Купить на всю н̶о̶ч̶ь̶ жизнь

      Фестиваль французских фильмов «Франкофония» никак не входил в планы Алины, она ожидала, что ее затащат на фильм о супергероях или о чем-то подобном — много спецэффектов, CGI-графики, коротких простых диалогов, тонна пафоса, грустная музыка в моментах, где зрителям полагается пустить слезу...       Но сегодняшний кавалер оказался эстетом и привел ее на фильм про поэта Артю́ра Рембó, который столкнулся с «культурой отмены» за связь с Полем Верленом и бунтарские эпатажные проделки. Алина весь фильм хотела понять, не намек ли это, что Тэхён и сам отчасти такой? Или, может, ему нравится подобная жизнь? Но парень после фильма безапелляционно заявил, что не хотел бы пройти такой же путь. Он сочувствовал герою, но считал его прожигателем жизни, который растянул свое самоубийство на много лет, а стихи Рембó и вовсе раскритиковал.       Алина была в легком шоке. Он? Раскритиковал стихи? Стихи поэта, которого нигде толком не изучают, и напороться на них можно лишь самостоятельно? Лина сама их толком не знала, а этот мальчишка — знал и цитировал? Да как так-то? Что это за мир такой чудесный, если ты ждешь от молодого парня шуток из ТикТока, а он выдает тебе стихи поэта, прожившего короткую безумную жизнь аж в 19 веке? Вот тебе и «лол_кек_чебурек».       Фильм вышел ожидаемо глубоким и серьезным, Лина и Тэхён сошлись на том, что он заставил их чувствовать и сопереживать героям. Это вылилось в то, что во время фильма Тэхён почти все время держал спутницу за руку, и Алина с удовольствием «спряталась» в его большой ладони.       Параллельно попыткам сконцентрироваться на просмотре фильма Лина думала, оставить ей руку или отнять? И как реагировать, когда она чувствует, что он сжимает ее пальцы? Должна ли она пожать в ответ его лапищу? А может, надо сидеть смирно и не дергаться, чтобы он сам не отпускал ее руку? Типа так и надо, для нее это обычное дело. Да она со всеми только так и сидит в кино — рука в руке. Алина решила изображать уверенность, ничего не предпринимать и затаиться.       «Врешь как дышишь, — съязвил внутренний критикан, но потом смилостивился: — Но, может, тебе совсем нечем дышать, поэтому и приходится сочинять другую себя и «дышать враньем»?       Алина внимательно смотрела на поцелуй двух французских поэтов на экране, а сама отмечала важные для себя детали: ладони Тэхёна не потели, руки были сухими и горячими, движения — уверенными, хозяйскими, мужскими. Иногда она периферийным зрением видела, что Тэхён на нее поглядывает, но почему-то не решалась пялиться на него в ответ. Одно было ясно: с ним было спокойно и уютно. Бабочки в животе не порхали, и Алина уже знала, что эти пресловутые насекомые — гарантия того, что все закончится плохо. Они предупреждают об опасности и о том, что человек тебе никаким боком не подходит. И раз бабочки молчали, значит Тэхён ей подходил, хотя бы телесно.       А иногда он наклонялся и говорил ей что-то о героях или событиях в фильме. И снова у Алины было чувство, что ей все уютнее и спокойнее. Этак они ведь и до секса дойдут! Возможно, Алина даже сможет быть расслабленной, а не лежать со сжатой жопой, стиснутыми зубами и посторонними мыслями о том, что «хорошо бы потолок покрасить да обои переклеить».       Интересно, это профессиональный навык, или парень от природы такой? Надо будет расспросить его поподробнее о работе. Или не надо? Вдруг Алину ранят или расстроят какие-то подробности? Может, и не стоит лить кетчуп на свою мясную рану. Пока ей хорошо — и этого достаточно. Не надо лезть туда, куда не просят и не зовут.       «Поберегите нервишки, Алина Александровна, — сказал внутренний завхоз. — Нам тут новых, знаете ли, не выдают. Последняя нервная клетка еле выжила на проверке ресторана неделю назад, совсем хилая. Нам бы ее как-то взбодрить, а не ушатать до смерти. И на складе еще три поломанные лежат. Лучше бы поебались с парнишкой спокойненько, Алина Александровна, а не ковырялись в его жизни. Чего ждете, ну? Всему-то вас учить надо!»

***

      В кино Алине понравилось, хотя она не смогла до конца погрузиться в фильм, раз по уши увязла в думах о парне на соседнем сидении. Это было важнее. Ей показалось, что Тэхён тоже мысленно уже погружен в нее... почти в буквальном смысле. Потому что он смотрел на Алину после сеанса как-то по-особенному.       Вкусив эстетических удовольствий, Лина уже предложила Тэхёну отправиться в гостиницу, как вдруг парень торжественно пригласил ее посетить еще одно место.       «Надеюсь, это все же не вписка, — запереживала завхоз. — Там обычно творится жуткий беспредел. Наширяться и напиться — это самое невинное, что там можно сделать. Ваши нервные клетки точно выдержат?»       Алина отмахнулась от этих мыслей и просто доверилась Тэхёну. Ее бдительность была почти усыплена ощущением спокойствия, которое не проходило рядом с ним. И она смело шагнула в неизвестность, готовясь морально сразу к нескольким вариантам развития событий: удирать, познать что-то новое или насладиться происходящим.       Техëн, конечно, умел удивлять. Он привел Алину на окраину города, в... обычную кафешку-забегаловку с мерцающей вывеской «Сосисочная». Зная, что Алина — любительница высокой кухни и хозяйка ресторана, он привел ее в сосисочную? Это выглядело как стеб или ужасающая бедность, из-за которой парнишка не мог себе позволить привести даму в приличное место. Ну, или так: это что-то на фрейдовском, сосиска означает совсем не сосиску, это фаллический символ, и сейчас Алина должна будет показать, как она умеет с этими фалло-сосисками обращаться. Последний вариант Алина придумала на всякий случай, из озорства. В целом она больше склонялась к тому, что Тэхён задумал какую-то шалость, а не искал грошовое заведение.       Заходя в недорогое простенькое кафе, заполненное народом, Алина давила улыбку и поглядывала на Тэхёна с нескрываемым любопытством. Ей было весело и чуточку тревожно, как перед приключениями. Она даже готова была перекусить сосисками, если этого требовала игра сегодняшнего вечера. Но парень не дал своей даме сесть за столик и сделать заказ, а повел ее дальше, на кухню. И все это Тэхён делал совершенно безмолвно, показывая и своей спутнице знаками, что надо молчать. При этом работники кухни вели себя так, словно Тэхён здесь «свой» — все его знали, расступались, улыбались и даже хлопали по плечу. Парень тоже улыбался им, кивал головой, пожимал руки тем, кто был сейчас свободен от приготовления еды.       Наконец Алина оказалась в подсобной комнате с несколькими большими холодильниками. Она была в замешательстве и не понимала, чего Тэхён добивается и зачем привел ее сюда. Думала-то Лина много всякого, но не задалбывала парня вопросами, просто ждала, что скоро объяснение появится само собой. Тэхён подвел спутницу к одному из холодильников и сказал, улыбаясь:       — Открывай!       На секунду у Лины в голове промелькнул кадр из какого-то ужастика, где при открывании двери холодильника на героя вывалилась гора трупов. Но она ведь уже доверилась этому странному парню, поэтому черт с ними, с трупами: Лина зажмурилась и мужественно открыла дверцу. Затем открыла глаза и не увидела ничего необычного — на полках расположились упаковки с разными видами сосисок, подложки с зеленью, контейнеры с овощами, сыры, соусы и еще какая-то заурядная кафешная снедь. Там не было ничего, что указывало бы на шалости или приятное времяпровождение.       Какая досада! Он что, хочет, чтобы она приготовила что-то? Он — хозяин сосисочной, и сейчас они вдвоем устроят батл поваров? Вот скука! Ее спутник улыбался, веселился даже, а ей захотелось уйти отсюда, раз ее дурят и ничего не рассказывают. Видимо, на лице Алины отразилось разочарование, потому что Тэхён заторопился дать ей хоть какое-то указание-объяснение:       — За соусами есть кнопка. Нажми ее, пожалуйста.       Алина поискала кнопку, переставив несколько бутылочек с соусами, и действительно нашла ее. Какой-то странный перед ней был холодильник, она только сейчас это поняла, вообще криповый... Там точно прячут что-то... запрещенное... Она нажала большую кнопку — и тут же узкая панель с продуктами поехала куда-то в сторону, доказывая, что наполненный холодильник — это оптическая иллюзия, не более. Приведенный в движение механизм неожиданно сложил дверцы холодильника, словно он был трансформером. А за панелью оказалось то, чего Алина никак не ожидала увидеть. Не гора трупов, нет. Там были узкий темный проход в соседнее помещение и лестница, уходящая вниз. Алина ахнула и изумленно вытаращила глаза на парня.       — Заходи! — подмигнул ей Тэхён.       — Это обязательно? — нервно хихикнула она, опираясь на стенки холодильника и готовясь войти в него.       — Ты, конечно, не Алиса, а Алина, — парень подошел к спутнице сзади, чуть наваливаясь и подталкивая ее зайти в странное место, — но кроличьей норе все равно, она рада тебя принять.       — А может, не надо? — Лина попробовала на всякий случай возразить.       — Как раз надо! — тихо сказал Тэхён, наклоняясь к самому уху женщины. — Ты же сама этого хочешь, ну же... Иди и ничего не бойся.       И Алина шагнула еще дальше, чтоб спастись от тесного прикосновения тела Тэхёна сзади. С ним, конечно, комфортно, но не тогда, когда этот очаровательный нахальный мужчина зажимает тебя в долбаном холодильнике-трансформере.

***

      Поначалу лестница казалась довольно узкой и темной. Алина шагала по ней вниз, боясь сломать каблуки или сразу же ноги, холодея от ужаса и думая о том, что все маньяки, наверное, так и говорят своим жертвам, — мол, не бойся, доверься, все в порядке. Но потом до нее дошло: внизу была жизнь, оттуда неслись приглушенные голоса, смех, звон бокалов, звуки музыки... Она точно спускалась не в склеп и не в логово серийного убийцы. Там были люди, и им было весело!       Лестница повернула несколько раз, приведя Тэхёна и Алину на небольшую лестничную площадку, которая была освещена уже получше, а дальше... Она стала шире, звуки — явственнее, освещение — ярче. Наконец Алина и несостоявшийся маньяк Тэхён оказались в просторном зале, напоминающем... хорошего уровня питейное заведение. Столиков было мало, людей тоже — всего человек двадцать, но обстановка в этом месте могла бы потянуть на клуб джентльменов, уж очень она была эстетичной и выразительной.       — Спик•изи-бар «Изнанка» рад приветствовать тебя, — смеясь, проговорил парень. — По-английски называется «The Upside Down».       — Изнанка? Потому что все наоборот? — почти шепотом спросила Алина.       — Ага, — Тэхён тоже отвечал тихо. — Здесь не напиваются, а смакуют напитки. В красивой обстановке... с красивыми дамами... беседуя о прекрасном...       — Здорово, — только и смогла сказать Алина, не зная, верить ли этому описанию и хороша ли такая характеристика для бара.       Она жмурилась от яркого света, потому что глаза пока не привыкли, но старалась поскорее все рассмотреть. Лина обратила внимание на огромный стеллаж с книгами, стоящий напротив барной стойки, — он должен был создавать контраст и олицетворять эстетику «изнанки». Вы ждали, что в баре тупо напиваются? Нет, здесь напиваются с умом, почитывая книги.       Вообще тут множество деталей выглядело «наоборот», представление о баре было перевернуто с ног на голову. На стенах висели странные картины, напоминавшие реплики полотен старых мастеров, но с небольшими изменениями. К примеру, настоящая картина «Завтрак на траве» Эдуарда Мане скандально прославилась голым женским телом — а здесь висела копия картины с одетой женщиной. И так во всем: голые стали одетыми, герои картин в одежде — разделись. На некоторых полотнах «отменили» ранее изображенные события — так пугающая работа Уолтера Сикерта об убийстве трансформировалась в картину, где женщина только проснулась и собиралась жить. А знаменитые кувшинки Клода Моне вдруг стали черными, а не белыми.       Такая изнанка Алине была по вкусу, было занятно увидеть что-то привычное через фильтры «шиворот-навыворот». Женщина ходила от картины к картине, словно в галерее, улыбалась и удивлялась, не замечая, как пристально разглядывают собравшиеся ее саму. Она попросту не придавала значения своей персоне, не понимая, что в таком заведении каждый новый человек становится событием. Тэхён ходил за ней следом, зеркалил ее реакции, вот Лина и обращала внимание только на него.       Когда женщина налюбовалась картинами, подошла к барной стойке и решила обратиться к бармену, она чуть не вскрикнула от удивления — за стойкой стоял Дмитрий, который до этого подвозил их с Тэхёном в кино. Алина вдруг засомневалась в реальности происходящего. Кажется, ее действительно затянуло в какую-то кроличью нору, после которой ты никогда не будешь прежним. Она смотрела на улыбающегося парня и не решалась спросить, он ли был их шофером. Вдруг этот человек просто похож? А может, это брат-близнец? Видя сомнения на лице посетительницы, бармен выручил ее:       — И снова здравствуйте, Алина! Да-да, это я, Дмитрий.       — Приветствую, — женщина присела на высокий стул перед стойкой и заулыбалась. — Я как раз думала, что у меня съехала крыша, раз я снова увидела того же самого человека.       Тэхён сел рядом с Алиной и просто наблюдал за ней, то улыбаясь, то снова становясь непроницаемым.       — О, эта мистификация вышла сама собой. Простите, — бармен слегка облокотился на стойку и стал ближе к Алине. — Я вас подвез, когда ехал на свою смену... Я хозяин этого заведения.       — Ого! Правда? Как здорово! Так вы, значит, хозяин всего этого, — женщина еще раз с восхищением осмотрелась вокруг и покивала головой. — Очень... впечатлена... Но почему вы сами работаете за стойкой? А впрочем... я тоже частенько сама работаю шеф-поваром... Можете не отвечать.       — Вы... держите ресторан? — удивился Дмитрий.       — Да, — просто ответила Алина. — Не бог весть что, но разовью его когда-то до заведения с мишленовскими звездами... Если хватит сил.       — Обалдеть! Амбиций вам не занимать, — присвистнул парень. — Ну что ж... Коллега, желаю процветания и успеха!       — И вам тоже, Дмитрий — улыбнулась Алина. — Думаю, это не просто — держать такое заведение.       — Зовите меня Дима, хорошо? — парень решил сократить дистанцию. — Конечно, непросто. Оно ведь еще и секретное.       — Ааа, точно! — Алина словно только сейчас соотнесла все детали своего попадания в «Изнанку». — Но... почему? Почему его надо было делать секретным?       — Идею подкинул Тэхён, кстати, — усмехнулся бармен. — Это все он виноват.       — Даааа? Тэхён, а расскажи! — Алина нетерпеливо развернулась к своему спутнику и посмотрела на него с таким интересом и восторгом, что тот не устоял.       — Speak•easy-бары появились когда-то в США, во времена сухого закона, — начал объяснять Тэхён. — Они были секретными, вход туда был только «для своих». Сейчас это просто такой формат «секретного местечка»... Все то же самое, только алкоголь не под запретом.       — Понимаю. Идея эксклюзивности? — кивнув головой, спросила Алина.       — Да. Идея находиться в пространстве «не для всех», — усмехнулся Тэхён. — Короче, мы «нетакуси», и у нас есть свой бар.       — Получается, я тоже «нетакуся», раз ты привел меня сюда? — улыбнулась Лина. — Как это мило с твоей стороны.       — Получается, что да, — пристально глядя в глаза Алине, сказал парень. — Заказывай, нетакуся.       — Да, Алина, тут и напитки «не такие», как ты привыкла, — вмешался Дмитрий. — Хочешь, я эсклюзивно для тебя смешаю коктейль?       — Хочу, конечно! Давай что-нибудь с цитрусовыми... А остальное на твое усмотрение.       — Крепкий или легкий? — вкрадчиво спросил бармен.       — Крепкий. Но небольшой! — азартно ответила гостья.       — Смешаю «Опиум» тогда...       — Звучит интригующе. Давай, я готова попробовать, — у Алины загорелись глаза.       — Тэхён, а тебе? — спросил бармен друга.       — Мне так же, как и Алине. Попробую, чем ты там мою даму хочешь напоить.       Мозг Лины отметил фразу «моя дама», она сама по себе согрела ее, как крепкий алкоголь. Было приятно и по-школьному трогательно — почти как «моя девушка».       — Окей, ребята, подождите чутка, — хихикнул Дмитрий. — Алина, ты точно не пила такого?       — Я вообще редко пью, если честно... Но умею... «Опиум» не пробовала.       — А что ты пьешь вообще? — Дима начал творить у них на глазах магию, смешивая напитки, вливая в бокал зелья из красивых бутылок с разноцветными наклейками.       — Что-то простое. Типа... открываешь крышку или пробку — и пьешь, — смущенно сказала Алина. — Например, вино... Я не смешиваю ничего.       — О, как минималистично, — усмехнулся Дима. — Ну, собственно, для этого и есть я. Чтобы познакомить таких минималистов, как ты, с чем-то новым.       — Я открыта... к новому, — проговорила Лина восторженно, и Дима поставил перед ней бокал в виде черепа, из которого шел белый «дым» от сухого льда. Точно такой же бокал оказался перед Тэхёном, и он приподнял его для тоста.       — Он откроет тебя еще больше, — невозможно прекрасным томно-дерзким голосом пообещал Тэхён. — За тебя, Алина.       — Стойте, я и себе смешаю, — остановил ребят хозяин-бармен. — За Алину я тоже выпью, пожалуй...       — Ой, я уже отпила немного, — женщина выпустила трубочку изо рта и сообщила срочные новости: — Вау! Сладко!       — Вкусно?       — Очень! — с жаром проговорила моментально начавшая пьянеть Алина. — А что здесь?       — Там ром, сверхкрепкий ром, абсент, апельсиновый сок, лаймовый кордиал, капсула женьшеня и еще всякого по мелочи, — хихикнул Дима, глядя на непосредственную реакцию очаровательной и стремительно пьянеющей женщины.       Все дружно и быстро выпили свои первые коктейли. Вернее, допили, не стали тянуть напиток весь вечер.       — Боже, я ощущаю себя... как долбаный пират, — рассмеялась Алина, чувствуя необычайную легкость в теле. — Из-за рома.       — А должна бы чувствовать себя как богемная тусовщица из опиумного клуба, — усмехнулся Тэхён. — Которая сейчас пойдет позировать Пикассо.       — Не-а, только не Пикассо! Фу! — воскликнула Алина. — У него страшные картины. Кубические женщины с перекошенными пропорциями тела и лица. Если это вообще женщины.       — Не любишь Пикассо?       — Вообще нет! Не люблю. Хотя принято им восхищаться, — Алина стала свободнее в движениях и в речи, потому что изрядно окосела, и в ней проснулся художественный критик.       — Да ладно, про Пикассо я вспомнил, потому что он употреблял опиум... Я и сам не его фанат, — Тэхён закурил что-то приятно пахнущее, и Лина залюбовалась на кольца дыма, которые он выпускал в потолок.       Ей стало жарко и тесно, она стянула с себя пиджак, осталась только в брюках и белой блузке. Тэхён с удивлением отметил, что сейчас Алина стала какой-то другой. Отпустила тормоза, что ли? Движение стали сексуальнее и наглее? Ее тело стало гибким и пластичным, хоть женщину и немного шатало из стороны в сторону. Такую... он хотел бы отыметь сегодня.       — А можно свет приглушить? — Алина попыталась улечься головой на барную стойку, подложив руку под голову. — А то в глаза светит...       — Можно, — хихикнул Дима. — У нас несколько сценариев освещения... Кроме нас осталось всего пять человек, думаю, они не будут против.       — Сценариев освещения? — Алина приподняла голову, так как удивилась от формулировки, а потом переспросила: — Сценариев? Освещения?       — Да, а что такого?       — А, да ничего. Заберу себе. Пригодится. Внедрим в ресторане.       — Алина, может, тебе хватит? — спросил Дмитрий с нотками тревоги в голосе.       — Нет, я хочу еще выпить, — Алина сразу поднялась, села, тряхнула гривой, взбодрилась. — Мне еще!       — Я пас! — сказал Тэхён. — Пропущу.       Парень подумал о том, что не будет напиваться, чтобы быть в хорошей форме в постели. Немного алкоголя раскрепощает и возбуждает, много — угнетает. Его спутнице тоже не мешало бы остановиться, но все же ей было позволено чуть больше. Тэхён собирался проконтролировать то, сколько выпьет Алина, и остановить пьянство в нужный момент. Он проходил это с другими много раз.       — Слушай, а ты пробовал когда-нибудь наркотики? — вдруг прошептала Алина ему на ухо.       Она совсем близко придвинулась к нему, явно забывая обо всяких условностях, нарушая какие-то негласные, но важные правила.       — Я не употребляю наркотики, — так же шепотом ответил ей на ушко Тэхён. — Потому что... я сам наркотик.       — Ах ты! — рассмеялась Алина, выпрямляясь и чуть отодвигаясь от парня. — Это же слова Сальвадора Дали!       — А ты откуда знаешь? — удивился Тэхён.       — Читала где-то когда-то... А ты откуда знаешь? — озорно спросила Алина.       — Изучал его творчество, — хитро сощурился Тэхён.       — Вот Дали мне нравится, определенно, — с пьяным размахом заявила Лина.       — А что любимое у него? — быстро спросил парень, словно желая подловить ее на том, что она позер и назовет всем известные, затасканные текучие мягкие часы.       — «Портрет Галы», наверное, — задумчиво подперев рукой подбородок, пробормотала Лина. — И «Максимальная скорость Мадонны Рафаэля»...       — Нуна... Ну ты даешь! Ты же... просто умница, — проговорил Тэхён и, подавшись к ней, снова поцеловал ее в лоб.       Поцеловал как тогда, когда он уходил от нее в прошлый раз. Лина аж немного протрезвела от этого нежного прикосновения губ Тэхёна. И смутилась, когда оглянулась на Дмитрия: он смотрел на них и понимающе улыбался.       — А в «Изнанке» можно попи́сать? — насмешливо спросила женщина, нарочито сбивая романтический флер с происходящего. — Простите, очень надо.       — Да, конечно, — как бы спохватившись, ответил Дима. — Давай, я тебя провожу.       Лина под чутким руководством хозяина заведения дошла до туалета и попросила оставить ее, дабы никого не смущать. Дмитрий галантно поклонился и вернулся к своим барменским делам.

***

      Алина выпила пять коктейлей за вечер, то трезвея, то пьянея по новой. Ей не хотелось себя как-то ограничивать или изображать непьющую пай-девочку, не хотелось думать о последствиях такого расслабления. Она сто лет не проводила время так весело и легко.       Знала бы она, что Тэхён попросил Диму подмешивать ей в коктейли минимальные дозы алкоголя, чтобы ее не развезло окончательно, наверное, обиделась бы. Но Дмитрий был мастером своего дела — он мог смешать напитки почти без алкоголя так, чтобы клиенты от них «пьянели» и ощущали себя на миллион долларов.       Так и случилось с Алиной. Ей просто было хорошо, поэтому она не разбиралась, что привело ее к такому состоянию. Алкоголь был вкусным, пьянящим и согревающим. Бармен — вежливым. Спутник — приятным. Тэхён окутывал ее своим вниманием. Лина чувствовала себя так, словно он ее обнимал — голосом, интересом к ней, разговорами полушепотом, смешанным ароматом его курительной смеси и парфюма, алкогольными ромово-пиратскими парáми, откровенными словами... О да, Алина была пьяна всем и сразу!       В какой-то момент они потанцевали под старые джазовые мелодии, и Алина позволила себе «лежать» на своем партнере по танцу. Ей было радостно, пьяно и пофиг на всех вокруг. Тэхён переживал, что Алина уснет, нежась на его плече, и потом будет беспробудно спать сутки, но она и сама старалась не засыпать — бодрилась, шутила, смеялась и снова доверчиво укладывалась головой на его плечо.       Потом все было как в тумане: она почему-то танцевала с Димой, и он тоже был на удивление ласковым — обнимал, поддерживал, чтобы она не падала с высоты своих дурацких каблуков, говорил комплименты, которые были приятны и отзывались звонкими ударами сердца. Алина помнила, что Тэхён смотрел на них, улыбаясь и поднимая бокал чего-то кроваво-красного за них с Димой.       Ей показалось, что в какой-то момент губы этого парня тоже скользнули по ней — где-то в районе виска... Но это было не точно. Доверять своим ощущениям в подобном состоянии не было решительно никакой возможности. Поэтому Алина просто забила на все, что было под сомнением. Вероятнее всего, ей показалось.       Она не заметила, как люди ушли из заведения, и оно закрылось для всех посетителей, но все еще работало для них троих. Точнее, для двоих — для нее и Тэхёна. Дима просто был хозяином и милостиво согласился присмотреть за этим двумя шепчущимися чудаками, которые продолжали обсуждать картины Дали «Загадка Гитлера», «Слоны» и «Рождение нового человека»... Они шептались так громко, что Дмитрий слушал их без всякого напряга и молча потешался над ними.

***

      А потом Лина с Тэхёном оказались в номере.       Дорога до гостиницы почему-то совсем не запомнилась Алине. Но сейчас этой проблемы для нее даже не существует, она только завтра очнется от похмелья и подумает: кто, блин, стер всю дорогу из ее памяти? Корова языком слизала? Дали забыл ее нарисовать, поэтому ее пока и не существует? Как она оказалась сразу в мягкой постели, лежащая навзничь?       Алина с наслаждением ощутила, что плотные, не самые удобные брюки наконец перестали ее стеснять. Она лежала на кровати в одном белье, и простыня так приятно холодила разгоряченную кожу ног, что можно было взвыть от удовольствия.       Женщина почувствовала, что крепкие сильные руки стянули с нее один рукав... потом второй, с другой стороны... Блузки, кажется, не стало... Потом те же руки расстегнули ее лиф, от этого Алина ощутила кайф, известный только женщинам, снявшим эту мучительную часть одежды после длинного рабочего дня. Она даже застонала, до того ей стало свободно и хорошо!       А потом что-то влажное и мягкое коснулось ее спины где-то в зоне застежки этого треклятого лифа, и Лина вздрогнула всем телом от неожиданности. Что это? Губы? Низкий волнующий голос Тэхёна заставил Алину вздрогнуть еще раз:       — Он немного передавил тебя... Кожа покраснела, остался след, — и его губы снова невесомо коснулись ее спины.       — Ох, понятно... извини...       — За что ты извиняешься, балда? — удивился Тэхён.       — Ну, это же... некрасиво выглядит... наверное, — сонно пробормотала она.       — Алина, ты просто невозможная балда!       Тэхён рассмеялся и снова коснулся ее кожи губами. А потом даже облизнул языком — уж очень ему хотелось попробовать эту странную клиентку на вкус.       — Хочешь, я разомну тебе спину немного, и эти полоски мигом исчезнут? — спросил парень, огладив ее кожу сильным движением ладони.       — Как я могу... отказаться? Пожалуйста, сделай это... У меня иногда... так спина болит...       Алина сначала сказала, а потом подумала, что зря она выдала столь страшный секрет. Теперь ведь Тэхён подумает, что она бабушенция, и не захочет с ней заниматься сексом. Она просто не знала, что парень уже давно ждал ее с членом наперевес, и ему было плевать вообще на все — на какие-то сраные красноватые полоски на коже, на то, что она полусонная-полупьяная, на все ее заскоки и зажимы... Он видел перед собой прекрасное женское тело, красивую задницу, обтянутую белым бельем, крепкие бедра, за которые он хотел бы ухватиться, чтобы насадить ее как следует на себя, длинные волосы, которые хотелось намотать на кулак, пока он будет ее трахать...       Тэхён планировал пробудить в этой полуспящей красавице желание секса, вовсе он не собрался быть ее массажистом. Он снова рисковал остаться в дураках, поэтому стал интенсивно гладить ее спину, ягодицы, бедра — и с внешней, и с внутренней стороны, куда он понемногу начал подбираться.       Алина очень мило и тихо постанывала, дразня слух Тэхёна, но не торопилась развернуться к нему лицом и столкнуться наконец с более серьезными ласками. Но парень был терпелив, он знал, что все равно заведет ее и извлечет из нее стоны погромче.       — Еще «Великий мастурбатор», — вдруг сказала Алина посреди всего этого эротического действа.       — Что? — сначала не понял Тэхён.       — Картина... «Великий мастурбатор»... тоже мне... нравится, — пробормотала Алина.       — Аааа, понял, — рассмеялся парень, а потом напрягся: не намек ли это на то, что она знала о его мастурбации на нее? Черт его знает, вроде бы она спала тогда... Вряд ли проснулась и заметила. Тэхён решил, что это просто совпадение.       — Алина, а... чем тебе нравится эта картина? — мягко спросил парень, с нажимом проходясь ладонью по ее ягодицам.       Он ждал, что она заговорит с ним о сексуальных намеках в картине великого художника. Но, собственно, это было последнее, что она сказала, эта бессовестная дамочка. А потом... она снова сделала это! Заснула в самый неподходящий, мать его, момент.       Это для Тэхёна все было окрашено ожиданием жаркого секса, а для Алины это были приятные поглаживания, забота, комфорт и нежность. Бабочки в ее животе промолчали, не подсказали, что надо настроиться на получение удовольствий другого сорта. И она заснула — расслабленная, почти голая, под руками мужчины, которого она совершенно не боялась и уже почти не стеснялась.       — Алина, ты просто пранкер восьмидесятого уровня! — громко расхохотался Тэхён, нисколько не боясь ее разбудить.       Ее же теперь и пушечным выстрелом не поднимешь! Ну что за женщина! Она уже дважды ушатала его: заставила хотеть ее и жестко обломаться. И это при том, что она успела-таки всучить ему деньги!       Все как и тогда — пятьдесят тысяч чистыми. И глазом не моргнула, когда отдавала. Ни тени сожаления или жадности. Извинилась, что в этот раз гостиница обычная, а не люкс на 25 этаже — мол, финансово пока не тянет, поэтому просто обычные апартаменты. Да какая ему разница? Он может и без всей этой «красоты» ее отыметь. Вон, некоторые клиентки просили Тэхёна сделать это с ними грязновато, в подъезде. Или в машине. А эта обставляет их встречи так, словно у них свидания. Ну что за..?       — Алина, вы просто бессовестная, беспросветная, беспробудная пьянь! Пережрали все-таки, да? — сказал парень беззлобно и вдруг сделал нечто странное для самого себя.       Он навис над ней на руках, а потом аккуратно лег на это хрупкое податливое тело, стараясь все же не давить на него всем своим весом, а лишь ощутить женщину под собой... Всей поверхностью кожи... Насколько это было возможно... Тэхён уткнулся носом в ее волосы, вдохнул аромат, задержался так ненадолго, зарылся поглубже... А потом резко встал и пошел в душ — избавляться от последствий столь плотного контакта.       Он шел и смеялся над странностью и глупостью ситуации, но совсем не злился на Алину. Ничего, и не таких влюбляли.

***

      В ду́ше Тэхён вспомнил, как они с Димой обсуждали Алину, пока она ходила попудрить носик.       — Ну что, Тэхён, клиентка или подруга? — насмешливо спросил Дима.       — А то ты не понял! Давай, угадывай сам, — лениво ответил парень.       — Скорее всего, подруга, — предположил Дмитрий. — Клиенток ты обычно сюда не водишь... Это было редко, очень редко... И она слишком мила для клиентки.       — Слишком мила, да — задумчиво протянул Тэхён. — Однако она все же клиентка.       — Так, с этого момента поподробнее, — у приятеля загорелись глаза. — Хочешь ее влюбить?       — Их всегда надо влюблять, что за вопросы? — поморщился Тэхён. — На этом весь бизнес строится.       Парни дружно расхохотались от странного в этой ситуации слова «бизнес». Речь шла о том, что чем сильнее женщина втягивалась, тем охотнее и больше она платила. Такая вот бизнес-наркомания.       — Ладно. Я не так спросил, — исправился Дима. — Как скоро планируешь влюбить ее?       — Думаю, через пару-тройку недель... Я буду ее фаворитом, — неожиданно мрачно проговорил Тэхён. — Она влюбится и подсядет на секс.       — И все же... почему ты ее сюда привел? — Дмитрий явно испытывал жгучий интерес к новой знакомой его друга.       — Понимешь, она... такая простофиля, — начал объяснять Тэхён. — Ну, в хорошем смысле... Когда мы с ней говорили, я понял, что в ее жизни все так уныло и однообразно: дом — работа — дети. У нее давно не было никаких ярких эмоций... Вот я и привел ее сюда. За свежими впечатлениями.       — Странно, у нее ведь явно есть деньги, — дивился Дима. — Что же она не устроит себе какой-нибудь взрыв эмоций?       — Деньги есть, да. Но все ее заботы только о работе и близких. Пока я ее слушал, устал от того, что разговор шел о куче других людей.       — Бедняга! — сочувственно вздохнул Дима. — Она милая, но затраханная жизнью.       — Не то слово. В общем, ее очень легко удивить и впечатлить... Ты видел, как она реагирует на все, — сказал Тэхён, глубоко затягиваясь. — Мне 18-летние девушки порой кажутся более прошаренными.       — Ну что ж, давай, впечатляй. А... как она в постели? — с интересом спросил друг.       — Секс впереди, — неохотно ответил Тэхён. — Пока не знаю точно, но, по ее словам, там все плохо было с сексом. Ей понравится. Она будет просить еще.       — Вот слова не мальчика, но мужа, — расхохотался Дима. — Устрой ей СЕКСпросвет.       — С ней это даже приятно. Она пока самая беспроблемная из всех, — сказал Тэхён и осекся, вспомнив, что клиентка обломала его в первую же встречу, а значит — не была такой уж беспроблемной.       — Слушай, когда «отработаешь» ее совсем или она надоест тебе, отдай ее мне? — вдруг попросил Дима.       — С чего это? — ухмыльнулся Тэхён. — Понравилась?       — Да. Прикольная такая простофиля. Миленькая... Приятная женщина.       — Без проблем, братан, — рассмеялся Тэхён. — Но учти, ты будешь ее трахать бесплатно!       — Да не вопрос, Тэ. Я с радостью буду трахать ее бесплатно, — Дмитрий, казалось, был доволен. — Ладно, потише. Вон она идет, твоя крашиха.       — Сделай нам сегодня красиво, Димон. И алкоголя в ее коктейли наливай поменьше. Ну, как ты умеешь... У нас большие планы.       — Уже делаю отраву для принцессы, — хохотнул Дима. — Предсказываю: сегодня она будет не спать на горошине, а скакать на члене, как на пони...       Кто ж знал, что Алина сама вертела все их планы на одном месте. И не только в этот вечер.