Ты моя слабость

Утро среды не задалось, потому что моё каждое утро, как среда. Но сегодня мне придётся несладко, потому что из меня нужно сделать девушку. Я как обычно до душа плетусь с полузакрытыми глазами, чуть ли не сшибая каждый угол. После сушу волосы и завиваю их плойкой, боже, я так редко делаю кудри, так как очень боюсь этой горячей шутки, ну и потому что постоянно обжигаюсь. Сегодняшний день был не исключением, но зато я оторвалась на одежде. Как вы уже знаете, в макияже я не сильна, но с помощью доброй и всемогущей в косметике Насти, я выглядела более-менее… красиво? Ну, у меня были маленькие стрелки и ровные на чудо брови. Надела я нежно-голубой топ с открытыми плечами, так как лямки были на предплечьях. На ногах были кеды и синие MOM джинсы. Беру с собой сумку и выхожу из дома. Во дворе уже стояла белая «Audi». Я сажусь на задние, так как спереди сидел Денис. Целую подругу в щеку и, желая всего самого прекрасного, дарю свой подарок. — Ты сегодня поистине леди. — улыбается девушка, не смотрят на то, что мой тон слегка просвечивал погрешности самообладания одного парня. Эти безумные следы почти сошли, но желтые следы не могли мне испортить этот наряд. Я не собиралась из-за них переодеваться. — О, ну да, ты-то больше, чем я. — усмехаюсь, так как ее волосы идеально лежат в двух длинных колосках, а на ней нежное голубое платье с юбкой солнце до колена. — Ну, я старалась. — улыбается, получая довольный взгляд Дениса. «Интересно, Глебу бы понравился мой внешний вид?» — Девочки, вы бесподобны. — наконец, открывает рот Влад, он казался мне довольно нормальным до того, как стал приставать. Да и какой уже сейчас смысл, я же вроде занята? Я вообще с этим дьяволом не могу быть ни в чем уверена, даже в том, кто я и как меня зовут. — Тебя забыла спросить. — прыскает смешком Вишневская и закатывает глаза.

***

— Ну что, сегодня ко мне? — девушка оборачивает руку вокруг локтя своего парня, уложив голову ему на плечо. Я просто киваю и устремляется глаза в пол, разглядывая мыски своей обуви. — О, а вот и такси. — улыбается Денис, когда к нам на встречу идет Влад. — Ну что, школьницы, как успехи? — усмехается, пожимая другу руку. — Я тебе сейчас врежу. — цедит сквозь зубы кудрявый, пока он отлипает от него с самодовольной улыбкой, обнимая Алину, а после меня. Но его руки немного опускаются и касаются оголённой спины. Так как я была в топе. Этот парень не оставляет попыток без спроса потрогать меня. — Как выскоинтелектуально, мальчики, вам что, пять? — закатываю глаза, так как эти дурацкие подколки заставляли меня думать, что я постарела за эти недели так, что кажусь самой зрелой и взрослой из нашей компании, хотя только наоборот. Ребятам уже есть 18, даже кому-то 19, а я всё ещё довольствуюсь кличкой «мелкая». Когда мои слова отвлекли ребят, я выскользнула из непрошенных рук, до сих пор чувствуя его прикосновения голой кожей спины. — Мисс Миранда, какого черта ты не можешь поднять свой грёбанный телефон? — низкий голос из-за спины заставляет меня вытаращить глаза и развернуться. Ну, как я и думала, мистер Демон собственной персоной. Выглядит как всегда прекрасно и восхитительно. На нем майка без рукавов его привычного цвета, поверх надета красная клетчатая рубашка нараспашку и его неизменные рваные на коленях джинсы. А на носу красуется солнцезащитные очки. Нельзя не так восхитительно? Потому что из-за его шикарного вида, мой мозг полностью атрофировался. — Телефон в сумке...наверное, не слышала. — пожимаю плечами, инстинктивно отскочив от застывшего на месте Влада. Машинально тянусь к карману, нащупывая там смартфон. Он выдавливает из меня полуулыбку, обнимая одной рукой за талию. Спускает руку к карману, отодвигая мою руку, чтобы иметь возможность достать гаджет оттуда, а второй забирая мою сумку. После быстро запечатляет на моём уголке губ поцелуй, в знак приветствия и, его чёртовой собственности. — Ками, так ты сегодня придешь? — спрашивает девушка, пытаясь разбавить неловкую обстановку. — Конечно, куда я денусь? — усмехаюсь, обнимая парня рукой за спину. — Куда собираешься? — тихо спрашивает на ухо. В его руках оказывается мой телефон. Я даже не обращаю внимания и не протестую. Он знает мой пароль, меня это, конечно, возмущает, но, как я поняла, сопротивления бесполезны. Он, молча, разблокирует мой телефон и что-то там делает. Почему всех это так удивляет? «Наверное, потому что они не встречались с ним» — Мне необходима конфиденциальность. Поэтому, это останется тайной, - я тихо хмыкаю с улыбкой, чувствуя себя чертовски довольной. Я принимаю свой телефон, который он почти сразу мне вернул. — Ну, мы поехали, или ты с нами? — всё ещё тает в надежде меня спасти от мужчины, который добровольно заполучил меня. Я помотала головой в знак отказа и показала глазами, что со мной всё нормально. — Тогда сегодня в 6 жду у себя, там еще будет Алекс, но она заверила меня, что свалит. Так как я ей сказала, что она испортит мне праздник. — мы давимся хохотом вместе с подругой, вспоминая то, как «мило» разбудили девушку. — Я, надеюсь, мы с ней не пересечемся, а то я напрашиваюсь быть облитой шампанским. А это хуже воды. — мне даже стрёмно смотреть ей в глаза, не то, что бояться быть облитой с ног до головы липким и, воняющим спиртом, шампанским. — Я тоже этого боюсь, даже стала теперь держать на ночь дверь на замке. — хихикает кареглазая. Пока блондин покорно ждет, хотя я знаю, что он мне сейчас многое скажет, я просто стараюсь потянуть время подольше, чтоб он остыл и забыл все то, что сейчас мне хочется сказать. Хотя это не возможно, с его-то характером и темпераментом. — Мы едем? — наконец осмеливается и открывает рот Влад. Сука, зачем ты рот открыл? — Да, конечно. — она растерянно кивает и переводит свой расфокусированный взгляд на нарушителя нашей бездумной и отвлекающей «беседы». — Может, ты передумала? Она серьезно? Я как минимум если не сяду, то силком буду затолкана в эту чертову машину. Я даже успела смириться с этим ужасным чувством, когда у меня нет выбора. Бесхребетная ты идиотка — Нет, она со мной. — кидает свой суровы взгляд, ясно давая понять, что я, вернее он решил всё за меня и что единственная машина, в которой я поеду, так это его. Когда он выводит меня за ворота школы, я покорно жду и молчу. Мы прошли достаточно много, скрываясь за каким-то непонятным брошенным зданием на середине стройки, и я решаюсь раскрыть рот первой. — И пока ты ещё не начал меня отчитывать, я сама себя назову идиотк... — только начинаю, как меня прибивают к капоту черного «форда». У него, что новая машина? Но сейчас не об этом. Его рука впивается мне в локоть, а вторая в бедро. Он сажает меня на капот, раздвигая мои ноги, чтобы встать между ними. — Оу, нет, не лишай меня такой возможности. — злостное прыскает, показывая хищный оскал. А когда он так делает, ничего хорошего эта ситуация предвещать не может. — Но сначала я скажу, как ты сегодня сексуально выглядишь. — проводит пальцем по оголённым ключицам. Я даже не смею раскрывать рот вновь, так рисковать, ведь его настроение может сыграть со мной очень злую шутку. — Я видел, где лежали руки этого ублюдка, он слишком заблуждается в том, что ему это позволено. — рычит тот, пока я прячу немного виноватые глаза. Так как я должна была вроде убрать его руки, но чёрт, почему я в такой ситуации чувствую себя виноватой? Наверное, потому что рядом со мной Глеб. А когда он рядом, я извиняюсь даже за то, что дышу как-то не так. Потому что, чёрт возьми, я не знаю почему. Это доводило меня просто до тотальной истерии у себя в голове. Я не была, чёрт возьми, виновата, а ещё я не виновата в том, что его мания контроля и собственничества выливается ещё и на меня. Но как бы я прятала взгляд, его пальцы поднимают мой подбородок силой, заставляя смотреть точно в его глаза. Ненавижу, ненавижу, когда он заставляет меня смотреть в его глаза, что морально убивают, будто он передавливает мне горло, смотря только в глаза. Когда-то он сказал, что не тронет девушку. Но всё равно имела сомнения к моей неприкосновенности, я ненавидела те моменты, когда боялась его, его гнева. — Я... Я просто... Он... Я не, точнее я... — тут же начинаю запинаться, так как слов много, а составить их в смысловые предложения очень сложно, когда на тебя так не по-человечески смотрят. — Просто этот ублюдочный парень не понимает, куда ему не стоит совать свои руки. — он огладил часть моей голой спины, будто заклеймив те места своим прикосновением. — Чёрт, мы с тобой встречаемся только 5-ый день, а уже ссоримся. — наконец, выговариваю я. — Я теперь уж точно не намерен делить тебя с кем-то. Быть моей девушкой не так уж просто. — пускает смешок, не убирая своей улыбки. — Ты серьезно ревнуешь меня к Владу? — не могу понять этого, так как я никак не проявляла своего внимание без шуточного контекста. — Тебе лучше не встречаться с моей ревностью, малышка. Мне не нравится, что этот парень до сих пор не послушал свой инстинкт самосохранения. —Послушай меня, я никого не хочу, так как тебя. Ты мне нравишься, но не будь таким жестоким. — хватаю его за воротник рубашки. — Вот это мне нравится уже больше. — усмехается, смягчая тон. — Лучше заткись, пока я не передумала. — пускаю смешок ему в губы, притягивая к себе. Наши губы касаются друг друга очень часто, будто играясь, без языка, но так же горячо и мокро. Но нас прерывает звон Сири мобильника. Это явно был Глеба, так как я чувствовала ногой его вибрацию. Он отрывается от меня, кладет ладонь на карман и достает телефон. Смотрит на абонента и хмурит брови. После отходит от меня, облокачивается об капот, оставляя меня сидеть на нем одной. — Да. — строго и серьезно отвечает, он всегда так делает, когда ему кто-то звонит? Так как со мной я этого не замечала. Обычно он отвечает либо с его коронной улыбкой, либо с ухмылкой и пьяным голосом. Тут одно из двух. — Чего? Повтори. — повышает голос, хмуря брови. — Так вот, скажите моему отцу, что я быстрее сдохну, чем подпишу это. — редко отвечает срываясь чуть ли не на крик. — Пусть катится к черту. — добавляет пере тем, как сбросить. Он сжимает в руке телефон с такой силой, что чудом он не треснул, не хотела бы я быть его телефоном. Костяшки его руки побелели, а корочки у ран начали трескаться. — Что случилось? — говорю как можно нежнее и тише после пары секунд его ярости, хотя имею процентов 99% на то, что обожгусь и буду послана далеко и надолго. — Рабочие вопросы. — отвечает тот фыркая. — Довольно странная реакция для рабочих вопросов. — отстранённо отвечаю, пожимая плечами. — Тебе не о чём беспокоиться. Сейчас моя работа не так гладко идёт из-за кое-каких помех, но опять же, не забивай себе голову. — он, на удивление, для своего резкого порыва ярости, нежно пригладил мои волосы, будто ища во мне успокоение. — А что в этом такого? — Поехали, я не хочу об этом говорить. — отталкивается от машины, снимая меня с ее капота. Я, конечно, хотела бы ему тут помочь, но мне так страшно быть отвергнутой. Поэтому выбираю лучшее решение — молчать. Но молчать придется недолго. — Ало. — раздражённо отвечаю на звонок брата. — Почему сейчас? — интересно, кто-нибудь даст мне передышку хотя бы в один день? — Ла-а-адно, уговорил, скоро буду, — закатываю глаза и даже не слушаю что он говорит дальше. — Кажется, не в этот раз. — тихо бубню себе под нос и убираю телефон в карман. — Прости, мне пора бежать. Выхватываю из его руки сумку и без объяснений разворачиваюсь, чтобы уйти, потому что это были наши личные дела с Кириллом. — Я тебе потом позвоню. — последнее, что я кинула через плечо, пока почти бежала обратно к школе. Скоро там будет мой брат, а мне бы не хотелось слушать его нотация по новой. *** Вечер. Голова идет кругом, в носу застрял этот острый запах Gucci flora. В руках родной стакан виски, рядом братья. Все как обычно, но сегодня обычный день с обычными проблемами. Мысли крутились вихрем, из-за них я не мог сконцентрироваться и решить, что же предпринять, чтобы нас всех здесь не убили. Но всё равно, я головой возвращался в мысли и воспоминания о Ками… Какого смотреть, но не трогать? Какого желать завладеть ею и сделать своей, но отказывать себе, скапливая предвкушение. Какого считать себя чертовом школьником в свои 25 и пытаться понять, как к ней подступиться. Неправильно. Всё это неправильно. Нет, она не должна заполнять полностью его голову, так же как и ее духи. Но её чёртово лицо выжжено в его мозгу. Нет, это вовсе не наваждение и какие-то чувства. Любить — очень сложно, он не может любить, оказывается, не может. Вот, даже девушку его мечты увели и сделали самой счастливой. Увели, нет, она сама ушла, отказалась от него, как от грязи, в которую не хотела наступать. Во мне было полно недостатков, которые, как я верил, не компенсировали мои преимущества. Наркозависимость, передозировка, кома... Все это дерьмо произошло со мной, черт возьми, со мной, за мои двадцать пять лет. Я и раньше был засранцем, гнобил и избивал любого, кто показался мне странным. Целовался и трахался по-пьяни. Но после смерти матери все стало только хуже. Эти чертовы наркотики, мы и сами с Даней понюхивали это дерьмо. Так звали моего друга, бывшего друга. Умер, от передозировки. После моей госпитализации подсел на тяжелые синтетические наркотики. Последний раз, когда я принял это дерьмо, было в тот роковой вечер, когда мы завалились в бар, где я впервые увидел Камиллу. Я знал ее, потому что таких людей в моем окружении грех не знать. Мы тогда пришли с заезда. Да, мой один близкий друг — Мик, владелец мастерской и полного гаража отбойных тачек. Он просто мастер на все руки, умеет делать свое дело, да и сам гоняет. Мы приехали с звезда и решили расслабить себя препаратом, так как адреналин от огромной скорости не отпускала. — Отец пытается решить все «мирным» путём, но я знаю его грязную игру слишком хорошо, чтобы насторожиться. Крыса готовит план «В», на случай, если я откажусь, а так и будет. — начал я, наблюдая, как таят кубики льда в граненном стакане. — Твой старик не раз уже нам палки в колеса ставил, не думаю, что нам нужно заострять внимание на этом, — спокойно предложил Марк. Я прекрасно это знал, но еще хуже, я знал своего отца, а дерьмовое предчувствие сводило меня с ума, словно параноидную киску, с тех пор, когда его оператор попался связаться со мной. Со мной Напрямую, не через Артема, который являлся моим заместителем, не через гребаный офис с кучей персонала, просто взял, и нашел мой номер. — Мы уже пол года копаем под него, он это знает, — спокойно начал размышлять, чтобы мои братья слушали и слышали все, что я сейчас скажу. — Девчонка Миранда облегчила нам задачу, когда накопала нужные материалы на его подстилку и самого него. Видимо, в сеть утекли фотографии, конечно, их уже удалили, но кто-то мог это успеть увидеть, и я больше чем уверен, что у моего отца есть свои источники, которые его оповестили об этом. Один из наших хакеров отправил мне неделю назад свежий номер прессы, которая должна была выйти, но мы заставили их это переделать и убрать наши лица с главной страницы. Совсем недавно утихла шумиха про «павшую семью», как тут их младшая дочь замечена с новым Боссом Братвы. Все присутствующие молча слушали меня, прекрасно понимая к чему я. Мы все знали, что из-за планов по уничтожению моего отца, мы погрязли в нерешенных делах и дерьме чуть больше, чем обычно. Мы были очень близки в данным момент к цели, поэтому должны быть вдвое внимательнее. Лишняя ошибка может стоить всем нам решеткой или жизнью. Не вся полиция была у меня на зарплате, я даже не стал трогать Кирилла Миранда, потому что знал, что этот человек такой же упертый, как и я, но такой тупой, что не мог догадаться, кем был его отец. Мëртвый отец — Мне нужны контакты моего подручного в штатах, — сухо предъявил я свой приказ, осудили большим глотком остатки виски, чей вкус испортился из-за полностью раставвших кубиков льда. Я оставил стакан на стойку и показал пальцем на своего заместителя. — Позвони Григорию и передай приказ от меня, чтобы притащил свою задницу в Россию как можно скорее для обсуждения дальнейшего плана действий. Когда я закончил и показал глазами, что больше ничего не скажу, то встал и покинул комнату первым, чтобы найти в кармане штанов смятую и почти пустую пачку сигарет, достав одну. Вторая пачка за сутки Я уже не помнил, когда у меня был нормальный здоровый сон, но, когда легкие наполнил сладкий дым, мне стало плевать, я просто хотел свалиться на пол и отдохнуть хотя бы минуту без продумывания плана по выживанию и сохранению благополучия моих людей. Хоть я и знал, что все пойдут за мной, им было плевать сколько мне лет, пока казна Семьи пополнялась, а они жили без грязной работы. Раньше уличные банды и мафия процветали и могли быть более вольными в своих действиях, когда сейчас же нам приходилось прятаться, беседовать с гребаными депутатами и политиками, заключать сделки и ходить с идеально отглаженными галстуками, а по ночам устраивать кровавую расправу тем, кто попадал в черный список. *** — На часах только два ночи, а легендарный блондинчик-ловелас уже сваливает домой. — моего плеча коснулась тяжелая и жилистая рука лысого. Он был исполнителем, моим палачом и кровавой рукой. Ни Альберт, ни мой отец, ни кто бы не был другой, будучи на месте Босса не любили пачкать руки в чьей-то крови, позволяя расправиться с грешники от их имени, потому что они были носителями гребаных костюмов-троек и идеального лица в политике. Я же имел это все, потому что мафия всегда останется ей, как мы не скрывали истину, человек прятал своего животного за идеально хладнокровной оболочкой и дорогим облачением. Я тоже носил маски, но по крайней мере не скрывал своего истинного лица, мне было плевать, что обо мне скажет какой-то сенатор или политик за бизнес-ланчем, потому что столкнувшись со мной лицом к лицу, наложит в штаны, так было всегда. Я делал свою работу, занимался тем, что приносило мне первосортное удовольствие— убийство. За столько лет я не только научился пользоваться оружием, но и опробовал многие виды убийств и пыток, и я по-настоящему этим наслаждался. — Где мой старый гребаный друг? Почему ты не остался и не уделил внимание хоть одной из тех шлюх, что пускали на тебя слюни у выхода? Теряешь хватку, а? Я развернулся к нему лицом и обнажилась зубы в хищном оскале. — Или твоя маленькая принцесса греет твою койку каждую ночь, что тебе больше не требуются услуги палирования члена? — его голос стал более хитрым, но я не собирался отвечать ни ему, ни кому-то другому и посвещать во все подробности моей личной жизни. — Иди на хуй, — прорычал я и разблокировал на брелке двери машины. Парень лишь засмеялся и вскинул руки вверх, будто сдавался, когда я садился в авто. Придурок Я выкрутил ключ зажигания, моë внимание привлек свет от телефона, горящего на приборной панели. Кажется, я забыл его, перед тем, как уйти на собрание. Я тут же взял его в руки и увидел два пропущенных звонка от Альбертовны? Что ей было нужно от меня, если она звонила в третьем часу ночи. — Да, — снимаю трубку и смотрю по сторонам, выворачивая руль. — Глеб...пожалуйста. — сквозь всхлипы она не могла говорить нормально. — За-забери меня отсюда. — не успел она и вздохнуть, как ее снова накрыла волна истерики. — Что случилось? Ты сейчас где? С тобой все впорядке? — сразу же в голове самые ужасные вещи. От переломов до похищения. Я должен был позаботится о еë безопасности, когда отец узнал о нашей «связи», наверное, он думал, что девчонка сможет накопать на него чего-то, от наказания за которое он не сможет уйти. Этот жиробас с пулей в бошке был близким знакомым для неë. Идиот. — Я пока не знаю... Просто приезжай, пожалуйста. Я у своего дома. — наконец, нормально говорит на выдохе. Она пыталась остановиться, но звуки всхлипов, доносившихся из динамиков, говорили обратное. — Дыши, я скоро буду. — наверное, говорю не только ей, а ещё и себе, потому что заметил, с какой силой сдавливал руль под руками. Блядь. — Хорошо. — почти четко сказала она, не заикаясь и прерываясь на новые раунты слез. Что могло произойти, если она решила оповестить первым об этом меня? Ни брата, ни маму, ни дядю. Они явно узнали бы это от нее первой. Глаза застряли на стрелке спидометра, когда я понял, что гнал, превышает вдвое скоростную норму. Но мне было плевать. Я не мог думать, не хотел думать, потому что пришлось бы снова находить оправдания своему синдрому наседки для семнадцатилетнего ребенка. Блядь, это даже смешно. Глеб Голубин, действующий в данным момент Босс русской Братвы несется по трассе в два часа ночи, чтобы забрать свою припадочную девушку. Девушку... Я не стал в этот раз спорить сам с собой, мне нравилось, как это звучало. Камилла — моя девушка Это так правильно лежало на языке.

***

Когда я добрался до еë двора, то увидел жалкое зрелище. Моя девушка стояла у тротура, еë лицо было залито слезами и остатками косметики, что беспощадно «украсила» еë разводами. Она обхватывала свои голые плечи руками, ей было холодно... Какого черта? Что она делает посередине ночи на улице одна? Где был в этот момент еë святоша-брат, который был готов «защищать» свою сестру от любой опасности? Позер Глушу мотор и быстро выскакиваю из машины. Это было сделать просто, учитывая, что я как обычно не пристегивался. — Ты цела? — спрашиваю самый волнующий меня вопрос, визуально оценивая нанесенный ушерб. Вроде, цела. На этом можно было с облегчением выдохнуть. Я прощупал её плечи, лопатки, руки, пока не дошёл до сырых и испачканных, как лицо тушью рук. Сжав её ладони в кулаки своих, я почувствовал внутреннее удовлетворение. Мне нравилось держать её за руки. — Я... Я не знаю, что... Боже, просто забери меня от сюда. — она вновь заливается слезами, утыкаясь носом мне в грудь. — Ты так стояла? — удивляюсь, так как она была в черных скини джинсах, легких кедах и майке на тонких лямках. Она без слов кивает, поджимая губы. Тут же снимаю с себя куртку, а после толстовку, натягивая ее, а после куртку на ее плечи. Когда еë ледяные глаза встретились с моими, я все еще ждал ответа. Её очаровательные брови нахмурились, а я мог сказать точно, еë чёртово лицо выглядело так же красиво, как и без всего мракобесия черных полос. — Это долгая история, — она опустила голову, но как поддатливая кукла двинулась за мной, позволяя вести её к машине. Я хотел убраться отсюда как можно быстрее. Мне не нравилось, что в любой момент мог выскочить ее святой брат, устроить сцену и подумать, что может указывать мне, что делать, а я не смогу показать ему то, чего он уже заслужил бы, без поддержки своей сестры, которая, естественно, его защитит. — Успокоилась? — спрашиваю через пару минут, когда ее рваное дыхание превратилось в ровные и одинаковые вздохи, а всхлипы и шмыганья носом стали реже, чем мои нервные взмахи головы, так как волосы вылезали из высоко пучка и падали на лицо, щекоча щеки и нос. Она снова немо кивает. — Рассказывай, если это тот придурок, то пусть его дружки готовяться находить своего друга по частям. — не замечаю, как сдавливаю сильнее в руке руль, что раны стали неприятно трескаться и ныть. Но эта боль была так знакома и привычна, что я уже стал ее не замечать и принимать за обыденное. Предвкушение от возможного веселья с малолетним придурком уже давно будоражит мой извращëнный мозг, я уже как минимум дюжину раз убил и разорвал его на куски у себя в голове. И каждый раз это было восхитительное зрелище. — Нет, нет... Хотя и это. — снова всхлипы, я отрублю ему руки, если он посмел её коснуться. — Просто я не знаю как это объяснить. — она снова захлебывается в слезах. Кто-то умер? Надеюсь, что это ее брат, так как я уже сам хотел прикончить его идиотскую задницу об одну из стенок переулков. Типа того, где зажали Камиллу наркоманы. Это были именно дешевые наркоманы, что задолжали братьям Миранда большую сумму, ну по крайней мере для них самих. После отказа на выплату, Альберт послал своего пса, который отрезал одному из них палец, или типа того. В отместку они решили поиграть с его дочерью. Слишком просто, слишком в стиле псевдо гангстеров, которым страшно играть с большими мальчиками. Попробовать нагнуть Альберта было равно самоубийству, они бы даже не смогли добраться до него, его охранник разорвут их быстрее, чем он скажет им «фас». Но грозить семьей очень действенный козырь, если она не как у меня, и тебе реально есть что терять. Наверное, моего отца не прижимали и угрожали нами только потому, что у него нет нормальной семьи. Жена умерла, куча новых пассий, что менялись каждый сезон, если повезет. Старший сын — взрослый дядька-наркодилер и мафиози, хладнокровный убийца, ужасный человек, что может любого нагнуть. Младший — 16-ти летний пацан-футболист и ученик выпускного класса. Он конечно ещё хиленький, но все-таки может дать отпора шайке укурков. — Ну уж постарайся. — парирую с нервной улыбкой, приставляя пальцы к подбородку. — Ам... Ну в общем, я... М. — кажется, девушка была настолько под впечатлением, что не понимала, как же подступиться к рассказу, пока я терпеливо ждал. — Я застала мать с дядей после того, как напилась с подругой и сломала Владу челюсть. — тут же быстро начинает тараторить и жмурить глаза. «Какого хрена?»