When you're lost in the darkness

      Слишком долгое затишье утомляет и напрягает так, что нервы превращаются в тонкие прутья души, на которых можно играть, вызывая лишь головную боль. Чонгук стоит у окна в своём кабинете, рядом с ним Сокджин рассматривает чертежи, помогает в свободное время улучшить план. Мальчишка, за которым Вейдер пообещал приглядывать, сильно занят, помогая Баклану, поэтому Сокджин позволил себе отойти от него, оставив в покое.       Чон смотрит на пейзаж разрушенного города, где нет признаков щелкунов, людей из правительства и даже его собственных. Между пальцев тлеет сигарета, которой он затягивается слишком резко и много, выпуская обильный дым в комнату. Ему не нравится, что прошла неделя с отъезда группы патруля, а в последний раз, четыре дня назад, Сокол сообщил, что они доехали до точки. После ни от кого не было вестей.       — Сокол выходил на связь? — в очередной раз за день спрашивает Альфа у Вейдера, как будто тот в курсе всех дел.       — Нет, — просто отвечает мужчина, а потом отвлекается от чертежей, чтобы посмотреть на обеспокоенное выражение лица капитана. — Думаешь, что-то случилось?       — Не знаю. Дай Бог, что с ними всё в порядке.       — Не переживай, ты не в первый раз отправляешь их на опасные задания, там Сокол, который контролирует ситуацию. Если бы что-то произошло, то тебе бы доложили.              Чонгук нервно тушит сигарету о растрескавшийся подоконник, который от бычков успел почернеть. Всё должно было быть не так. Скребущее душу чувство не даёт покоя, вызывает сожаления и тревогу гигантских масштабов лишь из-за одной фигуры, в которую он поверил. Всему может случиться конец, если Чон ошибся.              Тут же вбегает в кабинет без стука один из людей и говорит:              — Капитан, патрульные вернулись.              Чонгук тут же, не теряя ни секунды, идёт вниз встречать своих людей. Теперь вместо беспокойства его накрывает злость, ведь ему не докладывали о делах на той стороне и о скором приезде. Он шагает быстро, сердце стучит бешено, хотя внешне остаётся непоколебимым.              Выйдя из здания, первым делом Чонгук видит патрульных, которые выходят из джипа ранеными: у кого-то перебинтована лоскутами собственной одежды голова, у кого-то перевязанная рука. Призрака на плечах тащат Рысь и Сокол. Чонгуку хочется расспросить обо всём и остальных, но сперва он пересчитывает каждого, пока в поле его зрения не оказывается следующий человек — Юнги, который выглядит лучше, в отличие от остальных.              Мин сам взглядом ищет одного единственного подростка, который ещё не явился к нему навстречу. А страшнее мысли, что с ним могли что-то сделать, для него не существует.              Пересечение двух взглядов, говорящих об открытом презрении за столь короткое время, заставляет вспыхнуть ранее потухшую ненависть. Немедля Мин движется к Альфе. Юнги берёт за грудки Чонгука, с силой сжимает майку на нём и только потом начинает разговор.              — Где Тэхён? Что ты с ним сделал?       — Что с моими людьми? — в ответ не поддаваясь на агрессию мужчины, намного спокойнее спрашивает капитан.       — Они выполняли твой приказ, но выполнил ли ты обещание, данное мне?              Оба обманным путём добиваются своих целей, но вот к чему всё это приведёт?              — Я дал приказ не действовать без моего ведома, — Альфа отталкивает от себя Юнги и осматривает машину. — Не удивлюсь, если это всё твоих рук дело.       — Мы действовали по ситуации, решать нужно было быстро, — отчеканивает Мин, — зови лекарей, чтобы мы успели всех полечить, и получи своё оружие, — от злости плюёт в ноги капитану, не может унять свой гнев.              Из машины выходит Джихо, он до сих пор в шоке, что согласился на предложение приятеля сбежать из правительственной колонии. Мужчина смотрит на огромное и обрушенное в верхах здание, а после на капитана, который яростно ведёт диалог с Юнги.              — Кто это? Уговора не было по поводу новых людей, — вновь обращается Чонгук к Мину.       — Мой приятель, который помог нам бежать и перетащить эту груду металла тебе, в отличие от самого капитана, — сквозь зубы с презрением говорит, смотря в лицо. — Для твоего же плана! А теперь спрашиваю в последний раз, где Тэхён?              — Юнги? — слышится робкий и столь знакомый голос.              Мин тут же оборачивается и видит мальчишку. Тэхён смотрит на него, не веря в происходящее. Ким, перемазанный в машинном масле, услышав о приезде патрульных, сразу же побежал это проверить. Перед ним мужчина, будто иллюзия, дни и ночи, проведённые в одиночестве, дают о себе знать. Юнги сам подходит к окаменевшему на месте подростку и крепко обнимает хрупкое тельце. Он осматривает мальчишку: кроме пожелтевших гематом на лице и руках и припухшей губы ничего не находит, но это является очередным поводом для злости на капитана. Ему обещали, что его птенец будет невредим.              — Что случилось? — тихо и бережно спрашивает он у парня.       — Подрался с Сиву, пустяки, — отвечает Тэхён, а сам косо смотрит на Альфу.              А Юнги от такого ответа неспокойно, ведь ещё помнит, как с ним связался в ночи мальчишка и тихо говорил о случившемся. Перепуганный осипший голосок тогда по рации дал повод сомневаться в компетенции и безопасности этого места.              Мин обнимает подростка, а взгляд вновь переводит на капитана, уверенного в исполнении своего обещания.              — Хочу напомнить тебе, Юнги, ты ответственный за одного человека, когда я за тысячу здесь, — наблюдая эту картину воссоединения, говорит Чонгук.       — Ты не достоин своего места, — вдруг Мин говорит и чувствует, как в его объятиях напрягается мальчишка.       — Пока кандидата лучше не нашлось, — уверенно отвечает Альфа.       — Вызываю тебя на ринг.       Все, кто стоял рядом, замерли на местах и перестали разговаривать. Никогда ещё с начала существования «Белого лотоса» никто не соглашался сразиться с самим капитаном.       — Хм, — искренне удивляется Чонгук, рассматривая в очередной раз мужчину. — И что ты хочешь этим доказать?              — Ты трус. Если откажешь мне, то ты не имеешь права быть капитаном здесь, а если будем биться, то за право остаться здесь.              Чонгук не знает, что задумал Юнги. Он лишь может догадываться, ведь у него есть глаза и уши в организации. Чон много видел, слышал, и может предположить, на что идёт сейчас мужчина, раз сам предлагает такое.              — Я принимаю вызов, — Альфа подходит к мужчине и тихо добавляет: — Только учти, ты ничего не знаешь о «Белом лотосе».       После этих слов Альфа уходит внутрь здания, чтобы помочь своим людям. Юнги же остаётся ненадолго, удерживая в руках мальчишку с мыслями, что всё это для него.

━━━━━•𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊 𓇢𓆸 𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊•━━━━━

      Тэхён рад бы остаться подольше в объятиях Юнги, но он обещал помочь Ли. Инцидент между Юнги и Чонгуком, центром которого он стал, был неприятным. Тэхён лишь надеется, что этот вызов Юнги бросил капитану не по глупости, что мужчина не заразился чем-то на другом конце страны. Однако Ким бежит к Ли в лазарет, чтобы помочь и другим медикам с ранеными, параллельно размышляя об этом. После всей этой суматохи ему нужно будет найти Юнги вновь и вразумить его, перед тем как случится что-то непоправимое.       Как только он заходит в кабинет, то сразу в нос ударяет едкий запах медикаментов. Вокруг хаос, которого подросток не видел давно: кто-то кричит от боли, кто-то истекает обильно кровью, а кто-то смело принимает без обезболивающих таблеток лечение. Всё напоминает о том, как ему с Юнги приходилось бежать из таких мест, где других настегала смерть.       Тэхён не успевает подойти ближе, как Ли кричит ему из другого конца комнаты:       — Тэхён, принеси ещё бинтов, антибиотиков и обезболивающего из хранилища. И найди Чимина, он мне нужен здесь.              Ничего не говоря, Ким стремглав бежит выполнять поручение. Он протискивается между людьми, столпившимися у лазарета, желающими помочь раненым, но больше всего они лишь ожидают увидеть скорую схватку между капитаном и ещё непринятым человеком в организации. Тэхён пробегается по пустым коридорам, где его шаги отражаются эхом.              Как только он заходит в нужную комнату, то, не раздумывая, ищет взглядом бинты и в ящиках упаковки лекарств с подписью «обезболивающее». В этом складе в три ряда расположены ящики не только с медикаментами, но и боеприпасами, которым не нашлось места в отдельном помещении. Ким настолько погрузился в свои раздумья, ведь все его мысли занял Юнги, что, сделав пару шагов вглубь комнаты, не замечает человека, сидящего на полу. Запнувшись об ногу парня, Тэхён узнаёт Чудака.              Чимин лежит с полузакрытыми глазами и не шевелится, будто бы его не задели, а он сам часть антуража или тряпичная кукла, которую оставили здесь. Тогда Тэхён осматривается вокруг: что, если друг ударился головой и потерял сознание, но он замечает лишь открытые коробки «метадона», раскрытый нож и белый песок повсюду.               Ким не понимает, в чём собственно дело, но стоит ему подойти поближе и присмотреться к другу, то замечает ужасающую его картину. У Чимина ускоряется сердечный ритм, зрачки расширяются до космических размеров, когда тот наконец-то поднимает голову и обращает внимание на мальчишку. Тэхён, только увидев этот болезненный и обречённый взгляд, осознаёт, почему его запирали в комнате, из-за чего все так пристально за ним наблюдают, и что влияет на его поведение.              Ким резво встаёт, намереваясь сообщить об увиденном Ли. Однако Чимин реагирует быстро, сильно хватает за руку подростка и не даёт ему пройти к двери, преграждая путь. Тэхён пугается не на шутку, ведь друг стал резок и агрессивен, а в глазах явно демоны пляшут, завладев его разумом.       — Пусти, — ломким голосом просит Тэхён.              — Нет, — твёрдо отвечает Чимин. — Нет, ты пойдёшь к Ли, а та — к Альфе. Они снова меня запрут. Я не хочу, не позволю.       — Тебе нужна помощь, — отчаянно пытается донести суть проблемы Ким. — Ты болен, Чимин, — он только сейчас понял, кто с ним всё это время был рядом и кто веселил его днём. И почему же он не замечал этого раньше?       — Ничего мне не нужно! — крик души, который должны были услышать все, если бы не толстые стены склада и шум за его пределами.              Чимин нервно смеётся, пугая мальчишку ещё больше. Тэхён делает пару шагов назад, упираясь в шкафчик и держа в руках оставшиеся упаковки обезболивающего и бинты. А парень медленно спускается спиной по двери вниз, вновь оказываясь на полу. Из глаз льются слёзы, и на губах красуется широчайшая улыбка.              — Знаешь, что самое страшное в этом мире можно увидеть? Потерю себя и смысл своего жалкого существования, — вдруг говорит Чимин, смотря болезненно на испуганного птенца. — Ещё год назад я так же тусовался со своими приятелями, пока в один момент не обнаружил, что большая часть из них прямо на моих глазах стала монстрами. Кто бы мог подумать, в наркоту подсыпали этот злосчастный вирус… Ты даже представить себе не можешь, как это жутко и ужасно видеть близкого человека перед собой, с которым в один день курил на заднем дворе школы или убегал от полиции, и на следующий день наблюдать, как его штормит, как зеленеет кожа, смех превращается в нечто ужасное на слух, а после это уже не человек перед тобой, — Тэхён молчит, не прерывает откровение Чимина, в душе молясь за успокоение его души. — Вот так я увидел начало этого апокалипсиса и не желаю больше возвращаться туда. Я потерял всего себя ещё тогда, так что дай прожить оставшуюся жизнь другим человеком.       — Это не выход, — смотря на одну из открытых упаковок сильного медикамента, вызывающего привыкание, что рассыпан аккуратной дорожкой, говорит Тэхён.       — Нет, а что тогда? Вести войны, рискуя своей жизнью? Молиться как Ли, что лучшая жизнь обязательно наступит? Искать пути отступления, если весь план пойдёт насмарку и всем в итоге придётся умереть, если не стать такими же жалкими монстрами? Скажи мне ещё искать утешение в том, кто даже не смотрит на тебя, как ты на него, не говоря уже о взаимности.              Слова ранее друга делают больно, вызывают новые приступы паники и тревоги. Тэхён знает, что Мин не отвечает взаимностью по своим причинам. Киму только предстоит узнать, поговорить, чтобы получить ответы на свои вопросы, но он терпеливо ждет и верит. Это ведь любовь, а не глупость?              — Всё лучше, чем убивать себя, — настаивает на своём мальчишка.              — Мы все умрём рано или поздно. Кто-то от заражения грибком, кто-то от пуль, а кто-то может просто подавиться рисом. Я выбрал самый безболезненный и медленный способ. Ли утверждает, что душу каждого можно спасти, нужно лишь направить её на путь истинный, но я уже выбрал свой. Если я схожу с этой дорожки, мне становится ещё хуже, чем просто шагать по ней, поэтому… — Чимин, заметив, что в глазах птенца больше нет страха, лишь отчаяние и жалость, продолжает: — Я не прошу тебя понять меня. Я не предлагаю тебе присоединиться ко мне. Ты здесь, в «Белом лотосе», а это уже значит, что тебе самому предстоит выбрать свой путь. Да, Альфа говорит лестно, что все тут в безопасности, но так ли это на самом деле? Мы все пешки в чьей-то игре, — ненадолго Чимин умолкает, пока его подсознание не рисует новые образы, в которых он привык жить. — Прошу лишь не говорить об этом Ли и Альфе. Я выбрал свою судьбу, а мешать мне я не позволю. Прости, но даже твои милейшие глаза не остановят меня от твоего убийства, если встанешь у меня на пути.       Тэхён проглатывает горький ком обиды, всё это время считая человека перед собой другом. Но кто он такой, чтобы его уговаривать. Они знакомы не так долго, чтобы стать близкими, хотя ещё недавно делились личными интересами, читали комиксы и слушали старые хиты через наушники. Ким просто кивнул в знак согласия, не найдя подходящих слов. Боль и обида вновь пронзили его юношескую чистую душу, и, если он заговорит, то детская наивность выйдет наружу с потоком слёз.       Сколько ещё раз он будет попадать на безжалостные напасти людей? Неужели все вокруг стали монстрами не по происхождению, а по существу из-за обстоятельств? Или это всегда сидело внутри них, просто ждало шанс выйти наружу?

━━━━━•𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊 𓇢𓆸 𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊•━━━━━

      Юнги сидит в своей комнате, перевязывает руки бинтами, чтобы при ударе по лицу Альфы было не так больно костяшкам. Он не знает, во что ввязался, но полон уверенности в том, что такое решение правильное. Мин считает, что это место Чонгук получил незаслуженно.       «Что ты хочешь этим доказать?» — так и крутится вопрос в его голове. Юнги никогда никем не руководил, он представить себя в роли капитана не может. Его вспыльчивость и привычка делать перед тем как подумать приводят к необратимым последствиям. Самому казаться трусом не хочется, даже если драться уже нерезонно.       В комнату врывается Джихо, который по всему заведению бегал и искал своего приятеля, чтобы остановить его от непредвиденного:       — Скажи, пожалуйста, ты в поездке случайно бешенством не заразился?              — Нет, я просто безумец, — вспоминает Мин слова, сказанные когда-то давно самим Джихо.              Мужчина расхаживает по комнате, периодически рассматривая её стены и предметы в ней, удивляясь, какая она просторная, в отличие от комнатушки в правительственной колонии. Джихо взволнован, но непонятно отчего. Всё ли дело в том, что Юнги пострадает, или оттого, что сам может пострадать от выходки приятеля, и тогда неизвестно будет, что приключится с ним?              — Что это за вызов такой? Хочешь стать главнокомандующим «Белого лотоса» и разбираться со всей неразберихой, связанной с правительством? — вопросы так и сыпятся.              Юнги сам не знает точного и верного ответа. Он вообще ничего толком не знает о «Белом лотосе» — в этом Чонгук прав. Слухи от мальчишки, а затем мнимая надежда. Всё ради птенца, которому хочется даровать светлое будущее в паршивом и прогнившем мире.              — Мне интересно, что из себя представляет Альфа, — просто отвечает Юнги, разминая забинтованные ладони.       — Серьёзно? Просто интересно? Неужели нельзя спокойно поговорить и обсудить это как в старые-добрые времена за чашкой холодного кофе? Мин, ты знаешь, мир кишит монстрами, а проливать кровь на чистой земле ради интереса, согласись, глупо…       — Хочешь выйти вместо меня? — ставит в неудобное положение приятеля, который умолкает в ту же секунду. — Так и думал.              Юнги, не желая больше слышать возражения, уходит на площадь посреди больницы, где должна начаться битва. Как и тогда, Джихо пытался его вразумить, но вот к чему всё привело — он здесь, готовый драться за свои права, за мальчишку и тех, кого не ценит капитан. Люди столпились, чтобы лицезреть бойню, ведь такое событие редкость. Все обращают на него внимание, будто Юнги — изгой и местный сумасшедший, решивший рискнуть жизнью, чтобы проверить, существует ли Бог на самом деле.              Возгласы народа разносятся эхом вокруг, поддерживают, но лишь одного из бойцов. Юнги точно знает, что среди всей этой толпы лишь один подросток будет за него, и этого ему достаточно.              Чонгук, уже готовый, стоит на произвольной арене, всё такой же невозмутимый и уверенный в своей победе. Мин входит внутрь, а за ним люди толпятся, закрывая путь, через который можно было бы избежать участи — быть побеждённым самим капитаном. Юнги безотрывно смотрит на Альфу, не обращая внимания на шум вокруг. Теперь один на один с человеком, в котором при первой встрече думал найти опору, единомышленника. Что-то тут не чисто и никогда не было. Почему-то в моменте, когда затуманенный местью и ненавистью разум освобождается, увидев птенца живым, до Мина начинает доходить истина происходящего.              Однако он не успевает обдумать всё, как Чонгук произносит:              — Готов занять моё место? — капитан встаёт в стойку уверенно, будто делал это неоднократно.              — А ты готов его отдать?              И первый молниеносный удар оказывается от Альфы. Не успев ещё собраться ни с мыслями, ни с тактикой, Юнги ударили первым. Боль пронзила и без того больное плечо, однако Мин попытался быстро собраться, кружа вокруг на расстоянии от капитана. Чонгук же не отступает — он нападает, пока Юнги оставалось только защищаться. После нескольких прямых ударов и уворачиваний Мин делает выпад, попадая кулаком прямо в живот мужчине. Все вокруг замерли, даже Тэхён прибежал на возгласы народа «Белого лотоса».              Увидев подростка в толпе, Юнги лишь боялся облажаться перед ним, не оправдать собственных ожиданий, ведь эти риски только ради него одного. Привести его сюда ради защиты, а потом шантажом отправиться к людям, которые всё знали. Неужели они всё знали? Неожиданно для самого Мина становится очевидным факт, что кто-то в правительственной колонии прознал о «Белом лотосе», о его планах, иначе их бы так просто не отпустили. Все вернулись ранеными, но живыми — уже этот факт даёт понять, что Альфа в сговоре с кем-то из правительства.              Чонгука заряжают возгласы его людей, а Юнги упорно защищается, хотя ссадины и синяки начинают окрашивать бледную кожу. В моменте, отойдя от своего соперника, Альфа вытирает пот со лба, поддаваясь ему.              — Скажи, каково это — быть правительственной крысой? — внезапно подаёт голос Юнги, чем ошарашивает Чонгука.              Тогда Мин, вместо того чтобы попятиться назад и сдаться, идёт с новой силой в бой. Он делает сильные удары в челюсть и по животу, а затем по ноге, сваливая на землю капитана. Альфа не уступает, перекатывается под Юнги и вновь встаёт на ноги, но теперь вместо невозмутимости и гордости на его лице красуется полное непонимание услышанного ранее.              — Вместо пустых слов признайся, что сдаёшься, — в ответ бросает Чонгук, попутно вытирая капли крови в уголке губ.              Юнги же нападает, делает уверенные шаги, чтобы дать под дых мужчине. Этот бой за справедливость, которой никогда не существовало и в помине. Все, кто связан со здешними делами, так или иначе предают и травят других своей ложью.              — Никто не должен был вернуться живым, — говорит Мин, когда обхватывает капитана за шею, пытаясь его сломить, заставив вновь упасть на глазах людей. — Никто, но нам дали шанс,— не выдержав ни веса, ни силы, Чонгук всё же вновь падает. — Ты в сговоре с ними. Что скрываешь? Зачем используешь невинных в своих грязных делах?              Альфа смотрит на своего соперника разъярённым взглядом, где в глазах пляшут огни от задетой гордости. А сдаваться не в его принципах. Поэтому, ударив коленом в бок Юнги, Чонгук переворачивает его на спину, заставив прислониться к земле. Точные удары по лицу, а затем он быстрыми и ловкими движениями достаёт из грубого ботинка нож, который приставляет к горлу мужчине. Мин тяжело и загнанно дышит, ещё не зажившая от ран спина ноет, как и кулаки, а лезвие ножа касается кожи, не даёт совершить неожиданный манёвр. Не было сомнений, что бой окажется нечестным, но почему-то вера в справедливую борьбу не оставляла Юнги до последнего.              Бить нечем, умирать так нелепо он не собирается. Мин смотрит капитану в глаза и смирно лежит, ведь нет возможности парировать, лишь ждать приговора. Юнги прав во всём, что сказал, дело теперь за Альфой. Быть побеждённым в одной битве не так обидно, если бы это не было частью войны.              Чонгук будто в мгновение ока меняется, протягивает руку сопернику, не собираясь заканчивать начатое. Мин хватается за руку, вставая резко и близко к нему, из-за чего чётко, в отличие от толпы, слышит следующие слова:              — Смирение — вот что плохо. А я всего лишь пытаюсь изменить положение дел.       — И кто же победил? — выкрикивает кто-то из людей.              Успев сделать пару шагов в сторону, взгляды Чонгука и Юнги вновь встречаются, но никто из них не произносит ни слова, чтобы ответить на данный вопрос. Неужели сам Альфа вскоре готов отдать своё место? А пока долгое молчание заставляет усомниться в том, что капитан прикажет избавиться от Ворона.              — Пойдём за мной, — говорит Чон мужчине и уходит в сторону кабинета. Мин следует за ним, параллельно ища в толпе птенца, который смотрел на это всё испуганными оленьими глазами. Тэхён исчез, видимо, побоявшись услышать приговор, который рано или поздно должны объявить. Клеймо изменника, предателя и убийцы уже навсегда будут высечены рядом с его именем, когда придёт время хоронить.       Коридоры вновь наполнены разговорами и жизнью этого места. Каждый занимается своим делом, но неужели никто не знает точных планов, или все так боятся чужаков, что помалкивают о здешних делах. Юнги мирно потирая руки от боли и немного пошатываясь от лёгкого головокружения, заходит в кабинет капитана. На его столе всё так же лежат карты и чертежи. Комната заполнена запахом табака, но это не останавливает самого Чонгука, чтобы поджечь ещё одну сигарету.       — Что случилось в правительственной колонии? — спрашивает Альфа, желая из первых уст разузнать, что же произошло.              — Будто ты не знаешь, — словесно нападает Юнги. — Они знали, что мы придём. Только они думали, там будешь ты, а не твои псы. Ответственен за тысячи жизней? Только ты не дорожишь никем из них, бросаешься ими налево и направо, отдаёшь ради чего?       — Ради мира, — прервав монолог из обвинений, вкидывает Чон. — Хочешь мира — готовься к войне. Простая истина, которую тебе, видимо, не понять?       — О какой войне идёт речь? Человечество погибает от таких узурпаторов, как ты! Только попробуй сказать, что собрать этих людей тебе не помогло правительство. Я догадывался, что тут нечисто, но почему-то надеялся, что это не коснётся ни меня, ни Тэхёна.              Юнги в ужасе оттого, что долгое время был непричастен к здешним правилам и делам. Земля погрязла в вирусной эпидемии, лекарства от которой нет и навряд ли в ближайшие лет сто его найдут, а кто-то умудряется строить свой отдельный мир. Он в бешенстве, из-за чего готов собраться вновь с силами, чтобы снова вмазать по лицу капитану.              — Вас никто не заставлял приходить сюда, всего лишь список, который заполняли добровольцы, надеясь, что близкие выживут. Я никого не держу в «Белом лотосе», просто тут люди обрели покой и новую семью, веришь ты в это или нет.       — Да ладно? — Юнги продолжает сверлить взглядом, горящим ненавистью, мужчину, который то и дело оправдывается, отводит взгляд в сторону, но ответов так и не даёт. — Эти люди для тебя не семья, а лишь инструмент для выживания. Неужели не видишь разницы? Как такой слепой человек, как ты, стал капитаном?              Так и не докурив сигарету, Чонгук тушит её о поддоконик, который в скором времени рассыплется на части. Медленными и неуверенными шагами подходит к одному из ящиков в кабинете, откуда достаёт небольшую папку, а из неё две фотографии кидает на стол перед Мином. На одном изображён портрет мужчины в возрасте, напоминающего кого-то, на другом — общий снимок группы людей.              — Кто это? — заинтересованно спрашивает Юнги, даёт себе возможность сбавить обороты, решив во всём разобраться прежде, чем вновь изобъёт капитана.       — До Енсон — главнокомандующий полком, у которого я служил, а после он стал одним из военных дипломатов, — серьёзный взгляд, в котором нет и доли лукавства, встречается с удивлением мужчины напротив. Следом Мин смотрит на общую фотографию, где ему знакомы лишь два лица — Чона и адмирала из правительственной колонии. — Перед смертью Енсона, я пообещал: чего бы мне это не стоило, я защищу его сына, Сиву. Тогда я начал собирать людей, мне дали право обжиться здесь, подальше от северных границ и ближе к выходу в открытый мир, но никто не говорил, что монстры заселили всю Землю. И я не мог оставаться в стороне, я хотел придумать план, как избежать участи от напасти, что поразила планету. Да, мои идеи не идеальны, мои планы имеют огрехи, но люди, которые собрались здесь, верят в меня. Верят в светлое будущее, которое я готов им дать.              Юнги рассматривает фотографию, которой не меньше лет десяти, а она уже в пыли и потёртая местами. Большинство людей, что изображены на ней, уже мертвы, но остальные ещё дышат и пытаются прийти к какому-то исходу.              — Кто они? — показывает пальцем на лица Мин.       — Люди из военно-научного сообщества. С большинством из них мне удалось единожды видеться по чистой случайности. Это, — поочерёдно Чонгук указывает пальцем на лица, — командир и военный начальник — Пак Минджун, рядом с ним Ким Соджун — один из профессоров сообщества…              На этом человеке Мин перестаёт слушать следующие имена, ведь лицо профессора до боли кого-то напоминало. Такие же черты и серьёзное выражение лица он уже видел где-то прежде.              — Ким Соджун? — переспрашивает Юнги. — Не Хаджун? — подбирая знакомое имя, Мин думает, что Альфа ошибся.              — Ты не знаешь? — Чонгук спрашивает риторически, ведь по недоумённому выражению лица стал ясен ответ. — Хаджун — родной брат Соджуна и дядя Тэхёна. Как только Баклан сказал мне, что они живы, мы надеялись, что знания Соджуна сохранились у его брата, ведь перед смертью Ким не успел передать свои последние разработки, а за последние годы все отчаянно пытались найти самостоятельно выход, что надежда на его светлый ум могла передаться кому-то по наследству. А потом начался апокалипсис, найти Хаджуна стало сложно. И вот однажды Хосок говорит, что поймал сигнал где-то в Чунчхоне. Только представь, какое было моё разочарование, когда привели только мальчишку.              Юнги вспоминает дневник подростка, в котором тот описывал всю свою жизнь. Рассказы, посвящённые отцу. Он помнит тот грустный взгляд, наполненный болью и скорбью, когда Тэхён ему впервые, сидя у костра, сказал об этом. Это было так нелепо, мальчишка хотел подружиться, и, кроме как разделить общую боль, не видел другого выхода. А потом в жизни птенца началась череда из смертей, где все его близкие погибали один за другим. Ком от боли застрял в горле и осознание того, почему подросток так отчаянно держится за него, пришло только сейчас.              — «Белый лотос» не просто группа людей, которую называют террористами. Мы семья. Нас не связывают узы крови или встречи из прошлого, а вера и доверие друг к другу. Те, кто рискует жизнью ради лучшего будущего, ушли в патруль, а те, кто готов помогать здесь, облагораживать новую нацию, остались. Я не виню никого за страх, это естественно, но рано или поздно чем-то или кем-то приходится жертвовать. Это неизменный факт, и все об этом знают.              Как бы Юнги ни сомневался в намерениях Чонгука, в благое дело, он смотрит на него и сегодня верит, только потому что тот не бросил его лежать изрезанным посреди толпы, ликующей победе их узурпатора. Мин видит в чёрных глазах напротив тайны и секреты, о которых тот не желает говорить, и обещает себе ради Тэхёна всё выяснить.       

━━━━━•𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊 𓇢𓆸 𓍊𓋼𓍊𓋼𓍊•━━━━━

             После всей суматохи, когда всем раненым оказали необходимую помощь и прошла драка, Тэхён, уставший и напуганный происходящим, плетётся в обитель Ли. Шаманка уже сидела в излюбленной позе и однозначно молилась богам. Тэхён, чтобы не мешать, присаживается рядом и просто наблюдает за пламенем свечи, как оно легонько покачивается из стороны в сторону, чувствуя напряжение людей в комнате.              — Что тебя беспокоит, милый? — открыв глаза, они вновь переливались разноцветным. Тэхён так заворожён этим явлением, что не сразу отвечает на вопрос.       — Да так, ничего особенного, — быстро проговаривает Ким, закусив губу и вновь возвращается к свече, однако пронзительный взгляд шаманки заставляет сказать больше. Она будто проникает в разум, затрагивает потаённые места, доставая оттуда самое страшное. — Скажи честно, ты рада оказаться в «Белом лотосе»? Чувствуешь себя здесь в безопасности?              Ли, повернувшись корпусом к мальчишке, даже без волшебных способностей может увидеть смятение и страх в его глазах. Тэхён в очередной раз вспоминает сегодняшний день, что ни одной ночи не проходит без кошмаров. Разговор с Чимином вызвал лишь больше ужаса, а будущее с Юнги ставится под угрозу. Как быть и как поступить, он не знает.              — Не хочу пугать тебя, мой птенчик, но безопасно там, где ты сам решишь для себя, где это место. Если смотреть на всё через призму страха, то и мир будет казаться жутким монстром, от которого не спрятаться и не спастись. Страх лишь в твоей голове.       — Я так долго шёл сюда, надеясь, что здесь мой дом. А теперь сомневаюсь, что поступил правильно. Пока мы живём в таком непонятном для нас мире, боюсь, что обрести дом, где будет безопасно, просто невозможно, — Тэхён делится сокровенным, уже давно мечтает вновь ощутить это позабытое им чувство дома, где нет лжи и предательства, где каждый день встречают любимые лица, а в трудный период готовы обнять и поддержать.       — Ты так молод и юн, что эта пора полна для тебя трудностей и одиночества. Однако ты сам уже нашёл свой дом и пристанище в нём, просто не осознаёшь до конца, — шаманка говорит искренне, с улыбкой на лице, словно мать пытается утешить собственное дитя.       — И где он? Здесь? А что, если меня захочет посреди ночи убить Сиву? А если щелкуны ворвутся в здание? Если Альфа отдаст приказ изгнать меня? А что, если…       — Тише-тише, — Ли прекращает тираду из бессмысленных вопросов и сомнений, лишь одним объятием, способным хоть на время успокоить подростка. — Ты всегда знаешь, что делать и к кому идти, просто отталкиваешь себя сам. Не думай, что можешь что-то изменить, просто следуй зову сердца. Идти туда, куда оно зовет тебя.       Сперва Тэхён не понимает, о чём говорит Ли, ведь в последнее время он всё чаще и чаще проводит время с ней и в её обители, если не в тренажёрном зале или за станком с Бакланом. Но потом, прикрыв глаза, успокоившись в её объятиях, представляет на миг место, которое можно назвать безопасным. Тэхён видит родной район и дом, в котором вырос, он заходит в кухню, а за столом сидят любимые люди. Мама, что искренне улыбается, дядя рассказывающий шутки, и Юнги, который заливисто смеётся.       Ким резко открывает глаза, будто ото сна, и немного испуганно смотрит на Ли. Сон или виденье, это было настолько ярким и чётким, что Тэхён перепугался, ведь всё чаще и чаще ему снится то, как его руки окрашиваются кровью и представляется смерть того, кого боится потерять больше всего. Женщина безмятежно улыбается, даруя без слов ответ на вопрос.       Сердце уже давно решило, кто может дать необходимое чувство безопасности. А вот Тэхён ещё не может принять это как факт. Ему необходимо поговорить с Юнги обо всём, признаться ещё раз и честно сказать о том, что он хочет на самом деле.