Треснутая сталь

      Истинный путь к мечте лежит через душу.

      Чонгук удовлетворённо выдыхает и откладывает кисть в сторону. На полотне изображён рассвет из окна их квартиры.       Чон очень хорошо поднатаскался за несколько лет. Тэхён всегда помогал и подсказывал, всё же с рисованием его детство было связано напрямую.       Чонгук разминает затёкшую шею. Последние недели у него плотный график заказов. Ему двадцать исполнилось несколько месяцев назад, которые они с Тэхёном отпраздновали у того самого озера, где прошло их первое самое настоящее свидание.       Чонгук улыбается своим воспоминаниям, губы эфемерно покалывают от ощущения чужих поцелуев.       Чонгук, несомненно, изменился. Он закончил школу на «отлично» и поступил в университет на творческое направление. Это всё когда-то казалось несбыточной и давно затерянной мечтой, но Тэхён это вернул в его жизнь. После чемпионата Чонгук понял, что доставлять ему удовольствие этот спорт не будет. Поэтому он остался на любительском уровне, заскакивая периодически в зал, где господствуют два строгих тренера: Рю Шинхо и Ким Тэхён, который всё же преодолел все барьеры и страхи окончательно. Таблетки были давно отменены врачом за ненадобностью.       Чонгук оглядывает их забитую заказами квартиру. Какие-то картины в процессе, с едва подсохшей краской, некоторые уже полностью готовы и упакованны к доставке, а какие-то стоят неприкаянно ещё просто в виде набросков карандашом. Чонгук встаёт, чтобы потянуть ещё и спину. Картина остаётся досыхать в одиночестве. Чон проходит на кухню и включает свет. Рядом с холодильником висит картина-пара к звёздному небу Винсента — отпечатки их ладоней. У Тэхёна он красный на фоне кипельно белоснежного холста, у Чонгука — чёрный. Снизу надпись «Влюблённые люди в своей любви безрассудны», сбоку от неё отставленный в шутку поцелуй. Она совершенно не вяжется со звёздным небом и выглядит скорее даже глупо на её фоне, но пара знает точно, что они друг друга дополняют как инь и янь. Одна символизирует счастье от обретения любимого, вторая — беспросветную боль потери. А вместе они могут сказать нечто большее, чем человек будет готов услышать. Это о любви сквозь потери, об обретение счастья после многих лет страданий.       Чонгук смотрит на них с лёгкой улыбкой, вспоминая все взлёты и падения на своём пути. После золотой медали его стали приглашать на рекламу и другие значимые мероприятия. Но с осознанием того, что Чонгук больше не хочет так, он отказывал всем. Он не хочет «либо ты, либо тебя». К его мнению Рю отнёсся спокойно и сказал, что он всегда догадывался, что после освобождения от гнёта рано или поздно Чон уйдёт, ведь это изначально ему не нравилось. Стало привычным, но не цепляло. Тэхён был рядом и всячески окружал его заботой. Они вместе пошли на пробные занятия по рисованию и Чонгук загорелся. Вот оно! Его детская мечта стала ощущаема и близка. Тэхён же ушёл в тренерство. К ним хлынул поток спортсменов, когда все узнали, что сам Ким Тэхён переходит в учителя.       Чонгук периодически вырывается к этим двум, чтобы размяться в любительском спарринге. В случае с Тэхёном ещё и пообжиматься на доянге или в душе после тяжёлого дня. Они с Рю сошлись на разделении графика. Четыре дня в неделю выходил Шинхо, включая выходные. Три дня тренировал Тэхён. Всё это из-за того, что очень быстро выяснилась некая особенность. Тренер может быть лишь один. Иначе они начинают конфликтовать. Поэтому по доброй воле разделили и группы, и часы работы.       Сегодня вечер вторника, значит, Тэхён как раз заканчивает последние на сегодня тренировки. Чонгук выходит из квартиры, наспех застёгивая молнию дутой куртки и натягивая шапку.       Тэхён таки добился своего и вывел это в привычку. Они вместе смогли побороть страх Чонгука к еде. А после ухода из профессионального спорта эти голодовки и подавно стали бесполезны. Чонгук, как и предрекал Ким, пристрастился к эклерам. Хоть Чонгук и не набрал вес от смены своего режима пищи, зато Тэхён часто начал приносить домой всякие вкусняшки и пробовать их вместе под какой-нибудь фильм, который они по традиции даже не смотрели. Игрушка кролика так и осталась жить на диване.       Чонгук улыбается своим воспоминаниям и предвкушающе, сжимает в руке телефон. Он написал перед выходом Тэхёну, что будет через несколько минут на месте. Они хотели устроить шуточный бой, чтобы вспомнить старые времена. Сумка Чонгука всегда была в зале, рядом с вещами Тэхёна.       Чонгук заходит в тёплое помещение, шмыгая покрасневшим носом. Проходит мимо большого стеклянного шкафа с наградами и видит свой кубок, который он подарил Рю. Теперь здесь осталась и его частичка. С фотографий на стенах на него смотрит молодой Тэхён, сжимающий свою первую медаль, через несколько снимков олимпийскую, а рядом — последнюю в своей карьере. Но у тренеров не бывает последних медалей. Каждая медаль его спортсмена и собственная тоже частично. А медалистов у Тэхёна очень много. Самая крайняя в ряду висит фотография с самых последних соревнований Чонгука: Тэхён, улыбаясь, приобнимает его за плечи, показывая в камеру золотую медаль, что Чонгук самолично надел на его шею. Они до сих пор считают её общей. Чонгука как того, кто достиг вершины, чтобы понять важность ухода и Тэхёна, который после несправедливого ухода нашёл силы вернуться. Они и вправду друг друга дополняют.       Чонгук быстро проходит в коморку, ставшую общей для них всех и переодевается в добок. Он плотно затягивает чёрный пояс находу. В зале находит Тэхёна, тёмные пряди которого слегка спадают на глаза. Примерно год назад Тэхён вернул себе натуральный цвет. Феникс возродился из пепла. Чонгук неспешно подходит к согнувшемуся над столом мужчине, который сосредоточенно что-то считает и записывает. Ладони уже так привычно ложатся на плечи Тэхёна, поглаживая. В зале никого. Они здесь совершенно одни.       Тэхён оборачивается через плечо на пристроившегося сзади парня и улыбается ему.       — Что делаешь?       — Составляю график тренеровок. В этом году пришло много новеньких, которых нужно в ближайшие полгода выставить на начальные соревнования.       — Вы такой занятой, тренер Ким, — Чонгук шепчет в самое ухо хриплым голосом.       — Играешь с огнём, кролик.       — Сегодня я хочу быть сверху, — бурчит парень в кольце тёплых и родных рук.       — Что ещё ты хочешь? — Тэхён поглаживает поясницу сквозь форму и улыбается.       — Провести наш обещанный спарринг, а затем взять тебя на этих матах, — Чонгук притирается к Тэхёну, на что тот усмехается по-доброму и ерошит волосы. Чонгук всё такой же нетерпеливый.       — А камеры?       — Я отключил их. Думаю, нам хватит нескольких часов. Если что свалим вину на замыкание, к примеру.       — Думаешь от нас так сильно искрит, что аж камеры гаснут? Если Рю узнает, он будет стебать нас до конца жизни, — Тэхён смеётся и переплетает их ладони. Ким оставляет поцелуй на щеке. — Взял смазку и салфетки?       — В моей сумке. Боковой карман.       — Подожди меня десять минут, — Чонгук кивает и присаживается на лавку. Он невольно вспоминает, как чуть ли не жил в этом зале, тренировался вновь и вновь, чтобы победить и уйти. Странно же, да? Ему пророчили великую карьеру, а он махнул на это и пошёл к своей истинной мечте. К слову, картины его тоже имеют весьма неплохой спрос и заработок. Чонгук совмещает рисование и учёбу, которая наконец-то ему нравится. Которую выбрал он сам.       Чонгук настолько уходит в воспоминания, что не замечает, как Тэхён кидает перед ним футы и перчатки.       — Давай, крольчик, тряхнём стариной! — Тэхён застёгивает свои огненные перчатки и ждёт, пока подготовится Чонгук.       — Принёс?       — Обижаешь, — Ким указывает кивком на стол. По прежнему клубничная смазка и пачка салфеток, чтобы скрыть улики.       Они подходят к середине ближнего доянга и Чонгук насмешливо тянет: — Нападайте, тренер Ким.       Тэхён усмехается с такого ребячества и послушно делает выпад, от которого Чонгук с лёгкостью уклоняется, заходя в бок, но Тэхён успевает его заблокировать, заставляя сместиться назад. Их зрительный контакт непрерывен. Смотрят друг на друга серая туманная и тёмно-каряя радужка. Белый и горький шоколад. Они ведует молчаливый диалог, пытаясь просчитать действия друг друга. Тэхён и вправду сделал из Чона монстра, ведь два стратега на поле боя превращаются в мощнейший взрыв. Чонгук дёргается вперёд, уворачиваясь от заноса на юпчаги, и пытается зайти в бок, но Тэхён уже перекрывает ему пути следующим ударом. Чонгук подбирается близко, выжидает и уворачивается от связки Кима. Никто так в друг друга и не попадает.       — До первого касания? — Тэхён кивает. Если это попадание с такими темпами вообще состоится.       Они кружат вокруг друг друга, заходят с разных сторон различными техниками. Ждут чужую ошибку в просчётах. И Тэхён её по неосторожности допускает. Он блокирует корпус, не успевая уйти в сторону от напирающего Чона, а занос уже угрожает голове.       — Рю прав. Я сделал из тебя монстра, — Тэхён падает на доянг звёздочкой. Они оба взмокли, но это сейчас волнует в последнюю очередь.       — Я могу получить свою награду, тренер Ким? После я обязательно отблагодарю вас! — Чонгук бодренько встаёт с мата и перекатами с пятки на носок идёт в сторону принесённых компаньонов. Салфетки кидает рядом, а смазку крутит в руках со смешком. Тэхён его поддерживает.       — И всё-таки клубника... — Чонгук тянет слова, заставляя Тэхёна улыбаться шире.       — Я весь в твоей власти, крольчик! — Тэхён готовно раздвигает ноги шире, а Чонгук цыкает на такое поведение.       — Приподними бёдра, — Чонгук требовательно стягивает с его ног широкие штаны формы с бельём до колен. Ткань верха добока едва закрывает стояк. Чонгук мнёт бёдра Тэхёна и наклоняется ближе, чтобы оставить укус под коленом, а затем пройтись языком до самой промежности, вылизывая внутреннюю часть ног. Чон знает, что Тэхён подготовился и даже немного растянул себя, поэтому закидывает его ноги себе на плечи и заставляет оторвать задницу от доянга. Чонгук выдыхает на нетерпеливо сжавшееся колечко мышц и пробно проводит по нему языком.       Они не впервые практикуют смену ролями в постели. Чаще всё же принимает Чонгук, но и Тэхён с радостью отдаётся ему в ответ при наличии желания поменяться.       Тэхён упирается лопатками в твердый мат, пока сидящий позади него на коленях Чонгук проникает языком на пробу, а носом утыкается в лобок. Он лениво оглаживает стенки, вылизывая языком, а после добавляет к нему палец, растягивая эластичные мышцы в разные стороны. Тэхён мычит от удовольствия где-то снизу, Чонгук не видит выражение его лица. Он делает ещё несколько плавных толчков и отстраняется от покрасневшего ануса, опуская Тэхёна на доянг.       Возбуждённый член блестит от естественной смазки и Чонгук не может себе отказать в том, чтобы её слизать, вырывая из Тэхёна очередной полустон.       Чонгук выливает на ладонь немного смазки, греет её, а после вводит сразу два пальца в Тэхёна, который мычит с нескрываемым удовольствием на его манипуляции. Второй рукой Чонгук сжимает бёдро мужчины, пачкая, но на это абсолютно никто не обращает внимание. Вокруг неизменный запах клубники и они друг для друга. Тэхён ноги в коленях к себе подтягивает, расставляет их шире, а Чонгук добавляет третий палец. Мужчина выгибается в спине с криком.       — Нашёл! Ещё, Чонгук! — Тэхён сам насаживается на пальцы, а Чонгук лишь придерживается этого угла проникновения, чтобы стимулировать простату. Чон вбирает в рот член наполовину, заставляя Тэхёна промычать от переполняющих его ощущений. Но как только он вот-вот готов кончить, Чонгук отстраняется и с улыбкой пережимает член у основания, не разрешая.       — Чонгук! Пожалуйста!       — Тихо, любимый. Нужно подождать, — когда пальцы свободно двигаются внутри, Чонгук стягивает свои штаны с бельём до колен. — Перевернись для меня, — просит, помогая встать на колени. Тэхён упирается локтями в мат, они разъезжаются в стороны, но Чонгук его придерживает. Парень размазывает смазку по своему члену и толкается внутрь одним слитным толчком до упора. Так любит Тэхён, так, впрочем, любит и сам Чонгук. Он даёт несколько секунд на привыкание и почти выходит, чтобы вновь засадить по основание. До шлепка кожа о кожу. Чонгук сжимает ягодицы Тэхёна и за бёдра тянет на себя в такт своим толчкам. Мужчина под ним стонет и едва стоит на коленях. Тэхён прогибает посницу, сам подмахивает бёдрами и задыхается от наслаждения.       Тэхён очень хорошо научил Чонгука. Всему, чему тот его попросил.       — Пожалуйста! — Тэхён натурально хнычет. Чонгук наблюдает, как собственный член пропадает в плену тёплого нутра, и продолжает одной рукой придерживать шатающиеся бёдра. Второй обхватывает изнывающий член мужчины и быстро надрачивает в такт своим рваным точкам.       — Кончай, — разрешение срывается с губ хриплым стоном. Ким сжимает его своими мышцами во время оргазма. Сперма пачкает мат, но это их сейчас волнует в последнюю очередь. Чонгук делает ещё несколько размашестых толчков и выходит, чтобы парой движений руки довести себя до конца. Он кончает на подрагивающую поясницу Тэхёна, что сразу же валится на доянг, как только Чонгук ослабляет хватку на его бедре. Чон валится к нему следом. Пока они пытаются отдышаться, чувствуют себя самыми счастливыми и такими до безумия влюблёнными.       — Я люблю тебя, — шепчет растроганный Чонгук и Тэхён ему незамедлительно отвечает:       — И я тебя люблю, крольчик.       Двое сердец бьются в унисон, разгоняя чувства к другому по венам вместе с уже привычным привкусом клубники и любви на губах. Они есть друг у друга. И это лучшее, что с ними когда либо случалось.