Ты моя слабость

      Тёплая вода расслабляла мышцы и навевала сонливость. Глаза слипались безбожно, но Камилла держалась изо всех сил, чтобы не заснуть. Девушке казалось, что, будучи беззащитной во сне, ей могут причинить вред. Миранда понимала, что это просто последствие произошедшего, прошло-то всего-ничего, часа два, но всё равно не могла сопротивляться.       Камилла никогда не была фанатом разлеживаться в ванной подолгу, но сегодня было исключение. Ей нужно привести мысли в порядок. Ну, ещё одной весомой причиной было то, что она будет не одна. Несмотря на то, что Ками в этом не так опытна, но почему-то предвкушала и ждала их совместной ванны, будто изначально знала, что ей понравится.       Перехватив руку проходящего мимо Глеба, она остановила бездумные блуждания. Мужчина суетился, наполнял ванну, искал Камилле полотенце и сменную одежду. Прямо как пчёлка.       — Просто залезай уже ко мне. – Прикусив губу, Камилла стрельнула в блондина щенячьими глазками, и Глебу всегда было сложно им отказать. А сегодня подавно, потому что, несмотря на всё случившееся ещё и провинился перед Миранда, поэтому не должен заставлять её ни ждать, ни отказывать себе в чём-то. Он хоть наизнанку себя вывернет, но не увидит больше, как слёзы заливают её драгоценное лицо. Да она вся была абсолютно бесценна, и в такие моменты Глеб это прекрасно осознаёт. Так же, как и то, что не Камилле повезло с ним, а блондину с ней. Она просто идеальна, нет ни единого изъяна, даже если постараться поискать.       — Тебе уже не терпится увидеть меня голым? — сощурив глаза, усмехнулся блондин. Он тут же, как по приказу, небрежно отбросил сложенное полотенце на стиральную машинку и стянул футболку, открывая для Камиллы весьма красочный вид на крепко сложенный торс, мышцы на руках и шее, по ним разбросаны то тут, то там тату. Миранда нередко видела Глеба без одежды, но всё равно каждый раз чуть ли не давилась слюной. Не верила, что вся эта красота услада только её глаз. Не хотелось ни с кем делиться.       — Ты отказываешься от своего обещания? — Притворно удивилась Ками, театрально выпучив глаза, и прикрыла раскрытый буквой «о» рот ладонью. Она уже минут как пять лежит в готовой ванне одна, и этот факт категорично не устраивает Камиллу.       Приняв правила игры, Глеб схватился за сердце и замер, будто не веря, что девушка могла такое сказать.       — Как Вы могли так низко обо мне подумать, госпожа Миранда?       Стены ванны отражали эхом задорный смех Камиллы, только Глеб мог её отвлечь от всех забот и проблем, конкретно отрывая от всего мира. Девушка в его присутствии не может думать ни о чём другом, кроме блондина. Знатно так вляпалась, но даже не предпринимает попыток выбраться из болота, пока то окончательно её не затянуло.       Но всем и так понятно, что из болота нет спасения – чем больше ты сопротивляешься топи и пытаешься вырваться на свободу, тем глубже тонешь. А Камилла, и не сопротивляясь, быстро уходила ко дну.       Звенит пряжка ремня, вжикание молнии и шелест одежды, но окончательно Камилла осознаёт всю ситуацию, когда к ней подсаживаются так близко, что колени и голени плотно касаются чужих сильных ног. Им двоим даже в немаленькой по стандартным меркам ванне не так просто улечься. Из-за крупногабаритной фигуры мужчины, уровень воды сильно поднялся, и если раньше кромка воды доходила до начала груди, то теперь по самые плечи. Как бы через бортик не перелилась.       Вода была прозрачной, Глеб никогда не принимал ванну, а уж тем более со всякими девчачьими добавками. Поэтому вода полностью открывала вид на обнажённые тела, но отчего-то Камилла смущается, её будто током бьёт всякий раз, как конечностей касаются чужие, а вот Глеб сидит хоть и в неудобной позе, но абсолютно доволен, изучает уже немного влажное и залитое краснотой лицо Ками, наслаждается видом и теплой водой. С того момента, как он купил квартиру, никогда не трогал эту ванну-джакузи, предпочитая быстрый душ в кабине.       Первые попытки как-то двинуться и принять удобную позу сопровождают громкие плески воды, которая оказывается на кафельном полу. Зажмурив глаза, Камилла вся напряглась, ненавидя, когда что-то идёт не так. Глеб решает взять всё в свои руки и несопротивляющуюся Камиллу под подмышки, перетаскивает из противоположного края ванны, к себе на колени, разворачивая спиной. Но даже такой позой Миранда была смущена, они никогда так не делали, особенно когда их тела не разделяют слои одежды. Поэтому, оказавшись у блондина между ног, подобрала свои к груди и прижалась подбородком к сведённым коленям, всё равно касаясь руками и поясницей чужого тела, твёрдого и горячего.       Глеб терпимо отнёсся к неловкости Ками, решив, что это его задача: расслабить девушку и доставить ей удовольствие. Огладив ссутуленные плечи, блондин облизал губы и провёл ниже, по рукам, очерчивая маленькую фигуру, которая казалась ещё меньше из-за своей позы. Снова закрывалась и спряталась. Но этим только подогревает интерес блондина.       Набрав в ладони воды, мужчина выливает её на ссутуленные плечи и растирает по коже, будто вместо массажного масла, размашистыми и немного надавливающими движениями. Оглаживает плечи, спускается к лопаткам, ведёт кончиками пальцев вдоль позвоночника, пока не доходит до кромки воды. Миранда старается не дёргаться от каждого нового прикосновения, но всё равно выдаёт свою нервозность и небольшой комок страха от неизведанного. Потому что принимать ванну вместе – что-то до жути интимное, что кажется даже немного стыдным, потому что нагое тело полностью открыто чужому взору без каких-либо преград в виде мутной воды или пушистой пены. За слоями одежды или ворохом одеял и подушек, их почти невинные «игры» не стоят и секунды в одной ванной вместе.       — Тебе холодно? — Ошарашивает чужой хрипловатый голос, опуская с небес на землю.       Камилла хмурит брови перед тем как понять, что даже её нижняя челюсть грозиться застучать о верхнюю громкой чечёткой, а конечности немного дрожат. И до того, как Глеб не спросил, она и не замечала. Причина появления дрожи была до конца неизвестна даже самой Ками, как бы она не пыталась понять себя.       Но отмалчиваться и игнорировать блондина Миранда не собиралась, поэтому просто скупо мотнула головой, мол «нет», но и не сказала причину.       — Ты же знаешь, что здесь тебе нечего бояться. — Глеб уже даже не спрашивает, а напоминает немного забывшейся Камилле, что он – явно не тот, кого ей стоит бояться. — Я никогда не сделаю ничего, чего бы ты не хотела, слышишь? — С низким, но бархатным для девичьих ушей голосом парень приближается к уху Ками и, жарко выдыхая, замирает губами на ушной раковине, обводя слишком чувствительное место влажными губами, при этом шумно дыша через нос. — Я тебе не враг, Ками…       — Я знаю, — с придыханием бормочет, но в звенящей тишине ванной комнаты её голос отчётливо слышно. — Просто, это немного…смущает меня? — Пожимая плечами, Камилла разворачивается лицом к лицу к Глебу, сама запуталась в себе, своих чувствах, просит помочь ей или решить блондину за неё. В такие моменты его настойчивость и желание всё держать под контролем очень бы помогла.       Глеб несколько секунд молчит, непринуждённо бегает глазами по Миранда, а после дёргает уголок губы в улыбке, она одновременно хитрая и довольная. И вообще, Камилла временами не понимает эмоций на чужом, но одновременно родном? лице.       — Просто расслабься и получай удовольствие, детка. — Единственное, что говорит Глеб, на которого было столько надежд…но, может, это и было самое правильное решение. Потому что от плавных поглаживаний рук, трепетных касаний губ у роста волос и выпирающего позвонка невозможно было не расплавиться.       Узнавать новые грани своего партнёра было довольно неожиданно и приятно, потому что раньше Миранда и не могла подумать, что такой грубый и небрежный иногда даже в отношениях человек может проявлять столько терпимости, внимания и нежности. Как это вообще возможно? Как столь противоречивые черты характера уживались в одном человеке?       Ками бы хотелось узнать мотивы такого двуличия, или же скрывания хорошего внутри, когда наружу позволено выходить только всему самому ужасному и мерзкому.       

***

      

      Вода остыла, но никто в ванной этого не заметил, тела мокрые и обнажённые плотно прижаты друг к другу, пальцы переплетены между собой, а губы грозятся стать одним целым, чтобы никогда больше не разомкнуться. Львиная доля неловкости пропала, стоило закрыть глаза и отдаться чувствам и ощущениям от каждого нового и любовного прикосновения. Так много всего хочется сказать друг другу, но все слова застревают в горле, так и не озвученные. Не хочется портить такой момент.       — Я устала, — вымучено хнычет Камилла и падает лицом в плечо Глеба, когда разморённое тёплой водой и усталостью тело покидают силы окончательно. Честно, она бы прямо здесь заснула крепким сном, потому что всё тело обволакивает приятная температура, а в носу любимый запах от кожи блондина. — Сейчас усну, — уже скомкано бормочет, заглушённым голосом.       — Пойдём спать? — с неприсущей ему нежностью спрашивает голосом воркующим и укладывает свою большую руку на влажную макушку, мягко приглаживает. Сегодня что-то в нём дало неслабую трещину и явило миру то, что никто кроме Камиллы не видел и не надеется увидеть. Хотя для Глеба Камилла – и есть весь Мир. С ней не хочется прятать настоящие чувства, проглатывать желаемые слова и держать нужную маску.       Миранда лениво кивает и в ответ что-то мычит несвязное, она уже медленно засыпает. Но тут же приходит в себя, на грани дрёма, когда блондин отцепляет, как бы того сам не хотел, тельце девушки от себя и опирается на бортик, чтобы подняться в полный рост и вылезти из ванной.       Пока Камилла лежит не в очень удобной позе, она снова старательно пытается не заснуть, но глаза так и слипают. Она смутно видит, как к ней подходят с полотенцем, достают из воды и поднимают на ручки. А потом сажают на стиральную машинку и бережно обтирают тело, стараясь не упустить ни одного сантиметра кожи. Укладывают на прохладную постель, укутывают одеялом и трепетом, пуская влажные поцелуи по губам и всему лицу, руками лаская тело. Где-то посередине нежного безумия разум Миранда всё же уплывает, когда она больше не в силах прижимать к себе в ответ и отвечать на жаркие, но одновременно тягучие поцелуи.       А Глеб ещё какое-то время продолжает поглаживания по спине и рёбрам, второй рукой расчёсывая и приглаживая всё ещё сырые пряди волос. Наблюдает, как пухлые губки дуются во сне, а на ресницах трепещет лунный отблеск. Смотря на такую уютную Камиллу, самому захочется спать, но блондина не срубает ни в какую, даже не смотря на то, что тот уже бодрствует сутки. Хочется всю ночь пролежать в чужих объятиях и любоваться спящей красавицей под боком.       Нахмурив брови и поджав губы, словно теряясь в сомнениях, Глеб всё-таки придвинулся впритык к девичьему лицу и оставил чуткий поцелуй на лбу, прижимая голову Камиллы к своей груди. Так сам не заметил, как веки отяжелели, и он неожиданно заснул, убаюканный мерным биением сердца и чужим ослабшим запахом духов. Но руки ни на секунду не расслабились, пока сжимали Ками в объятиях.       

***

             Проснувшись утром первой, Камилла еда разлепляет опухшие от слёз глаза. Утреннее солнце подливает масла в огонь и раздражало и так травмированные глаза, но, на удивление, чувствовала она себя хорошо. Будто это утро её первое в жизни.       Будто она заново родилась.       Весь тяжкий груз, который она волокла на своих ссутуленных плечах, в один миг свалился, и Миранда смогла разогнуть и выпрямить спину. Было так спокойно, в голове ни единой мысли. Немного повозившись, Ками снова закрыла глаза и хотела вновь провалиться в сон, укутанная теплом, но коснулась носом чего-то горячего и упругого. Сначала девушка даже не смутилась какому-то инородному предмету у себя в постели сквозь пелену дрёма, но как только это нечто задвигалось, то тут же бодро распахнула глаза, и спустя секунды недоумения наконец поняла, где находилась. Напряжение покинуло тело так же быстро, как и наполнило каждую мышцу, а Камилла мягко улыбнулась и придвинулась ближе, заметив, как съехала во сне с подушки на уровень чужого живота. Уложившись щекой на крепкую грудную мышцу, Миранда сладко зевнула и прижалась к коже губами, оставив ленивый поцелуй, а потом ещё и ещё…       Голову начали наполнять свежие воспоминания, все мудрые и нежные слова, ласковые и трепетные прикосновения, которые Глеб дарил ей вчера. Девичье сердце снова сжалось в воображаемом кулаке, трепет переполнял её, буквально заставляя покрыться мурашками только от одной мысли о таком понимающем и милом блондине, который казался ей холодным и колючим скотиной большую часть времени. Так непривычно осознавать, что её Глеб так умеет.       Приподнявшись на локтях, Миранда осмотрела все ещё спящего мужчину, он плотно сжал веки и мерно дышал, не замечая влажных поцелуев и поглаживаний на голой коже груди. Обычно, блондин подскакивал с кровати, стоило ей скрипнуть под Камиллой, когда девушка поворачивалась на другой бок. Он всегда чутко спал и чаще всего морщил лицо в гримасе напряжения, брови его были плотно сведены, глаза зажмурены, а ресницы дрожали, губы плотно сжаты. Ками не замечала этого выражение лица только за редкими исключениями, даже один раз спросила, почему Глеб так беспокойно спит, на что тот отшутился, что враги не дремлют и он всегда начеку. Но Миранда не поверила ни единому слову, догадываясь, что дело далеко не в этом. Уже не раз Ками улавливала в разговорах Глеба с его друзьями и даже с ней самой какие-то обрывки фраз, намекающие на тяжёлое прошлое блондина, но так и не решалась расспросить мужчину об этом. Может, потому что не хотела лезть в душу, зная, что ей не захотят открыться, или не ворошить болезненные воспоминания, потому что и у Камиллы они были, она прекрасно понимала какого это, поэтому не давила. Предпочитала прикидываться дурочкой и просто наслаждаться этим здесь и сейчас.       Умиротворённое лицо Глеба сейчас завораживало, он был расслаблен и выглядел таким спокойным, что удавалось видеть очень редко. Камилла и не надеялась, что она так на него влияет, но всё равно мыслишки о собственной важности закрадывались в голову, сколько их не гони. Тут нет ничего сверхъестественного, просто они так действуют друг на друга, совсем как влюблённые. Неужели между ними именно эта связь?       Конечно, они никогда об этом не заводили и разговора, предпочитая просто весело проводить время вместе, но уже какое-то время Миранда начала всё чаще думать о том, что же она чувствует. И чувствует ли…?       Безусловно, да.       И это нечестно, что она влюбилась первая, потому что будет любое действие и слово Глеба воспринимать острее. А что насчёт самого блондина? Могут у него в голове всплывать такие же мысли? Потому что вчера он так трогательно себя вёл, словно ему не всё равно. А разве когда-то было всё равно? Только если в самом начале, когда считал Камиллу просто весёлым развлечением на время. Но сейчас же всё изменилось? Правда же?       В это хотелось верить, потому что от себя глупой, которая снова поверила парню, не боясь обжечься, становилось тошно только при мысли о том, что её просто используют. Временное развлечение.       Всего два слова, двадцать букв, а столько боли и унижения. Как она может стать временным развлечением? Девчонкой на пару недель.       Хотя Глеб никогда не давал Камилле понять, что она просто очередная красивая кукла, с которой он не прочь поразвлечься, и вовсе непонятно, почему такие мысли и сомнения всё ещё закрадываются в её голову после всего того, что произошло вчера вечером. Мужчина убил за неё человека. А потом долго и терпеливо успокаивал, осыпая нежностями, не свойственные такому человеку.       Продолжая разглядывать спящего, Камилла впутала пальцы во взлохмаченные волосы и ласково пригладила их, второй рукой оглаживая контур чужого красивого лица. Блондин спал в одном нижнем белье, а почти всё одеяло сползло и скомкалось в ногах, прикрывая только некоторые участки кожи и пах. Миранда никогда не скрывала, что ей нравится чужое тело, в особенности то, как оно превосходит собственное в размере и объёме мышц. То, что раньше считала пугающим, в этом человеке абсолютно очаровывает и возбуждает её. Эта очевидная власть над ней, что в любой момент её могут просто уничтожить без смысла в сопротивление, но не делают этого, наоборот, заставляя думать, что именно Камилла управляет всей ситуацией, это просто сводит с ума. Кажется, что Ками совсем тронулась умом, раз не боится связываться с такими людьми, но внутри, на уровне интуиции она почему-то знает, что ей не сделают больно, что она может полностью довериться человеку. С этой невидимой тягой не в силах справиться, хочет человека везде: в сердце, под кожу затереть, пустить по вене, захлебнуться. Всегда хочется ещё и ещё с яростной жадностью.       Очерчивая рельефный живот, жадные до прикосновений пальцы бездумно обводят контуры мышц пресса, тазовые косточки и косые мышцы. Просто нужно было куда-то деть руки, почему бы не соприкоснуться с прекрасным, когда в твоём распоряжении под боком лежит безвольное великолепное тело. Следуя за дорожкой жёстких волос к кромке белья, Камилла не успела и довести линию до края кожи, как её внезапно прервали и перехватили руку, плотно сжимая в кулаке. Дёрнувшись от неожиданности, Миранда вытаращилась во все глаза на всё-таки проснувшегося Глеба и ощутила себя воришкой, пойманным с поличным.       — Чем ты тут занимаешься? – ещё более низким и хриплым, чем обычно, ото сна голосом поинтересовался блондин, не без удовольствия рассматривая зардевшую Ками. Она сама не до конца понимала, что делала параллельно раздумьям и явно не ожидала, что её маленькую шалость засекут.       — Я…? – Камилла открывала и закрывала рот, как рыбка, не в силах сказать и слова, словно забыла как складывать буквы в слова, а те в предложения. Такой реакции она точно не ожидала.       — Хотела воспользоваться мной, пока я был беззащитен, как младенец? — Вздёргивает он бровь и тянет слабую улыбку одним уголком губ, но голос его излишне строгий напротив шуточному подтексту, поэтому Миранда не понимает, что ей делать и что говорить. Начать оправдываться? Посмеяться, ведь это просто шутка? Да она даже не подразумевала ничего плохого, разве не имеет права трогать своего парня? Кто ей это когда-либо запрещал?       — Что? — Разевает от удивления Камилла рот. — Н-нет! Я просто… — Всё-таки, шутить не получается. Если бы её не огорошили такой реакцией, то она бы явно вела себя по-другому. Да и за каким чёртом ей извиняться? Она не собирать делать чего-то запрещённого законом.       — Просто всего меня облапала? — Помогает подобрать слова, а сам довольно улыбается и подтягивает кулак с чужой рукой к лицу, заставляя Ками приблизиться. Оставив на тыльной стороне ладони поцелуй сухих губ, Глеб откинулся на подушку и вцепился в чужие глаза, всё ещё полные смятения и смущения. — Да ладно тебе, детка, просто признайся.       Нахмурив брови, Камилла попыталась выдернуть свою руку обратно, но Глеб дёрнул её на себя, заставляя свалиться пластом на него. Обхватив слишком бодро для только проснувшегося человека, Камиллу вокруг рёбер, обездвиживая.       — Отпусти меня! — натужно визжит Миранда, пытаясь выбраться из стальных тисков, которые лишают её возможности дышать. Но все её крики, просьбы и даже приказы улетучивались в пустоту, поэтому ей пришлось прибегнуть к радикальным методам. Прицелившись в плечо, Ками вцепилась зубами в изрисованную пугающей карнавальной маской кожу и как можно сильнее сдавила челюсти.       Яркой реакции, на которую надеялась Камилла, не произошла, хотя на какой-то миг ей даже показалось, что она прокусила кожу до крови. Через пару секунд тщетных попыток привлечь к себе внимание спазм и онемение охватили челюсти Миранда, так что ей пришлось не без боли расслабить рот и размякнуть в чужих, ослабших объятиях. Так увлечённая планом побега, она не заметила, как и без помощи кровопускания её уже были готовы отпустить.       Поджав губы и поморщившись от спазма, Камилла прогнулась в спине, чтобы взглянуть на лицо Глеба, а после с удивлением на кровавый след от зубов на его плече. Всё-таки прокусила. Внезапно стало так стыдно, что хотелось тут же позорно спрятать голову в песок, закрыть уши, чтобы не слышать следующих замечаний и подтрунивай от блондина, которые не заставят себя долго ждать. Не тот он человек, чтобы молчать, когда можно съязвить. В этом они похожи.       Невзначай глянув на свою «травму», Глеб поднял стыдливо опущенную голову Ками, вжавшуюся в плечи, указательным пальцем, встречая искрящимся весельем взглядом.       — Детка, и в кого ты такая кровожадная? — С неким мазохистским удовольствием наслаждается этим поступком, рассматривая милое личико Миранда, которая только что укусила его до крови. Кто бы мог подумать? — Маленький Дьявол, — восхищается боготворящим голосом и скользит пальцами через линию челюсти, скулу, висок к макушке, чтобы ласково пригладить немного лохматые волосы. Кажется, давно пропал в этих больших глазах, голубизна которых напоминала большую воду. Неизведанную и до смерти опасную.       — Не ты ли мне приписывал всех негодяев на роду? — Заметно расслабилась из-за того, что блондин не собирается и слова сказать в укор ей. Тем более утро всё ещё такое же прекрасное, как и было с самого начала. Она и думать ни о чём не думала. Как забавно звучит, но это именно то, что ощущала Миранда.       — Ещё один для тебя не будет перебором? — хитро улыбается и прищуривает глаза блондин, намекая на себя. И пары секунд не прошло за размышлениями, как Ками отрицательно мотает головой, потому что нет, не перебор. В самый раз.       «Маленький Дьявол» – прозвище не из разряда комплимента, но с каким придыханием и скрытой похвалой это звучало из уст Глеба, всё внутри перевернулось с ног на голову. Конечно, это был комплимент. Своеобразный, довольно спорный, но для этого мужчины идеальный, и Камилла его с особым удовольствием принимает, сама ластится в ответ, тянется к губам за поцелуем, который должна была получить ещё, как только блондин проснулся. Не то, что из-за их маленькой перепалки он стал чем-то иным по значимости, нет, губы сливаются в тягучем и до безумия приторном поцелует. Обвивая руки вокруг лиц и тел друг друга, передавая через прикосновения свои ещё неосознанные и не озвученные чувства, забывали про существования мира вокруг. И, правда, зачем он им, когда у них одно утро, одна постель и чувство на двоих?       Они и вправду со стороны потянут на слащавую парочку, которые как две пиявки присасываются друг к другу и не отлипают, пока все вокруг морщатся и кричат «фу», тайно, глубоко в сознании мечтая, чтобы и у них было так же.       Какой-то непонятный порыв овладел обоими, будто ментальный спусковой крючок, нежные и чувственные прикосновения губ и рук стали более требовательными и торопящимися. В погоне за собственным удовольствием сжимая и цепляясь так яростно, до сбитого дыхания, ссадин на губах.       Камиллу буквально укладывают на лопатки, придавливая к кровати, когда чужой язык требовательно врывается в её рот, они поменялись ролями: теперь требуют с неё. Не то, что она была против, но кое-какая мысль пришла ей в голову ещё вчера, пока она лежала на чужом плече в ванной. Это было довольно рискованно и необдуманно, но почему-то сейчас не пугало Миранда. Она осознала, что их жизни такие неустойчивые, что ситуация может перемениться в любой момент, поэтому смелости ждать новый удар от жизни нет. Ками вообще кажется, что она не готова ни к чему, что расклеилась как личность и не перенесёт больше ни одну жизненную трудность. Так сложно удерживать себя на ногах, когда жизнь не скупится на боль и наносит удар за ударом по ещё не совсем устойчивой психике.       Просто нет больше сил.       Податливо открывая рот шире, Камилла смяла край мужской футболки, которая была её единственным элементом одежды, решаясь. Сейчас или никогда. Прикусов чужой язык, Миранда дёрнула её вверх, пуская футболку складками на животе, планируя стянуть её совсем, если ей только дадут побольше пространства, потому что блондин как будто планировал слепиться с ней намертво, переплетая даже ноги.       Встретив решительный взгляд, Глеб нахмурился, наблюдая, как соблазнительно выглядывает из-под кромки складчатой ткани обнажённый живот, продолжением которого были остро выпирающие кости таза. Камилла значительно похудела, блондин заметил это ещё вчера, когда ощупывал её голое тело в тёплой воде, но не придал этому сильного значения. Скорее всего, это просто стресс перед волнительными событиями каждого одиннадцатиклассника. Он был уверен, что это не проблема, потому что намеревался откормить Камиллу, чтобы та вернулась в прежний, более живой вид. Что больше огорчило мужчину в этой ситуации, так это отсутствие его излюбленного маленького животика, боготворению которого он был готов посвятить всю свою жизнь.       Не уловив чего-то странного в поведении Камиллы, он был поглощён болью утраты, водя раскрытой ладонью по абсолютно плоскому животу в поисках любимой мягкости, заставляя бедняжку Ками дёргаться от щекотки.       Нет, это было равно катастрофе.       — Ты просто уничтожила меня, детка. — Подняв на ни черта не понимающую Миранда грустные глаза, Глеб говорил загробным голосом, будто вот-вот готов расплакаться. А Камилла очень сомневалась, что такие люди, как блондин, когда-либо плачут кроме глубокого детства. — Твой мягкий животик был для меня панацеей от любой беды. Я чувствую, как мой стресс растёт в геометрической прогрессии, когда я не чувствую его под ладонью.       Такие откровения насчёт той самой проблемной части тела, которой Ками стеснялась больше всего в себе и ненавидела с начала подросткового периода, так огорчила своим долгожданным отсутствием Глеба. Она именно из-за него первое время до жути стеснялась раздеваться перед ним, стараясь как можно сильнее втянуть живот, чтобы он был идеальным, плоским.       — Мне до сих пор кажется странной твоя любовь к нему. — Усмехается Камилла, потому что в последнее время перестала обращать на это внимания, потому что только сейчас заметила, что да, его правда нет. Она так была нагружена делами и мыслями, что совсем позабыла про свой внешний вид.       — Ради сохранения чужих ни в чём не повинных жизней тебе стоит как можно скорее вернуть мой любимый антистресс. — На полном серьёзе заявляет, не оставляя и места для оспаривания.       Вернуть, так вернуть, если Глебу нравится, то почему бы ему не поддаться? Тем более с его горой комплиментов неуверенность в своей внешности почти не докучает Ками. Её мужчина не видит в ней недостатков, какой смысл тогда слушать других?       — Взамен на это сделаешь для меня кое-что? – прикусив губу, Камилла снова замялась, не зная, как объяснить то, что она собиралась предложить. Неужели Глеб ей откажет? Они и раньше об этом говорили, но…       — Я и так сделаю всё, о чём попросишь. — Приближается к лицу Камиллы и, прикрыв глаза, касается чужого носа своим, смешивая их дыхания воедино. Уже сейчас Камилла готова была расплавиться, господи, всё это время в нём было столько неистраченной нежности? Почему он перестал сдерживать себя сейчас?       Очевидно, что вчерашний случай переменил что-то между ними. Кажется, всё как обычно, но что-то всё же иначе.       — Даже если я попрошу трахнуть меня…? — Прикусив губу от смущения и затаив дыхание, Камилла боялась открыть глаза на реакцию блондина, потому что никогда подобные вещи не говорила открыто. Это именно Глеб был граммофоном всех своих желаний, уж точно не Ками.       — Ками? — переспрашивает мужчина, будто ослышался и всё не так понял. Они не раз говорили об этом, чётко устанавливая границы, что чудовищно комично, потому что именно Глеб был постоянно недотрогой, а Миранда совратительницей.       Распахнув свои глаза, Камилла сделала выжидающий глубокий вдох, чтобы подумать ещё раз перед неизбежным, но её решение было уже не изменить. Поэтому она переступает через смущение и стыд и снова чётко повторяет:       — Я хочу, чтобы мы занялись сексом, — мучительно медленно растягивая слова, в её голосе не было и толики сомнения. Потому что, действительно, когда, если не сейчас?       Громко сглатывая вязкую слюну, мужчина облизал губы, оттягивая время, в голове у него был просто Армагеддон. Неужели откажет? А хочет ли отказать? Да ни за что в жизни, потому что последние месяцы только об этом и думал, отдёргивая себя каждый раз, когда уже был готов сорваться. Это испытание на выдержку чертовски выматывает, иногда сил держаться совсем нет. Например, как в последние пятнадцать часов, потому что хочется унять этот зуд в руках, нужду прикосновений, сплетений губ. До одури хочется. Это сладострастие для него мучительно бесконечно, не видно конца.       Становится совсем невыносимо, когда Миранда подливает масла в огонь, бесстыдно хватает его руку и запускает под футболки, ведя по своему телу и соблазнительно прогибаясь в спине.       — Ты же не хочешь мне отказывать, я вижу это по твоим глазам. — Мило улыбается Камилла, Дьявол в ней пытается заманить своей ангельской красотой. Хлопает своими большими глазками, приоткрывает пухлые губы, тяжело дышит, заставляя почувствовать, как грудная клетка поднимается, а сердце заходится в бешенном ритме под рукой.       А Глеб будто застыл, ведёт себя, как робкий подросток, который впервые видит и чувствует женское тело. Думает, как поступить правильно. А когда он вообще стал таким праведным?       Желваки играют на челюсти, брови его плотно сведены, мужчина буквально пытается прожечь в бессовестном лице Миранда дыру, чтобы одумалась. Потому что он не хочет отказываться от того, что может получить, знает давно, чего хочет, не станет скрывать. А его футболка, что отлично закрывала всё тело девушки почти до середины бедра, совсем задралась, ничего не скрывала, сильнее провоцируя. Но он ведь не такой, он жесток и порочен. Но все женщины, с которыми он когда-либо трахался всегда были согласны, потому что в принуждении нет удовольствия, и в совращении малолетних умов тоже. Поэтому Глебу было очень важно, чтобы Камилла была уверена и готова на все сто, если не двести процентов, и, желательно, сказала о своих намерениях заранее, чтобы они всё обговорили и подготовили. Удивительно, как в нём было столько стремления угодить и ублажить, что не было ни с кем другим.       — Мы поговорим об этом. — Так будет лучше. По крайней мере, он так думает, пока не слышит то самое, что становится точкой невозврата.       — Сделай меня своей, чтобы больше никто не посмел меня отобрать. — Камилле даже не нужно было говорить это жалобным голосом, потому что жуткий собственник внутри беснует, потому что никто не посмеет отобрать Камиллу, пусть только попробует, смельчака встретит адская кара. Разум возвращается в тот ужас, который испытал Глеб, когда услышал женский крик в той стороне улицы, где должны были идти девочки, когда увидел, как какие-то извращенцы пытаются утащить Миранда.       Он должен указать свою территорию, иначе всякие отморозки продолжат думать, что могут даже посмотреть в сторону Ками. Сколько их уже было? А сколько было, пока они ещё не были знакомы?       — Детка…— Устало вздыхает, прикрывая глаза, сдаётся, — Скажи мне, смотря в глаза, что ты правда этого хочешь. — Не просит, требует, потому что если она скажет «нет», то найдёт в себе силы остановиться. Он не хочет становиться одним из тех ублюдков, которые не спросили Камиллу перед тем, как полезть.       Камилла сначала слабо кивает, зачарованная чужим высасывающим душу взглядом. Это самое необдуманное и внезапное решение, но насчёт него Миранда не сомневается, не будет.       — Я хочу, чтобы это был ты, именно ты. Наша жизнь так непредсказуема, я не уверена в завтрашнем дне. Сделай так, чтобы я забыла обо всех тревогах и страхах, просто забери меня себе, — Пригладив жёсткие волосы на макушке, — делай всё, что хочешь, но не отпускай…       Сомнений больше нет, Камилла развеяла своим нежным голоском всё, что тревожило мужчину. Если Миранда хочет, он даст всё, что она только попросит. Рукой, всё ещё находящейся под футболкой оглаживает чужой бок, прежде чем подхватить и стащить с подушек. Меняет положение, встаёт на колени по бокам от её бёдер и выпрямляется, чтобы стянуть собственную вещь. Лишив Камиллу единственного элемента одежды, Глеб склоняется над девушкой и целует, скрепляя их договор.       Мужчина сдерживает своё обещание, потому что Камилла действительно забывает обо всём на свете, не в силах думать ни о чём, кроме желания принадлежать кому-то, теперь уже по-настоящему. Блондин аккуратен, нежен и неспешен, что не вяжется с его поведением в остальное время, много внимания уделяет прелюдии, заставляя Миранда буквально метаться по простыням от сладкой пытки, когда мужчина нажимал на все чувствительные точки её тела, которые потихоньку узнавал за их отношения. Мужчина был опытен, поэтому знал где, как и сколько воздействовать, чтобы доставить удовольствие.       Они даже ещё не начали, но Камилла уже запыхалась, пот покрывал бисеринками её тело, волосы у лба взмокли. Она даже не думала, что вымотается так скоро. Но заканчивать, так и не начав никто не собирался. Сегодня всё происходит всерьёз. Больше не в размытом «позже», а уже ощутимо на кончиках пальцев.       — Мы всё ещё можем остановиться. — Снова напоминает, заставляя Миранда подавиться одновременно от раздражения и трогательности. Потому что Глеб считается с её чувствами и желаниями, хочет угодить. Он ставит на первое место удовольствие Ками, а не своё, в первую очередь думает о ней, а не о себе.       — Нет. — Как-то слишком резко выдает, в её глазах строгая решительность, блондина удивляет эта уверенность, потому что, вспоминая свой первый раз, даже не смотря на то, что он парень, переживал так, что даже руки дрожали. Просто представьте себе. — Давай быстрей. — Подгоняет Глеба, притягивая к себе вплотную и обвивая его шею руками, сама прижимается, как можно крепче, словно коала за ствол дерева. Ей очень важно то, что сейчас происходит, Миранда так хочет тепла, с неистовой жадностью впитывая каждое действие партнёра, ей хочет ещё и ещё, пока не захлебнётся в человеке. Сколько бы она не строила из себя холодную, не отвергала чужое внимание, но внутри впитывала любой жест и заинтересованный взгляд в её сторону, как губка. Откуда в ней такая свирепость – неясно. Ясно то, что своего она не отдаст, вцепиться руками и ногами, вгрызётся зубами, но не позволит отобрать.       — Боишься передумать? — Блондин улыбается, напряжение переходит на второй план, Камилла совершенно спокойна(относительно), она уверена и подтвердила свою готовность за последние полчаса уже раз пять точно. Обнимая её в ответ, мужчина почему-то ощущал какой-то непонятный спазм в груди, который выбивал дух. Голова немного закружилась то ли от отсутствия воздуха, то ли о того, как крепко прижималась к нему Камилла.       Миранда отрицательно мотает головой, она глубоко вбирает чужой запах и разнежено хрипит:       — Не терпится скорее стать твоей. — Этим голосом сам Дьявол заманивает в ад.       — Ты всегда была моей. — Глеб не замечает, как эти слова сами вырываются из его рта, он их даже не обдумал, но, это звучало так правильно.       Миранда смеётся, громко выдыхает и размякает, укладываясь обратно на кровать и позволяя блондину свободу движений.       — Вначале ты не очень-то и жаловал меня. — Лукаво прищуривается и закусывает губу, наблюдая за красиво перекатывающимися мышцами спины, обтянутые чистыми от татуировок участками кожи. По спине и лопаткам, вдоль позвоночника раскиданы небольшие изображения или надписи, но не так сильно, как были забиты рукава и торс. Кажется, Глеб стремился и спину полностью забить, просто пока нет времени, потому что с первого раза, как Камилла увидела его без футболки, на его теле появилось около пяти новых изображений. Каждое из которых она внимательно разглядела.       — Откуда тебе знать? — Глеб слезает с кровати и нагибается к тумбочке, выдвигая первый ящик. — Может, я обожаю тебя с первой нашей встречи? — Он хитро скалиться и, захлопнув ящик, забирается обратно на постель. Теперь, до этого спокойный и даже медлительный блондин, навис над Камиллой и нетерпеливо облизал губы, жадно рассматривая чужое кукольное личико. Оно не выделяется на фоне остальных феноменальной красотой или ещё какой-то особенной деталью лица, но её манящий шарм простой красоты, чистой и с первого взгляда невзрачной затмевает собой всех моделей и первых красоток, которых когда-либо за всю свою жизнь видел Глеб. Чем больше смотришь в глаза, изучаешь родинки и изменения выражения лица, тем больше пропадаешь, больше не в силах управлять собой.       — Я чуть в обморок от твоего убийственного взгляда не свалилась. Ты так свирепо смотрел. — Тихо хихикая, Камилла запускает пальцы в чужие волосы на затылке и притягивает к себе для поцелуя, прогоняя последние отголоски страха и паники. Она именно там, где должна быть. Она на своём месте. Всё правильно.       — Потому что безумно хотелось сожрать тебя взглядом. Такую бойкую и храбрую. Осмелилась полезть рукой в пасть крокодила. — Глеб до сих пор вспоминает тот самый роковой вечер, который изменил всё, стал точкой невозврата.       За непринуждённой беседой Камилла отвлекается и приходит в себя только когда слышит шелест упаковки презерватива, который словно по щелчку оказался в руках мужчина. Оторвав внимательный взгляд от ловких рук, Миранда напоролась на чужой острый и внимательный взгляд зелёных глаз, которые всё это время не отрывали своего взора от Камиллы. Поджав губы, девушка довольно улыбнулась и сделала глубокий вдох, паника немного накрывает её, но она не собирается бояться, уж точно не этого человека. Который такими бережными и внимательными прикосновениями расставляет её согнутые в колене ноги и приближается, чтобы удобнее устроить Миранда на подушках, прежде чем начать. Трепетно целует в уголок губ и мажет по травмированной щеке, лелея рану, параллельно оглаживая руками бархатную кожу бёдер.       — Если будет больно или неприятно, ты мне говоришь, и мы будем делать так, чтобы было хорошо. — Ласково пригладив волосы на макушке, Глеб серьёзно смотрит в чужие глаза, опаляя щёку немного сбитым дыханием – тоже переживает, тоже жаждет чужого тепла. — Это понятно? — щурит глаза и уже выискивает в чужих глазах ответ, не оставляя и места обману.       Камилла покорно кивает и оглаживает чужое лицо, до сих пор не может поверить в действительность ситуации. Её оберегают и относятся как к чему-то безумно хрупкому и значимому.       И тогда этот момент настаёт. Стираются все границы между двумя людьми, оставляя только понятие «мы», без разделения на Камиллу Миранда и Глеба Голубина. Через слияние тел происходит слияние и душ, образовывая прочную связь, как будто на их мизинцах ментальная нить, прочно связывающая.       После первого пробного толчка Камилла зажмуривается, ощущения странные, но боли нет. Глеб терпеливо ждёт, когда Миранда придёт себя и откроет глаза, говоря ему продолжить. Сам взрывается внутри, не терпится войти до конца и почувствовать долгожданное облегчение от долгого воздержания. Как только они упрочили свою связь, решив, что встречаются, то у блондина и в мыслях не было пойти к другим женщинам за облегчением, но временами было тяжело, особенно в последнее время. Стресса прибавилось в тысячу крат, а способов борьбы наоборот уменьшилось.       Второй толчок выбил из Ками дух, она прикусила нижнюю губу и упёрлась лбом в глебово плечо, обняв того через спину обеими руками. Было страшно смотреть сколько ещё предстоит принять в себя, но Миранда всё равно доверяла полностью процесс Глебу, который не сделает плохо. Всё будет хорошо, твердила про себя девушка.       — Дыши, детка, давай вместе сделаем глубокий вдох, — ласково шепчет в ухо напряжённой Ками, поднимая её лицо за подбородок. Они синхронно вдыхают воздух, а после медленно выдыхают, проделав так пару раз, у Миранда немного закружилась голова, но именно тогда Глеб сделал новый толчок, войдя наполовину. Ахнув на выдохе, Камилла удивилась тому, что действительно не почувствовала ничего. Расслабленно улыбнувшись, девушка придвинулась к чужому лицу и накрыла губами чужой рот, пытаясь самой крепко поцеловать, сейчас она нуждалась в этом.       — Что ты чувствуешь? Скажи мне… — После ещё одного точка, который позволил мужчине войти почти полностью, Камилла заглушила свой крик в поцелуе.       — Н.немного некомфортно, — пробормотала, уложив ладонь на лоб и стерев выступивший пот.       — Что именно? – Замирает и допытывается правды Глеб.       — Я…я не знаю… — растерянно призналась Ками, смотря в чужие потемневшие глаза и покрываясь румянцем, — мне не больно.       — Тогда что?       — Просто странно…м-м, я ощущаю себя немного переполненной? – Неловко хихикнув, Миранда кинулась на спину и глубоко вдохнула, потому что ей стало опять жарко и нечем дышать. — Мне нужно привыкнуть, что твой младшенький находится внутри.       Грудь Глеба затряслась от смеха, когда он от души повеселился со слов Камиллы о его «младшем», избегая настоящего названия. Но и ему тоже нужно было привыкнуть, что он близок с Ками в таком плане.       — Мой член даже не вошёл до конца. — Блондина позабавило и то, как глаза Камиллы расширились, и рот приоткрылся от удивления. Он не мог налюбоваться на такую распалённую и действительно теперь принадлежавшую ему девушку. — Когда мы сможем двигаться? – Нежно погладив чужую ногу, рука плавно спустилась через голень к щиколотке и поставила чужую ногу на своё бедро, чтобы оставить поцелуй на колене. Они никуда не торопились.       — Просто обними меня и делай что хочешь, мне всё равно, пока ты крепко прижимаешь меня к себе. — Призналась Камилла нуждающимся голосом и протянула руки к блондину, а тот без лишних просьб прижал к своей груди Камиллу, обняв поперёк шеи обеими руками, и завалился сверху, сделав финальный толчок.       — Так достаточно?       — Д-даа… — лениво закивав, Миранда видела перед глазами звёздочки, но в ответ вцепилась в Глеба и растворилась в его власти. Пусть делает с ней, правда, что только взбредёт в голову, она всё примет, главное, чтобы не отпускал, не оставлял её.       Блондин нашёл медленный темп, при котором неспешно и с удовольствием то выходил не полностью, то плавно скользил внутрь до конца, хотел распробовать и медленно смаковать на языке это удовольствие по имени Камилла Миранда. Она всегда была не очень инициативной, но Глебу это было и не шибко важно, главное, что он всегда видел наслаждение от происходящего в её глазах, остальное он вполне мог сделать сам.       — Ноги затекли. — Логично, что после некоторого времени приток крови к широко расставленным ногам ослабнет и начнёт приносить дискомфорт. В реальности, ноги Миранда почти онемели, отдаваясь болью при каждом новом движении.       Как и обещал, Глеб тут же отстранился и, медленно сведя и уложив девичьи ноги набок, оставил чувственный поцелуй в уголке губ Камиллы и на немного припухшей из-за синяка щеке, и снова вошёл под другим углом, принося новые ощущения. Кожа вся горела и приятно покалывала, когда прохладный воздух овевал её, бисеринки пота скатывались по вискам в волосы. Всё-таки в объятиях было невыносимо жарко.       Странные ощущения отступили, дав дорогу новым более сокрушительным. На удивление они оба были довольно тихими, что было странно для Камиллы. В фильмах для взрослых оба партнёра едва не кричали во время секса, конечно, в таких фильмах всегда приукрашивали действительность ради просмотров, но девушка не думала, что настолько. Это так сильно отличалось…       Было приятно и порой невыносимо, протяжные стоны всё же срывались иногда с её губ, а иногда они проглатывались в поцелуе, сам Глеб звуков вообще не издавал, но это не было поводом для волнения, потому что его глаза, тёмные от возбуждения и подёрнутые пеленой наслаждения говорили больше пошлых криков и рычания. Они оба друг друга чувствовали невообразимым образом, словно были единым человеком.       Глеб сжимал мягкое бедро одной рукой, пока вторую переплетал с тонкими пальчиками, а глазами не отпускал чужих, будто старался загипнотизировать. То, как сдавливала Миранда чужую руку и сжимала внутри член, говорило, что она на пределе. Глеб и сам был готов так скоро кончить, как в свой первый раз, но старался отвлечься от этих мыслей и взглядов на чужое желанное тело, фокусируясь на красивом ангельском лице. На том, как маленькая капля пота скатилась по её скуле и дальше по шее к манящей линии острого плеча, как её голубые глаза слезились из-за переизбытка ощущений и чувств, как соблазнительно заламывались её брови, когда она снова робко застонала. Блондину нравилось то, что Ками не притворялась, не скрывала эмоций или наоборот, не перебарщивала с криками и извиваниями. Все эмоции и движения были натуральными и без всякой фальши, она была буквально открыта перед ним душой.       — Ты такая красивая… — проговорился вслух Глеб, и его мысли обрели физический облик.       — Я… — Камилла снова выгнулась на ворохе подушек, на котором лежала в полусидящем положении с самого начала, и прикрыла рот ладонью.       — Я тоже, — уверенно ответил Глеб, думая, что Миранда хочет сказать, что сейчас кончит.       Закинув ноги Миранда на свои плечи, блондин сгорбился над девушкой и, облокотившись на локти по обе стороны от её головы, набросился на её истерзанны губы, словно в первый раз. Сжав в кулаке светлые волосы на затылке, Камилла прогнулась навстречу чужому важному и горячему телу и, достигнув оргазма, расслабленно упала на спину. Тихо зарычав и оттянув нижнюю губу Ками, Глеб последовал за девушкой в своём освобождении. Разум помутнел, то ли из-за долго отсутствия секса, то ли так влияла на него Камилла, но блондин едва в обморок не свалился, как кончил. Миранда мягко поглаживала чужой затылок и лениво отвечала на ласки губ, тяжело дыша. Разделяя одно дыхание на двоих.       — Такая восхитительно прекрасная, моя Ками… — восхищённо лепечет всё, что приходит на ум, ещё пребывая не в себе. Блондина так сильно выбило из колеи. — Мой день и моя ночь.       Осыпая чужое лицо поцелуями, Глеб до сих пор не осознавал и не верил в то, что произошло. Камилла тоже находилась на грани реальности и обморока, принимая чужие ласки и пытаясь отдышаться, потому что голова шла кругом. А может, и не в нехватки воздуха дело…       Но стоило предыдущей фразе пробиться через стенки разума, то Миранда тут же пришла в себя, осознанно распахнув глаза. Когда она увидела всё те же мутные глаза, то прикусила губу и ласково огладила немного колючую щёку, взглядом благодарит за терпение, нежность и чуткость. И, в особенности, за те последние слова.       Мой день и моя ночь.       — Спасибо тебе. — Глаза снова защипало от слёз, но на этот раз они были от счастья и безумной благодарности за то, как с ней обошлись. Как и обещали: без боли, унижения и пренебрежения. — Ты сделал мне так хорошо, я…я так тебе благодарна. — И речь шла далеко не о сексе.       — Тише, детка…только не лей слёзы. Это ты наградила меня тем, о чём я не мог и мечтать. Спасибо, что доверилась, я не отпущу твоей руки. — Поднеся всё ещё сцепленные руки к своему лицу, Глеб оставил на камилленой поцелуй.       Те самые слова, которые едва не вырвались из Камиллы в порыве страсти, снова подкатились к горлу, будто невидимая сила пыталась насильно раскрыть её рот и заставить сказать те самые слова, которые опишут её чувства в самой точной окраске.       Я тебя…       — Я тебя не отпущу теперь. Будешь моим. — Улыбнувшись, Камилла с вызовом посмотрела на блондина, — Это ясно? — ожидая ответа.       Глеб блаженно улыбнулся и, уложившись рядом с Миранда, перетянул её на себя, обнимая поперёк талии. Он даже не хотел спорить, добровольно готов сдаться в чужие маленькие и ласковые руки. Сейчас это казалось самым правильным решением за всю его жизнь. Принадлежать такой девушке, как Камилла было равно благословению небес.       — К вашим услугам, госпожа Миранда. Готов слушаться и подчиняться… — Глеб сделал вид, будто в почтении снял свою воображаемую шляпу и немного наклонил голову, довольно улыбаясь.       В предвкушении закусив губу, Камилла не менее удовлетворённо улыбнулась прежде, чем напасть на разнеженного после оргазма мужчину с обнимашками.       За всё это время они даже не вспомнили про существование внешнего мира, находясь в своём – одном на двоих. И все непроизнесённые слова становятся такими незначительными, когда язык тела и глаза говорят всё за них. Оба потихоньку привыкают к этим мыслям, но так и не рискуют признаться.       Всего лишь пара слов, разве до этого они не показали друг другу большее? Разве это что-то переменит в их отношениях?