Красота в глазах смотрящего

      Группа находилась в студии, где записывалась очередная песня, которая, скорее всего, станет хитом. Потихоньку они к этому привыкали, и волнения с рождением каждой новой песни становилось всё меньше и меньше. Если раньше ребята сидели в напряжении, ожидая своей очереди, то сейчас они могли позволить себе параллельно заниматься своими делами, беседовать и смеяться.       Чонин был первым и на тот момент уже справился со своей частью с единственной попытки, а теперь оживлённо шутил с Сынмином, одновременно посматривая на Кристофера, находящегося за стеклом.       Сидевший по другую сторону от Чонина, Минхо изредка с подозрением следил за ним, каждый раз перехватывая влюблённые взгляды в сторону Кристофера, и тот смотрел точно так же в ответ. Только разница между ними была в том, что Чонин, как самый младший в группе, стеснялся признаться первым из-за страха быть отвергнутым из-за ощутимой разницы в возрасте, а Кристофер боялся спугнуть его взрослыми отношениями, да и всё ещё слишком свежи были в голове воспоминания о том маленьком Чонине, который в свои шестнадцать больше напоминал двенадцатилетку.       Минхо знал о чувствах обоих, но бережно хранил секреты, будучи в курсе слёз Чонина, когда он находился на грани вылета на преддебютном шоу, боясь больше не увидеть свою первую любовь, и того, как все эти годы корил себя Кристофер, поймав себя на чувствах к несовершеннолетнему.       Весь последний год Чонин старался отвлечься от Кристофера и очень много времени проводил в компании Сынмина за сочинением песен. Он пустил всё на самотёк, но Кристофера начал избегать. На сцене в полном зрительном зале в качестве фансервиса Чонин, конечно, мог пофлиртовать с ним, обнять и даже запрыгнуть на руки. Так было и на множестве различных мероприятий и игр в поддержку концептов новых альбомов, но в реальной жизни Чонин старался увиливать от объятий, корчил недовольное лицо и делал вид, будто у него дела, с улыбкой и мило прищуренными глазами выдумывая миллионную отговорку, лишь бы не находиться рядом с Крисом.       Тот же начал откровенно страдать. Молчал о причине, но остальным участникам было заметно: что-то происходит. Кристофера одолевали навязчивые подозрения, будто у Чонина появился какой-то любовный интерес, что заставило его сильно погрустнеть за последние несколько месяцев. Кристофер злился, но своего заботливого и терпеливого отношения не поменял. Хотя и раздражался до скрежета зубов.       Но Чонин не виноват в глупости и отсутствии у Кристофера смелости признаться в чувствах, и уж тем более, не заслуживал, чтобы на нём срывались. Отпускать ситуацию, бороться с выбором своего сердца и целенаправленно глушить чувства не хотелось, как бы не было больно и обидно терять внимание Чонина.       Крис всё так же широко улыбался, дарил тёплые объятия на публике, оставил за ним право получать все награды, тогда как в других группах это делали лидеры. Это давало ещё один повод побыть ближе хотя бы на сцене. Совсем мало, но хоть что-то.       А заметит ли Чонин, как самый залюбленный другими участниками, если вдруг Кристофер переключит своё внимание на кого-то другого? Было страшно, если ответом на вопрос будет слово «нет». При этой мысли почему-то становилось больно дышать и хотелось разорвать на себе горловину футболки.       Во время записи Крис старался отвлечься от раздумий и сделать всё как можно лучше, но звукорежиссёр с недовольным видом заставил всё перезаписывать и попросил убрать драму из голоса. Было совестно, он как лидер, должен подавать пример, но позволил личным переживаниям помешать работе. Скрипя зубами, Крис снова подошёл к микрофону.       Он только хотел приступить к повторной записи, как из-за стекла послышался грохот.       — Вот же, блин! — вскрикнул Чонин и быстро вскочил, с растерянностью наблюдая, как по светло-голубым джинсам расползается мокрое пятно.       Хёнджин, заметив казус, громко захохотал и, спотыкаясь о каждый угол, выбежал за дверь, дабы просмеяться. Феликс, пританцовывая и показывая всем язык, быстро ускакал за ним.       — Сейчас наш влюблённый прибежит, — шепнул Минхо на ушко Джисону.       Тот расплылся в улыбке, но вслух ничего не сказал, как любопытный зверёк, наблюдая за ситуацией.       Кристофер, как по команде, быстро, будто его австралийские земляки кенгуру, выскочил из-за стекла и оказался около стола:       — Йени, ты не обжёгся?       Его затуманенному влюблённостью сознанию продолжало казаться, будто со стороны это выглядит, как забота о самом младшем. Но добрая половина группы давно догадывалась, что к Чонину у него далеко не дружеский интерес, и не только умиляться заставляет Криса миловидное лисье личико.       У парней давно были подозрения: не просто так он как лидер нашёл себе макнэ из младшей группы, хотя выбор у него был. Были и люди, хорошо владеющие вокалом, да и в коллективе уже восемь человек, это более, чем достаточно.       Чанбин, воспользовавшись ситуацией и общим шумом, схватил брыкающегося Сынмина и посадил к себе на колени, вызывая его недовольство и освобождая место для Криса.       — Нет. Просто, ну… — Чонин, как всегда, пытался объяснить всё культурно.       — Это выглядит, как если бы он не добежал, — ехидно прошептал Сынмин и гаденько захихикал.       Чанбин закрыл ему рот ладонью и повалил на диван, начиная щекотать.       — Я понял, — ответил Крис, игнорируя комментарий, — давай в общежитие. Вызывай такси, не пойдёшь же так по улице.       — Хорошо, — ответил Чонин, пытаясь найти, чем бы закрыть пятно по пути до автомобиля.       — На, держи, завяжешь на поясе, — сказал Крис, снимая и протягивая ему свою спортивную кофту.       Чонин быстро добрался, зашёл в общежитие, разделся, забросил джинсы в стиральную машину, а сам залез в душ смыть с липких бёдер остатки сладкого кофе и заодно освежиться.       Тем временем Кристофер уже записал свою партию и, ловя подозрительные взгляды других участников, улизнул под каким-то тупым предлогом и поехал за младшеньким в общежитие. По дороге он зашёл в кофейню и купил две огромные коробки любимых пирожных Чонина.       А пока никого нет дома, они вдвоём могут тихо посидеть за кружечкой чая. И, возможно, Кристофер решится признаться, что давно перестал видеть в нём ребёнка.