Люби меня.

Арсений всегда хотел, чтобы его любили. Возможно, это было омежья потребность, возможно, сказывалась холодность родителей к нему в детстве. Но Арсений всегда нуждался в постоянной любви и заботе от окружающих. Ради этого он был готов чуть ли не ужом виться перед всеми. Поэтому, когда на него стали обращать внимание двое альф с потока, Попов чуть ли не скулил от счастья, особенно, когда они стали каждый по-своему за ним ухаживать. Антон дарил букеты, шоколадки, водил в кино и приглашал на постоянные прогулки. Он всегда целовал нежно, аккуратно, из-за чего омега плавился, как зефирка, а ноги разъезжались, когда альфа не торопясь делал ему римминг и брал с оттяжкой. Эд был другой. Он с удовольствием лез Арсению в штаны на лекциях, порывисто отдавал свою кожанку в холодную погоду, целовал больно, почти вгрызаясь в нежные губы, и трахал быстро и грубо, зачастую не доходя до спальни и раскладывая омегу там, куда они успевали дойти. Осложнялось всё тем, что, во-первых, альфы были не дураки и феромоны соперника прекрасно ощущали, во-вторых, были лучшими друзьями и соседями по съёмной квартире. Поэтому сейчас, сидя вместе с ними двумя у них на кухне и поцеживая купленный ему сидр, Арсений прекрасно чувствовал неловкость и витающее в воздухе напряжение между пьющими абсент альфами. — Арс, ты сегодня здесь? — тихо уточняет Антон, поднимая со стола очередную стопку с ярко-зелёной жидкостью, Эд только приподнимает бровь переводя, хмельной взгляд с омеги на Шастуна. — Что? — Глупо моргает Попов, отпивая очередной глоток алкоголя. — Я спрашиваю, где ты сегодня ночуешь? — откидываясь на спинку стула, ухмыляется Антон, в один миг меняя линию поведения. — М, не знаю, — задумчиво тянет Арсений.— Смотря как вы разрешите. — А тебе нужно разрешение, киса? — смеётся Эд и подмигивает другу, который глядит на него волком, а потом двигается ближе к омеге. — Выграновский, я въебу, — тихо предупреждает Антон. — Спокойно, Шаст, студенчество — это время открытий, — пьяно улыбается альфа, хватает омегу за свободную ладонь и довольно сильно сжимает. — Не так ли, киса? Арсений хмурится, а затем послушно открывает рот, когда Эд подносит к его губам стопку абсента, и выпивает её полностью, под довольное улюлюканье Выграновского. — Его сейчас развезёт, — констатирует факт Антон, немного смазанными движениями тоже пододвигаясь к парочке, набирает алкоголь себе в рот и резко поворачивает голову омеги к себе, впиваясь в губы и передавая абсент. Попов мычит, упирается ладонью в плечо Шастуна и дрожит, когда Выграновский с другой стороны кладёт руку на пах омеги и поцелуями-укусами покрывает его шею. Антон резко отрывается от чужих губ и проводит по нижней указательным пальцем, проталкивая его внутрь, а вторую руку заводит за спину омеги и просовывает под резинку обычных серых спортивных штанов, сжимая упругую ягодицу. Арсений тихо постанывает, извиваясь в двух парах рук, обсасывает палец во рту и дёргается, когда Эд горячо шепчет, касаясь его мочки уха языком: — Какая же ты шлюха, Арсений. — Милый, маленький, омега, — с издевкой продолжает за другом Антон, — который не может сдерживаться, — шепчет альфа и добавляет ещё один палец в рот, а второй рукой через уже чуть намокшее бельё пробирается к наверняка раскрытой дырке. — Этому дала, и этому дала, — продолжает насмехаться Выграновский, плотно обхватывая через ткань член омеги. — С кем ты ещё трахаешься, сука, кроме нас двоих? — рычит он, не обращая внимание на жалобный скулёж Арсения. — Эд, ну что же ты так, он хороший мальчик и больше никому не даёт, — улыбается Антон и вынимает пальцы изо рта, опуская ладонь на стоящие соски. — Правда, малыш? Попов тут же быстро кивает и вскрикивает, как только Выграновский резко поворачивает к себе его голову. — Маленькая дрянь ты, Попов, — шипит он перед тем, как грубо впивается в его губы. Шастун чуть ухмыляется, наблюдая, как омегу всё больше и больше развозит от действия их с Эдом феромонов, резко убирает свои руки отовсюду, поднимаясь и уходя в спальню. — Эд, давай переместимся, там места явно будет больше. Выграновский отпускает омегу, подталкивает, заставляя встать из-за стола. Арсения чуть шатает и он едва не целует стол, но в последний момент его хватает татуированная рука, направляя вслед за Шастуном. — Не можешь выбрать, с кем из нас трахаться? — порыкивает Выграновский, подталкивая вперед несопротивляющегося омегу. — Так мы тебе поможем и выебем тебя вдвоём, чтобы ты ещё неделю ходить не мог. Пока Эд ведёт Арсения в спальню, Антон быстро, насколько позволяет абсент, расправляет кровать, достаёт из шкафа смазку и презервативы, а потом нашаривает где-то в недрах зажимы для сосков ещё даже в заводской упаковке. — Иногда, Скруджи, твои подарки на день рождения приходятся как нельзя кстати, — фырчит альфа, когда на пороге появляется Арсений, а за его спиной маячит Эд. Выграновский громко смеется, замечая в руках друга упаковку, и начинает раздевать омегу, полностью оголяя его. — Вот так должны ходить по улице такие шлюхи, как ты, — хмыкает он, толкая Арсения на кровать. — Чтобы каждый знал, что можно свободно трахнуть твою дающую всем дырку. Шастун ухмыляется, распаковывает зажимы, подходит к сжавшемуся на постели Арсению, кончиками пальцев проводит по его соскам, заставляя чуть расслабиться, и цепляет оба, соединяя их небольшой цепочкой с магнитом на конце. Омега беззвучно открывает рот, сводя вместе ноги, и дрожит всем телом, когда Эд хватает его за голую щиколотку, начиная широкими мазками облизывать его ступню. — Ты только посмотри, как он уже течёт, — останавливаясь, замечает Выграновский, а Попов со скулежом хнычет, закрывая покрасневшее лицо ладонями. — Быстро наша шлюшка распалилась, — поддакивает другу Антон и раздевается догола, чуть пошатываясь залазит на кровать и перекидывает ноги через голову Арсения так, чтобы его ещё вялый член находился перед пухлыми губами. — Эд, ты будешь вылизывать? Омега без лишних слов понимает, что от него требуется, и обхватывает головку, начиная её обсасывать. — Кого? Эту суку? Слишком много чести, — отмахивается Выграновский, продолжая доводить Попова до крупной дрожи своими прикосновениями. — Я б его вообще на сухую трахнул бы, но он, к своему счастью, течёт. — Всё равно смазки добавь, — шипит Антон, чувствуя горячий язык на своём члене, и рукой указывает на стоящий на тумбочке пузырёк, вторую руку отправляя на член омеги, размазывая предэякулят по головке. — Не буду, — хмыкает Эд, отстраняясь на пару секунд от Арсения, а после шире разводит его ноги в стороны. — Я же сказал, что хочу трахнуть его так, чтобы он неделю ходить не мог. Вот пусть сам со своей смазкой и справляется. — Эд, — рычит альфа, сверкая зелёными глазами на друга, — мне кажется, нам ещё нужна будет наша игрушка, как минимум, мне. Попова от его слов бьёт приятной дрожью, и он несдержанно громко стонет, пуская вибрации по члену Шастуна, из-за чего тот толкается глубже. — Шаст, ты что, заделался в неженки? — лениво уточняет Эд, хватает с тумбочки смазку, смазывая пальцы и сразу вставляя в омегу два. — Завались, — порыкивает Антон и усиленно толкается в чужой горячий рот. Арсений от неожиданного давится и испуганно хлопает по простыне, когда ощущает, что начинает задыхаться. Антон встряхивает головой, пока перед взглядом всё плывет, и отстраняется от омеги, чуть не падая на кровать. Попов хватает ртом воздух, сжимает в себе пальцы Выграновского, дёргается в попытке отодвинуться, но Эд резко тянет его на себя, добавляя ещё один палец и продолжая грубо растягивать. Шастун слазит с Арсения и укладывается на кровать, пытаясь отдышаться, потом поднимается и рассматривает распалённого омегу, немного потягивая за металлическую цепочку. — Хватит, пожалуйста, — скулит Арсений, теряясь в ощущениях. Чужие руки везде: они гладят, сжимают, не дают перевести дух. Он прикрывает глаза, вдыхая полной грудью смешавшиеся феромоны, и перестаёт понимать, кто и что с ним делает. — Ну что, Эд, он готов? — игриво спрашивает Антон, снимает зажимы, наклоняясь и легонько дуя на один из сосков, вбирая горошину в рот. — Сейчас посмотрим, — усмехается Выграновский, вытаскивая пальцы и полностью раздеваясь. Он открывает один квадратик презерватива и натягивает его себе на член. Демонстративно для Шастуна выливает небольшое количество смазки из тюбика, размазывает, а затем входит одним движением резко и глубоко, до упора, из-за чего Попов громко вскрикивает. — Расслабься, дрянь, — шипит Эд, ударяя омегу по бедру и сразу же начиная быстро и размашисто толкаться. — Воу, брат, спокойно, — хрипло смеётся Шастун, прикусывая сосок и спускаясь ниже, оставляя за собой чуть ли не кровавые отметины. — Да ему нравится, да, Арс? — рычит Эд, вбиваясь в несопротивляющееся тело. — Нравится, когда я тебя так трахаю в универе, где может увидеть каждый? Расслабься, я сказал, — вновь и уже сильнее ударяет Выграновский. Арсений мычит, прикрывает лицо руками и разводит шире ноги, когда Эд крепко фиксирует его ляжки. — Антон, ты просто не видел, в какую ненасытную суку он превращается, — усмехается альфа. — Правда? — уточняет Шастун, кончиками пальцев проводит по члену омеги, играя на контрастах, потом дует на головку и неторопливо насаживается почти до половины. Арсений громко стонет, прикусывает свои пальцы, а после тихо поскуливает: — Перестаньте издеваться. — Ещё скажи, что тебе не нравится, киса, — фырчит Эд, на секунду замирая, а потом начиная вбиваться ещё сильнее. Выграновский укладывает руку на голову Антона и чуть надавливает, намекая, чтобы тот взял глубже. — Нравится, — прерываясь, шепчет Арсений. — Но я не виноват, что вы мне оба нравитесь. — Дрожащими руками цепляется за простыни. — А вы... — Шмыгает носом. — А вы меня оскорбляете. Мне больно. — Добавляет Попов, всхлипывая. Пьяный мозг Антона плохо анализирует сказанное омегой, но основную суть он улавливает, убирает руку Эда со своих волос и медленно спускается языком к яичкам, вылизывая. — Шаст, ты поплыл, — смеётся Выграновский, но тоже немного замедляется. — Антон, — жалобно зовёт его Арсений, дотрагиваясь до чужих кудряшек. Альфа слышит своё имя, поднимается к чужим губам, прижимаясь, почти сразу запуская свой язык, проводя им по кромке зубов омеги и прикусывая нижнюю губу. Арсений вскрикивает в поцелуй, когда Эд попадает ему по простате, и цепляется за плечи Антона, притягивая его к себе ближе, а свободной рукой тянется к его члену, плотно обхватывая ствол над узлом и начиная надрачивать. Альфа сильно кусается в поцелуе, почти рычит, сжимает бледные, худые бока, толкаясь в ладонь Арсения. — Хочешь поменяться, Тох? — усмехается Выграновский, наблюдая за ними и оттягивая свободной рукой яички омеги, продолжая второй сжимать его ляжку. Антон согласно кивает, резко отстраняется от омеги, чуть пережидает, когда картинка перед глазами перестанет прыгать, и, пытаясь распознать запах Арсения, подползает ближе к Эду. Выграновский выходит из омеги, хлопает его по бедру и приказывает: — Киса, вставай на колени. Арсений приподнимается на трясущихся ногах и с помощью альф принимает нужную позу. — Нет, киса, ближе ко мне, — фыркает уже вставший на пол Эд и снимает так и не используемый до конца презерватив. Не дожидаясь, когда тот сообразит, Выграновский тянет его к себе за волосы пару раз, бьёт Попова по щекам, призывая открыть рот и стучит головкой по высунутому языку. Омега шумно дышит, цепляясь за бедра Выграновского, чтобы не упасть, и переминается с ноги на ногу, ощущая как стекает и капает на простынь естественная смазка. Антон ухмыляется, хватает с тумбочки презерватив, раскатывая его по всей длине, медленно входит и пару раз довольно сильно шлёпает того по каждой из половинок, наблюдая, как те розовеют. Арсений стонет, и в этот же момент Эд толкается в его горячий рот, удерживая омегу за затылок и не давая отстраниться. Попов сильнее цепляется за него пальцами, расслабляет горло и шире открывает рот, виляя бёдрами, когда Шастун щекотно их поглаживает. Антон берёт небыстрый темп и начинает двигаться, поглаживая упругие ягодицы и с каждым разом наклоняясь, чтобы достать губами до спины и оставить пару засосов. Арсений закатывает глаза от удовольствия, а Эдик фыркает, комментируя: — Нравится, когда тебя ебут вдвоём, а, киса? Давай, сделай своим грязным ротиком мне приятно, — посмеивается альфа, останавливаясь. Арсений чуть отстраняется от него, из-за чего поддаётся до упора бедрами к Антону, глотает ртом воздух, одной рукой продолжает держаться за Эда, а вторую кладет ему на яички, начиная мять их в ладони, пока тщательно сосёт головку, задевая уздечку. Шастун укладывает руки на талию омеги и входит с оттяжкой, почти каждый раз вскользь попадая по простате. — Так тебе нравится, малыш? — шёпотом уточняет альфа, выдыхая в чужой загривок. Арсений хнычет, выпуская член Эда и утыкаясь лбом ему в живот. Ноги предательски разъезжаются, но Антон крепко держит его за талию, не позволяя упасть. — Киса, не отвлекайся, — напоминает о себе Выграновский, оттягивая от себя омегу за волосы. — Соси прилежнее. — Давай, малыш, не стоит злить Эда, — фырчит Антон и проводит короткими ногтями по рёбрам, как бы пересчитывая, не переставая двигаться в растраханной дырке. Арсений внутренне стрекочет от того, что с ним занимаются любовью двое альф, которые в одинаковой степени на него претендуют. И именно любовью, потому что как бы они его не брали, омега всё равно ощущает в каждом их жесте заботу. Попов широко мажет языком по стволу Выграновского, обводит каждую венку, обхватывает губами одну головку и радостно урчит, когда Эд поощрительно массирует его затылок и чуть посмеивается: — Ты глянь на него, сосёт с таким удовольствием, будто леденец получил. Антон кивает, не отвлекаясь, потом смотрит на Эда и ухмыляется от пришедшей в голову идеи. Альфа останавливается и добавляет к своему члену два пальца. Арсений дёргается, протестующе мыча, но альфы вдвоём крепко фиксируют его на месте. Шастун разрабатывает омегу, иногда покачиваясь в такт пальцам, а потом резко выходит и глазами показывает Эду поменять позу. Тот только ухмыляется и пьяно икает, выходит из дрожащего не понятно от чего Арсения, наблюдая, как Антон подтягивает его на кровать. Потом Шастун ложится на спину, упираясь пятками в пол, усаживая на себя брюнета, и кивает другу. Омега всеми силами старается расслабиться, чтобы головка, приставленная к анусу, вошла легче, но все равно дёргается и болезненно стонет, когда Эд толкается, проникая глубже. Антон замирает, начинает двигаться медленнее и шипит от узости, чувствуя, как омега впивается в его грудь ноготками. — Киса, расслабься, — сжимает зубы Выграновский, громко охая от непривычных ощущений. — Тише, тише, малыш, потерпи чуть-чуть. — Шастун осыпает его лицо успокаивающими поцелуями, гладит по спине и плечам, помогая расслабиться. Омега теряется, полностью погружаясь в свои ощущения, и даже пропускает момент, когда Эд оказывается в нем полностью. Выграновский не двигается, давая привыкнуть им всем. Останавливается и Антон. Как только альфы ощущают, как Арсений расслабляется, растекаясь как лужица, Эд пальцами раздвигает ягодицы омеги в стороны, доливает на вход ещё очень много смазки, переданной Антоном. Она затекает внутрь, смешивается с естественной смазкой Попова, стекает по спине и бёдрам и хлюпает, когда Выграновский коротко толкается. — Блять, — давясь воздухом, стонет Арсений, когда оба парня начинают хаотично двигаться, пытаясь подстроиться под один ритм. Антон стонет, вбивается до упора, чувствуя, как омега сжимается, заставляя Эда зашипеть и сильно шлёпнуть по одной из половинок, призывая расслабиться. Арсений с громким вскриком кончает так бурно, что у него темнеет в глазах. Парень с дрожью плашмя падает на грудь Антона, чувствуя, как кто-то выходит из него и додрачивает ему на бёдра, пока другой продолжает двигаться. Шастун чувствует, как по нему растекается чужая сперма, быстро вбивается и на очередном глубоком толчке изливается внутрь, замирая. Арсений лежит, не двигаясь, у него нет сил даже пошевелить пальцами рук. Он уходит в какое-то неизвестное ему до этого состояние, где-то на грани сознания улавливая тихий шепот Выграновского: — Охуеть просто. Антон едва находит в себе силы выйти из омеги до образования узла и уложить Арсения на кровать, поглаживая по слипшимся от пота волосам. Дальше альфа снимает презерватив, завязывая, и тянется к тумбочке за влажными салфетками, начиная обтирать сначала Попова, потом себя от следов спермы. — Блять, это... пиздец, — продолжает шептать Эд, а затем достает салфетки из пачки, помогая Антону. — Киса, ты как? — взволнованно спрашивает он, стараясь поймать взгляд мутных голубых глаз. — Дай ему отойти, Эд, — тихо просит Антон, передвигает омегу подальше от края и кивает другу на место за его спиной, сам укладываясь с другого бока и начиная тихо урчать. Выграновский накрывает их всех одеялом перед тем как ложиться и обнимает омегу за талию, притягивая к себе. — Я не собираюсь тебе его отдавать, понял меня? — тихо рычит Эд, не отрывая серьёзного взгляда от Антона. — Значит, придётся подвинуться, — отзывается Шастун и сжимает пальцы засыпающего Арсения в своих тёплых ладонях. — Вот и подвинься, — угрожающе фырчит Эд, зарываясь носом в затылок омеги. — Иди нахуй, Выграновский, — рычит Антон и укладывает руку Арсения на свой торс. — Вы мешаете мне спать, — едва слышно лепечет омега, морщась с закрытыми глазами. — Спи, малыш, — затыкается Антон и только волком смотрит на Эда, чувствуя, как его запах усиливается, приобретая горькие нотки. Арсений недовольно потирается носом о подушку, а затем резко произносит: — Если вы сейчас оба не успокоитесь, то я уеду. — Киса, — отзывается Эд и морщится от взгляда Антона, — надо выбирать. — Мы можем это утром обсудить? — зевая, спрашивает омега. — Вы меня затрахали, я хочу спать. — Спи, Арсений. — Альфа чуть отодвигается и поворачивается к омеге спиной, закрывая глаза. — Нет, я так не хочу, — канючит Арсений, тянет под недовольный взгляд Эда руку к Антону, пытаясь повернуть его к себе. — Ляг рядышком, пожалуйста. Шастун только поворачивается, но двигаться ближе не собирается и всё также не открывает глаз, пытаясь уснуть. Омега недовольно приподнимается и с шипением садится на кровати. — Киса? — обеспокоенно зовёт его Выграновский. — Малыш? — тут же распахивает глаза Шастун и смотрит в спину омеги. Арсений, измученно мыча, трёт лицо и ничего не отвечает. Антон садится на кровати и протягивает руку, чтобы погладить того по обнажённой спине. — Перестаньте так себя вести, пожалуйста, — просит Арсений, а рука парня так и замирает в паре сантиметров. — Хотя бы сейчас. Мы же можем обсудить всё утром? — Шмыгает носом омега. — Хорошо, киса, — соглашается Эд и хлопает по кровати. — Тебе надо отдохнуть. Антон только кивает, аккуратно укладывает Арсения обратно, пододвигаясь ближе, стараясь сдерживать свои феромоны. — Эд, успокойся и приглуши запах. Попов укладывает голову на правое плечо Шастуна и тянет к себе Выграновского, который, понимая, что от него хотят, прижимается грудью к спине омеги, обнимая его за пояс. Довольно мурча, Арсений на ощупь находит левую руку Антона и укладывает её себе на бедро. — Спокойной ночи, — сладко шепчет омега, плавясь от окружающей его заботы и защиты. — Спокойной, малыш, — отзывается Антон, прикрывая глаза. — Спи, киса, — целует затылок омеги Эд, довольно вдыхая их всех перемешавшийся запах и засыпая. Арсений, на удивление, просыпается первым и чувствует себя полностью отдохнувшим. Да, у него болит всё тело и особенно задница, но внутренний зверь настолько счастлив и спокоен в окружении двух альф, что единственное, что хотелось — построить на кровати большое гнездо и продолжать так лежать, в объятиях Антона и Эда. Потому что это ощущается таким правильным, что Попов не может перечить внутренним инстинктам. В груди омеги зарождается довольное мурчание, и Арсений приоткрывает глаза, пытаясь сориентироваться. Он лежит почти полностью на Антоне, перекинув через него ногу, а Эд прижимается к нему со спины и, что самое приятное для омеги, он прекрасно ощущает упирающиеся в него два стояка, и всё равно, что они неосознанные утренние. Арсений, не переставая мурчать, раздвигает одной рукой свои половинки, и член Эда оказывает между ними. Он начинает медленно и неторопливо притираться бёдрами, тихо постанывая каждый раз, стоит покрасневшей головке Выграновского проехаться по немного припухшему и растраханному с прошлой ночи входу. Арсений, не переставая двигаться, облизывает свою ладонь, ведет ею вниз по груди Антона и, дойдя до паха, сжимает его напряжённый член, начиная дрочить под такт движения своих бедер. — Малыш, ты что делаешь? — хрипло выдыхает Антон, не открывая глаз. — А на что похоже? — урчит тот, не останавливаясь. — Киса? — вопросительно тянет Эд, тоже просыпаясь и распахивая глаза. — Арс, может, не стоит, — тихо шипит Антон, чувствуя сжимающуюся ладошку на члене. — Вам не понравилось вчера? — обиженно спрашивает омега. — Понравилось, малыш, но это неправильно, — потирая глаза свободой рукой и поглядывая на уже почти втянувшегося Эда, отзывается Шастун, сдерживая себя, чтобы не толкнуться бёдрами. Выграновский же, не обращая внимания на протесты Антона, начинает покрывать спину омеги короткими поцелуями и сам подставляет член ко входу, чувствуя, как там влажно. — Почему неправильно? — постанывает Арсений, покусывая шею Шастуна. — Моему внутреннему зверю никогда не было так спокойно, как вместе с вами двумя. — На последних словах омега слегка сбивается, когда Выграновский медленно и лениво входит в него. — Эд, блять, — шипит Антон, рефлекторно откидывает голову назад, открывая шею и опуская руку на талию омеги, начиная медленно, но довольно грубо надавливать на рёбра. — Что Эд? — фыркает друг, а Попов в следующее мгновение дёргается в их руках и громко стонет, когда альфа попадает ему по простате, и сильно сжимает в руке член Антона, увеличивая темп. — Вы сказали выбирать, — прерывисто шепчет Арсений, подаваясь бёдрами назад. — Но я не могу выбрать между вами. Вы нужны мне оба. И я хочу, чтобы вы меня пометили вдвоём, хоть это и эгоистично. — Омега лижет шею Шастуна между своими словами и тихо добавляет. — Если Вы не согласны, то давайте просто проведём приятно это утро, и я исчезну из вашей жизни. Антон мычит, тянет руку к члену омеги, зажатому между ними, собирает предэякулят с головки, вытаскивает из-под Арсения вторую руку и, за волосы оттянув его от своей шеи, приставляет пальцы ко рту, заставляя слизать мутноватые капли. Парень широкими мазками сквозь стоны лижет пальцы, а затем тщательно сосёт, пока Выграновский выходит из него, чтобы поменять позу на более удобную. — Тох, ты так и будешь лежать? — хмыкает он, поглаживая бёдра Арсения. Шастун чуть зло хмыкает, вынимает пальцы изо рта, снимает с себя омегу и садится на колени. — Как ты хочешь, малыш? — А как хочешь ты? — мурлычет Арсений, потираясь об Антона щекой. — Да, Тох. Я так-то не против пожить временным трио, — фыркает Выграновский, пару раз шлёпая омегу по ягодицам, из-за чего смазка с пошлым звуком хлюпает и стекает вниз по бёдрам. — В принципе классно, а там гляди и разберёмся. — Блять, — тянет Антон, одним движением хватает Арсения за волосы и поднимает его голову, глядя прямо в затуманенные голубые глаза. — Задницей ко мне, живо! Омега тут же спешно возится на кровати, поворачивается лицом к Эду, выпячивает как можно выше бёдра, а головой и плечами упирается в матрас, демонстрируя свой прогиб. — Вот чертовка, — комментирует Выграновский, медленно себе дроча. — Хочу без презерватива, — шепчет Арсений, приглашающе виляя задницей. — Потерпи, малыш, — шепчет Антон и разводит руками две половинки, ухмыляясь и облизываясь, потом наклоняется и одним широким мазком проводит по раскрытой дырочке, начиная вылизывать омегу. Арсений со стоном вскидывает бёдра, поддаваясь навстречу Шастуну. — Бля, ты так его вылизываешь, что мне впервые тоже захотелось сделать римминг, — смеётся Эд, оттягивая свои яйца. Антон только шлёпает парня по бедру, не отвлекаясь от своего занятия, и проникает языком глубже, собирая смазку. — Блять, Тох, — стонет Выграновский и подползает ближе. — Могу присоединиться? — Давай, — отстраняется Шастун и немного отодвигается, уступая место Эду, кусает омегу за одну из половинок и опять шлёпает, наблюдая, как смазка вытекает обильнее. — Ты просто лижешь и все? — уточняет Выграновский, растирая пальцами покрасневший анус, пока Попов скулит от нетерпения. — Ну, почти, иногда можно и внутрь, — фырчит Антон, слушая тихий скулёж. — Никогда не лизал омежьи жопы, — смеётся Эд и невольно облизывается, глядя на сжимающийся вход, влажно блестящий от смазки, которая выступает крупными прозрачными каплями каждый раз, стоит Арсению сжаться. Глядя, как одна из таких капель прочерчивает след по направлению к яйцам, Выграноский наклоняется и широким мазком языка слизывает её, причмокивает губами и улыбается, когда парень вздрагивает и стонет. Эд трётся носом прямо о расселину, покрывает влажную от испарины кожу легкими поцелуями, лижет то короткими, то широкими мазками языка и слюнявит так, что слюна стекает по бледной коже, смешивается со смазкой и капает на простынь. Арсений тихо-тихо поскуливает и сжимается, красиво прогибается в спине и иногда что-то сбивчиво бормочет. — Присоединишься? — усмехается Выграновский, разворачивая бёдра омеги к Шастуну. — Блять, киса, ты так скулишь, у меня аж яйца поджимаются. Антон не отвечает только наклоняется, сразу же вводит язык внутрь, начиная буквально трахать Арсения. Слюна смешивается со смазкой, бежит по бёдрам омеги, Шастун улыбается, напоследок просто чмокая Попова в припухший анус. — Эд, я пошёл вперёд, познавай все прелести римминга, — ухмыляется альфа и правда уползает, приставляя ко рту Арсения стоящий член. Тот приподнимается на руках, обхватывает губами головку и старательно сосёт, поднимая из-под ресниц взгляд на альфу, а после громко стонет, пуская вибрации по члену, когда Выграновский снова скользит мокрым языком по сладкой гладкой коже, задыхаясь и рыча от издаваемых Арсением звуков, от его запаха и вкуса на языке. — Вот так, малыш, — тихо стонет Шастун, запускает руку в тёмные волосы, сжимая, сам толкается, упираясь в стенку горла, и смотрит, как из голубых глаз бегут дорожки слёз. Арсений максимально расслабляет горло и открывает рот, прикрывая глаза, пока Эд целует ямочки на его пояснице и трётся носом о влажную спину. Альфа неторопливо и тягуче выцеловывает кожу вдоль выпирающих позвонков, медленно продвигаясь к острым крыльям лопаток, чмокает между ними, широко ведёт языком до самой шеи, где легонько прикусывает и слышит тонкий всхлип. — Мы будем его метить, как он просил? — спрашивает Выграновский, укладывая свою руку на затылок Попова поверх антоновой, и направляет его вперёд, глубже насаживая на член. — Или нам ещё надо поговорить и обсудить? Я не против пару месяцев пожить втроём, пока не сойдут наши метки. А ты? — Давай, — стонет Антон и выходит из Арсения, тоже посматривая на белоснежную шею, покрытую укусами со вчерашнего вечера. — Мы войдем в тебя вдвоём, как вчера, киса? — шепчет Выграновский, целуя омегу за чувствительное место за ушком. — Чтобы одновременно пометить тебя. Как тебе такое, м? Арсений безвольно падает на кровать, тянет руки к альфам, жалобно прося: — Поцелуйте меня. Вдвоем. Пожалуйста. — Слышал, Эд, иди сюда. — Антон поднимает омегу и, подождав друга, втягивает парня в немного жёсткий поцелуй, чувствуя, как присоединяется Выграновский. Они сплетаются языками, лижут щеки, подбородок и губы. Всё, до чего могут дотянуться. Не отрываясь от их занятия, Выграновский тянется и обхватывает ладонью член Шастуна, надавливая большим пальцем на головку. — Помучаем подольше эту похотливую шлюшку? — усмехается Эд, продолжая дрочить другу. — Хм, почему бы и нет, — фырчит Антон, тоже опускает руку на член Выграновского, потом вовсе отстраняется от омеги и утягивает вслед за собой Эда, наблюдая, как Арсений удивлённо распахивает глаза. — Киса, сидеть, — приказывает дернувшемуся к ним омеге Выграновский и разворачивает к себе за щекё Шастуна, вгрызаясь в его губы, не прекращая дрочку. Альфа отвечает на поцелуй, чуть сжимает чужой член, замедляясь, на мгновение отстраняется и сверкает глазами в сторону хнычущего омеги. — Нравится, малыш? — Конечно, нравится, посмотри на него, — усмехается Эд, массируя чужой узел. — Тох, а где тот вибратор, что я дарил тебе на прошлый новый год? — Где-то в шкафу, — выдыхает Антон и протягивает руку, проводя по раскрытым губам омеги. Арсений обхватывает его пальцы, начиная их отчаянно посасывать. — Тогда предлагаю нашей сучке хорошенько поработать, чтобы заслужить наши метки, — хмыкает Выграновский, подходя к шкафу и открывая его створки. — Какой ящик? — Нижний, — ухмыляется Шастун и разводит пальцы в стороны, играя с языком омеги. — Видишь, мои подарки бывают очень полезны, — ржёт Эд, внимательно осматривая содержимое ящика. Спустя несколько секунд он достает анальный вибратор, кидая его Антону, а затем спрашивает. — Киса, что хочешь: дилдо с узлом или резиновый конский хуй? А ты как думаешь, Тох? — Я ещё не решил, — отзывается Антон, задумчиво крутя в руках игрушку. — Пусть он и выбирает. — Кис? — тянет Выграновский. — Сорок один сантиметр конского хуя? Арсений бросает быстрый взгляд на Антона, затем вновь на Эда и отрицательно машет головой, подгибая под себя ноги. Шастун хмыкает, подползает к омеге, вскользь касаясь стоящих сосков. — Значит узел, малыш? — С хитрющей улыбкой альфа прикасается языком к груди Арсения, спускаясь ниже. Омега коротко стонет, цепляясь за альфу, который укладывает его спиной на кровать, и разводит ноги, вставляя выключенный вибратор в пульсирующую дырочку. — Киса, ну мы ж должны тебя тщательно подготовить, чтобы пометить, — урчит Эд, пристраиваясь рядом с дилдо в руках. — А метки ставятся с узлом, ты ведь помнишь это? — Выграновский вылизывает шею омеги, скручивая один его сосок и укладывая руку Арсения на основание игрушки. — Вчера мы тебя трахали без узла, представь, что будет, если таких два больших узла будут в тебе одновременно. Представляешь, как будет узко и тесно? Антон чуть ухмыляется, слушая стоны Арсения, и припадает губами ко второму соску, начиная его покусывать. Эд накрывает руку друга своей, на пару с ним вводя вибратор по основание и включая пока что минимальную скорость, из-за чего омега дугой выгибается и невольно сводит ноги вместе. — Э, нет малыш. — Антон не даёт Арсению свести колени до конца и укладывает руку на его член. — Пожалуйста, — дрожа, шепчет омега, толкаясь бёдрами в кулак альфы. — Киса хочет больше? — улыбается Выграновский, сменяя скорость вибраций, и подставляет ко входу резиновый член, проникая только головкой. — Он ненасытный, — фырчит Антон и пережимает член у основания, чуть мучая омегу. — Как думаешь, Эд, максимальную скорость он выдержит? — Да сразу кончит, — хмыкает Выграновский, медленно вводя игрушку до основания узла, а Попов жалобно скулит на его слова, кусая свои губы. — Нет, кончит он ещё не скоро, правда, малыш? — медленно, тягуче двигая по члену, смеётся Антон и тянется к вибратору, увеличивая скорость. Арсений вскрикивает, цепляясь за коленку Эда, закатывает глаза и тяжело ловит ртом воздух, пока тот вставляет до конца узел. — А вот теперь можно и минет, да, киса? — Выграновский переворачивает омегу, ставя в коленно-локтевую, и кивает Антону вперёд. — Ну давай, — наблюдая, как Арсения трясёт, Шастун подползает и пристраивается к открытому рту, вводя только головку. — Эд, ты идёшь? — Сейчас, — отвечает Выграновский, пару раз двигает узлом внутри омеги и удовлетворено мычит, когда того чуть ли не подбрасывает из-за того, что вибратор плотно упирается в простату. Альфа ставит игрушку на максимальный режим, не меняя её положения, и кивает Шастуну. — Всё. Эд становится рядом с Антоном и гладит членом щёку Арсения, пока тот сосёт. — Прошу Вас, — хрипло смеётся Шастун и чуть двигается, уступая место для друга. — Малыш ты же примешь двоих сразу? — Хорошая киса, — хвалит Выграновский парня, когда тот старается ласкать языком две соприкасающиеся друг с другом головки, не углубляя минет. — Можно сказать, что тебя уже трахают вчетвером. Эд проводит ладонью по волосам, а затем поворачивает к себе за подбородок Антона и мокро целует в губы. Шастун отвечает и опускает руку на затылок омеги поощрительно поглаживая. Арсений шумно вздыхает, отстраняется от альф и с высоким вскриком кончает, падая на кровать. Вибратор продолжает работать, уже болезненно надавливая на простату, и парень сотрясается в тихих рыданиях от переполняющих его чувств. Их слишком много, он не может разобрать весь их спектр. — Вот теперь можно и пометить, да, Эд? — спрашивает Антон, поднимает и переворачивает омегу задом к себе, выключая игрушку и аккуратно вытаскивая её из раскрытой дырочки. — Кис, ты как? — Выграновский целует в щёку Попова, пока Шастун вытаскивает дилдо и бережно гладит ягодицы. Тот лишь слабо кивает и поворачивается на бок. — Малыш, ты будешь на боку? — убирая игрушки на пол и прикасаясь губами ко лбу омеги, тихо уточняет Шастун. Арсений что-то неясно мычит и все ещё пытается прийти в себя после прошлого оргазма, а после тихо скулит, когда Антон обхватывает его член, начиная медленно дрочить, пока Эд неспешно целует его губы, углубляя поцелуй, и легко входит в растянутый вход. Антон пристраивается сзади, тоже входит в омегу, не двигаясь и покрывая дрожащую спину короткими поцелуями. Когда они начинают двигаться по очереди, Арсений тихо стонет и откидывает голову назад, упираясь затылком в твёрдое плечо, пока Эд покусывает его ключицы и добавляет к их членам ещё один палец под хрип омеги. — Кис, надо растянуть, — фыркает Выграновский, неспешно растирая вторым пальцем вход, но ещё не проникая внутрь. — Малыш, Эд прав, — целует чужую шею Антон, подыскивая место для метки. — Вы меня порвёте, — шипит Арсений, когда альфа добавляет ещё один палец, разводя тугие стенки на манер ножниц под непрекращающиеся толчки. — Если не растянем, то конечно, киса, — фырчит Эд и пытается добавить третий палец. Антон молча прикусывает молочную кожу на плечах, продолжая неторопливо дрочить омеге. — Блять, — стонет Арсений, сжимая пальцы на ногах и цепляясь за плечи Эда, когда тот проталкивает третий палец. — Бля-ять. Выграновский отвлекающе осыпает поцелуями лицо омеги, подстраиваясь движением пальцев под свои толчки. На очередном толчке Эд вынимает пальцы, кивает Антону, чтобы тот входил с узлом, сам толкается до конца, чувствуя, как Шастун кончает внутрь, и тоже изливается в омегу, тут же впиваясь зубами чуть пониже кадыка. Антон ставит свою метку на плече и успокаивающе гладит Арсения по спине, слыша тихие всхлипы. Тот дрожит всем телом, только сейчас осознавая, что он не заметил, когда кончил сам, и ощущая, как сперма немного вытекает из него, пачкая свои и чужие бёдра, а мышцы огнём жжёт от напряжения. Его целуют в макушку, гладят везде, где могут дотянуться, трутся носом о висок, щёки, шею и всё целуют-целуют-целуют, обнимают своими руками так, как будто хотят спрятать ото всех, от всего мира. Арсений, не выдерживая напряжения, прикрывает глаза и проваливается в полубессознательное состояние. — Киса, ты как? — чуть хлопает по щекам омеги Эд и морщится от узости. Шастун просто обеспокоенно водит носом по загривку Арсения, тихо нервно урча. Парень слабо морщится, не реагируя на действия альф и медленно, тяжело дышит. — Арс, малыш, надо проснуться, — шепчет Антон, чувствуя, как узел начинает потихоньку спадать. Арсений мычит, а Выграновский целует его шею, начиная первым выходить из омеги. — Киса, давай, давай, — урчит он, а затем встаёт с кровати и уходит к шкафу, начиная копаться в нижнем ящике, потому что точно помнит, что когда-то Антону он дарил пробку. — Сейчас наберём для тебя горячую ванну, приготовим еды, зацелуем, заласкаем. — Ты же теперь только наш малыш, — тихо отзывается Шастун, выходит и принимает из рук уже подошедшего Эда пробку, медленно вводя её в омегу, потом встаёт, топая голышом в ванную, пока Выграновский тихо разговаривает с Арсением. — Киса, все хорошо? — спрашивает Эд, заглядывая в лицо омеги. — Ты хорошо себя чувствуешь, Арсюш? — Выграновский пальцами приподнимает лицо Попова, заглядывая в глаза, но увидев, как тот растягивает губы в довольной лыбе, коротко смеется. — Мы же за тебя беспокоимся. Антон быстро набирает тёплую ванну, возвращается обратно, кивая Эду. Тот подхватывает тихо мурчащего парня на руки и уносит, аккуратно опуская в воду. — Вот так, киса. Утробное мурчание Арсения становится громче, он с удовольствием откидывает голову на бортик ванной, наслаждаясь водой, и не обращает внимание на тихие переговоры альф между собой. — Его надо помыть, — произносит Выграновский, поглаживая Попова по щеке. — И внутри тоже. — Я всё сделаю, а ты сваргань завтрак, хорошо? — спрашивает Антон, присаживается около ванной, набирая на мочалку их с Эдом общий гель для душа, и начинает медленно обтирать Арсения. — Окей, — кивает альфа. — Поплотней или полегче? — Что-то полегче, — шепчет Антон, поглаживая омегу по рукам, смывая усталость. Эд, уже одетый, возвращается в ванную через минуту, машет чистой одеждой, которую укладывает на стиральную машинку, и, кивая альфе, уходит на кухню, принимаясь за приготовление завтрака. Антон аккуратно обмывает омегу, нащупывает под водой стоппер пробки, медленно вытаскивая её и смывая сперму с бёдер и ануса Арсения. — Всё, малыш, давай вставать, — тихо просит альфа, поднимая омегу на ноги, насколько это возможно, промакивает полотенцем и вытаскивает из ванной, усаживая на её бортик, помогает Попову натянуть свои боксеры, футболку, одевает на худые, трясущиеся ноги пижамные штаны Эда, тепло улыбаясь. Дальше сам накидывает на себя нашедшиеся здесь штаны и опять поднимает парня на руки, вынося на кухню. Арсений оплетает руками шею Антона, повисая на нё м, когда альфа подхватывает его на руки и несёт на кухню. Шастун, не отпуская омегу, садится на один из стульев, и удобнее устраивает на себе Попова, который довольно прикрывая глаза, утыкается носом в его шею и вдыхает аромат своего альфы. Выграновский в это время дорезает бутерброды и ставит на стол одну тарелку с овсянкой, кивая: — Киса, овсянка, как ты любишь. Тох, тебе кашу надо? — Нет, — фырчит Антон, кривя лицо. — Покормишь его? Эд только кивает, ставит тарелку с бутербродами на стол и подсаживается с другой стороны, хватая в руки ложку. — Давай, киса, надо покушать. Арсений послушно открывает рот, проглатывая одну ложку за другой, а затем нагло откусывает кусочек от бутерброда, который Антон тянет к себе в рот. — Вот видишь, Эд, он уже ворует мою еду, — смеётся тот и сам подставляет бутерброд к чужим губам. — Что-нибудь ещё хочешь, кис? — фыркает Выграновский, поглаживая бедро Попова. — У нас, кажется, был сок в холодильнике. Мультифруктовый. — Ага, мы им водку разбавлять хотели, — добавляет Антон, целуя в шею жующего омегу. — Налить, кис? — спрашивает Эд, скармливая еще одну ложку Арсению. Попов задумывается, а затем утвердительно кивает головой. Выграновский оставляет ложку в тарелке, берёт один бутерброд, начиная жевать, вытаскивает из холодильника сок, наливает его в стакан, передаёт Антону, который сразу же подносит его к губам омеги, и спрашивает уже друга: — Тебе чай? — Да, пожалуйста, — продолжая потихоньку поить Арсения, соглашается Антон. Когда Выграновский ставит перед альфой чай, омега неожиданно оживает и хрипло мычит: — М, у меня в коридоре рюкзак лежит, принесите, пожалуйста, сюда. — Сейчас, кис, — отзывается Эд и быстро уходит. — Ты как себя чувствуешь, малыш? — шёпотом уточняет Шастун и отставляет стакан на стол. — Мне очень сильно хорошо и спокойно, — мурчит Арсений, бодаясь носом в чужое плечо. — Я впервые чувствую себя настолько полноценным. Даже когда я был с вами попеременно, я не ощущал всего этого. — Арс, — заходит в комнату Эд и протягивает омеге его рюкзак, пока Антон улыбается в кружку со своим чаем. — Там в большом отделении во внутреннем кармане таблетки, — сорванным голосом шепчет Арсений, вновь откусывая кусочек от бутерброда Антона, и с набитым ртом добавляет. — Достаньте, пожалуйста. — Киса, зачем так много? — Эд достаёт из кармана три разных блистера с цветными таблетками. — Подавители, блокаторы и противозачаточные, — перечисляет Попов, прикрывая на секунду глаза. — Мне только одну ту, которая синенькая, остальные можно убрать обратно. Антон поднимает брови, задумчиво рассматривая таблетки в руках у Выграновского, который протягивает омеге небольшую пластинку. — Это противозачаточные, если что, — поясняет Арсений, запивая соком таблетку. — Я не хочу залететь на третьем курсе. — Да, я тоже пока не готов становится отцом, киса, — фырчит Эд, а Шастун только тихо кивает. Попов, подумав, выпивает ещё одну таблетку, а затем открывает рот, намекая, чтобы его продолжили кормить, и довольно стрекочет, когда Эд вновь тянет к его губам наполненную ложку, а Шастун держит рядом на весу бутерброд. Если бы он столько не тек последние два дня, то он бы обязательно потёк бы сейчас от осознания, что двое его альф ухаживают за ним. — Тебе сейчас надо много пить, малыш, — отзывается Антон и подставляет стакан с соком к сухим губам омеги. — Тебе ещё сок или воды? — спрашивает Выграновский, убирая в сторону упавшую на глаза чёлку Попова. — Воды, — отвечает Арсений после того, как допивает весь стакан. Пока Эд суетится, а Антон нежно гладит по бедру, омега не замечает, как начинает дремать, убаюканный окружающей его заботой. — Малыш, открывай ротик, — шепчет Антон и забирает из рук Эда стакан с чистой водой. Арсений послушно пьет до дна, доедает кашу и уже отворачивается от протянутого ему бутерброда. — Я теперь точно ходить не смогу, — фыркает Попов, коротко целуя Шастуна в челюсть. — Мы будем тебя носить, киса, — урчит Эд и проводит рукой по волосам Арсения — Тогда хочу в кроватку, гнездо и ленивый день, раз уж мы и так опоздали на пару, — улыбается омега, подставляясь под ласку. — Тогда в мою комнату, Тох. Там чисто, — кивает Шастуну Выграновский. — А подушки и одеяла мы тебе найдём, киса. — Надо будет выкроить денёк, чтобы перевезти твои вещи из общаги, — вскользь замечает Антон и аккуратно передаёт омегу на руки к Эду. — М, хорошо, — мурчит Арсений, обнимая за шею Выграновского. — Но я платил за этот месяц. Обидно. — Пойдём в кровать, киса. Шаст, мы тебя ждём, — отзывается Эд, поднимает омегу на руки. — Прихвати подушки у себя и из зала. Шастун только кивает, убирает посуду в раковину, быстро споласкивает её и следует за Выграновским, который уже успел уложить Арсения на свою кровать в окружении подушек. Омега трётся носом об шею Эда, а затем лениво целуется с пристроившимся к нему с другой стороны Антоном, пока Эд укладывает больше подушек. — Тебе под жопку подушку класть, кис? — посмеивается он, кусая Арсения за ушко. — Малыш, ты такой сладкий, — шепчет Антон и отвечает на поцелуй. — Приподними его чуть-чуть, — просит Шастуна друг, а затем вёдет дорожку языком по шее омеги. — Я ему подушку подложу. Антон аккуратно поднимает омегу и укладывает его на подушку, чуть улыбаясь. — Спи, малыш. Арсений сонно ластится под окружающие его руки и губы, утробно мурлычет, а после шепчет: — Я вас люблю и мне с вами хорошо. С вами двумя. — Мы тоже тебя любим, кис, — отзывается Эд и начинает тихо урчать. Шастун молча смотрит на Выграновского и показательно прижимается губами к краю своей метки. Эд на его действия беззвучно усмехается, пробегаясь пальцами под кадыком омеги, где алеет второй укус. — Не знаю, как вы, а я не выспался, — зевает Антон и укладывает ладонь на талию омеги. — Давайте выспимся сейчас, а ночью устроим марафон фильмов? — предлагает Выграновский, зарываясь носом в шею Попова, который сонно мычит в ответ. — А может, марафон чего-то другого, — фырчит Антон и опускает ладонь чуть ниже. — Не-ет, — протестующе тянет омега, — у меня задница болит. — Прости, малыш, видимо, гон скоро, — шепчет Шастун и тянется к губам Арсения. — Могу вам лениво подрочить под сериальчик, — мурлычет омега, целуясь по очереди с альфами. — Нет, сегодня будет тихая ночь сериалов, — чмокает Эд Арсения в спину и прикрывает глаза, практически сразу проваливаясь в сон, под тихое мурчание.