Ты моя слабость

      Так как история была последним занятием сегодня, мы шли с Линой к выходу на улицу, мило обсуждая наши планы на шоппинг в эти выходные.       — Миранда, значит, — догоняет нас с подругой в коридоре тот парень.       Я тут же остановилась и сдержала себя от закатанных глаз, устало прикрыв глаза.       — А тебе-то что? — поворачиваю к нему, встречаясь снова с этими глазами.       Такое ощущение, что он смотрел сквозь, сквозь одежду, заставляя меня ощущать себя раздетой и совсем незащищенной.       Мой мозг не понимал, что происходит и почему это ощущается так знакомо, хотя парень был мне не знаком, да и вряд ли мы пересекались когда-нибудь раньше.       — Я Эрик, — подает свою руку, думая, что мне реально интересно, как его зовут.       — М-м-м. — киваю, выгибая бровь, подавая неохотно руку. — Здорово. — равнодушно отвечаю и поджимаю губы.       Мне стало так неудобно, что просто хотелось выдернуть руку и убежать, я даже не хотела снова смотреть на него.       Мне просто, чёрт возьми, нужно было уйти.       После пожатия я разворачиваюсь к подруге, и мы снова продолжаем направляться в нужном направлением, на выход. Я подавляла напряжение в теле, будто мне было на самом деле безразлично, кто это странный парень.       — Ну подожди, чего ты так спешишь сбежать от меня? — догоняет нас и хватает меня за руку.       Я тут же инстинктивно вырываюсь, не желая, чтобы меня насильно удерживали или просто хватали за руки без моего разрешения.       Да и в лучшие времена моей жизни я не любила излишние касания с чужими людьми.       — С чего ты взял? Я просто немного спешу, — пытаюсь побыстрее отвязаться от этого наглого парниши.       Было бы не очень приятно, если Эрик, как мы узнали, будет следовать за мной до самых ворот школы.       Тем более, я не была уверена, что Глеб захочет оповестить меня о том, что решил воспользоваться моей новообретённой свободой. Он чаще всего любил спонтанность, что заставляла меня нервничать, но, кажется, парень, идущий за мной, ещё не знал того, во что пытается ввязаться.       — Неужели у тебя не найдется минутка на симпатичного парня? — он ещё и самовлюбленный.       Класс, куда ты опять влезла, идиотка?       — Неужели. Что же нужно этому «симпатичному» парню? — немного невесело повторяю его слова, стараясь сохранять спокойствие, что в таких условиях было тяжело сделать.       — Познакомится с прекрасной девушкой. — боже, видел бы Глеб этого клоуна, пожалуйста, дайте мне спокойно пожить, у меня своих драм дома хватает.       — Я опаздываю. — решаю отрезать все попытки познакомиться на корню, пока он что-нибудь не выпытал у меня. Дёргаю всё это время молчащую подругу за руку, поднимая сумку, чтобы она не задела турникет.       И когда мы выходим, наконец, на улицу, моё возмущение вырывается наружу:       — Ну и навязчивый идиот. «Неужели у тебя на найдется минутки на симпатичного парня». Кто-то до сих пор так говорит? — ноздри расширяются от каждого вздоха и выдоха, а губы сжаты в тонкую полосочку, когда я умолкаю.       — Похоже парниша не из робких, — хохочет подруга, плетясь сзади. — И закомплексованных, — спешит добавить, как только я для этого раскрываю рот.       — Идиот. — рычу, оглядывая окрестности. — Меня ещё никто так не пикапил. — Я не понимала, почему обычное знакомство с, казалось бы, обычным парнем вызовет у меня столько сильных эмоций.       Не спешите осуждать, негативных эмоций       — Да ладно тебе, привыкай, что обычные смертные тоже заинтересованы в тебе. Тем более он не так уж и плох, чтобы его так жёстко отшить, — с ноткой иронии пытается поддеть меня подруга, хотя она всегда была в курсе всех моих проблем с парнями.       — Если что, у меня есть парень, ну так, если ты забыла, — устало закатываю глаза.       Действительно, этот факт многое объясняет.       — Это же не значит, что тебе теперь нельзя ни с кем знакомиться. — Она надо мной угарает?       — Если брать в счёт то, что он открыто флиртовал со мной, то да. Тем более Глеб не из «обычных» парней. — Стоило ли мне ей об этом напоминать?       — Ну да, как же я могла забыть про такое. Я вообще удивляюсь, как он свободно помещается в дверные проходы. Ему нормально жить с такой мышечной массой? А как он заходит в вагоны метро? — усмехается подруга, а я до сих пор не понимаю, что же она имеет против моего молодого человека.       — Он не ездит на метро. Как и все мы, — я пару раз щёлкнула перед её лицом, чтобы напомнить, что она не знает, что такое метро, потому что ездила на нём, будто на праздничном аттракционе раз в год.       Я, если честно, тоже.       В конце концов, намного удобнее вызвать такси, а не стоять в этом шумном, адском подземелье.       На улице не оказалось никаких машин, только…       — О нет, — мои тут же перестают движение, а я корчу лицо в измученном выражение, даже не желая смотреть туда, где стоял высокий мужчинка, явно поджидающий меня.       — Что-то не так? — любопытно интересуется шатенка, оглядываясь вокруг в поисках того, что меня так расстроило.       — Потом поболтаем, пока, — я отвлечённо приобняла подругу за плечи и послала последнюю улыбку, гласящую, что разговор окончен.       Я понимала, что мне не стоит вовлекать во все эти проблемы своих друзей и кого-то постороннего, особенно Лину, потому что она итак была сама того не хотя по локоть в тёмной стороне общественности, в частности из-за меня, а не из-за своего богатого происхождения.       Я никогда не была бедна, но помню, как после смерти мы ушли в тень, мать была подавлена, мы продали наш семейный дом и съехали сюда, потому что всё там было очень похоже на наше счастливое прошлое и напоминало отца.       — Дядя Даниэль, какая приятная встреча, — я натянуто улыбнулась, не подавая вида.       Мужчина тут же посуровел и прочистил горло перед тем, как сказать мне что-то в ответ. Кажется, мы оба понимали, что имели дело с умными людьми, а меня было сложно обвести вокруг пальца.       Благодаря недавним событиям я стала более бдительной и внимательной к деталям, осторожной в действиях и словах, если вижу потенциальную опасность. Глеб часто говорил мне, что ты должен быть чаще всего настороже и не давать никому свою безопасность, кроме тех, кому ты доверяешь больше, чем на все сто.       Он и мои поступки из-за него многому меня научили.       — Камилла, извиняюсь за вторжение в твою жизнь, но твой отец хотел с тобой всё-таки поговорить. — Я могла почти поклясться, он его глаза умоляли меня согласиться на этот проклятый разговор.       — А он имеет тебя, как свою собачку на побегушках? Сколько пластических операций ты сделал, чтобы выглядеть в точности, как мой дядя, м-м? Мне просто нужно утолить своё любопытство. — Я знала, что это звучало неуважительно и грубо, но сегодня все решили меня достать, тем более прошло всего несколько дней с моего потрясение и новости о том, что у меня снова есть отец.       То есть, он никуда и не пропадал       В теории он где-то был, но почему-то явился именно сейчас. Так что они не могли ждать, что я испеку для них печенье и захочу сделать семейные браслеты.       — Камилла, я понимаю твои чувства, но я правда настаиваю, чтобы ты выслушала своего отца и узнала правду.       — А, может, я не хочу знать правду? Серьезно, почему все пытаются решать что будет лучше для меня? Может быть я не хочу ничего знать и ничего слушать. Может, я не хочу, чтобы в моей жизни снова появлялся отец? — Нет, конечно, от части это было неправда. Но я не хотела отца обратно при причине того, что он тоже будет скрывать от меня все. Они все объединяться в какой-то гребаный анти фан-клуб меня и моих прав, держа меня на уровне «Ребенок» и лишая всего, даже права голоса до тех пор, пока я не сбегу замуж или в другую страну.       — Не делай таких поспешных решений, о которых потом будешь жалеть, — мужчина устало выдохнул и скрестил руки на груди, будто тоже думал, как и все остальные, что я ребёнок.       Я свирепо окинула его взглядом и сдалась.       — Хорошо, я с ним поговорю. Где мы должны встретиться? — на секунду закрываю глаза, делая глубокий вдох носом, чтобы привести себя в чувство. У меня уже чертовски разболелась голова от всех этих драм.       Мужчина, кажется, облегчённо выдохнул и показал рукой на выход, предлагая мне пройтись.       — Прямо сейчас? — удивилась я.       Мой отец никогда не был приверженцем спонтанный встреч, он назначал время и место, но никак не ставил перед фактом.       Либо всё изменилось за эти годы, либо он был в отчаянии и готов таскаться за мной по пятам, пока я не сдамся и не выслушаю его.       — Ты куда-то спешишь? — безэмоционально поинтересовался, будто воспринимал вероятность моей занятости вполне возможным, а не сводя всё к тому, что я ребёнок.       Но даже если посмотреть так, у детей тоже могут быть дела.       — Нет, но…неужели он настолько срочно хочет нашей встречи? — хмурю брови и всё ещё пытаюсь действовать разумно, а не как эмоционально неуравновешенная.       Да, может быть мне не стоило быть такой жестокой, потому что он всё ещё оставался моим отцом, да, возможно, у него могли быть адекватные оправдания.       Но ведь это не отменяет того, что после стольких лет и боли, что испытала вся наша семья из-за его ухода, он будет принят в распростёртые объятиях.       Возможно, он всё ещё выглядел, как мой отец, но на ментальном уровне мы очень далеки. Я уже давно перестала быть собой, которую все помнят.       Всеобщая любимица, ледяная принцесса, хорошая сестра, послушная дочь и прочее-прочее…       Мне скоро исполниться восемнадцать, кажется, мама и брат тихо выдохнули, когда я прошла с идеальным поведение и не взбунтовалась в переходном возрасте, думая, что беда миновала, а мою голову наполнили правильные мысли и решения.       Но сейчас я действительно вышла из себя.       Они даже, отчасти, опасались меня, потому что мой мятежный характер никогда не подавал признаков существования, а тут вскружил мне голову. Но я просто хотела свободы, счастья, уважения. По-моему, это совершенно нормально хотеть такого. Если мне отказываются давать это, я могу заставить, или полностью отказаться от людей, которые были против.       Это очень эгоистично, но, по крайней мере, работает.       — Он твой отец, Камилла, стоит дать ему шанс, если ты хочешь вернуть всё, что было в твоём детстве.       — Я не уверена, что всё вернётся к тому, что было 6 лет назад. Все мы уже давно другие, — как бы это печально не звучало, но это так и было. Просто нужно было смириться.       — Ками, разве ты не хочешь полную семью? — снова, спросил меня, в раздражающей манере.       Какого Дьявола он вообще лезет ко мне в семью?       — Может, хватит вмешиваться мне в семью? — нахмурив брови, я сдерживаю себя от разъярённых криков, потому что мне уже конкретно подбешивал этот незнакомый и не причастный к моей семье человек. — Я понимаю, что вы приближённый отца, но не надо на меня воздействовать и давить, чтобы я приняла нужное ему решение, — нервно пробормотала почти себе под нос, потому что мной, как обычно, пытались манипулировать.       — Просто ты очень юна, поэтому можешь принимать необдуманные решения, о которых потом будешь жалеть. Твой отец хоч… — мужчина продолжал вести меня в какую-то сторону, где, как он сказал, или как я додумала, ждал меня папа.       — Всё, хватит говорить о нём! — я останавливаю свои ноги и срываюсь на крик, заправляя выбившиеся волосы за уши. — Я не сделаю больше ни одного шага, если вы не перестанете постоянно говорить о нём.       Мужчина, стоял, нахмурив брови, а после удовлетворительно улыбнулся, будто был впечатлён моим характером или настойчивостью.       Ладно, я была упрямой       — Любите прогулки в тишине? — он странно дёрнул уголок губ в довольной полуулыбке, а после отдёрнул манжеты пиджака и поправил воротник накрахмаленной рубашки.       Я подтвердила это кивком, неожиданная вспышка хорошего настроения на лице моего компаньона вызвала моё успокоение, поэтому я снова возобновила шаг, догоняя стоящего мужчину в паре метров от меня.       Мы, блядь, просто должны были дойти до грёбаного места как можно быстрее.

***

      Мы не долго продолжили нашу прогулку уже в тишине, за что была очень благодарна незнакомцу. Трудно было не думать о том, что это не мой дядя, а совершенно незнакомый человек, особенно когда смотрела ему в лицо. Но внушительный и очень заметный шрам пересекающий глаз быстро приводил меня в полное осознание того, что это не мой горе-родственник, переквалифицировавшийся в «отца».       Мне не хотелось думать об этом больше всего, особенно когда узнала, что мой родной отец жив и собирается возвращаться.       Он был мафиози, а ещё раньше безумно любил меня, поэтому не стал бы просто так появляться в моей жизни и уж тем более требовать встречи один на один, если бы не собирался возвращаться.       Когда я подняла глаза впервые за долгий отрезок пути с дороги, то увидела те же недостройки, в которых интуитивно оказалась в первую встречу с отцом. Это вызвало моё недоверчивое выражение лица, а я пыталась оглядеться вокруг, чтобы понять, как далеко находится какое-нибудь людное место или трасса.       — Не беспокойся, тебя никто не собирается убивать здесь. — Будто прочтя мои мысли, заговорил вдруг мужчина, пытаясь подавить смешок.       Я не сдержала себя от закатывания глаз и недовольно цыкнула языком.       — Я учусь на своих ошибках, мистер, — натянув фальшивую улыбку, я топталась на месте, так как мужчина тоже остановился и смотрел то на часы, то куда-то в сторону уходящей дороги, будто ожидая чего-то.       А точнее кого-то… Послышался шум колёс и рассыпающейся из-под них гальки временной дороги, которую никто не собирался заливать и превращать в асфальт из-за брошенного проекта.       В миг, перед нами появилась чёрная иномарка, показавшаяся мне отдалённо знакомой.       Я прищурила глаза и попыталась увидеть кого-нибудь за тонированными стёклами, но даже не могла различить силуэты.       Через секунду она остановилась, но глохнуть не собиралась.       Ещё через секунду открылась задняя дверца, приглашая в салон.       — Давай, иди, отец тебя ждёт.       Вдруг, я над ухом услышала эти слова и тут же дёрнулась, покрываясь мурашками по всему телу.       «Давай, иди, отец ждёт тебя»       Отец ждёт тебя…       Сделав глубокий вдох, я сдвинулась с места и почти добежала до автомобиля на деревянных ногах, а перед тем, как сесть в салон, заглянула в него.       Чёрт.       Я ещё раз чуть не дёрнулась из-за того, что увидела собственного отца.       Снова.       Своими собственными глазами.       Я скользнула на сиденья и закрыла за собой дверь, но ощутила, как горячая дорожка пота потекла по моему виску и скрылась в волосах. Я долго не решалась повернуться, рассматривая длинную и будто замеревшую, как статуя фигуру незнакомого мужчины, который остался там стоять.       — Добрый день, дочка, — спокойный и глубокий голос отцу заставил меня зажмурить глаза и поджать губы, собираясь с мыслями.       — Здравствуй, Альберт, — я повернулась к нему лицом и попыталась сказать это вежливо, но в голове плевалась слюной от этого.       Я видела, как его губы дрогнули, как его брови едва нахмурились.       Он расценил это, как отречение       Ощутив движение под собой, я в панике взглянула в окно и увидела, как мы уезжали с этого места, оставляя Кристиана стоять там одного.       Кажется, Альберт прочитал немой вопрос, застывший на моём лице и поспешил объяснить, чтобы я не беспокоилась и ломала голову:       — Мы прокатимся по городу, нам многое нужно обсудить, — он прочистил горло и поправил галстук своего делового костюма.       Умно и остроумно, чтобы машина вечно находилась в движении, а я не могла сбежать от него и его оправданий, пока он не даст команду шофёру.       Я натянуто улыбнулась и начала блуждать глазами по богатому внутреннему дизайну престижного автомобиля. Сейчас, мой отец, как никогда походил на тех Крёстных Отцов из документальных фильмов про мафию, чем когда-либо ещё.       Может, тогда, когда я была ещё мала для того чтобы оценивать и обращать на такое внимание, он делал так постоянно.       — Ты сильно подросла, — это замечание почти довело меня до приступа истеричного смеха.       Серьёзно       — Неужели ты заставил меня прийти сюда, чтобы сказать это, Альберт? — я тут же пожалела, что не прикусила язык, когда с моих губ снова сорвалось это.       — Камилла, ты Альбертовна, разве я не твой отец? — Я видела проблеск боли в его глазах, но у меня столько осталось боли на душе.       Хотя неправильно вымещать её всю на него.       — Это ты расскажи мне, папа.       Я имела все права обижаться и возмущаться на него.       Он, инсценировал собственную смерть, сбежал из страны, оставил нас разгребать всю эту заварушку, а потом резко появился через несколько лет и решил всё вернуть.       Но это ведь так не работает.       — Я понимаю твоё возмущение, но ты знаешь, что я бы просто так не бросил вас с братом и матерью. У меня были веские причины, — он прочистил горло, когда пытался смягчить углы.       Именно на этом моменте я должна была задуматься, зачем ему подставлять свою смерть? Такое люди не совершают по пустякам, должна быть очень веская, сверхвеская причина.       — Какие же, папенька? — я пыталась строить слащавые глазки делать вид, что я не знаю, в чём он был замешен.       До этого, когда Глеб обманом заставил меня отдать ему документы, о которых я помню и до сих пор не простила ему это. Я начала задумываться.       Если отец был связан с мафией, то его смерть была не случайной, особенно при таких обстоятельствах. Его либо подставили, либо это была не случайность…       Но сейчас, сейчас всё прояснилось.       Если Криминальная семья подметала столько лет следы и быстро замяла смерть одного из богатейших бизнесменов Москвы, то это очень странно, поэтому Кирилл пытался сам, имея некоторые полномочия, найти ответы.       Если после смерти правящие борозды перешли к Глебу, получается…он знал?       Если он знал, то почему не хотел мне об этом говорить?       Ну, он не был обязан, но…       Он никогда не давал мне и намёков, что это не так, а у меня всё ещё полная семья.       Я поджала губы и пообещала себе разобраться с этим позже.       — Камилла, ты же знаешь, что в наше время таким серьёзным лицам, как я нужно быть предельно осторожными, иначе… — он поджал губы, но до сих пор не сознался.       Он и дальше решил держать меня за дуру? А что, если бы в тот вечер я не встретила Глеба, если он бы не рассказал мне, что же было бы тогда?       Мне бы продолжали врать?       Ну уж нет, если отец решил вернуться, он разворошить все свои грязные делишки.       — Не стоит мне лгать, я согласилась на этот разговор, чтобы узнать всю правду. — я сжала ладонь в кулаке и поднесла его к лицу, чтобы провести по носу. — Только правду, — отчеканила, придвинувшись к нему, словно кобра, желающая напасть на свою жертву.       Отец снова сглотнул и поправил свой идеально выглаженный и выпаленный воротник.       — Всю правду о тех грязных делах, в которых впутан ты и вся наша семья. — Я тут же пояснила, давая ему знать, что я в курсе всего, что он так старательно с дядей пытался скрыть.       Мне кажется, отец хотел избегать этой темы до самого предела, когда ситуация не выйдет из-под контроля.       Ну, или вместо неë буду я.       — Ты пыталась узнать то, что не предназначено для твоих ушей? — кажется, между твердым и серьёзным голосом проскакивало озорство и…гордость?       Он гордился тем, что я его раскрыла?       — А для чьих тогда, отец? — я выгнула одну бровь и откинулась на сиденье, все еще сидя полубоком, к нему лицом.