Сбегая от будущего

      — Ну я же просил, Тэхён! Нам ну вот совсем нельзя опаздывать, меня же с потрохами сожрут! — канючит Чимин, стараясь выжать из чёрного минивэна максимум. — У нас осталось всего пятнадцать минут, а нам только ехать до башни Lotte World десять, — бедняга уже почти плачет.        — Чим, ну ты же сам сказал, что мы приедем за пять минут до назначенного времени, значит не опоздаем, — пожимая плечами, спокойно говорю, просматривая файл с концептом сегодняшней съёмки. — Блин, а сегодня будет интересно. Мало того, что они смогли договориться со 123F Lounge, так ещё и образы крутые.       — Да уж, определённо весело торчать почти весь день на грёбаном сто двадцать третьем этаже, — друга аж передёрнуло, хотя для человека, боящегося высоты, это, должно быть, действительно страшно.       — Не переживай так, просто не смотри в окна и не думай о том, что находишься в пятисот пятидесяти пяти метрах над землёй, — кидаю взгляд на Чимина, чтобы убедиться, что удачно перевёл тему и сменил фокус его мыслей. Вижу, как судорожно сжимающие руль руки немного расслабляются, и возвращаюсь к просмотру документа на планшете.        Новая коллекция смотрится действительно круто, классические мужские костюмы выглядят совсем по-другому с всевозможными расшитыми блёстками элементами или вставками необычных материалов в разных местах. А сочетание пиджаков с блестящими водолазками, необычными принтами рубашек или вызывающе яркими аксессуарами вообще поражает. Интересно, какие образы достанутся мне? Надеюсь, эта чёрная водолазка с пайетками и шикарным колье до середины груди будут моими, или этот приталенный пиджак с расшитыми цветами рукавами.        В нос ударяет усилившийся цитрусовый аромат, и я отрываю взгляд от планшета, смотря на Чимина. Машина уже стоит возле входа в самое высокое здание Сеула, а Чим, склонившись над рулём, ложась на него грудью, смотрит вверх через лобовое стекло и дрожит всем телом.       — Не смотри туда, только хуже будет, — обращаю внимание друга на себя, пытаясь отвлечь от пугающего его небоскрёба. Встретившись с напуганными глазами, киваю в сторону двери. — Пойдём, ты сам говорил, что мы опаздываем.       — Да-да, пойдём, — дрожащим голосом говорит Чимин.       Заходим в холл башни, и к нам почти сразу подбегает девушка с собранными в высокий хвост волосами, приветствуя и говоря идти за ней. Поднявшись на восемьдесят третий этаж, выходим из лифта и идём по большому светлому коридору отеля к номеру, в котором меня уже ждут стилисты и визажисты.        Уже через двадцать минут я стою перед зеркалом, осматривая свой первый образ. И всё-таки водолазка, которая мне так приглянулась, досталась мне. Кожаные обтягивающие брюки с широким ремнём, лакированные туфли с острым носком и блестящая, обшитая пайетками водолазка с тяжёлым колье из достаточно крупных камней, спускающимся к низу грудной клетки. Шик и блеск, одним словом, и, если бы не нежный макияж и просто, но элегантно уложенные кудри, то этот тотал блэк образ можно было бы назвать вульгарным. Улыбнувшись своему отражению, выхожу из комнаты, сообщая, что готов.        На сто двадцать третьем этаже, в западном зале 123F Lounge, нас уже ждёт фотограф со своей командой. Столики для гостей расположены по контуру этажа, а кухня, находящаяся в его центре и обнесённая стенами, покрытыми деревянными панелями, условно разделяет заведение на четыре зоны, каждую из которых обычно называют в честь стороны света, на которую выходят огромные панорамные окна. Самая большая — на востоке, столики там стоят в несколько рядов, в то время как в южной, самой узкой, но длинной части ресторана, расположена только барная стойка, где можно посидеть, любуясь на Сеул с высоты птичьего полёта. Север 123F Lounge закрыт для обычных посетителей и является неким VVIP-местом для лучших из лучших. А вот западное крыло, сегодня полностью снятое для съёмки, имеет два ряда горячо любимых парочками из высшего общества столиков для двоих, вдоль окон и стены. Каждая мелочь интерьера буквально кричит о дороговизне и престиже этого места.       Выслушав последние наставления от Сон Хамина, одного из лучших фотографов Кореи, о нужном настроении в кадре, предпочитаемых позах и особенностях одетых на меня вещей, которые нужно подчеркнуть, сразу включаюсь в работу. Принимая различные позы, обыгрывая предметы интерьера и подставляя под лучи солнца разные части тела, чтобы показать мерцание блёсток или игру света с камнями, я то и слышу: “Вот так!”, “Шикарная поза!”, “Какие линии!” или “Какие эмоции!”. Мне казалось, пролетело лишь мгновение, а меня уже отправляют обратно в номер для смены одежды и макияжа — и так по кругу.        После очередного перевоплощения, я выхожу в шикарном белом костюме, словно измазанном ярким глиттером то тут, то там. Обнажённая из-за отсутствия чего-либо под пиджаком кожа небольшими пятнами покрыта такими же, как на одежде, блёстками, и только застёгнутая пуговица скрывает соски. Волосы теперь уложены неподконтрольным вихрем и немного торчат, создавая образ только что вышедшего из постели после бурной ночи ангела. Смотря на себя именно в этом образе, я наконец-то чувствую себя тем самым чистым, но пылким омегой, которым и был до свадьбы.        — Извините, господин Ким, Вы подниметесь на площадку сами? Мне нужно срочно спуститься вниз и забрать рубашку для Вашего последнего образа, которую забыли в офисе, — обеспокоенно спрашивает одна из ассистенток фотографа, которая постоянно сопровождает меня сегодня.       — Конечно, без проблем, — обворожительно улыбаюсь и выхожу из номера, краем глаза замечая благодарную улыбку-ответ от девушки.       Стоя в лифте, поднимающемся на всё тот же сто двадцать третий этаж, в одиночестве, залезаю в телефон, чтобы проверить сообщения в KakaoTalk, помня, что точно видел парочку от мамы. После небольшого звона, лифт останавливается, и я, читая огромное полотно от мамы, выхожу. И, конечно же, по всем законам жанра в кого-то врезаюсь, прям как во всех этих сопливых романтических фильмах и книгах, но чудом не лечу на пол.        Не сразу осознаю, что устоял только благодаря сильной хватке на моей талии и стою в чужих объятиях посреди холла ресторана, зажмурив глаза и затаив дыхание. Через пару мгновений, не почувствовав удара об пол, делаю глубокий вдох и уплываю. Невероятный пряный аромат корицы с нотками сладковато-древесного муската заполняет лёгкие до краёв. Голова моментально начинает немного кружиться, словно от пары бокалов дорогого вина, а тело трепетать. Распахиваю глаза и вижу перед собой крепкую, обтянутую чёрной тканью, грудь.       — Простите… — тихо произношу, но так и остаюсь в крепких объятиях. Почему-то этот запах вызывает во мне такую бурю эмоций, что я понимаю — если отстранюсь, мои ноги меня подведут. Тем временем рука, удерживающая меня за талию, усиливает хватку. Так что я просто стою на месте, безрезультатно пытаясь вернуть своему сердцу привычный ритм, проигрывая только сильнее от каждого нового вдоха.        — Вы не ушиблись? — знакомый глубокий голос вырывает меня из состояния эйфории. И, осознав личность владельца этого мелодичного баритона, я резко поднимаю голову вверх, сталкиваясь с холодными карамельными глазами. Всё такие же идеальные, как и в моих воспоминаниях, словно высеченные скульптором, черты лица с полными губами, один взгляд на которые вызывает желание прикоснуться к ним как можно скорее. Понимая, что уже неприлично долго смотрю на чужие губы, сглотнув, отталкиваюсь ладонями от чужого тела и делаю шаг назад.        — Н-нет, всё в порядке, — стараюсь изобразить хотя бы подобие спокойствия и опускаю взгляд ниже, сразу замечая блёстки на чужой футболке. Идеально сидящей, обтягивающей футболке, демонстрирующей каждую мышцу накачанного тела и открывающей вид на усыпанную татуировками правую руку, в пальцах которой альфа держит пиджак. Как заколдованный, протягиваю руку, кончиками пальцев касаясь пресса. — Ваша футболка вся в блёстках, извините... — говорю, поднимая глаза к лицу напротив, чувствуя напрягшиеся от моего прикосновения мышцы.       — Ничего страшного, — спокойно выдаёт Дьявол, но я вижу, как теперь его глаза не отрываясь смотрят на мою обнажённую грудь и медленно темнеют. Может быть, такой сильный эффект произвёл не только он на меня, но и я на него? Уверен, что мой запах морозной вишни сейчас заполнил всю комнату, а ещё чуть-чуть и штаны промокнут от выделяющейся смазки.        — Господин Ким, фотограф Сон ждёт Вас! — доносится где-то сбоку, и осознание, где мы находимся и как выглядим со стороны, отрезвляет меня полностью. Наверняка уже через час по всему интернету будут летать фото популярного актёра-омеги Ким Тэхёна в объятиях самого успешного бизнесмена-альфы Кореи Чон Чонгука. Хотя готов поспорить, что фотки будут огонь — весь в чёрном Дьявол и белоснежный Ангел.       Так, нужно использовать эту встречу, как-то заинтересовать, выделиться, раз уж мы столкнулись вот так случайно, и, может, это даст мне преимущество, когда придёт время просить о помощи. В голове сразу всплывает отрывок интервью из декабрьского выпуска какого-то журнала о бизнесе из той жизни.       Это была статья об основании инвестиционной компании Chon Investment к её шестой годовщине, которую Чон Чонгук основал с нуля после смерти своего деда Чон Ушика и возвысил её чуть ли не до небес всего за три года, благодаря невероятной интуиции и топовой команде бизнес-аналитиков. Chon Investment стала компанией номер один в сфере инвестиций, переплюнув даже KN Investment. Дьявол продолжал показывать всей стране, на что действительно способен, отдав место президента Chon Construction, крупнейшей строительной компании, которую так бережно растил Чон Ушик, своему дяде. Тогда он рассказывал, что единственной его ошибкой в роли инвестора было то, что он в своё время упустил из виду молодой стартап Vuno. Их устройство, прогнозирующее вероятность остановки сердца у пациентов в течение последующих 24 часов, сделало новый рывок в медицине и принесло колоссальную прибыль.        — Мне нужно идти… — говорю, привлекая внимание и снова сталкиваясь с уже полностью чёрными глазами. — Но позвольте компенсировать это, господин Чон, — чуть надавив на горячую даже через футболку кожу, убираю руку и делаю ещё шаг назад, не разрывая зрительного контакта. — Вам стоит обратить внимание на Vuno, этот стартап совсем скоро поразит весь мир. Уверен, Вы будете жалеть, если не вложитесь в них, — разворачиваюсь и, делая несколько шагов от лифта, кидаю взгляд через плечо. — Думаю, этого более чем хватит за испорченную футболку, — мило улыбнувшись напоследок, уверенно ухожу в сторону съёмочной площадки.       Сосредоточиться на работе полностью у меня больше так и не получается. И несмотря на продолжающуюся литься на меня похвалу, получить наслаждение от процесса никак не выходит. Я постоянно возвращаюсь мыслями к инциденту перед лифтом. Это нужно ж вот так столкнуться с Чон Чонгуком? Он мне, конечно, нужен для уничтожения Нам Гухви, но я думал, что встречусь с ним, подготовившись заранее и уже хотя бы с основной информацией о Янгуни, полученной от Намджуна. Хорошо хоть, что я вспомнил про то интервью, что прочёл за пару месяцев до смерти, и очень надеюсь, что этого хватит, чтобы заполучить внимание Дьявола.

***

      Комната в бежево-коричневых тонах с однотонными стенами, большим дубовым шкафом на всю стену напротив односпальной кровати, стоящей боком к стене, и излюбленный мной широкий подоконник. Вот как выглядит моя персональная тюрьма. Те, кто говорят, что светлые стены вызывают спокойствие, а небольшой размер помещения даёт чувство уюта, безбожно врут. На ощущения влияют не все эти мелочи или особенности интерьера, а воспоминания и эмоции, пережитые в комнате. С этим местом у меня ассоциируются только боль, унижение и отвратительный запах вишни в шоколаде.        Лёжа на удобной кровати с ортопедическим матрасом, я всё никак не могу уснуть, ожидая и гадая, а придёт ли сегодня ко мне мой персональный Монстр? Каждый вечер уже на протяжении, как мне кажется, вечности я ложусь в кровать с тревогой. Он зайдёт в комнату сейчас или когда я уже буду спать? Он будет в хорошем настроении и возьмёт меня, просто удовлетворив свои физические потребности, а потом спокойно уйдёт к себе, или будет измываться надо мной всю ночь напролёт? Или, может, мне повезёт, и эту ночь я буду страдать только от кошмаров?       Уже проваливаясь в сон, вымотанный тёмными эмоциями, я подрываюсь от резко распахнутой двери, ударившейся о стену. Как в замедленной съёмке, в комнату заходит мой муж, а сразу за ним ещё четверо мужчин, рассматривающих меня с противными ухмылками. Комната заполняется какофонией запахов — морской бриз, ладан с оттенками смолы и табака, фенхель сплетённый с базиликом и анисом, бергамот и грёбаный чёрный шоколад. Меня начинает мутить от этой адской смеси и, если бы большая часть густых ароматов не была приглушена из-за метки, я бы точно блеванул.        — Встречай гостей, дорогой! — после произнесённой с искривлёнными в ухмылке губами фразы, меня охватывает ужас, и я начинаю задыхаться. Уже уплывая сознанием из-за нехватки воздуха, я таки делаю вдох и распахиваю глаза, резко садясь на постели.        Судорожно кручу головой — нежно-голубые стены, белый книжный шкаф, любимое кресло. Сердце всё ещё бешено колотится, дыхание частое и глубокое, а руки потряхивает, но, увидев родную комнату родительского дома, я начинаю немного успокаиваться.        Скинув одеяло, ставлю ноги на пол, немного потерянно смотря на дверь и ожидая, что в неё вот-вот зайдут, принеся тот ужасный запах. Сон наложился на воспоминание о подаренной Гухви на вторую годовщину “вечеринке” со мной в главной роли игрушки для развлечения его дружков. Ароматы феромонов альф с того дня явно отпечатались в моём сознании, и даже сейчас я словно ощущаю их на себе. Тошнота вновь накрывает меня с головой, и я срываюсь в ванную, падая на колени перед унитазом. Меня рвёт сначала остатками непереваренного до конца ужина, а потом уже просто желчью, и только этот противный запах перебивает тот, из воспоминаний. Сажусь задницей на холодный пол и откидываюсь на стену, прикрывая глаза, из которых текут слёзы, и стараюсь остановить надвигающуюся истерику.

***

      Уже субботним вечером после суетливого дня, в течение которого настроение из-за кошмара было близко к отметке "советую близко не подходить", я стоял возле большого напольного зеркала и размышлял. Красота. Мне кажется, она имеет столько различных интерпретаций, что иногда можно запутаться. Думаю, для многих её воплощением может стать вид ночного города, усыпанного яркими огнями, или закат на берегу моря, бутон цветущей розы или, например, идеальной формы камень. И даже говоря о ней в контексте человеческой внешности, легко можно потеряться.       Помню, недавно какой-то пластический хирург описал стандарты красоты для разных первичных и вторичных полов и тогда люди, как с ума посходили, выискивая среди знаменитостей и публичных лиц тех самых, кто соответствует. И сколько шуму тогда было! Каждый пытался доказать, что именно его любимчик самый достойный, особенно лютые споры велись именно из-за омег, ведь, как ни странно, с обладателем титула короля среди альф определились практически моментально. Им стал не кто иной, как Чон Чонгук, даже несмотря на большое количество действительно достойных конкурентов. С омегами-девушками тоже всё довольно просто, после долгих споров всекорейский консилиум всё же пришёл к согласию и посадил на трон певицу Дженни. А вот среди омег-мужчин определить победителя так и не смогли, так что просто распилили корону на три части — певцы и лучшие друзья Хван Хёджин и Феликс и, неожиданно для меня самого, я.        Сколько бы раз я ни смотрел на своё отражение, никак не мог понять, почему я. Да, согласен, уродом меня точно не назовёшь, иначе я бы просто не выжил в модельном бизнесе, но всё же есть и более красивые омеги. Хотя вот сейчас, стоя перед зеркалом, думаю, я их понимаю. Мамин любимый визажист постарался на славу — чёрные волосы аккуратными объёмными кудрями почти спадают на глаза, которые очень красиво и ярко, но не пошло, подчеркнули подводкой и нежными кремовыми тенями. А вот то, что сделали с губами, — это определённо отдельный вид искусства, они прям кричат: "Поцелуй меня". Простой и элегантный бежевый костюм с четырьмя чёрными пуговицами на пиджаке, расположенными в форме квадрата, и водолазка в цвет маленьких круглых дисков с длинными рукавами по костяшки и отверстием для больших пальцев — точно произведут фурор. И всю эту красоту дополняют крупные серьги и кулон с чёрными бриллиантами. В общем, вот он, омега даже не на миллион, а на миллиард.        Спускаясь по лестнице в холл, я действительно чувствовал себя прекрасным принцем, спешащим на балл. Увидев родителей, сидящих возле камина, и прочитав их эмоции по глазам, я широко улыбнулся. Всегда поражало и умиляло, что каждый раз видя меня при параде, они так реагируют. Отец смотрел на меня с гордостью, а в уголках маминых глаз, как обычно, собрались капельки слёз счастья.        Умиляясь, как отец притягивает к себе в объятия маму и с нежностью вытирает большим пальцем уголки её глаз, я не сразу обращаю внимание на ещё одного человека в комнате. Исправляет это недоразумение дотянувшийся до меня тошнотворный аромат чёрного шоколада. Поворачиваю голову и моя улыбка моментально схлынывает с лица, а сам я застываю на последней ступеньке.        В нескольких шагах от меня стоит высокий альфа с широкими плечами в тёмно-синем костюме-тройке и бежевой, в цвет моего образа, рубашке. Шоколадного цвета волосы зачёсаны назад в стильной укладке, а лицо озаряет нежная улыбка. Альфа действительно красив — с идеальными чертами лица и тёмно-карими глазами, я даже могу понять омег, влюбляющихся в него с первого взгляда. Но и свою реакцию я тоже прекрасно понимаю: тёмный коктейль из страха, ненависти, отвращения и дикого желания то ли убежать, то ли убить подонка на месте.        — ТэТэ, ты выглядишь просто великолепно! — с любовью и нежностью говорит Гухви, поднимая взгляд от моей одежды к лицу, и моментально немного хмурит брови, смотря с непониманием. Видимо, мои эмоции чётко отразились в мимике и легко читались по глазам. Прикрываю глаза, стараясь делать не такие глубокие вдохи и пытаясь успокоиться.       — Ты тоже ничего, — открыв глаза, проговариваю сухо, чтобы ни злость, ни какая-нибудь другая эмоция не просочились в голос. — Мы ушли! — кидаю родителям, обходя застывшего на месте Гухви и направляясь ко входной двери.       Уже на улице, делая несколько глубоких глотков воздуха, договариваюсь с собой, что нужно потерпеть только дорогу до отеля, а там можно будет скрыться от него среди гостей. Как раз к моменту, когда я подхожу к красной Феррари, Гухви догоняет меня, хватая за руку и поворачивая к себе.        — Что-то случилось? — обеспокоенно всматриваясь в мои глаза, говорит эта сволочь. А меня аж передёргивает от отвращения. Почему-то совладать со своими эмоциями сегодня для меня оказывается особенно сложно.        — Отпусти, мне больно, — строго проговариваю, указывая взглядом на руку, и продолжаю только после того, как меня отпускают. Выдавливаю улыбку одними лишь губами, через силу добавляя голосу немного спокойствия, нежности и веселья. — Ничего не случилось, всё в порядке, просто очень устал. Поехали быстрее, а то и так опаздываем.       Всю дорогу я смотрел исключительно в окно, демонстрируя, что на разговор не настроен, а на попытки всё же втянуть меня в диалог отвечал односложно, так что под конец поездки насладиться тишиной всё же получилось.        Подъехав к Гранд-отелю, Гухви выходит из машины, обходя её и открывая мне двери. Набрав побольше воздуха в лёгкие, я вкладываю свою руку в его, нацепив самую ослепительную из своих улыбок. Вспышки камер и крики фанатов моментально оглушают, стоит только выйти из машины. Терпя сквозь сжатые зубы руку на талии и изображая запредельное счастье, я чувствую себя так мерзко внутри, что хоть вешайся. И только в зале, где могут находиться лишь избранные представители СМИ, скинув с себя руку жениха вместе со счастливым выражением, немного успокаиваюсь.        — Нужно поздравить президента Кана… — задумчиво говорю и обвожу взглядом помещение.        Огромный банкетный зал Гранд-отеля оформлен в светлых тонах. Стены, выкрашенные в цвет слоновой кости, то тут, то там разбавлены деревянными панелями и большими зеркалами от пола до потолка, что вытягивает помещение, делая шестиметровые потолки ещё более высокими визуально. Грандиозные люстры причудливой формы лучатся мягким жёлтым светом, а в добавление к ним раскиданное по стенам множество небольших светильников создаёт эффект освещённого дневным светом места. Вдоль одной из стен стоит длинный стол с разнообразными закусками, а снующие туда-сюда официанты в аккуратных белых рубашках под чёрными жилетами предлагают гостям различные напитки.        Схватив высокий бокал с тонкой ножкой, явно с шампанским, судя по пузырькам, я поблагодарил миловидного омежку и стал разглядывать гостей, выискивая Кан Сонхуна. Президентом KS Entertainment является некогда невероятно популярный по всей стране музыкант и актёр: он прославился как певец с красивым, глубоким голосом и как эффектный альфа с незаурядным талантом в актёрстве. Он буквально горит музыкой и кинематографом, вкладывая всю душу во всё, что касается индустрии развлечений. Так что неудивительно, что, сделав себе состояние успешной карьерой, он открыл своё агентство и, выпустив из-под своего крыла несколько особо успешных k-pop-групп и соло-исполнителей, а также поддержав десятки талантливых и не очень актёров, вывел KS Entertainment в тройку самых лучших агентств Кореи. Вот уже двадцать лет, как он успешно находит и развивает новые таланты, в число которых затесалась и моя скромная персона, что не делает удивительным количество селебрити в этом зале.        Перед большой сценой, на которой расположились молодые музыканты-трейни агентства, играющие на разных классических инструментах, рядом с высоким небольшим круглым столиком, я наконец-то заметил Кан Сонхуна в компании мужа и нескольких молодых артистов. Кинув быстрое “нашёл” Гухви, целеустремлённо иду к сцене, аккуратно обходя по касательной знакомых, чтобы нигде не застрять по дороге.       — Добрый вечер, господин Кан, — мило улыбаюсь, привлекая внимание и фокусируя пять пар глаз на себе. — Позвольте поздравить Вас с годовщиной создания нашей большой потрясающей семьи. Спасибо огромное за Вашу поддержку и веру во всех нас! — приподнимаю бокал, ловя тёплый взгляд президента. — И желаю, чтобы каждый из Ваших детей привнёс в семью KS Entertainment долю славы не только на территории Кореи, но и за её пределами! — протягиваю руку над столиком, призывая всех присутствующих чокнуться.       — Спасибо за такие тёплые слова, Тэхён! — сделав глоток виски после звона бокалов, с невероятно счастливой улыбкой подходя ко мне и сжимая в крепких отеческих объятиях, говорит господин Кан. — Я счастлив, что наше агентство стало для тебя семьёй, и жду Оскар в первую очередь именно от тебя! — звонко рассмеялся мужчина, беря под руку подошедшего к нему Кан Хэкёна.       — О, я очень постараюсь, господин Кан, но мой путь ещё только начался, так что дайте мне немного времени, — смеясь, подмигиваю президенту Кану и перевожу взгляд на его супруга. — Хэкён, Вы как всегда неотразимы! — обвожу стройную фигуру рукой с бокалом, ни разу не кривя душой. Омега воистину прекрасен. В свои 46 он имеет чистую кожу без единой морщинки и идеальную фигурку, облачённую в элегантную блузку нежно-розового цвета с широкими рукавами, собранными манжетами у запястья, как фонарики, и крупным бантом сзади на шее, и белые брюки прямого кроя, подчёркивающие стройные ноги.       — Благодарю, Тэхён, ты тоже сегодня особенно великолепен... — отвечает взаимным комплиментом, поднимая уголки губ в нежной улыбке. — Это парюра от Cartier с чёрными бриллиантами из последней коллекции? — омега делает небольшой шажок в мою сторону, рассматривая подвеску на моей шее и серьги. О любови Хэкёна к ювелирным изделиям уже ходят легенды.       — Вы абсолютно правы, а на Вас браслет от Tiffany&Co из летней коллекции, не так ли? Он потрясающе смотрится с этой блузкой! — после сказанных мной слов омега буквально расплывается.        — Господи, спасибо тебе! — господин Кан подводит очи к небу и складывает руки в молитвенном жесте, что вызывает смешок всех присутствующих и грозный взгляд мужа. — Если бы не ты, Тэхён, я бы ещё долго выслушивал дома о том, что никто не обратил внимания на его так удачно подобранный к блузе браслетик, — а после этих слов смешки превратились в искренний смех. Хэкён с наигранной обидой шлёпнул ладошкой мужа по плечу и эта маленькая сценка вызвала во мне волну теплоты и нежности.        — Слышал, что съёмки "Того, что сияет во тьме" начнутся уже в понедельник, у тебя нет проблем с режиссёром Соном? — обеспокоенно спрашивает президент Кан, меняя тему и становясь сразу более серьёзным.        — Нет, мы с ним прекрасно ладим, он очень чуткий и добрый, — спокойно отвечаю, допивая свой напиток и оборачиваясь в поиске официанта, который моментально подлетает ко мне, предлагая новую порцию алкоголя. Раскатистый смех заставляет меня вернуть своё внимание на президента Кана.       — Ты, наверное, единственный во всей индустрии, кто тепло о нём отзывается, Тэхён, — отсмеявшись, говорит Кан Сонхун, вызывая недоумение с моей стороны, которое, видимо, отразилось на лице, потому что мне сразу поясняют свои слова: — Он известен как очень требовательный и грубый альфа, который частенько отчитывает актёров даже за самые мелкие ошибки.       — В этом весь Тэхён — его любят буквально все, не так ли, дорогой? — спокойный голос с нотками гордости сбоку от меня заставляет вздрогнуть всем телом. За время разговора я уже и забыл про стоящего рядом Гухви. И, судя по слегка сконфуженному выражению президента Кана, я был такой не один.       — Да-да, Вы правы, молодой человек, не любить Тэхёна просто невозможно! Так что берегите нашу маленькую звёздочку! — по-отечески грозя пальцем, наставляет президент Кан, а я тихо хмыкаю и отвожу глаза в сторону, пытаясь спрятать свои истинные эмоции за бокалом.       — Прошу меня простить, я отойду попудрить носик, — вежливо киваю всем присутствующим и разворачиваюсь, стремительно идя в сторону туалетных комнат. И пофиг, что это похоже на побег, не хочу портить себе настроение ещё больше.       Благополучно добравшись до входа в банкетный зал, сворачиваю направо, идя по подсказкам на стенах коридора к туалетам. Перед очередным поворотом, услышав довольно громко сказанные слова, притормаживаю и прислушиваюсь.       — Господин Чхве, я ведь уже ясно дал Вам понять, что мне неприятно Ваше внимание и сотрудничать с Вашей галереей я не намерен! — довольно высокий голос, явно принадлежащий омеге, сочится обидой и злостью. И я задумываюсь, стоит ли прервать их разговор или просто уйти в сторону другого крыла отеля, там, насколько я помню, тоже есть туалеты.        — Ты же понимаешь, что выставка в лучшей галерее Сеула откроет для тебя новые возможности? — слащаво говорит уже другой, более низкий, голос. — А вот в случае твоего отказа я легко могу перекрыть вход в мир искусства для тебя навсегда, — от этой угрозы кровь закипает даже у меня, могу только представить, что сейчас чувствует тот омега. Прикусываю губу, решаясь немного подсмотреть, чтобы понять для себя, стоит ли вмешиваться в чужой конфликт.       Аккуратно выглядываю из-за угла и задыхаюсь от возмущения. Прямо напротив входа в туалет для омег стоят две фигуры. Высокий блондинистый альфа среднего возраста в сером костюме прижимает всем телом к стене омегу с красиво уложенными волнами каштановыми волосами, одетого в изумрудные брюки и клетчатый пиджак. Парень, благодаря своему достаточно высокому росту, стоит с лишь немного приподнятой головой. Разглядеть что-то получше из-за расстояния или хотя бы узнать кого-то из участников конфликта, я не могу, но и просто уйти мне не позволяет совесть.        — Зачем я Вам вообще нужен? У Вас же есть жена, я видел её сегодня вместе с Вами! — тем временем возмущается парень и пытается оттолкнуть от себя альфу, но явно проигрывает в силе.       — Наличие жены никак не влияет на моё желание провести с тобой время, конфетка, — фыркает мужчина, и я вижу, как его правая рука опускается вниз, проводя по бедру вверх и ныряя под пиджак.       И тут я понимаю, что уже видел эту сцену, только на фото. Получается, что сейчас прямо перед моими глазами разворачивается тот самый инцидент, который в той жизни раздули до сенсации. Только вот в статьях точно писали про бессовестного разрушителя чужих семей. Немного поразмыслив мозгами, начинаю припоминать, как тогда Чимин рассказывал мне об этом почти перед самой свадьбой.        — Если Вы не уберёте от меня свои руки, я закричу! — звучит уже с паникой, а в ответ раздаётся утробный смех.       — Кричи, малыш, и я скажу, что это ты ко мне приставал, чтобы получить место на выставке, а когда я тебе отказал, ты решил устроить сцену, — высокомерно говорит альфа и склоняется над лицом омеги, почти касаясь его губ. — Как думаешь, кому из нас поверят больше? — мерзкая ухмылка буквально прозвучала в голосе так чётко, что даже видеть лицо этого ублюдка не нужно.        Услышав где-то рядом приближающиеся шаги, я понял, что нужно действовать, ведь это может быть тот самый журналист, что, очевидно, несправедливо испортил репутацию этому омеге в той моей жизни. Выныриваю из-за угла и быстро шагаю навстречу даже незаметившим меня людям, пыхтя от злости.        — Эй, а ну отойди от него! — громко и грозно говорю, привлекая к себе внимание. Парочка сразу замирает на месте, одновременно поворачивая головы в мою сторону, и тут я спотыкаюсь на полушаге. Замирая на месте и смотря на лицо блондина, утопаю в молниеносно накатившем страхе. Запах бергамота окутывает всё моё сознание, заставляя руки дрожать. На коже, словно только что оставленные, пекут призрачные ожоги от сигарет, а запястья и лодыжки чешутся из-за мнимого ощущения стягивания верёвками.       — Ким Тэхён? — удивлённо произносит альфа, но почти сразу меняется в лице, видимо уловив мой страх. — Какое счастье видеть тебя тут. Присоединишься к нам? — ехидно предлагает, склоняя голову немного в сторону, так и не отпуская свою жертву. И это наглое предложение вытягивает меня из галлюцинации.       — Ах ты ублюдок! — отмираю, откидываю свой страх, заменяя его злостью, и, превозмогая дрожь в руках, шагаю ближе к блондинистому отребью. — Я сейчас как присоединюсь! — рычащие нотки в моём голосе и сжатые кулаки, как и сами слова, вылетающие из моего рта уже бесконтрольно, поражают альфу, и он отшатывается от перепуганного омеги, а я делаю ещё шаг в сторону блондина, перебарывая отвращение к аромату бергамота, что стал ещё сильнее. — Яйца тебе как поотрываю, член твой поганый как оторву к чёртовой матери, чтобы насиловать было нечем! — уже кричу, наслаждаясь страхом на чужом лице.       Но тут замечаю, что мужчина смотрит не на меня, и поворачиваю голову назад. В нескольких метрах от меня стоит не кто иной, как Дьявол, который никогда раньше не посещал подобные вечеринки. В голове только один вопрос — какого лешего тут делает Чон Чонгук?