Это любовь, это семья

      — Надо же! Уже почти одиннадцать! — всплеснула руками Ольга Павловна. — Я и не заметила, как время прошло.       — Да… засиделись, — хмыкнул Андрей.       Вишневская замялась.       — Я вам мешаю? Я могу уйти…       — Да нет, что вы, — пожал Ражик плечами, задумчиво смотря перед собой. — Можете хоть на ночь остаться.       Ольга Павловна промолчала. Андрей взглянул на нее и с легким удивлением заметил, что соседка зарделась.       — Ночью я обычно сплю, — улыбнулась она. — И вам советую, кстати! Тем более что такое событие — Высшая Лига.       Рожков покачал головой.       — Спасибо за заботу. Не такое уж это событие, правда… В который раз идем брать Москву! Разве что в прошлом году как-то пролетели, там железнодорожники выиграли. Ну да ничего, они распались после этого сразу же, а их капитан к нам прибился на время. Много нас, и мы едины, Ольга Павловна!       — У вас все получится, — тепло отозвалась соседка. — Я теперь тоже буду смотреть. До этого все выпуски отслеживала только моя мама, и сейчас я жалею об этом.       Ражик пропустил эти слова мимо ушей. Усталость после рабочего дня тяжелым грузом давила на голову, от найденного в загашнике вина клонило в сон… Вишневская, кажется, все поняла. Она встала и аккуратно вышла из-за столика.       — Спокойной ночи, — проговорила Ольга Павловна совсем тихо.       — И вам, — отстраненно ответил Андрей. Не прошло и минуты, как он погрузился в дремоту прямо в неудобном кресле. Только из коридора доносилось тиканье часов, да ветер на улице принялся жалобно выть, словно чувствуя что-то…       Внезапно зазвонил телефон, и Рожков едва не подпрыгнул на месте от неожиданности. У этого аппарата была такая мощная трель, что любой оказавшийся рядом мертвец мог запросто вскочить и побежать. Еле отдышавшись, Андрей в мгновение ока оказался у комода и как можно быстрее схватил трубку.       — Алло! Алло! — кричал кто-то на том конце провода. Сонливость с Ражика как с рукой сняло.       — Не орите так, пожалуйста! — взмолился он. — Я слушаю.       — Андрей… — едва не разрыдалась в трубку какая-то девушка. — Извини, я вся на нервах… Скажи, Андрей, Дима сейчас не у тебя?       «А, это Катька!» — наконец догадался Рожков.       — Нет, а что такое? Домой не вернулся? Так время еще детское.       — Его нет дома целый день! — В голосе у Кати звенели истерические нотки. — Мы поругались с Димой, и он ушел и не вернулся!..       Андрей терпеливо вздохнул. Как ни крути, а свобода — хорошая штука. Ну разве хотелось бы ему, чтобы в его квартире сидела такая же нервная женщина?       — Катя, он птица вольная у нас. Может, загулял с Максом или остался у Сереги… кстати, почему ты позвонила не им, а мне? — стараясь скрыть недовольство, осведомился Ражик.       — Но ведь ты его лучший друг! Самый близкий!       Андрей смутился.       — Положим… Только чего ты от меня хочешь? — спросил он как можно более мягко. — Я с прошлой недели не видел Димку, так что тебе придется потревожить кого-нибудь другого. — Рожков втайне понадеялся, что жена Брекоткина разочаруется и положит трубку.       — Я… я боюсь, Андрей! — выдала Катька. — Я дома совсем одна, за окном темно уже, а Дима шатается неизвестно где! Вдруг он, как в тот раз, в Челябинск пьяным укатил?!       — Правда? Такое было? — заинтересовался Ражик, но девушка проигнорировала его слова.       — Андрей, Андрюша, прошу тебя, зайди ко мне хоть ненадолго! Мне так спокойнее будет, а больше никого попросить не могу, — всхлипнула Катя в трубку. Рожков нахмурился.       Честно говоря, идти никуда не хотелось. Что она, маленькая, что ли? Тем более Феликса она не первый день знает, должна уже не переживать по таким мелочам. Но, с другой стороны, до четвертьфинала еще две недели, и заниматься в это время, кроме репетиций, совсем нечем… Душа потребовала у мозга приключений — мозг уступил. Одновременно с этим Андрей уступил Катьке.       — Ладно, буду, — проворчал он. — Жди.       Ражик наскоро оделся, пригладил торчащую копну волос и метнулся на лестницу. Он благодарил судьбу за то, что Брекоткин живет всего в десяти минутах ходьбы вразвалочку — может, именно поэтому Катька позвала именно его, а не обитающих на другом конце города Исаева с Ярицей? На улице сильно парило, небо было совсем еще голубым. «Темно, холодно, голодно, Димочка заплутал и попал в концлагерь!», — раздраженно думал Андрей, в то же время не без стыда понимая, что с безбашенным другом могло случиться и не такое. Уворачиваясь от машин, Рожков перебежал последнюю дорогу и наконец очутился во дворе, где жил Феликс. Дом был настолько длинным, а бывал Андрей здесь настолько редко, что сначала ему пришлось растерянно оглядываться в поисках нужного подъезда. Но вот наконец на глаза Ражику попалась заржавелая паутинка для детей, которая стояла под окном у Димки — это он точно помнил. Рожков вздохнул с облегчением и поспешил зайти в дом.       Катя, по всей видимости, караулила его прямо у двери. Стоило Андрею дотронуться до кнопки звонка, как она открыла ему и стеснительно пригласила войти.       — Прости, — сразу сказала девушка. — Я надеюсь, ты не слишком злишься на меня за это…       Ражик вгляделся в ее лицо, слабо освещенное коридорной лампочкой. На нем, несмотря на то, что голос уже не звучал так плаксиво, читалась серьезная тревога. Андрей почувствовал, как ему вслед за Катькой становится не по себе.       — Ничего страшного, — ответил он тихо.       Квартирка у Брекоткиных была небольшой, но добротно обставленной, и в ней ощущался особый уют. Разумеется, спасибо за это надо было говорить не Феликсу, для которого дом всегда был местом безнаказанной свалки. Короткий коридорчик переходил в просторную кухню, куда и повела Рожкова Катя. Они вдвоем уселись за стол в полном молчании. Здесь, как и дома у Андрея, звучали лишь часы, показавшие на циферблате пятнадцать минут двенадцатого. Ражик вдруг представил себе жену Димки, которая целый день сидит одна в пустой квартире и смотрит на этот циферблат, и вот за окном темнеет, часовая стрелка делает оборот, а беспокойный, упрямый муж все не приходит и не приходит домой… Андрей содрогнулся. Вдруг ему пришло в голову, что все это могло бы стать и его жизнью, стоит лишь найти себе спутника. Смог бы он терпеть все это, как Катька? Что сейчас у нее на душе? А вот он, хоть и старше ее лет на шесть или семь, все еще не принял на себя ответственность за чужого человека, все еще мыкается одиноким бродяжкой. Рожкову стало невыносимо сидеть в тишине с этой мыслью.       — А… А где Настена? — бодро спросил он, натягивая улыбку. Катя вздрогнула, словно ото сна.       — Она у моей мамы, — сипло ответила девушка.       — Мамы… А что родители Димки? — встрепенулся Андрей. — Ты им звонила?       Катька опустила взгляд.       — Мы с ними немного не в ладах, — осторожно проговорила она. Ражик покачал головой.       — Может, он у матери сидит или у отца! Я позвоню от вас, Катя?       — Отец не возьмет, — прошептала та. — И мать… — Девушка запнулась и вздохнула.       Андрей настороженно посмотрел ей в глаза.       — Я… могу сходить к ним, — стараясь, чтобы его голос не дрожал, произнес он. — Мне нетрудно.       Катька выдавила грустную улыбку.       — Это очень мило с твоей стороны… Буду благодарна.       Рожков серьезно кивнул. Ох и заварил Феликс кашу!

***

      У Димы Брекоткина было три младших брата и одна сестра, которая в прошлом году уехала учиться в Москву. Пацаны, еще школьники, жили с матерью, а отец давно ушел из семьи и не искал возвращения. Поразмыслив, Андрей решил навестить сначала первый дом. Вряд ли Феликс отправился к своему строгому отцу — скорее сидел и плакался маме.       Пройдя пешком три или четыре троллейбусных остановки, Ражик порядком выбился из сил, и оставалось лишь надеяться, что все это не зря. Бывший капитан Уральских Пельменей еле нашел во дворах нужную ему многоэтажку. По памяти отыскав подъезд (второй раз за этот вечер!), он поднялся на лифте и в полной темноте стал нашаривать дверь. Впрочем, можно было ориентироваться по звуку: только младшие Брекоткины могли в поздний час слушать скрежещущий рэп на полной громкости, так, что по лестнице летало эхо. Андрей едва не отбил руки, пока стучался. Наконец что-то щелкнуло, и дверь со всей силы распахнули, из-за чего Рожкову пришлось срочно метнуться назад. Оттуда хлынула лавина железяк, по ступенькам вниз запрыгало колесико от кресла… На пороге стоял лопоухий подросток, похожий на Димку. Он тупо уставился на Андрея.       — Ну заходи, раз пришел!!! — проорал брат Феликса, явно не признавая Ражика. КВНщик неуверенно сделал шаг внутрь.       — Сына, ты чего там своим металлоломом гремишь? — послышалось из комнаты. Паренек двумя размашистыми движениями сгреб железки в сторону и завопил в ответ:       — Да к нам какой-то хрен завалил! — Он повернулся к Андрею. — Говори, хрен, че завалил?!       — Я друг Феликса, ну, Димки! Я из Уральских Пельменей! — стараясь перекричать музыку, выпалил Рожков.       — А-а, — уже безо всякого интереса протянул пацан. — Ясно.       Андрей хотел спросить, не ночует ли здесь его друг, но младший Брекоткин неожиданно слинял из прихожей. Кажется, нужно самому обходить квартиру в поисках Димы, ну или найти кого-то более вменяемого из братьев. А может, попытаться поговорить с матерью?       Ражик осторожно пробрался через завалы какого-то барахла к ванной, увешанной мокрым тряпьем. Оттуда невыносимо пахло хлоркой и стиральным порошком. Сзади доносилась все та же противная музыка, под которую кто-то из мальчишек вздумал петь ломающимся голосом, совершенно не попадая в ноты. Андрею было максимально не по себе, хотелось выскочить из квартиры, но он помнил лицо перепуганной Катьки, и это не позволяло ему сделать назад ни шагу. Вдруг обшарпанная дверь напротив ванной с жутким скрипом открылась. Рожков вздрогнул, увидев, как оттуда на всех парах выбегает низенькая полненькая женщина в цветастом халате с ковшом щей в руках. Он узнал в ней мать Феликса, Галину Брекоткину.       — Извините! — крикнул он, пытаясь привлечь к себе внимание. Женщина часто-часто заморгала, вглядываясь в лицо Андрея и точно так же, как и дети, не узнавая его.       — Чегось надо? Если шум мешает, так вы только скажите, я им уши пооткручиваю! Да я им так и так наподдам, вы уж не переживайте, можете к себе возвращаться, скоро ляжем спать!!!       — Я ищу Димку, вашего сына! — беспомощно сказал Ражик. — Он дома был? Где он сейчас?..       — Дружбан пришел, значит? — хмыкнула мать недоверчиво. — Здесь он, здесь, как же! Притащился под ночь, проклятый. Да ты проходи, не стесняйся! Можешь не представляться, я все равно вас всех не знаю.       — Ладно. Только вы меня к нему проведите, пожалуйста!       Госпожа Брекоткина торопливо засеменила в комнату, откуда и звучала на страшной громкости музыка. Андрей неловко следовал за ней. Стоило ему зайти, как над его головой пролетел какой-то предмет, и из противоположного угла раздался взрыв хохота. Там на горе подушек, похоронивших под собой кушетку, сидели уже знакомый Рожкову пацан и его брат чуть поменьше. Оба крутили в руках по пакету семечек — таким же они и кинули в Андрея. Последний, впрочем, даже не обратил на это внимания. Все его мысли были заполнены переживаниями о Димке. Где же он?       — Вырубайте давайте, олухи! У нас гость!!! — рявкнула мать, однако сыновья и бровью не повели. Женщина знаком поманила Ражика за собой. Пробираясь сквозь разбросанные по полу коробки и сумки, хрустя просыпанной шелухой от семечек, Андрей подошел вслед за ней к узкому диванчику у окна. На нем лежал парень, закутавшийся в плед.       — Феликс? — с сомнением пробормотал Рожков и повернул лежащего лицом к себе. — Но ведь это не он! Не Димка это!       На диване посапывал пацан лет восемнадцати, не очень-то похожий на своих братьев, однако смахивающий на мать. Та удивленно посмотрела на Андрея.       — Кто же, если не он? Тимка это, Тимур!       — А мне не Тимур нужен, я знать его не знаю! — завопил Ражик, теряя самообладание. — Мне нужен Дмитрий, старший ваш сын!..       — Так бы сразу и сказал! — рассердилась мать. — Этого-то сто лет не видно не слышно, все пляшет где-то! Сил моих нет, уходи отсюда!       Андрей заскрипел зубами от досады. Делать нечего — пришлось пробираться к выходу. Краем уха он услышал, как младшие мальчишки что-то спросили у матери, на что та взвыла:       — Заткнитесь, чумовые, жрите что дали!!!       Рожков пулей вылетел из квартиры и принялся жать на кнопки лифта, еле нашаривая их в темноте. Пока дряхлая машина скрипела где-то снизу, Андрей обдумывал все произошедшее за эти пять минут. Феликс к матери не являлся — правильно, в такой дурдом не станет сбегать даже бедовой Брекоткин. Только сейчас Ражик начал понимать, что знает о своем лучшем друге не так уж и много.       Свое детство Дима упоминал разве что мельком, на институтских тусовках в нетрезвом виде. Все были наслышаны о его строгом отце-офицере, о надоедливых младших братьях и сестренке-отличнице, вечно правильной папенькиной дочке. Андрей не знал их имен и не виделся с ними лично. Лишь однажды он был у Феликса в гостях — помогал собирать диван на кухне, как раз и познакомившись с его матерью. Больше в квартире в тот день никого не было. Рожков не задумывался о том, чем живут Брекоткины и как мать-одиночка тянет на себе ораву детей. Узнав Димку, трудно было назвать его человеком с тяжелым детством; близкие друзья никогда не слышали от него жалоб на семью, разве что порой Феликс с обидой рассказывал, как отец бросил собственных детей. Андрей помрачнел, когда вдруг понял, что сейчас ему придется навестить офицера Брекоткина. Да, мал шанс увидеть Димку в его доме, но Владислав Федорович мог дать ему хоть какой-то совет.       Ражик добрел до ближайшего таксофона, еле нашарив в кармане джинсовки последний жетон. Пять секунд… десять… Наконец Катька взяла трубку.       — Дима не приходил? — тихо проговорил Андрей.       — Н-нет.       Больше говорить было не о чем. Рожков отключился, не вдаваясь в подробности визита к матери Феликса. Надо же было ей подумать, что двадцатидевятилетний мужик — дружбан пацана призывного возраста! Надежда отыскать Брекоткина в огромном Екатеринбурге таяла, как лед в стакане жарким днем. Но кто, если не Андрей? Можно было бы поднять на ноги Серегу и Максима, однако больше жетонов у него не было. Да и сомнительно, что друзья отнесутся к этому серьезно. Недаром Катька обратилась с просьбой о помощи не к ним.       Ражик вспомнил, как в далеком 89-том Димка кинулся вытаскивать его из воды, еще не будучи с ним знаком. В дружбе двух КВНщиков никогда не было неравенства, но сейчас, кажется, пришло время вернуть должок.

***

      Сколько Андрей шел по пустынным улочкам? Полчаса или, может, минут сорок? В голове он держал спорной точности маршрут к частному дому, где жил старший Брекоткин. Катька подробно объяснила адрес, но в своем умении ориентироваться на местности Рожков сомневался. Бывший капитан мысленно ругал Феликса всевозможными нехорошими словами и не отступал от цели лишь потому, что отступать было далеко. Высматривая на домиках таблички, Андрей вдруг увидел нужную надпись — перекресток Малахитового и Латышской. Наконец он на месте, черт побери! А вот, кажись, и двор Владислава Федоровича. Кованый забор без украшений, одинокий фонарь у крыльца, зеленая черепица на крыше… Все совпало с описаниями Кати. Значит, сюда.       Рожков долго стучал в калитку, чем умудрился разозлить собачонку из соседнего дома. Через минуту на ушах стояла вся собачья половина квартала, зато офицер Брекоткин даже не думал появляться на крыльце. Андрей в который раз за ночь рассвирепел и со всей силы двинул по калитке ногой. Та неожиданно поддалась. У Ражика волосы встали дыбом, когда он понял, что чуть не выломал ее. Однако теперь можно было не топтаться на улице — калитка была открыта, а значит, не грех зайти во двор.       Боязливо ступая на крылечко, Андрей в последний раз отрепетировал свою речь. «Все ради Димки!» — твердо заявил он себе и нажал на звонок. Где-то внутри раздалась тоненькая трель. Сердце гулко билось в груди, заставляя Рожкова нервничать еще сильнее. Наконец входная дверь распахнулась. На пороге появился мужчина, и Андрей едва не отпрянул от удивления. Сперва ему показалось, что перед ним стоит сам Феликс, настолько они с отцом оказались похожи внешне. Мужчина был таким же невысоким, тощим и остролицым, с большими глазами и всклокоченной каштановой шевелюрой. Но взгляд… да, это был взгляд человека, не совпадавшего с Димкой ни в чем. Никогда Рожков не видел в глазах своего друга такой суровости, соединенной с ясным и зрелым умом. Андрей ощутил, как заливается краской. Его внимательно изучали.       — Здравствуйте, — наконец сказал Владислав Федорович. Что-то неуловимое мелькнуло в его голосе, напомнив Димку. Мелькнуло и тут же исчезло.       — З-здравствуйте, — неловко начал Ражик. — Простите меня за столь поздний визит. Я друг вашего старшего сына. Дмитрия, — уточнил он предусмотрительно. Вдруг офицер так же рассеян, как его бывшая жена? Хотя нет, вряд ли.       — Так. — Владислав Федорович снова прошелся по нему цепким взглядом. — Раз вы один пришли навестить меня, значит, что-то случилось. Я прав?       — Да.       Офицер Брекоткин глубоко вздохнул и сделал шаг назад.       — Проходите в дом.       Волнуясь, Андрей тихонько проскользнул в прихожую, где было темно — хоть глаз выколи. Да еще и Владислав Федорович захлопнул за ним дверь, а свет уличного фонаря сюда не попадал. Через секунду отец Феликса щелкнул выключателем. Рожков вздрогнул. Не из-за того, что резко зажегся свет — просто он оказался стоящим напротив зеркала. Андрей увидел свое бледное лицо с отчетливыми синяками под глазами и не без нервного смешка задумался о том, сколько вообще сейчас времени.       — Идемте на кухню, — ровным голосом сказал офицер. Вместе с Ражиком они сели за крепкий дубовый стол друг напротив друга, и повисла тишина. КВНщик сглотнул.       — Ну? — хрипло спросил Владислав Федорович. — Ну говорите же. Не молчать сюда пришли.       Рожков, не глядя в глаза, начал:       — Фе… то есть Дима пропал. Домой не приходит уже как день, жена сама не своя. Паникует… — Андрей припустил в голос небрежности. Сам-то хорош, конечно.       Офицер Брекоткин все так же молчал. Видимо, сказанное Ражиком не заинтересовало его.       — Владислав Федорович, я знаю, что он не пошел бы к вам. И я не ожидал его здесь увидеть, когда явился, но вы его отец, и наверняка вы в курсе всего, что Димка может учудить. — Только бы убедить его да не показаться дураком! — У матери я был, там бесполезно все. А он, может, в канаве валяется. Помогите мне… нам. Пожалуйста.       Андрей умолк. Офицер испытующе поглядел на него — КВНщик больше не опускал глаза — и во второй раз тяжело вздохнул. С ответом он не торопился.       — Для начала, юноша, как вас зовут? — осведомился старший Брекоткин после паузы. Рожков пожелал себе провалиться сквозь землю.       — Андреем… извините. — Владислав Федорович качнул головой.       — Со мной вы, так понимаю, заочно были знакомы. Очень приятно, Андрей. Просьба ваша меня не удивляет в том смысле, что от своего старшего сына я ничего другого и ожидать не смел. Но что меня слегка изумило, так это ваша уверенность в моей способности помочь вам… Да будет вам известно, Андрей, что с Димой я не вижусь со времен его школьного выпускного. Как следствие, место, где он находится сейчас, мне не получится назвать даже наугад.       Отец Феликса говорил медленно, но слова не подбирал, и каждая его фраза была увесиста. Рожкову это внушило уважение. Какие же они все-таки разные с его старшим отпрыском!..       — Я все понимаю, — пожал Андрей плечами. — Однако выхода у меня нет. Я не могу сидеть сложа руки, Димка — мой друг.       — Впервые вижу, чтобы он разборчиво выбрал себе товарища, — серьезно сказал Владислав Федорович. Пока до Ражика доходило, что это своего рода комплимент, офицер продолжал: — Впрочем, Дима даже в свои тридцать вряд ли стал вашей копией. Простите мне мое любопытство, Андрей, но кто он для вас? Какого он рода друг? Может, лидер? Или верный помощник?       Рожков подрастерялся.       — Он обычный друг, как и все. Если честно, я не очень понимаю, к чему вы…       — Как все? — лукаво уточнил отец Феликса. — Где же тогда все? Если каждый в вашей дружеской компании точно такой же, как и вы, то всем сейчас полагается быть здесь, сидеть и расспрашивать меня, куда мог деться Дмитрий. Верно, Андрей?       Последнему ничего не оставалось, кроме как согласиться. В ходе мысли старшего Брекоткина угадывалась логика.       — Стало быть, мой сын для вас не просто звено в товарищеской цепи. Скажите мне, — тон Владислава Федоровича сразу разонравился Ражику, — ждет ли вас дома семья?       — Нет, — резко бросил Андрей. Он не разозлился, не возжелал плюнуть офицеру в лицо, но ответы на такие вопросы он давать уже научился. Отец Димки нехорошо усмехнулся.       — Вы одиноки?       — Смотря о чем мы, — произнес Рожков холодно.       — Я имею в виду не вашу личную жизнь. (Конечно, до нее ты уже добрался, черт!) Я говорю в целом. Одиноки ли вы?       — Не хочу отвечать, — помолчав, сказал Андрей. Офицер прищурился.       — И правильно делаете, — вдруг кивнул он. — Не успеете вы приоткрыть душу, как вам туда сразу нагадят. Я знаю, о чем говорю, и вы знаете тоже. — Он задумался. — Кажется, мы отвлеклись! Итак, Андрей, ради своего друга во втором часу ночи вы пожаловали в мой дом, из чего я делаю вывод, насколько вам небезразлична его судьба. Ваше отношение к дружеским узам вызывает уважение, но чем я могу быть полезен, право, все еще загадка.       — Почему вы бросили его? — неизвестно к чему ляпнул Ражик. — Если бы… если бы вы его не бросили, вы бы знали, что сейчас с вашим сыном! Разве можно позволить, чтобы чужие люди были для него ближе собственного отца?       В темно-голубых, как у Феликса, глазах офицера полыхнул огонь. О да, Андрей уже видел это, и не раз. Точно так же вспыхивали зрачки Димки, когда кто-то становился ему поперек. КВНщик мог яростно отстаивать свою честь перед кем угодно, будь то очень важное должностное лицо в дирекции ОРТ или Рожков собственной персоной, на волосок промахнувшийся в интонации при репетиции сценки. Тогда Андрей подумывал, что это точно должно было достаться ему в наследство от папки. И, кажется, не ошибался. Только вот пламя во взгляде Феликса было жарким, живым, как его порывистый характер. Выражение же глаз Владислава Федоровича обжигало льдом.       — Знайте же, борец за семейное счастье — я ни о чем не жалею! — рыкнул офицер, правда, не громко и не страшно. — Когда я покинул семью, Дима уже вырос. Я воспитал его.       — Димке было всего четырнадцать, — не удержался Андрей. Старший Брекоткин оценивающе хмыкнул.       — Я общался с ним и после, я был на его последнем звонке. Но это вы уже слышали. Скажите-ка мне лучше, знает ли Дмитрий, что его закадычный приятель готов вразумлять его отца, нагрянув с визитом посреди ночи? Или он все еще не в курсе, на что вы готовы пойти?       Ответить Рожков смог не сразу. Честно признаться, бывший капитан Пельменей никогда не задавался этим вопросом. Было бы несколько бестактно узнавать у Феликса, сколько баллов по шкале доверия он готов дать своему другу.       — Наверное, он не думал об этом, — уклончиво сказал Ражик. Офицер понял двойной смысл его слов «не думал» и отчего-то засмеялся.       — Забавная у нас беседа, Андрей! А между тем вам есть о чем поразмыслить, как оказалось. В остальном не смею вас задерживать… или вы так ничего и не поняли?       — Что значит не понял? — встрепенулся Рожков.       — Вы не поняли главное из нашего разговора, — неожиданно мягко, но настойчиво промолвил Владислав Федорович. — Вы знаете моего сына куда лучше, чем я сам. И место, где сейчас может быть Дима, вам отлично известно. Просто вспомните, кто он.

***

      Кто он? Да, хороший вопрос, и Андрей знал на него предельно ясный ответ. Порывистым жестом он поджег сигарету, на короткий миг осветив темный проулок. Радовало то, что визит к офицеру Брекоткину оказался не напрасным. Что ж, пробежка по ночному Екатеринбургу — тоже отличное разнообразие в жизни одинокого престарелого КВНщика, тем более ночь прохладная, свежая. Правда, путь теперь предстоит неблизкий.       Странно, что Рожков сразу не догадался, куда отправился Феликс на целые сутки. Вот и ходи теперь, Андрей Борисович, по городу — всего-то десять километров осталось! Два часа прогулочным шагом! Но вдруг из-за угла вывернула желтая машина такси, и Ражик, опомнившись, бросился ей наперерез.       — Остановите, пожалуйста! — крикнул он. Водитель резко затормозил.       — Жить надоело?! — рявкнули из-за руля. — Садись давай, пока не передумал!       Андрей юркнул на заднее сиденье. Таксист обернулся и внимательно посмотрел на него.       — Ты это… случаем…       — Да, я из КВН, — привычно ответил Рожков.       — А-а, угу. — Водитель кивнул с явным уважением. — Ну поехали, пельменник.       Автомобиль быстро скользил по пустым улицам. Как же все-таки повезло, что такси оказалось прямо у дома офицера Брекоткина! Несмотря на бессонную ночь, Андрея, к его собственному удивлению, не развезло. В машине было уютно, задорный голос диктора на радио периодически менялся на «Розовый фламинго» и прочую лабуду, что отлично вписывалось в атмосферу. Под музыку мерцали, смазываясь, огоньки ночного города. Не прошло и пятнадцати минут, как такси остановилось у до боли знакомого здания. Уверенность Ражика пошатнулась. Не может быть, чтобы здесь не было закрыто в такой поздний час.       — Выходишь? — поторопил водитель.       — Да, — рассеянно сказал Андрей. Рассчитавшись, он быстро выскользнул на тротуар и взбежал по ступенькам. Дверь была заперта… Однако внутри, если приглядеться, сквозь толстое стекло можно было увидеть тоненькую полосочку света. А значит, Владислав Федорович был прав.       Димка — КВНщик, и эту его часть жизни Рожков знал лучше, чем кто-либо. Конечно же, разругавшись с женой, Брекоткин отправился в репетиционный зал, чтобы подгонять там новые номера и отрабатывать каждое движение перед зеркалом, пока его никто не видит. Как же Андрей был глуп! Нужно было сразу же бежать сюда, и дело стало бы с концом!       Он обеими руками заколошматил в дверь. Бесполезно — если Феликс правда внутри, в чем сомнений почти не было, то стука он ни за что не услышит. Ражик перестал барабанить, почесал в голове и задумался. А что если…       Андрей отыскал на стене кнопку вызова администратора. Неизвестно, насколько это приспособление было эффективным, но звук от него по вестибюлю ходил хороший. «Сюда бы мой ревущий телефон сейчас!» — с какой-то веселой досадой подумал Рожков, нажимая на кнопку. Теперь оставалось только ждать.       С минуту ничего не происходило: за дверью было все так же темно, никто не вышел в холл и не подошел к выходу. Андрей, как это обычно бывало с ним, мгновенно разволновался. Старая, закопанная в памяти нечеловеческими усилиями неуверенность в себе растекалась по телу. А вдруг там не Димка? А вдруг он все сделал не так, и Брекоткин сейчас действительно валяется где-то в канаве? Глупые, глупые мысли!.. Ражик трижды проклял свою нервозность, пока длилась эта минута. Самому ему казалось, что пронеслась целая вечность.       Но тут в потемках вестибюля мелькнула чья-то смазанная тень. Сердце Андрея пропустило удар. Миг — и с той стороны двери возникло еле различимое, однако до боли узнаваемое лицо. После короткой паузы Димка заскрежетал замком. Дверь распахнулась.       — Феликс… — выдохнул Рожков. Брекоткин смотрел на него с непонятным выражением.       — Дарова, — пробубнил он как ни в чем не бывало. — А ты тут че?       Андрей пригляделся. Димка держал в руках тарелку и жевал сосиску, скорее всего, даже не задумываясь о возвращении домой. Ражик вспомнил убивающуюся Катьку, собственную ночь, проведенную в поисках Феликса, и в его душе всколыхнулась ярость.       — Смотрю, у тебя все хорошо, Дим?! — завопил Андрей, сжимая ладони в кулаки. — Жена твоя весь день тебя ждала, пока ты здесь шарахался, меня дернула, чтобы я за тобой побежал!!! А тебе хоть бы хрен без масла, да, Брекоткин? Да?!       Лучший друг Рожкова нервно проглотил сосиску, хлопая ресницами. В его огромных глазах читалось ангельское недоумение.       — Я-то откуда знал, что она обо мне сидит кукует? — поморщился он. — И че ты подорвался… Не первый год со мной водишься. В курсе же, что со мной ничего не может случиться.       — Вот с тобой как раз может случиться очень многое, — с дрожью в голосе сказал Андрей. Теперь он мог с уверенностью ответить отцу Феликса: нет, ваш сын понятия не имеет, как я им дорожу. А раз так, то и не надо. Ражик решил не рассказывать Димке о своих приключениях этой ночью.       — Брекоткин, дай жетон, — потребовал Андрей.       — Это еще нафига? Если надо кому звонить, то у вахтерши стацик есть.       Димка деловито поставил тарелку на столик и стал шарить в безразмерных карманах джинсовки. Наконец он выудил оттуда гремящую, как ведро с болтами, связку ключей. Рожков даже не стал спрашивать, где Феликс достал их — привык к подобным талантам. Димка тем временем метнулся к комнатке вахтерши и ловко отпер ее.       — Пожалуйста, — махнул он рукой.       Андрей исподлобья посмотрел на Брекоткина.       — Знаешь что? Иди-ка ты сам звони своей Катьке и объясняйся с ней. — Не без удовольствия он заметил, как побелел Феликс. — Да-да, иди! Учти, я слежу.       Ничего не ответив, Димка понуро поплелся к телефону.       …Изо всех раздевалок за кулисами Пельменей только в одной было окно, и то подвальное, страшно замызганное. Ражик уселся на холодный подоконник, глядя на улицу. В небе занимался молочно-белый рассвет. Вот и кончилась короткая бессонная ночь, со вздохом подумал Андрей. Повезло еще, что завтра — вернее, сегодня! — воскресенье.       В гримерку бодрым шагом зарулил Брекоткин, таща с собой целую охапку пряников, хвороста, галет и своего любимого «Птичьего молока». Рожков фыркнул от смеха.       — Ограбил зубную фею?       — Лучше! Ограбил фею халявы! — заржал Феликс, высыпая ношу на тумбочку. — Олька со Светлаковым чай в перерывах пьет, у нее этой туфты без счету… Еще и, видать, студентиков этих я чуток обобрал!       — Парней с лесоповала? — нахмурился Андрей.       — Я че, помню, как их зовут? — дернул плечом Димка. — Да они уже вторую неделю сюда не являются, а запасы раскидали.       — Вторую неделю?.. — Ражик озадачился. То-то он давно не видел ни Славку, ни его друзей! С той памятной прогулки у него с мальчишкой наладилось что-то вроде приятельства. По крайней мере, они начали здороваться.       — Может, и третью, пес их знает. Я не следил!       — Ладно, Фел. Давай завтракать, — примирительно сказал Андрей.       — Давай…