Сбегая от будущего

      Это мы, типа, теперь пара? Обычно, когда альфа признаёт омегу своим, это означает начало Отношений, и именно с большой буквы, потому что не финансовые или рабочие отношения на взаимовыгодных условиях, а романтические Отношения между двумя любящими людьми.       Хотя постойте, наверное, нам всё же подходит больше определение этого слова с маленькой буквы? По сути, это сделка, в которой мы оба получаем то, что хотим, и, даже если я не до конца понимаю, чего именно желает от меня Дьявол, но я уж точно с ним из-за чётко определённой выгоды. К тому же, есть один открытый вопрос — что я к нему чувствую? Нет, любовью я это не назову однозначно. Возможно, притяжение, влечение или даже влюблённость, но точно не любовь!       И вообще, о чём это я тут думаю, если я всё ещё помолвлен с Монстром… Как интересно — сбегаю от Монстра, попадая в лапы Дьявола. А может, этот демон просто врёт внаглую, завлекая в свои сети, и в конце концов я опять стану чьей-то игрушкой…       Голова уже кипит от всего происходящего, я опять вымотан, эмоционально истощён и вообще хочу зарыться в какую-нибудь нору, чтобы меня не трогали. Тяжело вздыхаю и откидываюсь на кожаное сиденье дорогого автомобиля. Я не успел рассмотреть марку, но она однозначно стоит целое состояние. В салоне, несмотря на тишину, не чувствуется напряжение, а лёгкий аромат корицы, с еле уловимым мускатом, расслабляет.       Я давно обратил внимание, что в запахе Чонгука преобладают разные ноты в зависимости от того, какие эмоции он испытывает. Спокойствие и уверенность, расслабленность и веселье всегда отдают власть корице, а вот все тёмные чувства принадлежат мускатному ореху.       Я не часто попадал под влияние феромонов, всё же мы живём в цивилизованном мире и направленное подавление противоположного пола запахом уже давно считается оскорблением. Только альфы между собой продолжают меряться, сходясь в борьбе феромонов. Но вот при сильных эмоциях контроль ослабевает, так что волей-неволей особенности близких альф знаешь всегда.       Например, у выходящего из себя отца, обладающего ароматом свежескошенной травы, запах просто становится более насыщенным и концентрированным, как и у большей части других альф, а шоколад Гухви в моменты злости становится горьким и больше походит на сгоревший какао, а при раздражении отдаёт кислинкой. Других примеров я просто не знаю, так что такая особенность Дьявола поражает, но не могу сказать, что мускат мне не нравится, наоборот, он распаляет и иногда прям так и хочется вывести его из себя ради этих жгучих нот.       — Юнги, что с поставкой металла для производства оружия? — звучит слева задумчивый голос Чонгука, и я краем глаза вижу его в расслабленной позе, сосредоточенным на своём планшете.       — Эм-м-м… — делает паузу альфа, смотря с водительского места через зеркало заднего вида сначала на меня, а потом на мужчину, сидящего рядом. — Всё хорошо, босс, наши ребята как раз сейчас должны его выгружать.       — Хорошо, ты решил вопрос с Чо Джинхи? — буднично произносит, так же не отрываясь от чтения. Я возвращаюсь к рассматриванию ночного вида в окне, задумываясь и снова уходя в себя.       Дьявол так открыто обсуждает свои дела передо мной, словно я часть Сеульцев, но даже вон Юнги это показалось странным. У него ведь нет ни единой причины доверять мне, более того, я удивлён, что он всё ещё меня не закопал где-нибудь. Единственное, что меня спасает, — это информация, но опять-таки, он мог выпытать и дело с концом. Может, он меня жалеет? Тогда почему он захотел, чтобы я стал его омегой? Столько вопросов, а ответов ноль.       — Тэхён, — раздаётся сбоку, и я оборачиваюсь, сталкиваясь с серьёзным взглядом карамельных глаз, — раз уж мы заключили сделку, то я бы хотел услышать о Ким Намджуне от тебя. Что вас с ним связывает?       — Так он тебе и сказал… — шепчет Юнги, но Чонгук даже не отреагировал, неотрывно наблюдая за мной.       — Хм-м-м-м-м… — задумываюсь, как бы правильно назвать наши с ним взаимоотношения.       Всё так запутано, и, хоть я и понимал, что Дьявол уже знает о нём, учитывая, что тогда на парковке я точно видел машину Юнги, но так и не успел обдумать, что именно сказать. Мне бы очень не хотелось врать, так как мне важно сохранить доверие между нами, а если он действительно хочет видеть меня своим омегой, то тем более ложь — это не выход.       — Ну, самое правильное — я его использую? — спрашиваю скорее сам себя и поднимаю глаза вверх. Ещё через минуту обдумывания киваю сам себе и добавляю: — Да, наверное, так будет точнее всего.       — Значит, ты знаешь, что он из Янгуни? — спрашивает Дьявол, и я возвращаю внимание альфе. Это, типа, проверка такая?       — Он бывший член Янгуни, — поправляю мужчину, делая акцент на втором слове и поднимая указательный палец вверх.       — И ты так уверен, что он больше с ними не связан? — доносится с переднего сиденья саркастичный вопрос. Он меня уже раздражает, ну честное слово. При нашей первой встрече он был тихим и спокойным, а сейчас как заноза в заднице.       — Вот я не пойму, — поворачиваюсь к Юнги, прожигая его затылок, — ты мне казался серьёзным и молчаливым, но сейчас ведёшь себя, как мудак. Это ты так демонстрируешь, что я тебе не нравлюсь, или просто ревнуешь, боясь потерять внимание любимого босса? — копируя его тон, пытаясь уколоть, чувствуя нарастающую злость.       — Мы уже виделись? — кидает хмурый взгляд через зеркало.       — Не совсем, но я попрошу тебя быть повежливее, Юнги. Я не сделал ничего, чтобы заслужить такое отношение к себе, — чётко проговаривая каждое слово, показывая, что могу постоять за себя.       — Ты так же не сделал ничего, чтобы я относился к тебе уважительно, — едко замечает альфа.       — А ты дал мне хотя бы шанс? — прищуриваю глаза и подаюсь вперёд. — Ты изначально занёс меня в список плохих парней, но откуда такие выводы? Я ни разу не соврал ни тебе, ни Чонгуку, и если ты что-то хочешь узнать или в чём-то сомневаешься, то просто спроси и я отвечу! — на эмоциях даже повышаю немного голос.       Мужчина психует и после довольно громкого “Айщ!”, резко вывернув руль, паркуется на обочине. Повернувшись ко мне полубоком и смотря глаза в глаза, спрашивает единственное, что я сказать пока не могу:       — Откуда у тебя, нахрен, вся эта информация? — я сразу тухну, опуская голову и молча в ответ, — вот видишь? А это, блять, самое важное, что нам нужно знать! — всплёскивает руками, качая головой, и уже собирается что-то добавить, но я его опережаю, решительно подняв голову.       — Да, я пока не могу сказать, откуда всё это знаю, но только потому, что вы мне не поверите, — выпаливаю, даже не обдумывая свои слова. — Я готов ответить на любой другой вопрос, но об этом я расскажу позже, когда буду уверен в вас и в себе! — беру небольшую паузу, чтобы перевести дыхание и восстановить работу мозга, который, судя по всему, отключился, ибо другого объяснения, почему я вывалил всё это, нет. Затем добавляю уже тише: — Человек, от которого я всё узнал, уже мёртв и никакой угрозы для вас не несёт, потому что я единственный, с кем он говорил. В этом я могу поклясться.       — Ну ладно, — наконец-то вмешивается Дьявол, — давай начнём с Намджуна. Ты уверен, что он не работает с Янгуни?       — Да, потому что он ненавидит их всем сердцем, — делаю глубокий вдох, успокаиваясь, и продолжаю: — Я не знаю подробностей, но есть девушка, точнее была, которую Намджун любит так сильно, что даже без метки не заметил первого контакта. Она стала причиной его ухода из Семьи, и из-за них он её потерял. Намджун никогда не простит им её смерть.       — Что ты о ней знаешь? — заинтересованно спрашивает Юнги.       — Её зовут Мира, — оборачиваюсь, — и, судя по нашему с ним разговору, она где-то заграницей и не поддерживает с ним связь. Он не знал, что она мертва уже как минимум год, но скоро узнает, я… — неловко почесываю затылок, краснея от стыда. — я подтолкнул его… — смотрю сначала на одного мужчину, потом на другого, которые идентично поднимают левую бровь. — Я был зол на него и выпалил не подумав! — спешу оправдаться, нервно перебирая рукава блузки, что выглядывают из-под пальто. — И вообще, это к лучшему, хоть мы и поссорились, но это подтолкнёт его к действиям, а то сидит в своём кафе, как трус, и ждёт у моря погоды, — под конец пылко начатое предложение скатывается до бубнежа.       — К каким действиям? — интересуется Чонгук, и я готов его расцеловать за то, что он сделал вид, будто не заметил моего косяка.       — Выступить против Янгуни и помочь тебе, разумеется, — фыркаю из-за того, что приходится объяснять. Это же очевидно и так! — Он мне нужен, чтобы подтвердить некоторую информацию, так что я пытаюсь с ним подружиться.       — Подружиться? — смотрит пристально и щурится так, что мне неловко, а в душе расцветает вина непонятно за что.       — Да, просто некоторая часть из того, что я знаю пока не имеет подтверждения, поэтому я и не хотел идти к тебе так рано и просил дать мне время, — смиренно признаюсь, тяжело вздыхая. Сделав паузу, Дьявол, не отводя глаз от меня, произносит:       — Ладно, Юнги…       — Да, да, босс, я поищу про эту Миру, — перебивает, кивая и спрашивает меня: — А в чём ты уверен, Тэ?       — В том, что финансовые махинации и отмывание денег по большей части происходят через KN Investment, — твёрдо отвечаю на вопрос и откидываюсь на спинку, зевая. Кажется, ещё чуть-чуть и я отрублюсь прям тут. — Отец уже ищет внутри компании, но я точно знаю, что Гухви периодически посещает клубы Янгуни, а ещё они готовят аварию сразу после свадьбы, в которой должны погибнуть мои родители…       — Чего? — громкий восклик заставляет меня дёрнуться и посмотреть на Юнги, сидящего с выпученными глазами.       — Что “чего”? — переспрашиваю, не понимая такой бурной реакции.       — Блять, Тэ, не тупи! — начинает было возмущаться, но грозный взгляд Дьявола прерывает его, и тот сразу затыкается, отведя взгляд в сторону.       — Не смей больше с ним так разговаривать… — грозно, но спокойно говорит Чонгук, и от его тона мурашки пробежали даже у меня. — Ты уверен, Тэсорро, что они планируют убить твоих родителей? — смягчая голос и опять называя меня этим странным словом, говорит Чон. Нужно погуглить, что это значит, когда приду домой.       — Да, Намджун успел подтвердить это через свои оставшиеся связи до того, как мы поссорились, — киваю и поворачиваюсь к альфе, смотря глаза в глаза. — Именно поэтому мне нужна твоя защита, я не вынесу потерю родителей, Чонгук, поэтому ты мне нужен, — мы оба зависаем, не отрываясь друг от друга, в воздухе усиливается аромат мускат, и даже если кто-то спросит, я не смогу сказать, как долго мы тонули друг в друге.       — Кхм-кхм… — неловкое покашливание отрывает нас друг от друга, и я перевожу взгляд на улицу, осознанно смотря на знакомый пейзаж. Мы почти возле моего дома. Хорошо, что Юнги остановился тут, а то была бы беда.       — Мне нужно идти, я выйду здесь… — тихо проговариваю и тянусь к ручке двери, надеясь сбежать от этого будоражащего сознание запаха и взгляда.       — Мы довезём до дома, — слышу красивый баритон сзади, но не оборачиваюсь из-за страха снова угодить в ловушку.       — Нет, Гухви пока не должен о вас знать, — напоминаю, уверенно открывая дверь. Но просто взять и уйти мне не позволяют ни сжавшееся сердце, ни ноющая душа. — До встречи, Чонгук, — выдыхаю, всё же взглянув ещё раз в карамельные омуты, и уже перед тем, как закрыть дверь, нагибаюсь, смотря на длинноволосого: — Пока, Юнги.

***

      Завернувшись в пальто, бреду по знакомой с детства улице, рассматривая всё вокруг. Давно я вот так просто не гулял. С того момента, как вышел первый фильм со мной в главной роли, и меня начали активно узнавать, Чимин настоял всегда подвозить меня прямо к дому и запретил выходить пешком, без машины. А после нескольких случаев преследования особо ярыми фанатами я в полной мере осознал и принял его правила.       Обычный тротуар вдоль дороги среди дорогих домов, но вызывает внутри такое сильное чувство ностальгии, что даже глаза немного слезятся. Раньше я тут ходил, направляясь в школу, после того, как отстоял это право, убедив родителей, что уже взрослый и хочу ездить на автобусе, как обычные подростки. Мы тогда хотели быть самостоятельными, у нас даже мода была такая — косить под обычных старшеклассников, хоть никогда и не были ими благодаря состоятельности родителей.       Воспоминания заставляют улыбнуться, но красная Феррари, стоящая рядом с домом, быстро стёрла все хорошие чувства. Достаю из кармана телефон и смотрю на экран — почти двенадцать. Надо же, а он упёртый, когда нужно. Раньше он не мог подождать и пятнадцать минут, постоянно подгоняя и грозясь уйти без меня.       Делаю глубокий вдох и медленный выдох, успокаивая себя, что совсем скоро уже буду в своей крепости и смогу зарыться в подушки. Поправляю чёрную кепку, которую мне дал один из подручных Дьявола, перед тем, как оставить нас втроём, и тёмные очки, стыренные у Юнги, уверенно идя ближе к Монстру. Странно только, что он ещё не вышел… Или родители впустили его в дом? Хотя это вряд ли.       Подойдя к спорткару, склоняюсь, заглядывая в окно и смотря на водительское сиденье, которое всё же оказалось не пустым. Монстр спокойно себе дрыхнет, укрывшись собственным пиджаком. Может, просто зайти в дом и потом сказать, что он сам виноват, что не увидел меня? Смотрю чуть дальше и вижу большой букет красных роз на пассажирском сиденье. Пошлых, банальных и так часто даримых им красных роз.       Он почему-то уверен, что это мои любимые цветы, так что приносит мне их по поводу и без, а я, дурак, был настолько счастлив его вниманию и боялся его обидеть, что не решился сказать, что люблю совершенно другие.       Величественные и элегантные каллы. Вокруг них ходит столько разных легенд, взять хотя бы историю из древних племён африканского континента. О жестоком и беспощадном вожде и юной красавице, что бросилась в огонь, не желая выходить замуж за нелюбимого альфу, что истребил целое племя девушки, не смирившись с отказом. Боги сжалились над несчастной и превратили её в белоснежный цветок изумительной красоты. Думаю, я бы тоже так поступил на её месте, если бы меня заставили вновь пойти к алтарю с Гухви.       Тяжело вздохнув, решаю, что не стоит оттягивать неизбежное, и нужно разобраться с Монстром побыстрее. Стучу по стеклу, наблюдая как альфа просыпается, резко подскочив в сидячее положение. Только жаль, что не ударился об руль при этом.       — ТэТэ, ты только сейчас приехал? — немного сонно спрашивает мужчина, выбираясь из машины. А у меня проскакивает мысль, что очень хорошо, что он заснул и мне не пришлось объяснять, почему меня привёз не Чимин.       — Да, у меня был тяжёлый день, так что, пожалуйста, говори быстрее, — давлю в себе раздражение, показывая только усталость, и вот сейчас я благодарен, что он не интересуется моей карьерой и не знает моего расписания.       — Милый, прости меня, я вспылил, — говорит и тянет ко мне свои руки в попытке обнять, но я отступаю назад, в душе наслаждаясь выступившими на его лице обидой и разочарованием. — ТэТэ, пожалуйста, я понимаю, что сделал больно, но я так сильно тебя люблю, и видеть тебя в руках другого альфы... просто невыносимо! У меня как будто пелена перед глазами была…       — Хватит, я это уже слышал, Гухви, — прерываю пылкую речь, от которой уже тошно становится. Вообще, если честно, я не понимаю, как мог что-то чувствовать к этому отребью, и даже находиться рядом мне противно.       — ТэТэ… — он делает шаг ко мне, но, видимо, потом вспоминает о венике, что привёз, и быстро залезает в машину, доставая цветы. — Я тут букет твоих любимых роз привёз… — в растерянности говорит альфа, явно не понимая, что ему делать дальше. Правильно, мириться — это вам не ссориться.       — Я всё ещё не хочу тебя видеть, — зло проговариваю, смотря на Монстра, и в последний момент вспоминаю слова мамы, так что выхватываю бедные цветы из его рук, разворачиваюсь и ухожу, давая надежду, которую с огромнейшим наслаждением потом раздавлю.

***

      Моя крепость встречает меня практически оглушительной тишиной, что неудивительно, учитывая время. Родители обычно ложатся до одиннадцати и только в выходные могут себе позволить посидеть подольше. Скидываю всё лишнее, оставаясь в одних брюках и блузке, и шлёпаю босыми ногами на кухню, где швыряю кроваво-красный веник в мусорное ведро. Я понимаю, что цветы ни в чем не виноваты, но просто не могу поступить иначе, потому что один их вид меня выводит из себя. Думаю, даже мама меня поймёт.       Хватаю стакан и наполняю его водой из графина, стоящего в центре небольшого кухонного острова. Прислоняюсь к столешнице и, устало прикрыв глаза, делаю большой глоток, который сразу заполняет пустой желудок. Может, перекусить что-то? Можно ли вообще что-то есть после тошноты?       Немного подумав и допив воду, открываю холодильник и решаю съесть банан. С удивительно пустой головой надламываю черенок плода и медленно жую, чувствуя как сладость заполняет рот. Мне нужно столько всего обдумать, но мысли разлезаются в разные стороны.       Мои жалкие потуги заставить мозг обрабатывать информацию прерывает жужжание телефона в заднем кармане. Доедая последний кусочек, выкидываю кожуру прямо на красные бутоны и достаю телефон, замирая на середине движения. Я ожидал увидеть сообщение от Гухви или Чимина, да даже сообщения от кого-нибудь со съёмочной группы посреди ночи не выбили бы меня так из колеи, как это сделало оповещение от контакта “Дьявол”.

Дьявол 00:13

Ты уже дома?

      Мои брови вмиг подлетают в удивлении и я просто смотрю на экран, не понимая, что делать. Я даже не знаю, как отреагировать, это забота или он переживает, что его информатор может пропасть? Но не будем врать самому себе, это чертовски приятно и пофиг на его причины. Вы 00:15 Да, уже зашёл

Дьявол 00:16

Хорошо, ты в порядке?

Вы 00:18 Да, я просто прогнал его, хотя пришлось принять дурацкие розы, чтобы он не впадал в отчаяние и не делал глупостей

Дьявол 00:18

Ты не любишь цветы?

Вы 00:19 Люблю, но не розы и не от этого человека

Дьявол 00:19

Буду иметь в виду

Дьявол 00:20

Скинь мне своё расписание

      Последнее сообщение выбивает меня из колеи и возвращает на нашу планету. Зачем ему моё расписание? Смотря и дальше на экран, поднимаюсь на второй этаж, тихо ступая, чтобы не разбудить родителей, но ни одного объяснения такой просьбе я найти не могу, так что решаю просто спросить напрямую. Вы 00:21 Зачем?

Дьявол 00:21

Чтобы передать его твоему телохранителю

Вы 00:21 Какому ещё телохранителю?

Дьявол 00:22

Ты же не думаешь, что я оставлю тебя без защиты?

Дьявол 00:22

Или ты хотел бы, чтобы я был с тобой 24/7?

Вы 00:22 Телохранитель так телохранитель Вы 00:22 Сейчас кину       Открывая дверь своей спальни, захожу в тёмную комнату, и в приложении “Календарь” нажимаю на кнопку “Поделиться ссылкой”, отправляя её Дьяволу. Чон Чонгук, находящийся со мной двадцать четыре на семь…       Бросив телефон на кровать, иду в ванную, чтобы смыть усталость и хорошенько вычистить зубы. На самом деле, Чонгук рядом — звучит не так уж и плохо, по крайней мере, эта мысль не вызывает отвращения, скорее интерес. Он будто какой-то инопланетянин, мне сложно представить его в обычной, обыденной обстановке. Например, в растянутой домашней футболке вместо дорогой брендовой одежды или стоящим у плиты с черпаком в руках.       Хватаю зубную щётку и выдавливаю немного пасты, представляя, что рядом стоит Чонгук и, приобнимая меня за талию широкой ладонью, второй крепко сжимая древко, повторяет мои движения. От нарисовавшейся перед глазами картины в душе наступает весна и становится так тепло, что сдержать мечтательную улыбку не получается. Почему-то мне кажется, что в отношениях он будет именно вот такой, домашний и уютный, как мне подкидывает фантазия. Что он будет снимать все свои маски и оставлять где-то там, а дома, рядом со своим омегой, становиться тёплым и любящим.       Или я просто опять пропадаю в очередном альфе, зарываясь в глупые фантазии. Он с таким же успехом может оказаться тираном и садистом похлеще Монстра. Сплевываю белую пену и промываю рот, откидывая все мысли об альфе подальше. Кажется, действие его феромонов ещё не прошло.       Начинаю снимать блузку и понимаю, что забыл взять пижаму, так что, чертыхаясь, выхожу из ванной, но тут же нос улавливает довольно яркий запах кофе. Странный аромат для середины ночи… Звук нового сообщения заставляет выйти обратно в спальню и подойти к кровати. Краем глаза замечаю движение с левой стороны и оборачиваюсь.       — Твою мать! — громко кричу, видя тёмную фигуру, сидящую на кресле. Сердце бешено колотится, и я делаю шаг назад, но в следующий миг понимаю, что прекрасно знаю этого незваного гостя. — Намджун? — спрашиваю, понизив голос до шёпота, но напряжение никуда не уходит, а силуэт так и остаётся неподвижным и молчаливым.       Делаю пару шагов вперёд, чтобы получше рассмотреть альфу, и лёгкие сразу наполняются сильным запахом почти подгоревшего кофе, вызывая новую волну страха и тревоги. Зато теперь я чётко могу рассмотреть мужчину. Обычно уложенные волосы сейчас растрёпаны и спадают на лоб, мешки под глазами и потухший взгляд напоминают мне того самого Намджуна, с которым я когда-то подружился, только во сто крат в худшем состоянии. Общая, расслабленная с первого взгляда, поза на самом деле прекрасно демонстрирует всю сломленность мужчины. А лежащая на подлокотнике рука, сжимающая бутылку, дрожит, болтая жидкость внутри.       — Намджун… — тихо шепчу, но страх не даёт подойти ближе. Сердце сжимается и меня затапливает вина от осознания, что это мои слова привели его в итоге к такому состоянию.       — Оказывается, её уже полтора года как нет в этом мире… — шепчет мужчина и, не поднимая на меня свой взгляд, подносит бутылку к губам, делая большой глоток. — Ты был прав… — усмехается и смотрит мне в глаза. И от этого взгляда по спине пробегают мурашки и наворачиваются слёзы. — Я действительно жил прошлым и мне больше некого защищать…       — Мне жаль, Намджун… — говорю надломленным голосом, видя в синих океанах ужасающе сильную тоску, — мне так жаль…       — Жаль… — повторяет мужчина и делает еще один глоток алкоголя, откидываясь на спинку кресла и задирая голову к потолку. Помолчав немного, он задумчиво спрашивает: — Вот только я понять не могу, как ты, абсолютно незнакомый человек, мог знать о её смерти?       Ну вот мы и пришли к главному вопросу, и ведь ответить, не рассказав правду, я просто-напросто не смогу. Так что задумываюсь о том, как начать и как достучаться до мужчины, доказать, что не вру. Но он понимает моё молчание по-своему.       — О ней знали только трое, ни я, ни Чанук не могли тебе этого сказать, я был сегодня в Инчхоне, — рассуждает в голос уставшим тоном, — а Минхо уже давно умер от моей же руки, так каким, сука, образом ты узнал о её смерти раньше, чем я? — резкое движение в мою сторону заставляет сжаться и отступить подальше, но мужчина не встаёт, а просто опирается локтями о колени, пристально смотря на меня.       До меня доходит смысл его слов о том, что он убил человека. Всё же знать и слышать признание в таком поступке — разные вещи. Так что теперь страх в разы увеличивается, но это не меняет того факта, что он всё тот же добродушный Намджун, по крайней мере, где-то там внутри.       — Я отвечу тебе, но в это сложно будет поверить, Намджун, — вздыхаю и понимаю, что нужно как-то показать искренность своих слов, расположить к себе и вызвать доверие.       — У тебя нет другого выхода, Тэхён, я не уйду отсюда, пока не получу ответы на свои вопросы, — проговаривает и так очевидные вещи, но немного расслабляется всем телом.       — Это я уже понял… — говорю шёпотом, и, пересиливая себя, уже профессионально запихивая свой страх поглубже, иду ближе к альфе.       Подойдя на расстояние вытянутой руки, останавливаюсь и сажусь прямо на пол, укрытый толстым ковром, в позу лотоса, демонстрируя, что не собираюсь прятаться и убегать. Решительно смотрю в глаза Намджуна и протягиваю ладонь, взглядом указывая на бутылку.       — Разговор будет не из лёгких, так что делись давай, — и альфа послушно протягивает мне бутылку, наблюдая сверху вниз, что, по идее, должно вызвать у него чувство превосходства и контроля над ситуацией, успокоив ещё немного. — Что это? — рассматривая ёмкость без этикетки, недоуменно спрашиваю, принюхиваясь.       — Домашняя настойка, стырил её у Чанука перед отъездом, — спокойным тоном отвечает на мой вопрос, что очень меня радует, так как он идёт на контакт.       — Ты что, ехал с Инчхона пьяным? — обеспокоенно спрашиваю, поднимая взгляд на мужчину, нахмурив брови.       — Хватит строить из себя моего друга и включать мамочку, Тэхён, — грозно говорит, склоняясь ближе и нависая надо мной. — Я жду ответов.       — Ты и есть мой друг, Намджун, хоть и не знаешь об этом, — и делаю глоток обжигающей горло и разогревающей внутренности жидкости. — И я прошу тебя выслушать меня, а не записывать сразу в психи.       — Ничего не обещаю, — фыркает и забирает обратно бутылку.       — Справедливо, — киваю в знак согласия и начинаю рассказ: — Как бы нереально это не звучало, но я однажды уже умер, меня отравил мой собственный муж, перед этим принеся мне очень много боли и унижения, — заметив уже раскрывшийся рот и скептическое выражение лица, поднимаю руку, жестом останавливая чужие комментарии. — Так, я понял, я не с того начал…       Задумываюсь ненадолго, пытаясь найти в воспоминаниях хоть что-то, что могло бы стать верным доказательством. Потому что сейчас он меня абсолютно не слушает и не воспринимает. Так же, как было и с родителями: сначала доказательства, потом всё остальное. И тут меня осеняет.       — В той моей жизни ты был моим другом и рассказывал мне некоторые моменты из своей жизни, — тянусь к бутылке в чужих руках, не останавливая слов: — Ты не особо любишь болтать о себе, но несколько раз, помогая мне справиться с моими проблемами, кое-что рассказывал, — получаю топливо для душевных разговоров и, смотря глаза в глаза, произношу: — Например, о том, что появился на свет в результате насилия…       — Ч-что? — скептицизма, как и не было, а вот напряжение вернулось.       — Да, я помню, ты не рассказывал об этом ни одной душе за всю свою жизнь, но ты доверил эту тайну мне, — делаю паузу, чтобы сделать глоток и добавить немного драматизма. — Мне тогда было очень плохо, я пришёл в кофейню после проведённой с жестоким мужем течки и очень сильно боялся понести от него, потому что отчаянно не хотел родить от этого Монстра из-за страха, что мой ребёнок может стать таким же как он, но ты успокоил меня, сказав, что дети не всегда перенимают жестокость отцов и намного большее зависит от воспитания, доказав это своим примером, — поднимаю полный благодарности взгляд и тепло улыбаюсь. — Ты рассказал мне о последних словах своего папы перед смертью, успокоил и дал сил двигаться дальше. Этого будет достаточно, чтобы ты начал меня слышать? — вопросительно поднимаю бровь и наблюдаю за сменой чужих эмоций.       — Этого не может быть… — шепчет мужчина, — я же никогда… — смотрит на меня с сомнением, но потом кивает. — Значит ты знаешь будущее?       — Можно и так сказать, — устало вздыхаю, чувствуя, что усталость возвращается с новой силой. — Я прожил всего два года после свадьбы, так что не знаю, что будет дальше, но уверен в том, что не хочу повторения, Намджун.       — Ладно, я слишком пьян, а ты, кажется, с ног валишься, — говорит, смотря уже по-другому, пропала вся враждебность в синих глазах, — но я обещаю, что выслушаю тебя, Тэхён, — выдавливает уставшую улыбку и встаёт с места, протягивая мне руку.       — Хорошо, тогда я ещё приду к тебе в кофейню, если ты не против, — зеркалю эмоции мужчины и хватаюсь за его ладонь.       — Буду ждать, — подмигивает и отходит к окну, открывая его нараспашку и выходя на узенький балкончик. — И будь аккуратнее, к тебе в комнату слишком легко проникнуть, — ухмыляется и, уперевшись одной рукой в кованое перило, перемахивает, исчезая в темноте.