Издательство «Читатель»

Ю Джунхёк не хочет этого признавать, однако он медленно, но верно теряет веру в лучшее. Близилось Рождество, однако несмотря на это праздничного настроения он не чувствовал. Казалось бы, обойдя половину детских приютов города хоть одна зацепка бы нашлась, однако не было ни единой зацепки, а количество приютов всё ещё было огромно. Неудивительно, война длится уже много лет, поэтому почти каждый день сиротеет очередной мальчишка или очередная девчонка. Мужчина вздыхает, хмурясь. В животе заурчало. А ведь он не ел с самого утра. Такими темпами остаётся только догадываться что случится быстрее: он изведёт себя голодом и собственным отчаянием или окажется что его сестры тоже давно нет на этом свете. Ю Джунхёк помотал головой, прогоняя ужасную мысль. Нет. Больше он никого не потеряет. В животе заурчало. Осмотревшись, он увидел небольшую пекарню с любопытным названием «Подземный мир». — «Подземный мир»? Серьёзно? Смелое название... Что ж, остаётся лишь надеяться, что здешняя выпечка не отправит меня в этот самый подземный мир... — Ю Джунхёк усмехнулся, качая головой и уверенным шагом направился внутрь. В юности он терпеть не мог есть еду, которую готовил кто-то кроме него самого или членов его семьи, но в армии, а тем более на войне, привередничать не выйдет. Приходилось есть тушёнку вместе со всеми. Несмотря на это, тогда, под чистым звёздным небом, в кругу товарищей по отряду, ему эта тушёнка казалась ничем не хуже домашней еды. Черт, вновь ударился в воспоминания...  Ю Джунхёк вздохнул и наконец вошёл в пекарню. Она была небольшой, но крайне уютной. В помешении вкусно пахло свежим хлебом, а помимо этого витал легкий аромат кофе. За прилавком стояла красивая женщина со светло-русыми волосами, лет тридцати пяти, мягко улыбаясь вошедшему покупателю. Мужчина задумчиво глядел на витрину.  — Вам что-нибудь посоветовать, молодой человек?  — А... Да, пожалуйста, мэм... — Женщина тихо хихикнула на застенчивый ответ Ю Джунхёка и мягко произнесла в ответ: — Что ж, всё конечно зависит от ваших личных предпочтений, но многие наши постоянные клиенты берут вот эти корзинки с творогом или с вишней. Многим так же нравится выпечка с маком или корицей. И почти все просто обожают наш яблочный штрудель! — женщина с улыбкой указывала поочередно на разную выпечку, рассказывая о её достоинствах. Из кухни вышел высокий сильный мужчина с тёмными волосами, убранными в чуть небрежный пучок. Он нёс в руках поднос с только что испечённой выпечкой, которую стал аккуратно выкладывать на витрину. Женщина хмыкнула и спросила у него: — Ох! Что же тут у нас?  — Творожные корзинки и булочки с ванилью, Перси. Ты ведь и сама видишь. — Мужчина улыбнулся, отвечая ей. Женщина захихикала. — По-моему самая аппетитная булочка тут — это ты, дорогой Аид! Ю Джунхёк молча смотрел на аппетитно выглядящую выпечку, стараясь игнорировать воркование владельцев пекарни, и наконец выбрал. Он негромко кашлянул, привлекая внимание и попросил две ванильных булочки и кофе. Оплатив свою покупку, он присел за дальний столик в самом уголке пекарни. Его внимание привлекли довольно любопытные журналы. Они не были какими-то известными, нет, как раз наоборот, об этом журнале и этом издательстве он никогда раньше не слышал. Тем не менее это могло бы развеять его скуку. Мужчина взял один из них и открыл его, даже не задумываясь. Оказалось, что журнал этот был о литературе. Любопытно. Кто вообще в нынешнее время станет писать о подобном, когда власти требуют газет, в которых на мир смотрят сквозь розовые очки, а сердце требует правды? Ю Джунхёк невольно усмехнулся и принялся листать его, будучи настроен крайне скептично. Тем не менее с каждой строчкой скептицизма было все меньше, а каждый обзац откликался в душе чему-то забытому, но дорогому для сердца. Вдруг к нему подошла та самая женщина, недавно стоявщая за кассой. — Оу, кажется вы заинтересовались? Этот журнал печатает малыми тиражами издательство неподалёку, это же издательство, к слову, выполняет роль городской библиотеки и одалживает книги желающим. — Эм, отчасти да, заинтеревался... Могу я узнать как дойти до того издательства?.. — Там ничего сложного, мимо телефонной будки, к переулку, у входа в который висит фонарь, затем в переулке увидите дверь с вывеской «Reader — Publishing house». — Благодарю, мэм. Ю Джунхёк стоял перед дверью того самого издательства, на которое ему указала хозяйка пекарни. Он сам не понимал зачем сюда пришёл и с какими ожиданиями, но ему жизненно необходим перерыв. Выдохнул, потянул за ручку и вошёл внутрь. Пахло кофе и книгами. Если бы комфорт и уют имели запах — они бы пахли так. Высокие книжные шкафы в потолок заполнены книгами или же папками с материалами для статей. Два стола с печатными машинками, комната отдыха в стороне, солнце проникающее в помещение через большие окна. Все это странным образом успокаивало тревоги, отводило душу и примиряла внутренние конфликты. Наконец Ю Джунхёк смог найти взглядом хоть одного человека здесь, кажется его ровесник, хрупкий парень с тёмными волосами и бледной кожей. Он спал положив голову на собственные сложенные на столе руки.. Точнее металические протезы рук. Отчего-то лицо его казалось до боли знакомым, вызывающем в голове ту давно позабытую игривость и жизнерадостность, утерянную нежность и, неизвестно откуда взявшееся, чувство ответственности, мягкость и чувство долга перед ним. Беда пришла откуда не ждали. Старая травма головы дала о себе знать. Мужчина нахмурился, схватившись за голову и прикрыв глаза. Для него не было открытием, что та старая травма головы два года назад лишила его некоторых воспоминаний, но Ю Джунхеку казалось что здесь, в Сисвице, городе с которым он совсем не был связан, ему нечего вспоминать и не о ком, и всё-таки людям свойственно ошибаться... Он с трудом вновь взглянул на знакомого незнакомца, и в голове ещё сильнее зазвенело. Перед глазами предстали забытые картины прошлого. Он, тогда двадцатилетний зеленый юнец, его шинель, ещё без погон и без наград, кроссворд, яблоко, взрыв и кровь, много крови... Все это казалось чем-то совсем несвязанным и соединить эти кусочки пазла в целую картину казалось невозможным. И единственный, кто мог бы это хоть немного дополнить, прямо сейчас был перед ним и сладко спал, словно младенец. Ю Джунхёк медленно, но уверенно, не издавая ни звука, подошёл к спящему и поразительно нежно провёл по его волосам своей большой грубой ладонью. Он сам от себя подобного не ожидал, ведь считал что давно утратил всю мягкость, оставив лишь самые крохи для своей семьи. — Кто же ты такой, спящий красавец, м?... — прошептал он сам себе, глядя на человека перед собой. *** Ким Докча медленно просыпался, чувствуя прикосновение тёплой ладони к своей голове, что уже слегка напрягло его. А когда он услышал тихий хриплый мужской шёпот, которым произнесли вопрос, не предполагающий ожидания ответа, так и вовсе вздрогнул и резво открыл глаза, оглядываясь словно кот, которого спугнули резким движением или звуком. Он раздраженно заговорил: — Кто вы такой и что, черт подери, творите?! И какого хрена вы... — Ким Докча вдруг замолк, увидев лицо того кого сейчас собирался отчитать за нарушение личного пространства. Осколок прошлого, о котором невозможно забыть, да и не слишком-то и хотелось забывать, стоял прямо перед ним. Этот чертов-ублюдок-солнечник. — Чего замолкли-то? Продолжайте. Вполне заслуженно ругаетесь же, каюсь, грешен, я действительно повел себя непозволительно, простите. Просто... Вы вдруг заставили меня вспомнить некоторые вещи, истолковать которые самостоятельно — я не в состоянии, уж простите. — Ким Докчу как по голове ударили. Хотя тут скорее не его. Так он ничего не помнит? Серьёзно? Да этот ублюдок издевается: сначала оставляет совю шинель с записко со своим именем, а потом забывает все к чертям! Владелец издательства делает глубокий вдох, ладно, он загнул, Ю Джунхёк ведь не специально забыл, на фронте всё возможно. Тем временем чертов солнечник видно подумал, что времени на успокоение ему хватило и задал вопрос. — Для начала... Мы с вами ведь знакомы, да? Расскжаете каким же образом? — Инцидент с вооруженным нападавшим и взрывчаткой около шести-семи лет назад в поезде. Припоминаете, сэр? — ... Я помню что был там, но из самого инцидента практически ничего не припоминаю. — Мужчина неловко почесал затылок, слегка виновато усмехнувшись. Отчего-то он почувствовал себя вновь зеленым юнцом, кроме того испытывая легкий стыд перед этим человеком за свою потерянную память. Ведь столь бурные чувства не может вызывать ничего незначащий случайный знакомый. Их встреча явно чего-то, да стоила. Для них обоих. Ким Докча хмуро вздохнул, понимая что разговор будет долгим, ведь этот ублюдок солнечник явно не отстанет, если ему не помочь вспомнить, поэтому мягко указал на стул рядом, намекая присесть. Можно было особо не спешить, ведь Ю Санга сегодня ушла пораньше по личному делу. — Итак, я не стану вываливать все на блюдечке, вы должны сами задавать мне наводящие вопросы и к цельной картине тоже придти самостоятельно. — Предельно ясно. Тогда первый вопрос: кто вы такой, м? —Меня зовут Ким Докча, прежде назвать свое имя я не смог, однако ваше мне известно, господин Ю Джунхёк-сси. Мне двадцать восемь, было двадцать когда мы пересеклись в том инциденте. Тогда я мечтал просто поступить и стать профессором, сейчас же я желаю просто продолжать тихо работать в своем издательстве. Достаточно полная сводка? — Вполне, Ким Докча-сси. Мое имя Ю Джунхёк, что тебе уже известно. Бывший солдат, ныне капитан, попавший в вашу немилость из-за травмы головы, после которой не имею пары воспоминаний в голове. Ну как? — Недурно. — Ким Докча усмехнулся. Кажется этот парень всё так же остёр на язык и это из него не вытравить уже ничем. Слово за слово, вопрос за вопросом, словно бы на допросе. Так, совершенно незаметно, подкрался вечер. *** — Итак, у вас сложилось хотя бы общее представление о нашем знакомстве? — Если выложу свое предположение, вы ведь поможете поставить все по полочкам, верно? — Не могу обещать. Но указать на ошибки в твоей теории — всегда пожалуйста. — Ким Докча хмыкает. Этот человек был достаточно запоминающимся чтобы оставить неисгладимый след после одной встречи, и в то же время был достаточно думающим чтобы не надоедать даже после столь длинного разговора, пожалуй, он мог бы быть главным героем в каком-нибудь нуарном романе. Ю Джунхек усмехается, а в мыслях у него примерно тоже самое. Вот только считает парня напротив отнюдь не главным героем, а скорее читателем, что помнит каждый шаг героя на пути к конечной цели. Наконец он пытается воспроизвести картину вновь, используя обрывки памяти, ответы Докчи и свои собственные мысли. — Ты ведь... Пожертвовал своими руками ради жизней других, верно? Яблоко... Было отвлекающим манёвром для того, чтобы обезвредить того ублюдка... А моя шинель... Кажется вспомнил, ее передали мне по твоей просьбе после твоей выписки. Точно. Надеюсь, я не ошибся в своих догадках? — Ю Джунхек сам не заметил как вдруг перешнл на неофициальное обращение. — ... Всё верно, чертов солнечник. — Ким Докча проигнорировал смену обращений, ведь человек перед ним действительно был словно главный герой:до ужаса догадлив и чертовски самоуверен. — Что ж, голову пришлось поломать изрядно, без тебя бы точно не догадался. Странно, но в этих играх разума я чувствую себя вновь двадцатилетним мальцом. — Звучишь как старик. — Тут уже оба не смогли сдерживать улыбки и тихий смех. — На войне один год за три, так что душой я уже старик. В любом случае считай что ты стал моим компаньоном. И теперь только смерть тебя избавит от моего общества. Что-то вроде компаньонов жизни и смерти, да? — Придётся, выбора у меня особо нет, дорогой компаньон.