Между альфой и омегой

В нужный клуб они попали быстро, Макс был там всего один-два раза, а вот его неугомонный друг-бандюга был в нём постоянным клиентом и, вообще, этот омега любил и умел развлекаться. Только вот своего угрюмого приятеля-опера никак не мог приобщить и сегодня тот немало удивил Серёжу, когда согласился на его предложение. Макс и сам от себя не ожидал. Но развеяться ему и правда не помешает. А то он сам себе стал напоминать вдову, которая безмерно тоскует по неожиданно ушедшему мужу и которая начисто забыла о земных радостях, полностью потонув в своём бесконечном горе. Макс часто задумывался о том, какие они с другом разные и как крепко сдружились. И что они вообще делали вместе, не похожие и отдалённые друг от друга? Или правду говорят, что противоположности притягиваются? Но одно, такое крепкое, связывало этих двоих очень прочно. И они оба знали, что именно их объединило - их единые взгляды на собственную природу. В одиннадцать вечера клуб уже гудел как потревоженный улей и с удовольствием принял новых гостей. Наша парочка устроилась за лучшим (по словам Серёжи) столиком, подальше от танцпола и общего ажиотажа. Заказали закуски с выпивкой и уставились друг на друга. - Ну, как тебе здесь? - подмигнул приятель. - Потянет, - нехотя протянул Максимов, лениво скользя глазами по интимно освещённому залу. Он немного жалел, что Пса пришлось оставить дома. Со своим питомцем он чувствовал себя увереннее. Ещё увереннее он чувствовал себя с оружием, но в этом клубе нельзя было находиться ни с тем, ни с другим. Макс терпеть не мог подобные заведения, но сейчас решил полностью отпустить себя и податься всеобщему веселью. И, прекрасно помня, зачем именно он сюда, собственно говоря, выбрался, опер стал скользить заинтересованным взглядом по разномастной публике, выискивая "добычу". И чем больше он выбирал, тем сильнее кривился. Как-то всё было не то, не вставляло, что ли. Когда он поделился своими соображениями с разгорячённым другом, тот весело расхохотался: - Ну, давай, примени свой главный беспроигрышный вариант - разбей кому-нибудь морду и тогда появится у тебя то самое желание, трахнуться с альфой, который тебе влупит в ответ - Если не захлопнешься сейчас же, я тебе морду разобью, - на полном серьёзе отозвался Макс и непринуждённо закинул в рот пару орешков. И по его непроницаемому виду было непонятно, прикалывается опер или даже не думает, но шутить его собрату-приятелю как-то сразу расхотелось. - Тогда давай привлечём их по-другому, пусть порадуются, знаю, они это любят, - Серёжа судорожно облизал губы и для пущей смелости заправился пивом. - Что это-то? - не сразу дошло до Максимова. - Ты же у нас не такой альфа-ненавистник, как я, зачем тебе что-то придумывать? Чего задумал вообще? - Поиграем на публику, - друг красноречиво подмигнул ему. - Чтобы завелись. Их заводит наблюдать за двумя ласкающимися омегами. Макс нахмурился, но после некоторого колебания согласился. А, в конце-то концов, они сюда пришли веселиться! Пошалят немного, ничего не будет. Наверное... - Ну, давай, надеюсь, это не будет выглядеть слишком убого, - Макс лениво потянулся. - Не переживай, будто мы впервые друг с другом ласкаемся. Не говоря уже о большем... Макс только оскалился в ответ. Развёл колени и кивнул. И началось шоу. Серёжа вскарабкался на колени Макса, обняв друга за шею и недвусмысленно потёрся о него всем телом, озорно глядя в глаза, как течная шлюха и смачно облизывая губы... Никто из омег не заметил, как за ними цепко следили карие глаза одного альфы, который, по счастливой случайности, тоже находился этим вечером в этом заведении. Он спокойно сидел, отдыхал, развлекался, когда бокал с коньяком едва ли не вылетел из ослабевших пальцев мужчины, когда он случайно наткнулся взглядом на представление, которое устраивали двое дятлов. Одного лысого он хорошо знал. Тонкие губы угрюмо сжались. На коленях того сидел альфа и тёрся о крепкое тело Максимова, преданно глядя тому в глаза и едва ли не трахал. То, что этот грёбаный лысый брутал может доминировать, он нисколько не сомневался. Но выдавать такое при всех?! Но только ни одна омега, даже такая, как эта не будет доминировать над ним самим. Вот ещё! Эти сучки появились на этот свет только для одного - удовлетворять все его желания. Но когда сквозь разномастные ароматы альф и немногочисленных бет до его чуткого обоняния долетели запахи именно двух омег, а не альфы и омеги, как ему показалось вначале, он заметно расслабился, но так и продолжал ехидно усмехаться, чувствуя накатывающее волнами раздражение. И не только его. В разгорячённом паху ощутимо потянуло и стало горячо. - Так я и знал... - прошипел он. - Две шлюхи. Так и ищут приключений на свои задницы. Потаскухи. И этот туда же, опер сраный. Да по ним бордель плачет. Бляди чёртовы. А омеги совсем разошлись, начав смачно целоваться и тискать друг друга на потеху не менее разгорячённой публике, состоявшей практически из одних только альф. Крепкие руки полицейского с жаром сжали тугой зад собрата, смачно тиская его, слегка раздвигая упругие ягодицы. Его пальцы нежно пробежались между двумя половинками. Серёжа глухо простонал, выгибаясь на нём. - Не думал, что такие, как мы, будем вызывать такой повышенный интерес у альф, - выдохнул Максим на ухо заведённому приятелю. - Как я ошибался... - О, да-а-а... - тот только томно застонал в ответ, начав эротично двигать булками на коленях друга, имитируя интимные движения. - Засади мне при них, - прохрипел тот, совсем дурея от всепоглощающего кайфа. - Ты, я смотрю, по тюряге соскучился? - промурлыкал Макс, нежно прикусывая собрата за услужливо подставленное горло. - Настоящий секс на публике не приветствуется законом, май френд. Серёжа только задохнулся в неистовом желании и более резво задвигался на горячих коленях. Следивший за ними не мог долго выдержать этот вертеп. Альфа только грубо сплюнул, быстро вскочил на ноги, швырнул мятые купюры на стол, и, нацепив шляпу, ринулся вон из клуба, стараясь не замечать как горит пах. А разгорячённые омеги, вовсю продолжали своё представление, совсем не стесняясь и подбадриваемые разноголосыми воплями заведённых альф. Публика собралась горячая и даже знойная. Макс внезапно, чисто механически, дёрнулся, едва ли не всем корпусом, к выходу, почувствовав до блёва знакомый запах. Блять, не может быть! Или этот аромат так впечатался в его кожу и нос, что уже чудится везде? Но не может ведь этот альфа находиться сейчас тут? Япона мать, дерьмо... - Ты чего? - усмехнулся Серёга, продолжая жадно елозить у собрата на коленях и словно задорный щенок, преданно тыкаясь носом тому в шею. - Может быть всё таки трахнемся при них? - промурлыкал он на ухо оперу, совсем очумев от собственной похоти и яростных выкриков возбуждённых самцов. - Нет. Всё, достаточно, - выдохнул полицейский и нехотя столкнул раскумаренного друга с себя. - Наигрались, хватит. А то мне даже моя корочка не поможет. Да и альф мы завели более, чем достаточно. Устраивай потом тут мордобой, когда слово "нет", уже не подействует на этих озабоченных, влекомых одними лишь низменными инстинктами, уродов. Серёжа изумлённо похлопав глазами, всё же кивнул и нехотя отстранился, правда, ненадолго, после опять прилип, словно муха к мёду. - Да здесь ещё и не то происходит, - подмигнул он приятелю. - Ты чего так дёргаешься? Как подменили. Что случилось? Максимов и правда был весь на стрёме, лихорадочно метался взглядом по разношёрстной толпе людей и ещё немного, рванулся бы со своего места в неизвестном направлении. Коп ведь, мать его. Даже в увеселительном заведении расслабить зад не может. Вечно кого-то выискивает, высматривает, вглядывается... - Эй, радость моя, ты не на работе, расслабься уже, - фыркнул Серёжа. Но глаза собрата сурово сузились. - Да, окей всё уже, - усмехнулся полицейский, и игриво хлопнул нахмуренного друга чуть пониже спины. - Я в порядке. - Что-то слабо верится, - подмигнул друг и залпом отхлебнул из своего бокала. - Поиграли, внимание привлекли, а сейчас посмотрим, кто клюнет, - быстро нашёлся Макс, но ноздри омеги продолжали нервно подрагивать. Он изо всех своих сил пытался прийти в норму, чтобы вновь стать непринуждённым и расслабленным. Хмурым и независимым. Независимым от чужих желаний. Давалось, правда, нелегко. Теперь всё его нутро заполнял лишь один-единственный запах, чудившийся отовсюду. Эта заинтересованность, даже уже зависимость, изрядно нервировала, он так даже на Вову не реагировал. Сука! Он теперь стал забывать запах одного-единственного альфы, которого любил всегда и отдал бы жизнь за него. Клюнуло на них только двое, но вполне приличных альф. Точнее, клюнули все, но вот остальные подойти побоялись, хотя тоже, наравне со всеми, пускали слюни на брутальных омег-задир. Те завели публику на полную. И Макс уже был полностью расслаблен, вальяжно откинувшись на стуле и попивая безалкогольный коктейль, когда альфы подошли к ним. Собратья многозначительно переглянулись, заметив явную заинтересованность двух, слегка обескураженных, самцов. Видать, слабо верили, что перед ними именно две омеги, веря только аромату, который никому из полов, как говорилось ранее, нельзя было скрывать. Игра началась. Макс склонил голову, делая вид, что так же заинтересованно разглядывает одного из альф, который, по-видимому, положил глаз именно на него. - Привет, - неуверенно протянул тот. Макс дружелюбно поприветствовал альфу, уже откровенно заинтересованно оглядывая того с ног до головы... Они посидели теперь вчетвером, общаясь и радуясь жизни. Макс и сам был счастливым и непринужденным. Но как-то слишком неестественно... Когда разделились на пары, омега тогда смутно помнил, что вообще происходит. Он не понял, как альфа робко взял его за руку и повёл за собой куда-то в глубь клуба. Он не видел ничего вокруг, и слышал посторонние звуки, которые сначала буквально оглушали, будто из под толстого слоя воды. Макс практически слепо следовал за альфой, едва переставляя отчего-то тяжёлые ноги. Он не понимал, что с ним происходит, какой-то непонятный туман начал заполнять не менее чугунную голову. Будто его накачали чем-то. Или напоили. Но он не употреблял спиртное, ни сегодня, ни полгода назад. Это был запрет. Всегда и навсегда! Они очутились в туалете и Макс сам облокотился спиной о стену, позволяя альфе жадно обнюхать свою шею и длинно лизнуть от подбородка до кадыка. Шаловливые руки начали оглаживать его по бокам, животу и практически невесомо касаться разгорячённого паха. - Без проникновения, - прохрипел омега жёстко. Сил хватило лишь на это. А то альфе только дай волю, по всему сортиру его поваляет. - Без проблем, детка, - промурлыкал альфа и его прыткие руки без промедления проникли под футболку, оглаживая разгорячённую кожу. - Только так, как ты захочешь. Макса бросило в дрожь, но не от горячих, ласкающих рук. Он вдруг чётко осознал своим опьянённым мозгом, что в его организм попала какая-то дрянь, вызывая наркотический дурман. Убью, Серёга... - лишь где-то у самой кромки ускользающего сознания промелькнула дельная мысль, чтобы после мужчину затянуло в какой-то сладостно-странный водоворот на грани между явью и сном. Он ощущал лишь нежные губы альфы на своём налитом члене, которые смыкались вокруг напряжённого ствола тугим сладостным кольцом. А не менее чуткие пальцы (будто и не альфа ласкал его) порхали вокруг просто полыхающего влажного отверстия. А после и ласкающий, алчно ищущий рот около его сокращающегося течного ануса и робкий язык, неуверенно скользящий внутрь нежных стенок... Макс зарычал, крепко вцепившись альфе в волосы, удерживая его голову, чтобы не вздумал отстраняться, пока корчащийся от удовольствия омега не подойдёт к финалу. Самец осмелев, стал ласкать его более рьяно, заставляя едва ли не подвывать и содрогаться всем телом, двигаясь навстречу источнику наслаждения... Кульминация была яркой и пронзительной. Спускал Макс в услужливо открытый рот долго и смачно, корчась в неистовом наивысшем экстазе, до боли зажмурившись и хрипло, со свистом, дыша. Тело ещё долго вздрагивало крупной дрожью во время острейшего удовольствия и после... Он не совсем помнил, как они распрощались с альфой, да и это было не так уж и важно, всё равно больше не увидятся. Тот, правда, долго не хотел его отпускать, лез целоваться и едва ли не на коленях умолял остаться хотя бы ещё чуть-чуть. Бедняга, видимо, подумал, что его, Макса, так вштырило именно от него. Ха... Самоуверенные наивные кретины. С ними даже играть было неинтересно, только если ненадолго, а после просто выбрасывались, как ненужный, использованный мусор, до это бывший неплохим одноразовым товаром... Опер, с трудом справляясь с подступавшей к горлу тошнотой, почти слепо двигался по направлению к улице, цепляясь за всё, что только можно, как животное поводя носом и ориентируясь лишь на подключенные в помощь инстинкты. Жадно дыша, омега упорно пробирался вперёд, туда, откуда веяло свежестью и влагой. Когда он всё же выполз на свежий воздух, там, ещё и при моросящем прохладном дожде полегчало практически сразу. Омега, шатаясь, облокотился плечом к углу здания, пережидая, пока дурнота пройдёт и презирая этот никчёмный вечер. Серёга подмешал ему что-то в коктейль, в этом не было сомнений, и, как следовало ожидать, приятель-ублюдок теперь где-то скрывался, боясь попасться на глаза. А может и вовсе свалил куда-нибудь с новым знакомым. Да уж, сходили в клуб, повеселились, нах! Чтобы он ещё хоть раз куда-то поехал с этим ненормальным! Макс зло сплюнул. - Ты - покойник, - прохрипел опер, чувствуя, как дерет горло, а тело просто ломило, будто по нему прокатились бульдозером туда-сюда. Едва справляясь с невыносимым головокружением, мужчина вяло поплёлся в сторону дома. Идти пришлось прилично, сюда с Серёгой они вызывали такси. Теперь понятно, почему друг так рьяно уговаривал его не брать машину. Но он прошёл всего несколько шагов, когда вновь ощутил, как противно сжимается желудок. Опер присел на корточки, жадно дыша, и терпеливо ожидая, когда дурнота хоть немного отступит. Чертовски хотелось пить. Мужчина жадно хватал судорожно открытым ртом свежий воздух. А в идеале хотелось опустить голову в ледяную воду. Когда немного отпустило, Максим медленно поднялся и поспешил в сторону дома, нисколько не замечая, как за ним медленно, на почтительном расстоянии, движется тёмная фигура в плаще...