я полюбил тебя весной

Stray Kids
Слэш
Завершён
R
я полюбил тебя весной
автор
Описание
...предстоит поехать в чужой город, жить и работать там три месяца с малознакомым человеком. Это самая серьёзная практика, на которую отправляют всего раз в несколько лет, всё должно быть на высшем уровне,...
Примечания
100❤-24.04.2023 200❤-25.04.2023 300❤-27.04.2023 400❤-01.05.2023 500❤-07.05.2023 1000❤-12.07.2023
Содержание Вперед

Глава 7. Полуночное сердце.

Толпы людей. Толкаются, орут, ругаются, механический голос из громкоговорителя и противный скрежет колесиков чемодана по кафельному полу. Какофония звуков заполоняет всё вокруг, в ушах сильно звенит, в глазах всё плывёт. Невозможно протиснуться сквозь эту огромную кучу серой массы, приходится с силой отталкивать надоедливых незнакомцев, которые и понятия не имеют, насколько важно для Минхо прибыть вовремя. Он бежит по коридорам аэропорта, выискивая нужного человека, мысли путаются. Глаза суматошно бегают от одной головы к другой. Он не знает, чего хочет. Заметить эту блондинистую макушку среди людей или наоборот, никогда больше не видеть её. Не знает зачем приехал сюда и почему глаза так предательски слезятся от осознания ситуации. Ярко зелёные буквы гласят: посадка завершена. Его не пускают к самолёту, работники орут что-то своим американским акцентом и нет сил даже пытаться понять их слова. Есть силы усесться на холодный кафель и схватиться за голову. Он сам не понимает почему чувствует себя так. Принятие приходит медленно и очень болезненно, нет никакого желания уезжать из аэропорта. Теперь та квартира, что казалась до безумия комфортным местом, станет ничем иным, как клеткой одиночества. Разве не этого он хотел в начале путешествия? Спокойствия и умиротворения. Спустя какой-то месяц, понятия этих определений явно поменялись. Когда спокойствие стало определятся как тихий смех в ночной тиши и просмотр глупых романтических комедий? И почему умиротворением вдруг стал сон, под звуки сопения младшего и поглаживание его шелковистых волос, которые так непослушно пушатся каждое утро. Почему готовка завтрака на две персоны стала привычкой и неотъемлемой обыденностью, и почему тишина теперь не приносит того же удовольствия, что и раньше? Теперь приятно слушать размеренный голос Хана, который в очередной раз рассказывает о своей любви к музыке и стихам. Почему весь Нью-Йорк вдруг стал ассоциацией этого неугомонного Хан Джисона? Резко бросило в жар, то ли от нервов, то ли от огромного количества людей вокруг. К нему пару раз подходила сотрудница аэропорта, она спрашивала что-то о его состоянии и не нужна ли ему помощь, но Хо лишь грубо отмахивался твердя: leave me alone. Очередное касание к спине парня, и он уже готов наброситься на этого человека с кулаками, но распахивая глаза видит натянутую до носа кепку. —Привет, хён. –этот голос…такой же сорванный и уставший. Похож на осенний ветер, что завывает за окнами, словно прося пощады. Это он. Хан Джисон собственной персоной. Желание накинуться всё ещё присутствует, но не из-за того, что этот придурок притворялся чёрт пойми кем, не потому что убежал, ни сказав ни слова, а потому что он здесь, стоит перед ним, и видимо уже пару минут наблюдал за тем, насколько жалко выглядел старший. Все прошедшие события стали чем-то не важным, остались только они вдвоём. Здесь, в аэропорту. —Ну и почему ты не в этом грёбанном самолёте? –поднимается на ноги Минхо, хватаясь за стену. Между ними несколько метров. Никто не подходит ближе, хотя желание есть у каждого. Только вот желание обнять или ударить, сказать тяжело. Хан в первый раз открыто и неотрывно смотрит на старшего, так, будто если он хоть на секунду отведёт взгляд, то Минхо растворится, как сахар в чае. Джисон неловко переминается с ноги на ногу, комкая бедный билет в своих руках. За окном взлетает самолёт, тот самый, на котором должен был быть Хан. Но вот он здесь, стоит перед Минхо, желая свернуться в калачик и разреветься уже в сотый раз за сутки. Порыв не сесть на рейс был таким же внезапным, как и улететь. Это ведь Джисон, он всегда действует так безрассудно, глупо, как велит ему то непонятное чувство внутри. То ли тревога, то ли страх. Оно казалось ему верным, правильным. Единственный раз, когда он выслушал себя и своё сердце — это момент, когда он коснулся губ старшего во сне и это стало его лучшим воспоминанием. Он думал о том, что если бы осталось жить всего один день, один час. Что было бы? Он бы непременно побежал к Ли Минхо, чтобы признаться тому, ведь какая разница, жить осталось бы не долго. Но тогда почему он не может сделать это сейчас? Почему оттягивает момент и трусливо убегает в закат? Хёнджин говорил, что это не Хан так хочет, а это противное чувство внутри, его нужно выкидывать, как делают с завядшим букетом. Рано или поздно цветы полетят в урну, но вот если сделать это не вовремя, то они осыпаются. То же самое со страхами в голове, их нужно выкидывать, пока они не рассыпались и не превратились во что-то ужасное. Поэтому в очередной раз решая, «правильно» или «как хочется», он выбрал второе. Потому что нет ничего правильного в его чувствах к Минхо. —Я решил смотреть страхам в глаза. –Минхо грустно усмехается, проводя рукой по волосам. Телефон в его руках вибрирует, но никому нет до этого дела. Всем плевать на начальника, который хочет узнать, что же всё-таки происходит. —Я твой страх? –он громко сглатывает слюну, не отводя взгляда. Джи пару раз открывает и закрывает рот, словно рыба, сражающаяся за жизнь на суше, а затем аккуратно, тихо отвечает: —Нет, ты не страх, хён. –хотелось выпалить «ты не страх, ты другое чувство во мне», но Джи лишь смущённо опустил глаза в пол, боясь своих же мыслей. Повисло неловкое молчание. Что делается в таких случаях? Парочки обнимаются и целуются, говорят, как сильно любят друг друга, клянутся в верной любви и остаются вместе до конца жизни. А они…они ведь просто соседи, коллеги. Они не главные герои сопливых дорам, хотя Хану хотелось стать ими. Суматоха аэропорта ушла на задний план, создавая фоновой шум, который хоть как-то заполнял повисшую тишину. —Ты идиот, Хани. –Хо в поддерживающем жесте похлопал младшего по плечу. —Пошли домой. –он так просто говорит это. В голосе нет ни тона агрессии или недовольства. Есть небольшое…разочарование? —Ты так спокойно просишь меня вернуться домой? –хотелось верить, что в словах старшего только искренность, но сомнения стремительно подкрадывались к Хану, начиная нашёптывать что-то противное. Снова. Минхо схватил один из чемоданов Джи и молча поплёлся в сторону выхода. —Прости меня, хён. –нагонял его Хан, стараясь звучать как можно мягче. —Я простил.

***

Такси, дорога, шумные улицы и небоскрёбы. Тишина. Так проходило возвращение домой. Город никак не поменялся, всё те же широкие улицы, куча народу, пищащие светофоры, тонкий цветочный аромат всё ещё пронизывает воздух мегаполиса. Всё то же, но взгляд на всё это немного поменялся. Младший видел этот город родным и таким тёплым. Ему хоть и было тревожно, но чужая ладонь, что так невзначай касалась его собственной, играла роль спасательного круга. Сейчас своё поведение Хану казалось глупым, хотелось зажаться в угол комнаты и сидеть там до тех пор, пока всё не исчезнет. Пока проблемы не уйдут сами и пока Минхо не скажет что-нибудь конкретное. Нет, он не ждал признаний во взаимности, он просто хотел слушать его тихий голос, который редко подрагивает, когда старший называет имя Джи. Небольшой груз падает с плеч младшего, окутывая его этой приятной атмосферой дома. Квартира пахнет также. Тот же приторно сладкий аромат парфюма, ароматические свечи, всё ещё невыветренный запах зелени на кухне. Чемоданы закатываются в апартаменты с соответствующим звуком, к двери подбегают коты. Они трутся о ноги каждого из хозяев и приветливо мурлычут. —Ты голодный? –следует отрицательный ответ от Хана и Хо усаживается на мягкий диван в гостиной, укладывая голову на массивные подушки. Джисон скромно присаживается на край дивана, чуть поглядывая в сторону хёна. Бумажка, которую он написал пару часов назад, валяется на полу, скомканная и слегка порванная. Минхо кажется полностью выжатым, но он выпрямляется, готовясь к чему-то —Я правда не знаю, что говорить, Хани. –он устало потирает переносицу. Его взгляд падает на трясущиеся руки младшего, который судорожно пытается успокоиться, но получается плохо. —Я не жду от тебя ничего такого, хён. Я знаю, что тебе нравятся девушки. И знаю, что я полный идиот, потому что так поступил. Для меня было бы счастьем, если бы мы смогли остаться просто друзьями, –он замолчал на секунду, —которыми были. Мне казалось мы были друзьями. –поправил себя Джи. Всё вылетело словно на одном дыхании и эти слова казались единственным, что было бы верным. Минхо нравились девушки всегда. Он никогда и не думал о другой ориентации. Ему не нравились парни. Ему нравился только он. Только Хан Джисон. И как это объяснить хотя бы самому себе? Как объяснить желание коснуться его рук, которые постоянно теребят края свитшота в тщетной попытке усмирить свои нервы, или как можно объяснить то, что вызывает в нём его голос. Комок нервов в животе постоянно сильно сжимается. Обычно говорят…бабочки порхают. —Наверно стоит отдохнуть. –Хан кивает на предложение старшего, даже не беспокоясь, что на его слова ничего не ответили. —Разбери вещи, и не уезжай так больше. –грустно бормочет Ли, плетясь к себе в комнату. Оба не спали и часу за последние сутки, это сказалось на состоянии. Джисон подлил масла в огонь, ещё и заставив понервничать. Клонило в сон.

***

Несколько дней пролетело незаметно. Дом-работа-дом-работа. Свободного времени не было от слова совсем. Начальник нажаловался Бан Чану, сказал, что эти двое хоть и отменные переводчики, но бывает, ведут себя странно. Они оба получили от ректора универа и терпели личную телефонную беседу, в которой Крис в очередной раз рассказывал о том, насколько это перспективная возможность и что она выпадает раз на миллион. Он не злился на студентов, просто был обязан провести эту лекцию по «хорошему поведению», казалось, Чан даже понимал их в силу небольшой разницы в возрасте, он лишь с тяжёлым вздохом пожелал удачи и сбросил звонок, не дожидаясь ответа. Если не считать это, то дни были тихими и размеренными, как раньше. Никто не заикался об обсуждении отношений, но это никак не сказывалось на ситуации. Завтраки, непринуждённые беседы и спокойные прогулки от работы до дома, всё как раньше.

***

Неспешными движениями младшего последняя футболка уложена на полку в свой уже привычный шкаф. Он обустраивает комнату в очередной раз, снова раскладывает вещи по полочкам, размещает свои любимые книжки на рабочем столе, возвращает ноутбук на место. Только сейчас на это нашлось время, поздней ночью. Часы показывают 1:30 ночи. Вечерний сон незаметно перетёк в ночной, прилечь на полчасика явно было ошибкой, но теперь признавать это было поздно. Сейчас он бодр и полон сил. Огни города привлекательно сияют за большими окнами, открывая вид на небольшой кусочек оживлённой улицы. Нью-Йорк никогда не спит, это самая правдивая фраза из всех, что Хан слышал об этом городе. Ноги сами ведут на кухню. В камине потрескивают уже потухающие дрова, которые, наверняка подложил Минхо. В квартире тихо. Хан положил парочку листов мяты в заварочный чайник, а затем добавил лимона. Джисон не любил такую кислятину. Не любил, пока Ли не начал уговаривать его пить этот полезный напиток. Он помогает успокоится и уснуть, повторял старший. Одинокая чашка на столе сильно дымится, выпуская красиво-узорчатые завитки пара. Пару глотков и напиток приятно обжигает внутренности. Руки непроизвольно сильно сжимаются вокруг горячей чашки, услышав тихие шаги, приближающиеся к кухне. —Чего не спишь? –Минхо выглядывает из-за стены, он не выглядит как человек, что только проснулся. Он выглядит уставшим, замученным, но никак не сонным. Под его ногами мельтешит серый кот, он то и дело ластиться к своему хозяину, этот пушистый чудик ни на минуту не отходит от Хо, на мгновение захотелось стать Дори. —Не могу уснуть. –прошептал Хан, сам не понимая, почему голос звучит так тихо. —Я не так давно проснулся. Из окна дул свежий ветерок, и приятно холодил кожу, домашние цветы, стоявшие на подоконнике, слегка покачивались, еле слышно шурша своими листьями. Старший тяжело вздохнул, поднимая со стула Суни, и усаживаясь на нагретое котом место. —Я тоже. –повторяя манеру Джисона, он тихо прощебетал слова, прижимая к себе рыжего кота. Шерсть оставалась на тёмной футболке Хо, но это нисколько не волновало. Если его что-то и волновало, так это лохматый паренёк, что так настойчиво избегал зрительного контакта. —Сделать тебе чай? –аккуратно поинтересовался младший, теребя салфетку в руках. —Сделай. –Минхо коротко кивнул, ухмыляясь. Его глаза по-доброму заблестели, а на щеках показались симпатичные ямочки. Он вдруг почувствовал тепло внутри, трепещущее, обжигающее. Раньше он такого не ощущал. Обычно там, внутри, было пусто, темно и очень холодно. Было одиноко. Притворяться и делать вид, что тебе никто не нужен-это одно, но вот принять то, что тебе не хватает тепла-другое. Рано или поздно хочется чего-то такого. Хочется чувствовать. Любовь греет, так ведь говорят? Теперь Минхо горит, пылает, прямо как камин посреди гостиной, который в очередной раз пытается осветить тёмную комнату. Хан ответно улыбнулся, не сумев сдержать чувств, хотя слабо понимал причину такой неожиданной радости Ли. У Минхо не было времени смириться с тем, что его «девушка»-Хан. Понимание приходило в последнюю ночь, но вот с полным осознанием реальности были проблемы. Руки то и дело тянулись к телефону, чтобы написать что-то уже в родной чат. Хотелось рассказать о том, как много навязчивых мыслей в его голове. А потом он вспоминал, что писать не обязательно, что достаточно будет подойти к двери напротив и постучаться. Ему откроют. Всегда открывали. Было обидно, до ужаса обидно, что он провёл столько времени в дураках, но глядя на унылого мальчика, который то и дело снуёт по дому, грустно опустив голову к полу, эта обида улетучивалась. Хо хотелось подойти и сказать, что он-не проблема, что Хан отличный друг и собеседник, а может и кто-то больше. В тёмной ночи, признаться в этом казалось проще. —Это же так очевидно, почему я раньше не замечал. –всё ещё глупо улыбаясь, Хо уткнулся лицом в ладони, чуть покачивая головой из стороны в сторону. —Чего? О чём ты? —спрашивает Хан, наполняя чашку светло-зелёным чаем. Запах мяты мгновенно заполняет небольшую кухню и лёгкие. Запах Минхо. Комната, освещённая лишь настольной лампой, которую Джисон приволок из своей комнаты, выглядела до дикого «домашней». Такой уютной и тёплой. Джи не нравилась кухонная люстра, которая буквально ослепляла поздними вечерами, он любил, либо дневное освещение, либо немного интимную обстановку, именно такую дарила лампа цвета белого шоколада, с пушистыми перьями на ней. —О тебе. –он замолчал на секунду, разглядывая блондинистого парня, что стал смущаться пуще прежнего. Его щёки даже в таком плохом освещении полыхали краской. —Ты слишком очевидный, Хан Джисон. А я, видимо, -остановился на пару секунд, чтобы забрать чашку из рук соседа, —видимо, я слепой. –Хо аккуратно дотронулся пальцами до чужой ладони. Лёгкое, почти невесомое касание, но оно сильно обожгло. Приятно обожгло. Джисон хмыкнул, то ли соглашаясь, то ли напротив, отрицая сказанное старшим. Он провёл руками по непослушным волосам, тщетно стараясь придать им опрятный вид. —Я промолчу. –отвечает младший, вызывая смех Хо. Он до ужаса милый. —Молчи. –промурлыкал старший. По-другому слова из его уст и не воспринимались. Он, возможно, слишком много времени проводит с четвероногими, настолько много, что сам становится похож на ласкового кота. Его глаза часто хитро прищуриваются, а ухмылка вызывает ассоциации с проказливым котиком. —Я сам кое-что скажу. –добавляет Ли, опуская взгляд в свою чашку. Сердце гулко стучит где-то в районе горла, руки трясутся и потеют, слова не идут, подрагивающая нога Хана, что без остановки тряслась, напрягала ещё больше. Непонятная тревога окутывает с ног до головы, такого никогда с Минхо не происходило. Он обычно очень легко контролирует себя и свои эмоции, но этот раз можно назвать исключением. У них не было времени, чтобы обсудить произошедшее. Желание было, но мысли роились в голове, никак не желая выстраиваться в логическую цепочку. Он провёл несколько ночей, продумывая, что скажет, но сегодня, услышав скрипучий пол, прогибающийся под весом младшего, возникло ощущение, что момента лучше-не будет. И вот он здесь, пускай потрёпанный и не в самом лучшем виде, но зато он решился говорить. —Я не знаю почему нравлюсь тебе. Как вообще тебе мог понравится кто-то вроде меня. –он набирает в лёгкие воздух так, словно пробежал километр, —Ты писал…ну…от Михи, что любишь меня. –он снова остановился, теперь с надеждой поймать пугливый взгляд Джи. Младший наблюдал с каким-то детским удивлением и предвкушением. —Это так? –Джи кивает с небольшой паузой, он не сомневается в чувствах, он боится того, что скажут дальше. Минхо нервно посмеивается. —Ты ведь толком не знал меня настоящего. Просто переписка и ты уже… —Теперь я убедился в том, что ты настоящий и ты в переписке…такой же. –Хан подал голос. Он впервые за вечер звучал не жалобно, были слышны даже нотки уверенности. —За это время ты стал нравиться мне даже сильнее. –Джи не хочет держать зрительный контакт. Он намеренно не поднимает глаз, пялясь куда-то в пол. —Вот как. –Минхо поднимается со стула, не в состоянии просидеть спокойно. Этот разговор такой личный, хочется блуждать по комнате, раздумывая над ответом. Он поворачивает в гостиную и Хан, словно четвертый кот, который и минуты не может прожить без хозяина, следует по пятам. Старший разваливается на ковре подле камина, укладывается на живот и перебирает цветные волокна в своих руках. —Я хочу полежать здесь. –он пару раз постукивает по мягкому месту рядом с собой и упрямо пялится на Хана, не желая слышать отказа. —Тебе не нравился этот ковер раньше. –отвечает Хан, покорно присаживаясь рядом, облокачиваясь на диван. —Ты тоже мне раньше не нравился. –Хо быстро замолчал, но нисколько не выглядел как человек, что жалеет о сказанном. Напротив, он с вызовом посмотрел в глаза Джисона, ожидая ответной реакции. Мир ненадолго замер, в ушах звенит, и Хан чувствует себя глупым школьником, который оказался перед своей первой любовью и не может сказать и слова. Он просто завис, часто моргая глазами. —Чего молчишь? –старший игриво склоняет голову вбок, не отводя своего пытливого взгляда. —А что говорить то? –ну… Минхо громко смеётся и этот звук, подобен тёплому одеялу в морозный вечер, обволакивает его, не пропуская никакой, даже самый сильный мороз. Ли усаживается в то же положение, что и Хан, оставив своё увлекательное занятие по перебору цветных прядей ковра. Его глаза блестят недобрым огоньком, словно он уже знает, что будет делать дальше. —Послушай, –он хватает холодные ладони Хана, пытаясь полностью обхватить их, будто боится, что тот куда-то убежит. —Я плохо говорю о своих чувствах. Не умею выражать их абсолютно. Но с тобой…то есть, с Михи, –его губ снова коснулась улыбка. —мне было так легко и просто, я говорил всё, что придёт в голову и даже очень громкие слова, которые сейчас не в силах произнести. –он останавливался, чтобы продумать, что сказать дальше и набрать в лёгкие побольше воздуха. —Я определённо что-то чувствую, Хани. Не знаю, что это и почему, мне просто хорошо с тобой. Я просто хочу, чтобы так и было. –снова остановился и теперь поднял взгляд, чтобы увидеть глаза Хана. —И это не дружба. Точно нет. –он выдохнул, когда произнёс это, признался сам себе. —Давай попробуем что-то, давай просто будем общаться как раньше, но уже с пониманием намерений обоих. –ему стало легче после этого, он порывисто приблизился к младшему, крепко обнимая его напряжённые плечи. —И я не злюсь на тебя и не обижаюсь. Ты конечно оригинальный парень, я бы до такого не додумался. –он отдаляется от Хана, смотря в его пугливые глаза. —Вообще не комплимент, Минхо. –старший смеётся, соглашаясь со сказанным. —Я люблю держаться за руки и мне нравятся твои волосы. А ещё я не умею целоваться. –Джисон не успел опомниться, как Хо так перепрыгнул с темы. Он быстро моргал, переваривая такое большое количество информации. В его ушах лишь засело «давай попробуем». —У тебя было две девушки, и ты не умеешь целоваться? –ну это правда единственное, что пришло в его влюблённую голову. —Из всего, что я сказал тебя интересует только этот вопрос, да? –Хан отрицательно покачал головой, смущаясь такого игривого взгляда. —Может это я сказал с намёком…но его не поняли, поэтому проехали. –старший нервно потёр шею, а Хан готов был ударить себя по лбу. Очередной упущенный момент. Пора заводить блокнотик. Минхо поднялся на диван и потянул младшего к себе. Он уткнулся в его шею, чувствуя гулкое сердцебиение Джисона. —Эй, успокойся, а то сердце не выдержит и выпрыгнет. –горячее дыхание обдало чувствительную кожу Хана, он покрылся мурашками. —Ну знаешь, легко сказать. Ты так всё вывалил на меня, я даже не успел понять… –протянул Джи, укладывая свою руку на спину Ли, пока тот слегка приподнял голову. —Ой прости, ты хотел долго развивающиеся? Мы тогда можем разойтись по комнатам, а завтра пойти на свидание и взяться за руки в первый раз, -он наигранно начал подниматься с дивана, —а потом покормим друг друга с ложечки, можно ещё цветов купить и сходить в кино на последний ряд, а потом поцеловаться под луной и… –младший зашипел, с силой прижимая шатенистую макушку к своей груди, хотелось снова ощущать теплоту. —Как ты много говоришь… –Минхо ехидно улыбнулся, устраиваясь на удобной «подушке». —Да, обычно такая роль за тобой. –он получает мягкий шлепок на голове и оба смеются с того, как глупо звучит их беседа. —Но знаешь, от кино на последнем ряду я бы не отказался. –мечтательно проговаривает Джисон, заметно расслабляясь. —Обсудим это завтра. – бормочет Ли, потираясь носом о нежную кожу шеи. За окном всё ещё темно, машины, проезжающие мимо, сильно шумят, огни города не престают светить, и тихая музыка играет из ближайшего паба. Всё те же никчёмные занавески колышутся от летнего ветра, на кухне остывает зелёный чай с мятой и лимоном, а три кота, прижимаются к друг другу на ярком ковре посреди гостиной. Камин медленно гаснет и угли всё ещё трещат, создавая уютный шум. Домашний шум. Минхо и Хан лежат на мягком диване в этой маленькой квартирке на 1240 Лексингтон-авеню. Такая приятная сладость простых моментов. Волосы старшего щекочут щеки Джисона, он аккуратно приглаживает их, всё ещё не имея возможности уснуть, всё-таки он провалялся весь день в кровати, такой бурный вечер только зарядил его энергией. Но это его не волнует. Сейчас он обнимает Ли Минхо, того самого, в которого влюбился ещё на втором курсе, и единственное о чём он думает, так это о том, что поступил правильно, отбросив свои страхи и не сел на тот злосчастный самолёт до Сеула. Сейчас у него есть всё. Работа, квартира, парень и ещё два месяца в Нью-Йорк сити. Это ли не предел мечтаний?
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.