Freeze

На улице было прохладно, что отразилось мелкими мурашками на обнаженных участках кожи. Автомобили всё также продолжали стоять посреди дороги, будто хозяева оставили их там десять минут назад. Чанбин остановился рядом с водительской дверью, прикидывая, как открыть ее так, чтобы не побеспокоить Феликса. От усталости уже болели глаза и сводило мышцы судорогой, хотелось побыстрее оказаться дома, но кажется, у Чана на этот счёт были другие мысли. — Бинни, мы едем в отель, — Крис аккуратно уложил Джисона на заднее сидение автомобиля и вновь вернул всё внимание на мужа. — Сегодня домой нельзя. — Думаешь, Гёнхи не прислал новую охрану? — Чанбин повторил действие мужа с Феликсом и накинул на мальчика свою куртку, отметив, что нужно будет отмыть весь салон. — Думаю прислал, и в этом основная проблема. Даже в темноте улицы, что была освещена лишь парой тусклых фонарей, Крис мог заметить замешательство в глазах своего супруга. Пожалуй, они действительно подпустили Гёнхи слишком близко к себе, сейчас за это приходилось платить. — Лино, ты можешь положить Минни рядом с Ханом, моя машина побольше. Чан позволил мужчине обойти автомобиль с обратной стороны, а сам подошёл ближе к Чанбину и наклонился к самому уху: — Я не доверяю ему, и Лино тоже не доверяет, уж слишком много совпадений последнее время. — Думаешь, он сливал всю информацию о нас Юто? — Чанбин был настроен немного скептически, но был готов принять позицию мужа, если от этого действительно зависела безопасность их семьи. — А ты нет? — Лино вернулся, захлопнув двери в оба автомобиля, чтобы мальчики могли спокойно спать. — Я понимаю, это директор по безопасности вашего клуба, но он не святой. — Он не просто директор по безопасности. Чан когда-то вытащил его с такого дна, что он до конца жизни не покроет свой долг перед ним. — Чанбин помотал головой и прижал к себе явно озябшего Минхо, чтобы спрятать от поднявшегося ветра. — Кажется, он решил, что уже покрыл. — Выдохнул Минхо, отправляя бежать мурашки по обнаженным рукам Со. — У нас вся охрана подчиняется Гёнхи, — напомнил Чанбин вновь задумавшемуся Чану, но в ответ получил лишь короткий кивок. — Фантастика! Если бы Сынмин не спал, он бы сейчас назвал нас идиотами и был бы прав. Насколько бы сильно Чанбин не хотел остаться при своём мнение, было трудно не признать, что последнее время они стали чертовски уязвимыми, будто их не охраняли лучшие телохранители Сеула. Сегодня на их руках чуть не истекли кровью Айен и Хёнджин, и теперь они не могут вернуться в место, которое когда-то считали самым безопасным в Сеуле. — Как ты себя чувствуешь? — Поинтересовался Чанбин, хотя был уверен в том, что ему ответит его муж. — Давно так вены не чесались, — Бан хмыкнул и покачал головой из стороны в сторону, самостоятельно ругая себя за мысли о наркотиках. — А ещё убивать хочется, аж глаз дёргается. — Это взаимно, — выдохнул Со и кивнул на автомобиль. — Ну что, какой отель предпочитаешь? Минхо усмехнулся, когда Чанбин нежно потерся о его макушку носом, привлекая внимание. — Я был лишь в одном отеле Сеула, называется общежитие Сеульской танцевальной академии, поэтому выбор за вами. — Тогда Love Motel. Минхо закатил глаза, хоть и понимал, что Со просто издевается, но на самом деле, он сейчас был готов лечь спать даже на улице, подстелив под себя старую картонную коробку. Чанбин открыл пассажирскую дверь своей машины, приглашая Лино, и жестом попросил Чана скинуть ему адрес отеля, в котором они собирались провести следующую ночь. Феликс продолжал мирно спать, свернувшись калачиком и спрятав нос в своих коленях. Его светлые волосы были намного розовыми, но ладони были чистыми, чему Минхо был несказанно рад — вид крови его любимых людей вызывал тошноту и панику. Чанбин занял свое место, ещё через пару минут, перебросившись парой слов с Чаном. — Куда едем? — Минхо подогнул под себя колени, и протяжно зевнув, прикрыл глаза, устраивая голову на мягком сидении. — Есть один отель неподалеку, его держит один человек, о котором Гёнхи ничего не знает, Чанни думает — там довольно безопасно. Когда Со повернул ключ зажигания, двигатель мягко заурчал, посылая слабую вибрацию по салону. Замки дверей щелкнули, и Лино почувствовал себя наконец в безопасности. Он никогда не любил замкнутые пространства, но теперь они начали его успокаивать. Казалось, чем больше было пространства, тем вероятнее там его поджидает кто-то, готовый убить, не моргнув и глазом. Толстые пуленепробиваемые стекла и большая ладонь на бедре наоборот успокаивали. — Ты боишься? — Спустя пятнадцать минут пребывания в тишине всё же решил спросить Лино, уставившись на красивое, но напряженное лицо Чанбина. — За себя? — Со перевел взгляд на старшего парня и помотал головой в отрицании. — Моя жизнь не стоит ничего без вас. Умереть, зная, что вы в безопасности, это больше, чем я могу мечтать. — Когда-то моей самой большой мечтой было стать айдолом, выступать на сцене, а теперь я весь в крови еду в отель, с Феликсом и четырьмя мафиози, чувствую себя главным героем боевика. — Минхо хотел бы улыбнуться этой мысли, но почему-то не мог. — Жалеешь. — Чанбин не задавал вопрос, прекрасно зная, что такое их образ жизни, каково жить, беспокоясь за жизнь свою и своих любимых людей. Но Минхо всё же ответил, фирменно вздернув бровь и сощурив кошачьи глаза, в которых отражались фонари ночного города: — А должен? Я влюбился. Как бы глупо это не звучало, как бы наивно и по-детски, но я действительно влюблен в вас. Чанбин ничего не сказал. Его взгляд скользнул на зеркало заднего вида, что сейчас было направлено на мирно спящего Феликса, а потом вернулся на пустую дорогу, где лишь вдалеке виднелись огни габаритов машины Чана. Минхо тоже взглянул назад. Чёрная обивка автомобиля не давала увидеть кровь, что осталась после Хёнджина, но запах, запах металла и отчаянной боли никуда не делся. — Когда я набрал номер с утра, когда был один за столиком, окруженный лишь вооруженными людьми, я почувствовал, что ничего не смогу сделать, если кому-то понадобиться помощь. — Минхо продолжал смотреть на Ёнбока, но видел отнюдь не его. Он вновь смотрел на безжалостного убийцу с пистолетом в руке, на человека, что воткнул нож в плечо Джинни и выстрелил в Айена, на человека, что пытался убить Феликса уже дважды. И этот образ никуда не пропадал, сколько бы Лино не тёр и так красные глаза. — Сынмин дал мне пистолет, сказал использовать его и не думать о том, что это неправильно, просто защищать себя. Но я его даже не вытащил из-за пояса. Когда все вы пытались спасти мальчиков, я даже не вспомнил о стволе за ремнем брюк. Это то, что не дает мне сомкнуть глаз. Если бы вас не было, Айен, Джинни и Ликс сейчас были бы мертвы. Это было чистосердечное признание, оно ощущалось так, отдавало кровью и солью на послевкусие. Минхо не был плохим человеком, чересчур вспыльчивым, возможно, иногда закрытым и холодным, но не плохим. Он ценил жизнь всегда, так его учили родители — не мы жизнь дали, не нам её и забирать. Лино жил по этому закону долго, пока не понял, что с людьми, которые поступались этим правилом, надо было делать то же самое. — Ты либо жертва, либо охотник, правда? — Минхо вернул взгляд на красивую линию челюсти Чанбина, а голову на мягкую спинку. — Не каждый должен быть охотником, хён, — Со плавно кивнул головой в сторону спящего Феликса, иллюстрируя свои слова красочным примером. — Ханни, Сынмин… Чанбин прервался, чтобы сделать глубокий вдох, чтобы признаться себе, что этого уже никогда не случится, чтобы вновь смириться с этим и, хоть и не простить, но принять. — Я никогда не хотел видеть их с оружием в руках, ему там просто не место, но они выбрали быть охотниками, чтобы Хёнджин и Йенни не стали жертвами. Чанбин свернул на прилегающую территорию к большому отелю, а потом на пустующую в этот сезон парковку. Машина остановилась у дальнего крыла здания, в тени облетевших деревьев, но тем не менее, вдали от посторонних глаз. Мужчина погасил фары, но не глушил двигатель, тем самым показав Лино, что он не договорил. — Что произошло сегодня — не твоя вина, хён. Этот человек был мне когда-то другом, школьным, таких обычно забываешь после выпуска, так и произошло. Он был завистливым, но я считал, что слишком тупым, чтобы это переросло в нечто большее. К сожалению, я его недооценил. — Вы убили его брата из-за Джинни? — Минхо дождался кивка, и продолжил, вцепившись пальцами в дрожащие бедра. — Ты убил Ёнхи по той же причине. Если бы ты знал, что это обернётся в то, во что обернулось, ты бы сделал иной выбор? Если бы ты знал, что убиваешь двоюродного брата старого друга? Минхо надеялся, он верил в то, что Чанбин задумается, зная последствия, но Со просто помотал головой и встретил взгляд взволнованных кошачьих глаз. — Никогда.

***

Чанбин взял на руки Феликса и дождался пока Лино вновь повторит то же самое с Сынмином. Мужчины шли друг за другом, сперва Чан, оглядывая фойе на предмет опасности, потом Минхо, а последним шёл Чанбин, прикрывая спину. — Нам один номер, — Чан улыбнулся девушке в чёрном костюме, что выглядела сбитой с толку. — Простите, господин, но боюсь у нас нет номеров на шестерых. — Карие глаза вновь и вновь скользили по странным мужчинам, запачканным кровью и сильно измотанным, она была в любой момент готова нажать на тревожную кнопку, если того потребует ситуация. — Это не страшно. Просто дайте нам ваш самый большой номер, я заплачу столько, сколько попросите. Чану потребовалось много усилий, чтобы выудить из кармана банковскую карту на фальшивое имя, к которой не имел доступ Гёнхи. Девушка вновь задумалась, её тонкие бровки сблизились на переносице, а аккуратные пальцы сжали буклет с номерами. В отель часто заглядывали члены преступных банд и прочие нечистые на руку люди, казалось, нужно было уже привыкнуть, но что-то конкретно в этих мужчинах заставляло тушеваться и сомневаться. — Просто, пожалуйста, дайте нам ключ, у нас был не самый просто день, — проговорил Кристофер, закатывая глаза от негодования. — Мы не претендуем на доверие, но всё ещё претендуем на кровать. А вы — на двойную ставку. Девушка глубоко вздохнула, но всё же забрала карту и достала ключ от президентского люкса. Чану было всё равно, сколько он стоил, сейчас его мысли крутились только вокруг своей семьи, деньги давно не были проблемой. — Спасибо. — Было единственным, что ответил старший мужчина на протянутый ключ и карту, а также инструкцию, как попасть в номер. Комната находилась на последнем — пятнадцатом — этаже в конце светлого коридора, устланного красным ковролином и увешанного картинами с библейскими мотивами. Лино слегка скривился, когда они проходили мимо них, было странно думать о том, что человек, связанный с преступным миром, можем быть верующим. — Не любишь живопись? — Чанбин заметил интерес старшего, что вызывали холсты на молочных стенах. — Они бы ещё иконы повесилии. — Покачал головой танцор, но не сказал прямо, что конкретно его смущало в данном интерьерном решении. — Ты даже не представляешь, насколько наркоторговцы набожные. — Чанбин подмигнул парню, и дождался пока его муж недовольно вздохнёт и пробубнит что-то, не разомкнув зубов, перед тем, как продолжить. — Но они в любом случае отправятся в ад, так что… относись к этому проще. — Грехи замаливают? — Уточнил Минхо, но уже скорее у Чана, будто тот владел более достоверной информацией. — Скрываются, — хмыкнул мужчина и остановился у двери в номер. — Церковь самая безопасное место для сбывания дури, а на набожных ублюдков полиция смотрит в последнюю очередь. — Это большое упущение. — Добавил Чанбин и перекрестился, растягивая губы в самой лукавой улыбке, которую только Минхо видел, так мог выглядеть дьявол в человеческом обличии, не больше, не меньше. Внутри отельного номера было чисто и очень просторно, панорамные окна делали площадь визуально ещё больше. На светло-молочных стенах вновь висели громоздкие картины с библейскими мотивами и какая-то абстракция, помещение было разделено на три комнаты: две спальни и огромный зал с круглым столом. — Никогда не видел ничего безвкуснее. — Сказал Минхо, когда смог полностью осмотреть номер и сложить полное впечатление. В памяти сразу всплыл образ его комнаты в доме Чана. Там не было ничего лишнего, она была простой, но изысканной и дорогой, под стать своему владельцу. — Богачи любят роскошь, — пояснил Чан провожая обоих мужчин в самую дальнюю комнату с огромной кроватью, застеленной белыми одеялами. — А ещё больше они любят, когда другие видят, что они могут себе позволить эту роскошь. Чан аккуратно опустил Хана на кресло рядом с кроватью и снял с крепких плеч парня плед, что они забрали из больницы, а потом также аккуратно стянул джинсы. — Хён, оставь. — Чанбин знал, что собирался сделать старший, но считал, что это может подождать до утра. — Надо смыть всю кровь, Бин~а, я не хочу, чтобы первое, что они увидели завтра утром, была кровь их любимых людей. — Пояснил Кристофер и невесомо поцеловал пухлую щечку. Хан что-то забурчал, но вместо того, чтобы отпрянуть от внешнего фактора, что так бесстыдно нарушал его сон, он прижался лишь крепче, мило хлопая пушистыми ресницами. — Чан~хён? Уже пора вставать? — Голос хрипел после сна, а парень продолжал мило морщится, пока пелена сна продолжала медленно спадать с разума. — Мы идем в душ, милый, — Чан вновь поддел Джисона на руки, но тот протестующе замычал, озираясь в поисках Сынмина и Феликса — сегодня пострадало достаточно много его возлюбленных, чтобы выпустить из поля зрения хотя бы ещё одного. — Только с Феликсом и Минни. — Хан встал на пятки и придавил их крепче к мягкому ковру, он ощущался слишком странно после всех событий уходящего дня. Чан не протестовал, точнее, ничего не сказал, лишь бросил обеспокоенный взгляд на Минхо, но парень выглядел спокойным, если можно было назвать его состояние таким после того, что произошло днём. Лино посадил Сынмина на кресло точно так же, как это сделал Чан с Джисоном, и аккуратно потянул наверх толстовку парня, грязную и жёсткую от крови, но джинсы не тронул, уступая место Чану. — Он был бы не против, если бы это сделал ты, Лино~я, — Кристофер обнял своего младшего парня за плечи и мягко потормошил, чтобы разбудить. — Давай разденем тебя. Сынмин отточенным до автоматизма движением зацепился руками за шею мужчины и привстал, чтобы Чан сумел стянуть с него брюки, оставив лишь черные боксеры. В отличие от Хана, Сынмин даже не пытался просыпаться, казалось, у него просто не осталась сил на попытки приоткрыть глаза. — Лино, пожалуйста, можешь взять Минни на руки? — Попросил Чан, а сам отправился в ванную комнату, чтобы набрать воды в джакузи и подготовить полотенца. — Я могу раздеть Феликса? — Смущённо спросил Чанбин, боясь, что Лино откажет, что не позволит, но Минхо лишь спокойно кивнул и поцеловал пригревшегося к его груди Сынмина. — Феликс доверяет вам, — Минхо на секунду замолчал, обратив на себя внимание Хана и Чанбина, — любит вас. Мы любим. Лино знал, что это взаимно, он был уверен, что все это знают, но сказал вновь, и был убежден, что скажет ещё и ещё, обязательно, когда Айен и Хёнджин будет рядом, когда вновь будут здоровы, когда больше не надо будет бояться за жизнь их и жизнь свою. Хан обошёл Лино так, чтобы иметь возможность коснуться таких манящих губ, но совсем не пошло, очень нежно и тягуче, благодаря за то, что рядом, за то, что жив. Минхо не успел ответить, их прервал вернувшийся из ванной Чан. На нём больше не было рубашки, чёрные брюки были расстегнуты, а ремень вынут, по груди стекали капельки конденсата, а волосы слиплись от испарины. — Прервал? — Чан спросил, улыбаясь мягко и ласково, будто просто из любопытства, а не пытаясь смутить и так чуть красного Лино ещё больше. Джисон что-то ответил, недобро покачав головой, но Минхо был сосредоточен на Феликсе, что нежно терся носом о щёку Чанбина, когда тот вновь поднял младшего на руки. Парень был похож на маленького котёнка, а крепкие руки Со делали его тело ещё более крошечным и хрупким, того и гляди раздавит, если не рассчитает сил. — Ёнбок~а, — шёпотом позвал Минхо и позволил себе аккуратно поцеловать веснушчатую скулу, — всё хорошо, милый. — Я знаю, хён, — ответил Феликс, он не знал ничего о состоянии Айена, так как спал, когда вернулись старшие, но по спокойному выражению лица Чанбина понял, что всё обошлось. — Главное Йенни и Джинни живы, а с остальным мы разберемся.

***

В ванной было немного парко от горячей воды, что переливалась в большом белом джакузи, установленном в центре комнаты. Вода была подкрашена розовой солью, которую нашёл Крис в одном из шкафчиков, а на бортике уже стояли приготовленные банные принадлежности: шампунь, гель и крем для тела, масло для волос. Чану нужно было заботиться о ком-то, что выгнать ужасные мысли из головы, ему нужно было вновь почувствовать себя главным кукловодом, а не марионеткой. Хан втянул носом аромат роз, которыми пахла вода и ухватился за пояс белья, дав себе несколько секунд на размышления. Он не стеснялся, точнее, может совсем чуть-чуть. Он знал, что был красивым, его тело было крепким и гибким, талия тонкой и изящной, как и бёдра, но всё же, ему казалось, что ничего не может быть красивее, чем хрупкий стан Феликса и такой крепкий, словно высеченный из гранита — Минхо. Но всё же, он спустил бельё на пол и первый залез в воду. Джисон мог поклясться, что слышал, как быстро забилось сердце Минхо — это было приятно. — Сынмин~а, — Чан потрепал парня на руках у Ли старшего и улыбнулся, когда тот вновь недовольно забурчал. — Давай, милый, отмоем тебя и пойдем спать. Минхо ослабил хватку под коленями, чтобы младший мог спокойно спустить ноги на влажный от капель кафель, а потом и вовсе отступил, даруя личное пространство. Но Сынмин на это никак не отреагировал. Пальцы правой руки потянули белье вниз, пока расфокусированный взгляд, упирался в шов между молочного цвета плиткой. — Ликси, — Чан взял на себя смелость потрепать и Ёнбока, но тот не спал, лишь отдыхал, уместив подбородок на такое подходящее по размеру плечо. Без лишних слов Феликс спустился с талии Чанбина и, после двух глубоких вдохов и беглого взгляда на Минхо, потянул и свои боксеры к пяткам. Его хрупкое бледное тело было в некоторых местах покрыто синяками, все мужчины знали, что виной тому было сегодняшние события и невероятное желание защитить Хёнджина и Айена. — Вы во мне дыру прожжете. — Смущенно пискнул Феликс, взгляды сразу пяти пар глаз можно было ощутить где-то внизу живота, там порхали сотни бабочек. — Ты очень красивый, — первым пришёл в себя Сынмин и протянул руку, чтобы пригласить Феликса в горячую ароматную воду. — Будто ненастоящий. Милое веснушчатое личико стало почти пунцовым от смущения, но Феликс всё же принял этот жест. Вода показалась настоящим спасением после пережитого стресса. Она смывала всю усталость и кровь, растворяла в себе. Ли младший откинулся назад, на подставленную Ханом грудь и наконец смог вдохнуть свободнее, они были вместе, в безопасности, хотя бы в её подобие. — Кто это был? Феликс решился спросить лишь спустя десять минут, когда теплая вода до конца смыла всё напряжение из мышц, а нежные руки Джисона тщательно промяли плечи и шею младшего. Чанбин который сидел на бортике ванной и также аккуратно, как и Джисон, мял плечи Сынмина, тяжело вздохнул и помотал головой, прося Чана ответить на вопрос парня, но его муж тоже молчал, задумчиво массируя голову Хана. Кем был Юто? Другом? Старым знакомым? Человеком, что втерся в доверие, а потом попытался уничтожить их изнутри, посягнув на самое дорогое. — Мы учились в одном классе. — Всё-таки смог выдавить из себя Чанбин, но быстро пожалел, желудок скрутило от душащей тошноты, и пришлось остановиться. Феликс медленно кивнул, этого было достаточно, на самом деле, парню было не особо важно, кем являлся тот человек, выстрелив в Айена и позволив ударить ножом Хёнджина, он показал, что достоин лишь того же самого. — Вы убьёте его? — Ёнбок задрал голову, чтобы встретиться глазами с Чаном, чтобы иметь возможность увидеть, как задумчивость на лице сменилась непоколебимой решительностью. Кристофер кивнул: — И это будет самый милостивый приговор для него, после всего, что пережила моя семья. Феликс не удержался и потянулся к мужчине, желая только одного — попробовать наконец эти пухлые розовые губы на вкус. Хан чуть расслабил хватку на тонкой талии, чтобы парень мог повернуться удобнее, чтобы Чан тоже мог разместить свои огромные ладони на его хрупком стане. Джисон не мог поверить, что это происходит с ним, что Феликс и Минхо им доверяют, показывают, что им тоже можно доверять, что они любят. — С нашей семьей. — Поправил Феликс, и этого было достаточно, чтобы внутри Чана что-то треснуло, громко и с хрустом, грозясь рассыпаться по влажному полу переливающимися осколками. Феликс опустился обратно на дно ванной, когда теплые руки Чан вдруг соскользнули вниз по мокрой спине. Нос нашёл чуть частый пульс Хана, а потом и губы. Он хотел, чтобы Айен и Хёнджин были рядом, чтобы можно было утонуть в объятиях каждого из них, чтобы покрыть каждый сантиметр их кожи поцелуями, до красных отметок и саднящих укусов, чтобы с вечера и до самого рассвета. Но их не было рядом, они были одни в темной палате больницы, потому что Феликс не смог помочь. — Не думай, пожалуйста, не думай, — Сынмин рывался из рук Чанбина и обнял Хана с Феликом так крепко, что захрустели рёбра, как только услышал первый всхлип, сорвавшийся с губ Ёнбока. — Ты не виноват. Ты ничего не мог сделать, ничего. Сынмин знал это чувство — когда кажется, что всё в мире рушится по твоей вине, а ты можешь только смотреть, потому что бессилен. Так было с Чаном, так было с Хёнджином и теперь повторяется вновь. — Он хотел убить меня… — Всхлипывая, произнёс Феликс, он боялся, что когда остальные узнают правду, его возненавидят. — Он выстрелил в меня, но Айен прикрыл, он закрыл меня от пули своим телом. Я должен был быть на его месте, должен был быть мёртв. Феликс со страхом посмотрел на Чана, а потом на Чанбина. Они оба стояли молча, опустив головы вниз, чтобы мальчик не увидел, сколько ненависти было в их глазах, и сколько боли. Чан хотел свернуть шею каждому, кто был причастен к тому, что произошло в его доме, с его мальчиками, которых он любил больше жизни, впервые в жизни он мечтал замарать руки, чтобы цвет и запах крови напоминали о том, что ждёт тех, кто тронет то, что принадлежит ему. — Уложи их спать. — Коротко бросил мужу Кристофер и направился в сторону двери. Он не мог больше терпеть сжигающей изнутри ярости и вины, он должен был покончить с этим сейчас. На столе лежал заряженный Глок и ключи от машины, которые схватил мужчина, натянув на плечи испорченную рубашку — другой одежды у него не было. — Хён, стой! — Минхо перехватил старшего за руку, раньше, чем тот, успел зацепить пальцами ручку входной двери. — Пусти, Лино! — Чан зарычал раненым зверем, останавливая себя от того, чтобы не оттолкнуть парня. — Я убью этого ублюдка своими руками! Он заслужил, Лино! — Я знаю! — Минхо притянул мужчину к себе, оттаскивая от двери и прижимая к стене. — Я тоже хочу его убить, но мы нужны сейчас им. — Нет! Я был нужен им утром, когда этот ублюдок стрелял в них, когда воткнул в Хёнджина нож, когда приставил к голове Ликса пистолет! Тогда я был им нужен! — Чан постарался выпутаться из рук Минхо, но просто не мог. Не потому, что Лино был сильнее — он просто не мог сделать ему больно. Он мог лишь умолять и рычать, до тех пор, пока позади не появилось ещё три фигуры, обнаженные, мокрые и напуганные. — Пожалуйста… — Прошептал Минхо, отпуская руки старшего и позволяя тому свесить их по швам. Пистолет упал на пол к босым ногам, звонко, но шум в ушах был звонче. Лино сдвинулся ещё больше, теперь Чан мог видеть каждого из своих парней, мог прочитать немую мольбу в их глазах, и это делало лишь больнее. — Хён, — Минхо прижался губами к нежной коже на щеке, к слишком нежной для человека, который минуту назад собирался голыми руками отрывать чужие головы. — Будь с нами, умоляю. Чанбин подоспел достаточно вовремя, чтобы подхватить покачивающегося Сынмина на руки. — Держу, малыш, — взгляд Чанбина был злым, но теперь эта злость была адресована мужу, который собирался оставить их. — Тебе нужно отдохнуть. Чан не мог себе простить, что так просто отпустил Юто, что позволил Гёнхи себя подставить, но сейчас он делал больно своей семье, снова. — Отмойся. — Сказал Минхо перед тем, как направиться за Чанбином. Чан не мог возразить, даже если очень хотел, не имел на это больше права. Он стянул с себя одежду, на этот раз всю, и зашёл в ванную. Розовая вода стала темнее от растворенной в ней крови, а запах цветов исчез. Мужчина нажал на кнопку, открывая заслонки у сливов и прижался спиной к холодной стене. Он мог видеть своё отражение в зеркале напротив, кровь на бледной коже, синяки под глазами, но главное он видел ненависть. Чан оттолкнулся от кафеля и зашёл в душевую кабину. Вода было холодной, настолько, что сводило мышцы судорогой, но это хоть немного остужало пыл и гнев. Крис смотрел вниз, на тот, как вода уносит кровь его любимых людей в канализацию, представлял, как также будет смывать с себя кровь Гёнхи, а потом и Юто. — Они ждут тебя, — Крис даже не вздрогнул, когда по его плечам соскользнули чьи-то ладони, до самых сжатых кулаков. — И мы. Чан позволил себе развернуться, чтобы увидеть Минхо и Чанбина. Они оба были обнажены до белья, а кожа намокла от тугих холодных струй, они выглядели изумительно. — Вода холодная. — Прошептал Чан, но не выключил воду, завороженный видом перед собой. — Пошли спать, — вновь повторил Минхо и на этот раз закрутил кран сам. — Ради мальчиков. — Я так проебался, Лино. — Чан провел ладонью по лицу, но это не могло стереть усталость, это не могло стереть вины, что отражалась на дне карих глаз, но этого и не требовалось. — Тогда не делай хуже, — сказал Чанбин и кивнул на выход. Когда Чан вернулся в комнату, младшие уже спали, и это было самым прекрасным зрелищем, которое Бан мог застать. — Я так люблю их, — прошептал Чан, встав на колени рядом с кроватью, не адресовав это никому, скорее напомнив себе. — И это убивает их. — Они так не считают, — заметил Минхо, садясь на кровать и поправляя одеяло на голых ногах Сынмина. — И ты не имеешь права их переубеждать. — Чан, — Чанбин обвил руками талию старшего и потянул наверх, после прижав к своей груди. — Твоя ярость убивает их и тебя. Мы отомстим вместе, но позже, а сейчас ты должен быть рядом с нашими парнями, потому что это, чёрт возьми, единственное, что имеет значение. Кристофер не имел ничего в противовес словам своего мужа, поэтому он лишь кивнул, обласкивая взглядом каждое расслабленное личико. — Они твои, — напомнил Чанбин и подтолкнул старшего к кровати. — Ты можешь не только смотреть. Как только уставшее тело Криса коснулось плечом подушки, Сынмин, что лежал ближе к краю, тут же вжался в обнаженную грудь лбом, сжимая пальцами тренированные бока. Следом своё место за спиной Хана занял Минхо, а за его спиной устроился Чанбин. Кровать была достаточно большой, чтобы могли комфортно разместиться все, но они всё равно жались друг к другу, как от холода, будто от этого зависели их жизни. — Пока вы с нами, мы не оставим в живых ни одного, кто вас тронет. — Напомнил Чанбин и поцеловал напряженное плечо Лино, а после накрыл его мягким одеялом. — Мы любим вас. — И это взаимно.