
Часть 8. Снято!
***
"Быстренько" растянулось на добрых четыре часа, что совсем неудивительно. Вся команда сильно вымоталась за день, так что ошибок было не избежать, а дотошный режиссёр Сон, как всегда, принимал только идеальные дубли, заставляя переснимать раз за разом. Так что, уже сидя в минивэне, расплываюсь лужицей, мечтая только об одном — упасть на кровать и заснуть. Достаю из сумки на соседнем сиденье телефон, чтобы посмотреть, что пропустил за время съёмок, и полистать ленту новостей. Но цифра "43" в красном бабле на иконке мессенджера сильно удивляет, так что первым делом захожу проверить сообщения. И сразу офигеваю — восемь от мамы, неужели что-то случилось?Мама 15:12
Я поговорила с Гохёном!
Мама 15:12
Пожаловалась ему на его сыночка и попросила передать, что если он ещё раз поднимет на тебя руку, мы это так не оставим
Мама 15:14
Ещё рассказала, как больно тебе было и как сильно ты обижен на Гухви. Что ты и так волнуешься из-за свадьбы, а теперь вообще думаешь её отменить
Мама 15:15
Так что готовься, скоро он приползёт к тебе, папочка ему точно мозги вправит
Мама 21:37
Гухви приехал!
Мама 21:53
Мы его выгнали, но его машина всё ещё под домом
Мама 21:54
Ты не представляешь, как отец ругался на него, еле его сдержала!
Мама 22:11
Если ты не готов с ним встретиться, лучше останься у Чимина
Нам Гохён. Интересно, насколько много он знает, в курсе ли он всего, что задумали его альфа и сын? В той жизни после свадьбы я пересекался с папой Гухви только раз, и он чётко дал мне понять, что от него помощи можно не ждать. Тогда было очередное дерьмовое утро очередного дерьмого дня моей дерьмовой жизни. И как интересно, что шоколад имеет тот же цвет, что и те первые месяцы.***
За что? За что он так со мной поступает? За что он ненавидит меня? Эти вопросы крутятся в голове, не останавливаясь и не сменяясь другими, потому что я искренне не понимаю. Через силу открываю глаза и сразу же закрываю из-за яркого света, льющегося через окно моей маленькой тюрьмы. Всё тело ужасно ломит, мышцы сводит от лёгких судорог, а задницу я вообще почти не чувствую. Вчера Гухви пришёл очень злой и отрывался на мне всю ночь напролёт, абсолютно не жалея. Я уже давно не вижу в этом Монстре своего любимого альфу. Каждый раз просыпаясь, надеюсь, что это был лишь сон, но новые отметины на теле и ноющая боль дают ясно понять, что нет — чудес не бывает. Интересно, он вообще когда-нибудь меня любил? Чувствовал что-то ко мне? Если да, то в какой момент перестал? Делаю вторую попытку разлепить веки и щурусь, в этот раз не закрывая, стойко выдержав ослепляющий свет и пролетающие мимо вертолёты. Нужно встать, у меня сегодня съёмка для Cartier, хотя очень сомневаюсь, что смогу осилить несколько часов работы. Поворачиваю голову направо и через силу протягиваю руку к небольшой, одиноко стоящей между кроватью и любимым подоконником, тумбочке, на которой лежит телефон. На засветившемся экране сразу вижу кучу пропущенных от Чимина и президента Кана, а большие цифры, показывающие без пятнадцати четыре, заставляют обречённо застонать. Я безбожно опоздал на съёмку и, что самое интересное, не слышал ни будильника, ни звонков. Кладу обратно телефон и приказываю конечностям шевелиться, чтобы встать и дойти до ванной. После первого же шага падаю на пол, больно ударяясь коленями, потому что ноги дрожат слишком сильно и не могут удержать даже мой маленький вес. Я всегда был худым, но в последнее время кусок в горло не лезет, так что я уже задрался слушать от всех вокруг, что похож на анорексика. Конечно, я понимаю, что они беспокоятся, особенно Чимин, но что я должен сказать? Стоит только обмолвиться, и то дурацкое видео улетит в Сеть, а ведь работа — это единственное, что у меня осталось, я не могу потерять и её. — Конченый мудак, — злобно шиплю, почувствовав, как из задницы вытекает прямо на пол. И так всегда: я отключаюсь где-то в процессе, а Монстру нет нужды заботиться о своей постельной игрушке. На трясущихся ногах таки доползаю до ванной, морщась от текущей по ногам спермы и смазки. Возле зеркала ненадолго останавливаюсь, чтобы оценить масштаб трагедии. М-да… Видок — что надо: бледная кожа, покрытая синяками и укусами, на бёдрах и талии можно даже чётко увидеть отпечатки пальцев, выпирающие рёбра и ключицы, измотанное и припухшее лицо с огромными мешками под глазами. Красавчик. Ни о какой съёмке не может быть и речи, ближайшие пару дней мне прописаны наглухо застёгнутые рубашки с длинным рукавом и лонгсливы. Быстро принимаю душ, натирая себя всего до красноты, смывая все следы Монстра, и как жаль, что мочалка не способна стереть ещё и воспоминания. Натягиваю лёгкие штаны и решаю спуститься вниз, на кухню, там есть аптечка, хотя стоит, наверное, просто перетащить её в мою комнату. Аккуратно ступая по лестнице вниз, замираю на середине дороги. В самом центре гостиной стоит высокий, красивый омега среднего возраста. Длинные пшеничные волосы завязаны в высокий хвост, открывая широкий лоб, а лёгкий макияж подчёркивает такие же, как у сына, шоколадные глаза. Мужчина одет в строгие классические брюки и стильное коричневое пальто до колена, из-под которого виднеется обычная блузка. Он, как всегда, элегантен и холоден, стоя с высоко поднятой головой и со скукой осматривая всё вокруг. Его взгляд сталкивается с моим, и, как обычно, ни единая мышца на его прекрасном лице даже не дёргается. Он проходится глазами по моему обнажённому торсу, усыпанному следами его сынка, и возвращает их к моему лицу. — Добрый день, Тэхён, — будто бы не замечая моего состояния, спокойным тоном говорит Гохён. — Прошу прощения за беспокойство, но мне нужно срочно забрать документы из кабинета Гухви, — пару минут просто смотрю на омегу в растерянности. — И Вы даже ничего не спросите? — поражённо спрашиваю, не веря, что можно совсем никак не отреагировать на увиденное. Он всегда был холоден ко мне и общался в основном только с мамой, но это уже перебор. — А я должен что-то спросить? — приподнимает одну бровь и смотрит на меня, не мигая. Вау, просто вау, завидую его выдержке и безразличию. Я всегда понимал, что он от меня не в восторге, хоть и не знал причину. Я долго пытался сблизиться с папой своего альфы, наладить контакт, но постоянно натыкался на стену, так что просто сдался в какой-то момент. Может, он знал о приготовленной мне судьбе и специально не сближался? Но почему тогда так хорошо общался с мамой? — Вы всё знали, да? — повышая голос, делаю несколько быстрых шагов в сторону омеги, но ноги в очередной раз подкашиваются, и я хватаюсь за перила, чтобы не упасть. — Как Вы могли просто стоять в стороне и ничего не делать? Как Вы могли позволить своему сыну вытворять такое? — Можешь кричать сколько угодно, но это не поможет тебе, — глядя глаза в глаза с всё тем же безразличием на лице и в голосе. — Дам лишь один совет, Тэхён. Если ты не способен так жить, то просто не живи. Мир намного более жесток, чем тебе кажется, особенно к нам, омегам. Он просто проходит мимо меня, поднимаясь на второй этаж к кабинету и оставляя меня с в очередной раз разбитым сердцем.***
Именно тот маленький разговор заставил меня окончательно смириться со своим положением. Но те его последние слова я понял не сразу, если вообще можно сказать, что я их понял. Возможно, его жизнь тоже не так однозначна и легка, как и моя, ведь непросто так он тогда сказал “к нам”. Возвращаю внимание к телефону в руках и пишу маме короткое: “Я приеду домой”, выходя из чата и открывая следующий.Ким Сокджин 13:24
Добрый день, Тэхён!
Вот адрес галереи и график работы выставочного зала. Я свободен почти всё время, так что спокойно подстрою планы под Вас в любой день!
— Чим, а у нас есть окошки в графике на этой неделе? — не поднимая головы, спрашиваю друга. Хорошо, что Джин всё же написал, а то я совсем забыл о выставке. — Ну-у-у-у… — задумчиво тянет омега, — завтра не всё так плохо, можно выделить пару часов, если перенести примерки на среду и отодвинуть встречу с представителем Gucci. А что? — интересуется Чим, и я поднимаю голову, сталкиваясь с такими же уставшими глазами. — Просто я в субботу познакомился с одним молодым художником, — улыбаюсь, вспоминая лучшее, что случилось со мной в тот день, но сразу немного хмурюсь, ведь за этим подтянулось и воспоминание об инциденте, — его зажимал возле туалета альфа, так что я помог и мы мило пообщались. Вот он и пригласил меня на выставку, хочу сходить с мамой. — А-а-а-а… — он переводит взгляд опять на дорогу и обгоняет очередную машину. — Понятно, тогда советую сделать это завтра, потому что с четверга по следующий понедельник со съёмочной площадки ты не вылезешь. — Хочешь с нами? — спрашиваю, набирая сообщение Джину. Мама вроде свободна на этой неделе, главное, не забыть сказать ей о планах, как приеду домой. — Не, раз уж ты дашь мне пару дополнительных часов свободы, я воспользуюсь этим на полную, — хихикает Чимин и добавляет: — Я тогда освобожу тебе время с утра и до трёх часов дня, пойдёт? — Да, супер, — киваю в ответ как болванчик и нажимаю на кнопку “Отправить”. На удивление, ответ приходит почти мгновенно, несмотря на позднее время. Вы 23:36 Добрый вечер, извините, что так поздно, только закончились съёмки. Вам будет удобно завтра? А то, боюсь, что в другие дни совсем не будет времениКим Сокджин 23:36
Да, конечно!
Не стоит беспокоиться, работа есть работа.
Ким Сокджин 23:37
В котором часу?
Вы 23:37 Часам к 11 можем подъехать к галерееКим Сокджин 23:38
Тогда буду ждать Вас у главного входа в 11:00.
Хорошего вечера!
Вы 23:37 И Вам, до встречи : ) Отлично, завтра утром в галерею, а потом можно съездить к Намджуну. Надеюсь, он уже что-то выяснил, мне не терпится встретиться с Дьяволом, чтобы быстрее избавиться от Гухви и привести свою жизнь в порядок. Да, именно поэтому, и точка. — Тэ, слушай, а откуда у тебя эта рана? — раздаётся тихое и обеспокоенное в тишине салона. — Только не заливай, что упал. Ты выглядишь паршивенько, если честно… — Ну спасибо, Чим, — бурчу на комментарий о моём внешнем виде и задумываюсь, стоит ли рассказывать. Так-то Чимин — мой лучший друг, и раньше я рассказывал ему всё, но вдруг я опять подвергну его опасности, я ведь не прощу себя. После той аварии он почти два месяца отлёживался в больнице со сломанными рёбрами, ногой, рукой и сотрясением. Как бы я ему ни доверял, но втянуть его в эти разбирательства я просто не имею права. Хотя расторжение помолвки — это совсем другое дело, оно коснётся и моей карьеры. Наверняка, все кому не лень будут обсасывать нас с Гухви не один месяц, и, как мой менеджер, большую часть этого дерьма будет разгребать именно Чимин. — Я собираюсь разорвать помолвку, — видимо, мои слова настолько ошарашили, что Чимин резко жмёт на тормоз, и, к счастью, в такое время дороги практически пустые, иначе мы бы точно разбились. — Блядь, Чимин! — упираюсь руками в переднее сиденье и, хвала Всевышнему, — пристёгиваться уже вошло в привычку, а то ещё разбитого носа мне не хватало для полного счастья. Омега быстро выруливает на обочину и паркуется в явно неположенном месте, после чего оборачивается всем корпусом, насколько это возможно из-за ремня безопасности, и в полном шоке рассматривает меня. — Что? — тихо, — Что? — чуть громче, — Что, блять? — и третье уже где-то на уровне ультразвука. — Это он постарался в субботу, — поднимаю левую руку. — И я не… Я понял, что больше не чувствую ничего к нему, так что да, мы сейчас работаем над этим, поэтому готовься, скоро будет горячо, — обречённо вздыхаю и наблюдаю, как челюсть друга падает, а в глазах прям эти кружочки загрузки, как в играх, появляются. Через долгих пару минут он всё же выдаёт результат своей загрузки: — Ого, мне нужны все подробности! Как это? — указывает на руку, — и как ты? В какой момент? И кто — мы?! — выпаливает вопросы как из гранатомёта, честное слово. — Это он сделал потому, что застал меня на террасе с Чон Чонгуком на вечеринке, приревновал и чуть не сломал руку, — уже вижу, как Чимин услышал только имя, и, не давая ему возможности вставить свои пять копеек, продолжаю: — По поводу чувств сложно сказать, просто проснулся недавно и понял, что не хочу прожить жизнь с этим человеком, а после субботы так вообще… Мы — это я и родители. — Чон Чонгук? — ну вот, обманный манёвр не увенчался успехом, хотя я бы тоже сделал акцент именно на этом. — Ты был на террасе с Чон Чонгуком, и он приревновал, значит, что-то увидел? — с хитринкой в глазах прищуривается. — Колись давай! — Я не знаю, в какой именно момент Гухви появился, но, возможно, он увидел, как Чонгук меня… зажимает, — отвожу глаза в сторону, рассматривая ткань переднего сиденья. — И, возможно… мы были слегка ближе друг к другу, чем следовало бы… — У вас что-то было? — перебивает омега и отстёгивает ремень безопасности, чтобы пересесть, поджав правую ногу под себя. — Нет! Конечно, нет, я ведь ещё помолвлен! — громко возмущаюсь, чувствуя обиду за то, что друг такого мнения обо мне. Кто, как не он, должен знать, что я не ветреный и на альф не бросаюсь, какими бы шикарными они ни были. — Значит, когда ты будешь уже не помолвлен… — ехидненько так улыбается и щурится ещё сильнее. — Нет!.. Не знаю… Возможно? — как дать ответ, которого у меня и самого нет? Я ведь так и не понял, что за чувства у меня возникают рядом с этим альфой. — Ваааай, Ким Тэхён! — восклицает омега, откидываясь немного назад и раскидывая руки в стороны. — Вот это ты даёшь! Умудрился захапать первого альфу всея Кореи! — внаглую, задевая меня то руками, то задницей, перелазит ко мне на заднее и хватает за локоть левой руки. — Хочу подробностей! Сейчас же! — Чимин, пожалуйста, пожалей меня, — канючу, делая милую моську, — я очень устал! День был просто жесть какой тяжёлый! — улыбка на лице друга даже не дрогнула и я понимаю, что просто так меня не отпустят. — Давай так, сейчас в двух словах, а завтра вечером расскажу тебе всё, что захочешь! — омега хмурится и уже начинает махать головой, но я быстро добиваю: — Я правда очень сильно устал, к тому же, мама написала, что Гухви до сих пор ждёт меня под домом… — Он хочет извиниться? — серьёзным голосом спрашивает Чимин, и я благодарен всем высшим силам, что он отвлёкся от темы Чонгука. — Да, похоже на то, и мне нужно оставить хоть каплю сил на него, а это очень сложно, ибо их у меня уже немного, — мою руку отпускают, и Чим кивает каким-то своим мыслям. — Ладно, тогда давай в двух словах обо всём, пока мы едем, а завтра ты от меня не отделаешься, так и знай! — грозит своим маленьким пальчиком и перелазит обратно на водительское сиденье. Омега заводит мотор и выруливает на дорогу. Судя по знакомым пейзажам за окном, мы уже почти приехали, всего минут пять и покажется мой дом. Всё-таки есть жирный плюс в съёмках допоздна — никаких пробок и быстрая доставка моего тела. — Собственно, я встретился с Чонгуком в пятницу во время фотосессии, — начинаю свой рассказ, наблюдая за сменяющимися за окном домами, — мы случайно столкнулись, когда я выходил из лифта. Перекинулись парой фраз и разошлись, а потом он появился на вечеринке… — Погоди, он же обычно не посещает такие мероприятия, — перебивает, вписываясь в правый поворот. Чимин прям находка для шпиона — всегда и обо всём знает, вот из кого можно выдавить кучу полезной информации. — Понятия не имею, я не слежу за ним, Чим, — лукавлю, так как прекрасно осведомлён о нелюбви Дьявола к подобным местам. — Не думаешь, что он пришёл туда из-за тебя? — Скорее всего так и есть, потому что мы дважды там пересеклись, и он признался, что искал меня, — соглашаюсь, кивая головой, и поворачиваюсь к омеге. — Первый раз, когда я спасал Джина, он помог прогнать того альфу, а потом Чонгук пошёл за мной на террасу, где нас и застал Гухви. — Ты сказал, что он тебя зажимал… — кидает взгляд через зеркало заднего вида, чуть прищурившись. — Возможно, я немного его спровоцировал, но я не специально! Меня, конечно, немного ведёт от его феромонов, но… — Вааай, и чем же он пахнет? — бесцеремонно перебивает меня, и я цокаю. Вот мы и вернулись к нашим баранам. — Корица и мускатный орех, — со вздохом признаю, что сопротивляться этому черту я не в силах, в очередной раз поражаясь до глубины души, как невзначай он вытягивает из меня то, в чём я и себе не готов признаться. — Ты же пьёшь кофе всегда с шоколадным сиропом и корицей! — вскрикивает, подпрыгивая на месте, и машину ведёт немного в сторону. Такими темпами я точно сегодня не доеду домой. — Я больше не переношу запах шоколада, — брезгливо морщусь, — мне от него иногда блевать хочется, так что теперь исключительно карамельный, — делаю ещё одно чистосердечное и передёргиваю плечами. — У-у-у-у-у, значит всё настолько серьёзно… — на грани слышимости шепчет и добавляет уже громче: — А вообще, я же говорил тебе, что Гухви этот твой мутный какой-то! Да, Чимин, наверное, единственный, кому не нравится мой жених. Они цепляются друг к другу по каждой мелочи, и раньше мне было даже обидно, что лучший друг и мой альфа никак не могут найти общий язык. Кто ж знал, что у Чима такая хорошая интуиция. Тем временем Чимин паркуется рядом с домом и мы оба смотрим через лобовое стекло на припаркованную красную Феррари напротив. Водительская дверь распахивается, и из неё вылезает одетый с иголочки Гухви. Как всегда, он в очередном брендовом костюме необычной расцветки — сегодня это однотонный оливковый с чёрной рубашкой под пиджаком. Не спорю, выглядит он в них шикарно, что неудивительно, учитывая сколько времени он может убить в бутиках, но сейчас меня раздражает буквально всё, что связано с этим мужчиной. Тяжело вздыхаю и начинаю собирать свою сумку. — Слушай, может мне проводить тебя до дверей? — настороженно наблюдая за альфой, спрашивает Чим. — Не стоит, всё хорошо, тем более отец дома, и почему-то я уверен, что он уже на низком старте, — закрывая сумку, поворачиваюсь к омеге. — Хорошо, но я всё же подожду, пока ты не зайдешь, — оборачивается ко мне и пододвигается ближе. Я повторяю его движение и приобнимаю одной рукой. — Спасибо, — вымученно улыбаюсь и целую друга в щёку. Вылезаю из машины и иду в сторону Монстра, который стоит перед своей машиной, оперевшись на капот. Может, просто пройти мимо? Так не хочется ещё и отношения сейчас выяснять, я слишком сильно устал. И если физически не всё так плохо, то эмоционально я опять выжат. Такое впечатление, что с моего возвращения прошёл как минимум месяц, а, по сути, меньше недели. Подхожу ближе к Гухви, но оставляю около двух метров между нами, чтобы не дышать шоколадом. Мне нужна трезвая голова, чтобы отыграть роль до глубины души обиженного омеги. — Пожалуйста, давай не сегодня, я очень сильно устал, — смотрю на альфу, закидывая сумку на плечо, а сам все ещё мечтаю только о своей кроватке. — И тебе привет, ТэТэ, — со смешком выдаёт мужчина, оставаясь на месте. — Папа сказал, что ты хочешь отменить свадьбу… — быстро убрав полуулыбку, серьёзно говорит альфа. — Я… — делаю паузу, чтобы подобрать слова, но мозги плохо варят, — не знаю, я запутался. Ты сделал мне очень больно, и я теперь не уверен, что хочу провести с тобой свою жизнь, — протираю кулаками слипающиеся глаза и давлю зарождающийся зевок. — ТэТэ, прошу, давай не будем горячиться и сначала поговорим, — густые брови сводятся, опускаясь, и Гухви переплетает руки на груди. — Мне жаль, что я сделал тебе больно, но и ты должен меня понять. Как ещё я должен был отреагировать, найдя своего омегу в компании другого альфы второй раз за вечер, ещё и увидев, как он прижимается к тебе? — возмущение пропитывает каждое его слово, вызывая во мне только раздражение. — Может быть, спросить? — повторяю его жест, закрывая грудь руками, говоря, как мне кажется, очевидную вещь. — Так я спрашивал! — повышает голос, зля меня всё сильнее. — Давя феромонами и ломая мне руку при этом! — чёртов говнюк, он явно пришёл не извиняться, а обвинять и выяснять отношения. Ну ладно, ты сам напросился, ублюдок. — Чёрт! — пропускает волосы через пальцы, зачёсывая их назад, и отводит взгляд. — Значит, между вами ничего не было? — Ты сейчас серьёзно, Гухви? — поражённо произношу, не веря собственным ушам. — Чужой альфа зажал твоего омегу, и первое, что сделал ты — не защитил, а сам сделал больно! — фыркаю и тщательно контролирую свою мимику, переплетая ложь с фактами. — Так, по-твоему, должно происходить? Он пришёл на эту грёбанную вечеринку и сам сказал, что заинтересован мной, — делаю широкий шаг к мужчине, расцепляя руки и опуская их, — хотя я уже несколько раз настойчиво отказывал. Я нуждался в твоей защите, а ты поступил как последняя сволочь! — тыкаю в чужую грудь указательным пальцем, наблюдая за медленно накатывающим осознанием на чужом лице. — Ты, чёрт возьми, поднял на меня свою руку! На меня, Гухви! — качаю головой, теперь отходя на шаг назад. — А сейчас ты приехал и обвиняешь меня в чём-то? — опускаю голову и тихо радуюсь, что выкрутил всё в нужную сторону. Нужно бы ещё слёз немного добавить... — ТэТэ… — он поднимается с капота и протягивает ко мне руку, но я отхожу ещё дальше и шиплю, вкладывая всю злость на этого Монстра: — Не трогай меня! — смотрю слезящимися глазами в растерянные шоколадные мужчины, так и застывшего с вытянутой рукой. — Не хочу тебя даже видеть! Разворачиваюсь к воротам и громко грюкаю калиткой, пробегаю по тропинке и влетаю в дом, со всей силы закрывая и эту дверь так, что аж стены задрожали. — Снято… — шепчу про себя и устало улыбаюсь, прислонившись к двери.