Воздушный сарафан

      Шикамару вернулся на площадку, где Темари уже заканчивала тренировку. Он решил просто сказать всё в лоб без каких-либо прелюдий и предисловий, но когда он увидел, как она объясняет и чётко структурирует их игру, он просто застыл. Так бывает, когда тебе на палец внезапно садится бабочка, и ты не хочешь её спугнуть, стараясь потщательнее рассмотреть причудливые узоры на крыльях, и даже перестаёшь дышать в этот момент. Когда игра была окончена, она обернулась и увидела его:       — Чем могу помочь? — её выражение лица с доброжелательного и заинтересованного тут же сменилось каменной маской равнодушия.       — Ты знаешь о предписании? — он собрал остатки мыслей в кулак и всё же начал сразу.       — Ты про эти записульки из министерства? — на её лице появилась недобрая улыбка, больше похожая на оскал.       — Ты не снимешь команду?       — А что? Это был бы единственный способ для твоих оленей победить? — она продолжала издеваться и ничуть не стеснялась этого.       — Дело не только в этой игре, Темари. Стоит вопрос о твоей тренерской карьере. Ты знаешь, что если ослушаешься, тебя снимут с должности и запретят тренировать?       — Ты сильно удивишься, если я скажу, что не хочу больше тренировать? — он открыл было рот, чтобы возразить ей, но потом понял смысл сказанного и опешил. — Нара, я признательна за твою заботу. Но всё, что произошло, — она замялась, будто взвешивала: стоит ему говорить или нет, — было спланировано мной.       Он несколько раз моргнул, прежде чем понял, что она только что сказала, и уже более вкрадчиво, так, словно они обсуждали какой-то заговор, спросил:       — И про предательство своего ученика ты тоже знала? — Шикамару всё ещё не мог сложить два и два.       — Предательство — это когда твоих парней не берут в сборную несмотря на способности! Риота очень талантливый игрок, но из-за того, что он из моей команды и из малообеспеченной семьи ему был заказан путь в сборную. Когда Сарутоби предложил ему место в обмен на «услугу», он стал сам не свой. Я заметила это на тренировках и стоило мне только завести с ним разговор, как он выложил всё как на духу. Я приняла всё, что он сказал, и сама дала добро на подставу. Прости, что пришлось втянуть в это твоего парня, но таковы были условия сделки. Баскетбол для Риоты стал смыслом жизни, я буквально за уши вытащила его ребёнком из плохой компании, и если бы не спорт, то его ждала бы колония для несовершеннолетних. Его силу я направляла в игру, представь, что будет, если это закончится? Ему нужно это место.       — Карьера одного ученика не стоит твоего тренерства. Ты могла дать лучшее будущее многим похожим ребятам.       — Я не намерена обсуждать это с тобой, — она засобиралась уходить.       — В таком случае я хочу пожелать тебе удачи. Твои ребята были самыми достойными соперниками, с кем нам когда-либо доводилось играть, — и он протянул ей руку для рукопожатия. Странный жест, очень неожиданный для неё. Смутившись, Темари вложила ладонь в его и осознала всю свою хрупкость в тот момент, когда соприкоснулись его горячая рука и её холодные пальцы. Но он этим жестом признал её равной себе. Без сексизма. А Темари, привыкшая всю жизнь доказывать, что она ничуть не хуже, оторопела от того, что сейчас не нужно было этого делать — он сам был способен оценить её по достоинству. Всё ещё держа её руку, он спросил:       — Сама скажешь об уходе остальным?       — Они не оставят тебя в покое, да? — Шикамару утвердительно кивнул. — На прощальной вечеринке. Тем более, что для меня она будет действительно прощальной, — всё это время они держались за руки, и на последних словах ей показалось, что он дёрнулся. Она осторожно, словно то, что она разрывает их рукопожатие, было для него непростительным оскорблением, вытащила вспотевшую ладонь и убрала руки за спину. На удивление буря в её душе утихла. Впервые с момента прибытия на сборы.

***

      — Вот мы и пришли, — Сакура остановилась на пороге своего, стоящего дальше остальных одинокого корпуса.       — Спасибо, — Саске засунул руки в карманы, стараясь скрыть неловкость момента и подавить желание обнять её напоследок.       — За что? — она искренне округлила глаза.       — За вечер, за кофе, за тебя, — он сказал последнее слово, опустив глаза, а потом посмотрел на неё с улыбкой.       — За такое не благодарят, — щёки Сакуры давно были цвета её волос, хорошо, что был глубокий вечер, и виновник пунцовой окраски её лица этого не заметил.       — Спокойной ночи, — тише и с сожалением произнёс он.       — Взаимно, — отозвалась Сакура и уже положила руку на ручку двери, чтобы войти в свою комнату, как её пальцы накрыла его большая ладонь. Она застыла, не зная, что сказать и как поступить. В стрессовых ситуациях наш мозг выбирает один из вариантов: бей, беги или умри; и судя по тому, что в этот момент она перестала дышать, и у неё остановилось сердце, мозг Сакуры выбрал третий. Он зарылся носом в её волосы и прямо у самого уха хрипло проговорил:       — А если я скажу, что хочу тебя поцеловать, это взаимно? — вторую руку он положил ей на талию и притянул ближе.       — А если я соглашусь, что ты будешь делать? — прикрыв глаза, полушёпотом ответила Сакура и повернула голову навстречу его горячему дыханию. Он жадно поцеловал её, а потом отпрянул так, словно его обдало кипятком, и, прислонившись своим лбом к её, сказал:       — Мне пора. Сладких снов.       — Вза… — начала Сакура, но её прервала его ладонь.       — Не надо, — он помотал головой, — а то я не остановлюсь, — погладил её по щеке и ушёл в сторону тренерской — единственного места, где до сих пор горел свет. А Сакура осталась на пороге своего корпуса с пылающими щеками и распахнутыми глазами, которые она не сомкнёт до самого утра.              Саске шёл в сторону тренерской, пытаясь отогнать мысли о споре с Наруто. Всё это выглядело как издёвка над его чувствами, заставляя его самого сомневаться в их искренности. Вся эта ситуация была настолько пластмассовой и нелепой, что доходила до абсурда. Но вот не задача: когда она была рядом сегодня на стадионе, в парке, в кофейне, когда она смеялась с его нелепых шуток и историй, он об этом даже не вспоминал.       «Кому вообще пришла в голову эта дурацкая идея? — крутилось в голове. — Чёртов Узумаки! И как я мог поддаться на эту провокацию? Теперь все, кто был там, будут думать, что я с ней только ради спора!» — он корил себя за ребячество и за то, что просто не мог остаться с ней сегодня.

***

      — Парни, что делаем с вечеринкой? Осталась пара дней, нужно определяться с баром, — Киба как всегда появился и бросился с места в карьер, но как ни странно, он был прав: решать этот вопрос было просто необходимо.       — Я за «Волну», он самый дешёвый, — грустно отозвался Наруто.       — А что, ты уже проспорил? Погодите, я чего-то… — начал Киба.       — Не хочу ничего знать, — Шикамару поднял руки вверх.       — Так, а? Наруто платит, значит, что Саске и Сакура?.. — Киба как самый главный сплетник не унимался.       — Придержи язык, Киба, — в дверях показался Саске, который выглядел чернее тучи.       — Мне не принципиально, где гулять, поэтому предоставляю эти хлопоты вам, — Шикамару попытался разрядить обстановку.       — Узумаки! — от своего имени Наруто вздрогнул.       — Да понял я, что ничего мне не светит. Меня в жизни так не отшивали. Я за «Волну» и точка! На большее моей зарплаты точно не хватит, — удручённо подытожил он.       — Я оплачу вечеринку сам, если вы забудете о споре, — Саске был слишком серьёзным. — Особенно вы двое, — он очертил глазами Кибу и Наруто. На несколько мгновений в тренерской повисла тишина, все переваривали сказанное.       — Что? О каком споре речь? — прикидываться дурачком у Наруто выходило лучше всего.       — Не знал, что у Учих имеется такая любовь к благотворительности, — Киба улыбался до ушей. — И где всё же гуляем?       — Может, «Европа»? — встрял Шикамару.       — Буквально минуту назад нашему гению было всё равно, что изменилось? — Наруто уставился на него с хитрым прищуром.       — Да там просто музыка нормальная, — он завёл руку за шею, смутившись, — раз уж мы не экономим, — и одарил Наруто красноречивым взглядом. — Я не против был бы и скинуться.       — Кстати, ты поговорил с Темари, умник? — встрял Киба.       — «Европа», так «Европа»! — Саске по замешательству друга понял, что обсуждать разговор с Темари он не собирается.       — Бронирую на пятницу, — выпалил Шикамару и ретировался из тренерской.       — Что это с ними? — Киба задумчиво смотрел ему вслед, не понимая ничего.       — Да какая разница? О, Ками-сама, какой чудесный день! Скоро будем гудеть в «Европе», ещё и за счёт этих двоих! Пойду на радостях куплю себе чего-нибудь сладкого! — просиял Наруто.