Freeze

Утро началось тягуче медленно, а может, просто воспаленное уставшее сознание искажало всё вокруг, превращала мгновение в час. Правая рука затекла от небольшого но довольно тяжёлого тела, что обвилось вокруг конечности подобно лиане. Минхо выдохнул протяжно, выпуская весь воздух из тренированных лёгких, но не спешил вдыхать, позволяя блаженному чувству лёгкого удушения успокоить поднимающуюся тревогу. — Хён~а, stay still. — Феликс фыркнул, чуть пихая старшего в мягкий бок и получая в ответ лишь тихий смешок. — И тебе доброе утро, кроха. — Давно не спишь? — Ёнбок уткнулся носом в тёплую после сна шею и вдохнул чистый аромат геля для души и кожи. — Нет, но не знаю рад ли этому, — Минхо чуть повернул голову и поймал мягкие губы младшего, которые всё ещё ощущались так странно, но до дрожи в коленях правильно. — Думаю, Чанни~хён и Чанбин уже уехали. — Думаешь о том, что сказал Чанбинни~хён? Боишься? — Теплая щека коснулась обнаженной груди, а ухо поймало звук часто бьющегося в волнении сердца. — Кажется, я не готов к таким рискам. — Лино зарылся носом в мягкие светлые волосы, наслаждаясь расслабляющим ароматом. — Даже думать не хочу, что может произойти, если план не сработает. Это самоубийство. — Они знают, что делают, да, хён? Это их жизнь, они привыкли к такому, привыкли к опасности. — Феликс развернулся, но увидел лишь пустой взгляд, направленный в потолок. Лино хотел верить в то, что у Чана действительно всё схвачено, но при этом, помнил, каким страхом наполнились его глаза, когда он узнал про сообщение. У Кристофера была семья, которую он защищал, жертвовать всем ради двоих парней, зашедших не в тот бар не в то время, он явно не собирался. — Эй, хён, — Ёнбок тронул красивую скулу кончиками пальцев, привлекая к себе взгляд глубоких глаз. — Они приняли нас, помнишь. Эти чувства странные, они пугают и заставляют мурашки бежать по коже, но они разделяют их. Парень медленно сполз с кровати, блаженно потягивая затекшие во сне мышцы. Его глаза не уставали скользить по светлой комнате с открытыми шторами — после произошедшего Лино мучили кошмары, он не мог спать в темноте. — Ты красивый, sunshine, мне повезло. — Минхо улыбался открыто и чисто, смущенно потирая лоб и чуть щуря большие глаза, он действительно верил в то, что говорил, был искренним. — Когда пойдёшь в душ, не забудь посмотреть в зеркало, хён~ним, — Ликс усмехнулся, скрывая обнаженный торс от кошачьего взгляда. — Я очень голоден, может, Йенни сделал тот омлет? — Я приготовлю что-нибудь, sunshine, пусть все отдыхают. Лино потянул уголки губ в стороны, но почему-то улыбка не вышла красивой и искренней, не появилось милых ямочек и лучиков морщинок у глаз, разум будто остался далеко с негативными мыслями. За стеной слышались тихие разговоры, мягкий голос Сынмина и более взволнованный Хёнджина. Толстые стены не давали услышать слова чётко, превращая их в гул, лишь нотки настроения иногда доносились до острого слуха танцора, сильнее омрачая мысли. — Я схожу к ним ладно, — Феликс перехватил чужой взволнованный взгляд и подбородок пальцами, после оставляя мягкий поцелуй на уголке розовых губ. — Не думай слишком много, хорошо, хён? Они не злятся, просто волнуются, это нормально, ты дорог им, как и они нам. — По мне так видно, что я нервничаю? — Ответ на поцелуй получился смазанным от того, что Ли младший судорожно кивнул, прежде чем отстраниться полностью. Лино вздохнул глубоко, наполняя лёгкие прохладным от кондиционера воздухом, и отвернулся к окну, устремляя взгляд на затянутое облаками, но всё ещё светлое небо, а Феликс, ещё раз тепло улыбнувшись, вышел за дверь. Он ступал по полу босыми ногами мягко, сжимая пальцами пояс домашних штанов. Голоса становились ближе, и теперь слова стали разборчивее, даже для человека не владеющего языком в совершенстве. Феликс в неуверенности земер и притянул плечи к ушам, чуть сморщив покрытый россыпью золотых веснушек носик от тянущего ощущения в почти зажившей ране. Разговор был не для него, он был личным, и по коротким всхлипам Хёнджина было ясно, что ещё и крайне болезненным. Но слова всё равно долетали до юноши: «Хёны не позволят сделать ему больно, милый. Ты же знаешь Чана, он пожертвует собой ради блага остальных». — Голос Сынмина обволакивал, как защитным куполом, давая Хвану чувство защиты, оберегая. «Лино столько всего пережил. Так много для одного человека, а теперь ещё и этот звонок, разве это единственный способ? Если ему опять сделают больно? А если Ликси? Минни, разве они заслужили такого обращения с собой?» Феликс глубоко вдохнул, собираясь нажать на ручку и открыть дверь, чтобы успокоить, сказать, что всё будет хорошо, но его запястье перехватили длинные пальцы, останавливая и слегка пугая. — Не нужно, пусть они побудут вместе. — Черные лисьи глаза смотрели на запертую дверь, а длинные пальцы поглаживали тонкое запястье. Феликс опустил взгляд на собственную дрожащую руку и позволил ей скользнуть с холодного металла. Они замерли оба, вслушиваясь в успокаивающий шёпот и редкие всхлипы и свистящие выдохи. Собственно дыхание стало реже, чтобы не перебивать тихие слова. — Чан~хён и Чанбин~хён уехали около часа назад, не стали вас будить. — Ладонь Айена потонула в мягкой ткани домашней футболки Ёнбока и прижала парня ближе к груди. — Он против идеи Бина~хёна, как и большинство из нас, но вполне возможно, это наш единственный шанс выйти на стрелка. — Рискнуть одним, чтобы не потерять всех? — Задумчивый взгляд блондина был прикован к длинным ласкающим живот пальцам с несколькими кольцами из серебристого металла, сил смотреть в глаза собеседнику не было, да и разворачиваться в объятиях не хотелось. — Хён живет по принципу не рисковать никем, Ликс. — Айен сморщил нос, с отвращением представляя, как Чан подставляет спину одного из них, чтобы закрыть остальных. — Не думай, что вас он ценит меньше, чем меня или Чанбина. Люди в этом доме просто так не остаются, я усек это ещё несколько лет назад. — Мы всё еще не знаем, не ловушка ли это. — Ёнбок всё же скинул с себя чужую конечность и развернулся на пятках. Одна прядь скользнула по лбу и прикрыла правый глаз, делая образ Чонина размытым, но его опухшие красные веки отпечатались в сознании четко. — Я тоже человек, Феликс, — Айен показательно потер лицо, оставляя влажный след от пальцев на щеках. — Но я выбираю позицию доверия, даже если мне страшно. В любом случае, сейчас Лино, как и ты, в намного большей опасности. Пойдём позавтракаем. Айен не собирался выслушивать ответ, показательно направляясь в сторону кухни, где его давно ждал Хан. Они с Сынмином не спали ночь — сперва работа, а потом кошмары, которые мучили Хёнджина и с недавнего времени Айена. Красные глаза смотрели в полупустую кружку с чёрным кофе, недоеденный тост размок, но парень продолжал изредка тыкать в него вилкой. — Феликс? — Джисон подорвался и подлетел к вошедшим парням, смотря с легким недоверием, будто что-то в их образах его смущало или даже пугало. — Ты в норме, малыш? Выспался? Наверное, голодный до жути. Рваные движения парня говорили о его встревоженности, как и мечущиеся глаза. Стакан соскользнул со стола после весьма точного удара по нему дрожащей рукой. Джисон остался дома вместе с Сынмином, но это не значит, что они не думали о работе. Невозможность отдохнуть морально изматывала физически, отражаясь черными кругами под кофейного цвета глазами. — Не знал, что ты умеешь готовить. — В нос ударил пряный запах, доносившийся из под крышки небольшой кастрюли на выключенной плите. Желудок заурчал от предвкушения, а рот наполнился слюной с противным привкусом аммиака — есть хотелось невыносимо. Феликс провел ладонью по животу, пытаясь унять спазмы и завис, когда не смог найти грязной посуды, что должна была остаться, как минимум после Чана и Чанбина. — Это Сынмин приготовил, — Джисон направился за тарелкой, несказанно счастливый тому, что может занять свои мысли хоть чем-то, кроме предстоящей операции. — Бульон с чем-то. Пахнет вкусно. — Вы не завтракали? — Глаза прищурились в недобром жесте, но ни Джисон, ни Айен не обратили внимания, продолжая расставлять тарелки и кружки с горячими напитками на стол. Недовольное мычание сорвалось с губ неосознанно, но Ли младший не пытался себя удержать и достал еще две пары палочек и миски, звонко опуская их на гладкий камень столешницы. Хан мелко вздрогнул от громкого звука — жизнь в детском доме заставила быть особенно чувствительным к шуму, ведь никогда не знаешь, что за ним может последовать, и замер, стоило на лестнице заметить крепкую фигуру в свободной домашней футболке и растянутых шортах до колена. Лино стоял прислонившись одним плечом к холодной стене и глубоко вдыхал свежий от кондиционера воздух с запахом вкусной еды. Внимательный взгляд был направлен на Феликса, на его плечо, заживающее медленно, но, благодаря Сынмину, хорошо. — Хён. — Чонин кивнул аккуратно и лишь головой, не желая отвлекать от мыслей, известных только Ли. — Доброе утро, — Минхо ступал мягко по-кошачьи, холодными босыми пятками, продолжая смотреть на Феликса, но его рука обвилась вокруг талии Айена, а губы прижались к щеке. — К этому будет трудно привыкнуть, но от этого даже приятнее. Айен засмеялся, обнажая милые ямочки на щеках и ровный ряд белоснежных зубов, и прижался чуть плотнее, но не забывал о рёбрах, что всё ещё болели. — А я никогда не смогу привыкнуть к вашей красоте, — кончик розового языка смочил пересохшие в момент губы, чтобы поцелуй получился более чувственным, более мягким. — Я счастливчик. — Как и я, — Хан подмигнул младшему и опустил тарелки с дымящимся супом на стол. — Ешьте, Минни что зря пыхтел на кухни всё утро? При упоминании Сынмина глаза Феликса потускнели как-то быстро, золотистая радужка стала мутной, уголки губ опустились вместе с головой. Спал ли старшие эту ночь? Спал ли Сынмин с Джисоном и Айеном? Смог ли сомкнуть глаза Хёнджин? Чувство вины смешивалось с беспокойством в крепкий коктейль, и Ёнбок просто не знал, чем мог помочь. Ладонь Минхо на талии появилась неожиданно, и совсем не успокаивала, ведь хён был снова в опасности, снова из-за него. — Ты думаешь очень громко, кроха, — поцелуй обжег бледную щеку с золотыми крапинками, а потом уголок розовых губ. — У тебя скоро голова заболит. Феликс упал на учтиво выдвинутый старшим стул и благодарно улыбнулся придвинутой тарелки горячего супа, хоть аппетит вновь куда-то исчез. Лино сел рядом, протяжно выдыхая весь воздух через нос и вытягивая мобильный из кармана треников. — У нас есть план? — Решение начать разговор самому было спонтанным, но по загоревшимся в глазах Хана огонькам было понятно, что явно не неудачным. — Обычно, чтобы запеленговать местоположение абонента во время телефонного звонка требуется от сорока секунд пребывания на линии, — Джисон облизал губы и тоже сел за стол, показывая, что разговор будет довольно длительным. — Это зависит от качества сигнала, погодных условий, оборудования. Также есть разница в том, кто звонит. Хакер Чанбина может засечь местоположение довольно точно, но уйдет на это секунд сорок пять, может минута. Длительные разговоры всегда вызывают подозрения, но у нас есть идея. Айен подобрался после последних слов старшего и закусил губу, чтобы не выдать их дрожь. Ему не нравилась идея со звонком, но он и не знал другого выхода, поэтому не спорил, доверяя своим хёнам. — Тебе нужно раскрыть наше местоположение, полностью, — Джисон сделал упор на последнее слово, устремляя взгляд на бледнеющее лицо Минхо. — Это единственный способ заставить этого ублюдка слушать тебя внимательно, не торопясь нажать на красную кнопку сброса вызова. Резкий вдох защекотал раздувшиеся ноздри, хлынул ниже царапая горло, вызывая кашель. Одно дело бояться за чужие жизни, не подставляя их опасности специально, но другое дело — расписаться в чужом смертном приговоре. — Я с Сынмином поедем с тобой, — Джисон проследил за сощуренным взглядом Лино. — Звонок будем делать из клуба. Если они сами попробуют засечь местоположение, лучше перестраховаться. Ты назовешь адрес. Это не адрес этого дома, но Чан с Чанбином будут там. — Нет, Джи, это слишком опасно, — низкий голос Феликса загремел совсем близко, но Хан продолжал смотреть вперед. — Они притащили в клуб целую армию, думаете, сейчас приедет один дилетант? Это самоубийство! — Это единственный шанс, Ликс, — Сынмин звучал спокойно, даже несмотря на всё ещё дрожащего рядом с ним Хвана. Они слышали лишь часть разговора, но даже его хватило, чтобы Хёнджин потребовал спуститься к остальным. — Этот человек — призрак. Просто голос, возможно, искаженный компьютерной программой. Единственное, что у нас есть — эти сообщения с твоего старого мобильного. — Голос Кима был как и всегда мягким, будто происходящее его совсем не волновало, но сжатые пальцы на талии дрожащего Хёнджина показывали, что это не так. — Ты же помнишь слова того человека! — Феликс вскочил, не обращая внимание на разлившийся по поверхности бульон и на осколки посуды на полу. — Они убьют вас всех! Как убили ту девушку, которая даже не знала, во что ввязалась! — Рано или поздно они узнают, где мы живем, Ликс, — Айен вмешался, хоть и разделял волнения парня, — Чан~хён больше не доверяет своей охране, последний инцидент показал, что не существует надёжных людей. Сейчас мы тоже не в безопасности, ты это знаешь, пока тот человек жив — мы лишь существуем. Феликс сжал челюсти, зубы жалобно заскрипели, грозясь стёртой эмалью, глаза горели от злости. Хотелось кричать, умолять одуматься, но никто будто не слышал, это изматывало. — Чан~хён не сунется туда один с Чанбином, Феликс, они возьмут с собой людей. Это ловля на живца, и единственный способ наконец-то покончить со всем этим, понимаешь? — Взгляд Сынмина был жёстким, но почему-то это успокаивало, видеть в ком-то сомнения было смерти подобно. — Этот человек не просто торгует наркотиками, он хочет монополизировать этот рынок, любой ценой. Ему не нужны конкретны. — Но Чанни~хён больше не торгует! — Феликс не собирался отступать, он согласится на это, только если будет уверен, что других вариантов нет. — Он слишком многого добился в этом бизнесе, он был больше, чем обычным поставщиком, если завтра Чан решит вернуться к наркоте, у других не останется шансов. — Ким занял место подле Айена и посадил на свои колени Хёнджина, кивком головы прося Хана сделать ему горячий чай. — Stray kids не просто пафосный клуб, в который приходят детишки богатых родителей, когда-то это было практически единственное место, где можно было достать товар Чана. Толкать свою дурь в этом клубе мечтает любой барыга, забрать Stray kids означает забрать самую платежеспособную аудиторию. Сынмин прервался на минуту, чтобы вложить в дрожащие руки Хвана горячий фарфор, предварительно нежно поцеловав обе ладони. Айен нежно сжал чужое стройное бедро, натянуто улыбаясь, но едва ли Хёнджин видел этот жест, сосредоточившись на мыслях, коими полнилась красивая голова. — Но сейчас речь идёт не о клубе, Ликс. Этот человек, кем бы он не был, твёрдо решил убрать с дороги нас всех любой ценой, скорее всего подкупив порядочное количество людей, которым Чан~хён некогда доверял. Мы уязвимы, и один звонок этого не изменит. — Что будет, если они приедут в клуб, на этот вариант у вас есть план? — Голос Феликса стал тише, будто в нём медленно угасала надежда на то, что остальные одумаются и откинут эту дурацкую идею. — Как Джи уже сказал ранее, в клубе будем мы с ним и служба безопасности Stray kids. Я знаю, ты не считаешь нас надёжной защитой для Минхо~хёна, но мы будем защищать его ценой своих жизней, это я могу обещать тебе Феликс. — Обещание ранило сильнее, чем успокаивало, Хёнджин втянул носом воздух и постарался прижаться к Сынмину ближе. — Ликси, вы с Айеном и Джинни останетесь здесь, — Джисон взял трясущиеся ладони Ли младшего в свои, чтобы согреть ледяную от тревоги кровь. — Чан оставит в два раза больше охраны, может, в три, — легкий смешок вышел нелепым и кривым, — тут безопасно, малыш. — Я не за себя переживаю, — Ли младший покачал головой и крепко прижался к Хану, начиная перебирать пальцами по напряженной спине. — Просто вернитесь живыми, все.

***

Чан сжал ладонями пульсирующие от напряжения виски, продолжая наблюдать за сосредоточенным мужем, что усердно обсуждал со своим хакером детали предстоящего дела. — Вы же понимаете, что пеленг работает в обе стороны, пока мы засекаем их, они могут засечь нас? — Парень взволнованно смотрел на крупного мужчину перед собой, пока не решаясь поднять взгляд на старшего, будто он один мог его убить. — Сколько тебе понадобится времени? Хакер открыл рот, чтобы ответить, но Чан его прервал уточнением: — Нам нужна точная цифра, максимально точная. — Сорок секунд должно быть достаточно, — руки парня взметнулись к шее, чтобы начать ее усиленно тереть от волнения. — У меня одно из лучших оборудований, расстояние почти не имеет значения, нужно лишь сорок секунд беспрерывной связи. — За свою безопасность можешь не переживать, после того, как ты засечешь местоположение, можешь быть свободен. — Это радует, сэр, но всё же, — хакер закусил губу, — каковы гарантии? — Тебе нужны деньги, а нам нужны координаты, — Чан достал из стола перемотанную зеленой резинкой пачку купюр, укладывая ее так, чтобы парень видел. — Здесь половина. Вторая окажется на твоем счете после того, как ублюдок окажется на том свете, такие гарантии тебя устраивают. — Более чем. — Озорные огоньки блеснули на дне карих глаз, но парень не спешил протягивать руку к вознаграждению. — Адрес на этом листе, — Чанбин придвинул к длинным чуть полным пальцам хакера записку. — Завтра ты должен быть там, со всем необходимым оборудованием, к полудню. — Где будет находится ваш абонемент? — Парень медленно просканировал каждую букву неродного ему языка. — В другом месте, — Чан сказал размыто, все еще не уверенный, что может доверять кому-то кроме своей семьи на сто процентов. — Ты сказал — расстояние не проблема. — Просто уточнение, — парень потряс головой и сунул руку с бумагой в карман потертой жилетки. — Я буду завтра по этому адресу, Господин Бан, вы можете доверять мне. — Надеюсь, — Кристофер толкнул деньги ближе к хакеру и ухмыльнулся, когда тот сразу спрятал их в карман. — Иначе тебе придется очень постараться, чтобы спрятаться от меня. Когда переговоры наконец закончились и залы клуба начали наполняться народом, Чан позволил себе выдохнуть, будто обилие кислорода в полупустом помещении сдавливали грудную клетку. Телефон в кармане ни разу не дал о себе знать за прошедшие часы, и это расстраивало и радовало в одно и то же время. Ребята были в порядке, безусловно, но воспоминания о взволнованном Хёнджине, жавшемся к Сынмину, о дрожащем Минхо подле не менее напуганного Феликса, о часто дышащем Айеном рядом с задумчивым Ханом никак не выходили из головы. — Любовь моя? — Чанбин накинул на плечи Криса забытое пальто и нажал на кнопку на брелке, с наслаждением наблюдая за вспышкой фар любимой машины. — Только не говори, что всегда собранный Кристофер Бан вдруг в чем-то сомневается. — Не хочу никого подвести, — губы кололо от желания поцеловать любимых мужчин, поэтому Чан не переставая тёр их пальцами, повторяя про себя, что всё в порядке. — Это наша последняя и единственная зацепка, если мы ошибёмся, то подпишем нам смертный приговор. Чанбин открыл старшему дверь, предлагая устроиться подле водительского кресла, и после того, как мужчина устроился, положил на колени коробку с шоколадным чизкейком для младших. — Не будь таким пессимистом, Чанни~хён, мы сделали всё, чтобы этот человек нам поверил и заявился примяком в ловушку. — Двигатель загудел достаточно громко, но сквозь звон мыслей в голове, Чан едва его слышал. — Если они поймут, что мы что-то задумали? Мы в любом случае могли подготовиться, кто нам мешает устроить засаду и в своём доме? — Крис не чувствовал уверенности в том, что они делали, и это ужасно раздражало, хотелось кричать от давящей тревоги внутри. — Этот человек обещал Лино свободу взамен на информацию о нас, что ж, мы сыграем по его правилам, — Чанбин развернул голову вправо, чтобы поймать полную нижнюю губу мужа своими и нежно сжать, обвести бледный край кончиком языка, смакуя нежный вкус бальзама. — Мы хорошо подготовились, м? — Чанбин убрал вибившуюся кудрявую прядь за ухо Чану и коснулся любимых губ вновь, но на этот раз быстрее. — Этот ублюдок рано возомнил себя победителем. — Я люблю тебя, знаешь? — Нежная улыбка и такое же поглаживание по мягкой щеке. — Не сильнее, чем я тебя, — Со засмеялся и переключил передачу, собираясь наконец покинуть парковку. — Поедем к детям, я уже ужасно соскучился. Дом встретил их тихо, запахом домашней выпечки, что никогда не было замечено за младшими, и тихой музыкой, откуда-то из зала. — Может, они уже спят? — Чанбин взглянул на наручные часы, часовая стрелка только коснулась отметки в девять вечера. — Рановато. — Чан машинально потянулся к поясу брюк, но его остановил осуждающий взгляд мужа. — Чан~а, серьёзно? Ты теперь по каждому поводу будешь за оружие хвататься? Младший мужчина прошёл вперед, оставив коробку с десертом в коридоре. Ему ужасно нетерпелось увидеть своих младших парней, которым он обещал этот выходной. В зале горел свет, а в центре стоял Хёнджин, точнее еле стоял. Его ноги дрожали, волосы мокрыми прядями прилипли ко лбу и шее, щеки раскраснелись. Рядом стоял Феликс в чуть более удовлетворительном состоянии. Его светлые, как одуванчик, волосы растрепались, придавая лишь больше очарования, глаза блестели, как и губы от постоянного их облизывания. — Ты теряешь такт, — парни даже не заметили гостей, продолжая покачиваться в такт музыке в центре зала. — Вот в этом месте, слышишь? Сделай чуть быстрее, и тогда будет отлично. Чанбин уже собирался открыть рот, чтобы поздароваться и спросить, где остальные, но заметил еще двух спящих ребят на диване. Их головы были уложены на колени Лино, который листал что-то в телефоне, совершенно не замечая ничего вокруг. — Хён? — Сынмин позади нежно сжал круглкое плечо, чтобы привлечь к себе внимание. — Где Чанни~хён? Вы рано. — Здравствуй, малыш, — Чанбин обвил руками тонкую талию младшего и прижался к сладким губами с привкусом молочного шоколада. — Такой вкусный. Что вы готовили? — Феликс пёк брауни, — кончики ушей покраснели от смущения, как и щеки, делая Сынмина ещё более очаровательным в глазах Со, — а мы скорее дегустировали, чем помогали. У вас есть новости? — Завтра в полдень всё будет готово, — Ким не услышал тихих шагов за спиной, но горячее дыхание у шее и еще одна пара таких сильных рук, заставила колени подкоситься. — С вами будут мои лучшие люди, все вооруженные, и я хочу, чтобы вы с Ханни тоже взяли с собой оружие. — Обязательно, — Сынмин согласно кивнул и обернулся в кольце рук, ловя бархатные губы Чанбина. — Как же я соскучился. — Взаимно, Минни, — шум в комнате утих ненадолго, теперь там вновь играла музыка, — скоро мы снова будем вместе, без всей этой херни. — Хён? — Минхо появился в дверях неожиданно, его голос заставил вздрогнуть. По плечам стекала просторная футболка Чанбина, которую скорее всего ему принес Хёнджин, стройные крепкие бедра обтягивали не по размеру короткие шорты. Он выглядел слишком уютно и притягательно, Чан просто не смог сдержать чересчур долгого взгляда на его милом лице. — Привет, милый, — Кристофер кивнул и отнял одну руку от Сынмина, приглашая Лино встать рядом, если тот захочет. — Как ты? Минхо сорвался с места, крепко вжимаясь в сильное тело и пряча нос в изгибе шеи. От Чана пахло дорогим парфюмом и немного виски, совсем слегка, возможно, он даже не пил, просто прибывание рядом с большим количеством выпивших людей сказалось. Ладонь прижалась к пояснице, но не забиралась под свободную ткань, просто поглаживала. — Скажи, что завтра никто из вас не пострадает, — дышал Минхо быстро, будто до этого бежал или занимался тяжелой физической нагрузкой. — Вы будете в безопасности, Лино~я, я обещаю тебе. — Карие глаза отказывались смотреть на появившегося в дверях Хёнджина, что прижимался к Феликсу. — Нет, — покачивание головой было таким быстрым и рьяным, что Крису пришлось, чуть отпрянуть, чтобы Минхо не ударился. — Я хочу знать, что вы с Чанбином будете в безопасности и не будете делать глупостей. Пообещай мне, что вернетесь к нам живыми. — Милый… — Пообещай, хён! — Айен прижался к Феликсу с другой стороны, длинными пальцами сжимая предплечье. — Пообещай, что мы ещё увидимся, что это не наш последний день вместе! — Йенни! — Чанбин сжал кулаки и встретил гневный взгляд Айена, слова застряли на онемевшем языке. Младшие давно выросли, их детские миловидные личики стали жестче, линии скул острее, характер мужественнее. Но Чанбин был просто человеком, из плоти и крови, который помнил их наполненные ужасом глаза, когда они впервые встретились. Они были взрослыми сильными мужчинами, но для него с Чаном хрупкими требующими защиты детьми, это не могли изменить года, даже количество убитых людей и проданных грамм дури. — Просто вернитесь домой, — Минхо развернулся к Чанбину и крепко сжал его ссутуленное плечо. — Это всё, чего мы хотим — знать, что увидим вас ещё раз. Хан вышел из комнаты последний, сонно потирая глаза и глубоко вбирая носом воздух. Руки покоились в карманах домашних штанов, тяжёлый взгляд следил за старшими мужчинами, но как и у Сынмина, в нём не было сомнений. Хан знал на что идёт ещё доброе пятилетие назад, когда впервые вышел на улицу, пряча под курткой завернутый в целлофан и фольгу героин. Он знал, когда впервые помогал человеку отправиться на тот свет и когда после, помогал заметать следы. Темные брови заломились, когда взгляд наткнулся на сгорбленную фигуру Айена и такую же Хёнджина рядом с ним. Их тревога читалась в каждом жесте, в словах, что каждый раз слетали с языка с запинками и свистящими вдохами через приоткрытые губы, но глаза обоих были наполнены гневом или чем-то так подозрительно на него похожим. — Йен~а, Джинни, — Джисон выставил обе ладони вперед, показывая, что всё под контролем, он без оружия — негласный жест, что использовали старшие уже слишком давно. — Всё хорошо. — Ничего не хорошо, Хан~а, и ты это знаешь. — Вобрав побольше воздуха в грудь выпалил Чонин, пока карие хитрые глаза продолжали сверлить двух старших хёнов. — Вы придумали план. Славно! Чан и Чанбин приманка, громоотвод с так себе заземлением. Чёрт возьми, эти ребята чуть не положили весь клуб, сумели вырубить связь, обойти полицию! Я хочу вам верить, но по вашим лицам вижу, что вы сами себе не верите! Вы запираете нас Хёнджином и Ликсом в этом доме, как трёх принцесс в башне, пока сами будете рисковать своими жизнями. И ты говоришь мне, что всё хорошо. Айен действительно старался быть спокойным, старался держаться рядом с Лино и Феликсом, давая им дополнительное плечо для опоры, старался стать утешением для Хёнджина. Но видеть сомнения на лицах Чана и Чанбина было выше его сил. — Я не ребёнок больше, Джи, пусть вы меня таковым и считаете. Я вижу мир, в котором мы живём, розовых очков нет. Ты не бессмертный, и вы тоже! — Переводя взгляд на Чанбина и Чана. Чонин старался придать голосу твёрдости и гнева, которого внутри было с лихвой, но отчего-то слова всё чаще получались смазанными на концах, движения языка менее уверенными, самообладание сыпалось, как и песчинки в часах, приближая день икс. — Мы слишком близко, Айен, — Сынмин дождался момента, когда частые вдохи младшего сменились более плавными, а пожар в глазах поутух. — Человек, который принес нам всем столько боли, почти на мушке. Ты не ребёнок, мы доверяем и любим тебя, ты знаешь это. Любим слишком сильно, чтобы рисковать. Санмин хотел продолжить говорить, но звонкий щелчок языком и закатанные глаза ясно демонстрировали, что собеседнику всё равно. Чонин развернулся на босых пятках и пошёл в сторону лестницы. Его ладонь зацепила влажную от нервов руку Чана, а плечо коснулось широкой груди Чанбина, но парень оставил это без внимания. Он не мог повлиять на решение своих хёнов, внести коррективы в план или предложить свои идеи, такова участь макнэ. Айен не хотел сегодня целовать их на ночь или, забрав подушку с собственной кровати, залезть под бок к Чану с Чанбином. Он не хотел прощаться. Будто невыполнение этих маленьких, но таких привычных всем вещей, могло оставить недосказанность, заставящую судьбу сохранить жизнь таких любимых людей. В комнате было прохладно, — Хёнджин любил включать кондиционер на холодный режим, так он лучше спал, а Чонин никогда не протестовал, — но дрожью пробирало тело не от этого. Страх того, что сегодня он видит своих любимых мужчин последний раз спирал воздух из груди. Ещё чуть-чуть и сознание потухнет от асфиксии. Чонин подобрал под себя колени и накрылся тёплым белым одеялом без рисунка на наволочке. «Любитель минимализма», — так когда-то сказал Чан. Пройдет еще немного времени и гнев, в первую очередь на себя, уляжется, потухнет, как костер, а на пепелище останутся лишь сожаление и былая тревога.