подальше; Игорь наконец вошёл до упора, мелко толкнувшись на последние пару сантиметров. Антон простонал с глухим «да-а», ожидая, что продолжение будет хоть сколько-то подобно случайному толчку, однако следующие движения вышли более плавными, медленными, такими, как и задумывалось…       Антон определенно получал от этого удовольствие. Колени дрожали, дыхание безбожно срывалось, глаза закрывались от удовольствия, но грубости Антону не хватало, не было чего-то, к чему он так привык… или к чему его заставили привыкнуть?       — Да почему ты такой… неженка, блять, — Антон выдохнул, пытаясь не сойти с ума от мучительно медленных толчков, не разбавляющихся ни одним быстрым.       — Потому что мне нравится твое тело, принцесса. Я не хочу им тупо пользоваться, — коротко ответил Игорь на ухо Антону, мягко целуя его и рисуя дорожку поцелуев к спине, закрытой тканью одежды.       — Я хочу грубее…       Игорь усмехнулся, понижая голос до самого шёпота.       — Правда?       Пальцы скользнули по рукам, начиная плечами и кончая запястьями. Антон покивал, издавая очередной мурчащий стон.       — Да… я не в том состоянии, чтобы хотеть любви, я хочу секса. Быстрого и без каких-то чувств кроме оргазма, просто воспользуйся мной.       Игорь притянул омегу к себе за живот, снова вгоняя член до упора. Антон негромко застонал, прижимаясь к груди Игоря спиной, но не отпуская изголовье кровати. Толчки заметно ускорились, хотя и оставались такими же мягкими — Антон разочарованно подумал, какой пресный оргазм его ждёт.       — Вдохни поглубже.       — Что?       Игорь одним движением заломал обе его руки за спину и за затылок вдавил лицом в подушку. Антон дернулся лишь ради приличия, а затем невольно заскулил. Новые толчки были именно такими, какие он хотел чувствовать. Член Игоря вбивался в его плоть резко и быстро, Антон слышал и чувствовал чавканье собственной смазки и не мог сдержаться от громких стонов прямо в подушку. Из-за ткани было очень сложно дышать, у Антона совсем скоро закружилась голова и ушла из-под ног земля, но Игорь великодушно оттянул его за волосы.       — Блять, боже!       Удовольствие полилось криками из горла. Антон был в восторге от нового положения. Головка члена раз за разом била прямо по простате, неимоверно быстро приближая к оргазму, наслаждению не мешала даже лёгкая боль в заведенных за спину руках. Антон не жаловался: он сам об этом просил, а теперь сам чертовски кайфовал от того, как Игорь с ним обращается.       Словно они ебучие животные, для которых не существует понятий «нежно» и «грубо» — только «быстро» и «эффективно».       Словно он провинился и прощение ему нужно заслужить.       На деле же Игорь начал срываться даже на нём, а Антон не мог его в этом винить — он сам просил. Если бы подвернулся случай, он бы и намеренно спровоцировал Игоря, но случая не было, да и вне постели Игорь слишком терпеливый и милый.       Антон не мог поверить, что этот «терпеливый и милый» альфа сейчас с таким энтузиазмом лишает его возможности ходить на ближайший час. В преддверии оргазма колени предательски разъезжались, Антон был готов совсем упасть, прижимаясь к матрасу и позволяя Игорю вбивать свое тело в пружины, но Александров заботливо придержал его. Пришлось отпустить руки, пожертвовать такой развратно-красивой картиной перед собой — до оргазма оставалось совсем немного, чтобы сейчас менять позу.       Игорь слегка замедлил темп, наклоняясь к Антону, чтобы тот за собственными стонами наверняка услышал его слова. Антон сжимал в пальцах ткань постельного белья, едва сдерживаясь от того, чтоб обхватить пальцами член и наконец довести себя до долгожданного оргазма.       — Может, ты ещё и с узлом хочешь? Сраный любитель садомазохизма, — прорычал он. Антон осознал слишком мало из сказанного — внимание зацепилось за твердую интонацию и ровную дикцию несмотря на то, что Игорь тоже очевидно вот-вот кончит.       — Повяжи меня…       — Ты ебанутый.       Вместе с этими словами Игорь тепло рассмеялся, а Антон — кончил. Сперма плеснула на одеяло, оседая на нём по-своему эстетичными каплями, а внутри запульсировало, сжалось, предвкушая следующую за оргазмом сцепку.       Вот только Игорь, в последний раз вогнав член до самого конца, излился в презерватив и вышел, продолжая держать Антона за бедра.       В комнате осталось только частое и шумное дыхание обоих, оцарилось сплошное молчание, заговорить сейчас было как-то не к месту. Казалось, мир мгновенно стих и потух вместе со стонами омеги. Где-то за окном завывал ветер и, по его же вине, шумели ветки деревьев, что лишь нагоняло уюта. На контрасте с такой погодой атмосфера в комнате была ещё более теплой.       Антон долго тупил взгляд в стенку, пытаясь собраться с мыслями. «Меня ебали и получше»… может быть, более жёстко, может, в процессе позволяли более грубые мелочи и более грязные слова, но до Игоря никто уж точно не дарил такого удовольствия. Было настолько хорошо, что Антону захотелось ещё раз — без пауз, без передышки. Чтобы снова заломали руки и оттрахали как суку, только потому, что посмел родиться красивым омегой с красивой жопой.       Окончательно придя в себя, Игорь слез с кровати и вышел. Антон даже не стал задавать лишних вопросов, прекрасно понимая, что ушёл альфа избавляться от гандона — не хотелось, видимо, засирать пол раньше времени, учитывая, что завтра из объятий его уже точно не выпустят.       Вот только и вернулся Игорь не с пустыми руками — притащил одеяло с кровати Антона. Тот недоуменно на него моргнул.       — И зачем? — спросил он, кивнув на одеяло. Игорь кинул его на кровать и жестом попросил Антона встать.       — Не хочу под обкончанным одеялом спать.       Антон закатил глаза и отполз, спихивая постельное к подножью, потому что полноценно подняться с кровати бы он не смог. Наблюдая, в каком брезгливом жесте Игорь скинул своё одеяло на пол, Антон цыкнул — привереда ебаная.       — Моё меньше в два раза, неудобно будет, — заметил он. — Если ты такой неженка, то может я под ним лягу, чтоб ночью пизделовку не устраивать? Мне не принципиально.       — Даже если бы я смирился с тем, что ты такой поросёнок, мотка ниток у меня под рукой сейчас нет, — пожал плечами Игорь, зажигая лампу на тумбочке и выключая основной свет — на удивление, не выключателем у двери, а каким-то неизвестным пультом, лежавшим на всё той же тумбочке. Антон такой хуйни ни разу не видел.       Но что-то в его мозгу залагало не от этого факта, а от того, какую несвязную хуйню Игорь сказал с таким серьезным и спокойным лицом, как будто напомнил, что дважды два — четыре.       — Чё? — переспросил он, надеясь, что ему послышалось и никто с ума здесь не сошёл. — Каких ещё ниток?       — Нельзя женатым в одной кровати под разными одеялами спать — к ссорам, расколу в отношениях и прочим гадостям, — пояснил Игорь, возвращаясь в кровать и пытаясь понять, где у одеяла Антона длинная и короткая стороны. — Если под одним вот вообще никак не получается — под матрас кладётся моток ниток. Понял?       — Скажи честно, ты «Слепой» насмотрелся? — подъебнически ухмыльнулся Антон, устраиваясь рядом с ним. Одеяло Антона было намного толще и оттого теплее — наверняка ночью им обоим всё равно станет жарко и они не сговариваясь от него избавятся.       — С детства знаю.       Антон фыркнул — какое интересное у Игоря детство.       Затем дошло, что о детстве Игоря-то он толком ничего не знает — немного о нянях, немного о сестре, совсем чутка об отце, что-то об учёбе в лицее, но это уже юношество… Антон понял, что хочет немного порасспрашивать Игоря, вот только для расспросов уже слишком поздно: они оба вот-вот вырубятся.       Именно поэтому, пытаясь принять удобную позу под боком у Игоря, Антон разбавил тишину другим заявлением.       — Спать со мной в одной кровати — такая себе затея, кстати, — сразу предупредил он, на секунду поднимая голову на обнимающего его мужчину. — Я и по носу могу локтем заехать случайно.       — Я знаю, что нет, мы ведь уже спали вместе, — хмыкнул Игорь. — Да и вообще-то — плевать. Хуже уже не будет, — намек на хорошо затянувшиеся, но еще не зажившие после драки с Королем раны на лице.       Антон многозначительно хмыкнул, доверчиво прижимаясь ближе к нему и чувствуя, как от этого практически незаметно напрягся Игорь. Антон никогда не привыкнет к тому, как на него действуют такие мелочи.       — Свет выключить? — внезапно спросил он.       — А ты планировал с включенным спать?       — Ты у себя со включенным всегда спишь, вот и интересуюсь.       Антон ощутил, как у него екнуло сердце от такой заботы — он невольно заулыбался, зарываясь лицом в грудь Игоря.       — Выключай. С тобой не страшно.

* * *

      За окном уже давно рассвело. Около семи часов утра прошелся дождь, измочив все кругом и утром оставляя в ещё зеленой траве сотни блестящих на солнце словно рассыпанное стекло капель. Сейчас же на небе не висело ни одного облачка, будто погода в октябре неожиданно устроила микро-июнь. Даже температура стояла около двадцати — очень теплая для месяца, грозившего убить половину Петербурга своим холодным контрастом с сентябрем.       Утро, в целом, тоже начиналось замечательно — кофе и новостная лента Инстаграма, где мелькают кадры чужих никому нахер не нужных жизней, и откуда нескончаемым потоком сыпятся уведомления о том, что никому нахер не нужная жизнь Игоря кому-то нравится.       Идиллия длилась ровно до того момента, пока на кухню не явился Антон. Хороших эмоций он с собой, очевидно, не принёс; вообще каждое утро не приносило ему особенного счастья даже несмотря на то, что подъемы всегда давались достаточно легко, а пробуждение в пустой кровати действовало на настроение уж совсем неприятно.       — Доброе утро, — беспечно улыбнулся Игорь, бегло оглядывая юношу с головы до ног. Правда, затем взгляд всё-таки пришлось задержать — на Антоне были только какие-то бежевые шорты и больше ничего. Даже под этими шортами наверняка ничего не было — на бедрах они висели до неприличного низко, настолько, что должны были открывать хотя бы резинку белья, однако открывали только голую кожу.       По памяти невольно прошлись воспоминания, а вслед за ними по коже пробежали мурашки.       Антон выгибается над кроватью дугой, задыхаясь в возбуждении. Стоны красят стены комнаты тягучей сладостью, заливают все мысли раскаленным сахаром, мешают думать, хотя Игорь и не должен. Кроме Антона в его мыслях нет ничего — впрочем, как и всегда. Весь рассудок сосредоточен только на том, как пальцы зарываются в его волосы, склоняя голову всё ниже, как тело мелко трясется в руках мужчины, предаваясь подступающим вспышкам удовольствия, как член в его горле пульсирует и тяжелеет в преддверии оргазма. Антон не до конца проснулся и наверняка осознает происходящее не полностью, но самым понятным образом показывает, какое ему это доставляет удовольствие. И Игорь чрезвычайно этому рад — он уже давно хотел разбудить Антона таким нестандартным методом.       …Впрочем, сейчас это разгоряченное и до невозможности возбужденное чудо скрылось в коконе «похуй» и «отвяжись», проигнорировав чужие дружелюбные фразы и жадные взгляды. Уже воспылавший в груди третий приступ Антон прямо сейчас заливал несколькими стаканами воды подряд. Было ощущение, что за ночь его высушили и выжали, как лимон.       А, ну да.       Одна альфачья морда и правда тут постаралась — разбудила около получаса назад, отсосала так, что в глазах звёздочки заплясали, понаблюдала за тем, как обессиленный оргазмом Антон засыпает снова, и покинула постель.       Наконец юноша обвел скучающим взглядом мужа, спокойно попивающего кофе из всё той же пузатой кружки. И этим ртом он тридцать минут назад Антону сосал…       Внизу живота сжалось, а между ягодиц неминуемо стало влажно, поэтому Антон переключился на мысли касательно содержимого кружки; От кофе в ней наверняка только запах — большую часть кружки сто процентов занимает молоко. Ебанутый любитель кальция… и белка, сука. То-то он Антона на руках таскает без страха сломаться!       — Игорь, а у тебя вообще рвотного рефлекса нет, что ли?       — Не-а. Сосу как пылесос, — спокойно согласился он. Антон, двинувшийся с места к нему, усмехнулся, чем неминуемо привлёк внимание; Игорю пришлось поднять взгляд.       В глаза сразу бросилась наглая улыбка и чётко блеснувший в глазах приказ отодвинуться чуть дальше от стола.       Игорь не смог сопротивляться.       — Очень удобно, наверное, — заметил Антон, оплетая пальцами телефон в руке Игоря и медленно извлекая его. Игорь даже не стал сопротивляться — Антон всегда отбирал у него вещи слишком уж эффектно, чтобы быть против.       Антон опустился к нему на колени, устраивая руки на плечах альфы. Он не прижимался слишком близко, разница между телами и лицами всё ещё была приличная, но кожа Антона пылала таким жаром и источала настолько сладкий запах, что дальше держать такое расстояние казалось невозможно.       Игорь провёл по бедрам Антона, скользнул по ягодицам и сжал на них пальцы, подвигая омегу ближе к себе. Напряжение мигом возросло — в штанах тоже. Антон остался доволен контактом, поддался, невольно сминая ткань футболки на плечах мужа.       Кожа на тонкой шее была слишком чистой для человека, охваченного безбожным возбуждением. Исправлять это нужно было как можно скорее, но Игорь не стал торопиться. Переходить к каждому действию нужно аккуратно, не так, как привык Антон… Объятия следуют за осторожными прикосновениями пальцев, укусы — за нежными касаниями губ. Сразу ставить метку нельзя, вначале ему нужно получить разрешение во всех его видах: словами, сказанных мягко подрагивающим голосом, распускающимися медовыми цветами призывными феромонами, неловкими движениями в нескончаемых попытках быть максимально близко, касаниями…       Игорь прижимается губами к чувствительной коже, задевает трепетно бьющуюся венку, покрывает всю шею тонкой сетью поцелуев, касается кадыка, заставляя Антона нервно сглотнуть… по телу бегут мурашки от осознания того, что парень нежности совсем не противится, снова становится ласковым котёнком в его руках, позволяя себе отдаться моменту, прижимается всем телом, показывая, как он нуждается в альфе…       — Тош, можно помечу?..       Антон отозвался согласным мычанием. Рваный вздох сорвался с уст, когда чужие клыки впились в кожу чуть левее кадыка, по телу пробежали мурашки — метка, поставленная во время течки, ощущалась особенно приятно. Антон ощутил, как бурно начало реагировать тело, как в паху завязался возбуждённый узел, а температура начала постепенно расти вместе с температурой воздуха. Каждый вздох, каждое движение раскаляли атмосферу вокруг, а вместе с ними — кожу, рассудок, мысли.       Игорь отстранился; перестать смотреть на Антона с самым настоящим восхищением было выше его сил, гордости, чего угодно, что составляет его личность. Оторвать взгляд от чего-то настолько совершенного казалось грехом, вот только это совершенство не считало момент подходящим для любования.       Антон подался вперед и ввязал его в поцелуй такой жадный, что мысли о том, чтобы проявлять к нему ещё какие-то нежности сразу же отошли на второй план. Ладонь Игоря зашла за ухо юноши, останавливаясь на затылке, хотя альфа прекрасно знал, что в планах Антона нет и быть не может попыток побега. Он слишком предан похоти, чтобы отказываться от очередного акта её проявления.       Руки жадно сминали плечи, царапали спину сквозь ткань и скользили к шее, заставляя невольно задумываться о том, что сейчас Антон так просто окончит жизнь Игоря. Переживания даже были не напрасны, но лишь отчасти — пальцы сходились под кадыком с таким невозможным трепетом, что поверить в скорую смерть от удушья было сложно. Вернее… весьма просто, но смерть это будет не насильственная — Игорь сам по себе просто перестает дышать, когда Антон находится так близко.       — Я хочу прям здесь…       — Давай.       Антон снова прильнул к губам, бесцеремонно надавливая пальцами на брачную железу. У Игоря снова неприлично перебило дыхание, но это была самая маленькая плата за предстоящие минуты, часы, выходные…       Мысли оборвались привычным ненавязчивым рингтоном со стола. Поцелуй сразу был разорван; Игорь рефлекторно потянулся за телефоном, и Антон тоже из интереса повернул голову.       На экране светилось немногословное четкое «отец». Парень слегка потемнел в лице: во-первых, конечно, это навеяло ему воспоминаний о самом Викторе, а во-вторых даже его отец был у него записан как «папа» несмотря на их отношения. Вернее, их отсутствие….       — Ответь, — тихо проговорил Антон, целуя вдоль линии челюсти и продолжая уверенно ласкать пальцами шею альфы.       — Ты уверен?       Вместо ответа Антон просто загадочно улыбнулся, сверкнув мелкими клычками. Игорю не нужно было много понимать из этого жеста; это очередная игра Антона, и, кажется, он даже знает её правила.       Зелёный кружок на экране улетел в сторону.       — Да.       — Привет, — сразу послышался театрально-улыбчивый голос отца. — Как ты там?       — Занят немного, — честно ответил Игорь, сразу словив недовольный взгляд Антона. Впрочем, причин для этого не было. Отец не сбросит просто так и просто так не прекратит разговор — он и не звонит никогда просто так.       — Неужто на отца ни минуты не найдется? — он наверняка надул губы в обиженном жесте. Том самом, который Игоря так ужасно бесил в юношестве из–за излишней наигранности эмоций, из-за того, что отец строит из себя пятилетнего ребёнка, что в такие моменты он и Игоря не воспринимает всерьёз. Он вообще ничего и никогда не воспринимает всерьёз.       Игорь едва слышно вздохнул — то ли потому, что слишком хорошо знал все глупые привычки отца, то ли из-за прикосновений Антона. С лица губы перешли на шею, касания усыпали линии сухожилий, проявившихся из-за запрокинутой головы, задержали особое внимание на кадыке, несколько раз коснулись ямки между ключицами и наконец перешли к самому чувствительному месту, туда, где до сих пор стояли пальцы Антона.       Антон не стал скупиться на касания и к брачной железе приник сразу с засосом, заставляя Александрова крупно вздрогнуть и едва слышно простонать.       — Так как тебе первая неделя в качестве директора?       — Спокойно, — голос заметно вздрогнул. Ласки Антона начали переходить те границы к которым альфа ещё был готов; он даже попытался отстраниться, откинувшись на спинку стула, однако не прекратил поглаживать свободной рукой бедро парня, тем самым лишь поощряя на новые издевательства. — Думал, хуже будет…       Антон не был доволен краткостью ответов. Он отстранился от шеи, на время заменил губы на железе́ пальцами, потирая и мешая альфе здраво мыслить. С каждым касанием рассудок всё больше падал в опьяненное состояние, а внизу живота тяжелело.       — Расскажи подробнее, малыш, — шёпотом мурлыкнул Антон, удостоверившись, что Игорь отстранил телефон подальше. — Мне тоже интересно…       Игорь сглотнул, не желая верить, что действительно поддаётся ему.       — Только…       — Что? — уже понимая, что скрывает это «только», ехидно спросил Виктор.       — Ты вообще нихуя не делал весь месяц, да? — уже мрачнее проговорил он.       Парень удовлетворенно ухмыльнулся и легко чмокнул его в губы, заставив натурально растаять под своими прикосновениями.       — Вот так… молодец, милый, — снова прошептал он и снова вернулся на шею, покрывая кожу нескончаемой лаской.       «Ты совсем меня с ума сведешь, господи», — Игорь неоднозначно выдохнул с улыбкой, прикрывая глаза и позволяя себе просто получать удовольствие. Если бы отец прямо сейчас повесил трубку — он этого бы даже не заметил, однако Виктор заговорил снова, более хриплым голосом, чем обычно, в профессиональной актёрской манере:       — Я уже стар и немощен…       — А я чуть не сдох в этом ебучем кабинете, — твердо, на грани агрессии сказал Игорь, но засос, поставленный Антоном, который очень не хотел так просто прекращать ласки, тут же вывел из состояния злости. Он спросил уже намного спокойнее: — Как ты мог накопить столько неразобранных заявлений?       — Игорь, а я зачем звоню-то, — по-детски игнорируя все его ругательства и вопросы, неловко перепрыгнул старик на другую тему.       Игорь устало закатил глаза. Сука, как и всегда… Как и ожидалось, все не просто так. Виктор никогда не включит режим «заботливый папа», по крайней мере, в отношении него. Только что кончилась очередная глупая подводка, которые Виктор всегда делает по какой-то абсолютно необъяснимой причине. Обычные вопросы, обычно поинтересоваться об обычных вещах — потом прямо в лоб высказать какое-нибудь ошеломляющее известие или спросить что-то, что наверняка заведёт в тупик. Света переняла у него эту черту — Игорь всегда напрягается, когда от них поступают звонки и следуют какие-то бытовые разговоры.       — Я недавно виделся с твоей матерью.       Голос прозвучал неожиданно серьезно. Игорь дернулся и даже оттолкнул Антона за плечо, жестом говоря, что тема уж слишком серьезная, однако парень отстраняться не спешил, даже не прекратил поцелуев, просто перешёл на места менее чувствительные.       — Она очень хотела тебя увидеть, — голос Виктора тут же стал каким-то мечтательным, он явно счастливо улыбнулся. — До сих пор така-ая красивая! С молодости словно и не изменилась. Ты очень на неё похож, глаза прям её…       Но красивый как мама Игорь с её глазами сейчас пребывал в глухом ступоре.       — Я сброшу тебе её номер, — продолжил тем временем Виктор, не придавая особого значения этому молчанию. — Набери ей, как будет время, встретитесь, пообщаетесь. Тебе же интересно, от кого ты родился?       Никакого прощания. Спустя пару секунд, не услышав ответа, отец молча повесил трубку. В динамике зазвучали только монотонные гудки, но Игорь продолжал молча тупить в одну точку, положив телефон на стол, правда, скорее на автомате, чем разумно.       Из круга нескончаемых вопросов в голове его вывел парень, все так же продолжающий сидеть у него на коленях и предаваться односторонней нежности. Наконец он смог занять его рот поцелуями, а не терпеливо ждать, когда диалог закончится, пусть даже сам был инициатором. Ладонь соскользнула в пыльно-розовые пижамные штаны альфы, совсем отвлекая внимание; пальцы без особого труда проникли и под резинку боксеров, обхватывая полу-вставший член у основания. Антон выбил все мысли из головы о матери и об увиливающем от праведного гнева отце, занимая их собой.       Самый важный среди всего этого балагана всякой чепухи в белоснежной черепушке. Ласковыми и осторожными движениями пальцев срывает с губ очередное слабое поскуливание и тут же ловит его на своих, встречая в поцелуе только податливость и покорность.       Либо перед ним слабохарактерный и чересчур послушный альфа, либо по уши влюбленный.       Антон улыбнулся этим мыслям и вытащил руку из чужих штанов, отстраняясь и от губ супруга. Тот посмотрел презрительно, но парень сделал вид, что этого не заметил, встал и пересел прямо на стол.       — Там неудобно, — объяснил он и чуть ли не только силой мыслей поднял альфу вслед за собой. Пальцы вцепились в воротник темно-серой футболки, притягивая ближе для очередного поцелуя.       Пока Антон не успел в излюбленной манере обвить ногами его тело, Игорь стащил с омеги изрядно подзаебавшие его восприятие шорты и обнаружил, что под ними действительно ничего не было. Это так в манере Антона, что Игорь даже не удивлён и эта мелочь начинает нравиться ему до опиздения. Впереди неделя такого же бесстыдного развратного поведения, а он уже в ебаном восторге и хочет продолжения.       Жадными поцелуями Игорь буквально насиловал рот парня, пока парень не отстранился и не расстелился по продолговатому столу, лишь приподнимаясь на локтях. Антон смотрел снизу вверх на нависшего над ним альфу, упирающегося руками в дубовую столешницу по бокам от его торса, и делал это с таким вызовом, что хотелось сразу поддаться, хотя Антон сам едва дышал, будто заяц замирая под с большим интересом наблюдающим за ним взглядом.       Молчание и бездействие продлились ровно пять секунд, пока пальцы мужчины вновь не оказались внутри омеги.       — Стой, не ну-… — невнятно простонал он, прикусывая нижнюю губу.       Игорь и сам уже это понял, чувствуя, как мягко и податливо расступилась перед ним плоть. Он вскинул брови, но многозначительная улыбка мгновенно придала удивленному выражению какой-то довольный оттенок. «Чем ты, блять, занимался в моей кровати?» — он усмехнулся собственным мыслям, поднимая взгляд с низа на лицо Антона.       — Не смотри так, у меня регенерация херовая, — краснея, выговорил он и отвернулся. Поцелуй в щёку заставил смущенно закрыть глаза, но тут же Антон вновь вернул взгляд на мужа. — За гандонами съебался. Сейчас же. Я ещё в здравом уме.       Пришлось сменить враждебное выражение лица, когда Игорь по-детски азартно улыбнулся, показывая ему зажатый меж указательного и среднего пальцев презерватив, до того преспокойно лежавший в кармане. «Вау, ебать, какой ответственный», — восторженно подумал Антон, но вслух не сказал и слова.       — Вот если ты такой придирчивый, — Игорь снова вскрыл упаковку зубами, потому что иначе, кажется, он вовсе не умеет, — как ты дважды залететь умудрился?       — Заткнись, — Антон снова отвел взгляд, явно не желая развивать эту тему. — Какая тебе к черту разница?       — Я не хочу хоть каким-то образом повторить их ошибки, — стальным голосом произнес тот, хотя фраза выглядела вполне безобидной и заботливой.       — Будешь со мной таким тоном говорить — оденусь и уйду от тебя куда-нибудь.       Игорь в ответ только усмехнулся:       — Ух ты, какие угрозы! — но, тем не менее, не смотря на то, что они тут ругаются, он вдруг вошел в парня, сбивая все его слова на сладкий стон. Осторожно, легко и быстро из-за обилия смазки, уже не доставляя ни самому себе, ни Антону таких мучений из-за ожидания. — Ну и куда ты уйдешь?       — Игорь… — Антон прошептал одними губами, прикрывая глаза и совсем ложась на стол.       Игорь ухмыльнулся, внимательно следя за реакцией юноши. Млеет под его прикосновениями к бедрам и бокам, разрешает втрахивать себя в кухонный, мать его, стол, стонет имя своего альфы — чего ещё надо для счастья?       — К родителям? Другу своему? Может, вообще к бывшему? — но он продолжал свой монолог, пока парень под ним только скулил от удовольствия. — Вот только что ты им скажешь, когда ни с того ни с сего придешь с течкой и попросишь приютить?       — Блять, пожалуйста, жёстче, — Антон его, похоже, совершенно не слушал, сосредотачиваясь только на ощущениях.       — Заебись, вот так и скажешь.       Антон недовольно улыбнулся. Большей частью потому, что Игорь проигнорировал его просьбу о темпе и даже стал двигаться медленнее. Видимо, подстраиваясь под собственную излишнюю нежность.       — Игорёш, хватит пиздеть, — попросил Антон и призывно протянул к нему обе руки. — Иди ко мне.       — Зачем? — альфа заинтересованно склонил голову вбок и на пару мгновений застыл, заставляя Антона недовольно скульнуть, а плоть вновь требовательно сжаться вокруг члена. Удивление охватило как минимум из-за того простого факта, что его муж впервые обратился в уменьшительно-ласкательной форме.       — Обнять тебя хочу.       Игорь все же наклонился к нему, вставая на локти, а омега удовлетворенно обхватил его шею руками, тепло улыбаясь и скрещивая у него за поясницей и ноги. Стоны теперь звучали мужчине в плечо и на ухо, заставляя мурашки бегать по коже, и Антон уже даже не жаловался на скорость и характер толчков. Главное, что он остаётся рядом настолько, насколько только можно…       А Игорю порхающее чувство в животе уже не давало нормально жить.